Текст книги "Тайный мир"

Автор книги: Дебора Тернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Дебора Тернер
Тайный мир

Пролог

Маленький тропический остров буквально плавился от солнца. В такую жару становилось непонятно, почему здешние курорты пользуются столь бешеной популярностью у жителей Австралии. Очевидно, все дело было в целебных источниках, недавно обнаруженных на острове. Слухи о чудесных исцелениях быстро распространились по всей Австралии, и на острове началась новая жизнь. Возводились дорогие отели, прокладывались скоростные трассы, открывались лечебницы, в которых страждущие надеялись избавиться от самых разнообразных недугов.

Впрочем, многие приезжали сюда просто отдохнуть, насладиться морем и солнцем, отвлечься от суеты больших городов.

Майкл Ферри не принадлежал ни к одной из этих категорий. Он привез на остров свою приятельницу и коллегу, которая недавно разошлась с мужем и пребывала в тяжелой депрессии. Майкл давно дружил с Лайзой и поэтому не удивился, что она обратилась за помощью и поддержкой именно к нему.

Лайза соблазняла его роскошными пляжами, прогулками на яхтах, экзотической растительностью, и Майкл в конце концов согласился. Он давно не отдыхал, разрываясь между адвокатской практикой в Хобарте и частными поездками в Мельбурн по делам фирмы. А когда к ним обратилась американская кинокомпания с просьбой посодействовать в заключении договора с кинематографистами Тасмании, работы стало особенно много.

Короче говоря, он устал и решил, что небольшой перерыв окажется весьма кстати. Но главную роль сыграло сочувствие Лайзе и искреннее желание ей помочь.

Лайза обещала, что не станет навязывать ему свое общество: для нее было важно только, чтобы рядом находился близкий человек, к которому можно обратиться в трудную минуту. Обещание свое она сдержала; они с Майклом лишь изредка встречались на пляже или гуляли вместе, так что он успел вдоволь насладиться беззаботностью и одиночеством.

Лайзе с каждым днем становилось лучше, и Майкл считал свою миссию выполненной. Все было бы прекрасно, если бы не одно происшествие, которое разом перевернуло его размеренное существование и вызвало полнейшую сумятицу мыслей и чувств. Оставалось радоваться, что случилось это буквально накануне отъезда...

Сейчас Майкл сидел на высоком стуле у стойки и старался не смотреть в ту сторону, где посередине бара была сооружена небольшая площадка для танцев. Ему очень не нравилось напряжение, которое внезапно охватило его. Он привык считать себя человеком выдержанным, умеющим контролировать свои чувства. И был уверен, что ничто уже не может пробить броню, которой он окружал себя последние пять лет.

Однако Кейла Даннинг – эта высокая и, на взгляд Майкла, слишком худая женщина с длинными ярко-рыжими волосами – как-то сумела его растревожить. А мысль о том, что Кейла даже не сознавала, какую власть имеет над ним, его вовсе не успокаивала.

Когда он все же решился взглянуть в сторону танцплощадки, его сразу бросило в жар. Да, вот она, Кейла. Стоит в одиночестве и разглядывает танцующих. Без всякого кокетства. Скорее, с интересом.

Впервые Майкл увидел ее вчера. Он сидел на пляже, беседуя с пожилой женщиной в инвалидной коляске, когда вдруг какое-то шестое чувство заставило его поднять глаза. И в этот момент – на белом, выжженном солнцем песке, на фоне лазоревых волн – он увидел ее.

– Это моя Кейла, – улыбнулась миссис Даннинг.

Ему показалось, что его ослепило солнце. Она была вся воплощением истомленных жарой тропиков – трепетных, ярких и темных. Женщина, сотканная из огня и желания! В ее рыжих, с медным отливом волосах как будто запутались отблески солнца.

Желание – сладостное и тягучее, словно мед, – разлилось по его телу. Такого Майкл не испытывал уже давно. И хотя он старался призвать на помощь свою обычную ироничную отстраненность, на этот раз трюк не сработал. Токи желания, бурлящие у него в крови, оказались сильнее воли.

А потом он испытал разочарование, смешанное с облегчением. Когда сияющая богиня подошла ближе, она обернулась самой обыкновенной женщиной: высокой и даже не стройной, а просто худой, с лицом вполне заурядным. Ее грудь и талия были скрыты под бесформенной линялой джинсовой рубашкой, и только длинные голые ноги, чуть тронутые загаром, как бы таили некое обещание.

Но теперь, глядя на нее в полумраке бара, он чувствовал, как тело его словно оживает, наполняясь желанием, которое граничило с болью.

Тусклый свет разноцветных фонариков омывал бледную кожу Кейлы, переливался бликами в рыжих кудрях, отчего ее лицо казалось окруженным ореолом размытого свечения, в котором чувствовался какой-то тревожный накал. Вчера ее волосы были собраны на затылке, но сегодня она их распустила, и в этой небрежной прическе также таилось некое смутное обещание.

Он опустил глаза и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. На столике в вазе стояли цветы, и их тонкий тропический аромат был исполнен какого-то странного, извращенного эротизма. Ему вдруг захотелось смять эти цветы и отшвырнуть подальше. А еще лучше – усыпать ими кровать, а потом уложить Кейлу прямо на эти дурманящие лепестки и любить ее долго и страстно, пока она полностью не покорится его ненасытной воле!

Майкл не мог понять, что с ним происходит. Если бы он жил лет на двести раньше, то, наверное, подумал бы, что Кейла Даннинг его околдовала. Да, его всегда привлекали рыжеволосые яркие женщины. Но это неизменно были писаные красавицы, окруженные некой тайной, которую ему хотелось разгадать.

Кейла же была далеко не красавицей. Нежная бледная кожа, которая не загорела даже на таком солнце, казалась анемичной. Большие светло-карие глаза смотрели серьезно, в них не было ни капли огня и задора. Правда, крупные яркие губы словно просили, чтобы их поцеловали, но все портил нос, слишком большой для ее лица, а худое нескладное тело не спасали даже стройные длинные ноги. Пожалуй, только роскошные рыжие волосы привлекали к себе внимание. Но в остальном эта женщина не выделялась ничем. И, уж во всяком случае, в ней явно не было никакой манящей тайны, которая всегда привлекала его.

Так что его странные желания – например, затащить ее в ближайшую постель и любить так, чтобы после него она бы уже никогда даже не посмотрела ни на какого другого мужчину, невозможно было ничем объяснить. Может быть, он просто сошел с ума? Или этот первобытный зов крови время от времени нападает на каждого мужчину?

Как правило, подобный бред ни к чему не приводит, и это, наверное, к лучшему. Сейчас у Кейлы были другие заботы. Ее мать, прикованная к инвалидной коляске, умирала; это было видно сразу же, с первого взгляда. Майкл не знал, почему мать и дочь решили остановиться в таком дорогом отеле на тропическом острове в самое жаркое время года. Но миссис Даннинг здесь, похоже, нравилось. И было очевидно, что отношения у матери с дочерью самые теплые.

Тут он заметил, что к Кейле подходит один из постояльцев отеля – широкоплечий высокий американец с наглым лицом. Его захлестнула волна жаркой и дикой ревности. Сам не сознавая, что делает, Майкл вскочил со стула: неудержимая сила влекла его вперед. Опомнился он лишь в середине зала, но было уже поздно.

А американец его даже не заметил. Он что-то сказал Кейле и отправился на пляж, а она улыбнулась, помахала ему рукой и тут же о нем забыла, вновь повернувшись к танцующим.

Майкл слегка успокоился. Но желание не отпустило – наоборот, оно стало еще сильнее. Он бесшумно подошел к ней, точно хищник, подкрадывающийся к своей жертве, и испытал какое-то странное удовлетворение, когда она вздрогнула, почувствовав, что уже не одна.

– Может быть, потанцуем? – спросил он, улыбнувшись.

Кейла испуганно подняла глаза, но уже через секунду взяла себя в руки:

– Да, пожалуй.

Почему-то Майкл думал, что она не умеет танцевать и будет неуклюже топтаться, а может быть, даже отдавит ему ноги. Но она была точно ветер в его руках! Ароматный дурманящий ветер, исполненный сладостного искушения, ласкающий мягкими прикосновениями...

Внезапно каждая клеточка его тела преисполнилась пронзительного узнавания: ему казалось, что он знает эту женщину уже тысячу лет.

– А где ваша мама? – спросил он, чтобы хоть что-то сказать и разрушить эти странные чары.

– Она у себя.

Ее дыхание коснулось его щеки, и тут же по всему телу прошла волна дрожи.

– Ей нравится здесь отдыхать?

На мгновение их взгляды встретились, и Кейла поспешно отвела глаза.

– Очень нравится. Здесь все так добры к ней...

Майкл промолчал, потому что боялся говорить: боялся, что голос дрогнет и выдаст его возбуждение. Только теперь он разглядел, что глаза у нее на самом деле зеленые, а светло-карими кажутся из-за золотистых крапинок, сверкающих в самой их глубине. Что брови у нее светлые, зато ресницы на удивление черные. Но самое поразительное – ему показалось, что в их тени действительно скрывается некая тайна! А тонкий аромат ее кожи был как будто пронизан неуловимым волшебством...

Майкл вдруг разъярился. Что, черт возьми, происходит?! Он привык быть хозяином своих чувств! Но эта ярость, эта горячая раскаленная злость лишь распалила его еще больше. Такого желания – такого голода по женскому телу – он не испытывал уже пять лет. Но даже тогда его ощущения не были столь пронзительными, столь ненасытными и мучительными.

Слава Богу, что завтра он уезжает. Больше они не увидятся никогда. Это горячечное желание пройдет и забудется. И он снова станет себе хозяином!

1

– Это вообще очень незаурядный человек. Никогда не встречал мужчину, который решил бы, что если любимая женщина ему недоступна, то лучше у него совсем никого не будет, – в своей обычной несколько педантичной манере проговорил Остин. – Но мой двоюродный брат Майкл именно таков.

Кейла пожала плечами и обвела задумчивым взглядом зал аэропорта.

– Правда? – рассеянно обронила она.

– Да, – вздохнул Остин. – Впрочем, Нора и в самом деле редкая женщина. К тому же совершенно очаровательная. Они были прекрасной парой и собирались пожениться. И представь, она ушла к его лучшему другу буквально за несколько дней до свадьбы!

– Значит, они были не такой уж прекрасной парой. – Кейли чуть заметно улыбнулась, чтобы показать, что это шутка.

Она знала Остина уже почти год. Он был добрым, приятным во всех отношениях человеком, но чувство юмора у него отсутствовало напрочь.

– Я до сих пор не понимаю, что она нашла в этом Греге Хьюитте, – не обратив внимания на ее замечание, добавил Остин.

Это слегка удивило Кейлу: обычно Остин не любил совать нос в чужие дела. Хотя, может быть, он подумал, что Кейле будет легче общаться с его двоюродным братом, если она будет знать кое-что о его жизни?

– Такой здоровенный амбал! Всегда прет напролом, как бульдозер; привык брать все напором и силой. Опасный человек. Он тогда работал в одной корпорации, и там от него все стонали. И однако же Грег был лучшим другом Майкла. Они еще в школе подружились. А Майкл – человек тонкий, интеллектуальный. Я говорил тебе, кажется, что он адвокат.

Кейла вежливо кивнула и подумала, что может быть, эта Нора просто любит больших и сильных мужчин.

– Дружба бывает подчас столь же загадочна, как и любовь. Наверное, у твоего брата и Грега было все-таки достаточно много общего, раз они дружили со школы.

Например, им, очевидно, нравится один и тот же тип женщин, заметила Кейла про себя, но вслух не сказала.

В голову вдруг полезли какие-то странные мысли. Ей уже двадцать девять. Конечно, еще далеко не старуха, но время уходит. Кейле казалось, что где-то рядом протекает жизнь, полная и интересная, а она лишь наблюдает за этим бурлящим потоком со стороны, из своей тихой и, признаться, скучной до отупения заводи.

– И все-таки мне не понятно. – Остин уже в пятый раз проверил, на месте ли билет и правильно ли он заполнил декларацию. – Нора с Майклом смотрелись вместе совершенно потрясающе. А главное – он ее просто боготворил, в то время как Грег... Впрочем, это неважно. Но Майклу было очень тяжело.

Всегда тяжело, когда тебя бросают... Кейла сочувственно кивнула, а Остин нахмурился.

– Ему казалось, что жизнь разбита. И он собирал ее буквально по кусочкам. Самое неприятное – об этой истории все знали и жалели его. А Майкл человек гордый, он не любит, когда его жалеют. Кончилось тем, что он продал дом, где они собирались жить с Норой, и купил Чаппакуа – эту самую ферму недалеко от Хобарта. Мне кажется, он считал, что жизнь вдали от шумного города должна его успокоить. И что же ты думаешь? В один прекрасный момент выяснилось, что Нора с Грегом тоже купили ферму – буквально в двадцати минутах езды от Чаппакуа!

Кейла изобразила на лице подобающее сочувственное выражение. Искреннее возмущение Остина, конечно, делало ему честь. Но он был человек старомодный и не понимал, что времена давно изменились. Теперь невеста, сбежавшая от жениха с его лучшим другом, вовсе не обязана скрываться от мира в каком-нибудь глухом уголке, подальше от осуждающих взглядов знакомых.

– И давно это случилось? – вежливо спросила она.

– Почти шесть лет назад, – скорбно изрек Остин.

Почти шесть лет назад?!

– А как же тогда та сногсшибательная красавица, которую ты мне показывал месяца два назад на университетском вечере? – не без ехидства полюбопытствовала Кейла. – Ты же сказал тогда, что это девушка твоего двоюродного брата.

Остин растерянно моргнул.

– Майкл тоже живой человек, – натянуто проговорил он. – Но сомневаюсь, что он намерен связать с ней свою судьбу. Она актриса!

Остин был добрым, слегка старомодным и донельзя педантичным. И еще он, похоже, был большим снобом.

Тут как раз объявили посадку на рейс до Сан-Франциско, и Остин подхватил свою сумку.

– Так что ты уж в него не влюбляйся, – заметил он, и Кейла не поняла, шутит он или говорит серьезно. – Майкл не любит причинять людям боль, хотя за последние пять лет, признаться, разбил немало женских сердец. После ухода Норы в нем что-то сломалось. Он разучился сочувствовать, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

– Не волнуйся, – сухо проговорила Кейла. – Я не собираюсь ни в кого влюбляться.

– Вот и правильно, сначала тебе надо получить магистерскую степень. – К несказанному изумлению Кейлы, Остин быстро чмокнул ее в щеку. – Ну ладно, я пойду.

– Счастливой тебе дороги. Надеюсь, ты соберешь нужные материалы.

– Да, спасибо. И тебе тоже удачного лета. Постарайся составить подробные тезисы для своей диссертации. У тебя есть все нужные книги?

– Да, и твой список литературы тоже.

Остин кивнул и направился на посадку. Кейла проводила его глазами. Высокий, сутуловатый, с копной растрепанных пшеничного цвета волос, он всегда казался немного нелепым – если только не стоял за кафедрой, читая лекцию. Все говорили, что Остин не от мира сего. Типичный ученый. Впрочем, ученый многообещающий. Если книга, которую он сейчас пишет, будет иметь успех, он станет одним из самых молодых профессоров истории не только на Тасмании, но и во всей Австралии.

Остин обернулся и помахал ей рукой. Кейла улыбнулась и тоже ему помахала, а потом развернулась и пошла за машиной, которую они оставили на стоянке у аэропорта.

Уже через полтора часа Кейла остановилась у ворот дома буквально в ста метрах от роскошного пляжа. Выйдя из машины, она полной грудью вдохнула согретый солнцем, пропитанный морской солью воздух – пьянящий, точно вино. Над живой изгородью, усыпанной оранжевыми цветами, возвышалась серая крыша дома. В расплавленной синеве неба носились белые чайки.

Лето на Тасмании! Впрочем, пока не лето, а лишь обещание лета: ноябрь в Южном полушарии – последний месяц весны. Но Кейла любила тепло и за короткую зиму успела соскучиться по жаркому солнцу.

Улыбаясь своим мыслям, она открыла ворота и пошла по дорожке к дому. В ярком солнечном свете ее белая кожа казалась особенно бледной. Ну ничего! Пройдет неделя-другая – и она чуточку подзагорит. Кейла была белокожей от природы и загорала очень плохо, но обожала нежиться на солнце.

Дом оказался просто огромным – белая вилла в викторианском стиле, в окружении зелени и цветов. Их дурманящий аромат вместе с запахом свежескошенной травы кружил Кейле голову, в этом запахе чувствовалось что-то влекущее и даже слегка эротическое.

Господи, какая красота! – подумала Кейла. Сразу было заметно, что человек, которому все это принадлежит, ценит и любит свой дом и землю.

Кейла пригладила растрепавшиеся на ветру волосы, поднялась на широкую деревянную веранду и постучала в дверь. Пока она ждала, когда ей откроют, она еще раз осмотрела сад и, глядя на это великолепие, вдруг почувствовала себя просто Золушкой в своих старых коричневых джинсах и линялой футболке тускло-голубого цвета. Кейла знала, что голубое ей не к лицу; плюс к тому она всегда была несколько неуклюжей – может быть, из-за высокого роста и болезненной худобы. И здесь, на фоне цветущего сада, за которым явно ухаживали любящие и заботливые руки, она особенно остро ощутила, какая она неизящная и нескладная.

Дверь у нее за спиной открылась, и Кейла с улыбкой обернулась.

– Здравствуйте, я Кейла Даннинг...

Она потрясенно умолкла, потому что сразу узнала этого человека. Невероятно красивое лицо, волевой подбородок, надменные скулы. Пронзительно, неправдоподобно голубые глаза – ясные, и в то же время не отражающие ничего – точно два ярких щита из сияющего сапфира.

Осознав, что так и стоит, раскрыв рот, Кейла тяжело сглотнула, пытаясь противостоять неумолимому напору судьбы, которая надвигалась безжалостной волной, готовая смести все на своем пути.

– Добро пожаловать в Чаппакуа, Кейла.

В его глубоком, чуть хрипловатом голосе было что-то чарующее. Это было как эхо тревожных снов, таящих какое-то смутное обещание. Снов, которые мучили Кейлу вот уже несколько месяцев...

А ведь они были знакомы всего два дня!

Они познакомились на острове, где Кейла отдыхала с мамой. Майкл пригласил ее танцевать, и она тогда поразилась тому, с какой неистовой страстью ее тело отозвалось на близость его стройного крепкого тела. Когда музыка отзвучала и танец закончился, Майкл проводил ее до номера, где она жила вместе с мамой, а потом ушел. Наверняка – к той безумно красивой женщине, которая приехала с ним.

А Кейла потом еще долго вспоминала, как он обнимал ее в бешеном танце и как она таяла в его объятиях...

Кто бы мог подумать, что по странной иронии судьбы в ближайшие три недели ей предстоит жить в доме, которым владеет не кто-нибудь, а именно Майкл Ферри?!

Кейла попыталась улыбнуться, очень надеясь, что эта улыбка получилась не слишком жалкой и не выдала ее смятения.

– Мне и в голову не приходило, что двоюродный брат Остина – это вы. Майкл – такое распространенное имя, а фамилию вашу он мне почему-то так и не сообщил...

– А я, наоборот, сразу подумал, что Кейла, с которой я познакомился на островах, и Кейла Остина – это одна и та же девушка. Он говорил, что вы высокого роста, и весьма поэтично описал ваши рыжие волосы. Это было бы действительно странное совпадение – две рыжеволосые высокие девушки с таким редким именем.

Кейла смотрела на него и думала, что другого такого красивого мужчину в жизни своей не встречала. Не говоря уже о точеных чертах и поразительно голубых глазах, у него были очень своеобразные волосы – серо-пепельные, отливавшие на солнце мягким золотистым блеском, – и при этом черные брови и густые черные ресницы. Очень редкое и необычное сочетание.

А еще она помнила его улыбку – добрую и располагающую. Пожалуй, даже слишком ослепительную для того, чтобы быть искренней...

Но сейчас Майкл Ферри не улыбался. Он смотрел на нее пристально и, как показалось Кейле, чуть настороженно.

Как он сказал? «Кейла Остина»? Неужели он думает, что у нее с Остином роман? Да нет. Он, наверное, просто имел в виду, что она – та самая Кейла, о которой ему говорил Остин... Но, как бы там ни было, лучше сразу прояснить ситуацию и объяснить Майклу, что они с Остином – просто хорошие друзья.

Но она ничего не успела сказать, потому что заговорил Майкл:

– К несчастью, ситуация несколько изменилась. Вы не сможете поселиться в отдельном домике, потому что теперь там пингвины.

– Пингвины?! – Кейле показалось, что она ослышалась.

– Ну да. Такие маленькие, темно-синие. Они здесь встречаются повсеместно, разве вы не знаете? Обычно гнездятся в пещерах, но иногда – и под полом одиноко стоящих домов.

Кейла решила, что он, наверное, шутит. Однако взгляд Майкла оставался серьезным.

– Понятно, – растерянно проговорила Кейла, почувствовав вдруг ужасное разочарование: только теперь она поняла, как ей хотелось вырваться на лето из Хобарта. – А их нельзя... как-нибудь выгнать?

– Нельзя. У них птенцы. А кроме того, они охраняются государством.

Кейла закусила губу.

– Ну, раз государством, тогда их действительно лучше не трогать...

– Надо сказать, у них довольно противные голоса. Они орут по ночам, как взбесившиеся ослы. И пахнет от них тухлой рыбой. Если хотите – пойдемте, сами понюхаете, – предложил Майкл совершенно серьезно.

Не находя слов, Кейла лишь покачала головой.

– Что же мы тут на пороге стоим? – внезапно спохватился Майкл. – Проходите.

Он провел Кейлу в красиво и со вкусом обставленную гостиную. Окно выходило на террасу, уставленную цветами в горшках. Сразу за садом открывался вид на море.

В город я не вернусь ни за что! – решительно сказала себе Кейла, глядя на эту необыкновенную красоту. Пусть поселит меня хоть в каком-нибудь сарае. В городе – как в тюрьме, а здесь... Здесь свобода! Кейла и сама поразилась, почему ей вдруг пришла в голову такая странная мысль.

– Давайте попьем чаю, – предложил Майкл, направляясь на кухню. – Да вы садитесь, не стесняйтесь.

Кейла присела на краешек кресла: она чувствовала себя неловко. И как ее угораздило нарядиться в эти ужасные коричневые джинсы? Правда, другие ее джинсы были еще страшнее, а купить себе новые она не могла... А впрочем, какая разница? Что хочет, то и надевает! И ей совершенно все равно, что подумает этот Майкл Ферри, твердила себе Кейла, хотя в душе знала, что ей вовсе не все равно.

– Чай скоро будет готов.

Кейла вздрогнула от неожиданности, когда у нее над ухом раздался его голос: она не слышала, как Майкл вернулся в гостиную.

Стараясь не смотреть на его широкие плечи и мускулистую грудь, прорисовывающуюся под тонкой рубашкой, Кейла опустила глаза. Он стоял так близко, что она ощущала, как пахнет его кожа, – это был тревожащий мужской запах, который будил в ней какие-то странные неясные предчувствия...

Когда Кейла все же решилась поднять глаза, взгляды их неожиданно встретились и ей показалось, что ее ударило током.

– Да вы не расстраивайтесь, Кейла. Бог с ними, с пингвинами, у меня есть к вам предложение.

Кейла вдруг напряглась: в голосе Майкла было что-то такое... как будто он от души забавлялся. И потом Кейлу почему-то задело, что он заметил ее огорчение. Конечно, она немного растерялась, но это еще ни о чем не говорит!

Майкл уселся на стул напротив. В каждом его движении сквозила спокойная уверенность в себе. Кейла выпрямила спину и, слегка запрокинув голову, с вызовом поглядела на Майкла. Пусть знает, что ее не так-то легко смутить!

Кейла никогда не испытывала иллюзий по поводу своей внешности: высокая и худая, с большим длинным носом. Да, у нее были очень красивые густые волосы, ниспадавшие почти до середины спины, зеленые глаза и пушистые черные ресницы. Но эти достоинства не скрывали, а наоборот, лишь подчеркивали недостатки ее нескладного тела и невыразительного лица. Кейла привыкла чувствовать себя дурнушкой. Но ее все равно разозлило, что в присутствии Майкла Ферри она ощущает свою некрасивость особенно остро.

– Да? – Кейла очень старалась, чтобы ее голос прозвучал уверенно, но он предательски дрогнул.

– В доме множество комнат, – сказал Майкл. – Они все равно пустуют, так что вы можете поселиться прямо здесь. А поскольку со мной в доме живет экономка, в этом не будет ничего предосудительного.

Он сказал это просто, без всяких намеков на что-то двусмысленное, но Кейле все равно стало не по себе. Ее охватило какое-то странное предчувствие, которое не предвещало ничего хорошего.

– Это очень любезное предложение, но я не хочу причинять вам беспокойства...

Майкл улыбнулся, и Кейла замолчала на полуслове. Это была чарующая, обезоруживающая улыбка. Улыбка, перед которой все остальное меркло!

– Если вам все-таки неудобно жить в одном доме со мной, я могу перебраться в свою городскую квартиру.

– Нет, так не пойдет. Получается, что я выгоняю вас из дома. – Кейла смутилась уже окончательно. – И вообще, вы напрасно так беспокоитесь обо мне...

– Я знаю, что вы съехали со своей квартиры и жить вам пока негде, – спокойно проговорил Майкл. – А я все равно чаще бываю в Хобарте, чем здесь, так что вы меня вовсе не выгоняете.

Кейла уже поняла, что возражать ему бесполезно. Она пыталась придумать какие-то убедительные аргументы, но у нее ничего не выходило. К тому же ее положение и в самом деле было просто отчаянным: денег не хватало даже на то, чтобы поселиться в мотеле, не говоря уж о том, чтобы снять квартиру. Собственно, когда Остин предложил ей пожить в домике на берегу у его двоюродного брата, она ухватилась за эту идею прежде всего потому, что здесь можно было жить бесплатно.

Она покосилась на Майкла. Он тоже украдкой наблюдал за ней, и его взгляд был исполнен отрешенного и терпеливого спокойствия охотника, поджидающего в засаде жертву, – во всяком случае, Кейле именно так показалось. Но больше всего ее раздражало то, как этот «прицельный» взгляд воздействовал на нее: почему-то ей было страшно.

Господи! Неужели всего один танец, почти год назад, произвел на нее такое впечатление, что она уже готова навоображать себе Бог знает что?!

– Ну что ж... – проговорила она с видимой неохотой. – Спасибо. Я постараюсь не очень вам мешать.

– Вот и прекрасно. Главное – вам здесь никто не будет мешать. Остин мне говорил, что вы работаете над диссертацией.

– Да... – рассеянно обронила Кейла, погруженная в свои мысли. – А эти пингвины... они к Рождеству не уйдут из-под домика?

– Вряд ли. А вы собирались остаться здесь до Рождества?

– О, нет! Я просто... – Кейла смутилась окончательно, в горле стоял комок. – Просто это будет мое первое Рождество без мамы. Мама умерла через неделю после того, как мы вернулись с острова.

– Мне очень жаль, – тихо проговорил Майкл. – Представляю, как вам было тяжело.

Кейла кивнула отвернувшись.

– Мне кажется, она была потрясающим человеком, – так же тихо продолжал Майкл. – Я восхищался ее выдержкой.

– Вы тоже ей сразу понравились. – Кейла пару секунд помолчала, чтобы справиться с дрожью в голосе. – Она говорила, что совсем не скучает, когда я ухожу, потому что нашла очень интересного собеседника. Она ведь хотела, чтобы я наслаждалась отдыхом...

Мама буквально настаивала на том, чтобы Кейла отдохнула по полной программе: вдоволь наплавалась в море, походила на яхте, покаталась на водных лыжах. «А мне ты потом все расскажешь», – говорила она. И Кейла делала все, что хотела мама. За себя и за нее. Хотя ей было не очень приятно оставлять маму одну. А однажды, когда Кейла вернулась на пляж после прогулки на яхте, мама сказала, что хочет представить ей своего нового знакомого. Вот тогда она и увидела впервые Майкла Ферри...

– Ваша мама обронила однажды, что ей недолго осталось жить, – задумчиво проговорил Майкл. – Как я понял, она уже давно болела. Но что меня поразило: она ни на что не жаловалась и не жалела себя. Потрясающе сильная женщина!

– У нее был артрит, но умерла она от рака.

Кейла стиснула зубы. Я не заплачу! – сказала она себе.

– Мне очень жаль, – повторил Майкл, и Кейла поняла, что он говорит это искренне.

Она молча кивнула, потому что боялась расплакаться, а когда подняла глаза, увидела, что Майкл очень внимательно на нее смотрит. Ей даже сделалось не по себе под этим пристальным взглядом – как будто просвечивающим насквозь. Но тут Майкл на секунду прикрыл глаза, а потом его взгляд снова сделался отрешенным и непроницаемым.

В душе Кейлы шевельнулось странное чувство: как будто кто-то подал ей сигнал об опасности. Во что я ввязалась? – мелькнула тревожная мысль.

Но она тут же сказала себе, что все это глупости. Она ни во что не ввязалась. И ни во что не ввяжется. Просто потому, что ей это не нужно! Конечно, Майкл Ферри – потрясающий мужчина. Голубоглазый блондин с атлетическим торсом. Не мужчина – мечта. Но это еще не значит, что она должна тут же упасть к его ногам!

– Как бы то ни было, приглашаю вас провести здесь Рождество. Правда, я обычно справляю его тихо... Впрочем, у нас впереди два месяца, есть время подумать. Чай, наверное, уже готов. Но, если хотите, сначала я покажу вам дом, вы выберете себе спальню.

Делать нечего. Кейла поднялась и поплелась следом за Майклом. Он показал ей целых пять спален! Все – светлые и огромные, с окнами во всю стену. У Кейлы было такое чувство, будто она попала в шикарный и дорогой мебельный магазин, где все декорировано с безупречным вкусом. В конце концов она выбрала самую скромную спальню с видом на море.

– Знаете, здесь нет ванной, – заметил Майкл. – Вам придется каждый раз ходить через коридор.

– Не страшно. Ведь ванная, кажется, напротив.

Из комнаты, которая теперь стала ее комнатой, был выход на широкую веранду, где стоял шезлонг и несколько плетеных кресел. Сразу же за верандой начинался цветущий сад. В комнате было прохладно. Помимо кровати, здесь стоял еще очень удобный диванчик и элегантный туалетный столик в викторианском стиле.

– Тут очень красиво. Спасибо.

– Не за что.

В простом вежливом ответе Майкла Кейле послышались какие-то двусмысленные нотки, и она поразилась своей неадекватной реакции. Она вела себя как параноик! Хотя, может быть, это естественно – особенно если учесть, что она совсем недавно порвала отношения с человеком, который едва не довел ее до нервного срыва? Так что неудивительно, что теперь она испытывает недоверие к мужчинам и подозревает каждого в самых грязных намерениях. Даже Остина – такого тихого, предупредительного и милого.

А уж Майкла Ферри сам Бог велел подозревать в весьма определенных намерениях! Хотя вел он себя безупречно, в его присутствии Кейла ощущала непонятную нервозность. Может быть, потому что он такой... такой невозможно красивый? Ей стоило лишь посмотреть на него, как у нее все переворачивалось внутри. Это было чисто физическое влечение, и Кейла прекрасно понимала, что он ни в чем не виноват. За спокойным и доброжелательным отношением к ней Майкла Ферри ничего не скрывалось. Ровным счетом ничего!

Кейла подумала, что в другое время она неминуемо подпала бы под чары этого обаятельного красавца. Но сейчас она была совершенно разбита – и физически, и морально, – и ей было уже ни до чего. Сейчас ей нужен был только покой. Покой и время, чтобы собраться с силами и решить, как жить дальше. А здесь, в этом чудесном месте, в тихом уединенном доме на морском берегу, у нее будет и то, и другое.