Текст книги "Золотые глаза любви"

Автор книги: Дебора Тернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Не стоит, – сказала она и подплыла к лесенке.

Его улыбка стала понимающей. И Инесса с досадой осознала, что он догадывается о том, что творится в ее душе. И что происходит с ее телом…

Алан протянул ей полотенце.

– Благодарю.

Инесса взяла полотенце и принялась вытираться, стараясь не обращать внимания на взгляды, которые хозяин дома бросает на нее. Она в самом деле немного дрожала, но отнюдь не потому, что замерзла.

– Нельзя так долго оставаться в воде, – предостерег ее Алан. – Это опасно, особенно если купаешься в океане.

– Я очень осторожна, когда плаваю одна, – заверила его Инесса.

Его темные брови сошлись на переносице, когда он принялся изучать ее внимательным взглядом. Он явно чувствовал себя неловко, и это порадовало Инессу. Наконец-то ей удалось хоть немного поколебать его безграничную самоуверенность. Инесса села в шезлонг и откинулась на его спинку, подставляя тело яркому солнцу. Она втайне надеялась, что жара разморит ее, лишив сил, и ей будет уже не до мыслей о сексе.

Не сработало. Стоило ей посмотреть на Алана из-под полуопущенных ресниц, и желание как вулкан забурлило в ней. Резко выпрямившись, Инесса пробормотала:

– Тут слишком жарко. Надо бы переместиться в тень. И вообще, мне пора возвращаться домой.

– Я узнаю, починили ли линию, – сказал Алан, поднимаясь на ноги.

Оставшись одна, Инесса принялась убеждать себя, что, независимо от того, в каком состоянии находится линия, она сообщит Алану, что отправляется восвояси, едва он вернется.

– Еще не починили, – услышала она знакомый голос. – Электричества по-прежнему нет.

– Не имеет значения, – сказала Инесса. – Мне нужно идти.

Алан уселся в соседний шезлонг.

– Останьтесь на ланч, – попросил он.

Инесса открыла рот, чтобы отказаться, но Алан улыбнулся, и слова застряли у нее в горле. Ладно, почему бы и нет, вздохнула она. Лорд Макфелрой скоро уедет, и они никогда больше не увидятся. Он останется только в ее воспоминаниях – далеким рыцарем из далекой страны. Красивой фотографией в глянцевых журналах.

– Хорошо, – сказала она.

После ланча Алан предложил ей покататься верхом. И разумеется, она согласилась…

Они ехали бок о бок – Инесса на красивой вороной кобыле. Она старалась не вспоминать историю о другой лошади, рассказанную ей Аланом. С тех пор, как вчера он дал слово не прикасаться к ней, Алан по-прежнему был очарователен и любезен – но не более того.

Когда они вернулись, день уже клонился к вечеру. Инесса твердо сказала:

– Есть электричество или нет, я возвращаюсь!

– Я проверю, – сказал Алан, взявшись за телефонную трубку. – Еще нет, – сообщил он минуту спустя. – Мне сказали, что его восстановят завтра. Вы можете остаться еще на одну ночь.

Инесса поджала губы. Если она надоест ему, Алан найдет способ ей об этом намекнуть, а в ином случае просто глупо возвращаться в дом, лишенный элементарных удобств, в то время как можно остаться здесь.

И ей действительно не грозит никакая опасность. В конце концов, она и не думала влюбляться в него. Пусть Алан сексуально привлекает ее, но это закончится, как только он вернется в свой мир.

Еще одна, последняя, ночь, и она покинет этот дом. И чтобы сжечь за собой все мосты – вернется в Сидней. О, конечно, она ни слова не скажет об этом Алану. Если он узнает, то еще решит, будто она отправилась туда, чтобы опубликовать очередную мерзкую статейку в газету, и не выпустит ее отсюда.

Может быть, когда после ее отъезда с острова в газетах ничего не появится, Алан поймет, что может доверять по меньшей мере одной женщине.

– Спасибо, – сказала Инесса. – Мне нужно переодеться.

Поскольку это была ее последняя ночь в его доме, она выбрала красивую блузку золотистого цвета и широкую светло-коричневую юбку, а волосы собрала в элегантный узел на затылке.

– Я подумал, что мы могли бы поужинать возле бассейна, – сказал Алан.

Он тоже переоделся. Черные рубашка и брюки делали его еще более чем обычно похожим на демона – невероятно красивого и смертельно опасного.

Поскольку Инесса молчала, Алан, стараясь убедить ее, произнес:

– Сегодня должен быть бесподобный закат.

И он не ошибся. Небо на западе окрасилось алым, пурпурным и золотым цветами, которые, блекнув, приобретали нежные пастельные тона в тот час, когда вечер плавно перетекал в ночь.

На столе горели свечи, бросая на все золотистые отсветы. В быстро сгустившейся темноте они мерцали, придавая лицу Алана таинственность и романтичность, подчеркивая золото глаз, четкими тенями выделяя твердые линии скул, подбородка, губ.

Откинувшись на спинку кресла, Инесса любовалась Аланом Кембеллом. Этот человек был далек от развязного ловеласа, образ которого когда-то рисовало воображение Инессы. Его обаяние завораживало ее. Тонкое чувство юмора восхищало. Теперь она знала, что он любит лошадей и классическую музыку, что он находит творения Гауди в Барселоне достойными восхищения, но вместе с тем слишком претенциозными, что ему нравятся импрессионисты и Рубальдо Мерелло, о котором Инесса даже слыхом не слыхала…

Честно говоря, она начала подозревать, что могла бы провести остаток жизни, узнавая что-либо новое о нем…

Что, естественно, вовсе не означало, что она в него влюблена!

– Хотите еще вина? – спросил Алан, когда ужин был окончен.

– Нет, спасибо.

Хотя Инесса выпила совсем немного, она чувствовала шум в голове и была охвачена эмоциями, которые ей не хотелось усугублять.

– Вы дрожите, – заметил он, бросив на нее быстрый взгляд.

– Я немного замерзла, – солгала она. – Наверное, мне лучше пойти в дом. – Инесса сделала попытку улыбнуться, но ее губы с трудом повиновались ей. – И вообще, мне лучше было бы отправиться домой.

Несколько секунд Алан сидел не шевелясь. Его застывшее лицо ничего не выражало. Легкий бриз колебал пламя свечей и растрепал ему волосы.

Инесса не отрываясь смотрела на Алана. Неожиданно он взял ее руку и прижал к своей груди напротив сердца, заставив ощутить его биение.

Если бы он вел себя как всегда, у Инессы хватило бы сил преодолеть его магнетизм. Но она не могла сопротивляться этой нежности, этому необычному жесту, который словно являлся признанием его уязвимости. И чувства, которые она гнала прочь, вновь напомнили о себе.

Испугавшись своей слабости, Инесса покачала головой.

– Это плохая идея.

– Вы правы. Но вы сводите меня с ума – с тех самых пор, как я впервые увидел вас. Целуя вас, я словно оказываюсь в раю.

Алан смотрел ей в глаза, а казалось, будто заглядывал в душу. Потом он резко поднялся, в два шага преодолел разделяющее их расстояние и, бережно поставив Инессу на ноги, поцеловал ее – жадно и страстно.

Она мгновенно отозвалась на его прикосновение и вернула поцелуй, прекрасно зная, к чему это приведет…

– Инесса? – вопросительно произнес он, предоставляя ей право принять решение.

Она коснулась губами уголка его рта.

– Да.

Алан поднял ее на руки и направился к дому. Инесса откинула голову назад, любуясь усыпанным звездами небом. Она дрожала от желания, позабыв все на свете…

Оказавшись в спальне, Алан положил ее на кровать и опустился рядом с ней. Он осыпал ее страстными поцелуями, прогоняя все страхи. Ее руки скользнули по его груди, расстегивая рубашку. Алан рассмеялся и прижал Инессу к себе.

Его грудь вздымалась и опадала от напряженного дыхания. Инесса замерла, осознав, что он все еще держит себя в руках, контролируя свои желания. А ей хотелось, чтобы он потерял рассудок, отдавшись той страсти, которая сейчас безраздельно владела ею.

Она взглянула на него, ее серебристые глаза сверкнули из-под длинных ресниц.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь? – спросил Алан неожиданно охрипшим голосом.

– Да.

Да, мысленно повторила она, охваченная нетерпением. Как бы ни была сильна его воля, теперь Инесса знала, что в состоянии справиться с этим…

8

Она медленно подняла голову и посмотрела в глаза Алана. Он притянул ее ближе к себе, обнял, провел рукой по спине.

Их губы встретились, его язык скользнул в ее рот, лаская, проникая все глубже.

Она чувствовала, как напрягаются ее груди, как твердеют соски в предвкушении его ласк.

В распахнутое окно влетел ветер и принес с собой ночную свежесть и запах океана. Вздрогнув, Инесса подняла голову, заглянула Алану в лицо, изучая каждую черточку.

Нежно, умело он ласкал ее. Она содрогалась от каждого прикосновения, ее возбуждение все усиливалось, она тонула в нем…

Она забыла обо всем, кроме того, что он был рядом. Она жаждала его прикосновений, ее сердце учащенно билось. Она словно таяла в его руках…

Жар и тяжесть его тела… Дурманящий запах цветов из сада… И желание, что поднималось в ней, как океанские волны, готовые обрушиться и поглотить целиком.

Его тело было напряжено, но он по-прежнему контролировал себя.

– Тише, – прошептал Алан едва слышно. Сейчас не время торопиться.

Он наклонил голову и коснулся языком ее соска – легко, нежно. Инесса выгнулась, подставляя грудь его губам. Он снизу вверх провел рукой по ее телу, задирая юбку, – лишь она да крохотные кружевные трусики еще оставались на Инессе, – и стал медленно гладить низ ее живота. Он не торопился, словно пытаясь понять, как доставить ей удовольствие.

Инесса запрокинула голову, погружаясь в пучину наслаждения. Волны дрожи пробегали по ее телу от каждого прикосновения его чувственных губ и рук. Она стонала от желания, изгибаясь всем телом, поощряя его, безмолвно прося не останавливаться.

Но Инесса не только просила. Неожиданно почувствовав себя равноправным партнером в этой любовной схватке, она обняла его и принудила опуститься на нее, закинула ноги ему на бедра, ритмично задвигалась под ним… И с удовлетворением и гордостью ощутила, как твердеет его плоть.

– Я хочу тебя, – прошептала Инесса.

Распаленная, она принялась раздевать его – торопясь, желая, чтобы он поскорей взял ее.

Алан улыбнулся. Он явно не был разочарован таким поворотом событий. Однако неожиданно поймал ее руки и отвел их. Удивленная и смущенная Инесса замерла.

– Ты уверена? – спросил он тихо.

– Да.

И тогда Алан снова улыбнулся, и снова склонился над ней…

Она лежала, не в силах пошевелиться, пока пламя страсти с новой силой не объяло ее. Безумное желание завладело ею. Она чувствовала себя так, словно готова была взорваться изнутри.

– Ты такая красивая… Твоя кожа словно шелк… – пробормотал Алан.

– Ты тоже очень красивый, – вторила ему она.

– Но тебе не нравится ко мне прикасаться?

Удивленная, она возразила:

– Напротив, очень нравится.

– Тогда почему же ты этого не делаешь?

Медленно она подняла руку и провела подушечками пальцев по его груди, затем скользнула ниже, гладя его горячую кожу. Инесса целовала его плечи, касалась губами сосков, опускаясь вслед за руками…

– О, Инесса! – воскликнул он, накрывая ее своим телом.

Она задохнулась от удовольствия. И, вскрикнув, приняла его плоть, изогнулась, двигаясь в одном ритме с ним, отвечая ему…

Алан, однако, так и не утратил полностью контроля над собой, не позволил страсти завладеть разумом, используя свое тело как инструмент для того, чтобы доставить ей удовольствие. Наслаждение усиливалось при каждом его движении, делаясь нестерпимым, так что Инесса едва не кричала от сладкой муки. Весь мир исчез, существовало лишь его жаркое тело, приникшее к ней, доставляющее ей неземной восторг.

И вот, словно взрываясь изнутри, она выкрикнула его имя, отдавая ему всю себя без остатка…

Когда Инесса снова смогла осознавать действительность, она обнаружила, что лежит в его объятиях, расслабленная и потрясенная. Она все еще не могла поверить, что может существовать подобное наслаждение. Человеческое тело не предназначено для такого накала страсти, твердила она себе. Это… это слишком невероятно.

Инесса подняла ресницы и увидела его улыбку.

– Все в порядке? – спросил Алан тихо.

Никогда раньше с ней не происходило ничего подобного. Несколько мгновений она почти ненавидела его – пока он не наклонил голову и не поцеловал ее в шею пониже уха. Как зачарованная, она вновь потянулась к нему, а он неторопливо и умело возбуждал ее до тех пор, пока желание вновь не сделалось нестерпимым.

– Скоро, – шептал Алан. – Теперь уже скоро.

На этот раз все было еще лучше, слаще… Инесса тонула в неземном наслаждении, не видя и не осознавая ничего вокруг себя. Существовал только Алан, только он один в целом мире…

– Великолепно! – констатировал Алан и перекатился на спину. Он заключил ее в объятия и поцеловал в лоб – нежно, как ребенка. – Ты всегда кричишь от страсти или я сделал тебе больно?

Инесса не смогла ответить ему. Восторг и боль сплелись в ней в неимоверном желании давать, давать и давать, пока он не получит ее всю, без остатка. Но Алан, хоть и испытывал удовольствие, занимаясь с ней любовью, не воспринимал это как нечто большее, нежели просто секс…

А она до конца своих дней будет помнить мужчину, который привел ее в состояние экстаза. Это было нечто удивительное, то, чего она не испытывала никогда. И уже больше не испытает.

Прислушиваясь к своему сердцу, Инесса улыбнулась Алану и прошептала:

– Нет, ты не сделал мне больно.

– Точно?

– Абсолютно.

Он коснулся ее волос, пропуская сквозь пальцы медно-рыжие пряди.

– У тебя смуглая кожа. Откуда это? – спросил Алан.

– Мой отец был наполовину испанец.

Он нежно провел кончиками пальцев по внутренней стороне ее бедра, снова вызывая в ней дрожь возбуждения.

– А твоя мать была скандинавкой?

– Скандинавкой? Нет, она была австралийкой, родилась и выросла здесь. Почему ты решил, что она из Скандинавии?

Инессе было очень приятно лежать рядом с ним и разговаривать – просто разговаривать вот так, как сейчас.

– Такие светлые глаза обычно бывают у северян.

Инесса улыбнулась.

– Глаза у меня тоже отцовские. От мамы я унаследовала только цвет волос.

Он поцеловал ее в плечо, нежно коснувшись губами кожи. Инесса запустила пальцы ему в волосы. Это тоже было приятно, очень приятно – просто прикасаться к нему вот так, как сейчас, ласково, лишь с легким оттенком чувственности.

– Так что, у твоего испанца-отца были такие удивительные глаза? – спросил Алан, сопровождая каждое слово новым поцелуем в плечо.

– Да, – ответила она беспечно. – И по словам моей бабушки, он унаследовал их от своего отца.

– Твой дед умер молодым?

Инесса поколебалась. Что ж, она может сказать ему правду. Их отношения были отношениями, которые ведут в никуда. Алан знатного происхождения, а она – никто. Его ждет брак по расчету с женщиной, которая примет условия подобного союза – статус и секс в обмен на ребенка. Наследника. Инесса же не согласится ни на что, кроме любви.

Она не стыдилась своей семьи, а все ее надежды были не более чем иллюзией.

– Дедушка умер еще до рождения моего отца, – сказала она. – Моя бабушка поехала в Испанию, чтобы изучать язык в Мадридском университете и там встретила его. Они полюбили друг друга. Но когда он умер, она вернулась в Австралию и вырастила ребенка одна. Все, что от него осталось, – это фотография, где они сняты вдвоем. Могу сказать, что они действительно любили друг друга и моя бабушка так и не посмотрела больше ни на одного мужчину.

– Как звали твою бабушку?

Немного удивленная – и польщенная – его заинтересованностью, Инесса ответила:

– Аманда. Аманда Эрвилл. Она дала сыну свою фамилию.

– А как звали деда?

Инесса пожала плечами.

– Бабушка никому этого не говорила.

Неожиданно Алан спросил:

– И как ты сама ко всему этому относишься?

Она задумалась.

– Это… пустота, которую невозможно заполнить. Я не жалуюсь, но было бы так чудесно знать, что ты не один в целом мире. – Инесса вздохнула. – Я пыталась навести справки в Испании, но не преуспела. Видишь ли, все, что я про него знаю, это то, что он красивый испанец с серыми глазами. Не густо, верно? А мои испанские родственники, наверное, и знать меня не захотят.

Приподнявшись и опершись на локоть, Алан заглянул ей в глаза.

– Твоя бабушка была отважной и сильной женщиной. Это было нелегко – вырастить ребенка без мужа, тем более в те времена.

Инесса кивнула.

– Нелегко. Но она справилась.

Печальная история любви бабушки и дедушки наводила на мысль о ее собственной незавидной участи. Но ей не хотелось сейчас думать об этом. Она провела ладонью по плечу Алана – просто потому, что ей хотелось прикоснуться к нему. Однако прежние ощущения не возвращались.

Нет, внешне ничего не изменилось, но Инесса поняла, что нечто важное ушло. Сгинуло без следа…

Они не созданы друг для друга. Они из разных миров, и им не суждено быть вместе.

Решив выкинуть из головы грустные мысли, Инесса повернулась на бок и уткнулась лицом в его плечо. Алан нежно поцеловал ее в макушку, но она чувствовала, что его мысли заняты чем-то другим.

Чувствуя, что не может успокоиться, Инесса села на кровати.

– Я пойду к себе, – сказала она и, поднявшись, принялась собирать разбросанную одежду.

Одевшись, Инесса пожелала ему спокойной ночи и направилась к двери. Алан не попытался остановить ее.

На террасе она увидела Ирену Бейли, которая негромко разговаривала о чем-то с начальником охраны.

Деннис внимательно взглянул на Инессу и спросил:

– А где лорд Макфелрой?

– В своей комнате.

Огорченная и раздосадованная Инесса медленно шла к двери своей спальни. Ей необходимо было принять прохладный душ, чтобы привести себя в чувство. Ну почему, почему все это так огорчает ее?

В наши дни женщина может спать с мужчиной, не ожидая, что он женится на ней или хотя бы ответит взаимностью на ее любовь. Так почему же мысли об этом причиняют ей такую боль?

Это не может быть любовью. Она не позволит, чтобы это случилось. Она почти не знает его – точнее, знает недостаточно хорошо для того, чтобы полюбить!

Но его лицо снова и снова всплывало в ее памяти. До тех пор, пока Инесса не вспомнила, что оставила свою сумку возле бассейна.

Повернув назад, Инесса вышла из дома и направилась к бассейну, стараясь не привлекать ничьего внимания.

Не дойдя до него, она внезапно замерла, увидев Алана, который разговаривал со своим охранником. Инесса стояла слишком далеко, поэтому до нее долетали лишь обрывки фраз. И еще она слышала, что голос Алана был холодным и недовольным. У Инессы ёкнуло сердце, когда она внезапно услышала свое имя.

Она напрягла слух, пытаясь понять, о чем они говорят. «Я не могу рисковать этим», – услышала она, а затем: «Слишком многое поставлено на карту», – и наконец было произнесено слово «заключение».

Ошеломленная Инесса зажала рот руками. О чем бы они ни говорили, это касалось ее, и ничего хорошего ей не сулило.

Деннис отвечал, соглашаясь. Похолодев, Инесса услышала, как он назвал ее имя – мисс Эрвилл – и спросил: когда.

Алан поколебался секунду, прежде чем ответить. На этот раз Инессе удалось разобрать целую фразу.

– Дай ей поспать сегодня. Они прибудут завтра в десять утра – значит, сразу после того. – Он помолчал и добавил: – Я присмотрю за этим.

Деннис начал было протестовать, но замолчал, когда Алан прервал его одним-единственным резким словом. Но Инесса услышала достаточно. Она была уязвлена и напугана, ее сердце бешено колотилось.

По дороге к дому Инесса пыталась уверить себя, что неверно истолковала смысл услышанных фраз. Слова, которые она разобрала, просто не могли означать ничего подобного.

Но Алан назвал ее имя, и начальник охраны повторил его. Даже если она неверно расслышала или неверно поняла, они, несомненно, говорили о ней.

Кто, черт возьми, должен прибыть завтра утром?

Но, в конце концов, это не имело значения. Ей нужно было выбраться отсюда, и поскорее. Она направится в гавань сегодня же ночью, наймет там моторную лодку и поплывет в сторону побережья. Если Алан отправит кого-нибудь следом за ней, она будет громко кричать и звать на помощь.

Тяжело дыша, Инесса вбежала в дом и кинулась в спальню.

И вовремя. Стук в дверь раздался через две минуты после того, как она вошла. Инесса подскочила от неожиданности, однако заставила себя успокоиться. Он же не собирается…

Нет. Одного взгляда на спокойное лицо Алана оказалось достаточно, чтобы понять: он пришел не затем, чтобы заниматься с ней любовью.

Алан улыбнулся.

– Мечтаешь в темноте, милая?

Инесса надеялась, что ее чувства не отражаются на лице. Стараясь, чтобы голос звучал ровно – что стоило ей неимоверных усилий, – она ответила:

– Просто думаю.

Его глаза подозрительно прищурились, но он наклонился и коснулся ее губ легким поцелуем. На миг ей показалось, что в его взгляде промелькнула тень сожаления.

– Не думай, – сказал он. – Пойдем погуляем.

– Я устала, – отозвалась она и улыбнулась помимо своей воли. – Может, завтра вечером?

– Такая чудесная ночь. И я не задержу тебя надолго.

Решительный отказ мог возбудить его подозрения. В конце концов, для побега у нее впереди еще целая ночь.

Пересохшими губами она прошептала:

– Ладно.

Они молча шли по усыпанной гравием дорожке. Над ними пугающими тенями нависали кроны деревьев. Какое-то до сих пор неизведанное, странное, беспокоящее чувство овладело Инессой, когда она шла рядом с ним по саду, освещенному лишь призрачным мерцанием звезд.

Она еще не бывала в этой части обширного сада. Здесь кусты и деревья росли особенно густо. Дорожка исчезла, и они просто брели по траве – высокой, казавшейся серебристой от росы.

– Как красиво, – прошептала она.

– Я знал, что тебе понравится.

Инесса заметила маленькое здание, спрятанное в глубине сада.

– Что это? – спросила она, рассматривая миниатюрный домик с деревянным крыльцом и узкими окошками, забранными ажурными решетками-ставнями.

Алан посмотрел на нее с непонятной усмешкой.

– Домик для гостей. – Он открыл дверь и зажег внутри свет. – Как он тебе?

Инесса вошла, выразив искреннее восхищение маленькой комнаткой с красивыми драпировками на окнах. Однако мысли ее были заняты другим. И она была напряжена, но на этот раз не от сексуального желания. Она мечтала поскорее отделаться от Алана, чтобы осуществить свой план побега.

– Очень мило. Но я действительно устала и хотела бы вернуться домой, – зевая, произнесла Инесса.

– Боюсь, это невозможно.

Она похолодела и с испугом взглянула на его лицо, точно изваянное из гранита – холодное и неподвижное.

Попалась! – с ужасом поняла Инесса. Не стоило и пытаться выскочить наружу, поскольку Алан стоял между ней и дверью. Она также не сомневалась, что решетки на окнах надежно заперты.

– Мне очень жаль, но тебе придется провести здесь ближайшие сутки. А потом сможешь уйти.

Ошеломленная и раздосадованная собственной глупостью, Инесса беспомощно взирала на Алана. Когда он повернулся, явно намереваясь уйти, она воскликнула прерывающимся от негодования голосом:

– Сию же минуту выпусти меня!.. Или я буду… кричать.

– Криком ты ничего не добьешься, поскольку тебя услышат только охранники. – Он помедлил. – Прости меня, Инесса. Я вынужден оставить тебя здесь из соображений безопасности. Пожалуйста, не пытайся сбежать.

Она стиснула руки.

– Зачем ты это делаешь? Ты все еще думаешь, что я передам в газеты информацию, способную навредить тебе?

– Да, – сказал Алан и, пока она пребывала в бессильной ярости, вышел и закрыл дверь.

Послышался щелчок поворачивающегося в замке ключа и тихий скрежет задвигаемого засова.

Все еще не в состоянии поверить, что Алан запер ее, что она действительно является пленницей, Инесса недвижно стояла посреди комнаты – до тех пор, пока его шаги не затихли в отдалении.

Только тогда она ринулась исследовать свою тюрьму. Маленькая гостиная и спальня. Ванная. Кухня. Окна везде закрыты ставнями и, разумеется, заперты.

Инесса в немом отчаянии уставилась на двуспальную кровать под балдахином, застеленную шелковым покрывалом цвета бордо. Рядом стояла тумбочка. Она открыла ее и увидела вещи, которые привезла с собой из Сиднея. Там же лежала и сумка. Кто-то побывал в ее доме, собрал вещи и перенес сюда.

И ее книги… Инесса еще раз обошла маленькие, красиво обставленные комнаты. Телефона, разумеется, нигде не было.

В крохотной кухне стоял холодильник, заполненный продуктами – хлеб, масло, сыр и молоко. На столе стояло блюдо с фруктами. Увы! Она не могла отыскать ничего пригодного для того, чтобы осуществить побег. Пластмассовые ножи, ложки и вилки. Пластмассовое блюдо с фруктами.

Алан словно предугадал ход ее мыслей. Здесь не было ничего, чем можно было бы попытаться открыть замок. Ничего металлического.

Испытывая страх, ярость и отчаяние одновременно, Инесса вернулась в спальню. Алан не мог успеть организовать все это после беседы с Деннисом. Стало быть, он занимался с ней любовью, уже зная, как поступит с ней час спустя. И осознание этого угнетало ее больше, чем все остальное вместе взятое.

Она заставила себя успокоиться. Ей необходимо было мыслить трезво, чтобы придумать, как выбраться отсюда.

Стекла можно разбить, но это ни к чему не приведет, потому что узорчатые ставни-решетки заперты. Желая предпринять хоть что-нибудь, Инесса попыталась навалиться всем телом на дверь, но, разумеется, безуспешно. Это вызвало у нее новый приступ ярости. Даже если бы она сумела справиться с замком, засов остался бы непреодолимым препятствием. Звать на помощь она не собиралась, понимая, что это ни к чему не приведет.

Алан – двуличный мерзавец, предатель, подлец – предусмотрел все до мелочей, не оставив ей ни единой лазейки.

Так что же ей делать?

Инесса задумалась. Что, черт возьми, здесь происходит? Кто это за таинственные «они», о которых ни в коем случае не должны узнать журналисты? И что эти самые «они» намерены здесь делать?

Ей нужно было подумать. Она опустилась в кресло, все еще пребывая вне себя от негодования и досады. И внезапно услышала неясный шум, который, приблизившись, превратился в стрекот вертолета. Вертолет явно летел со стороны материка и, судя по звуку, быстро снижался.

Кто это? Те самые «они», которые, как предполагалось, прибудут завтра утром? Ее заперли раньше срока, потому что «они» изменили планы?

– Чай, – сказала она твердо. – Мне нужна чашка чаю.

Приготовление чая было все же каким-никаким занятием. Она поставила чайник на плиту, когда шум вертолетных винтов замолк. Вернувшись в гостиную вместе с чашкой, Инесса снова уселась в кресло и попыталась собраться с мыслями. Алан, решила она, должен быть наказан. И она непременно отомстит ему, даже это займет всю оставшуюся жизнь.

Снова послышался стрекот вертолета. Дрожащей рукой Инесса поставила чашку на столик и выглянула в окно. На этот раз она увидела его – похожая на акулу тень промелькнула на фоне звездного неба.

Через несколько минут снова стало тихо. Почему для Алана было так важно изолировать меня? – спросила себя Инесса и ответила вслух:

– Вряд ли Алан боится показать кому-то свою любовницу. Видимо, у этих людей какое-то очень секретное дело…

Кто же эти таинственные гости лорда Макфелроя? Инесса неторопливо допила чай и снова задумалась.

Может быть, они решают какие-то финансовые вопросы? Что, если речь идет о крупной сумме денег?

Нет, не похоже. Если бы это было так, то Алан мог бы просто выставить ее из дому, а не запирать здесь.

Тут было что-то поважнее… Может быть, даже речь шла о жизни и смерти людей?

Но Алан занимается финансами, а не политикой…

А что, если это как-то связано с нелегальными поставками оружия, или с распространением наркотиков, или с чем-то еще не менее незаконным?

Нет! Только не Алан! Конечно, было неразумно с ходу отметать подобное предположение, особенно в свете последних событий. Однако Инесса не допускала и мысли о том, Алан может оказаться преступником.

Но что же тогда? Инесса не знала, что и думать. Если предположить, что речь идет о человеческих жизнях, о риске, смертельной опасности для кого-то, тогда – да, она готова признать, что Алан имел право вести себя с ней подобным образом.

Инесса внезапно разозлилась на себя. Чем она занимается? Даже сейчас, после того как он с ней так мерзко обошелся, она ищет оправдания его поступкам! А ведь этот человек предал ее…

– Ладно, если я и допускала мысль о том, что могу влюбиться в него, – пробормотала она злорадно, – то теперь получила хороший урок.

Инесса вымыла чашку и блюдце и с удивлением обнаружила, что ее клонит ко сну. Но нет, она не станет спокойно спать в этой тюрьме! Она будет думать о побеге!

Инесса сделала еще одну попытку открыть замок при помощи пилочки для ногтей, но снова потерпела неудачу. А больше ничего подходящего для ее целей в доме не обнаружилось.

Снова разозлившись, она отправилась в спальню и, не раздеваясь, улеглась на кровать поверх покрывала. Планы, один другого безумнее, приходили ей в голову. Инесса вглядывалась в темноту за окном, прислушивалась к шорохам за стеной домика – и в конце концов уснула.

Она открыла глаза и несколько секунд с изумлением рассматривала балдахин над головой, пытаясь понять, где находится.

Сильно першило в горле. Хотелось пить.

Инесса заставила себя подняться с. кровати. Но когда она встала, у нее неожиданно потемнело в глазах, так что она была вынуждена ухватиться за спинку стула, чтобы не упасть. В голове гудело, ноги плохо слушались ее.

И, судя по опухшим глазам, она, должно быть, плакала во сне.

Ей было от чего плакать. Алан занимался с ней любовью, а потом обманом заманил сюда и запер.

Понурившись, Инесса направилась в ванную и умылась. Она налила воды в стакан и жадно выпила, а потом вернулась в спальню и снова улеглась на кровать.

Опершись на локоть, она принялась смотреть в окно. Задумавшись над своим положением, она пришла к выводу, что Алан использовал свою сексуальную привлекательность, чтобы держать ее под контролем. И почувствовала себя униженной. Она была так слепа, так наивна!

Инесса сознавала, что родилась красивой. У нее была гладкая кожа и лучистые глаза, которые притягивали к ней взгляды мужчин. У нее были длинные ноги и небольшая высокая грудь. Может быть, она действительно нравилась Алану, но это было отнюдь не главным в их отношениях.

Захваченная страстью, Инесса отдалась ему, подчинилась, позволила Алану вертеть ею так, как ему было угодно. Презрела голос рассудка, который советовал ей быть острожной. Что ж, теперь она расплачивалась за это.

Недовольная собой, она пробормотала:

– Попробуй сохранить здравый смысл, если мужчина занимается любовью, как бог.

Яркое алое пятно на тумбочке рядом с кроватью привлекло ее внимание. Вечером ничего подобного там не было. Вздрогнув, Инесса присмотрелась и увидела цветок.

Переведя дыхание, она взяла его в руки.

Алая роза…

У нее сжалось горло. Что это – безмолвная просьба о прощении?

Нет, подумала Инесса, не желая искать оправданий для этого человека. Алан занимался с ней любовью, чтобы полностью подчинить себе. Это то же самое. Лживое обещание или же насмешка…

Он вошел в эту комнату, когда она спала, и положил розу рядом с ней.