Текст книги "Приручить зверя (ЛП)"
Автор книги: Дебора Райли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 2
Изобелла сражалась с плотно обступившей ее темнотой.
В течение долгого времени она неподвижно лежала, пытаясь вспомнить, где она и почему ее голова так чертовски болит.
Осознание того, что она находится в своих собственных покоях, не заняло слишком много времени. Нельзя было ни с чем перепутать аромат сухих цветов, стоящих в миске у ее кровати или запах свежих простыней, которые она требовала менять ежедневно, застеленных под ней.
Она почувствовала облегчение, поняв, что она в своей комнате, но это не объясняло, почему она чувствовала себя так, словно ее голову использовали, чтобы вбить гвозди в доски, закрывающие ворота замка.
Решительно она пыталась вспомнить то, что произошло прошлым вечером.
Она вспомнила праздник, устроенный в честь ее сестры. Она заставила себя сидеть на бесконечном ужине и слушать пьяные тосты, пока у нее не свело зубы. А потом… что?
Было смутное воспоминание о разговоре со старой нянькой и прогулкой через лес, но это больше походило на фантазию, чем на реальность. Рваный ночной кошмар, который был создан в ее голове из-за беспокойства о жертвоприношении.
Изобелла беспокойно пошевелилась. Было что-то большее. Страх, преследующий ее, пока она шла через лес, а затем… человек.
Дева Мария. Ее сердце внезапно замерло.
Да. Там был мужчина.
Красивый, опасный мужчина, который чуть не украл ее сердце, когда его губы так осторожно коснулись ее губ.
И не было никакой фантазии. Никакого ночного кошмара.
Даже сейчас она явственно могла ощутить прохладное прикосновение его пальцев и высокой температуры, текущей через ее кровь. Это было волшебно, потому что он поцеловал ее под лунным светом, а затем… все вокруг стало черным.
Что он сделал с ней? И, как он вернул ее в ее собственную постель, будучи ни кем не замеченным?
– Она все еще спит? – мягкий певучий голос сестры внезапно вторгся в путанные мысли Изобеллы.
– Да, госпожа, – отозвалась ее старая нянька почти над самым ухом Изобеллы. – Я очень боюсь, что она больна.
Тонкая рука опустилась на лоб Изобеллы.
– У нее нет никакого жара, никаких ранений. Может быть, она сильно устала после ночи празднества. Я не поверю тому, кто хорошо спал при таком шуме, доносившимся из зала.
– Ох, это не из-за празднества. Девушка собиралась себя…
Застыв от того, что служанка собиралась выдать ее попытку совершить глупость прошлым вечером, Изобелла была вынуждена открыть глаза.
– Довольно, Джанет, – просипела она, стрельнув в свою няньку хмурым предупреждающим взглядом. У нее не было никакого желания заставлять сестру беспокоиться о ней. – Приготовь мою ванну. Я чувствую невероятную потребность отмокнуть в горячей воде.
Тонкие губы почти исчезли, неодобрительно поджавшись, но она отважилась всего лишь на громкое сопение, когда поднималась с кровати.
– Да.
Подождав, когда они останутся одни, Кэтрин аккуратно убрала волосы с щеки Изобеллы. В отличие от младшей сестры, Кэтрин была высокой, стройной, с вьющимися золотистыми волосами их отца. Красивая девушка, которая должна была выйти замуж и быть окруженной детьми, вместо того, чтобы ожидать свою смерть.
Сердце Изобеллы сжалось со знакомой болью.
– О, Изобелла, Джанет меня так обеспокоила, – прошептала ее сестра. – Она сказала, что ты не просыпаешься, и, что она опасается, что ты была ранена.
Изобелла заставила губы растянуться в застывшей улыбке.
– О, старая дурочка всегда суетится над какой-то ерундой.
Кэтрин было не так-то легко одурачить.
– Это – ерунда? Ты очень бледна. И холодна. Это кажется странной болезнью.
– Со мной все в порядке, Кэтрин. Просто устала. – Она поморщилась, стараясь говорить как можно правдивее. Ее сестра легко поняла бы наглую ложь. – Ночь оказалась длинной.
Ее сестра вздохнула.
– Да, для меня тоже.
– Иди сюда. – Переместившись на кровати, Изобелла дернула сестру вниз, уронив ее рядом с собой. Она крепко обняла ее, прислонившись щекой к ее макушке.
– Прошлым вечером я приходила, чтобы поговорить, но не могла тебя найти, – пробормотала Кэтрин.
– Боюсь, я не могла заснуть.
– Куда ты ходила?
– Просто гуляла по территории.
– Изобелла, – ее сестра откинулась назад, чтобы взглянуть на нее со строгим выражением. – Ты вышла на прогулку посреди ночи? Что, если Зверь…
– Я не та, кто должен бояться Зверя, – колко возразила Изобелла.
– В темноте есть и другие опасности.
Воспоминание о худом бледном лице и серебристых глазах вспыхнуло в ее голове.
– Да, я это поняла.
С легкостью почувствовав напряженность в Изобелле, ее сестра слегка нахмурилась.
– Что-то произошло?
– Нет.
Она нахмурилась сильнее.
– Изобелла?
– Да?
Кэтрин вздохнула:
– Я хочу, чтобы ты пообещала мне лучше о себе заботиться. Скоро я уйду и…
Изобелла задохнулась, когда боль сжала ее сердце.
– Нет, не говори этого, Кэтрин.
– Я должна. Я люблю тебя всем сердцем, но ты слишком упряма и склонна ломиться в беду, не беспокоясь о себе. Отец не будет пытаться остановить твое опрометчивое безумие, и никто не будет пытаться, – печальная улыбка смягчила прекрасные черты. – Я полагаю, что они боятся тебя больше, чем Зверя.
– Они и должны, – с яростью отозвалась Изобелла. – Я не опасаюсь мужчин, которые заявляют о храбрости воина, а затем съеживаются за этими стенами тогда, когда мы больше всего нуждаемся в них.
В зеленых глаза Кэтрин отразился лишь легкий намек на грусть.
– Это не справедливо, Изобелла. Нет ничего храброго в охоте на Зверя, который двигается, как ветер, и даже сталь не может причинить ему вреда. Это путь клана и нет смысла обвинять наших мужчин в том, что они не могут его изменить.
Это был известный аргумент, но Изобелла отказывалась соглашаться с ним.
– Как они знают, что это нельзя изменить, если они не желают даже попытаться?
Кэтрин слегка коснулась ее щеки.
– Тише, любовь моя, такая горечь не подобающая для тебя. Скоро ты должна будешь взять одного из мужчин в мужья. Он не поблагодарит тебя за то, что ты заклеймила его трусом.
– Муж? – глаза Изобеллы расширились в изумлении. – Кэтрин, ты, должно быть, сошла с ума. Все знают, что ни один из наших храбрых и благородных членов клана не готов взять меня, не зависимо от того, насколько привлекательным будет приданное. Действительно, есть шутка среди мужчин, что было бы более утешительно делить кровать с кабаном, чем с младшей дочерью лэрда.
– Ты не должна слушать такие разговоры. Это только ревнивые сплетни глупых служанок.
– Нет, это правда и я тебя уверяю, что это ничуть меня не беспокоит. К лучшему, что я останусь старой девой. У меня нет никакого таланта – прогибаться под чье-либо желание и еще меньше таланта в потакании прихотям мужа. Я должна быть только счастлива, что не буду проданной, как племенная кобыла, и мой муж не будет постоянно иметь меня.
– Но…
– Хватит, Кэтрин, – резким движением Изобелла выбралась из кровати. У нее не было никакого желания спорить с сестрой. Кроме того, ей нужны были несколько минут одиночества, чтобы просеять ее все еще туманные мысли. Прошлым вечером что-то произошло. Что-то странное и неожиданное. Она должна была определить, что это могло бы значить для Кэтрин. – Я очень сильно хочу принять ванну.
– Я… – последовал еще один вздох. Никто не пытался спорить с Изобеллой, когда она использовала такой твердый тон. – Очень хорошо.
Великолепный каменный замок Бэйна был создан той же самой ведьмой, которая выхватила его из рук смерти. Он был соткан из тумана и магии, но художественный вкус мужчины торжествовал при взгляде на плавную архитектуру и пышные гобелены. Даже сам король не мог похвастаться такой роскошью. И, что самое главное – он постоянно был окутан плотным туманом, что защищало замок от резкого яркого солнечного света.
В любое время он мог, не беспокоясь, пройти, по зубчатым стенам или прогуляться по долине. Это был единственный источник умиротворения в его темном существовании.
Он сидел в украшенной комфортной библиотеке, когда ощутил сползшее по его телу покалывание предчувствия.
Плавным движением он оказался на ногах.
Изобелла.
Не смотря на то, что она только покинула ворота замка своего отца, он смог ощутить ее приближение. И так же ее месторасположение.
Но почему?
Он позаботился, используя свои способности, чтобы стереть все ее воспоминания о их встрече. Эта была та же самая сила, которую он использовал после кормления на одиноких путниках, которые шли через долину реки. Они просыпались, ослабленные и немного ошеломленные, никогда не вспоминая, что они столкнулись с печально известным Зверем МакДонелла.
Просто она была настолько упряма, что продолжала борьбу против гибели сестры? Или же она обладала редкой способностью разбивать барьеры, которые он установил в ее голове?
Или, что было более тревожно, он безмолвно позвал ее, несмотря на всю мрачную власть над своими инстинктами?
Вопросы изводили его, когда он обнаружил себя покидающим замок и выходящим в долину реки. Он мог, конечно, позволить девушке войти в туман. Она никогда бы не нашла замок. Он был слишком хорошо защищен. Вместо этого она просто блуждала бы, заплутав, в течение многих дней, пока, наконец, не умерла бы от голода.
Это решило бы более, чем одну проблему. Включая жестокое, резкое желание, которое преследовало его с тех пор, как он прошлым вечером нес ее на руках.
Тем не менее, он не остановился.
Пробуждение страсти, которую, как он думал, он оставил в могиле, было, без сомнения, беспокоящей его помехой. В течение многих столетий он жил, окутанный мрачным одиночеством. Только жажде его месте позволено было нарушать его ледяное спокойствие.
Но отвлечение или нет, он должен был признать, что еще не готов изгнать из крови то дразнящее тепло, которое внутри него вызывала Изобелла. Он так давно не испытывал подобного ощущения.
Так ужасно давно.
Двигаясь с огромной скоростью, Бэйн оказался за пределами замка и перемещался сквозь туман. На расстоянии он мог почувствовать приближение Изобеллы. Он мог ощутить это в мурашках, пробегающих по его коже, и в странной теплоте, что сражалась со льдом его сердца.
Достигнув края тумана, Бэйн был вынужден остановиться и нетерпеливо ждать неожиданного визитера. Хотя наступили сумерки, для него еще было недостаточно темно, чтобы он рискнул покинуть защиту своего логовища. Строгая плата, которую он должен был внести за свое бессмертное существование.
Переступая в том, что по его предположении могло являться только нетерпением, Бэйн считал секунды до тех пор, пока не смог, наконец, услышать слабое шуршание листьев, означающее, что Изобелла подходит. Передвинувшись так, чтобы быть непосредственно на ее пути, он был готов, когда она резко появилась в пределах клубов тумана.
Подняв руки, он с твердостью положил их ей на плечи.
– Дальше не двигайся, – скомандовал он.
Она замерла от его прикосновения, ее карие глаза были расширенными, пока она в молчании смотрела на него.
– Так… ты реален, – выдохнула она, наконец.
Его губы дрогнули до того, как он приказал себе успокоиться. Эта девчушка явно обладала умением проникать через сети его колдовства. Еще одна причина держать ее на расстоянии, предупредил голос в его голове.
Голос, который был проигнорирован его руками, настойчиво гладившими ее по плечам и по спине. Все чертовы костры ада, было так восхитительно касаться ее.
– Не совсем, – признал он с кривой усмешкой.
Ее брови сошлись над переносицей, и он был готов к тому, что она в страхе отшатнется.
– Кто ты? – спросила она. – Или я должна спросить, – она тяжело сглотнула. – Что ты?
Два вопроса на которые он не собирался отвечать. Бэйн позволил своим способностям напрячься в неодобрении.
– Почему ты тут, Изобелла? Это глупо, входить в туман или ты желаешь смерти?
Удивительное выражение, которое могло бы сойти за раздражение, отразилось на ее лице.
– Я не хотела быть здесь. Я совсем не сумасшедшая.
Ну, один из них, безусловно, сумасшедший, признал он, медленно покачав головой.
– Тогда почему, дьявол, вы здесь?
– Потому что я не могла остановить себя, – пробормотала она. – Независимо от того, как я боролась с собой, необходимость прийти сюда горела, словно лихорадка в моей крови. Она преследует меня весь день. – Ее глаза подозрительно прищурились. – Вы что, навели на меня порчу?
Пальцы Бэйна сжались на ее спине. Кровь святых. Несмотря на всю свою мрачную решимость, его потребностям удалось позвать ее.
Или же…
Неужели существует какое-то другое объяснение тому, что когтями впилось в него? Что-то происходящее с ними обоими, находящееся за пределами их понимания?
И что же было меньшим из двух зол?
Он твердо встретил ее пристальный взгляд.
– Мне жаль, но это не такой уж простой вопрос.
– Что вы имеете в виду?
– Если бы это был простой вопрос, то тогда я смог бы освободить нас обоих. Но это…. Кажется, что в настоящий момент мы оба пойманы в ловушку.
Она прикусила нижнюю губку. Очевидно, он не сказал того, на что она надеялась. И правда, подозрение в ее глазах только усилилось.
– Вы все еще не сказали мне, кто вы.
Не имея возможности остановить себя, Бэйн подошел ближе к ее точеной фигурке, позволяя ее сладкой теплоте просочиться сквозь его кожу.
– Действительно ли это имеет значение? – прошуршал он.
– Я… конечно, имеет.
Его рука сместилась к изгибу ее бедра. Они были узкими, но вполне сформировавшимися и обольстительными настолько, что заставили Бэйна стиснуть зубы.
– Почему?
Возникла пауза, как будто она внимательно обдумывала свой ответ.
– Потому что я верю, что вы обладаете кое-какими знаниями о Звере МакДонелла, – она обвиняла. – Возможно, вы даже его слуга.
Его брови, как крылья ворона, взлетели вверх.
– Я не слуга.
– Но вы знаете о нем?
Он подавил желание солгать. Почему его волнует, будет ли она его бояться? Или в ужасе убежит от него? Это было то, чего он ждал от всех предателей Фостеров.
Не так ли?
– Да.
Он отказался признать, какое испытал облегчение, когда карие глаза потемнели от ярости, а не от ожидаемого ужаса.
– И вы знаете о его планах забрать мою сестру в качестве жертвы?
Он пожал широкими плечами.
– Все знают о жертве.
– Вы не ответили на мой вопрос, – процедила она. – Вы – угроза для моей сестры?
– Ваша сестра принадлежит Зверю с момента ее рождения.
Без предупреждения она вырвалась из его рук, ее лицо пылало жестокой решимостью, так не хватавшей ее предкам.
– Почему? Она ничего не сделала. Она невиновна.
Бэйн в бессознательном высокомерии склонил голову. Он не привык, чтобы с ним спорили. По крайней мере, с тех пор, как он вернулся в этот мир.
– Она несет в себе грех ее предков. Это правосудие.
– Нет, это – месть, принесенная в жертву тому, кто безупречен. Не достаточно пролито крови Фостеров?
Черты ее лица, заострившиеся от уныния, эхом отразились в его сердце.
– Есть ли достаточно крови, чтобы залечить раны от измены, предательства и убийства? – требовательно спросил он.
Она, казалось, колебалась от стального тона его голоса и холода в воздухе. Без сомнения, она сожалела о невероятном желании, приведшем ее к его логову.
– Вы говорите о древних легендах, – наконец, отозвалась она.
Его глаза сузились.
– И, что ты знаешь о них?
Она беспокойно повела плечами.
– История утверждает, что бард влюбился в жену лэрда, и, когда он попытался похитить ее, лэрд отвел его в долину реки и убил. Или, по крайней мере, они попытались его убить. Каким-то образом ему удалось выползти из своей могилы, и с той ночи он принял форму Зверя и требовал старшую дочь каждого лэрда в качестве жертвы.
Бэйн с холодным презрением сжал кулаки. Оказалось, что его враги считали свой грех слишком позорным или были слишком трусливы, чтобы говорить о нем.
– Кровь всех святых, я должен был знать, что Фостеры не скажут ничего, кроме лжи, – прохрипел он. – Честь ни имеет ничего святого для них.
Ее щеки вспыхнули румянцем, от смущения за ее семью и в гневе от его оскорбления.
– Я никогда не лгу.
Он резко взмахнул рукой.
– Я уже признал, что ты – особенная Фостер. Твой клан отдает предпочтение своим претензиям, нежели правде.
Она смотрела на него в течении долгого мгновения, словно пыталась заглянуть к нему в сердце.
– Вы говорите, что история – ложь?
Его челюсти сжались. Для него предательство не было древним сказанием, о котором почти забывают в тумане времен. Эта была холодная боль, которая никогда не исчезала, никогда не излечивалась, независимо от того, сколько могло пройти времени.
– Конечно, ложь, – протянул он холодно. – Бард был простым человеком, он не был вором. Девушка была не замужней и вполне готовой принадлежать барду, и даже умоляла его сделать ее своей невестой.
Изобелла послала ему хмурый взгляд.
– Она вышла замуж за лэрда.
Бэйн издал короткий, без тени юмора смешок.
– Только, когда он пришел в небольшую деревню и заметил девушку, – поправил он и нежелательное воспоминание о красавице с золотом волос, вспыхнуло в нем. Он пал от любви, как только увидел ее. К сожалению, он был молод и настолько глуп, чтобы поверить, что она может ответить на его любовь. – Она была красива, конечно, и способная обольстить улыбкой. Через мгновение лэрд решил, что она будет его. Независимо от того, кому она могла бы принадлежать.
Изобелла сделала резкий шаг назад.
– Он…принудил ее?
– Все не так трагично, – признал он голосом, лишенным какой-либо эмоции. – Он ухаживал за ней с обещаниями о жизни, гораздо более заманчивой, чем мог бы дать ей простой бард. Она была бы женой лэрда со слугами, шелками и специями. По правде говоря, ему не пришлось долго ее убеждать. Она была в его кровати прежде, чем взошло солнце.
Она резко выдохнула.
– А, что с бардом?
Бэйн холодно улыбнулся. Трудно вспоминать, что он когда-то был столь невинным или столь доверчивым. Он никогда даже не мог предположить, что его возлюбленная будет испытывать что-то, вместо страха от решительных намерений лэрда. Или, что она могла бы взвешивать между браком с непритязательным бардом и браком с лэрдом.
Любовь и верность для него были чисты и непоколебимы. Они не могли быть куплены или проданы от броска монеты.
– Он был дураком. Он понятия не имел, что мог быть так легко предан своей возлюбленной. Когда ему сказали, что она ждет его в лесу для того, чтобы они вместе могли бы убежать от притязаний лэрда, он в нетерпении искал ее. Конечно, там была не его возлюбленная, ожидающая его.
На ее лице отразился шок.
– Он был убит.
– Вполне жестоко. Каждый воин желал возвратиться к лэрду с его кровью на своем мече. Для них это было надеждой на отличную награду.
Изобелла прижала руку к груди, явно взволнованная его резкими словами.
– Это ужасно.
– Да… ужасно.
Глава 3
Изобелла нерешительно прижала руку к животу, когда отворачивалась от горящего серебра его взгляда.
Она не должна была приходить сюда.
Воистину, она не должна была делать этого.
Хотя она все еще была настроена найти что-нибудь, чтобы спасти сестру от проклятия, Изобелла не была дурой. Прошлым вечером она сходила с ума от беспокойства за сестру и не была способна рассуждать здраво. Она безрассудно шла в темноту, не думая о том, насколько нелепой была эта идея.
У нее был целый день, чтобы понять всю меру своей глупости.
И задуматься над встречей с таинственным незнакомцем.
Кем он был?
Или, возможно, что еще более важно –чем он был?
Он не был обыкновенным человеком, в этом она была уверена.
Какой обычный мужчина мог обладать такой шокирующей красотой? Или перемещался бы так плавно и беззвучно? Или мог бы обольстить девушку простым поцелуем?
И какой обычный мужчина смог бы околдовать девушку настолько, что она даже не могла вспомнить, как вернулась в свою кровать?
Да, она была дурочкой. Всего лишь из-за дурацкого везения она не вышла на логово Зверя. Или же просто не была убита в лесу и не привлекала падальщиков, желающих на ней попировать.
Но даже когда она выполняла свои обычные ежедневные задания, командуя слугами и карая себя за столь импульсивный поступок, она была не в состоянии избавиться от воспоминания о изящном мужском лице и серебристо-серых глазах.
Это были не сладкие грезы девушки, у которой только что был первый в жизни поцелуй. Не был страх за то, что она была близка позволить соблазнить себя… существу ночи.
Это был сильнейший зуд, который мог привести к появлению царапин.
Зуд, который становился все более надоедливым и более невыносимым с каждым часом.
Когда солнце, наконец, склонилось к горизонту, она больше не могла терпеть это.
Она не знала, что незнакомец сделал с ней, но она знала, что она не может запретить себе его искать, как не может остановить биение своего сердца.
Скользнув из зала, она взяла свой плащ и была на улице прежде, чем ее кто-либо смог хватиться ее.
Какая-то часть ее не ожидала встретить это существо. Весь прошлый вечер больше походил на чудесную мечту, чем на реальность.
Но другая часть ее чувствовала неизбежную гибель.
Он был там, шептало у нее в голове. Просто ждал ее.
И он действительно был.
Не только ожидающий, но и такой же грешно красивый и опасный, каким она его помнила.
Благодарность небесам, что она имела достаточно сил, чтобы удержаться и не броситься в его объятия. Хотя она была озадачена тем, что это становилось все сложнее с каждой минутой. Все в ней требовало отдаться тем странным ощущениям, что он вызывал в ней.
Но вместо этого она вынудила себя сконцентрироваться на своей сестре.
Кэтрин была тем, что должно было иметь для нее значение.
Больше ничего.
– Это трагичный рассказ, – пробормотала она, наконец, неохотно приходя в себя после его слов. – Но лэрд и его невеста давно мертвы. Так какое удовольствие в наказание Кэтрин за предательство, которое совершала не она?
Запавшее в сердце красивое лицо только укрепило ее самообладание.
– Это не имеет ничего общего с удовольствием. Проклятие было наложено и не может быть разрушено.
– Должно быть какое-то средство. Я не признаю, что смерть Кэтрин неизбежна, – боль разрывала ее сердце. – Я не смогу.
Он долго смотрел на нее, прежде чем медленно коснуться выбившегося из прически локона, который лежал на ее щеке.
– Я начинаю думать, что ты, возможно, чэйнджелин[3]3
Changling – миф шотл., гэль. – Ребенок, подкинутый эльфами.
[Закрыть].
Изобелла утонула в неотразимом серебре его пристального взгляда.
– Почему вы так говорите?
– Потому что, имея кровь Фостеров, вы не обладаете ни одной из их черт.
Его прикосновение. Столь прохладное и в то же время вызывающее в ней высокую температуру, которая все повышалась.
– Я… я очень похожа на свою мать.
– Нет, не касательно внешности, хотя она… ослепительна. Это про твою храбрость и огонь, и про преданность твоей сестре, – пробормотал он тем шелковистым голосом, который вызвал легкую дрожь, пробежавшую вниз по ее позвоночнику. – Никто до вас прежде не пытался бороться со Зверем.
– Мой отец назвал бы это глупостью, а не храбростью.
Крылья изящного носа расширились в знакомом отвращении. Слуга или помощник Зверя, это существо, очевидно презирало ее отца.
– Поскольку он стыдится, он не может претендовать на такую восхитительную силу духа.
Изобелла беспокойно пожала плечами. Они с отцом не были близки, в лучшем случае, их отношения можно было бы назвать «колючими». Но так как он был ее семьей, ей не нравилось указание на столь явные недостатки.
– Не смотря на всю мою силу духа, я нисколько не приблизилась к спасению своей сестры. Зверь может появиться в любой момент и у меня нет никакой возможности остановить его.
Он в раздражении поджал губы, а пальцами обхватил ее подбородок.
– Даже если он не придет, твоя сестра все равно будет находиться под проклятием. В конце концов, потребность найти его логово преодолеет ее. Ничто не может изменить неизбежное.
Все ее тело горело от его прикосновений, и Изобелла боролась с желанием растаять от них.
Кэтрин, строго напомнила она себе. Она не могла забыть о Кэтрин.
– Если я не смогу покончить со Зверем.
– Возможно, – рассеянно пробормотал он, а его пальцы поглаживали линию ее подбородка.
Ее сердце забилось.
– Вы возьмете меня к нему?
– Нет, – изящные черты лица смягчились, когда в серебристо-серых глазах загорелся огонь. – При всей вашей отваге, вы не справитесь со Зверем.
Его тонкие пальцы скользнули вниз, задержавшись на бешеном пульсе у основания ее горла. Ох, она чуть ли не мурлыкала от удовольствия.
– Должен быть какой-то способ.
– Ничего, из того, что ты в силах предпринять.
– Я вряд ли склонна верить вам на слово. Совершенно очевидно, что вы, так или иначе, связаны со Зверем.
Удивительно, но его губы дрогнули при этих твердых словах.
– А если это и так? Ты намерена причинить вред мне?
– Если вы будете угрожать моей сестре.
Подергивание превратилось в улыбку, открывающую крепкие, белые зубы.
– И как бы ты смогла сделать это?
Ее глаза сузились.
– Вы смеетесь надо мной?
Повисло молчание. Словно как если бы ему было необходимо подумать над ее вопросом. Затем он медленно, с недоверием кивнул головой.
– Ради всех святых, я думаю, что да, – пробормотал он. – Удивительно.
– Нет, это не удивительно, это оскорбительно. Я… – ее сердитые слова прервались вскриком удивления, когда он подхватил ее на руки и начал покачивать возле своей груди. – Что вы делаете?
Он посмотрел вниз на ее удивленное лицо.
Из горла Изобеллы вырвался вздох от пылающего жара его взгляда.
– У меня внезапно возникло крошечное желание обсудить проклятие или зверей, или сестер, – прохрипел он. – Ты так прекрасна.
Она задрожала, ее мысли все больше путались, когда чистое желание затопило ее. Его руки могли сломать ее, но, тем не менее, они обнимали ее нежно и заботливо. Как будто она была хрупким сокровищем, а не старой девой с пронзительным голосом. Возможно, это было грешно, но она еще никогда не испытывала столь поразительного чувства.
– Нет, я – слишком худа и у меня очень рыжие волосы, – она чувствовала необходимость поспорить с ним.
Его брови сошлись, когда он нес ее глубже в туман.
– Кто тебе сказал такую глупость?
– Не нужно было никому говорить об этом. У меня есть зеркало.
– Оно, должно быть, испорченное. – Серебро пристального взгляда вспыхнуло, когда он вглядывался в ее лицо, останавливая глаза на подрагивающих губах. – Почти вечности я собирал самые красивые и редкие предметы роскоши, но ни один полностью не удовлетворял мой взыскательный вкус, как это делаешь ты.
Она горела изнутри от потребности, которую не могла понять. Это было пугающее ощущение.
– Вы должны отпустить меня.
– Если ты настаиваешь.
Она была поражена, насколько быстро он с готовностью согласился. Будучи существом или обычным человеком он вряд ли кого-нибудь слушался.
Слишком поздно она поняла свою ошибку. Опускаясь, он плавно положил ее на ложе из мягкого мха и накрыл ее своим крепким телом. Все это произошло так стремительно, что она не смогла откатиться.
А потом уже у нее не было никакого желания откатываться.
Бэйн зашипел от острого наслаждения.
Чертовый огонь, она прекрасно подходила под него. Столь маленькая, столь изящная. Как лесная нимфа, которая заблудилась у его логова.
И такая горячая.
Его глаза закрылись, когда ее тепло окутало его. Это было так давно, что он уже почти забыл, какое это чистое удовольствие, держать женщину в своих руках.
Плавность ее линий, сладость ее аромата, звуки ее дыхания, когда она двигалась под ним.
Она была всем, что он потерял. И он желал ее с такой дикой потребностью, которая вызывала стон глубоко внутри него.
– Изобелла.
Его руки нежно коснулись ее груди, но к его облегчению, она не пыталась его оттолкнуть.
– Это не то, что я имела в виду.
Бэйн посмотрел на нее из-под опущенных ресниц.
– Твое сердце трепещет, – пробормотал он. – Ты боишься?
Она растеряно покачала головой.
– Должна была бы. Я не знаю, кто ты, и что ты.
– Если ты все же настаиваешь, то можешь называть меня Бэйн.
– Бэйн[4]4
Bane – уст. анг. и шотл. вариант, переводится как убийца. Возможен перевод, как смертельный яд, проклятье.
[Закрыть], – она подумала мгновение. – Это странное имя, но оно подходит тебе.
– И что же ты имеешь в виду?
Неожиданно она переместила руку, чтобы коснуться его щеки.
– Я подразумеваю, что ты больше, чем просто человек.
Он стиснул зубы от острого укола желания.
Ее прикосновение было острожным, но даже этого вполне хватило, чтобы зажечь голодное пламя желания, охватившее его тело.
– Не в данный момент. Ты разбудила чувства, которые, как я думал, я забыл навсегда, – он опустил свою голову, чтобы спрятать лицо в атласе ее волос. – Ты так сладко пахнешь. Как цветы на лугу.
Он ощутил ее сбившееся дыхание.
– Ох, это безумие.
– Безумие, действительно, – Он повернул голову, чтобы прижаться губами к ее виску, его руки развели в сторону ее тяжелый плащ и мучили тесемки на ее груди.
– Бэйн.
– Мне нужно увидеть тебя. Прикоснуться к тебе. Это желание словно лихорадка в моей крови, – пробормотал он, приподнявшись, чтобы стянуть вниз развязанный лиф ее платья. Рычание завибрировало у него в груди, когда он увидел изгиб ее груди. В блеклом свете ее кожа была прекрасна, как редкий жемчуг, маленькие холмики ее грудей венчались розовыми сосками.
В течение долго времени он рассматривал ее в ошеломляющей тишине. Не просто желание обездвижило его. Или жар в его чреслах, напрягшихся в ожидании разрядки. Хотя прошло два столетия с тех пор, как он наслаждался восхитительными ощущениями, он вспомнил страсть и желание отметить женщину. Как свою собственною женщину. Но что-то еще было в огне, охватившем все его тело. Странная нежность и жесткая потребность обнять ее своими руками и никогда не позволить ей уйти.
Эта девушка совершенно не походила на ту, которая предала его. Она была храброй и благородной, и готовой рискнуть всем ради тех, кого она любит.
Медленно он опустил голову, прикоснувшись губами к вершинам на ее груди, она издала тихий испуганный стон, затем запустила пальцы в его волосы и выгнулась ему навстречу в безмолвном требовании.
Бэйн не колебался. Позволяя ее теплу и аромату литься сквозь него, он провел языком по розовому соску, дразня напряженным языком, прежде накрыть его губами и настойчиво пососать.
Она дрожала от удовольствия, и его руки нетерпеливо соскользнули вниз по линиям ее бедер, раздвинув ее ноги, чтобы устроиться между ними.
Он был твердым и напрягшимся, когда мягко двигался напротив нее, проклиная одежду, которая препятствовала его полному обладанию ею.
– О, – Изобелла была с закрытыми глазами, пальцами перебирая волосы Бэйна. – Что ты сделал со мной?
Бэйн мягко рассмеялся, в то время как она продолжал наслаждаться сладким искушением.
– Тише, сладкая, я не наврежу тебе.
– Я никогда не чувствовала такое. Я не знаю…
– Я тоже, – через него прошла дрожь, и Бэйн поднял голову, чтобы изучить ее разрумянившееся лицо. Она выглядела необычайно красивой, с распущенными, окружающими ее бледное лицо и глазами, больше золотыми, чем зелеными. И душераздирающе невинной. Его зубы щелкнули. Кровь святых, что он делает? Он мог быть существом ночи, но он не был монстром. Его честь не умерла. Он не обесчещивал молодых, непорочных девиц. Даже если они были из Фостеров. – Это опасно.
