Текст книги "Безумно очаровательна (ЛП)"

Автор книги: Дебора Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

После, пока дамочка некоторое время поправляла одежду и макияж, Джонатан спустился на пляж. Ему всегда нравилось смотреть на маленькие сокровища, которые выбрасывало на берег после шторма, и у него была небольшая коллекция стеклышек, монеток и всяких штуковин, которую он пополнял с тех пор, как был ребенком.

Волны были больше, чем обычно – вероятно, из-за землетрясения, а влажный песок хрустел под его ногами. Он нагнулся, чтобы перевернуть кусочек разбитой раковины, как вдруг морская пена вынесла к его тщательно начищенным итальянским мокасинам неожиданный подарок – небольшой ларец размером с ладонь, сделанный из чего-то похожего на камень, но по весу совсем легкий. Когда он открыл его, внутри была только одна вещица: медальон цвета бронзы с непонятными символами или надписью по краям, висящий на потускневшей серебряной цепочке.

Вещь не выглядела дорогой, но по какой-то причине, когда его спутница, спотыкаясь, спустилась вниз с парковки, он спрятал медальон за спину, крепко стиснув его в руке.

– О, ради всего святого, ты перестанешь уже тут копаться и отвезешь меня обратно в город? – потребовала она раздраженно. – Мне нужно попасть куда-нибудь, где ловит мобильник, чтоб выяснить, что с моей семьей и убедиться, что они в порядке.

– Пять минут назад ты о семье не беспокоилась. – заметил Джонатан. – Хватит ныть, ладно?

На удивление, она замолчала. На пляже какое-то мгновение царила тишина и Джонатан ощутил тепло, исходящее от зажатого в руке ожерелья; это настолько удивило его, что он почти выронил вещь.

– Эй, ты что-то нашел? – спросила женщина. – Можно посмотреть?

Медальон нагрелся еще больше, и Джонатан пристально посмотрел на нее.

– Нет, – ответил он, – иди в машину и жди.

Пока он смотрел на ее округлый зад, двигающийся обратно наверх, Джон Белл осознал, что провидение послало ему подарок.

Сначала он пользовался им по мелочам, в основном, чтоб убедить мужчин покупать у него машины, а женщин – переспать с ним. Он быстро обнаружил, что вещица работала наподобие гипноза. Она не могла заставить кого-то сделать нечто такое, что они никогда не стали бы делать. Если у мужчины не было намерения купить машину, он все так же не покупал ее. Если женщина не была увлечена, она все так же уходила прочь. Но если мужчина хотел машину, которая была ему не по средствам, внезапно Джонатан (или Джон, как его там все знали) мог склонить его раскошелиться еще на пару тысяч долларов. И если женщина находила его привлекательным... ну, тогда уж немного надо было усилий, чтоб убедить ее пуститься во все тяжкие.

К несчастью, его эксперименты обернулись против него, и ему пришлось покинуть город под покровом ночи, и отправиться в поисках места, где он мог начать все сначала. Судьба послала ему другой подарок, на этот раз в облике Моррисонов, милой пожилой пары из Иллиноиса, которых он встретил в ресторане зоны отдыха на автостраде, пока ехал сквозь страну. Они разговорились, поедая жирные гамбургеры – он, по большей части, слушал рассказ общительной пары о том, они были на встрече выпускников колледжа, и как все их старые друзья обзавелись детьми и внуками, и как печально, что у них самих никогда не было семьи. И теперь у них есть только огромный дом, а вся эта собственность – это же огромная ответственность для них именно сейчас, когда они стареют, но что они могут поделать?

К тому времени, как обед закончился, Джонатан убедил Моррисонов, что он будет им как сын, которого у них никогда не было, и он обещал создать семью, которую они все хотели иметь, и с настоящего времени обо всем заботиться. К моменту возвращения в ДеКалб, Моррисоны, лучась от счастья, переписали на него свою собственность, переехали в меньший по размеру домик управляющего, и Джонатан начал новый, улучшенный виток своей жизни.

И теперь, уставившись в окна, он удивлялся, как вообще жил без своего маленького сокровища. Все наконец-то шло как положено.

***

Раздался отрывистый стук, и Хьюго просунул голову в дверь. Он был одним из лучших сотрудников Джонатана – бывший боксер, который был счастлив, когда кто-нибудь ему говорил, что делать и кого защищать. Джонатану даже не приходилось использовать на нем медальон большую часть времени.

– Привет, босс, – произнес Хьюго. – Тут дамочка, она говорит, что видела твое выступление в парке и хочет с тобой поговорить.

Казалось, он немного колебался, и Джонатан не мог понять почему – ведь именно так они набирали большинство своих новых приверженцев.

Джонатан выпрямился в кресле, ощутив вспышку волнения, возникающую каждый раз, когда очередная красивая женщина входила в его жизнь. У него их было уже достаточно, конечно, было и несколько фавориток, но тем не менее – нет ничего лучше нового завоевания. Особенно, если у нее водились деньги. Или есть ребенок, который будет смотреть на него с восторгом. И то, и другое, казалось, помогало ему заполнить пустоту в душе. Хотя бы на некоторое время.

– Ну пригласи же ее, проводи сюда, – сказал Джонатан. – Всем ищущим рады здесь.

– Э-э, окей, босс, – сказал Хьюго и сдвинулся в сторону, позволяя гостье войти в кабинет.

Причина замешательства Хьюго стала ясна, когда женщина вошла в помещение. Вероятно, она была красавицей... лет 40-50 назад. Ее спина была по-прежнему прямой, а ее блестящие седые волосы собраны в аккуратный пучок, но ее щеки были покрыты морщинами, а ее слегка затуманенный взгляд был направлен скорее в прошлое, чем в будущее. Джонатан подумал, что ей примерно от 75 до 95 лет. Но ее одежда была явно дорогой, а золотые кольца с крупными мерцающими камнями красовались почти на каждом пальце изящных рук, одна из которых возлежала на резной трости; рукоять ее была выполнена в виде дракона с рубиновыми глазами. Веская причина быть с ней любезным, по крайней мере пока.

– Добрый день, – пропел Джонатан, поднимаясь из-за стола и придвигая для женщины стул. – Миссис …?

– Мисс, – поправила его гостья, изящно сев. Она говорила с небольшим акцентом. – Мисс Анна Волкова. Извините за визит без приглашения, но должна признаться, я была столь впечатлена Вашим выступлением, что действовала импульсивно.

Она одарила его небольшой скупой улыбкой, и сразу стало очевидно, что для нее этот поступок не был типичным.

– Для меня это большая честь, – произнес Джонатан, сев на стул рядом с ней, вместо того, чтоб вернуться на свое место.  – И очень лестно, что вам понравилась моя маленькая речь, мисс Волкова.

– О, да, – сказала она, сев идеально прямо и аккуратно расположив трость у своих ног, обутых в практичные туфли. – Она была очень вдохновляющей. Как Вы можете догадываться, в моем возрасте все начинают задумываться о душе, а Ваше обсуждение духовного развития через служение действительно затронуло во мне какие-то струны.

Джонатан кивнул, ободряюще улыбаясь. Он предложил чай или кофе, но она сказала, что это может подождать. Мисс Волкова, несомненно, была женщиной, которая не тратила впустую ни времени, ни слов.

– Да, здесь на Ранчо Просветления мы всегда стараемся услужить друг другу, – сказал он.

– Не сомневаюсь, – сухо произнесла пожилая дама. Затем, прочистив горло, она продолжила более мягким голосом. – На самом деле, я мило побеседовала с одной из ваших юных леди, пока она ходила с корзинкой для пожертвований, и когда она сказала, что вы здесь как одна большая семья, это побудило меня встретиться с Вами.

Она выглядела слегка задумчивой и на мгновение ее плечи поникли, прежде чем она вновь с усилием выпрямилась.

– У меня уже долгие годы нет родственников, – призналась мисс Волкова. – Я была поздним и единственным ребенком у своих родителей. Они умерли много лет назад, а замужем я никогда не была. После их смерти я ни в чем не нуждалась, и всегда боялась, что моих поклонников больше интересовало моё наследство, чем я сама.

Джонатан издал звуки, призванные выразить сочувствие, а его пульс подскочил от мысли, что столь состоятельная женщина присоединится к его пастве.

– У вас вообще нет семьи? – спросил он, утешительно погладив ее руку. – Как печально.

– У меня есть прекрасный пес, – пожилая дама слегка улыбнулась. – Он отличный компаньон.

– Да, но собака не заменит всей радости семьи, ведь так? – Он продолжал поглаживать ее руку.

– Нет, конечно же, нет. Полагаю, Вас не удивит, если я захочу присоединиться к общине, которую Вы здесь создали, – почти застенчиво произнесла она. – Если, конечно, Вы примете такую старую женщину как я. Я заметила, что большинство Ваших последователей достаточно молоды.

– О, да, – сказал Джонатан. – Мы всем здесь рады. Представляю, как дети будут счастливы обрести новую бабушку. – Он одарил ее своей лучшей очаровывающей улыбкой и погладил медальон под рубашкой. Тепло от него было сродни успокаивающему прикосновению любовницы. – Я уверен, Вам здесь понравится.

– Здесь есть дети? – удивилась мисс Волкова. – Как мило. Я очень люблю детей. Могу ли я осмотреть дом и, возможно, с кем-нибудь познакомиться? Что-то подсказывает мне, что мне здесь понравится.

Джонатан подавил чувство ликующего триумфа и встал, протянув свою руку старухе, чтобы помочь подняться со стула. Каким-то образом завиток набалдашника ее трости зацепился за его цепочку, вытащив медальон наружу. Прежде чем он смог его отцепить, морщинистая рука обхватила плоский металлический кружок.

– Какой интересный, – произнесла мисс Волкова, рассматривая предмет поверх бифокальных очков. – Выглядит столь же древним, как я. – Она выдала кудахчущий смешок. – Это какая-то фамильная ценность?

Джонатан не мог сообразить, как заставить ее отпустить медальон без риска сломать один из ее хрупких пальцев.

– Мм, нет, это... э-э… просто вещица на удачу, как говорится.

– Хм, – пробормотала она, наклоняясь так близко, что он мог чувствовать ее парфюм с запахом розы. – Интересно, на каком языке эта надпись. Вы знаете?

К его облегчению, она, наконец, выпустила медальон, и он поспешно спрятал его обратно под рубашку.

– Нет, не знаю, – ответил он, смахнув крошечную каплю пота. Ему не нравилось, что кто-то еще трогает его сокровище. – Я всегда предполагал, что это просто для красоты. – Он протянул руку. – Теперь мы можем отправиться на экскурсию?

– Безусловно. Давайте посмотрим, что тут у вас интересного.

***

Джонатан провел мисс Волкову по огромному дому, отдельное внимание уделив одной из пустых спален, что была более роскошна, чем остальные и была отведена на случай особых гостей, которых он хотел впечатлить. В конце концов, они закончили экскурсию внизу, в огромном заднем дворе, который был разделе между большим огородом (правильно, зачем покупать овощи, если твои собственные люди могут их тебе вырастить) и детской игровой площадкой. Примерно полдюжины (шестеро – прим. пер.) фигурок резвились на снаряде «джунгли» и в песочнице, а еще парочка угрюмо сидела на качелях.

– Пресвятые угодники! – воскликнула старушка. – Все эти дети Ваши? – Ее слезящиеся глаза широко распахнулись.

Джонатан хихикнул, потрепав мимоходом одного из детей по волосам.

– Теперь да. Их матери живут здесь, а их биологическим отцам нет до них никакого дела. Печально, но я не могу иметь детей – тяжело переболел свинкой в подростковом возрасте, но я люблю всех этих деток как своих родных, поэтому все складывается как нельзя лучше.

Медальон нагрелся еще сильнее, добавляя знакомое ощущение ожога в месте уже имеющегося шрама.

– Все, чего им не хватает – это бабушки, которая пекла бы им печенье.

Мисс Волкова окинула его презрительным взглядом.

– Мистер Беллингвуд, я не занимаюсь выпечкой!

– А, ну да, конечно, нет, – он быстро отступился. Очевидно, пользы от старушки тут не будет. Но если она была настолько богата – и одинока – насколько выглядела, он, так и быть, сможет с этим смириться на то небольшое время, что ей оставалось. И когда оно истечет, кому она оставит свои деньги, какому-то мелкому тявкающему псу? Или своей новой любящей семье, возглавляемой Джонатоном Беллингвудом.

– Те двое детей не выглядят счастливыми, – она настораживающе быстро направилась в сторону качелей, постукивая тростью. Джонатан попытался ее обогнать, почти перейдя на бег, но она успела туда раньше него.

Две малышки, трех и пяти лет (как ему думалось), сидели на качелях без движения, стиснув цепи пухленькими кулачками и тихо переговариваясь. Младшая плакала, Джонатан это видел. Он вздохнул. По некоторым причинам, на детей медальон тоже не действовал. Возможно, это зависело от того, что маленькие дети не могут долго думать об одном и том же, а значит, и сосредоточиться на отдаваемых им командах. Большинство детей постепенно приспосабливалось, но эти двое были тут уже шесть месяцев, и имели большую сопротивляемость, чем другие. Конечно, факт того, что их мать забыла о том, что они здесь, тоже не способствовал адаптации. Она была очень соблазнительной, поэтому он занимал её другими вещами.

– Здравствуйте, дети, – сказала мисс Волкова, напомнив этими словами Мэри Поппинс, говорящую с легким намеком на русский акцент. – Ну-ка, ну-ка, а что у нас тут случилось?

Младшенькая провела грязной рукой под носом и Джонатан поморщился. Дети – это чудесно и все такое, но они такие замарашки.

– Я скучаю по своему папочке, – прошептала она. – Я хочу домой.

Джонатан откашлялся и натянуто улыбнулся. Последнее, в чем он нуждался – это чтобы какие-то малявки загубили тщательно созданный образ счастливой семейной жизни, когда он почти заключил сделку. Старушка уже была готова окончательно согласится.

– Ну, ну, мои милые, вы же знаете – ваш дом здесь и вам тут нравится. Смотрите, сюда идет ваша мамочка, – он развернулся, сверля взглядом Грейс, сидящую на соседней скамейке, пока она не отложила книгу и не подошла вытереть слезы Елене мятой тряпкой.

Положив одну руку на медальон, он опустился на колени перед двумя девочками.

– Ведь на самом деле, вы не хотите быть нигде, кроме этого места. Эй, это же самый лучший дом на всем белом свете. Даже лучше, чем Диснейленд.

Елена быстро моргнула.

– Лучше, чем Диснейленд, – повторила она.

– Здесь здорово, – согласилась Катя, улыбаясь своей сестре. – Можно, мы пойдем играть с другими детьми, мамочка?

– Конечно, можно, – ответила Грейс, отгоняя их и собственнически приобнимая Джонатана одной рукой за талию. – Это даст мне возможность больше времени провести с Джонатаном. – Она недвусмысленно качнула бедрами, прежде, чем его отпустить.  – Разве ты не собираешься представить меня своей знакомой, Джонатан?

Он повернулся к старушке и на мгновение ему показалось, что он уловил выражение почти дикой ярости на ее лице, а в ее глазах, казалось, сверкали странные вспыхивающие искры. Но, вероятно, это была просто игра света, поскольку, снова посмотрев на нее, он увидел просто безобидную старушку, которая мило улыбалась Грейс.

– Ваши девочки очаровательны, – произнесла мисс Волкова. – Вам очень повезло.

– Я очень счастливая женщина, – согласилась Грейс, застенчиво взглянув на Джонатана так, что он мгновенно возбудился.

Пора заканчивать с этой экскурсией и заняться кое-чем более приятным. Он был уверен, что медальон уже в любом случае сделал свое дело.

– Что ж, надеюсь, Вам у нас понравилось, – сказал он, поворачиваясь, чтобы проводить гостью обратно к фасаду дома.  Он заметил, что та приехала на лимузине с шофером, что воодушевило его еще больше. Перед уходом он погладил Грейс по округлой попке и прошептал: – Это не займет много времени. Жди меня в моей комнате через несколько минут.

Она хихикнула и убежала, даже не взглянув на детей.

– Это было очень познавательно, – сказала пожилая дама. – Действительно познавательно.

– Прекрасно, – сказала Джонатан, помогая ей усесться на заднее сидение лимузина. – Так мне подготовить для Вас ту милую спальню, мисс Волкова? Зачем же ждать? Я надеюсь вскоре снова увидеть Вас здесь.

Она одарила его легкой плутоватой улыбкой.

– Не сомневайтесь, дорогой мой. Вы определенно можете на это рассчитывать.

***

Чудо-Юдо взглянул на вошедшую в Эйрстрим Барбару, все еще одетую в наряд «старушка идет в гости», но уже в своем собственном облике вплоть до угрюмого взгляда на длинноносом лице.

– Как все прошло? – спросил он, пригнувшись, когда один туфель пролетел над его головой и врезался в стену позади него. Второй последовал за первым, сопровождаемый смачными ругательствами, в основном на русском. Образование, данное Бабе предшественницей, было очень разносторонним.

– Хм, – пробормотал он. – Вот оно что.

Он прошел к холодильнику, открыл одной лапой дверцу и осторожно вытащил зубами бутылку пива. Подождав, пока одежда перестанет летать по комнате, он вручил бутылку Барбаре.

– Спасибо, – проворчала она, опустилась на пол и отхлебнула глоток. – Мне так и хочется вымыть свой мозг с мылом.

Чудо-Юдо задумчиво смотрел на нее.

– Милое бельишко. Черное кружево тебе идет.

– Заткнись, – без особой злости произнесла она. – Если бы мне пришлось еще хоть минуту носить эти дурацкие шмотки, я бы взорвалась.

– Паршиво, – прокомментировал он, – и, как я понимаю, со всей нашей ситуацией тоже паршиво?

Пустая бутылка звякнула, когда она поставила ее на пол.

– Паршивее некуда. Большинство людей, которых я там встретила, выглядят просто безупречно счастливыми, но на сколько это связано с обстоятельствами, а на сколько с магическим талисманом нашего приятеля Джона, я не могу сказать.

Она встала и сгребла пару кожаных штанов и футболку с принтом, изображающим пару ног в полосатых носках. Надпись на футболке гласила: “Все пошло прахом с тех пор, как они уронили домик на мою сестру” (цитата из “Волшебника страны Оз” автор Лаймен Фрэнк Баум – прим. пер.).

Чудо-Юдо одобрительно кивнул, когда она вернулась и села на диван.

– То есть, он все-таки у него есть?

– Ты еще спрашиваешь, – сказала она, – мне удалось на его взглянуть, и лучшее, что я могу предположить – возможно, это нечто созданное Мерами (меры или мерфолки, русалки – общее название фантастических подводных рас, имеющих тело человека с хвостом (или другим фрагментом) подводного животного вместо ног – прим. пер.) или Шелки (они же Сйлки – мифические существа из шотландского и ирландского фольклора (в Ирландии их называют роаны), морской народ, люди-тюлени – прим. пер.). Их языки очень похожи, и я не могу точно сказать с первого взгляда, но происхождение этой вещицы точно не этого Мира.

– Ого, – удивился Чудо-Юдо, – Её Величество этому точно не обрадуется.

– Мне просто надо его вернуть, пока она не узнала, что один из волшебных предметов попал в руки Смертного и используется не по назначению, – пояснила Барбара. – Поверь мне, я не позволю Джону оставить талисман себе.

– Он злой? – спросил пес, жадно сверкнув большими карими глазами. – Если он злой, то я с радостью его для тебя съем!

Барбара хихикнула.

– Я смотрю, дружочек, у тебя уже слюнки потекли. Но нет. Не думаю, что он злой. Просто жадный, эгоцентричный, и, может, немного несчастный. Если я тебе разрешу есть всех Смертных, которые подходят под это описание, ты растолстеешь.

– А я буду спортом заниматься, – предложил Чудо-Юдо, – и вообще, драконы не толстеют, у нас такой обмен веществ.

Она покачала головой.

– Хорошая попытка, но нет. Но то, что я не разрешаю тебе его съесть, не значит, что я позволю ему играть в свои игры с этим домом и промывать мозги куче последователей.

Уголки ее рта опустились.

– Особенно, когда в это втянуты дети...

– Ты нашла девчушек Ивана?

Гигантская лапа вытянулась и прихлопнула маленькую ящерку, забывшую, что она – часть ковра. Ящерка тоненько пискнула и превратилась обратно в узор на ткани.

– Нашла.

Барбара встала и прошлась по комнатке.

– Вреда им не причинили, насколько я могу судить, но они несчастны. Они скучают по отцу, а их мать едва ли в курсе, что они вообще живы. Слишком занята заигрываниями с Джонатаном.

– Ах, заигрываниями? Это у них теперь так называется? – Чудо-Юдо пренебрежительно фыркнул, выпустив к потолку струйку дыма. – Ты думаешь, она под воздействием талисмана?

Барбара пожала плечами.

– Трудно сказать. Да мне вообще все равно. Дети заслуживают быть с отцом, а он – с ними. Не говоря уже, что я обещала, а слово Бабы Яги нерушимо. Можно повернуть вспять реку, сравнять с землей горы, но нарушить обещание Бабы Яги – никогда.

– Ты хочешь вернуться туда в образе самой себя или старушки? – спросил Чудо-Юдо. – И как ты собираешься заставить Джонатана отдать тебе медальон? Я абсолютно уверен, что он не отдаст его добровольно, а ты не рискнешь начинать заварушку, чтоб не ранить детей,

– За это я не переживаю, – Барбара выдала такой оскал, что испугался даже Чудо-Юдо. “Хорошо, что тут нет Джонатана и он этого не видел”, – подумал драконопес. – Когда я буду готова забрать медальон, он сам ко мне придет. Но мне бы хотелось выяснить, как уничтожить его силу раз и навсегда. Мы не хотим, чтоб подобная вещь попала не в те руки.

Пес и женщина молча уставились друг на друга, одновременно представив себе могущественную Высшую Королеву Иноземья с магическим талисманом, заставляющим людей подчиняться ее желаниям. Разумеется, многие уже и так это делали, исходя из инстинкта самосохранения.

– Я тебя понял, – сказал Чудо-Юдо.

– Кроме того, – добавила Барбара, – у меня есть идея. Но мне надо прогуляться и поглядеть, найду ли я нечто, что сможет превратить этот медальон в кусок бесполезного красивого металла. И, пожалуй, выпустить пар, прежде, чем моя голова взорвется. Я слишком долго была среди Смертных. Они меня нервируют.

Чудо-Юдо закатил глаза.

– А знаешь, Баба, ты тоже когда-то была Смертной.

Она пожала плечами, направляясь к открытой двери гардероба, за которой мог оказаться или проход в Иноземье или забитый одеждой шкаф – это зависело от настроения самого гардероба или от умения правильно попросить.

– Это было давным-давно. А после всех этих лет употребления Живой и Мертвой Воды, даже если не принимать в расчет образ жизни именно Бабы Яги, у меня столько же общего со Смертными, сколько и у тебя.

Она открыла шкаф, вытянула оттуда пояс с мечом, который застегнула на стройной талии, и снова закрыла дверцу.

Чудо-Юдо приподнял лохматую бровь.

– Ты собираешься с кем-то драться?

– Я же сказала, что мне надо выпустить пар, – Барбара трижды постучала по гардеробу, и пропустила через его ручку магический импульс. Дверь со скрипом открылась, явив ей кучу кожаных штанов и несколько шелковых блузок. Она выругалась, захлопнула ее и попробовала еще раз. На этот раз пространство за дверцей было серым и туманным, а вдали мелькали случайные искорки, напоминающие светлячков. В трейлере эхом разнесся отдаленный рык, а в воздухе запахло весенними цветами.

– Так-то лучше, – пробормотала она, легонько пнув косяк мыском ботинка, – ты худшая дверь за всю историю их существования.

Повернувшись к Чуду-Юду, она сказала:

– Я подумала, может, тут где-нибудь поблизости Кощей, и он хочет поразмяться на мечах.

Драконопес вздохнул и до нее донесся запах угля.

– Это теперь у вас так называется, да? – Он покачал могучей головой. – Слушай, я ничего не имею против Кощея. Для дракона он очень даже привлекательный парень. И я знаю, что он на протяжении веков был спутником всех Баб, и ты просто счастлива в тех редких случаях, когда он решает появиться. Но тебе не приходило в голову выбрать себе кого-нибудь немного более близкого по генетической структуре, а?

Барбара улыбнулась ему, но это не смогло скрыть грусть в ее глазах.

– Верно. Тут же у меня просто очередь стоит из женихов, которым нужна длинноносая сказочная сумасшедшая ведьма, да еще и намного более старая, чем на вид.

Чудо-Юдо бросил на нее невинный взгляд.

– Эй, ты не такая уж и сумасшедшая, – сказал он, не отрицая всех остальных качеств.

Ответом ему была захлопнутая дверь.

– Ну и вообще, – задумчиво пробурчал он, пока брел к дивану, чтобы при помощи магии выудить из-под него кость, которой там не было, – кто сказал, что быть сумасшедшей плохо?

***

Некоторое время Барбара провела, наслаждаясь обычными (точнее сказать – необычными) радостями Иноземья, но все же она не могла унять чувство беспокойства из-за проблемы Ивана, которое грызло ее, как Чудо-Юдо – кости. В итоге она сдалась и повернула обратно на тропинку, которой пришла.

Но как это принято в Иноземье, земля решила пошутить. Она направилась в одну сторону, посчитав направление правильным, но наткнулась на вайи десятифутовых (ок. 3 м – прим. пер.) синих папоротников, преградивших путь. Барбара повернула в другую сторону – тропинка исчезла вовсе, сменившись лазурным водоемом, полным резвящихся нимф (в греческой мифологии многочисленные божества в образе юных дев, олицетворяющих силы и явления природы; считались покровительницами брака. Различали Н. источников, речных, морских, горных, лесных и проч. – прим.пер.), которые весело помахали ей, когда она проходила мимо.

– Да брось ты? – пробормотала она себе под нос. – Такое ощущение, что ты не хочешь отпускать меня домой.

Слева от нее в воздухе ярко вспыхнул Феникс, оставляя за собой след среди обгоревших цветов. “Не всякому Иноземье в помощь, иным и в немощь”, – подумала про себя Барбара, шагнув на появившуюся из ниоткуда едва заметную тропинку. Ну и ладно. Она тоже не лыком шита, грех жаловаться. Она настолько глубоко задумалась о деле Беллингвуда, что волшебный мир заметил это и направил ее... куда-то. Оставалось надеяться, что это не окажется краем утеса.

В конце тропинки она обнаружила мерцающий туман, такой же, как тот, через который она прошла из Эйрстрима в Иноземье. На мгновение она растерялась, подумав, что просто вернулась домой другим путем. Но когда она протянула руку в перемещающий туман и коснулась двери за ним, та оказалась слегка шершавее, чем ее, а дверная ручка была круглой, а не квадратной.

– Эй! – произнесла она, обращаясь ни к кому и ни к чему конкретно. – Это же не мой дом!!

Или все-таки..?

Пожав плечами, она протянула руку и бодро постучала в дверь. Через секунду дверь открылась, и показалось красивое, но удивленное лицо, с гривой рыжих курчавых волос, собранных в свободный пучок. Несколько веснушек украшали нос, почти такой же аристократический, как у нее, а полные губы были приоткрыты в изумлении.

– Барбара, – удивление Беллы сменилось радостью, когда она узнала свою гостью. – Что ты здесь делаешь? Входи же.

Барбара шагнула внутрь в жилище, даже меньшее, чем ее собственное. В отличии от ее вполне современного Эйрстрима, ее сестра-Баба жила в улучшенной версии цыганской кибитки – компактной и уютной, почти полностью деревянной, как и волшебная избушка, где Белла жила раньше; жилище очень подходило для ее путешествий через малонаселенные территории страны. Ее образ жизни был самым традиционным из трех американских Баб Яг – Белла, как правило, держалась особняком. Не то, чтоб она не любила людей, просто деревья и животных она любила намного больше.

– Извини за внезапное вторжение, – сказал Барбара. – Я бродила по Иноземью и оно, видимо, решило, что ты сможешь мне помочь с делом, над которым я сейчас работаю. – Она одарила свою коллегу Ягу кривой улыбкой. – Правда, не знаю, как.

Белла приподняла бровь.

– Хм. Ну, поведай мне о своих заботах, и мы посмотрим, как тебе помочь. С годами я поняла, что не стоит недооценивать магию Иноземья. Клянусь, иногда мне кажется, что оно почти разумно.

Барбара фыркнула. Он росла, постоянно посещая Иноземье со своей наставницей, и вообще-то, Белла его точно недооценивала. Если оно полагало, что у нее есть ответы, которые искала Барбара, то были шансы, что они у Беллы есть.

Пока младшая Баба готовила чай на маленькой плите, Барбара поздоровалась с напарником Беллы. В отличии от Чудо-Юдо Барбары и спутника Беки, живущего с ней в переделанном школьном автобусе, дракон Беллы был женского пола и принимал форму огромной норвежской лесной кошки (порода длинношерстных домашних кошек – прим. пер.). Кашка, как ее называла Белла, весила примерно 40 фунтов (ок. 18 кг – прим. пер.), и представляла собой гремучую смесь мышц, меха и специфического характера, а из-за своей рыже-коричневой шерсти, кисточек на ушах, могучих лап и некоего подобия гривы она была похожа больше на рысь, чем на домашнюю кошку. Разумеется, Чудо-Юдо тоже не выглядел все время ручным. По некоторым причинам.

– Привет, Кашка, – вежливо склонила голову Барбара, – рада тебя видеть!

Кашка потянулась, медленно поднимаясь с кровати, занимавшей заднюю часть кибитки, где и валялась, растянувшись, драконша. Она широко зевнула, подчеркнуто обнажив острые белые зубы.

– Привет, Баба Яга, – промурчала она, укладываясь обратно. Казалось бы, она вновь уснула, но маленькая полоска зелени, едва различимая под прикрытыми веками, выдавала ее интерес к нежданной гостье.

Барбара сдержала смешок. Она всегда думала, что именно кошачье обличье как нельзя больше подходило Кашкиному надменному характеру. В противоположность ей, ее хозяйка была жизнерадостной и неунывающей, кроме тех моментов, когда она выходила из себя и воспламеняла все кругом. Все три Бабы (хотя, конечно, и не кровные сестры, но связанные узами магии и предназначения) имели свои маленькие недостатки.

Обе Бабы Яги прихлебывали крепкий черный чай, а Барбара поведала историю Ивана, и что она сама уже успела выяснить после встречи с ним. Когда она закончила, Белла призадумалась, накручивая на палец прядь волос, пока не распустился весь пучок. Барбара молча поймала и подала ей палочку, державшую его. Палочка выглядела так, будто Белла, бродив по лесу, просто подобрала первое, что подошло для этой цели – впрочем, как и всегда.

– Не уверена, что ты сможешь что-то придумать по этому вопросу, до чего не додумалась я, – сказала Барбара. – Но готова принять любые предложения. – Она сощурила янтарные глаза, заметив подозрительно сверкающий взгляд серых очей Беллы. – У тебя что-то есть, да? Давай выкладывай.

Белла рассмеялась. Редко, когда она могла найти ответ на вопрос, поставивший более старшую Бабу в тупик; помимо всего прочего, ответ относился к области специализации другой Бабы Яги.

– Думаю, да, – на ее щеках появились ямочки. – но нам придется вернуться в Иноземье, чтобы подтвердить мое предположение. Растение, о котором я думаю, не растет в этом Мире.

Барбара удивленно покачала головой.

– Растение? Я чертов ботаник. Что это за растение, о котором знаешь ты и не знаю я?

– Ну, такое… в лесу растет, – ответила Белла, скользнув ногами в низкие, мягкие сапожки и накинув легкую куртку. – Я провожу в лесу по обе стороны этой двери больше времени, чем ты.

Она провела рукой по густому меху Кашки, на что та отозвалась глубоким, рокочущим мурлыканьем.