Текст книги "Фехтовальные сюжеты"

Автор книги: Давид Тышлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Награда за преданность

Четырехлетие с 1973 по 1976 год было для Кровопускова временем резкого подъема. Он претендовал на призовые места во всех соревнованиях, а в год Олимпиады в Монреале стал чемпионом СССР и обладателем Кубка.

Мы с Ракитой были совершенно уверены в том, что он способен стать первым и на Играх XXI Олимпиады. Но станет ли? Это вопрос другой. В финал наверняка попадут самые сильные: итальянцы Монтано и Маффей, наши Назлымов и Сидяк…

– Вряд ли удастся их обойти, – сомневался Виктор, – судьи не дадут!

Недаром фехтовальщики говорят, перефразируя известное выражение, что первую часть жизни саблист работает на авторитет, а вторую – авторитет на него. Виктор не раз имел возможность в этом убедиться на собственном опыте, особенно на международных турнирах за рубежом. В общем-то, все вполне объяснимо: организаторы хотят, чтобы публика за свои деньги увидела в финале знаменитостей, обладателей громких имен. Поэтому Кровопускову, еще малотитулованному спортсмену, так трудно было в финалы пробиваться. Иногда и на первенствах мира недвусмысленно дадут понять, что имя – это многое!

Но вот на олимпиадах обычно бывает совсем наоборот. Олимпиада любит новые имена, любит молодых! Видимо, дело в том, что ветераны, много лет проведшие в атмосфере большого спорта, острейшей борьбы, безжалостно изматывающей нервы, на самом главном соревновании не выдерживают напряжения и дерутся несколько хуже. Для них четыре года ожидания – это слишком много.

– Вот увидишь: попадешь в финал, нанесешь удары – все засчитают! – убеждали мы его.

В финальных соревнованиях первые бои у Виктора были со своими – сначала с Назлымовым, потом с Сидяком. Он вел в каждом и выиграл один со счетом 5:3, а другой – 5:4. Борьба была исключительно упорной, но после того, как он выиграл у тех, кого до того времени ему на мировых первенствах победить не удавалось, никто из оставшихся спортсменов не смог нанести ему больше двух ударов! Без единого поражения он стал олимпийским чемпионом!

Старшим судьей в этом финале был Рудольф Карпати, который дважды побеждал на Олимпийских играх – в 1956 и 1960 годах, блестящий фехтовальщик и умный, знающий судья. Он уже давно приметил Кровопускова! Это ему принадлежит точная фраза, заключающая характеристику Виктора как бойца:

– Он – левша, а сразу этого и не заметишь!

Карпати давно увидел, что по своему классу, чистоте техники, отделанности каждого движения Виктор достиг самого высокого уровня. И как судье ему оставалось только официально это зафиксировать. Что он и сделал.

А на следующий день в командных соревнованиях Кровопусков подтвердил свою силу. Решающая встреча состоялась в полуфинале, который, как оказалось, был трудней финала. В этом матче с сильной и упорной командой Румынии наши спортсмены вышли вперед только после подсчета разницы между нанесенными и полученными ударами, потому что счет поединков был равным – 8:8. Из этих восьми побед четыре сделал Виктор. Он получил всего двенадцать ударов, а нанес двадцать! Если добавить к этому, что победу нашей команде принес перевес всего лишь в два удара, то станет ясно, как велик был вклад в нее самого Кровопускова.

Виктор, конечно, фехтовальщик уникальный. Поясняя характеристику, которую дал ему Карпати, можно добавить, что левши обычно действуют оружием и передвигаются по дорожке своеобразно, резко отличаясь от спортсменов, фехтующих правой рукой. Виктор же обладает высокой культурой движений, точно соблюдает каноны фехтовальной техники. Частотой бега по дорожке он напоминает хорошего спринтера, а отсутствие при этом видимого напряжения создает у противников ощущение мнимой безопасности. И Виктор это тут же использует. Способность к разумному риску – наиболее характерная черта его тактической манеры. В процессе борьбы все внимание его обращено на успешное завершение каждой отдельной схватки, он полностью поглощен текущими тактическими событиями единоборства. До решающего счета он свободен от переживаний за возможный исход всего боя. Может быть, поэтому ему так стабильно удается демонстрировать высокие результаты.

Сразу после победы Виктору было присвоено звание заслуженного мастера спорта. Когда он приехал из Монреаля и пришел ко мне в гости, я уже знал об этом. Собственно, так было всегда: победитель получал почетное звание там же, на Олимпиаде. Виктор в прихожей снял пальто и, не глядя на меня, стал что-то выуживать из кармана пиджака. Вытащил, разжал кулак и показал мне на ладони свой новенький значок. Глаза его светились радостью и… немножко лукавством.

Тут же стало ясно, в чем дело. Когда-то на тренировках, давая поручение или устанавливая очередность уроков, я часто, почти как присказку, повторял нехитрую шутку: «Преимущества имеют только ветераны старше тридцати лет и заслуженные мастера спорта». Ну, естественно, убрать сетку, расставить скамейки, сбегать с поручением полагалось тем, кто помоложе, дело вовсе не в звании.

Оказывается, Виктор видел в этом не только шутку. Ему очень хотелось входить в число лучших в фехтовальном мире. И он был счастлив показать мне знак своей причастности к славной когорте сильнейших.

Итак, Кровопусков доказал всем свою силу. Но и сильнейшим не всегда в процессе борьбы за свое звание доводится выигрывать: иногда неудобен противник, или не удается настроиться, или не совпадает тактика… На коротком отрезке – в один бой – все может случиться. А выиграть со счетом 5:0 так же трудно у слабого, как и у сильного. В единоборстве гарантировать абсолютную победу не может никакой уровень мастерства.

Поэтому для фехтовальщиков очень важно правильно относиться к проигрышам – необходимо, чтобы быстро зарубцовывались «раны». Если же они долго «кровоточат», возникает психологический барьер. В таких случаях спортсмен начинает проигрывать определенному противнику, как мы говорим, «попадает в клиенты». Это можно наблюдать на самых разных соревнованиях – от турнира в спортивной секции до первенства мира. И полгода, и год, а иногда и всю жизнь не может человек отделаться от этого состояния.

Можно даже сказать, что в фехтовальном спорте не менее ценно окончить школу поражений, чем школу побед. В спортивной жизни Виктора Кровопускова того и другого было сполна, и, возможно, его долголетие в фехтовании объясняется малой ранимостью, способностью отбросить от себя болезненные переживания, связанные с проигрышем.

Как-то за полгода до Олимпийских игр в Монреале мне позвонил один из старых друзей. Мы обсуждали шансы разных фехтовальщиков в предстоящих соревнованиях. Среди возможных победителей я упомянул и Кровопускова и тут же услышал на другом конце провода усталый вздох:

– Опять ты о Кровопускове. Согласен, Виктор – спортсмен мирового класса. Хорошего уровня он достиг и сейчас очень силен. Но сильнейшим он не будет никогда) Ты только посмотри: занял второе место – и улыбается. Доволен! А ведь это плохо. Первым становится только тот, кто обладает лидерскими качествами. Возьми Назлымова – он же не может, чтобы кто-то был сильнее него. Он такого не терпит! Вспомни многих чемпионов. Они выходили на дорожку не только для борьбы клинками – они вели и личностную борьбу… А этот – улыбается!

Мой собеседник и сам в прошлом был настоящим бойцом. Расстраивался тем больше, чем ближе был к первому месту, если его не выигрывал.

– Конечно, – отвечаю, – Кровопусков именно такой, как ты говоришь. Но зато у него есть другие достоинства. Он не истощает нервную систему, он быстро восстанавливается и никогда ни к кому «не попадает в клиенты»… Дело все же в мастерстве! А оно у него такое, что первым он стать способен.

– Ладно, не будем гадать. Ждать уже не долго.

И Виктор стал олимпийским чемпионом.

Конечно, никто не скажет, что быть лидером по натуре – плохо. Важно лишь в воспитании спортсмена с ярко выраженными лидерскими качествами направить его задатки на созидание, а не на разрушение личности. Надо добиться, чтобы при проигрыше такой человек не погружался в переживания, а направил свой эмоциональный заряд на анализ причин поражения. Тогда сам факт поражения уже не будет его чрезмерно угнетать, он переключится на поиски верного решения. И столь же яростно, как только что боролся с соперником, он будет бороться с собственными недостатками.

В фехтовании, конечно, выходят вперед чаще всего именно сильные люди, обладающие незаурядными волевыми качествами. Здесь нужно умение собраться, предельно сконцентрировать внимание, в один миг вложить всего себя и выстрелить снайперски точно. Помимо блеска шпаг на дорожке мы видим напряженную борьбу двух воль, двух интеллектов.

Волевой спортсмен не обязательно должен везде и во всех случаях, скрипя зубами, рваться вперед с непреклонным лицом. Надолго такого может просто не хватить! И если кто-либо не переживает долго свое поражение, это, кстати, не значит, что он не способен на колоссальные напряжения в условиях боя.

В спорт высших достижений приходят разные люди. И во многом их уже не переделать. Мы только можем и должны специализировать их качества в процессе тренировки, проявить через манеру боя отношение к победам и поражениям. Необходимо найти удачный способ согласования способностей и формы их проявлений, развить положительные стороны, находя для них оптимальное воплощение в процессе единоборства и, наоборот, компенсировать негативные, особенно мешающие анализу.

Для молодого спортсмена, жизненно еще незрелого человека, не самым лучшим является ярко выраженное стремление во всех случаях быть первым. Мне кажется, педагог не должен это в нем поощрять. Лучше, если бы ему хотелось научиться тому же, что умеют делать другие, – это гораздо более благородная позиция для ученика. Однако нередко бывает, что тренер из самых лучших побуждений, не уставая, твердит: ты должен быть только первым, первым… Как часто случается, что настроенный так спортсмен, наконец став первым, считает всех остальных вторым сортом. В том числе и своего тренера. Премьерство и эгоцентризм вырастают на этой почве стремительно, как бамбук.

Нездоровая атмосфера может создаться вокруг подающего надежды спортсмена, едва послышатся звуки славословий, речи о его талантливости и исключительности. Некоторые не выдерживают этого груза. И Виктор прошел сквозь испытание славой, но не дрогнул.

Свой путь в спорте Виктор Кровопусков начал девятнадцать лет назад. Он не был вундеркиндом, и восхождение к первым местам далось ему не легко и не скоро. Но он верил в себя и добился всех побед, о которых только может мечтать современный фехтовальщик. Одного он знать заранее никак не мог – что судьбой уготовано ему новое, очень трудное, испытание.

В 1977 году он сорвался в такую пропасть, откуда, как многие думали, выбраться уже невозможно: тяжелая травма с коварными последствиями. Но он выбрался! Помогли опытные специалисты, друзья, тренер, помогли вера в себя и воля к победе. В последующие два года он завоевал на чемпионатах мира золотую и серебряные медали. А на Олимпийских играх в Москве вновь стал чемпионом в личном турнире.

Родина высоко оценила самоотверженный труд, выдающиеся победы спортсмена и гражданина: Указом Президиума Верховного Совета СССР Виктор Кровопусков удостоен высшей награды нашей страны – ордена Ленина.

ВОПРЕКИ ОЖИДАНИЯМ

Будет ли мировой класс!

На сбор перед Олимпийскими играми 1968 года в Цахкадзор пригласили восемь саблистов. Из них шестеро – реальные претенденты на пять мест в команде: Ракита, Мавлиханов, Винокуров, Назлымов, Сидяк, Мельников. Взяли им для тренировки и двоих молодых – Кровопускова и Баженова. По своим силам Виктор Баженов занимал тогда место где-то от восьмого до двенадцатого в СССР. Спортсменов распределили между двумя тренерами, присутствовавшими на сборе, – Львом Кузнецовым и мной. Баженов оказался в моей половине. Со сборной командой РСФСР я занимался давно, не раз наблюдал Виктора на соревнованиях и давно заметил, что он – волевой, внутренне сильный человек. На фехтовальной дорожке Баженов предпочитал выжидать, но в критических положениях находил в себе какие-то резервы, которые позволяли ему даже в самой безнадежной ситуации идти в атаку, не бояться обострений, разумно рисковать – пусть не всегда удачно, но все-таки сопротивляться. Короче, он предпочитал в любом случае надеяться на себя. Вообще же бои он вел с большой выдержкой.

Правда, многие считали, что по физическим данным он не подходит для большого фехтования: рост 163 сантиметра, руки и ноги хоть и сильные, но короткие. Раньше он занимался футболом и неплохо играл, а фехтовать начал чуть ли не в 17 лет. За счет хорошего общего спортивного уровня, бойцовских качеств он таки поднялся, и его заметили в фехтовании.

Арсенал его приемов, однако, был чрезвычайно мал. Стремясь компенсировать недостаток в росте, он интуитивно начинал нападения бегом, а не общепринятыми выпадами, но бежал при этом медленно-медленно, как бы присматриваясь к противнику. Если тот оказывался недостаточно внимательным, Баженов резко ускорялся и переходил в атаку. Ему очень трудно давалось преодоление «мертвого» пространства приближения к противнику, которое другие легко покрывают за счет своих ростовых данных. Он, кроме того, почти всегда старался при сближении отбить клинок противника, который ему психологически «мешал». Его можно было понять! Более рослые, длиннорукие спортсмены часто успевали опередить его и нанести удар по маске или руке прежде, чем он успевал добежать до удобной для него дистанции. Но ведь отвести клинок противника в сабле удается крайне редко, потому что обычно фехтовальщики поджидают противника с опущенным оружием.

Начал тренировать Виктора, не строя никаких далеко идущих планов. Однако довольно скоро заметил, что приобрел интересного ученика. Он ловил каждое мое движение, каждое слово. Ничего не упускал, был предельно исполнительным. А вскоре выяснилось, что он быстр и ловок, что ноги у него хорошо развиты, и незаметно для самого себя я начал подбирать ему способы компенсации имеющихся недостатков. Решил, что если сделать его нападения как бы «двухэтажными», ускорить бег вперед, тогда по глубине атак он сравняется со своими возможными противниками. Меня очень обнадеживало то, что он был от природы хорошо координированным и имел еще очень небольшой фехтовальный стаж – всего лет пять-шесть. Значит, если создать подходящую манеру боя, сможет соревноваться на высоком уровне.

Постоянное стремление оттолкнуть, отбить клинок противника можно было использовать. Целесообразно сделать из него не один прием, а много, хоть десять. Ведь этот способ, если его несколько видоизменить, можно применять в разных ситуациях, с различными «добавками» и подготавливающими действиями. В результате получится много «номеров», совершенно различных, – и противнику будет очень тяжело, почти невозможно предугадать развитие событий. И тогда в наступлении и в обороне Баженову нетрудно будет создавать условия для применения этого своего любимого «номера». Кроме того, наличие в арсенале такого сложного, разнохарактерного боевого средства создаст у противника повышенную тревожность, вызванную ожиданием коронного приема. Но ведь Виктора можно будет оснастить и другими действиями, которые удачно скомпонуются с его главным, стержневым приемом. И пользоваться всем этим можно умело и ловко: когда от него будут ожидать его «коронку», он сделает что-нибудь другое и удары будет наносить неотразимые. Заодно вырастет его технический уровень и увеличится глубина атак.

Заметив, что я стал подолгу заниматься с Баженовым, многие коллеги захотели меня «образумить»:

– Ты что, собираешься его тренировать? Но ты же не волшебник! Оспаривать очевидное бессмысленно!

Не поддерживая легкого тона, я каждый раз объяснял, почему думаю, что у Баженова может быть будущее. Не знаю, дошли до него эти разговоры или нет, но в конце сбора он подошел ко мне и сказал:

– Давид Абрамович, может, вы согласитесь стать моим постоянным тренером?

Его омский тренер, мой хороший друг Оганес Крикорьянц, не возражал, и по линии сборной Баженов стал тренироваться у меня.

Уже через два года он завоевал себе право на постоянное место среди кандидатов в сборную команду, даже занял в 1970 году пятое место на первенстве СССР. Но когда обсуждали состав сборной перед первенством мира, тренерский совет предпочел ему Сергея Приходько, завоевавшего на чемпионате седьмое место, но обладавшего незаурядными физическими данными, быстротой и стажем выступлений среди юниоров. Специалисты сочли его более перспективным для команды. Это не обескуражило Баженова. Уже на следующий год он показал такие результаты, что никаких споров о том, кому ехать на первенство мира 1971 года, возникнуть не могло. Во всех международных турнирах он занял призовые места, что поставило его в один ряд с фехтовальщиками мирового класса.

Баженов сформировался как очень специфичный фехтовальщик. Был очень волевым спортсменом. Несмотря на заметные успехи, кое-кто считал, что заниматься с ним – пустая трата времени.

Но я уже загорелся. Попытаться что-то сделать из такого спортсмена, нащупать, в чем могут быть его преимущества, развить их, построить тактику специально для него, и только для него одного, и превратить таким образом его в опасного соперника – это достойная труда задача! Подумал, что если он станет фехтовальщиком мирового класса, это принесет мне огромное удовлетворение. Да и так ли уж часто тренеру попадается первосортный материал, из которого можно штамповать сильнейших! Мне гораздо чаще приходилось разгадывать педагогические головоломки. Итак, надо мной подшучивали, а я не отступался.

Баженов мог бы, возможно, выиграть призовое место на первенстве мира 1971 года в личном турнире, но ему просто немного не повезло. В четвертьфинале Виктору предстояло сразиться с одним из сильнейших советских фехтовальщиков – Владимиром Назлымовым и еще двумя маститыми зарубежными мастерами. По мнению Баженова, Назлымов был выше его по уровню. Это не совсем так, точнее было бы сказать, что мастерство Назлымова шире. Но ведь Баженов был боец! И для того, чтобы уйти от него в поединке, надо было потратить очень много сил.

В следующую ступень соревнования переходили только трое лучших. Следовательно, кому-то одному нет места. Первый бой – между своими. Баженов проиграл Назлымову как-то очень быстро. И, видимо, судьи подумали, что он дрался не всерьез. Решили, что он пропускает вперед именитого товарища по команде, помогает ему сохранить силы. И когда он вышел драться против зарубежных соперников, все удары – как в стену! Судьи решили: «Если ты пропускаешь Назлымова, придется тебе пропустить и других, не менее именитых из других команд. Посторонись, голубчик!» Не знаю, что они говорили между собой, но подумали, видимо, примерно так.

Яблоко раздора

Виктор Баженов упорно готовился к Олимпийским играм 1972 года. Неплохо выступал в турнирах дома и за рубежом. Показал все, что мог, на что был тогда способен. Но случилось так, что другой фехтовальщик оказался сильнее. В этом и проявляется один из суровых, но справедливых законов спорта. Ты готовился, не жалея сил, выступал, все отдав борьбе, но появился еще более подготовленный спортсмен. Что делать! Надо готовиться к следующим турнирам, снова стремиться вперед. Остановишься – тебя обойдут. И нечто подобное произошло.

В олимпийский сезон 1972 года исключительно бурно вырос Кровопусков и показал на соревнованиях более высокие результаты. Решая вопрос о составе олимпийской команды, тренерский совет, как уже было сказано, предпочел кандидатуру Баженова – спортсмена, испытанного в сборной, надежного.

Конечно, при такой четверке – Ракита, Назлымов, Сидяк и Винокуров – легко было допустить мысль, что пятый при них – «пассажир». Любой, мол, проедется с ними на Олимпиаду и обратно, получит медаль командного первенства и с почетом вернется домой. Да, четверка, бесспорно, была сильнейшая, но… олимпиады, видимо, недаром проводят всего раз в четыре года, выиграть их очень нелегко, а индульгенции в спорте высших достижений вообще не выдаются.

На Олимпиаде в Мюнхене финальный командный матч саблисты СССР проиграли итальянцам и завоевали серебряные медали, что было для нас всех поражением после первых мест на двух предыдущих Олимпийских играх. Причем нельзя сказать, что Баженов был виноват в этом проигрыше. Он-то как раз дрался упорно и выиграл свой первый бой. Но настрой команды, зависящий от очень многих причин, и в частности от справедливости решений тренеров, оказался неважным. Итальянцы выиграли со счетом 9:4, хотя наша сборная была представлена сильнейшими фехтовальщиками мира, находящимися в то время в расцвете своих сил и способностей.

И, как нередко бывает, Виктор Баженов, явившись «яблоком раздора», нес на себе затем психологический груз мюнхенской неудачи. В последующие несколько лет специалисты занялись поиском новых талантов и не замечали Баженова при комплектовании команд в следующем олимпийском четырехлетии.

Баженов сохранял достигнутое мастерство, но у меня уже больше не тренировался. После достопамятного предолимпийского сбора он решил, видимо, что дело тренера – выигрывать тренерские советы, а не стараться быть объективным.