Текст книги "Аконит (СИ)"

Автор книги: Даша Пар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17. Тактика и стратегия

Твой голос держит меня над водой.

Я не умру, ведь ты же со мной?

Закрою глаза – и ты во плоти.

Криком зову: Приди и спаси!

Но вместо ответа лишь тишина.

На самом деле здесь я одна.

Кай сразу заметил перемену. Ещё минуту руки жадно касались тела, но затем мужчина остановился, внимательно посмотрел в глаза и отпустил. Слез с кровати, поправил сбившуюся рубашку и развернулся ко мне, демонстрируя непроницаемое выражение лица. Холодный и острый, как кромка льда.

– Рад, что не пыталась снова сбежать, – сухо высказался он, скрещивая руки на груди.

Нервно кашлянув, медленно подтянула одеяло, закрывая тело. Пальцы такие слабые, безвольные, непослушные – никак не удавалось полностью прикрыться, казалось, что ткань прозрачная и я обнажена до костей.

– Зачем бежать, ты всё равно поймаешь, – отвечаю тихо, пряча глаза, сильнее сминая руками простынь.

– Помни это, Елена, – удовлетворённо кивнул он.

– Сегодня ночью слышала сигнализацию.

Не задаю вопрос, ведь он их не любит. И успеваю заметить недовольную гримасу на лице прежде, чем оно вновь стало незыблемым. Ему сложнее, чем мне. По сути, перед ним незнакомка, он не знает, чего ожидать.

– Твой побег показал уязвимости в системе безопасности. Теперь она реагирует на любое движение. Даже белка не проскочит незамеченной.

– Так будет каждую ночь…

Вновь хожу по краю, но иначе не могу. Может Кай что-то недоговаривает? В моей ситуации важна любая мелочь. Сейчас он остановился, но что будет завтра? Рано или поздно волк возьмёт своё, а я не уверена, что смогу выдержать это снова. Не хочу больше быть бессловесной жертвой.

– Да, – подтвердил он, а затем резко переключился:

– Умойся. Сейчас вернётся горничная, она поможет одеться. Завтрак через час.

Кай направился к выходу из комнаты, когда окликнула:

– Что ты хочешь, Кай? Почему не убил?

Он замер на месте, развернулся и уставился с огромным искренним изумлением на лице. Даже рот приоткрыл, будто вопрос «из ряда вон выходящих».

– Почему решила, что хочу убить тебя?!

– Ты уже пытался сделать это, – я покраснела, тушуясь под его пронзительным взглядом. – Отравленная аконитом стрела – красноречивей любых слов. Но она попала в другого… человека.

– Запомни, Елена, если бы хотел убить – ты бы уже была мертва! – зло воскликнул он. – Я никогда не желал тебе смерти! Даже когда ты пыталась убить меня! – под конец Кай уже кричал.

Его глаза расширились, наружу выплеснулись все подавляемые эмоции, однако волку удалось сдержаться и голубой блеск вновь утих.

– Я хочу вернуть то, что было между нами. Чтобы всё стало, как раньше, – гораздо более спокойным тоном заявил он.

– Но ведь это была не я, – очень осторожно пытаюсь оспорить его слова. – Я была под воздействием твоего нарк… лекарства, – замолчала, оговорившись. – Ты ведь знаешь, как оно действует…

– Вот именно. Знаю, – ничуть не разозлившись, подтвердил он. – И знаю лучше, чем ты, Елена. Возможно сейчас тебе кажется, что наше прошлое – фальшивка и это была не ты, но я докажу, любимая, какая ты на самом деле. И как только поймёшь – всё вернётся.

Воодушевления в голосе мужчины хватило бы и на речь с трибуны перед армией солдат. Он искренне верит в свои слова и верит в меня. Кай не видит действительности и живёт своей фантазией. Боже, помоги мне! Зная вспыльчивость волка, его надолго не хватит.

– Играй, Елена, играй! Помни, на кон поставлена твоя жизнь! – далёким эхом доносятся слова Армана.

Девочке пора повзрослеть.

***

Сомнений хватило бы на океан вопросов и дождь подозрений. Но играю по его правилам и призрак Армана, чудившийся повсюду, не давал сорваться – я послушна и тиха. За завтраком, обедом и ужином – сама кротость, а между ними мы порознь. Кай уходит через мост в лабораторию, я остаюсь под наблюдением молчаливой прислуги.

Из неожиданно приятных мелочей – рука перестала ныть. Некоторая слабость осталась, но я вновь здорова, как будто бы и не было майских купаний в горной речке. Это и радовало, и пугало. Я видела, как Кай посматривает на мою шею. Метка Лико – как язва на прекрасном женском теле. Взгляд магнитом тянется к нему. Что он в этот момент думает – неизвестно.

Вторую ночь провела в запертой ванной, оставив у порога спальни ловушку – небольшая ваза разобьётся, если дверь откроется. Но всё прошло тихо. Как и через день, и ещё, и ещё. На четвёртый в ванной исчезла задвижка, а глаза вечно занятого Кая полны лукавства. Меня пугает отстранённость мужчины. Он молчит, на вопросы не отвечает, кажется чего-то ждёт, но даже подумать боюсь, чего именно.

В этой усадьбе день стал совсем куцым. За мной по пятам следует горничная Вика, которая помогает одеваться и краситься по утрам, чтобы соответствовала запросам Кая. Она сопровождает в столовую, убирает в комнатах, освежая их новым цветами. От запаха лилий тошнит, но Вика продолжает таскать их, на протесты не обращая внимания.

Возвращаясь в комнаты, читаю книги из небольшого шкафчика в гостиной, – они все странные, наполненные чем-то тёмным, грубым, даже злым, но чтение увлекает, хотя, откладывая роман в сторону, сразу забываю о чём он.

Только на четвёртый день решилась выйти из комнаты – до этого мерещился синий цвет бороды, словно Кай захочет наказать, если вздумаю изучать это место.

Стоило покинуть гостиную, как рядом материализовалась услужливая Вика. Она сопровождала всё время, что ходила из комнаты в комнату третьего этажа. И заговорила только когда захотела зайти в покои Кая, грудью встав передо мной:

– Вам туда нельзя, госпожа, – твёрдо заявила она и я отступила.

Нельзя так нельзя.

На следующий день спустилась на второй этаж и нашла обширную двухэтажную библиотеку. Судя по планировке, второй открытый этаж примыкает к комнатам Кая. С удивлением обнаружила множество книг на неизвестном языке. Более того, символика книг абсолютна чуждая, не похожая ни на семитские языки, ни на европейские, индийские, словом – это были точки. Странные крупные, мелкие точки, переходящие в извилистые линии, хаотично разбросанные по страницам. По качеству материала, ясно, что книги были напечатаны в типографии, но, кажется, их исходники рукописные.

Вопросов стало больше.

– Книга из другого мира, – раздался позади невыразительный голос.

От неожиданности, резко захлопнула талмуд и обернулась. На небольшом кожаном диване в углу, в тени, расположился молодой парень с толстой книгой на коленях. И как не заметила его, когда изучала комнату?

– Давно не виделись, Артём. – говорю холодно. – А ты изменился.

Парень повзрослел и раздался вширь. Юношеская угловатость сошла на нет, уступив место регулярным тренировкам и занятиям борьбой для поддержания отличной формы. От блондинистых волос остался острый ёжик, от мягкости – лишь губы и всё такие же небесные голубые глаза, сводившие с ума всех девчонок в университете. Всё остальное – чужое, недоброе, поливающее презрением и даже гадливостью.

– А ты нет. Как была…, так и осталась, – процедил он, откладывая недочитанный роман и вставая с дивана.

– Не надо оскорблений, Тёмочка. Ты знал, на что шёл, когда всадил иглу в сердце, – выпалила, разозлившись.

Горничная, замершая истуканом возле входа, тихо сделала замечание Артёму:

– Госпожу нельзя трогать.

И Артём остановился в нескольких метрах. Он весь – олицетворение злости. Как смотрит, как сжимает кулаки, как напрягает мышцы на лице и скрипит зубами! О да, парень в бешенстве, в отличие от меня.

– Вика, оставь нас.

– Госпожа…

– Я приказываю уйти! – выпалила, даже не смотря в её сторону и женщина подчинилась.

Мы смотрим только друг на друга, и, оба вспоминаем, с чего всё началось. Вся эта история завертелась в тот момент, когда в клубе он подошёл ко мне и позвал за собой. Теперь чертовски интересно, почему он это сделал.

– Я давно хотела спросить – почему ты выбрал меня в ту ночь? В клубе было полно красивых и по-настоящему роскошных девушек, но ты пошёл за мной. Ведь ты знал – мой шрам настоящий. Так почему?..

Напряжение повысило градус, парень не двигается, взглядом оценивает, взвешивает и просто ненавидит. Он действительно огрубел за этот год, и я не знаю, что именно заставило его так сильно измениться.

– Ты пахла как они. Показалось, что ты одна из них. А когда понял, что это не так, захотел сделать тебя особенной. Знал, что ты понравишься Алхимику, ведь ты так похожа на женщину его вида.

– Почему ты так говоришь? – в горле запершило, в голове появились горькие ответы.

Я всё ещё блуждаю во тьме или же разгадка лежит на поверхности?

– Как так? – передразнивая, говорит вопросом на вопрос.

– Будто всё ещё считаешь это хорошей идеей?

Он ухмыльнулся и разом расслабился.

– Потому что сам факт твоего существования приносит радость нашему господину. А теперь ты здесь и скоро всё станет как прежде.

– С чего ты взял?

Растираю пальцы, гася нервное напряжение, стараясь не смотреть в глаза – в них слишком много предвкушения.

Артём подходит ближе, кладёт руки на плечи, наклоняясь вперёд. Он стал выше, чем прежде, потому приходится задирать голову, чтобы увидеть, как голубые неонезированные глаза начинают светиться совсем как у Кая.

– Видишь ли в чём дело, Елена, Кай создал новый вариант неона. Лимитированный выпуск. Только для самых особенных и преданных последователей.

Краем глаза вижу, как утолщаются пальцы на руках парня, как темнеют, обрастая шерстью.

Он тяжело дышит и последние слова почти как рык, едва можно разобрать:

– И ты в списке на инъекцию.

***

– Отойди от неё.

В дверях появился напряжённый и злой Кай, а позади маячит Вика. Умная женщина. Артём, скрипя зубами, сильнее сжал плечи, царапая их когтями, упрямо смотря только на меня, не желая отпускать.

– Артём! – прикрикнул Кай и только тогда парень оттолкнул меня, падая на колени и тяжело дыша.

Тело сотрясают волны едва сдерживаемой трансформации, а в воздухе возник приторный и острый запах, напоминающий мускус. Мужчина подошёл к нему, также опустился вниз и положил руку на спину.

– Тише-тише. Глубокий вдох, медленный выдох.

Он ненадолго отвлёкся на Вику, кивком головы приказав вывести меня из комнаты.

Следуя за женщиной, не могу оторваться от происходящего. Алхимику удалось превратить человека в волка. И я по-новому посмотрела на Вику. Однако на вопросы женщина и бровью не повела. Доведя до комнат, она сухо попрощалась, плотно закрыв за собой дверь.

Следующий час измерила гостиную вдоль и поперёк, переваривая то, что увидела. Кай сделал невозможное. Но даже не это отпечаталось в памяти. Артём не сразу послушался его. О чём это говорит? Неужели о свободе воли?

Задумавшись, не сразу поняла, что уже давно не одна. Кай застыл у окна, волчьей неподвижностью наблюдая за моими метаниями. И только когда заметила его присутствие заговорил.

– Плохо, Елена, очень плохо, – с удручающими интонациями в голосе воскликнул он. – Это должен был быть сюрприз, но ты магнит для неприятностей, разве нет?

– Зачем тебе оборотни?

Голос слишком громкий для такого прямого вопроса. Слишком требовательный, настойчивый, непозволительный для меня в гостиной, рядом с открытыми дверями спальни.

– Я не уверен, что ты готова услышать ответ. Ты не одна из нас, Елена. Ты пыталась убить меня, пыталась разрушить всё, что создавал долгие годы. Нет, дорогая, я не дам тебе ответов, пока т не будешь готова их принять.

Он оглядел с ног до головы, спровоцировав волну мурашек по всему телу, и я непроизвольно потёрла оголённые плечи, унимая дрожь. На мои действия мужчина усмехнулся.

– Ты боишься, – констатировал он. – Елена, которую знаю, ничего не боится.

– Но ты не знаешь меня. Это была не я, а проекция твоих желаний в моём теле!

Мой голос тих и осторожен. Ни жестом, ни движением руки, ничем не выдать своих чувств. Кая так легко спровоцировать.

– Не забывай дышать, любимая, – неожиданно рассердился он. – А то, того и глядишь, задохнёшься в своих страхах.

– Где моя сестра? – резко выпалила вопрос. – Все эти дни молчишь, ничего не давая, хотя обещал, что не тронешь её, если приду к тебе. Ты приказал той женщине умереть ради этого и что в итоге?

– Но у тебя нет сестры, – легко ответил он, понемногу сокращая расстояние между нами. – Разве не знала? Ты не Озёрова, у тебя с ними разная кровь.

Я не думала, что он знает об этом, поэтому мужчина легко считал мои эмоции.

– Ты знала! – заулыбался он. – Тогда почему называешь её сестрой?

– Потому что твои слова не важны. Мы разной крови, но росли вместе. Мы семья! – злобно выпалила ему. – Демагогия, не так ли, Кай? Как легко ввести в заблуждение, когда так любишь манипулировать! Вместо того, чтобы придерживаться слова, нашёл «лазейку» и солгал!

– Может я и подменил слова, поиграл со смыслом, но делал это с любовью! Я спас тебя! Вытащил из этой фальшивой триады, навязанных ценностей, лжи и коварства Армана! А Инга, девушка, которую называешь сестрой… знала бы как она тебя ненавидит! Всю жизнь она прожила в твоей тени и только став частью семьи малышка обрела покой. Я дал ей цель и смысл жизни. Подарил свободу, любовь и настоящую семью. Как ты можешь считать это ложью?

Распаляясь, он подошёл совсем близко, взял за руки, сжав их и приложив к груди.

– Всё, что сделал, – сделал из любви к тебе, – проникновенно закончил он, а затем поцеловал мои пальцы.

Невыносимо остро захотелось оборвать его, накричать, доказывая обман, прячущийся в каждом слове, но вместо этого молчу, не двигаюсь, покорная и спокойная. Я чувствую, как Арман кладёт руки на плечи, напоминая об уговоре. Напоминая – есть только одна тропа, чтобы выбраться отсюда. И она скрывается в подчинении.

Поэтому, когда Кай притягивает к себе, не сопротивляюсь его поцелую, его ласке и его объятиям.

***

Время течёт, время тянется как нуга, невыносимо медленно и липко. Кай осторожен как дьявол, а я слишком неопытная актриса, чтобы убедить его в своей слабости. Волк чует неискренность, но продолжает гнуть эту линию. Видимо нравится игра. В конце концов, в такую никогда не играли. Поэтому, за старательность, простительны ошибки.

В какой-то момент задаюсь вопросом: чего добивается на самом деле?

Раньше боялась его, а теперь в растерянности.

Чего он хочет? Почему не делает ничего из того, что может? Он даже не стал исследовать меня, чтобы понять, почему удалось избавиться от неона. Кай ждёт моего первого шага или же есть что-то ещё?..

Пытаюсь разгадать загадку, но кажется, что он просто хочет, чтобы я была рядом. Словно моё присутствие делает его счастливым… насколько это возможно, учитывая, кто он такой.

***

За завтраком Кай огорошил новостью – он уезжает. От неожиданных слов мужчины сильнее скользнула ножом по дну тарелки, выбив противный острый звук. Отложив столовые приборы, взяла стакан апельсинового сока, стараясь не смотреть на него, чтобы не выдать облегчения.

– Возникли неотложные дела, – ответил он на невысказанные вопросы. – Передать привет Инге? Ей нужна поддержка, сессия на носу, девушка много занимается.

– Как мило, что ты заботишься о ней, – заговорила хмуро. – Я-то из института вылетела в итоге. Спасибо, что лишил образования!

– Всё можно устроить, если есть желание.

Мне нравилась эта столовая, в изумрудных оттенках, просторная, с окнами в пол и летящими занавесками, за которыми скрывался выход на открытый балкон. В этом помещении легко дышится. Кажется, что отсюда легко сбежать.

Я смотрю на него через длинный вытянутый стол. Между нами чашки, чайнички, фрукты, десертные пирамиды и вазы с цветами – богатство и роскошь с золотым обрамлением. И хозяин под стать.

В тёмно-синем пиджаке, светло-серой, с небрежно расстёгнутыми пуговицами на груди, рубашке, на пальцах золотая печатка, золотом и запонки украшены. Каждое движение – лёгкое и естественное, почти царское, он гармонично сочетается с усадьбой, вычищенной, отреставрированной и переделанной под его волю. Как и я.

Мои волосы уложены и завиты крупными кудрями, волной спускающиеся по спине. Платье с округлой линией глубокого декольте на бретельках, с завышенной талией, очень короткое, едва прикрывающее бёдра, светло-бежевое, невероятно нежное. Раньше ему нравилась грубая версия меня, теперь же влечёт нежность и невинность, которую он украл.

Всё, что вижу, – дорогое и чужое, но как же естественно он вписывается в это окружение! Аристократизм почти невозможно привить, нужно родиться в знатной семье, чтобы с детства уметь так подавать себя. Глядя на него, понимаю весьма чётко, что мир, в котором он рос, совсем иной.

– Это то, что ты хочешь от меня?.. Я так от этого устала! – обречённо говорю, откидываясь на спинку стула и опуская руки.

– От чего ты устала, Елена? – голос прозвучал одновременно и лукаво, и с издёвкой.

– Я устала быть не свободной, – отчеканила быстро, впервые с вызовом глядя на него. – Зачем я тебе? И не говори, что любишь – ты не умеешь любить!

– Это ты не знаешь, что такое любовь, Елена.

Он провёл белоснежной салфеткой по губам и отложил её в сторону. Холодный взгляд и то самое разочарование, что уже видела раньше.

– Если бы хотел обладать – нашёл бы тебя в два счёта, – и он щёлкнул пальцами, вставая из-за стола, вызывая очередную волну страха.

Как на иголках, пальцы вновь дрожат. Армана рядом нет. И никогда не было.

– Но я ждал, когда ты сама вернёшься. И вмешался только когда ты связалась с… – он скрипнул зубами, опираясь кулаками о стол.

Самообладание вернулось не скоро.

– Я терпелив, Елена, – спокойно заговорил он. – Не лезу в душу, не допрашиваю, как это делаешь ты, не пытаюсь изменить. Я хочу, чтобы ты успокоилась, расслабилась и позволила себе вспомнить всё хорошее, что было между нами.

– Хорошее?! – ошарашенно восклицаю, также вставая из-за стола и делая несколько шагов назад, натыкаясь спиной на стол с цветами. – Меня похитили, накачали наркотиком, а потом притащили к тебе, где я избила ни в чём не повинную девушку, желая угодить тебе! Почти год исполняла, предугадывала все твои прихоти! Чёрт, да я помогала тебе убивать людей! Мне до сих пор кошмары снятся, ты бешеный…

На последних словах, он словно переместился в пространстве и оказался, сжав моё горло, грубо обрывая слова. Отдалённо послышался звон – одна из ваз пошатнулась, задетая рукой, и рухнула на пол, разлив в воздухе тяжёлый запах ненавистных лилий.

– Не лги себе, Елена – ты наслаждалась всем, что давал тебе! Никакой ответственности, никаких последствий, ты выпустила своего зверя, показав, что мы родственные души! Вспомни, Артём так и не смог никого убить – в нём этого нет, а в тебе есть! Не обманывайся, Елена – ты такая же, как и я!

Я действовала инстинктивно, не думая о последствиях. Одним быстрым движением бью коленом между ног – он сразу отпускает и получает удар по ушам. Вырвавшись, бегу из комнаты, уворачиваясь от рук нерасторопного официанта. Позади слышится вопль гнева, но даже не запнулась, сбегая по лестнице на первый этаж. За последние две недели хорошо изучила усадьбу и отлично разобралась, какая здесь охрана – мой путь ведёт всё к той же реке, только через неё можно покинуть это место, защищённое как неприступная крепость.

Но я слишком медленная и слишком импульсивная. Волк сбивает с ног – носом ударяюсь о паркетный пол. Во рту моментально появляется медный привкус. Кай переворачивает меня, и я вижу частичную трансформацию, эхом напоминающую о прошлом. У них даже глаза похожие – голубые, яркие, злые.

От испуга и боли выступили слёзы, а кровь из носа попала в рот. Одной рукой Кай придавил к полу, другой сильно сжал между ног, выдавив из меня болезненные всхлипы.

– Ещё раз провернёшь подобное – отправлю в питомник, поняла? – зарычал он.

Не дождавшись реакции, ещё раз сжал и тогда закричала:

– Да-да, я поняла! Пожалуйста отпусти!

Сквозь красную пелену, увидела и почувствовала его желание. Прямо сейчас он был готов взять меня. Задранное платье и глубокий вырез провоцировали, и по его глазам видно, как быстро сменяется злость на похоть.

От ужаса замерла, позволяя ему то сжимать, то разжимать пальцы внизу, пытаясь приласкать. Кай хотел вызвать ответную реакцию, но я только сильнее сжималась, «деревенела», почти не дыша. Тогда, сквозь трусики, он проник внутрь, но и это не вызвало ответных чувств.

– Всё могло быть по-другому, если бы ты этого захотела, – прошептал он, наклонившись.

От его близости зажмурилась. Волк лизнул лицо, жадно забирая кровь, а затем провёл пальцами по шраму, остановившись на линии окровавленных разбитых губ.

– Тот, кто оставил этот шрам, такой же, как я. Ты знала? – очень тихо спрашивает он. – Не отвечай!

Кай покрывает невесомыми поцелуями шрам, постепенно спускаясь к губам, чтобы накрыть их жарким, жадным, ненасытным прикосновением. И я теряюсь в его жажде обладания, словно частичка меня хочет этого, хочет, чтобы он продолжал. Чтобы он взял меня, как сломанную куклу.

Боже, как же сильно хочу сдаться и перестать что-либо решать!

Подавив слабость, отстраняюсь и тогда слышу печальный вздох. Молча Кай провёл рукой по лицу, а затем отпустил.

Ещё несколько секунд не двигалась, боясь и предвкушая, что он набросится и всё-таки довершит то, что начал, однако, открыв глаза, обнаружила, что осталась одна.