Текст книги "По струнам гитары или Принцесса и рок-звезда"

Автор книги: Даша Art

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Оглядываюсь. Сложно соображать, когда на это есть лишь считанные секунды. Кидаюсь к ближайшей двери, дергаю ручку, она не поддаётся. В панике вжимаюсь в выемку дверного проёма, молясь, чтобы не раздавили. Закрываю глаза, скрещиваю руки у головы, а грохот шагов всё ближе. Как вдруг дверь позади меня открывается, и я с вскриком падаю назад.

Глава 4

POV Ульяна

Мгновение, и я уже не падаю. Моя спина вновь прижата к чему-то гораздо более устойчивому. Но вокруг так темно, что как бы я ни прищуривалась, стараясь различить хоть что-нибудь, ничего не могла заметить.

Зато явственно ощущала, что я не одна. Правду говорят, что когда теряется одно из чувств восприятия, обостряется другое. Готова поклясться, что различаю чьё-то дыхание у своего виска.

Внезапно становится жутко. Открываю рот, чтобы закричать или пискнуть – это уж как пойдёт. Но не могу. Губы упираются во что-то  твёрдое и вместе с тем тёплое. Дотрагиваюсь рукой до преграды, лишь чтобы убедиться, ведь в голове уже мелькнул ответ.

Мужская рука. И дыхание тоже мужское.

Осознание этого наводит панику. Я мычу в ладонь, что есть мочи, давлю на чужую руку, чтобы смахнуть её в сторону. И тогда я в полной мере ощущаю чужое тело, в разы больше моего.

Он сильнее прижимается ко мне, буквально вдавливаясь в мою грудь, отчего дышать становится ещё сложнее. Вытягиваю руку, упираюсь  его плечо. Такое же непоколебимое, как каменная стена позади меня. Щиплю от боли, когда талию сдавливают, заставляя выгнуться: понимаю, где расположилась вторая рука мужчины.

Где-то совсем рядом, но приглушённо слышится топот и отрывистые выкрики. Сейчас женский батальон пугает меня меньше, чем плен. Я забилась в руках неизвестного, отчаянно желая вырваться.

– Да тихо ты! – приказывает властный шёпот. Вит?  Выдыхаю, расслабляя мышцы, чтобы избавиться дрожи, пронзающей моё тело. – У тебя что, вообще нет инстинкта самосохранения? Пикнешь, и они нас раздавят!

Киваю несколько раз, давая понять, что убеждена. Вит опускает руки, я врезаюсь в стену, чтобы удержать на ногах. Закусываю губу, чтобы не вскрикнуть от болезненного столкновения. Оказывается, Вит служил мне опорой.

Хоть парень и отходит от меня, я все равно слышу его рваное дыхание. Поправляю одежду, стараясь оглядеться, но глаза, видимо, не могут привыкнуть к кромешной темноте.

Слышу шуршание, достаю телефон из кармана жакета, включаю фонарик. Освещаю помещение, осматривая. Чудесно, мы в кладовке, по размерам напоминающей лифт.

– Как долго нам здесь оставаться? – озвучиваю вполне логичный вопрос.

Вит сползает по стене, садится на пол. Вытянуть ногу ему не удаётся, поэтому он сгибает их, затем помещает локти на колени, откидывая голову назад. Слышу его разочарованный вздох, и понимаю, что срок неизвестен.

– Часто тебе приходится вот так прятаться?

Ответа я не жду. Вит нередко оставляет мои вопросы без внимания. И все же я его получаю:

– Временами.

– Обратная сторона известности, – хмыкаю, про себя даже радуясь, что и надменные рокеры иногда прячутся в кладовках.

– Чушь собачья! – Впервые вижу, как Вит нервно дёргает головой. – Это результат того, что нам надо сменить человека, отвечающего за безопасность. Я уже неоднократно говорил об этом Гаю, но он, – Вит ломает свой глубокий голос, изображая веселье друга, но в финале всё равно переходит на рык, – не видит проблемы в кучке несносных влюблённых дурочек.

Даже не стараюсь удержать смех, хотя приглушаю его тыльной стороной ладони. И всё же замолкаю, столкнувшись с грозным взглядом.

– Располагайся, принцесса, – едко усмехается парень, окидывая меня грозным взглядом. – Мы здесь надолго.

Снова это ненавистное прозвище. Вроде бы он подчёркивает, что я выше него, но чувствую я себя при этом словно жвачка, прилипшая к подошве его ботинок.

– Может уже хватит меня так называть? – раздражаюсь, но из-за того, что приходится говорить шёпотом, я похожа на пыхтящего ёжика.

Мы подошли к другой фазе нашего взаимоотношения. От молчаливого и нарочитого игнорирования к словесной стычке – и так по кругу. Всегда одинаково. Какое-то время он делает вид, что меня и вовсе не существует, потом выдаёт какую-нибудь гадость. Я моментально отвечаю ему тем же. Мы перекидываемся колкими фразами, затем обоим это надоедает: снова наступает время игнора.

– А как мне ещё тебя называть? – фыркает самодовольный тип. Боже, уж лучше бы меня раздавили его обожательницы.

– У меня, знаешь ли, есть имя!

– Знаю.

Нарочитое спокойствие со стороны Вита подливает масла в огонь. Смотрю на него сверху вниз, тщательно представляя себе, что он всего лишь таракан. Хотя нет. В случае Вита, он, скорее, паук. И хоть я сейчас сверху, в его сети уже давно попалась.

Располагайся…

Ему, кажется, вполне удобно. Естественно, я не смогу вот так развалиться. Но есть кое-что, чего мне до безумия хочется сделать… нет, не это… второй пункт.

Наклоняюсь, чтобы подхватить туфли под шпильку. Снимаю по очереди, не сдерживая вдох облегчения. Так-то лучше.

Подхожу к двери, прислоняю ухо, чтобы послушать. Ничего не слышу, оборачиваюсь, расслабленно опускаю плечи, опираюсь на стену, скрестив руки.

– Думаю, они ушли.

– Недооценивать их упорство – большая ошибка.

– Видимо, пережитая, – размышляю вслух.

– Я их не боюсь.

– Не боишься? – Пришло моё время усмехаться. – Поэтому сидишь здесь?

Вит упрямо поджимает губы, затем перекатывает голову из стороны в сторону, разминая шею. Хруст суставов отчётливо слышен в тесном помещении.

– Я их не боюсь, – повторяет Вит. – Просто…

Его голова опускается вниз, почти касаясь подбородком груди. Красная лампочка вспыхнула где-то в глубине сознания, словно сигнализация. Пусть он не договорил, я всё поняла.

Вит устал.

Концерты изнуряют его, высасывая всю энергию, до последней крупинки. И последнее, что ему хочется в такие моменты, так это столкнуться с компанией вопящих девчонок. Ему проще пересидеть в тёмном одиночестве, чем с боем пробираться наружу.

Почему я сразу об этом не подумала?

– Я поговорю с Леоном об усилении охраны и о сужении круга лиц, которые могут получить пропуск за кулисы.

– Мне не нужна твоя помощь.

– Знаю, – копирую его тон. – Но это не помощь, а обязанность.

Которые я не выполняю в должной мере. Я зациклилась на своей обиде, хоть и старалась заботиться о парнях в равной мере, все же делала это спустя рукава. С Гаем проще. Ему не нужно столько внимания. У него есть всё для комфортного существования. Всё, что от меня требуется, это вовремя напомнить ему о графике съемок или записи треков, также снабдить съестными припасами, кофе и всё в этом духе.

С Витом же куда сложнее. Он никогда ничего не просит. Мне приходится самостоятельно узнавать, путём наблюдения.

Я вновь прижимаюсь к двери, чтобы послушать. Морщусь, когда слышу топот. Вит прав: они настырнее, чем я думала.

– Почему у Гая нет такой проблемы? Почему они липнут только ко мне?

Оборачиваюсь, удивлённая тем, что Вит не издевается, а вполне серьезно что-то у меня спрашивает.

– Эм… ну…

Парень понимает моё замешательство по-другому, поэтому тут же добавляет:

– Забудь.

– Это же очевидно, – вздыхаю, вновь опираясь на стену. Как же мне хочется сесть и расслабиться. Но я никогда не бываю подходяще для этого одета. Стоит мне опуститься на корточки, как моя юбка треснет по швам.

Почему фанатки больше зациклены на Вите? Если бы я отвечала самой себе, то призналась бы, что Вит красивее, загадочнее и… чего уж там, сексуальнее. Гай никогда не вызывал у меня и половины тех чувств, которые вызывает этот грубиян, даже пуская в меня недовольные стрелы. Но Виту ведь я не могу сказать подобную ахинею, поэтому придерживаюсь нейтральной причины.

– Не собираешься продолжить? – нетерпеливо окликает Вит, заинтересовавшись моим ответом.

– У него есть Вили.

– Пх! – фыркнул Вит. – Глупо было думать, что ты можешь сказать что-то стоящее!

Меня бросило в жар. Обидно. Но я не даю ему об этом знать, развивая свою мысль.

– У Гая есть девушка. Он афиширует свои отношения. Они везде и всюду постоянно вместе. – Расстёгиваю пуговички на жакете. – Что? – спрашиваю, поймав слегка опешивший взгляд. – Здесь жарко и нечем дышать.

Вит пропускает моё нытьё мимо ушей, возвращая нас к теме разговора.

– То есть Вили – ширма, которой он прикрывается.

– Нет! – Вот теперь возмущена я. Борт жакета разлетается, а грудь, облачённая в нежный шёлк, выпячивается сама собой.  – Конечно, нет! Все знают, что его сердце занято. Ещё со времён всем известного видео, где он напрямую об этом сообщает. А твое сердце свободно. И каждая из них, – указываю головой на дверь, – мечтает занять его собой.

– Бред какой-то.

– Им об этом скажи. В конце концов, каждая мечтает влюбить в себя рок-звезду.

– И ты тоже?

– Что? – хлопаю ресницами.

– Неужели наша маленькая принцесса тоже мечтает о рок-звезде?

Вит в два счёта поднимается на ноги. Рука, удерживающая телефон задрожала, отчего свет заметался по кладовке. Он шагнул в мою сторону, я быстро отступила, напоровшись на свои туфли. Отталкиваю их в сторону, чтобы продолжить вжиматься в стену.

– Не называй меня так!

– Принцесса, – издевается Вит, повторяя ненавистное прозвище. – Давай, раз уж мы заперты наедине, скажи мне, ты тоже мечтаешь о рок-звезде?

– Нет, – выдаю я не слишком уж убедительно, затем повторяю более уверенно: – Нет.

Даже когда я на высоких каблуках, между нашими макушками огромная разница, а уже без них я кажусь лилипутом в сравнении с ним. Вздёргиваю подбородок, переворачиваю телефон, чтобы фонарик освещал наши лица. Слишком опасно не видеть хищника, когда находишься с ним лицом к лицу. Не могу представить, как природе удалось создать глаза такого оттенка, какими награждён Вит. Слишком синие и слишком яркие, они сверкают даже во мраке.

Парень наклонился и молча уставился на меня. Я жалею, что не надела сегодня очки, согласившись с практичностью линз. Возможно, они бы защитили меня от столь пристального воздействия. Дальше двигаться некуда, а между нами слишком мало пространства. Я не могу отодвинуть его, а стоять так близко сродни пытке.

Опускаю глаза, уткнувшись в его чёрную футболку без рисунков, которые в свою очередь любит Гай. Так безопаснее. Решаю, что ответ удовлетворит его сиюминутное любопытство, и он сам отступит.

– Мне неважно, – голос слегка осел, но я не прочищаю горло, а просто продолжаю, – будет он рок-звездой или простым рабочим, главное…

– Да, – шёпотом подталкивает меня Вит, надавливая пальцем на мой лоб, побуждая меня запрокинуть голову. Наши взгляды вновь встречаются. – Что же главное? – Сглатываю, наблюдая за движениями его губ. Провожу языком по пересохшим губам: мне нужно попить. – Чёрт возьми! – злится Вит. Теперь уже его взгляд вперился в мои губы. – Что же главное?

– Чтобы он…

Я не успеваю закончить мысль. Мне мешает резкая вибрация телефона, а из динамиков доносится  пронзительно звонкая мелодия. Вит отпрыгивает от меня.

– Какого хрена? Выключи это сейчас же!

– Это будильник, – оправдываюсь, дробя по экрану. Звук прекратился. Мы замерли, прислушиваясь.

– Зачем тебе будильник на восемь вечера? – Не знала, что можно рычать шёпотом. –  Спать собралась?

– Нет, мне нужно поесть, – отвечаю, не успевая сообразить, и тут же закрываю глаза, уже сожалея.

Гнев Вита испарился.

– Зачем напоминать себе о еде?

– Тебя это не касается! – огрызаюсь я.

О, нет… Шаги слышны всё отчётливее. Они приближаются. Похоже, я рассекретила наше убежище. Вит тоже слышит. Он делает глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Я же прячу телефон в карман жакета, кидаюсь к двери, прислоняюсь к ней спиной, упираясь в косяки руками и ногами, уже не заботясь о том, что швы с треском поехали вверх, оголяя мои ноги.

– Что ты делаешь?

– Удерживаю дверь. – Чего тут непонятного?

– Рехнуться можно!

Один шаг, и руки Вита по бокам от моей головы. Лоб упирается в дверь, а подбородок касается моей макушки.

Дверь толкают с другой стороны. Я по инерции поддаюсь вперёд, вонзаюсь носом в футболку парня. Черт меня дёрнул сделать вдох. Вместе с кислородом в пазухи носа ворвался аромат его тела – мыло, кожа и пот. Сегодня не день, а испытание.

Раздаются крики, следует ещё один толчок, и Вит прижимается ближе. Его джинсы трутся о мои оголённые ноги. А грудь уже почти касается моей груди, отчего соски под тонким кружевным лифчиком затвердели и заныли. Все волоски на моём теле встали дыбом. Становится трудно дышать. Видимо, так ощущается возбуждение.

Толчки в дверь ощущаются сильнее. Сердце молотом продалбливает путь наружу.

– Это бесполезно! – Вскидываю голову, силясь понять, о чём он. – Мы всё равно не удержим! Надо сваливать!

– Но-но-но, – заикаюсь я, затем вскрикиваю, когда дверь ударяется в спину, – как?

– Быстро!

То, что произошло дальше, промелькнуло в моём сознании как один миг. Вит обвил мою талию, припечатал к своему торсу. Я вскидываю руки, мёртвой хваткой впиваюсь в его плечи. Потом буду оправдывать свое действие страхом упасть, а пока словно тряпичная кукла в его руках.

Вит дёргает ручку, я охаю. В кладовку тут же рванула девчачья армия, дождавшаяся своего часа. Они кричали и толкали друг друга. Кто-то взвизгнул, видимо, напоровшись на мои шпильки. Уши заложило, а тело вот-вот превратится в лепёшку.

Когда мне кажется, что это конец, срабатывает спусковой крючок, в виде моих губ, вдруг решивших зажить своей жизнью. Они дотрагиваются до шеи Вита.

Парень вздрагивает, свободной рукой в два счёта разгребает нам путь. Оказываясь в коридоре, теряюсь, но Вит не собирался бросать меня там. Он хватает мою руку, тянет за собой.

Мы проносимся по коридорам к выходу, не оглядываясь даже чтобы узнать, гонятся ли за нами. Я вижу только спину Вита, слепо следуя за ним.

Оказавшись на улице, он быстро отпускает мою руку, словно она жжётся. Мне не хватает воздуха, наклоняюсь вперед, чтобы отдышаться, не обращая внимания на покалывание в конечностях, которыми не так давно цеплялась за него, словно за спасательный круг.

Сердцебиение потихоньку нормализуется, а мир вокруг вновь приобретает цвета и звуки. Я с ужасом ловлю свое отражение в боковом стекле припаркованного автомобиля. Ухоженные локоны превратились в воронье гнездо. Жакет помялся, юбка расползлась наполовину, а блузка…

Боже мой!

Рука ползёт вверх, чтобы в ужасе прикрыть рот. Две пуговицы на груди отлетели, выставляя на обозрение белоснежные кружева бюстгальтера и верхнюю часть груди.

У моей матери случился бы припадок, если бы она увидела меня в таком состоянии.

Поднимаю глаза на Вита. Его синева опущена к окошку моего позора. Вижу, как дёргается его кадык, а глаза скользят ниже, замедляясь на оголённых ногах, полностью останавливаясь, доходя до пальчиков на ногах, перемотанных пластырями.

Хочется застонать. Я оставила там свои новенькие туфельки.

Более унизительной эта ситуация быть и не могла. На глаза наворачиваются слёзы. Пальцами собираю блузку, чтобы скрыть обнажёнку, затем вспоминаю, что на мне жакет. Быстро застёгиваю пуговицы. Хлопаю по карманам. Выдыхаю. Чудом умудрилась не потерять свой телефон.

Вит переминается с ноги на ногу. Согласна, жутко неловко.

– Тебя повести? – впервые в его голосе слышится неуверенность.

Первым порывом было истерически засмеяться. Но я проглатываю огромный ком, застрявший поперёк горла. Я всё ещё помню, чем кончилось подобное предложение двухгодичной давности.

– Нет уж, спасибо. Я вызову такси.

Да и замёрзнуть не успею. На улице всё-таки май.

Разворачиваюсь, босыми ногами направляюсь куда угодно, лишь бы избавиться от колючего взгляда синих глаз и собственного разочарования.

За какие-то считанные минуты я умудрилась испытать столько необъяснимых чувств, ни одно из которых не нашло отклик в нём. Я вновь разрушила свои же барьеры. Закусываю губу, сдерживая детский порыв разреветься в голос.

У кого-нибудь есть ответ? Слёзы облегчают боль? Или соль наоборот разъедает раны?

Кстати о соли. Провожу языком по губам. На них всё ещё чувствуется вкус солоноватой кожи Вита.

– Не дури, принцесса! – окликает он меня. – Куда ты в таком виде?

– Дождусь карету! – кричу не оборачиваясь. – И не называй меня так!

Глава 5

POV Вит

Принцесса вернулась в свой привычный облик. И она больше не смотрит на меня. Я уже привык к её пристальному и молчаливому взгляду. Но сегодня её глаза ни разу не остановились на мне.

Что?

Это ведь не я загнал её в ту кладовку, и не я порвал её блузку и юбку. В конце концов, я ведь вытащил её оттуда, и её даже не затоптали.

Глубже ныряю в сиденье, наблюдая за девушкой в десяти метрах от меня. Она разговаривает с нашим директором. Качаю головой, злясь на себя. Почему я до сих пор смотрю на неё? Девушка скрещивает руки на груди, напирая на Леона. Беззвучно усмехаюсь, придавив рот согнутым пальцем. Смелая?

От ошарашенной, помятой, потрёпанной и потерянной девчонки, цепляющейся за меня, словно только я один мог спасти её, не осталось и следа.

Жаль.

Мне странным образом понравился её обречённый вид. В тот момент мне показалось, что она реальна, а в её жилах течёт кровь. И она такая же алая, как у всех смертных.

Но все вернулось на круги своя. Принцесса привела себя в порядок, вновь напялила строгий костюм бежевых оттенков, застегнулась на все пуговицы. Чёрт возьми, она не боится, что они её задушат?

В сотый раз разочарованно выдыхаю. Мне обязательно здесь быть?

Смотрю на недавно приобретённые часы: взял пример с принцессы. Она постоянно с важным видом взирает на своё запястье. Мне стало любопытно, что же чувствуешь, когда на твоей руке висит уйма денег и … ничего особенного не чувствуешь: часы – они и в Африке часы. Хотя время показывают отменно.

Я уже тридцать минут слушаю музыку, которую терпеть не могу. Ровно тридцать одну минуту она играет на моих нервах.  Тридцать две минуты мои глаза бессмысленно сканируют пространство.  Тридцать  три минуты меня изводят бестолковые приветствия и комплименты от людей, которых я знать не знаю и ни разу в жизни не видел.

Зато Леон всё это время сиял от удовольствия, словно рождественская звезда. Когда он сказал, что нам пора насладиться плодами нашего триумфа, я даже не предположил, что он имеет в виду единение с шоубизнутой тусовкой.

Если бы не Гай, я бы никогда не связался с этим олухом. Но надо отдать ему должное: работу он свою знает и не суёт свой исправленный нос в нашу музыку, указывая, какие треки от нас ждут.

Мою трепетную, ранимую и чуткую душу умасливает лишь то, что ни Гай, ни Вили также не получают особого удовольствия от звёздной вечеринки. Гай развалился на диване, прижимая к боку девушку, поджавшую ноги под себя. Они словно не посреди шумной попойки, а дома на диване перед телевизором. Хотя их тоже периодически дёргают с разных сторон, выказывая приветствия.

Напротив неловко ерзала Снежа, сестра Гая. Я так и не понял, зачем она увязалась за нами. Как по мне, так ей лучше было остаться дома, потренироваться на новом фортепьяно, который мы с Гаем подарили ей месяц назад после очередной победы в конкурсе.

Смотрю на уже совершеннолетнюю белокурую девушку, а перед глазами всё равно образ худенькой девчушки с косичками и голубыми глазами на пол лица.

Помню первое знакомство. Снежа переполошила весь детский дом своим внезапным исчезновением, чуть не довела своего брата до белого каления. Её нашёл я. Маленькая девочка забилась в угол кладовки из-за того, что кому-то из ребят постарше хватило ума дразнить этого ангелочка.

В детском доме Гая и Снежу сразу невзлюбили, несмотря на то, что брат и сестра вели себя тихо, ни с кем не ссорились и права свои не качали. Но все оказалось гораздо сложнее, и ненависть возникла из-за зависти. Эти двое разительно выделялись на общем фоне.

Не брошенки. Нормальные среди фриков сразу становились изгоями.

Ужасные обстоятельства привели их в детский дом – смерть любящих родителей.  Тогда как большинство в этой кучке – отказники или же силой забранные опекой у нерадивых родителей, которые срать хотели на своих детей.

Хотя сложно назвать эту прослойку общества детьми. Скорее зверёнышами – дикими, затравленными, успевшими отхватить от жизни сполна. Каждому она умудрилась  преподать урок, навечно отпечатавшийся в головах и сердцах – все в этой жизни сами по себе. Даже самые родные люди, которым природой заложено любить и заботиться, бросили в помойную яму. И из неё не выбраться.

С той самой секунды, когда я увидел мальчишку, мечущегося, словно в агонии, и дрожащую девочку, чьи глаза стали почти прозрачными из-за громадных капель, беспрерывно сочащихся, я решил, что расширю свой мир до троих людей. И неважно, что я должен был быть в лагере брошенок.

Мы выросли. Многое изменилось. Но я по-прежнему не сдвинулся с числа трёх, да и не собирался этого делать. Может, Гай и вырвался из клетки, но я и Снежа всё ещё здесь, пусть она упорно создаёт иллюзию счастья.

Возможно, Гай и не видит, но я частенько замечаю, как она ёжится под взглядами и дёргается, когда обращаются к ней. Даже сейчас. На губах улыбка, но спина натянута хлеще, чем струны на гитаре. В её руках безалкогольный коктейль странных оттенков, словно принцесса блеванула в него радугой – вот, кто разительно отличается.

Глаза сами собой возвращаются к принцессе. Она, казалось, разошлась не на шутку. Леон нервно закусывает губу, поглядывая на нас, словно моля о помощи. Помогать ему не собираюсь, но продолжаю наблюдать за разыгрывающейся сценой – хоть какое-то развлечение.

– Что-то случилось? – спрашивает Снежа, заметив, куда направлен мой взгляд. Пожимаю плечами.

– Снова мозги Леону промывает, – усмехается Гай, Вили вторит ему, хихикая. Снова?

– А за что? – Девушка удивлённо хлопает ресницами. – Он что-то сделал не так?

– Вон у него спроси! – Гай бесцеремонно указывает на меня пальцем. Его подруга не сдерживает  хриплый смех.

Я? И в чём же я провинился?

Три пары глаз уставились на меня.

– Ви-и-и-т? – затягивает Снежа моё имя. Она делает это специально, зная, что меня это раздражает.

– Понятия не имею. – Чуть привстаю, чтобы вновь откинуться на спинку кресла, словно выбираю удобную позу. – Я ничего не делал.

Это правда. Это не я загнал её в ту кладовку. Я наоборот спас избалованную принцессу. И в том, что она в итоге порвала свою блузку и юбку, потеряла туфли, тоже нет моей вины. Мать вашу, я ведь дважды спас её вчера!

– Зато твоя популярность сделала. – Гай довольно скалится: его забавляет происходящее. – Вчера мне тоже здорово досталось от Ули. Она позвонила мне, чтобы высказать всё, что обо мне думает. Да, – он качает головой, – я вам скажу, что Уля только с виду скромная и нежная. Там внутри скрывается бульдожья хватка.

– И всё же, – отмахиваюсь от его оценки характера принцессы, поскольку его мнение в разы отличается от моего, – при чём тут я?

Снежа кивает, присоединяясь к моему вопросу. Гай выжидательно замолчал, провоцируя. Я впиваюсь костяшками в обивку, выдыхаю, не поддаваясь.

– У Вита проблемы с фанатками, – наконец, говорит Гай. Снежа охает. – Ага, – отвечает ей брат, – они преследую его на каждом шагу. Иногда их чуть больше, чем хотелось бы. – Фыркаю. Чуть больше? – Ладно, – морщится, – их слишком много. И каждая хочет оторвать от него кусок покрупнее.

Снежка в ужасе закрыла рот рукой. Я закатил глаза. Всё не так страшно.

– Лично я не вижу в этом особой проблемы. – Гай сильнее прижимает к себе свою девушку. –  Проблема была бы, если поклонниц вовсе не было. А вот у Ули на этот счёт своё мнение.

– Гай, – возмущается Вили, слегка отталкивая его, – вчера их было реально много! Они ведь нас чуть с ног не сшибли! Я даже не представляю, как они набрасываются на Вита!

– Да! – ерничает Гай. – Давайте пожалеем бедного Вита за то, что на него вешается толпа девчонок.

– Но ведь Уля права! – Вили становится серьезной. Она выпрямляется, смотрит на принцессу, которая продолжает активно жестикулировать, подавляя нашего директора. – Вам давно пора усилить охрану.

– Слишком плотный график выматывает, – Гай старательно передразнивает нашу ассистентку. Снежа улыбается, а Вили поджимает губы. – После концерта Виту нужен отдых. – Приподнимаю бровь, искренне удивляясь. Она правда так сказала? – А вместо этого приходится прятаться от неадекватных особ, преследующих его!

– Подумаешь, – буркнул я себе под нос, не замечая, что все слышат. – Один раз посидела пять минут в кладовке, а уже столько шума развела.

– В смысле? – Гай сдвигает брови, насторожившись.  – Что значит, один раз посидела в кладовке?

– Она не пожаловалась? – Снова удивляюсь. Я был уверен, что её возмущение спровоцировано собственным неудобством.

– Про себя она не упоминала, – нарочито медленно проговорил Гай. – Лишь про твои трудности. Возмущалась, что я, как более опытный, игнорирую тебя вместо того, чтобы помочь.  Так что, собственно, произошло вчера?

Ловлю на себе странный взгляд Снежи, наполненный волнением и чем-то незнакомым. Девушка закусывает губу. Её ресницы дрогнули. Опускаю голову. Если Гай думает, что я сейчас запросто всё выдам, то это у него проблемы.

Но вместо того, чтобы начать выуживать у меня интересующую информацию, его глаза сперва обратились к принцессе, а затем метнулись в сторону от неё, словно замечая что-то интересное.

– Вот чёрт! – Гай резко выдыхает, толкает от себя Вили. Та подскакивает, оглядывается, не понимая, что происходит. – Тан!

Я не успеваю сообразить или среагировать. Предо мной вдруг возникает огромный парень. Чувствую боль в челюсти. Голова дёргается вбок, а спина слишком сильно наваливается назад. Кресло опрокидывается, и я ударяюсь спиной о жёсткий пол.

Оглушённый, делаю кувырок назад, затем вскакиваю на ноги. Чувствую металлический привкус во рту. Хочется сплюнуть алую слюну, но я ведь не на улице. И это не драка в подворотне. Касаюсь языком разбитой губы, исподлобья оглядывая незнакомца, решившего сделать из меня котлету.

Высокий качок, с кучей татуировок и светлыми волосами, одетый в заниженные джинсы и футболку в облипку. Понятия не имею, кто он.

– Тан, нет! – визжит девушка позади него. Тан? Его так зовут? Прищуриваюсь. Тёмные волосы, вызывающий вид. А вот она смутно знакома.

Вокруг нас собралось слишком много глазеющих. Парня облепили со всех сторон, удерживая на месте. Его лицо перекосило от гнева, зубы заскрипели, а из ноздрей повалил пар. Он в бешенстве.

– Тан, – передо мной выскакивает Гай, – какого хрена ты творишь?

Да, блять! Какого хрена?

– Отпустите меня! – взревел парень, больше напоминающий быка. – Уберите свои грёбаные руки!

– Тан, успокойся, – жалобно просит брюнетка, чуть отступая в сторону, чтобы уставиться на меня.

Горло защекотало предчувствие. Закатываю глаза. Только не это.

– Лучше заткнись! – рычит он на неё, вновь ринувшись на меня. Его задержали.

– В чём дело? – спокойно спрашивает Гай, сделав шаг вперед, косясь в сторону. Я проследил его взгляд, чтобы увидеть Леона и девушек, прячущихся за его спиной.

– Спроси у своего друга! – выплёвывает Тан, делая попытку сбросить руки ребят.

Гай оборачивается ко мне, задавая немой вопрос.

– Я его не знаю, – качаю головой.

– Конечно, – рычит Тан, – ты меня не знаешь! Зато её ты знаешь очень даже близко!

Его подбородок дёргается в сторону брюнетки. Прикладываю больше усилий, чтобы вспомнить её. Хочется застонать в голос, когда приходит узнавание. Но я всё равно не помню, как её зовут.

– Саша Соник, – говорит Гай, – твоя девушка.

Чёрт возьми!  Вздыхаю, наконец, уловив связь.

– Вот именно! – пыхтит парень. – Моя девушка. Мы вместе год. Но для этого мудака это пустой звук!

– Вит? – зовёт меня Гай. – Только не говори мне, что ты с ней спал.

– Да, мать твою! Он трахнул мою девушку! – взревел Тан.

Его словно накрыло свежей волной ярости. Нечеловеческим усилием он вырвался и рванул на меня. Наивный. Ему удалось ударить меня только потому, что я этого никак не ожидал. Сейчас же я в полной боевой готовности, и за моими плечами не один десяток драк. Бывали случаи и пострашнее. Мне ведь пришлось кровью и потом отстаивать своё право на жизнь.

Гай поспешно шагает в сторону, открывая дорогу жаждущему моих увечий. До меня доносится вскрик Снежки:

– Вит!

– Снежа, нет! – гаркает Гай, а я вторю ему про себя. Не хватало ещё, чтобы Снежка пострадала.

Гай дёргается вперёд, но останавливается. Поворачиваю голову, чтобы увидеть принцессу, вцепившуюся в плечи Снежи.

– Пусти! – возмущается девчонка, извиваясь на месте.

– Они тебя затопчут! – отвечает ей принцесса, впервые вызывая во мне тёплое чувство благодарности. Её голубые глаза с тревогой перемещаются по мне. Ловлю взгляд, на секунду грудь сдавливает. Не нравится мне это. Принцесса быстро опомнилась, резко дёрнула головой, возвращая меня к реальности. А в реальности мне хотят надрать задницу.

Отвлекаюсь, но все же успеваю уклониться от кулака, нёсшегося прямиком в мой глаз. Парнишка оказывается слишком близко ко мне – он уязвим. Недолго думая, хватаю его за плечо. Резко вскидываю колено, бью в живот. Кубики пресса слегка смягчают удар, но качок всё равно сгибается пополам. Его друзья тут же опомнились, оттащили от меня.

– Уймись, бро, – призывает один из удерживающих, получая в ответ лишь рычание.

Гай подходит обратно, убедившись, что Тана держат крепко.

– Не хочешь извиниться? – издевается Гай. Я вскидываю брови.

Извиниться? Ха, да ты шутишь?

– Пошёл ты! – кривлю губы. – Когда  девчонка прямо предлагает секс, я не задаю вопросов. Потрахались и разошлись. Какая мне разница, есть у неё парень или нет? Это его проблема, что подружка не знает, что перед чужими парнями нельзя раздвигать ноги.

Гай понимающе кивает, а вот Тан не разделил мою точку зрения. Он зашипел, словно ядовитая змея. Засасываю губу в рот, касаюсь языком трещины, из которой сочится кровь.

– Харе, чувак, – Гай поднимает руки вверх, решив выступить в роли рефери. Мне не нужна его помощь, но я молчу, заметив вспышки фотокамер. Я не спец, но жопа подсказывает, что эта сцена быстро разлетится по сети, грозясь затопить все новостные таблоиды. – Все претензии к твоей тёлке. Вит, может, и не знал, что у неё есть бой, но она-то точно не могла об этом забыть.

Как по команде глаза присутствующих обращаются к брюнетке. Её голова опущена, но она не выглядит пристыженной. Рискну предположить, что ей даже нравится полученное внимание.

Тан выплёвывает ругательства в её адрес, затем дёргается:

– Отпустите! Я в норме!

– Снежана!

Двигаю головой на шорох. Рядом со мной оказывается Снежа. Её глаза испуганно округлились, заметив рану на губе. Она протягивает ко мне руки, но я отступаю, качая головой.

– Тан, – жалобно пискнула брюнетка.

– Иди на хуй! – огрызается парень. Она делает шаг к нему, но тот цокает: – Даже не приближайся ко мне! Всё кончено! Проваливай! Одной больше, одной меньше. Девок вокруг полно, а шлюх ещё больше.