Текст книги "Академия Ледяного Дракона: Пешка (СИ)"

Автор книги: Дарья Ву

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

3

В субботу днём я попрощалась с Глебом. Он в очередной раз пообещал дать знать, если услышит о Яне. Я в очередной раз пообещала, также написать ему, если что узнаю. Затем было прощание с Алисой и с Машей, с одноклассниками. И так совершенно незаметно наступил вечер.

Сижу в коридоре на холодном каменном подоконнике и наблюдаю за тем, как целая орава студентов и не только спускаются по каменной лестнице к Подлесью. После обеда в академии сильно затихло и опустело. Я уже узнала, что остаётся около девяти студентов со всех курсов. Учитывая, что курсов пять, а класса – два, я ожидала ещё меньшего количества ребят.

– Эй! Все собираются у кабинета ректора, – зовёт меня Каиль. Он единственный из оставшихся, с кем я знакома.

Бегу за ним к указанному кабинету. Там уже все собрались. По центру стоит Агата, она кивком отмечает наш приход.

– В понедельник мы с вами отправимся к озеру и немного приберёмся на берегу. В четверг отправляемся на двухдневную экскурсию в Ардор.

– На материк? – радостно спросил кто-то.

– Да. Это будет полезно для вашего общего развития, – деловито продолжает госпожа Крог. – Там мы посетим исторический музей и оперу, а на второй день.

– Оторвёмся и будем развлекаться!

– Не перебивай меня, Каиль. На второй день нашей экскурсии мы удачно попадаем на день города, а вечером отправимся обратно в академию. В среду второй недели в академию приедут важные гости, так что после возвращения с экскурсии все будут заняты наведением порядка в самой академии.

Кто-то тихо застонал, другой чертыхнулся.

– В остальное время вы будете свободны, завтра с утра я вывешу на центральном стенде расписание преподавателей. Вы можете посмотреть, кто и в какие часы будет на своих местах, и сможете обратиться к ним, дабы, при необходимости, подтянуть свои знания. На этом всё, спасибо за внимание.

– Я думал, будет что поинтереснее, – Каиль широко улыбается сестре.

– Лучше думай о своей учёбе, – отвечает строго.

Ребята собираются расходиться, но Каиль всех тормозит. Похоже он знает каждого из оставшихся. Парень ждёт, пока госпожа Крог скроется за поворотом.

– С понедельника начнётся работа, но не сегодня. Кто за то, чтобы устроить вечеринку, скажите «дракон»!

– Дракон! – повторяю я со всеми.

***

Мы заканчиваем развешивать гирлянды по общей зале в отделении военки.

Как и обещал Каиль, он нашёл всё, что нужно для вечеринки. Подготовкой же занимаемся всем скопом.

Одна девушка со старших курсов лишь плавным движением поднимает ладони к потолку, и вокруг неё взлетают длинные бумажные завитки разных цветов. Они хаотично приклеиваются к потолку. Каиль и ещё несколько юношей принесли в залу два фонографа.

– Разве одного будет недостаточно?

– Недостаточно, – уверенным тоном отвечает мне Каиль и скрещивает руки на груди.

Он смотрит на меня сверху вниз, но это только из-за большой разницы в росте. Я привыкла всегда быть ниже своих сверстниц и сверстников, а он, плюс ко всему, один из самых высоких студентов в академии.

Кто-то принёс с кухни еду и соки, Каиль достал из своих припасов красный чай для заварки. Другие достали откуда-то алкоголь.

Кто-то танцевал, кто-то играл в карты. Одни веселились от души, другим влиться в общее веселье помогала выпивка. Я сидела на диванчике и грызла очередной бутерброд с бужениной. В моём стакане яблочный сок, рядом невысокая пухлая чашка из стекла. В ней плавают, расцветая, чаинки, окрашивая горячую воду в красный.

Хозяин чашки танцует медленный танец с рыжей девчушкой по имени Лариса. Она островитянка, и у неё характерная для острова бледность, которой я лишена.

Они могут не помнить моего имени, но никто не забывает моей фамилии – Агнус, слишком уж похожу на своего дядю. И никто из оставшихся не постеснялся спросить меня о том, по какой линии он мне родственник. Будто это важно?

А я смотрю на довольного Каиля. Он шутливо поклонился Ларисе и уже протягивает руку другой девушке для следующего танца. Отчего-то мне не очень приятно видеть, как он развлекается с ними. Силюсь отделаться от глупых мыслей. Не ревную же? Или ревную? Сильнее сжимаю стакан в руках.

– Давай играть в «пьяницу», – ко мне подсаживается Лариса.

– Их и без игры полно.

– Ты что, никогда не играла? – она искренне удивляется.

Я отрицательно мотаю головой, и девушка тянет меня за собой в другую часть залы, где нас уже ждут ещё две девчушки.

– Смотри, Даф, – Лариса берёт в руки колоду карт. – Убираем всех джокеров, они не нужны. Шестёрка здесь самая маленькая, а значит, она будет всех бить. Сейчас я раздам по кругу всем карты. Не трогай свою стопку, – предупреждает она мои движения. – Переворачивать и смотреть на свои карты нельзя! Мы станем класть по одной в центр, всегда только сверху.

Неуверенно повторяю за всеми и кладу карту из своей колоды в центр, обложкой вниз.

– Чья карта самая большая, тот и забирает все себе и кладёт их вниз колоды. Только здесь две шестёрки, – Лариса хмурится. – Значит, забирает тот, у кого шестёрка.

– Но их две, – напоминаю я.

– Да, потому мы сделаем с тобой так, – улыбается мне моя оппонентка, у которой, как и у меня выпала шестёрка.

Она берёт верхнюю карту со своей колоды и кладёт в центр. Я повторяю. Моя дама, её – туз. Девчушка ухмыляется и забирает все карты себе, ведь её больше. Так мы сидим совсем не долго, четвёртая выходит из игры.

– Всё? – спрашиваю я. – Мирта выиграла?

– Нет, я проиграла. Выиграет та, кто соберёт всю колоду.

Мы продолжаем втроём, но очень быстро Лариса выигрывает.

– Ещё разок?

– Я с вами, – сообщает Каиль и начинает тасовать колоду.

Меня не очень заинтриговала «пьяница», но я передумала выходить из круга. Через несколько конов, играющих было восемь. Я сидела рядом с ними, но уже не играла, а смотрела за тем, как быстро исчезают и возрастают их колоды. Кто-то крикнул «жулик!», но свидетелей не нашлось, и проигравший остался ни с чем. Затем Каиль придумал давать щелбаны тем, кто попадает на вылет. Карточная игра обрела новые обороты, хотя желающих играть поуменьшилось.

Фонографы стояли в разных концах залы и играли не очень громко, а потому в разных же концах залы слышалась различная музыка, но теперь оба они молчали, прокрутив пластинки до самого центра.

Половина ребят разошлась по своим комнатам, а я осталась с картёжниками. Теперь очередь «дурака». Лариса вышла из игры и подсела к Каилю, положив голову на его плечо. Он улыбается ей, и они о чём-то шепчутся. Не обращай внимания, Дафна, он старше тебя, и ему нравятся его ровесницы, всё правильно и так и должно быть. Более того, по признанию самого Каиля, когда-то ему нравилась Алиса. Алиса даже старше его. Рыжая, как и Лариса.

– Нет, я сказал, – разрывает тишину раздражённый голос юноши. – Мне надоело, всем спокойной ночи.

Он резко кивает головой и покидает залу, взяв свою сумку, кажется, юноша нигде с ней не расстаётся.

– Что случилось? – Мирта, как и я ничего не поняла.

– Он дурак, – обижено говорит Лариса и тоже бросает свои карты. – И игра дурацкая.

– А если конкретней? – теперь интересуюсь я.

– Что конкретней? Все парни тупые.

– Что это с ними?

– Я откуда знаю? Я же не слышала. Может, и нам спать пойти?

– Ага, а уберём здесь завтра.

Окидываю залу взглядом. Грязная посуда, остатки недоеденной пищи. Отвалившиеся с потолка бумажные завитушки валяются то тут, то там.

– Завтра, – сегодня никаких сил уже не осталось.

С рассветом возвращаюсь в крыло военки. По зале уже бродит Мирта с мусорным мешком в руках, она с улыбкой приветствует меня, улыбаюсь в ответ.

Так, почти до самого конца уборки, мы и остаёмся вдвоём. Затем к нам присоединяются Каиль с другом. Они относят самое тяжёлое по своим местам. Сегодня Каиль с самого утра без настроения. Однако одет, как никогда прежде я его не видела. Чёрные выглаженные брюки со стрелками. Чёрный жилет на двух пуговицах с шикарным атласным бантом сзади, поверх белой рубашки с квадратными чёрными пуговицами. Чёрные волосы юноши заплетены в короткую косу, в них переплетена белая атласная лента, оканчивающаяся не менее пышным бантом. Правый глаз, как и всегда, спрятан ото всех. Сегодня под красной кожаной повязкой, цепляющейся за уши. И только старая потёртая серая сумка на ремешках-застёжках может испортить вид. Однако куда сильнее внимание привлекает длинное разноцветное перо-серьга с множеством цепочек в левом ухе.

– Чего уставилась? – спрашивает надменно.

– Интересно, куда нарядился.

– У меня сегодня день рождения, – признаётся Каиль.

– Поздравляю, – мне отчего-то стыдно, что без подарка. Но я ж не знала. – Я не знала.

– Конечно, не знала, – он усмехается и треплет меня по волосам. – Я тебе не говорил.

– Тогда почему вечеринка была вчера?

– Мы отмечали начало каникул, – он наклоняется к моему лицу. – Сегодня же вечеринок не будет.

– Ты нарядился, но не думаешь отмечать?

– Кто сказал? – он загадочно улыбнулся, предвкушая что-то, чего я не знаю. Наклонился совсем близко, – не сейчас.

– Так не честно, – буркнула я. – Это значит, тебе уже восемнадцать?

– Нет, семнадцать.

– Но как же так, ведь в академию принимают с четырнадцати!

– Не всегда, – юноша выпрямился. – Если четырнадцать исполнится в первом полугодии, то при хороших показателях могут принять и в тринадцать.

– И на платном отделении? – хотела я съязвить.

– Бюджет, – он цокнул языком и чему-то кивнул.

Сложно поверить, ведь я видела его имя в списке, и оно было обведено в красный прямоугольник. К слову, у каждого класса есть список студентов. Они записываются сверху вниз на специальной для списков деревянной панели и висят в главных залах военки, либо травников. Наверху имена тех, чьи оценки по основным предметам лучше сокурсников. Для особо одарённых, как я, или Каиль, или ещё кто, есть жёлтые и красные прямоугольники. В жёлтые обрамляют тех, кто отстаёт по предметам дополнительным, но держится на уровне по предметам обязательным, как я. Красные для тех, у кого есть проблемы с предметами основными, как у Каиля, к примеру. И да, он второй в списке своего класса, но в красной рамке.

Ещё есть чёрные рамки, это ужасно, но так бывает, что кто-то умирает. Их имена убирают из списков лишь со следующего учебного года, тогда умерших перемещают в другой список, который также есть и у травников, и у военки, там имена записаны в ряд, а рядом с каждым именем годы жизни.

– Ты выделен красным. Хочешь сказать, что учишься бесплатно?

– Моя сестра здесь работает, съела?

– Нет, ничего я не съела.

– Я учусь бесплатно. У меня всего по одному предмету плохие оценки, так что, если нужен репетитор – обращайся.

– И по какому же предмету следует обращаться не к тебе?

– По тому, которого у тебя никогда не будет. Построение тактики и ведение группового боя. Георг говорит, что я не умею биться в группе. Одиночка, но это тоже не плохо, если никто не станет мешаться под ногами.

– Значит, ты не сможешь пойти на службу.

– Во-первых, почему это? Во-вторых, зачем мне это? В-третьих, никогда не вспоминай о плохом с утра пораньше!

Теперь, когда я знаю, что у Каиля день рождения, я обязана ему что-то подарить. Только что?

Роюсь в своих вещах, вытряхиваю каждый карман и огорчённо вздыхаю. Денег почти не осталось. И если потрачу эти, то уже не смогу посылать матушке Катерине письма. А что я смогу купить на экскурсии? Агата ясно дала понять, что у нас будет время побегать по магазинам, но я не смогу ничего привезти.

Складываю монетки в подобие башенки и с грустью смотрю на мелочь. Каиль мой друг. Я была слишком глупа и часто покупала сладости, не думая о последствиях.

– На что же вас может хватить? – говорю вслух и складываю остатки сбережений в кошелёк.

В одиночестве спускаюсь к Подлесью. Вот в Заснежье я точно знаю один замечательный магазин с кучей безделушек, кажется, Каиль из тех парней, которые не отказываются от украшений. И правда, на нём всегда есть какой-то браслет или кольцо, или подвеска. Сегодня даже серьга была не простым гвоздиком или кольцом.

Однако у меня в запасе нет шести часов, чтобы съездить до Заснежья и вернуться, да ещё часа, чтобы там бродить, и приходится ограничиться лавками Подлесья. А может у меня и есть шесть часов, и даже больше, ведь можно и вечером подарить, но ехать так далеко одной неохота. И, если быть честной, то двадцати драконов не достаточно на покупку украшения.

Его сумка совсем стёрлась, но это не вариант. Мне хватит на то, чтобы купить ему семь-восемь запеченных яблок. Станет ли он их есть? Может ничего не дарить?

В голове сразу забилась мысль об ирисках, привезённых им с экскурсии для меня. Такая коробка стоит драконов пятнадцать. В итоге Каиль съел её половину, значит, сладкое он любит.

Я поглядываю на прилавок со сладостями.

– Куплю нормальный подарок ему, и больше никому не смогу, но я ведь смогу устроиться на подработку уже через триместр. И получу первые деньги в конце третьего триместра. Это только в следующей весне, – рассуждаю я вслух, а сама смотрю на прилавок, взгляд натыкается на квадратную плитку шоколада с какими-то орешками, которая будто специально стоит десять драконов. – Впрочем, останется половина. Дайте одну.

Какая глупая, мне же не во что завернуть подарок. Простая бумажная обёртка серо-коричневого цвета перевязана бечёвкой, как и любая шоколадка. Несу к себе и пишу в уголке упаковки одно единственное слово «поздравляю». Даже стыдно дарить такое убожество. Однако больше мне ничего не остаётся.

***

Вот я уже на пороге военного крыла общежития. Поднимаюсь по лестнице на его этаж. Стою в коридоре, надо пройти его весь. Вокруг непривычно тихо. Ещё бы: почти все разъехались. Медленно иду по пустому коридору, обнимая шоколадку.

Подхожу к заветной двери, на ней весит табличка. Улыбаюсь и трижды стучусь.

– Можно? – спрашиваю тихим голосом и открываю дверь, руку с шоколадкой завожу за спину.

Внутри, как и ожидалось, Каиль. Он лежит на нижнем ярусе, лицом в подушку. Зову его по имени, но юноша не реагирует. Протягиваю руку, но останавливаюсь, так и не дотронувшись до плеча. Жаль будить.

На тумбе рядом с кроватью лежит карандаш и кожаная красная повязка на глаз. Значит, если его перевернуть, то я увижу, что же с ним не так. Он, конечно, разозлится, но разве оно того ни стоит?

Смотрю на спящего Каиля, но смелости развернуть его не нахожу. Беру в руки повязку, прохладная. Кладу её на место, рядом шоколадку, дописываю на обёртке «от Даффи» и собираюсь покинуть комнату. Пусть спит.

Подхожу к двери и слышу, как позади раздаётся скрип. Я вздрагиваю, замираю, оборачиваюсь. Каиль сидит на краю и смотрит на меня. Один глаз чёрный, второй прячется за обёрнутой шоколадкой. Каиль держит её в левой руке и улыбается.

– Спасибо, – складывает беззвучно губами и хлопает ладошкой по кровати рядом с собой.

Сажусь рядом с ним.

– Закрой глаза и не подглядывай, – командует Каиль.

Послушно закрываю глаза и слышу, как он откладывает шоколадку, щёлкает резинка.

– Теперь открывай, – повязка вновь на глазу. – Угощайся, – он разворачивает шоколадку и читает, – Даффи. Мне казалось, тебе не нравится такой вариант твоего имени. Я ошибся?

– Нет, просто я по-новому взглянула на звучание.

Его губы улыбаются, но взгляд серьёзный и немного настороженный. Юноша поправляет выбившуюся прядь моих волос и заправляет её за ухо.

– Много разглядела?

– О чём ты?

– Да ладно, ты зашла в комнату спящего парня и ничего не делала?

– Я принесла шоколадку, – сконфуженно.

– Хм, – он расслабляется. – Давай играть в вопрос-ответ. Почему шоколадка?

– Тебе не нравится?

– Эхма, не нарушай правил, деточка. Сначала ответь, потом спрашивай сама.

– Я не знаю. Просто, увидела её и захотела подарить тебе.

Он смотрит на меня с прищуром. Затем кивает, что-то обдумав, и ухмыляется. С криком «обнимашки» Каиль сдвигает меня себе на колени и крепко сжимает в руках, будто куклу.

– Каиль, – открывается дверь в комнату, и входит Агата. Она осматривает нас и по-своему оценивает то, что предстало её взору. Её прекрасное личико перекашивается от омерзения, но лишь на секунду. И вот перед нами вновь непроницаемая и всегда безэмоциональная госпожа Агата Крог. – Маленькая Агнус, попрошу покинуть вас эту комнату немедленно. Студенты разных полов не могут оставаться наедине в закрытом пространстве, я буду вынуждена записать в вашем деле о нарушении правил академии Ледяного Дракона.

– Да ладно тебе.

– Ещё слово, и в твоём деле тоже появится запись.

Я бы и рада встать да сбежать из-под пристального взгляда заместителя ректора, да только Каиль рук не разнимает, а наоборот, сжал их ещё крепче, лишь только почувствовал мою попытку высвободиться.

Он грозно смотрит на свою сестру. Та – холодно на него. Их молчаливая перепалка длится с минуту. Затем Каиль чертыхается и отталкивает меня, но стоит сделать шаг к выходу, как юноша хватает меня за руку и рывком кидает на кровать, а сам встаёт, загораживая меня от Агаты.

– Каиль.

– Агата, – также спокойно и тихо, как и молодая женщина произносит Каиль и повторяет её позу, – покиньте эту комнату, или вы не знаете, что вламываться без стука в комнату студента противоположного пола запрещено? Особенно, если весит табличка.

Она бросает ему пухлый конверт и разворачивается на невысоких каблучках.

– Я больше не стану выгораживать тебя, – бросает она и уходит.

Сижу, подобрав под себя ноги. Каиль устало опускается рядом со мной. По нему ручьём стекает пот, и только сейчас я понимаю, что здесь происходило что-то ещё, помимо их краткого разговора.

– Тебе, наверно, стоит уйти, прости, – произносит юноша с отдышкой.

– Как ты себя чувствуешь?

– Всё хорошо, – отвечает он, с трудом улыбнувшись.

Я недоверчиво смотрю на Каиля, и уходить не собираюсь. Он с трудом с трудом держит глаз открытым и сидит громко дыша.

– Ну что ты уставилась?

– Я беспокоюсь.

– Какая милашка, но это, ни к чему.

Он тянется ко вновь выбившейся пряди. Глаз Каиля закрывается, а сам он валится на меня. Пытаюсь приподнять юношу и выползти из-под него. Какой тяжёлый!

Что же мне делать? Хожу по его комнате. Каиль лежит на постели без сознания. И вдруг в голову приходит единственно верная мысль.

Бегу в лазарет.

Вскоре Каиля переносят на больничную койку, затем прибегает Агата, она прогоняет меня и велит мне держаться от Каиля как можно дальше.

– С чего бы вдруг?

Ладно, так сказала Алиса, ладно – Глеб. Больше я такого слушать не хочу!

– С того, – Агата говорит достаточно тихо для того, чтобы лишь я слышала её слова, – что я могу сделать так, что твоего друга, Глеба Седова, исключат.

– За что вы меня так ненавидите? – я стараюсь говорить также тихо, но голос дрожит от ярости.

– Ненавижу? – она остаётся спокойна и непоколебима. – Я защищаю тебя, дурочка. Ты знаешь, что Каиль поступил в академию Ледяного Дракона в 1302-ом году? Тогда сходи в общую залу класса боевых магов и взгляни на доску студентов, посмотри, сколько студентов мы потеряли в тот год. И посмотри на список утраты в классе лекарей. И больше никогда не приближайся к Каилю.

***

Я стою в общей зале. Вчера здесь была вечеринка. Тогда-то я и высмотрела Каиля в списках. Теперь высматриваю список утраты:

Андрей Мазур 1288-1302

Венера Луговская 1288-1302

Дейк Роджерс 1288-1302

Томас Вишневский 1289-1302

Олег Каменских 1287-1302

Многовато смертей для одного года.

В общей зале лекарей ещё двое умерших в 1302-ом году.

Каиль говорил, что его отвели на замёрзшее озеро, значит, была зима, или ранняя осень. Если так, то все они могли умереть в период с десятого по двенадцатый месяца того года. Я переписала их имена в блокнот, чтобы затем спросить Каиля и понять, причастен ли он к их смертям. Только вот, как это провернуть?

Меня начинает трясти от одной только мысли о том, чтобы спросить об этом. Легче будет дождаться окончания каникул и расспросить обо всём Алису. Она ведь была среди тех, кто над ним издевался, а теперь дружит с Каилем. Разве могла бы она с ним подружиться, если бы он убил её друзей? Нет, разумеется!

Это успокоило меня, ненадолго. После пришла новая волна дрожи, страха, паники.

***

Каиль спит, он всё ещё в лазарете. А я так устала после уборки у озера, что даже завидую его недугу. С другой стороны я злюсь на Агату Крог за то, что она сотворила со своим братом. Ведь это точно её Сил дело! Более того, она собрала нас всех после уборки и сообщила, что экскурсия отменяется, так как мы не можем никого оставить в академии. Что за глупость?

Сижу на стуле рядом с Каилем, но не смотрю на него. Какой смысл? Он не просыпается, только, бывает, начинает вертеться, но вновь успокаивается. А если не успокаивается, то я, или медсестра, кладём ему на лоб прохладный компресс.

Это довольно скучное занятие – сидеть возле спящего, и ждать, когда он проснётся. Забавно, но теперь его глаз перевязан бинтом, не сам же замотался?

– Даффи, – очень тихо.

Я улыбаюсь, Каиль улыбается в ответ. Он садится, немного слабый, но выглядит гораздо лучше, чем тогда, сразу после перепалки с Агатой.

– Как ты?

Только отмахивается. Спрашивает сколько времени, называю заодно и день недели.

– А моя шоколадка ещё цела? Тогда принеси, надо мозги подбодрить.

Киваю и убегаю за шоколадкой, когда возвращаюсь, Каиль стоит возле постели и застёгивает последние пуговки своей праздничной рубашки, нагибается за жилеткой.

– Где моя повязка?

– В комнате, – я отдаю почти нетронутую шоколадку.

Каиль кивает. Он стоит с жилеткой в руках и не двигается какое-то время, затем смотрит на меня.

– Ты ходила на уборку территории? А свободное время? Всё здесь провела? – интересуется он, я согласно киваю. – Глупенькая, своих дел нет?

– Да как-то не нашлось.

Он жмурится на пару секунд и по-кошачьи плавно потягивается. Я слышу его коронное «обнимашки», а затем юноша притягивает меня к себе и целует в макушку.

– Спасибо, за твоё беспокойство, – шепчет.

И под внезапным порывом радости обнимаю Каиля в ответ. Он коротко и звонко смеётся, треплет меня по волосам.

– Теперь надо поесть нормальной пищи, – заявляет юноша. – Пойдёшь со мной в столовую?

Почему бы и нет? Думается мне, и мы уходим из лазарета. Теперь Каиль останавливается и осматривает себя с беспокойством. Его рука, будто инстинктивно, ложится на грудь, но не находит там ожидаемого ремня.

– Где моя сумка? – он почти рычит.

– В комнате.

– Отлично. В комнату. Потом в столовую, – чеканит.

Стою на месте, Каиль делает несколько шагов и оборачивается на меня. Агата ясно дала понять, что против моего с ним общения. Одно дело было приходить сюда, но теперь. «Ты – умная девочка, придумаешь отговорку» – сказала мне Агата. Только в голову ничего не идёт. Может, так ему и сказать, а он поймёт?

– Прости, я вспомнила, что должна пойти к Василисе, у неё было какое-то поручение.

Каиль угукает и идёт дальше один.

Я не хочу его избегать, да и такой вариант совсем даже и не вариант. В прошлый раз Каиль насильно вывел меня с территории. И тогда же намекнул, что сделал что-то с теми, кто его обижал. И ещё сказал, что просто так он не нападает. И если тогда я приняла это, не понимая, то сейчас по телу пробегают мурашки.

Конечно, никакого поручения от Василисы я не получала, а потому ушла в свою комнату и сижу за столом на деревянном стуле.

Встаю перед зеркалом, в нём всё как всегда. На заднем плане наша комната, на переднем – я. Только глаза покраснели от слёз. И чёрные волосы торчат во все стороны, словно у старой зубной щётки.

– Каиль, – говорю надломлено, – твоя сестра запретила нам общаться, ты же умный, ты понимаешь. Нет, не подходит. Каиль, помнишь, ты предложил сыграть в вопрос-ответ? У меня к тебе вопрос, ты убил их? Как это произошло? Ты же их не убивал? У тебя так много друзей, но все они младше тебя хотя бы на один учебный год. Из твоих одногодок с тобой общается лишь Машка, а из ребят постарше – Алиса. И кроме них с тобой я не видела ни кого, кто был бы с тобой одного возраста или старше тебя. Я хочу дружить с тобой, но пока ты не расскажешь мне причину, по которой ты их убил, даже не знаю.

Какую причину он должен мне рассказать? Я беру расчёску, нужно успокоиться. Какое-то время проходит в тишине.

– Каиль, – начинаю вновь, – ты мне, правда, нравишься. И зачем я говорю это вслух, совершенно в пустой комнате?

– Действительно, – юноша с трудом сдерживает смех. – Правда, нравлюсь?