Текст книги "Точно по расписанию (СИ)"

Автор книги: Дарья Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Ты там никаких приключений не насобирал, алкаш недоделанный?

– Все приключения я уже собрал, – все так же непонятно отозвался Тим.

– Ты можешь сказать что-нибудь ясно и внятно?! Что за манера говорить загадками?! Объясни мне, черт тебя дери, зачем ты все это затеял, Отелло местного разлива?! Чего ты хотел добиться?!

– Чего я хотел… – поразительно, но голос Тима звучал как обычно. Вот вообще как обычно. Не было бессвязности пьяных. Только говорил чуть медленней, чем обычно. – Того же, чего хотят все люди. Чтобы меня любили.

– Чего?!

– Любовь, Ксюш, любовь. Или ты это: «Не, не слышал»? Наверное, так оно и есть. А я тебя люблю. Сильно люблю. Безумно, наверное. Ты же сама сказал, что я двинулся. Вот, я двинулся на тебе. И противен я себе, потому что живу как собака в ожидании подачки от хозяина. И не знаю, что сегодня – дадут поесть или пнут под ребра. А ты… Ты же зачем-то за меня замуж вышла? Зачем, Ксюша?! – голос его вдруг стал громкий. Но Ксюша была настолько ошарашена, что не знала, что сказать в ответ. А Тим шумно выдохнул. – Не надо. Не отвечай. Не хочу знать. Хочу оставить себе хоть какие-то иллюзии. А больше всего я хочу, чтобы ты меня любила. Такая вот малость. Чтобы ты меня любила. Всего-то навсего. Но, видимо, нет.

Высказав все это, он повернулся на бок, уткнулся носом в спинку дивана. Ксюша стояла, буквально открыв рот. Это что, бл*дь, за мелодрама?! Что за турецкий сериал?! Что за…

Она так и стояла, замерев и глядя на лежащего на диване Тимофея. Пока не поняла, что он уснул.

Прекрасный у нее сегодня выдался, бл*дь, семейный вечер. Охренеть какой познавательный.

Глава 5

В постели Ксюша долго ворочалась с боку на бок. Думать, анализировать, сопоставлять факты – в общем, делать то, что у нее всегда хорошо получалось, Ксюша не могла. У нее в голове, странно пустой, просто как в каком-то ролике, вспыхивали в темноте почему-то неоновыми буквами слова, сказанные Тимофеем.

Зачем ты за меня замуж вышла?

Как собака, ждущая подачки.

Я двинулся на тебе.

Я себе противен.

Я хочу, чтобы ты меня любила.

Сильно люблю.

В какой-то момент она просто затрясла головой, чтобы избавиться от этой светомузыки в мыслях. Да бред какой-то, просто бред. Все совсем не так. Вообще не так. Все не может быть так. Тимофей напился, несет какой-то пьяный бред, а она за ним повторяет зачем-то, да еще и смысл в нем пытается найти!

А не надо искать смысл там, где его нет! И точка. И спать.

***

Утро началось привычно. Как и многие утра до этого – со звонка будильника. Ксюша на автомате нашарила телефон, выключила будильник, потянулась. А потом резко села. Ни хрена это не обычное утро. Если вспомнить то, что произошло вчера! Ксюша повернула голову к другой половине кровати. Там было пусто. Значит, Тимофей так и проспал всю ночь на диване в гостиной. Ну и правильно, не хватало еще, чтобы он тут дышал на нее перегаром.

И все же Ксюша быстро встала и торопливо пошла из спальни.

На диване в гостиной Тимофея не оказалось. И Ксюша почувствовала, как у нее быстрее забилось сердце. Да куда он мог деться, в конце концов?! Не ушел же он ночью куда-то?!

И тут Ксюша услышал звуки. Они доносились с кухни.

А там Тимофей стоял с силиконовой лопаточкой у плиты, на которой готовилась яичница. Ксюша замерла. Тим был в трикотажных штанах и футболке, такой… такой обычный. Такой, как всегда. Такой, как вчера. Только вчера кое-что случилось, и…

– Привет.

– Привет, – он, не оборачиваясь, вытащил из шкафа тарелки.

– Что делаешь?

– Завтрак готовлю. Сегодня моя очередь, – он начал раскладывать яичницу по тарелкам, потом поставил тарелки на стол. Протянул руку, выключил кофеварку, поставил на стол кувшин с кофе и сам сел за стол.

– Приятного аппетита, Ксюш.

А она не могла сдвинуться с места. Первое ощущение было – что ей весь вчерашний вечер просто приснился. Или как-то еще… нафантазировался. И не было ничего этого – ни тех омерзительных сообщений в телефоне, ни их безобразной ссоры, ни пьяного Тимофея, ни его слов.

Ни-че-го.

Потому что Тим именно так себя и вел – словно ничего не было. Вел себя так, как всегда. Спокойно. Так спокойно, будто не он вчера говорил с отчаяньем: «Я так хочу, чтобы ты любила меня, Ксюша».

Она тряхнула головой. По-хорошему, перед завтраком ей надо сходит в ванную, принять душ, почистить зубы и все такое. Но вместо этого она плюхнулась на стул и притянула к себе тарелку.

– И тебе приятного аппетита.

– Спасибо.

И все это ровно, спокойно. Как сто, двести, тысячу утр до этого. Что, блин, происходит?!

Ксюша взяла вилку – и отложила ее. Почти отбросила. Сидела и наблюдала за тем, как Тим ест – быстро и аккуратно. Смотрел он в тарелку. А потом поднял взгляд.

По нему вообще не видно вчерашнего загула. Гладко выбрит, короткие волосы лежат аккуратно, даже красноты никакой нет. Такой знакомый, привычный Тимофей. Но Ксюшу вдруг накрыло ощущением, что она видит перед собой дипфейк, а не мужа. Этого не может быть, конечно. Вот он, сидит напротив, можно руку протянуть и потрогать. Но… но Ксюшу не оставляло чувство, что она вообще не понимает, кто перед ней. Кто угодно. Но не ее Тим.

– Что? – ровно спросил Тимофей. Даже не ровно. Рав-но-душ-но.

– Что с твоим телефоном? – выпалила она. Ксюше надо было подтверждение, что то, что произошло вчера, ей не почудилось!

Тимофей снова опустил взгляд в тарелку и вернулся к завтраку.

– Восстановлению не подлежит. Сегодня что-нибудь решу по новому аппарату. Но, скорее всего, в обед. Хотя, может, на работе отпустят, потому что я вообще без связи. Я в любом случае этот вопрос сегодня решу и к вечеру буду с телефоном.

И все это по-прежнему ровно и спокойно. Будто вчерашний день Ксюше приснился. Но это же не так! Телефон Тимофея почему-то сломан. Кстати, это же она его разбила. Именно Ксюша вчера швырнула телефона мужа в стену.

– Извини, что так вышло с твоим телефоном.

Охренеть. Ксюша не понимала, откуда взялись эти слова. Ей ли извиняться?! Это Тим вчера натворил всякой чуши.

Тимофей лишь пожал плечами на ее слова. А потом допил кофе и встал.

– Тебя подбросить до работы?

Никогда она не чувствовала себя такой растерянной. Никогда!

– Да.

– Сможем выйти через сорок минут?

Ксюша резко встала. К черту завтрак. Ей надо в душ, собраться на работу. А кофе купит по дороге в офис.

– Да.

***

Когда ты несколько лет усиленно вкладываешься в карьеру и добиваешься определенных успехов в этом направлении, твой рабочий день становится таков, что на посторонние мысли в нем обычно не остается времени.

О произошедшем вчера Ксюша еще думала в машине, то и дело бросая взгляды на мужа. Он был такой, как обычно. Это словно мантра уже какая-то! Сколько раз Ксюша про себя повторила эти слова за сегодняшнее утро? Но они были правдой. Тим выглядел как обычно. Привычно. И в машине играла привычная музыка из его плей-листа. И машина ехала по привычному утреннему маршруту. Но куда в этой привычной картине деть вчерашний вечер?!

А потом она приехала в офис, и рабочий день закружил, отодвинув на время мысли о домашних делах на второй план. И только когда в районе четырех часов пришло сообщение от Тимофея, Ксюша вспомнила. И вздрогнула.

Тимофей: Все, я с телефоном. Контакты восстановил, все работает.

Ксюша: Что взял?

Тимофей: Да так, пока простенький. Потом, позже, может, поменяю. Тебя с работы забрать?

Она задумалась над ответом. Нет, не над тем, забирать ли ее с работы. Ксюше вдруг почему-то пришла в голову внезапная и идиотская идея. У Тимофея через месяц день рождения. Может, подарить ему на день рождения телефон – самый навороченный, на который хватит денег? В конце концов, его телефон грохнула именно она.

Мысль была очень неожиданной. У них с Тимом с самого начала было устроено так, что у каждого свои деньги. Они просто распределили, кто что оплачивает. Ксюша знала, что Тим зарабатывает больше. Он и в общие семейные траты вкладывался больше. И подарки ей всегда дарил очень дорогие. Нет, Ксюша тоже не ограничивалась, как в анекдоте, носками и пеной для бритья. Но, например, телефон мужу ни разу не дарила. А он ей – да.

Да потому что ему попробуй угоди с телефоном, у него же миллион критериев к гаджетам!

Ксюша моргнула, возвращаясь у переписке.

Ксюша: Забери, если не трудно.

Тимофей: Не вопрос. Тогда как обычно.

***

Машина тронулась с места. Ксюша только через несколько секунд поняла, что что-то не так. С утра она постоянно твердила себе, что все как, обычно. Все привычно. А вот теперь «привычно» сменилось на «как-то не так». Они проехали минут десять, когда Ксюша сообразила, что именно не так.

Обычно Тимофей всегда целовал ее, когда она садилась в машину. Она настолько привыкла к этому, что… А сегодня – нет.

К холодному, неприятному чувству, которое вдруг появилось внутри, Ксюша оказалась совершенно не готова.

– Слушай, давай, поужинаем сегодня где-нибудь, – снова совершенно неожиданно прежде всего для самой себя выпалила Ксюша. – Очень не хочу сегодня возиться на кухне.

– Конечно. Тогда в наше место?

– Давай.

У них есть их место. Ничего особенного, но им там нравится обоим. И там уютно. И по дороге удобно, и от дома недалеко. Их место. Что у них еще есть – их? Ксюша была уверена, что много. А если у них, кроме этого кафе и нет ничего, про что можно сказать – наше?

Господи, что за чушь ей лезет в голову?!

За ужином она попросила Тимофея показать его новый телефон. И в самом деле, ничего особенного, просто рабочая лошадка, у Ксюши сейчас гораздо более богатый по параметрам смартфон. Потом разговор зашел в принципе про новинки на рынке смартфонов. Они часто с Тимом об этом говорили, все-таки они оба в некотором роде гики. Но только сейчас Ксюша обратила внимание, насколько хорошо Тим владеет информацией. Просто готовая аналитика по рынку смартфонов. И все самые флагманские модели знает, и когда вышли, и что выходит через полгода. Она как-то всегда относилась к этому как к чему-то само собой разумеющемуся. Что Тима, о чем ни спроси, если это касается гаджетов – он все знает. Но так ли уж это обычно?

Ксюша задала еще несколько вопросов. Это было так странно – говорить с Тимофеем о смартфонах, а в голове где-то на заднем фоне то и дело всплывали его вчерашние слова. И они накладывались друг на друга: его спокойный уверенный голос сейчас и вчерашний, с глухим отчаянием. Где настоящий?!

– А ты зачем спрашиваешь? – Тим с нового телефона оплатил счет и довольно кивнул. – Новый хочешь? Я в принципе думал по поводу подарка тебе на день рождения. Если хочешь поменять…

– Нет! – Ксюша едва не поперхнулась остатками чая. – Я просто так спрашивала. Интересно.

– А. Ладно. Пойдем.

В следующие несколько дней Ксюша занималась тем, что приглядывалась к Тиму. Что изменилось? Что-то изменилось?

Ее по-прежнему не оставляло какое-то совершенно неправильное, нелогичное ощущение дипфейка. Что это не Тим. Это кто-то, который выглядит как Тимофей. Но… Но… Но… Нет, она не могла себе ничего толком объяснить. Несколько раз она уже готова была спросить. Заговорить о том, что произошло в тот день. И каждый раз не решалась. У Ксюши не было опыта в таких делах. Она просто не представляла, как составить этот разговор. Она много раз пыталась представить начало этого диалога. Вот она спрашивает Тима, спрашивает спокойно, без крика и слез: «Зачем ты вот это сделал? Зачем ты затеял эту переписку, зачем сделал так, чтобы я это увидела?». И дальше у нее наступал какой-то ступор. Что ответит Тимофей? А если он скажет что-то из того, что он ей говорил, когда пришел пьяный. А если он скажет, что сделал это, чтобы… Ну, чтобы получить подтверждение ее любви. Ведь он именно об этом и говорил тогда, когда лежал пьяный на диване. А это и тогда походило на абсурд. Но тогда это хотя бы объяснялась состоянием Тима. А если он скажет то же самое – но спокойно и трезвый?! Тогда, получается, это уже станет правдой?

А это не может быть правдой. Такого просто не может быть!

Под этим девизом – «Такого просто не может быть!» – у Ксюши прошла целая неделя. Этого не может быть. Значит, этого не было. Конечно, это страусиная политика. Но в данный момент она Ксюшу вполне устраивала. Тем более, что все в их жизни, в их с Тимом быту выглядело так, будто этой безобразной и нелепой сцены не было. И все шло как обычно – у каждого своя работа, Тимофей по утрам отвозит Ксюшу в офис и забирает по вечерам. Совместный отлаженный быт, завтраки и ужины по очереди, по выходным кафе, кино, театр или дома с сериалом. Ну и тренажерный зал с бассейном, естественно.

Все, как обычно.

А вот и нет. В субботу Ксюша вдруг поняла, что все не так вообще.

Они сходили в кино, потом посидели в своем любимом кафе, вполне приятно провели время – обсуждали фильм, а потом новости с работы – все-таки у них очень сильно пересекается их профессиональный контент. Ксюша в прекрасном настроении ехала домой и в какой-то момент вдруг вспомнила, какой сегодня день. Суббота. В этот день у них обычно с Тимофеем секс. На самом деле, не только по субботам. Но в субботу – точно. Тим шутил, что это его день, что он ему гарантирован декларацией о правах мужчин. Ну, или что-то в этом роде.

Ну и хорошо. Ксюша поняла, что ей скорее хочется домой. Она поняла, что соскучилась по Тиму, по его прикосновениям. Он очень нежный любовник. Правда, Ксюше не с кем было Тимофея сравнивать, он был ее первый и единственный мужчина. Но ей нравилось то, что он делал, какой он был с ней в постели. Тим, конечно, натворил глупостей с этой Вероничкой. Тут Ксюша почувствовала, как начинает дышать чаще и глубже. Ладно, это все в прошлом. Она была уверена, что Тим сказал правду. Что он не изменял ей, и что это был просто глупый розыгрыш. Правда, в мотивах, побудивших Тимофея это сделать, Ксюша так и не разобралась. Да, может, и не надо. Бывают же всякие необъяснимые взбрыки. Вот и у Тима случился такой.

А сегодня суббота. И секс. Им обоим нужна эта близость. Тимофею надо всегда. А Ксюше сейчас это необходимо, чтоб окончательно убедиться, что все как всегда. И что Тим, ее Тим никуда не делся. Что он ее. А то, что было – это так… Просто у него случился какой-то временный сбой.

Ксюша первой приняла душ, и, пока Тимофей был в ванной, достала из шкафа пижаму – темно-зеленого цвета, кружевную, состоящую из коротких шортиков и топика на тонких лямках. Тимофей эту ее пижаму обожал. Ксюша повертелась перед зеркальной дверью шкафа, особенно удостоив внимания вид сзади. Ну что, ее тренер, Лера, не зря свой хлеб ест – обещала попу-орех, и она-таки есть! В коротких кружевных шортиках это особенно отчетливо видно. Может, дать Тиму сзади, как он любит? Тут ей почему-то вспомнилась эта гадкая Вероничка и ее ложь. «Я дам тебе в попку». Ксюша передернула плечами. Вот же извращенка! Как такое придумать можно было!

Да ну ее к черту! Эта озабоченная не стоит того, чтобы о ней думать в их с Тимом спальне. Хватит с этой Веронички и того, что она уже натворила. Ксюша услышала, как стихла вода в ванной, и пошла к своей половине кровати. Вот Тимофей обалдеет от счастья, увидев Ксюшу в пижаме, которая ему так нравится.

Тим не обалдел. Он вышел из душа не в полотенце на бедрах, как обычно, когда они планировали секс. И даже не в трусах – как Тим обычно спал. Нет, он вышел в пижаме! Ксюша даже забыла, что у него такая есть. То есть, она помнила, что у Тима есть пижамы. Но это были домашние пижамы – тонкий трикотаж, свободные штаны, футболка. Тим в них дома ходил – ел, сидел за компьютером, смотрел сериалы на диване. Но не спал!

А теперь на нем были клетчатые штаны в серо-синюю клетку, серая футболка. Э-э-э-э… Что с Тимом случилось?!

Тимофей подошел к кровати со своей стороны, отогнул одеяло.

– Ксюш, ты еще почитаешь или я гашу свет?

Да какой к черту свет! Ксюше не нравился секс при свете, хотя стесняться ей вроде бы нечего.

– Гаси.

В комнате наступила темнота, с непривычки резкая.

– Спокойной ночи, Ксюш.

И все. И все?!

Тим ее даже не поцеловал. Он же всегда целовал ее на ночь! А теперь… теперь, с того злополучного дня, Тим ни разу не поцеловал ее. Ни одного гребанного поцелуя. Даже в щеку. Даже, мать его, в лоб. Или в макушку!

Тимофей вообще перестал касаться ее, будто она, Ксюша, чем-то больна. Чем-то очень заразным. Или ему противно ее касаться.

Да ну. Это бред.

Бред, конечно. Только почему, сегодня, в субботу, она лежит в кружевных шортах, которые по закону подлости впились в промежность, и ничего не происходит. Ни-че-го!

Сегодня суббота. День Тимофея. Он же всегда ждал этих суббот. Никогда не пропускал. И вот теперь… Ни хрена. Ни даже гребанного поцелуя.

Ксюша не выдержала.

– Тим?

– М-м-м-м?..

– Ты себя нормально чувствуешь?

– Абсолютно. Устал только. А что, я храпел?

– Нет. Не храпел. Спокойной ночи, Тимофей.

– Спокойно ночи, Ксюш.

Это пи*дец. Другим словом эта ситуация не описывалась. Тим мирно сопел рядом, а у Ксюши сна ни в одном глазу. Да как в такой ситуации можно спать?! Если с ней, в ее жизни происходит что-то совершенно непонятное?! Ксюша затаила дыхание, прислушиваясь – ей вдруг в голову пришла мысль, что Тим притворяется. И на самом деле он не спит.

Спит! Его дыхание было мерным, спокойным. Да что происходит, а?!

Ксюша долго ворочалась без сна, в безуспешных попытках понять, что происходит. Потом поняла, что причина ее бессонницы, в том числе, и в пижаме – она может, и сексуальная, но спать в ней совершенно невозможно. Ксюша сняла с себя противное впивающееся кружево, встала, достала из шкафа нормальную пижаму. Тимофей даже не шевельнулся на то, как она голая ходит по спальне. Нет, это точно пи*дец какой-то!

Ксюша натянула удобную трикотажную пижаму, и это помогло – она смогла уснуть.

Глава 6

Пару недель Ксюша занималась тем, что наблюдала. Наблюдала за собственным мужем. Не следила, именно наблюдала! И пришла к совершенно ошеломительному выводу.

Тимофей ее и в самом деле избегает! Их жизнь была такой же, как всегда. Будто не было этой подсмотренной подставной переписки и его пьяных откровений. Все было так, как до. Но не было одного «но». Тим перестал ее касаться. Совсем.

Ксюша только теперь осознала, как много было этих прикосновений. Раньше. Поцелуи на прощание и при встрече. Поцелуи «доброе утро» и поцелуи «спокойной» ночи. Тим часто прикасался к ней на публике – касался спины, поддерживая, подавал руку при выходе из машины или когда она встала со стула в кафе. И кино с дивана они как правила смотрели в обнимку – точнее, Тимофей ее обнимал. А еще у них был секс.

Все это исчезло теперь. Нет, руку ей Тимофей по-прежнему подавал. Но и на этом все. Ксюша поставила эксперимент. Как-то утром она сама, зайдя на кухню, поцеловала Тимофея в щеку, хотя обычно он ее всегда целовал. А теперь вот она коснулась его свежевыбритой щеки губами.

– Доброе утро, Тим.

Если бы он отстранился или отшатнулся, она бы, наверное, взорвалась. Но Тимофей кивнул, ответно коснулся ее щеки коротким, почти мимолетным поцелуем.

– Добро утро, Ксюш.

И все. Это ничего не поменяло. Он не стал после этого ее целовать. И это было ненормально. С каждым днем это становилось все ненормальнее и ненормальнее.

В следующую субботу Ксюша надела атласную сорочку. Коротюсенькую, на тонких лямках, бежево-розовую. Эта штука была пошита исключительно для секса. Она говорила: «Задери и трахни ту, на которой я надета».

И ничего не произошло. Тим снова в пижаме, которую Ксюша уже практически ненавидела, снова «Я гашу свет?», снова «Спокойной ночи, Ксюша».

Впервые за всю их совместную семейную жизнь с Тимом Ксюше захотелось заплакать от бессилия. Она лежала в темноте и тишине, слышала тихое дыхание Тимофея и вытирала слезы. Если их не вытирать, они затекают в уши, оказывается. Единственный плюс – переодеваться не пришлось. Трахательная сорочка оказалась вполне пригодной для сна. Хотя вряд ли она для этого создавалась.

Несколько дней Ксюша пребывала в отчаянии. Она оказалась в ситуации, к которой была не готова. Что делать? Жить так дальше – нельзя, невозможно. Они живут с Тимом, как будто чужие друг другу люди. Поговорить? Спросить? О чем? Спросить: «Почему у нас больше нет секса?». Нет, Ксюша не могла. Она никогда ни у кого не добивалась интимной близости. Это вообще ей казалось чушью, чем-то невозможным. Это ее всегда добивались, а она была гордой, она считала, что знает себе цену. И в итоге все досталось Тимофею, ее мужу.

Телефон пиликнул сообщением. Оно было от Тима.

Тимофей: Я сегодня вернусь поздно. Ложись спать, не жди меня.

Ксюша: Проблемы на работе?

Тимофей: Прое*ан дедлайн. Вернусь – постараюсь не шуметь.

Ксюша прошла на кухню, включила чайник. У нее есть свободный вечер. Вечер, в который можно подумать. Рядом с Тимофеем думать не получалось, на работе – тем более.

Ксюша задумчиво листала ленту в телефоне, потом переключилась в галерею с фотографиями. Пальцы двигались сами собой, пролистывая снимки. Отматывая время назад.

Вот их свадьба. Боже, какая она тут смешная. Это платье в стиле «Баба на чайник»… И прическа с тонной лака. А челка, челка! В чистом виде провинциальный шик. Сейчас бы она так ни за что не оделась. Но ведь свадьба бывает раз в жизни. Хотя у некоторых – не раз, но Ксюша была уверена, что это не про нее. Она хотела раз и навсегда. Наверное? Наверное…

Ксюша листнула несколько фото.

Как много их. Много. Очень много.

Поездки на море. Музеи. Выставки. Прогулки. Рестораны.

Ксюша все листала и листала. Какой же Тим… интересный внешне. Она теперь и не помнила, какой он был тогда, когда они учились вместе, и он был отчаянно влюблен в нее и неуклюже ухаживал. Зато теперь… Теперь ее муж – привлекательный успешный мужчина. Наверное, о таком муже мечтает каждая девушка, женщина. А она… А сама Ксюша о таком муже мечтала?

Она вообще ни о каком муже не мечтала, наверное. Правда, Ксюша воспитана в традициях, когда замужество – это «маст хэв». Мама, тетушки – все исповедовали религию «Не замужем – не женщина». Ксюша же считала, что эти убеждения прошли мимо нее. Что она выше этого мещанства. Что она девушка современных взглядов. Но… Но… Но…

Но когда Тим сказал тогда, протягивая ей красную бархатную коробочку: «Выходи за меня», у нее что-то екнуло внутри. Так неожиданно, так сильно и горячо. Как будто внутри что-то лопнуло – вот именно с этим горячим содержимым. И ее всю затопило этим.

Ой, ну что еще ждать от молоденькой двадцатилетней девочки? Ксюша потом не раз иронизировала над собой – в силу характера – что ранние студенческие браки не являются обдуманным решением. И что-то в таком же духе. Но правда была в том, что их брак с Тимофеем оказался удачным. Ей было с ним хорошо. Комфортно. Уютно.

А ему с ней, получается – нет. Ксюша поерзала, пытаясь устроиться удобнее. Но не получалось. Как ни крутись – удобнее не станет. И пришлось делать неудобное. Вернуться воспоминаниями в тот вечер, когда ее уютный, комфортный мирок рухнул. Вспомнить, как Тим лежал на диване, уткнувшись носом в спинку. Вспомнить его пьяные откровения.

А такие ли уж они были пьяные?

Точнее, они были пьяные, это однозначно. Но это не делало их менее… значимыми. Ведь говорят же – что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Тим довольно замкнутый, и редко делится с ней переживаниями. Вот новостями, идеями по работе – да. Но о чувствах они не говорили никогда. Или очень давно.

Хотя, может, это она давала понять, что ей неинтересны его откровения?

О боже, на хрен ей сдалась эта рефлексия?! Но никуда от нее деться не получалось. И Ксюша снова и снова вспоминала слова Тимофея в тот вечер.

А я тебя люблю. Сильно люблю.

А больше всего я хочу, чтобы ты меня любила. Такая вот малость. Чтобы ты меня любила. Всего-то навсего. Но, видимо, нет.

В любви Тимофея Ксюша не сомневалась никогда, даже до этих его слов. Она принимала его любовь как нечто само собой разумеющееся. Но вот теперь она была вынуждена задать себе вопрос: «А что она сама чувствует по отношению к Тимофею? Любит ли?».

И этот вопрос поставил ее в тупик. Странно это как-то. Очень. Тимофей уверенно, без тени сомнений знал, что любит ее. А Ксюша?

Наверное.

Наверное?!

Это вообще не тот ответ, который сейчас нужен!

Она попыталась представить себе жизнь без Тимофея. Ну вот, например, если бы эта Вероничка была не подставной, а настоящей? Ксюшу снова затошнило, едва она вспомнила их переписку. Нет, Тим не мог вот это все…

Но давай просто представим – вы по какой-то причине больше не вместе. Ты одна. Без Тимофея.

Утром встаешь – в постели ты одна. Идешь в ванную, потом готовишь сама себе завтрак. Едешь на работу – сама, никто тебе не везет в офис на машине. Вечером точно так же к себе домой. Сама готовишь себе ужин. Что дальше? Смотришь сериал, ложишься спать. Одна.

Ксюша так ярко все это представила себе, что почувствовала неожиданный озноб. Так, хватит нагнетать! У нее есть друзья, в конце концов!

Нет у нее друзей. У нее есть коллеги, которые ее уважают. Некоторые из них недолюбливают, она это точно знала. За время учебы она обзавелась только одной подругой, у которой оказался очень схожий характер. Но после учебы Мила уехала к себе на родину, в Нижний Новгород, и общаются они теперь только в мессенджере, и когда Мила не чаще раз в год приезжает в Питер.

И все.

У Ксюши не слишком располагающий к общению характер. Она знала, что часто бывает жесткой. Тим как-то назвал ее бескомпромиссной. Но Ксюша искренне не понимала, почему она может выполнять свои обязанности вовремя и в полном объеме, а кто-то нет. Ты такой же человек, как и я, разве нет?

Впрочем, к Тимофею это не относился. Он все же достаточно обязательный человек. Да и сама Ксюша считала, что она с Тимом совсем другая, не такая, как с коллегами.

Получается, это не так? Тиму с ней плохо?

Опять этот вопрос. Он же не сказал, что ему с ней плохо. Он сказал, что хочет, чтобы Ксюша любила его. Это не одно и то же? Или одно? Может быть человеку плохо с тем, кто его любит? А с тем, кого он любит?

Да как же это все… сложно! Голову сломать можно! Но перестать думать не получалось.

Вот она представила себя без Тимофея. И что? И вся в мурашках от того, как это… непривычно? Плохо? Страшно?

Да, мысль о том, что она может остаться без Тима – она пугает. Но почему?

Нет, психоанализ никогда не был ее сильной стороной! Ксюша однажды посмеялась над коллегой, которая ходит к психологу, и получила неожиданно резкий ответ. Ее обозвали непроработанной. Тогда Ксюша лишь фыркнула и сделала себе пометку с этой неадекватной не связываться больше. Но, может, та коллега была права? Может, и Ксюше надо сходить к психологу? Ага, чтобы понять, любит она мужа или нет?!

Может, ей будет плохо без Тима просто потому, что она привыкла? За семь лет брака привыкла быть с ним рядом? Ну, как там у классика – «Привычка свыше нам дана, замена счастию она». Может, это и в самом деле, просто привычка. И спустя время она привыкнет жить по-другому.

Привыкнет жить без Тима.

Ксюша некоторое время пыталась это осознать. Что это может с ней случиться. Что она будет одна. Без Тима. Совсем. Навсегда.

И вдруг разрыдалась. Так, как она не плакала никогда. Так, как она плакала, когда думала, что Тимофей ей изменяет.

Нет, не так.

Тогда в ней рыдала гордыня. Гордыня, которая не верила, что это возможно – что ей предпочли другую. И кто?! Ее муж, который ее добивался, ее обожал, который… который Тим!

Теперь Ксюша знала, что это не так. Но лучше уж так, лучше какая-то пустяковая интрижка на работе, чем… чем знать, что твой муж отвернулся от тебя.

Потому что устал ждать.

И теперь в ней рыдал страх. А как она будет без него?! Он сейчас рядом, но будто его нет. Как? Как?!

Она так долго рыдала, что стала противна себе. Ну, сколько можно-то?

Ксюша сначала отдельно умыла лицо холодной водой, потом приняла душ, устроилась на кровати.

Она одна в постели. Ровно так, как она и представила. Будто Тимофея у нее больше нет.

А это не так!

Она быстро набрала сообщение:

Ксюша: Какие перспективы? Скоро приедешь?

Он не отвечал долго. Так долго, что Ксюша от нервного озноба замоталась в одеяло. Она понимала, что Тим, скорее всего, и в самом деле очень занят. Что ему не до телефона и Ксюшиных сообщений. Но желание взять смартфон и позвонить мужу нетерпением жгло пальцы.

Когда он прислал сообщение, Ксюша вздрогнула.

Тимофей: ХЗ, Ксюш. Не исключаю, что заночую тут. Ложись спать, не жди.

Ей предстоит провести ночь одной в постели. Не в первый раз, в общем-то. У Тима были командировки, как и у нее, были поздние возвращения с работы. И это не первая ночь в ее семейной жизни, которую Ксюша проведет в постели одна. Но сейчас все иначе.

Сейчас Тим ей просто необходим. Вот если бы он… если бы он сейчас приехал домой, она бы обняла его крепко-крепко. И сказала бы на ухо… Что?!

Она долго не могла уснуть, включила какой-то нудный скандинавский детектив, и на второй серии все же уснула.

Ксюша не проснулась, когда Тимофей вернулся домой. Но, проснувшись утром, обнаружила его спящим рядом. Сегодня суббота. И можно спокойно выспаться.

Если Тим спит сейчас, значит, свой блок он вчера сделал.

Ксюша долго не могла заставить себя вылезти из постели. Вместо этого она смотрела на спящего мужа.

Ей ужасно нравится его короткая аккуратная стрижка. Ксюша вообще любила, когда все аккуратно. Терпеть не могла всевозможные бороды и прочую растительность на мужском лице. Тим иногда брился два раза в день – утром перед работой и вечером перед сексом. Он вообще исполнял все ее капризы – вдруг поняла Ксюша. В том числе, и те, что касались его лично. Он носил вещи, которые она ему дарила, не носил то, что она критиковала, стригся и брился так, как нравилось ей. Единственное, в чем Тимофей уперся – это в вопросе эпиляции паха. Тут он сказал решительное «Нет». И добавил, что если Ксюша хочет – пусть у себя тоже не бреет. Ха! Наивный. Там уже никогда ничего не вырастет, потому что лазер творит чудеса. Но на эпиляцию мужниного паха Ксюша, в конце концов, махнула рукой. Можно подумать, он только там волосатый. Не эпилировать же его всего.

А теперь Ксюша смотрела на спящего Тимофея, отмечая все детали. У него хорошее лицо – с четкими линиями, ровным носом, густыми темно-русыми бровями. Ксюше вдруг почему-то вспомнилась фраза мамы после знакомства с Тимофеем: «У вас будут красивые дети». Ну да, что еще могла мама сказать?

Ксюша вдруг именно сейчас задумалась об этих словах мамы. А какие у них, в самом деле, будут с Тимофеем дети? Будут же? Или… уже нет?

Ксюша пока не задумывалась всерьез о детях. Но когда-нибудь же… Да?

Нет или да?

Тим заворочался, но не проснулся, только перевернулся на бок, спиной к ней. У него красивые широкие плечи. И руки рельефные. Тим следит за собой и ходит в зал. Почему Ксюша раньше не замечала, какой Тимофей… привлекательный? Она вела взглядом от его плеча по руке, лежавшей на боку. Кисть такая красивая – крупная, и пальцы: умереть – не встать. И ногти – крупные, идеальной формы и без кутикулы! Выглядит, словно Тим делает маникюр, хотя это не так, разумеется. А, между прочим, когда-то давно, еще в университете, он ногти грыз, а она его за это дразнила.