Текст книги "Его королевская радость (СИ)"

Автор книги: Дарья Ратникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Просители к энтарху Герхарту и его невесте – принцессе Илиане, – Лаконично произнёс знакомый уже первый советник. Ни титулов, ни званий. Илиана уже поняла, что лишнего блеска здесь не любили.

Она скосила глаза на энтарха. Он сидел спокойно глядя перед собой. А на коленях у него лежал свиток. Дела просителей? Видимо.

Первым вошёл пожилой человек, который упал на колени перед энтархом и начал что-то бессвязно лепетать, заикаясь, похоже, от страха.

– Встаньте! – Оборвал его причитания правитель, поморщившись. – И расскажите связно, какая у вас ко мне просьба.

Просьба была совсем обычная – большие налоги, сын, единственный кормилец заболел, нечем отдать. Просит отсрочки в уплате. Илиана даже удивилась. У них в Улании эти вопросы решал королевский судья, или, на крайний случай, советник. Ни отца, ни Картеса, никто не осмеливался беспокоить такими просьбами.

Энтарх разрешил его просьбу положительно и кивнул кому-то. Тут же обнаружился писарь, который усердно записал решение энтарха. И потянулась вереница просителей. Через пару часов с непривычки все эти просьбы слились для неё в один многоголосый шум. Отец выделял на приём просителей всего пару часов в месяц и рассматривал только серьезные дела, в которых было точно не обойтись без его решения. А Картес и вовсе принимал просителей всего один час и то записываться на приём надо было за неделю, а то и за две.

А здесь же… К энтарху с просьбами шли самые разные люди. И у кого были действительно серьёзные случаи, а кто-то обращался с такими мелочами, что впору было смеяться. Да только правитель не смеялся. Он действительно вникал во все дела. Пару раз слуги подавали ему какие-то бумаги, с которыми он сверялся и, кажется, делал выводы. А за троном внезапно обнаружились двое воинов, следивших за порядком.

Илиана мельком посмотрела на них, но потом тут же снова перевела взгляд на свои руки, чинно сложенные на коленях. От неё требовалась лишь роль безмолвной куклы на приёме. Потому что она сейчас для Эстарии и для его правителя никто. И энтарх не собирался советоваться с ней. Но ей не было обидно. Илиану полностью устраивала роль простого наблюдателя, отведённая ей. Просто сидеть и смотреть, слушать и запоминать. Она, правда, честно пыталась вникнуть во все эти дела, но с непривычки скоро все эти люди начали раздражать её, и она запуталась, кто виновен, а кто нет. И как только у энтарха хватает сил и ума разбирать все эти дела?! Да ещё и так долго, без перерыва!

Илиана бездумно смотрела перед собой, надеясь только что выглядит не совсем дурочкой. Всё-таки управление страной наравне с мужчиной – не дело женщины. Теперь она понимала, как был прав отец, ограждая её от упорного умственного труда. Но она же помогала Картесу! Помогала, да. Но он, как теперь она понимала, тоже не особо утруждал себя государственными делами. У него были советники, бравшие основную нагрузку на себя. И только энтарх никому не мог или не хотел доверить заботу о своей стране. И это невольно вызывало в ней уважение.

В это время последний проситель ушёл и в зал вошли воины, ведя за собой связанного юношу. Они буквально вытолкнули его вперёд, так что он едва не упал. Одежда у него была в пыли, волосы местами свалялись, один глаза заплыл, на губах – кровь. Видно было, что его били. Юноша смотрел вниз перед собой, не обращая ни на кого внимания.

Следом за ним вошли двое мужчин и поклонились энтарху, с ненавистью косясь на юношу, да с такой, что даже она эту ненависть почувствовала.

– Змёёныш. Будь ты проклят! – Прошипел, не выдержав, один из них. Второй схватил его за руку, словно сдерживая.

– Простите, государь! – Обратился он к энтарху и поспешно склонил голову.

– Что случилось? – Илиана перевела взгляд на энтарха и поразилась, куда делся знакомый ей человек. Рядом с ней сидел идеальный правитель – гордый, статный, уверенный в своей силе и превосходстве. Руки его лежали на подлокотниках трона. Лицо напоминало каменную маску. Увидь она его сейчас в первый раз – подумала бы точно о правдивости тех слухов, что ходят про энтарха. Если бы не ракс, не та игра, что объединила их, Илиана была бы уверенна, что рядом с ней сидит энтарх как он есть, настоящий, жестокий, неприступный, не знающий жалости, то самое чудовище во плоти, о котором шла речь. Вот только она видела его другим. И понимала, что это – всего лишь маска.

– Государь – этот человек, – выплюнул слова первый мужчина – был другом моего сына. Несколько лет назад он пришёл в город и упал, обессиленный под окнами моего дома. Я принял его в свой дом, дал кров, еду и работу. Мой сын подружился с ним, а я относился к нему как к собственному сыну. Несколько дней назад я ушёл на рынок, а вернувшись увидел своего сына при смерти. Он уже был при последнем издыхании, а в груди у него торчал кинжал, мой собственный кинжал. А дома было всё перевёрнуто вверх дном. Я бросился к сыну, и он успел только прошептать имя этого проклятого змея: Варх, и умер.

Этого проклятого убийцы нигде не было. Я бросился его искать, поднял на ноги друга. И нашёл. Почти за городскими стенами. Он уносил в мешке награбленное добро. Хорошо Арс успел позвать стражей и его взяли с поличным. Я требую для него смертной казни! – Лицо мужчины искривилось в судороге то ли плача, то ли ненависти. Илиана едва не вздрогнула – такой ненавистью от него веяло.

– А ты что скажешь? – энтарх посмотрел на юношу.

Тот поднял голову и Илиана рассмотрела красивые, словно вырезанные умелым скульптором, черты юноши. Но если энтарх был красив какой-то своей, мужской красотой, то этот юноша напоминал скорее куклу или скульптуру, пресную в своей идеальности. И было что-то в его взгляде, что-то насторожившее её. Он мельком глянул на неё, а потом посмотрел на энтарха.

– Я невиновен. – И спокойно пожал плечами. – Я не знаю этих людей. Они поймали меня на дороге с моими вещами, избили и отдали под стражу. А теперь вот обвиняют в убийстве. – И взгляд открытый и ясный прямо перед собой, как у честного человека. Илиана засомневалась.

Первый мужчина услышав эти слова, вырвался из хватки второго и бросился вперёд:

– Да я убью тебя за моего мальчика! Ты, презренный змей! Собака! Как ты можешь так говорить!

Энтарх сделал едва заметное движение рукой и между мужчиной и этим юношей тут же встали воины.

– Государь, – мужчина тут же упал на колени, – прошу вас, судите справедливо! Он, что угодно может наплести. Язык у него без костей. Но мой сын пострадал безвинно. Неужели вы отпустите убийцу?

Юноша стоял спокойно и даже голову не повернул на крики мужчины. И кто из них прав? Наверное, нужно время, больше времени, чтобы выяснить, на чьей стороне правда. Несколько минут длилось молчание. Энтарх, что-то искал в свитке. Потом свернул его и спокойно произнёс:

– Варх, живший у купца Герава, приговаривается к казни через повешение.

– Что?! – Выдержка изменила юноше. Он рванулся к энтарху. – Я невиновен! Слышите, вы! Невиновен!

– Уведите! – Не обращая внимания на крики. Произнёс энтарх. – Приём окончен.

Купцы поклонились и исчезли, воины тоже.

Илиана уронила пылающее лицо на руки. Эхо криков несчастного юноши ещё стояло в ушах. Она теперь была почти уверенна в том, что он действительно невиновен, а энтарх – просто упивается совей властью и жестокостью. Он не захотел, а может не нашёл времени разбираться с таким сложным делом, опрашивать свидетелей и выяснять истину. Он – всего лишь любитель поиграть с чужими жизнями. И хотя разум осторожно подсказывал ей, что не вяжется такое поведение энтарха с тем, что она успела о нём узнать, она только отмахнулась от этих мыслей.

Вот он и показал своё истинное лицо. Илиана сжала губы. Что-ж, пора действовать!

Глава 6

Когда она подняла голову, энтарх уже покинул зал, в котором вёлся приём. Воины тоже ушли, оставив её одну. Вот и замечательно. Илиана постояла немного, успокоилась. Ей нужна холодная голова. Теперь у неё одна цель – выяснить, насколько правомерным был приказ казнить этого юношу и часто ли энтарх отдаёт такие приказы. А для этого ей нужны бумаги. То ли свиток, в который он заглядывал на приёме то ли те, которые вёл писарь. В любом случае, ей надо их найти. Чтобы доказать… что?

Илиана вышла из зала, пылая праведным гневом, но в холодных коридорах дворца, её гнев немного поулёгся, и она сама не могла бы сказать, чего ищет – оправдания энтарху или оправдания себе. Оправдания тому, что она должна сделать и сделает, видит Бог, если энтарх окажется таким злодеем, как рассказывал о нём Картес. Да, сделает! Обязательно! Потому что он – убийца! Так подогревая свой гнев, Илиана медленно направилась на поиски знакомого кабинета.

Нет никакой гарантии, конечно, что энтарха в нём нет. И нет никакой уверенности, что свои бумаги он хранит именно там, однако она попробует, а там уже будет видно. В крайнем случае они снова окажутся один на один и тогда уже она спросит у него напрямую обо всём.

Илиана сжала губы и зашагала быстрее. Где же поворот в этот клятый знакомый коридор?! Несколько минут блуждания и, наконец, перед ней знакомая дверь. Она постучала. Не дождалась вопроса и шагнула внутрь, оглядевшись. Энтарха не было. Ну да, наверное, предпочёл лично наблюдать за казнью и за тем, как будет исполняться его приказ.

От нахлынувшей злости она едва не задохнулась. Значит, всё это было лишь обманом, пылью в глаза перед невестой-принцессой. Правда зачем ему это? Но Илиана лишь отмахнулась от лишних вопросов и поддалась эмоциям. Она подумает обо всём, но позже, обязательно позже.

Она шагнула к небольшому письменному столу. Видимо, кабинет энтарха располагался где-то в другом месте. Но, поскольку, здесь он любил работать, и она часто видела его на террасе, есть небольшая возможность, обнаружить эти бумаги всё-таки здесь. Хоть что-то, что прольёт свет на эту историю.

На столе ничего похожего на свиток или нужные бумаги не было. Открыла и ящики, хотя и сомневалась там что-то найти. Очень уж странно было убирать бумаги по сегодняшнему делу так далеко. Илиана быстро просмотрела содержимое ящиков – так и есть – ничего. Вот только энтарх обязательно заметит, что кто-то рылся в его вещах, потому что у него в бумагах царил образцовый порядок, а она, при всём своём желании, точно так же не смогла бы уложить.

Она развернулась и осмотрела знакомое кресло и даже шагнула к террасе. Там тоже стоял небольшой столик, на нём ваза с фруктами и кресло. Илиана подошла ближе. На столике, небрежно придавленные вазой с фруктами, видимо, чтобы не улетели, лежали пару листов бумаги. А рядом стояло перо и чернильница.

Потеряв всякую осторожность, она шагнула вперёд и высвободила бумаги. Записи, несколько листов. Ей повезло. Как она поняла, это были дела просителей. Илиана как раз бегло просматривала их, когда хлопнула дверь. И она застыла. Вот теперь обычным извинением не обойдёшься. Она поддалась гневу и забыла об осторожности. И энтарх вполне может наказать её за то, что она рылась в его вещах. И самым лёгких выходом из ситуации будет отправить её обратно домой и разорвать помолвку. А ещё ославить на обе страны, чтобы никто не захотел на ней жениться.

Но Илиане вдруг представилось, как он таким же голосом, как сегодня на приёме говорит: «В тюрьму её!» и ей стало страшно, да так, что она прикусила губу, напоминая себе, что не в её положении бояться. Тогда, по крайней мере, с чистой совестью, она сможет подать ему яд. Ведь сможет же?

– Вы снова здесь, принцесса? И почему я не удивлён? – Илиана обернулась на голос, всё ещё прижимая злополучные бумаги к груди. Он осмотрел её, перевёл взгляд на бумаги в её руках и нахмурился. Потом шагнул к ней. Илиана невольно отступила. – Что вы искали в моих бумагах? – В голосе его появились металлические нотки.

Она не будет бояться его! Илиана гордо вскинула голову и решила пойти в наступление.

– Я искала информацию по сегодняшнему приёму. Вы не ознакомили меня ни с одним делом. Я хотела узнать, по какому праву вы отдали приказ казнить последнего юношу.

Она взглянула ему в глаза. И тут же едва не отвела взгляд. Тёмные, пугающие, глубокие, его глаза смотрели словно в самую душу, испытывая и вопрошая.

– Справедливости значит ищете? Похвально. Что-ж, – он развернулся. – Пойдёмте со мной. Я, конечно, мог бы вам рассказать историю, но вы привыкли я вижу, верить не словам, а фактам.

– Что есть слова? Лишь пыль веков. – Машинально процитировала Илиана любимого поэта.

Энтарх только усмехнулся на это и как ей показалось, одобрительно.

– Пойдёмте со мной. Я предоставлю вам факты.

Она направилась вслед за ним, стараясь запомнить коридоры и повороты. Огромный и так необычно построенный дворец! Ей последние дни казалось, что он специально был выстроен лабиринтом, чтобы, наверное, в случае атаки, неприятель потерялся в нём.

Несколько раз они свернули влево, потом поднялись по лестнице и оказались перед большой дверью, окованной железом. Илиана думала, что энтарх достанет ключ, отопрёт дверь, но он просто толкнул её и зашёл, жестом пригласив за собой.

Это явно был кабинет, которым, впрочем, пользовались достаточно редко. Стол и многочисленные шкафы были завалены бумагами и свитками. И здесь, в отличие от покоев энтарха, был не такой идеальный порядок. Единственное окно наплотно занавешено шторами, в углах комнаты Илиана разглядела паутину и пыль, а на столе ровными стопками возвышались листы бумаги. Да, как энтарх здесь вообще что-то находит?!

Однако же он вполне уверенно подошёл к столу и выудил из крайней стопки несколько листов, скрепленных нитью.

– Вот, здесь всё, что вы хотите узнать. Я бы мог вам вкратце рассказать то, что узнал сам. Но я думаю вам лучше будет прочесть.

Он слегка усмехнулся и отошёл к окну. А Илиана только что заметила, что до сих пор держит в руках его бумаги. Она аккуратно отложила их на край стола и приступила к чтению тех, что дал ей энтарх.

Там была вся информация про юношу по имени Варх. Сколько лет, как выглядит, где жил, чем занимался, когда пришёл в столицу и откуда. Илиана быстро пролистала. Написано было много и кратко и не всегда понятен почерк. Но основное она уловила – энтарх узнал про этого юношу всё. В конце был даже выложен его допрос и допрос свидетелей из которого действительно выходило, что Варх убил сына того купца, своего друга. А ещё там было указано, что он уже ранее сидел в тюрьме за кражу. Энтарх оказался прав. И у неё был только один вопрос, который она сейчас ему и задаст.

– Как вы смогли всё это узнать за те пару дней, что Варх находился под стражей?

Вопрос в тишине кабинета прозвучал пугающе громко.

– У меня есть преданные люди, которые хорошо работают, – но почему-то эти слова прозвучали вовсе не с гордостью, а обречённо. Так, словно энтарх очень устал от всего на свете.

– Тогда зачем было объявлять о казни прилюдно, если вы и так всё знали. Это ведь может… – Илиана хотела сказать «вызвать волнения», но прикусила язык, вспомнив с кем говорит. Но за неё фразу закончил энтарх.

– Вызвать волнения в народе. Это вы хотели сказать? – Он криво улыбнулся и лицо его в темноте стало выглядеть ещё более пугающим.

– Да, – отпираться теперь было поздно.

– Может, – кивнул он. – Но откуда вы знаете, может быть я именно это и желаю?

– Выявить неугодных и казнить? Мудро. Но насколько долго продержится такая власть на страхе? – Илиана понимала, что говорит что-то не то, слишком откровенно. Никто по хорошему счёту не давал ей право так говорить с энтархом. А после сегодняшней выходки с бумагами, когда она, движимая гневом, залезла в его кабинет, он, по сути имеет право посадить её в тюрьму без суда и следствия в любой момент. Ей терять нечего. Однако она чувствовала, что скорее интересует энтарха, чем раздражает. И это давало ей сил говорить открыто, так как она и хотела. Достойный собеседник. Она невольно испытывала к нему уважение. А ещё хотела понять, действительно понять его. Иногда, вот как сегодня, он казался ей злодеем, достойным смерти, а иногда – просто человеком, усталым и печальным.

– Только страх может управлять людьми, – снова повторил энтарх, словно ученик – заученные истины. Но в голосе его не было веры. Нет, не жестокий фанатик, а усталый человек.

– Страх – это отсутствие любви. – снова процитировала Илиана.

– Что есть любовь? – Ответил ей такой же цитатой энтарх. А потом вдруг рассмеялся. И этот смех в полутьме кабинета прозвучал печально и жутко.

– Неужели вы никого не любили за всю свою жизнь?! – Ужаснулась Илиана.

– Почему же? – Он снова усмехнулся. – Любил, как и все – родителей, друзей, а теперь свою страну и людей, за которых я несу ответственность. Только вот это не та любовь, что изгоняет страх. А той любви, о которой вы говорите и вовсе не существует кажется.

И замолчал. Илиана тоже не стремилась продолжать этот бессмысленный спор. Обмен философскими истинами, словно проход по канату над бездной – захватывает и увлекает. Но один неосторожный шаг – и ты можешь рухнуть в бездну.

– Ну что, вы узнали всё, что хотели?

– Да, – кивнула Илиана.

– У вас ко мне больше нет вопросов?

– Нет, – она покачала головой.

– Замечательно. Значит я могу отвести вас в ваши покои.

Энтарх шагнул к ней и подал ей руку. Илиана вложила в неё свою и они молча направились по коридорам дворца к её покоям.

Снова оставшись наедине с собой, она в первый раз, наверное, задумалась о том, как тяжело энтарху. Он привык всё делать сам, а то, что не может – контролировать. Потому что, судя по всему, ему некому доверить свою работу. А что ещё важнее, он кажется так и не научился вообще кому-то доверять.

Это было жестоко. И закрывая глаза, в полутьме спальни, Илиана видела его усталое лицо и печальную усмешку. И ей было жалко его. О, нет, Картес был неправ. Прошло уже больше недели пребывания здесь, а она так и не нашла подтверждения всем тем слухам, что ходили об энтархе Эстарии. Она понаблюдает ещё, конечно. Но всё же ей казалось, что с каждым днём, она открывала всё больше и больше фрагментов мозаики под названием «Энтарх» и… не знала, что делать с этим открытием.

Герхарт

День сегодня был…тяжёлый. Он устало потёр виски и вышел на балкон. Прохладный ветер немного освежил голову. Стало легче дышать.

Перед глазами почему то стояло лицо невесты. Странная. Он стал всё больше думать о ней, после того, как разыграл ту партию в ракс. Невольно. Думать всё больше и больше. А сейчас и вовсе не мог выбросить её из головы.

Она вызывала в нём противоречивые чувства. Когда он увидел её с бумагами, хотелось тут же отвести в тюрьму. Он уже слышал раньше все оправдания воровству. Или может она шпионка? Но глаза её горели таким искренним негодованием, почти ненавистью, что он сразу поверил ей. Да, доверие – это роскошь. И чаще всего недоступная. Но как же хоть иногда хотелось позволить себе эту роскошь. И он позволил. Тем более девушка всё равно его невеста. Им придётся как-то жить вместе и находить общий язык.

И если раньше он думал об этом лишь как о неприятной обязанности, необходимой, но от того не менее неприятной, то сейчас… Сейчас он сам не мог понять, что случилось и что с ним происходит. Она вдруг заинтересовала его. Герхарту захотелось узнать её поближе. Настолько странная и живая. Иногда спокойная, как лесной ручей, иногда бурная, как горная речка и совсем не боится его. Даже тогда, когда другие убежали бы без оглядки. О, да. Он знал, что его боятся. И привык к этому, пожалуй. Как она сказала – в страхе нет любви. О, да. В нём нет любви. Давно. Он солгал ей. Он давно уже пуст и иссох изнутри. Как высыхает дерево без воды. Как может дарить любовь тот, кто сам пуст?

Но сегодня он неожиданно почувствовал себя живым и полным. И виной тому была его невеста. Он бы не поверил ей, но настолько ярким и живым был гнев, что такое не сыграешь, не выдумаешь. И ракс. Говорят, что в раксе нужна холодная голова и трезвый расчёт. Нет. На самом деле так ничего не получится. С холодной головой ты никогда не выиграешь в ракс. Ракс игра не стратегов, но тех, в ком горит огонь. Даже в нём временами он вспыхивал, да что там. Казалось полыхал, сжигая дотла, как когда в детстве… Герхарт сжал голову руками. Он же забыл! Почему это воспоминание приходило снова и снова?!

Минутная слабость. Он помотал головой. Огонь… Да. В его невесте как раз этого огня хватало. Он пылал у неё в глазах. Почему то Гер вспомнил её лицо и невольно улыбнулся. Да, у него по-прежнему много дел. Но теперь ему самому хотелось выкроить немного времени и показать невесте столицу, его город. Не тщеславие двигало им и не чувство долга. О, нет. Теперь ему самому хотелось понять, что она за человек.

Гер сам не мог сказать, зачем ему это. Он, тот, кто привык всегда доверять лишь рассудку, забывший, что существуют вообще какие-то чувства, вдруг начал прислушиваться к чему-то другому. И это что-то другое внезапно тоже стало иметь для него значение.

Решено – завтра он покажет невесте город. Гер криво улыбнулся, привычно поправил волосы и вернулся в комнату. Вдалеке раздался раскат грома. Но головная боль пока не беспокоила его. Хотя обычно после приёмов, да ещё и перед грозой, она всегда напоминала о себе. Но настойка его невесты помогла. И снова она! Везде она! И, кажется, его это не раздражало.