Текст книги "Привет, сколько? (СИ)"

Автор книги: Дарья Тоин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Хай 12

«Всё – бред для сценариев, Которые не увидят свет»

Алла.

Он так и думает провести вечер? Прошёл уже добрый час, я даже успела вильнуть мимо вебки, уходя за водичкой. Прошерстила морозилку и разогрела в микроволновке… наггетсы, блин! Единственную пачку! В этом доме нет ничего съестного! Просто ни-че-го! Как он вообще выжил? На чипсах и полуфабрикатах? Как он дожил-то вообще до меня? Или у него денег нет? Не спросишь же о таком.

Потому возвращаюсь в креслице, кивнув на мельком увиденные комментарии. Зажевываю первую отвратную куриную пародию со слишком перегретой корочкой и думаю, что мне с ним таким делать. Проверить на долги по ФССП? Ну а что? Я взрослая девочка и не должна вестись так наивно!

Хоть от компьютера не отнимай, но мальчик вон старается, нажимая на кнопки с такой скоростью, что у меня невольно возникают странные мыслишки про его кисти. Выдохнув пар, откусываю ещё один кусок и пытаюсь не пробурчать своим недовольством.

– Дим, ты долго? – Наконец спрашиваю, приговорив к казни половину кусочков.

Либо делает вид, что не слышит, либо и правда так погружен. Вот во что? В какие-то размахивания луком? Он ещё и говорит что-то, видимо, со своей командой, созывая их то туда, то сюда… меня б созвал. Туда.

– Тебя просят, – говорит вдруг, заставляя меня почти уронить тарелку.

– Меня? – Наивно шепчу, вставая гордо и властно.

Ставлю перед ним его долю и думаю, что надо бы заказать сюда продуктов – с целью благотворительности, пока тело моё останавливается за Димушкиной спиной.

– "А Вы на свидании?", – читаю вслух последний комментарий. Соображаю и спрашиваю у задравшего ко мне голову, – и?

– И? – Переспрашивает заяц-нераздеваяц, губки свои растянув.

То есть, на их вопросы он может отвлекаться, а мои "долго ли" пролетают мимо? За такое не грешно и снова коснуться его плеч, скользнуть маникюром по кадыку и в последний момент удержаться не свернув зайчонку голову.

Ладони возвращаются к плечам, я возвращаю стать и грацию, улыбаясь прямо в мигающую алым камеру.

– Да, у нас свидание!

И пока Димин взгляд вновь касается моего лица, не ясно что выражая, а я удерживаюсь от желания развернуть его к себе прям всего, эти паскудные мальчишки строчат о поцелуях, совершенно охурмурев.

– Сколько им лет? – Уточняю, злостно зыркнув в экран.

– Кому как. Есть и пенсионеры… – Говорит мальчик, снова возвращаясь в свой Online.

ПЕНСИОНЕРЫ? ТАМ? Я падаю на кресло, положив руку на лоб. Нет, это, конечно, очень интересно, но! НО! Мотаю головой, вдруг понимая, что это всё не для меня. И этот красивый брюнет не для меня. Пусть дальше играет в свои игрули и подкатывает с луком к ушастым девчонкам с не менее зачётным виртуальным бюстом.

– Дим, я пойду…

– А? – Пытается отвлечься он от очередного сражения. Эпического, наверное… – Извини, ты что-то сказала?

Вздохнув, встаю и просто выскальзываю из комнаты, дохожу до зеркала в прихожей и, как и тогда, скольжу по отражению придирчивым взглядом.

Ну а чего я хотела-то? Это только в сказках красивые мальчики влюбляются в старых ведьм. А! Нет! Даже там не влюбляются! И двенадцать лет – это всё-таки очень много…

Скольжу ладонью к клатчу, открываю его и выуживаю алую помаду, решая поправить "деловой" на хоть чуточку "интересный". Помада скользит по очертаниям, оказывается размазана по губам и чуточку стёрта салфеткой. Так-то лучше!

Улыбнувшись, отбрасываю локоны и натягиваю каблуки, тут же развернувшись вокруг своей оси. Ну хорошая же! И не надо было навязываться! Тоже мне, нашла способ переключиться в его лице. Не завершила начатое – решила завершить? Ну вот зачем мне он? Чтобы что?

Вздохнув, выискиваю в сумочке смартфон и вижу непрочитанные сообщения от Алсу. Сглотнув и наконец сообразив, что могло произойти между ней и Антоном, всё же открываю нашу переписку и вижу одну видеозапись и тысячу "Ну он и кобель, Ал!", уже заранее соглашаясь отправляю стикер с кивающей кошечкой и ставлю видео прогружаться.

Пока жду, разрешаю себе взглянуть в сторону комнаты и гашу в себе сожаление, что даже после всего этот мальчик снова не хочет выйти. Вредный!

Мой телефон вдруг оглушает голосом давней подруги, замершей в её дверях. Та снимает на камеру моего ex-суженого, пытающегося храбриться с бутылкой вина и букетом.

"Ты бы не позорился, а ушёл. Понял?"

Да моя хорошая девочка! Аж скрываю блеяние Тошки и отправляю десяток сердечек и обнимашек. Только осадок внутри перетекает в одну простую мысль – а я поверила? Успела поверить, что между ними могло быть что-то? Поверила же? Вот и вся моя хвалёная дружба.

– Ты в порядке? – Говорит вдруг тень под моими ногами зайкиным голосом.

– А? – Медленно поднимаю взгляд к нему.

И не успеваю поймать собственную ухмылку.

– Вышел?

– Ты собралась уходить?

Киваю, ожидая, что скажет дальше и пытаясь не надумывать лишнее.

– Почему? – Спрашивает он, не сделав и шага.

Хмыкаю… почему?

– Потому что ты занят.

– Но я рядом.

Хмыкаю вновь, нелепо сдавливая смартфон.

– Ты даже меня не слышал, Дим.

– Извини, я… мне нужно концентрироваться, у нас сегодня Арена – это важно.

И как самая глупая на свете тётя-мотя я выдыхаю то, что ни у кого не должна спрашивать:

– Важнее меня?

Только слов не воротишь, правда?

Дима сводит брови и чуть приоткрывает губы.

– Ммм, понятно, – произношу, тут же пытаясь стряхнуть с себя всё более нарастающий панцирем осадок, – ладно я… пойду, Дим. Там такси сейчас приедет.

Мальчик смотрит в ответ… что он хочет сказать? Почему в его небесных вопрос застыл? Какой вопрос?

Вдруг вместе с одним лишь шагом произносит:

– Отмени… – едва слышно.

Он замирает, будто сейчас ступил на стекло. Так страшно?

– Отменить? – Переспрашиваю назло, заставляя заичишку отводить взгляд от моих глаз.

– Если хочешь.

– Если хочу?

– Да.

– А ты? Хотел бы?

Наконец возвращается к лицу и кивает.

– Если бы не хотел, я бы не спрашивал.

– Правда?

Молчит. Да какой же глупый! Тупоголовый мальчишка! Просто дурак! Я задерживаю дыхание, дёрнувшись к нему. Закрываю глаза и скольжу по талии к спине, обнимая крепко это странное тело… он едва выдыхает, но всё же касается в ответ. Дотрагивается до подбородка, поднимая моё лицо к его губам. И касается моего носа, будто я какая-то школьница…

Только и это пробирает до кончиков пальцев. Еле унимая скользнувшую дрожь, пробую отшутиться:

– Только не говори, что не целовался!

И он гасит смешинку, прикусывая свои красивые губы… и мол-чит.

– Та-а-ак… погоди-и-и-и… стопули-красотули! Ты чего замер, родной? Опять? Это шутка? Ты… это… прекращай! Ну не смешно уже…

Зая начинает краснеть, едва заметно помотав головушкой, окончательно надевая ушки и хвостик. Я прямо чувствую, как мои глаза расширяются. И сглатываю, пытаясь сказать спокойнее:

– Да ну нет, Дим… – и заставляю себя произнести слова, обретающие странный облик, – правда? Ты… что? Девственник?

Да бедная моя внутренняя Лоуренс! Это за что мне такое!? Я правильно всё поняла?

Хай 13

«Ты не посмел бы об этом»

Алла.

Время уже перевалило за одиннадцать. Я сижу на его диване, дожевывая лично приготовленную шарлотку и смотрю на уже зачирканный чек из доставки продуктов, на которые решилась после негласного признания мальчика, тут же вернувшегося в свою виртуальную жизнь. Он, наверное, даже и не заметил, что я ходила забирать на первый пакетики и готовила тут ради этой персоны и себя голодненькой. И сколько ж он будет там собой заперт?

Оставил сидеть и домысливать. В одиночестве. Меня. С алой помадой, пробивающей стены, но не пробившей его!

Как вообще? Ему же двадцать уже… чуть не поперхнувшись кусочком, запиваю остывшим киселём и мысленно высылаю маме, учившей с детства готовить, лучики благодарностей. И пусть мне отбивали руки, стоило только что-нибудь пересолить или уронить скорлупку, зато теперь я… разведенная тридцатилетка с потенциальным парнем-девственником! Атас, остановите планету.

Нет… если меня окончательно долбанёт, и я решусь с ним… ну… опорочу честь его, мне что потом делать-то? Замуж брать? Так ещё из первых уз не вышла, чтобы сразу о таком… да и двадцать первый век, свободные взгляды, раннее сексуальное просвещение… где-где всё это? Что делал этот мальчик вообще последние пару лет? В игрушки играл? Как я вообще ему встретилась-то тогда?

Загадка века.

Так! Ладно! Я взрослая и деловая женщина и не должна выказывать и толики того, как меня это волнует! Ну подумаешь… надо взять себя в руки и вести себя с ним так же, как и обычно. А как обычно?

Нет, нам всё же придётся поговорить. Но не сегодня! И вообще о таком предупреждать нужно! Да! Прям вешать на себя табличку "новый образец" и… и ещё один кусок летит ко мне в рот. Так точно ни в один рабочий не влезу.

А ещё хочется переодеться. И пусть пиджак уже давно оставлен, но этот топ с юбкой совершенно не дают дышать. Или всё дело в подкравшемся стыде? Возможно!

Насытившись, избавляюсь от колготок, оставляя их рядышком. Падаю на диван обратно и закидываю голову на спинку, всматриваясь в здешнюю люстру, мерцающую искорками света. Всё это так нелепо, но выпутываться почему-то не тянет. Если бы тянуло, я бы, наверное, уже давно сбежала…

– Алл, – вдруг подходит, потянувшись.

И я засматриваюсь на скользнувшую линию пресса под приподнявшейся футболкой… если он не вылазит от компьютера, откуда такая поджарость? Не жрёт ничего? Так дрищём бы был. Боже, где меня обманули?

Еле поднимаю взгляд, наконец сообразив, что за звуком моего имени было ещё что-то.

– А?

– Я взял Хиро!

– А? – Пытаюсь разделить энтузиазм. – Поздравляю, вообще красавчик.

Только он вздыхает, следом спрашивая:

– Ты очень устала меня ждать, да?

– Устаалаа…

– Извини. Можешь, – не наигранно тушуется, кивая в сторону спальной комнаты, – идти отдыхать.

– А ты?

– Тут лягу, – произносит совершенно спокойно.

– А я там?

– Да.

– Одна? – Уточняю, прищурившись.

– Ну да… – Дима пытается найти предмет, на котором можно было бы зацепиться, окончательно потянув меня ко дну.

Я мотаю головой, поражаясь всё больше и больше. Такое чувство, что передо мной не невинная душа, а целый зеленый инопланетянин.

– Как так вышло-то вообще? – Произношу и тут же прикусываю губу.

– Что? – Либо прикидывается, либо всерьёз.

– Иди поешь, – киваю в сторону кухонного гарнитура и даже чистой раковины.

– Ааа… ага, спасибо, – тушуется парень, касаясь ладонью своей шеи.

А могла бы касаться я.

Закрыв глаза, считаю до десяти. Не унимаюсь. Считаю ещё раз. Не унимаюсь вновь. Прикусываю алую помаду и вздрагиваю, когда это тело падает по левую руку. Прямо на мои колготочки… ммм, а если его связать ими? И глаза закрыть?

– Ты чего так, – шепчет, жуясь, – смотришь?

– Вкусно?

Кивает, шумно сглотнув.

– Ты будешь?

– Буду! – Произношу и тут же плююсь, когда в мой рот почти успевает залететь его шарлотка. – Так, Дима!

– Что? – Снова жрёт мой персональный маленький "Men's Health".

Я закрываю глаза, выдыхая всю свою обреченность.

– Просто ешь уже! Просто… ешь.

И он вдруг смеётся, проглатывая последние кусочки. Искренне мне такой улыбается, становясь ещё в тысячу раз привлекательнее… ну так же нельзя!

– Алл, тебе надо поспать.

– А… ага, – отрываюсь от улыбки, вздохнув и всё же подняв себя с дивана. – Только можешь дать какую-нибудь… – оцениваю его комплекцию и кошусь в сторону своего ещё не снятого бюстгальтера, – футболку?

Парень выгибает бровь и явно пытается что-то от меня утаить, вставая и убирая тарелку в… посудомойку!? Тут она есть? И я маникюр портила, отдирая вкусняхи с формы для выпечки? Потряс…

– Я думал, ты спишь голая.

А!?

– Ч…чо?

Двадцатилетка мотает головой и даже не пробует перестать улыбаться, заразааа…

– Ты чего сейчас сказал?

– Ну ты же слышала.

– Матерь Божия… Дим. Так… нет… погоди… что между нами произошло?

– Когда? Сейчас? Ты смутилась.

– Да ночью, дурак!

Мальчик смеётся и замирает возле стола, не решаясь шагнуть ко мне, замершей в дверном проходе.

– Ты совсем не помнишь, правда?

Киваю. Улыбается и вдруг прикусывает губу, отводя искорки в сторону…

– Ах ты зараза, Дим!

– Что опять? – Пробует быть серьёзным.

Сглатываю… начиная понимать, какого шайтана меня так тянет к его губам.

– Я тебя поцеловала, да?

Дима делает один глубокий вдох, упуская возможность всё опровергнуть.

– Мы просто… столкнулись у клуба, Алла. Ты случайно врезалась, а потом пыталась за мной спрятаться от этого рыскающего… Ильи… я же не хотел идти, но заставил себя… и только приехал, а потом не смог от тебя отделаться.

Моя челюсть теряет контроль… я закрываюсь ладошками, пытаясь выговорить:

– А дальше? Мы…

– Флиртовали. Ну если твой пьяный бред о лисах и зайцах можно назвать флиртом.

Оставляю ответ при себе… нашёлся, блин, опытный образчик!

– А потом?

– Ты села в мою машину.

– Сама?!

Кивает, скользнув взглядом по полу. Я пытаюсь сообразить, чего могла ещё натворить, раз моё подсознание всё забытое превращает в уже произошедшее…

– А дальше?

– Ну… заснула, – произносит, так и не посмотрев в ответ.

Не могу не спросить…

– Точно?

Кивает.

– Врёшь?

И снова же молчит, вредный.

– Дима… – выстраиваю подбадривающий тон, – я же ругать не буду. Честно! Ты же недоговариваешь, да, мой хороший?

– Блин, Алл… – снова улыбается и вдруг срывается с места, огибая меня, – тебе же одежду нужно, да?

И что-то вот сейчас я вообще же не поняла… куда это зая-попрыгая попрыгал? Мне кто отвечать будет? Бреду за ним, заглядываю в его комнату, натыкаюсь на комод, в котором его пушистость уже копается, высматривая футболки. Где-то здесь, кстати, была потеряна моя пэстис…

И именно сейчас, закрывая за собой дверь и оказываясь с ним наедине… как тогда… я… закрываю ладонью рот, вдруг вспомнив, как стягивала с себя чёрное платье, строя из себя саму грацию перед ним, и вешала этот кусок ткани на манер таблички "Не беспокоить". Только сторону перепутала, дура! Сглотнув и еле выдохнув, давлю нервные смешинки и тихо произношу:

– Говоришь, не причастен?

Дима едва успевает повернуть голову… я встаю позади и вытаскиваю из ящика галстук. Возможно, тот же. Он замечает это и (правильно, молодец) замирает, выдавая себя такого "пушистого".

– Так! Стоп! – Пробует вырваться и выпрямиться, но не тут-то…

– Говоришь, между нами ничего не было, Дим?!

Теперь понятно, что ж мне так хочется его связать…

– Ах ты… да блин!

Я начинаю краснеть, но всё равно же хватаю его запястье, не позволяя выдернуть.

– Врун! Мелкий врунишка!

Сглатывает, помотав головой. Ещё и думает отпираться? Ах он… подставляет вторую руку и даёт мне связать один грешной узел, не отрывая свои красивые глазки с моих губ…

Пытаюсь понять, что могло быть дальше, но этот геймер помогает сам, вдруг поднимая руки и опуская их уже за моей спиной, притягивая меня вплотную и заставляя встать на цыпочки. Я чувствую, как бьётся сердце… наше… и тяжелые выдохи оказываются всё ближе и ближе.

– Один поцелуй, – шепчет…

И касается моих губ, прикусывая моей дрожью. Тянет нас, не отрываясь и заставляя себе подчиняться. Зайка? Лапки? Милый? Кто?

Вдруг чувствую скользнувший по икре холод, упираясь в каркас его кровати. И тут же падаю, оказываясь под ним. Дима ухмыляется, едва оторвавшись. И я не могу перестать таращиться на красные следы, оставленные на этих губах…

Он вдруг садится, сковывая мою талию бёдрами и смотрит вниз – на меня всю такую ошалевшую.

– Лисичка под зайкой?

– А? – Едва выдыхаю, не в силах перестать таращиться.

Дима вдруг стирает подушечкой большого пальца уголок губ, потревожив мою помаду и будто зная, чего касаться…

– Это была шутка. Твоя. Ты думала, что это смешно. – И вдруг хмыкает, едва заметно мотнув головой. – А потом ты расплакалась. Сразу же… вот прямо тут.

Глубоко выдыхает, посмотрев на стену напротив.

– Так что ничего не было. Я не соврал. И просто испугался, извини. Где-то ещё час слушал, как ты его… любишь, дожидаясь, когда заснёшь, – у него хватает духу улыбнуться и продолжить, – тот монолог тоже хочешь повторить? Или засчитаем сегодняшнюю поездку?

– Дурак, – едва произношу, проклиная себя саму…

Парень хмыкает, вдруг думая перестать меня придавливать.

– Эй, стоп! – Вцепляюсь в его бёдра и пытаюсь придавить обратно. – Ты куда собрался, врунишка-зайчишка? Тебе кто сказал, что можно?

– Алл, не смешно, – произносит еле слышно.

И мне становится окончательно всё понятно…

– Извини.

Пожимает плечами…

– За что? Ничего не было. Не за что. Я не думал, что ты захочешь ещё со мной… – пытается подобрать слово, – ммм, продолжать.

И что на такое ответить?

Ну привет 14

Я касаюсь души рваными линиями, Скольжу урывками по этим щекам. Мы с тобой не касались и жизнями, Так скажи, зачем я тебе кем-то дан? Мы рисовали с тобой нутро оболочкою, Просто встретились и тут же ушли, Я хотел бы закончить всё точкою, Но мы только к друг другу пришли.

Ты моя первая. Странная. Неземная. И светишься так, как можешь светить. Я хочу быть с тобой, моя дорогая, Но как мне тебя к себе подпустить?

Алла.

Он прикусывает губу и я смотрю на это, боясь, что этот красивый мальчик сейчас просто уйдёт.

– Дим, у меня с Антоном, правда, всё в прошлом…

Только хмыкает, не особо поверив.

– Ты боишься, что я так забываюсь?

Кажется, я этого и сама боюсь. Снова прячет взгляд, взглянув в ускользающую темноту окон.

– Это да?

– Наверное.

– Но я…

Ловит мой выдох, чуть повернувшись.

– Что?

– Я думаю, дело не в прожитом. Если бы мне надо было кого-то, я бы выбрала похожего, правда…

– О как… – хмурится, вдруг убирая ногу и тут же падая рядом.

Ладно, будем радоваться, что этот, похоже, задетый за живое мордашкин хотя бы не оставил меня тут одну.

– Я с тобой же, – шепчу, дотрагиваясь до его ладони, – сейчас… в эту минуту…

Кладу её себе на плечо и подаюсь ближе, вжимаясь в грудную клетку.

– Я просто удачно попался тебе, Алла. Но ничего большего.

Скольжу подушечкой пальца по предплечью.

– Слишком часто попадаешься…

И это заставляет его выдохнуть улыбку.

– Мне сейчас показалось, что ты… – прикусываю губу, продолжая и проводя полоску от плеча к проступающим ребрам, – ревнуешь?

Касается губами затылка, прошептав:

– Не знаю.

Я задираю голову и произношу в паре сантиметров…

– Как же так вышло, что не знаешь?

Чуть пожимает плечом, так и не решаясь меня обнять.

– Слишком много игр?

Снова кивает, кажется, начиная теряться. Ну конечно… мои ноготочки прорываются под футболку и бесследно скользят по его спине.

– И давно так?

– Очень.

– Как мило. И как же ты тогда нашёл время работать? У тебя же тут… – улыбнувшись, иронизирую, – донат и тридэшные девушки.

Вместо смеха сглатывает… словно думая, стоит ли мне говорить.

– Ты права.

– В чём? – Не улавливаю серьёзность. – В тридэшных девушках? Много фантазировал?

– Алл!

Смеюсь, чуть прикусывая его плечо, но тут же плююсь от вкуса ниток.

– Ладно, продолжай!

Дима, успев дрогнуть, выдыхает и всё-таки говорит:

– Я нахожу время работать. На стажировке. На месяц. Потом примерно от двух до полугода не вылажу из дома, если время совпадает с открытием какого-нибудь сервака. Когда тот загибается, устаю быть один и решаю, что нынче нормально заработал на стримах, снова устраиваюсь к вам. Сейчас вот как раз такой период.

И ответ уже понятен, это всё равно поражает… мы словно проживаем абсолютно разные жизни. Неудивительно, что за эти урывки он ни с кем не успел сойтись.

– А как тебя берут-то, если ты прыгаешь так?

Дима вытягивает в сторону губы, и приходится его даже погладить, лишь бы наконец хоть что-нибудь рассказал.

– Ну?

– У меня… папа… владеет акциями Вашего холдинга. И на шестом все уже привыкли, что я не постоянный сотрудник.

– Оу! "Связи отца"… – усмехнувшись, пытаюсь проглотить ком и всё равно произношу, – а он мне коготочки не оторвёт, когда узнает, что я с тобой?

– А ты со мной? – Снова шепчет, едва улыбнувшись.

– Не глупи, пожалуйста.

Вместо согласия снова едва касается губ… трепетом закрывает глаза и наконец-то обнимает крепче.

– Не, ну про отца всё равно интересно!

Отрывается, цокнув.

– Ну говори уже?

Сдаётся.

– Мы с ним общаемся только по видеосвязи, Алл. С моих тринадцати где-то. Он обитает сейчас, кажется, на Шри-Ланке и едва ли вернётся в наш холодный город. Да и он… производит впечатление хорошего и доброго человека.

Какая странная формулировка… "производит впечатление".

– А мама?

Убирает руку от меня и потирает переносицу, выговаривая:

– Мама где-то тоже заграницей… я не знаю даже где… они в разводе. Там сложная история, Алл…

– Очень сложная? – Уточняю, кажется, понимая, почему этот мальчик так погряз в виртуальных. Хотя была бы рада, если бы сейчас ошиблась.

Так страшно жить полной жизнью за пределами своих игрушек?

– Очень.

– Очень давно?

Хмыкает, наконец взглянув в глаза.

– Очень, Алл.

– А если я…. приспособлюсь, ты сможешь меня… как-то иначе? Полюбить. Сильно…

Дима хмыкает, коснувшись кончиком носа моего…

– А ты сумеешь расплатиться? Я же, кажется, дорого стою.

Ну доиграется же… дотягиваюсь до него сама, тут же заставляя лечь на спину. Моя чертова юбка задирается и странно трескает швом, пока я меняю позицию, удобно устроившись на его бёдрах и заставляя потерять рваный выдох. Да, я же знаю, где нужно касаться… а колготки так кстати уже мною стянуты.

И этот нервный вдох и его стекающие в пах напряжение снова заставляют сглотнуть.

– Я тебе ещё и переплачу.

Задираю край футболки, заставляю его чуть выгнуться, поднимая её всё выше и выше прямо до подмышечных впадин и не упуская возможность выводить линию по очертаниям пресса, запоминая на ошупь тепло его кожи. Провожу линию по бокам и чуть захватываю спину, побуждая просипеть что-то неясное. Наклоняюсь, оставляя губами первый алый след. Ммм, прям будоражит. Да и он вздрагивает. Целую чуть выше, снова подчиняя дрогнуть подо мной. Провожу полосочку языком и хмыкаю, придавливая пытающегося всё прекратить.

– Трусишка-зайчишка…

Дима обреченно скулит, падая обратно и закрывая глаза ладошками. Боже, как мило… и, может быть, этого мне не хватало? Он не властвует, не подавляет, просто соглашается отдать себя… вот такого вот… красивого. Мне… и я едва ли захочу его упустить.

Потому расстёгиваю пуговку его джинсов и тут же стягиваю с себя ненавистный топ, но замираю от его взгляда, ставшего вдруг хищным… лисичка опять доиграется, да?

Он останавливает руку, убирая тус застёжки лифчика впереди. Шумно заглатывает воздух и в два счёта переворачивает меня в прежнее положение…

Я чувствую, как всё его тело дрожит, он едва справляется с выдохами, но сдаюсь, когда эти тонкие пальцы, привыкшие кликать по клавишам, стягивают лямки и проводят полосу от плеча, отодвигая край чашечки и вытягивая из моих лёгких едва слышный стон, сдавливают ореолу, теперь уж точно нарушая свои границы.

Хочется не спешить… и не помню, когда вообще мужчину хотела так сильно. Хочется смеяться, обвивая его ногами, и тут же становиться серьёзной, позволяя ему, нелепому, но ужасно манящему едва касаться своими краткими поцелуями кожи, стирая медленными поглаживаниями попытки исцарапать его шею, сглаживая мои импульсы искусать и пометить, лишь бы не покидал… лишь бы не уходил… лишь бы был со мной рядом.

И когда-то в старости мне сказал, что ещё тогда меня полюбил.

А я ответила бы "Люблю, но тебе дорого это обходится", как всегда, улыбаясь.

Ему одному. И он мне – одной… первой… странной… неистовой.