Текст книги "Новенькая для коменданта (СИ)"

Автор книги: Дарья Сорокина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 7

Снова передо мной лежало несколько нераспечатанных конвертов, и снова я не знала, с какого начать. С другой стороны, я ректору Дайхарду тоже отправила два письма, вот он на оба и ответил. Этикет. Простонала, вспоминая свою ночную запись эфира. Я же в платье это проделала? Не в панталонах же? Нет, Алоиза, не обольщайся, именно в панталонах ты ему и явилась из камина.

С тоской взглянула на своё полегчавшее запястье. Браслета больше не было, значит, Гидеон четко озвучил своё решение. Но почему же два конверта! Паника и догадки мешали успокоиться. В первом письме он принял меня, а после я отправила ему свой нетрезвый эфир в неглиже, и он передумал. Так и есть. Ну хоть порадуюсь напоследок, все равно сегодня меня ждет унижение от проигрыша, скорая свадебка и нагоняй от папеньки. Вдруг у моего благоверного детородный орган отвалился вчера. Если бы…

Разорвала первый конверт.

Уважаемая Алоиза Иксора Нобераль...

Я аж сморщилась от собственной грозной фамилии. Ничего, скоро я буду не такой уж грозной Леминбрюк.

У меня нет ни единого сомнения в ваших выдающихся талантах и знаниях…

Уже от одной этой фразы намокли глаза, потому что она всегда подразумевает жирнющее “Но”.

… но Академия Нуридж вынуждена отказать вам в должности.

Та-дам! Академия вынуждена отказать? Серьёзно? О нет, Гидеон Дайхард, отказали мне только что вы, а не ваша академия.

Далее он ещё долго распинался и расписывал, какая я замечательная, умная и талантливая, что он прочитал все мои научные труды и публикации в вестницах. Лжец! Наверняка стелет газеты с моими статьями в лоток коту, или в клетку к хомячку. У такого малодушного мужчины точно хомячок тотемное животное, раз его папенька мой сумел напугать и продавать.

Отбросила письмо с гадким чувством, что меня не на работу не приняли, а отказали после предложения руки и сердца. Он так аккуратно подбирал слова, что стало только хуже. Я даже внутрь заглянула в пустой конверт. Кольца нет? Даже странно!

Рухнула ничком на постель в тщетном желании помереть или разреветься, но даже с этим у меня сегодня не клеилось. Щеки жгло от злости и стыда, а не от рыданий. Почему никто не может написать прямо и честно?

Мы боимся вашего отца, извините.

Тогда я смогла бы ткнуть в эти строки папеньку и аннулировать наше пари. Но нет, никто не сознаётся. Гневно пыхтела в матрас, вызывая слезы, как разорившийся фермер дождь. Как же все меня раздражает, запах постели, невесть откуда взявшийся насморк. Хотя не невесть откуда, я вчера на себя пару литров воды вылила и все грамоты попортила, а ещё у меня ужасно нога чешется. Потянулась, чтобы пошкрябать зудящее место ногтями, а натолкнулась на что-то твёрдое.

Резко села и потянулась к лодыжке. Её обхватывало устройство, напоминающее мой браслет для пари. Постучала по металлу ногтем, покрутила в поисках застёжки. Не было её. Украшение было цельным. Папенька успел навесить, чтобы не сбежала? Но я бы и не смогла после проигрыша в магическом споре. Это нерушимая клятва, зачем ему?

По затылку стремительно разливалось тепло, когда я увидела то, что мне было нужно: крохотную гравировку. Величественная крепость на утесе, такая же как на печати. Сравнила со вторым письмом, даже не пытаясь унять радостного крика. Кольца нет, но Гидеон Дайхард прислал мне что-то другое. Может, он тоже азартный игрок и решил заключить со мной интересное пари? Я готова! Ко всему готова.

К этому я была не готова… Едва я сломала печать на конверте, как из него материализовалась суровая фигура Гидеона Дайхарда. Он стоял в полный рост на моей постели, сцепив руки на груди и грозно смотрел прямо на меня своими черными, как сама тьма глазами.

– Алоиза Иксора Нобераль, – неотвратимо сообщил мне умопомрачительный баритон, и я пропищала ошарашенное:

– Я!

– С этого дня вы находитесь на испытательном сроке в академии Нуридж по обвинению в покушении на здоровье и честь Боварда Перси Леминбрюка. Приговор вступает в силу немедленно, у вас есть неделя, чтобы добраться до академии вовремя, иначе к вам будут применены дополнительные санкции. Попытаетесь сбежать или снять браслет —лишитесь магии на три года и получите реальное тюремное заключение сроком до шести месяцев.

Карту, список необходимого и пропуск вы найдёте в конверте.

По приезде представите ваш учебный план по общей теории и практике Метеомагии и Метеорологии для студентов пятого и шестого курсов, а так же вводный план по силам природы для начального звена.

С уважением, Гидеон Дайхард, комендант исправительного заведения Нуридж.

Он едва заметно склонил голову и готова поклясться, подмигнул мне. Я сошла с ума? У меня лихорадка, и все это мне лишь грезится. Вскочила на ноги и приблизилась к изображению. Ректора замер, но его волосы и одежда все ещё слегка колыхались. Протянула руку, и картинка пошла лёгкой рябью. Безумно красивый и мастерский эфир, словно живой мужчина в моей спальне.

– Спасибо вам за оказанную честь, господин Дайхард, – шутливо ответила ректору, гипнотизируя его губы. – Могу я поблагодарить вас за доверие и понимание?

Сделала вид, что кладу ему руки на плечи. Как он ловко придумал с наказанием. Теперь папенька ничего не поделает. А про испытательный срок Гидеон же для красного словца сказал?

Встала на мысочки, чтобы хоть как-то дотянуться до моего спасителя, но матрас нещадно прогибался и мешал.

– И почему папенька не сыскал мне такую партию, – тяжело выдохнула прямо в чувственные губы моего внезапного гостя. – Я совсем не лучше Боварда, господин Гидеон, и теперь уже я целую кого-то против воли. Но я ни о чем сейчас не жалею, капитан Дайхард. Я все ещё пьяна, но уже от счастья.

Боги, я заигрывала и пританцовывала с эфиром! Но именно по этой причине так популярны изображения известных героев, музыкантов, спортсменов. Не я первая, не я последняя льну к иллюзии. В каком-то глупом одурманенном состоянии вновь потянулась вперёд, задрав голову. Сейчас меня не волновали мои панталоны и съехавшая лямка ночнушки. Да и вчера тоже не волновали. Ничего более меня не волнует. Я преподаватель в академии Нуридж!

Губы встретились с холодом иллюзии, а дверь в комнату очень не вовремя распахнулась. Замерла в ужасе, прижимаясь к груди моего ректора.

– Папенька, клянусь, это не то, о чем ты подумал! Это... собеседование.

Судя по его разъярённому лицу, все Терранс Нобераль растолковал верно, а ещё в его руке был зажат третий конверт от Гидеона Дайхарда. Интересно, там эфир или простое письмо? Вот бы прочитать!

*.*.*

Алоиза

– О чём я подумал? – взревел отец, и подоспевшая на крики Вивека безуспешно пыталась его успокоить. – О чем ты думала?! Я наивно полагал, что хотя бы одна из моих дочерей думает головой, а не сиюминутными импульсами, но ты даже хуже оказалась.

Сестра закатила глаза и затолкала нашего родителя  комнату и быстро закрыла двери. Лучше бы она сделала все чуть иначе, выгнала отца и помогла забаррикадироваться внутри. На неё-то он тоже ругается.

– Ты обманул меня! – я впервые подняла на него голос, и по лицу тут же папы растеклось что-то болезненное. – Ты сжульничал, чтобы выиграть пари и выдать меня за Леминбрюка! Что мне ещё оставалось?

– Алоиза, так будет лучше для тебя, если ты будешь под моим присмотром.

– И как долго я должна находиться под колпаком и ходить по твоей указке? Может, у тебя и количество моих детей от Боварда заранее просчитано. Я устала! Когда Вивека уехала, моя жизнь закончилась.

– Алоиза…– как-то мучительно выдохнул отец и крепче сжал письмо от Гидеона. – Ты просто не понимаешь.

– О, я как раз всё понимаю, мама из-за твоей чрезмерной опеки от нас сбежала?

Даже Вивека в этот раз посмотрела на меня сурово. Ну, конечно, она-то явно знает больше, чем я. А ещё она хотя бы помнит маму. Отец же всего мгновение выглядел потерянным, а потом быстро вернул себе самообладание.

– Я улажу все с капитаном Дайхардом, не волнуйся. Надеюсь, он деловой человек. Что там за проступок-то такой страшные, что тебя ссылают аж в Нуридж?

– А я и не волнуюсь, папа. Я напала на Боварда, – с гордостью призналась, и родитель побледнел. – Использовала против него метеомагию, Гидеон Дайхард оценил и назначил меня преподавателем.

– Святые целители, Алоиза, зачем ты сделала это? Бовард, такой милый мальчик, – отец встревожился не на шутку. Да что с ними со всеми, развели таинственности, и даже Вивека определённо занимает не мою сторону!

– Он поцеловал меня без разрешения. Я не хотела, а он сделал это. Насильно. Этот сдувшийся жирдяй!

Лицо папеньки посерело, но он оставался твёрд, даже когда его кулаки сжались, а жилка на шее задрожала.

– Он твой будущий муж, Алоиза, имей уважение, – сквозь зубы прошипел он.

– Уже нет, – я выставила вперёд ногу со следящим устройством. – Меня приняли в академию, и ты ничего не сможешь посделать.

– Ошибаешься, я смогу, как минимум заменить испытательный срок на  домашний арест. У всех есть цена, Алоиза, как думаешь, сколько стоит капитан Дайхард? – отец кивнул на эфир на моей постели. – Моя дочь никогда не поедет в Нуридж. Хватит нашей семье огласки и унижений. Мне ещё с таблоидами нужно утрясти твою ночную выходку. Поцелуй с Бовардом тебя напугал, а к мужчинам в ночи ты приставать не смущалась. Опять твои чёртовы пари?

Ну, дела, оказывается не все события вчерашней ночи я помню. И когда успела?

– Я хотя бы выиграла? – упавшим голосом спросила отца, страдая от стыда и бессилия.

Вивека тоскливо покачала головой. Что же карьеру в борделе я, видимо, не построю, и даже о своих успехов из таблоидов не узнаю, папенька опять всем пригрозит лишением лицензии.

– Завтрак тебе принесут сюда, твой камин для переписок я отключаю. Этой привилегии ты теперь лишена на неопределённый срок, и не нужно так смотреть на меня, Алоиз, ты сама во всем виновата.

– Вивека, ты позволишь ему?

Сестра была невозмутима, стояла вытянувшись по струнке и отчеканила:

– Мы заботимся о тебе, Ло.

Видела, что спорить с ними было бесполезно, стояла на постели и задыхалась от обиды и несправедливости, попутно прикидывая высоту от моего карниза до земли, словно прочитав мои мысли отец тут же опечатал окно магией.

– К дьяволу вашу заботу и завтрак туда же, и вас всех! Он принял меня. Принял! Я выиграла, отец.

– Не выиграла. Он тебя просто осудил, не обольщайся. Так поступают с преступниками, Алоиза. Ты не соискатель, ты для него преступница.

Стиснула зубы, и первые слёзы навернулись на глаза. Ещё недавно я была так счастлива, и вот теперь все стало ещё хуже. Двери в спальню закрылись за папой и сестрой, а все щели тут же подсветило синим и опечатало. Мне никак не сбежать, и я вновь завишу от решения Гидеона Дайхарда, но в этот раз он может уже не выстоять.

– Пожалуйста, ещё разок, дайте мне шанс, – одними губами попросила холодный эфир и рухнула обратно на подушку, в ожидании своей участи.

Ненавижу чувствовать себя настолько беспомощной и зависимой...

Глава 8

Гидеон

Впервые за долгое время уснул без проблем. Просто положил голову на подлокотник дивана, накрылся шинелью и проспал без снов, пока звенящий голос не ворвался мои мысли жалобным:

– Пожалуйста, Гидеон.

Веки дрогнули, но открыть я их не смог, тело словно оставалось во власти тягучей дрёмы, и я был не в состоянии из неё выбраться. Из темноты до меня доносились хаотичные обрывочные фразы:

– И почему папенька не сыскал мне такую партию? – вопрошал уже игривый голосок.

Понятия не имею почему, но сразу осознал, что вопрос адресовали мне, только у меня все ещё не получалось взять тело под контроль и ответить, что этот папенька, верно, плохо или слишком хорошо меня знает, зато холод вокруг меня начал развеиваться, и прямо напротив меня появился мощный источник тепла. Он танцевал перед слепыми глазами, окутывал приятным онемением руки и плечи, пробуждал странную жажду на кончике языка, склеивал что-то внутри, заливая терпкой смолой.

– Я ни о чём сейчас не жалею, капитан Дайхард.

Жар стал концентрированнее, дразнил до немощной дрожи. А я вот жалел, что не могу двинуться с места и коснуться наваждения.

– Я все ещё пьяна.

Сглотнул. Жжение на губах и в горле уже было невыносимым, словно и до меня вдруг, наконец, добралось опьянение, которое я не испытывал годами, и сейчас мне безумно хотелось ещё. Ещё этого странного чувства, превращающего меня в жадного глупца. Но сейчас я полностью зависел только от её решения. В ушах звенело от зашкаливающего пульса, а жажда тепла начала охватывать уже всё тело, острой болью отдавая на подушечках нетерпеливых пальцев. Коснуться, понять что не сошёл с ума.

– … от счастья.

Дышал урывками, страдал от беспомощности, как вдруг все закончилось, тепло мягко вошло в моё тело дразнящим поцелуем и прощальным отчаянным:

– Пожалуйста, Гидеон…

Проснулся, тяжело дыша и не узнавая собственный кабинет. Пришлось протереть глаза, чтобы черные круги перестали плясать по комнате. И как бы я не старался вытряхнуть утреннее наваждение, одно имя никак не хотело выйти из головы.

– Алоиза…

Медленно подошёл к камину. Должно быть, ещё очень рано для какого-либо ответа. Правильно ли поступил с юной Нобераль? Перед сном я так не считал. Это Боварда Леминбрюка стоило наказать за рыдающую девушку, но увы за насильные поцелуи в Нуридж не отправляют. Таких мерзавец кормят оздоровительными ударами по морде. Усмехнулся, если подумать, Алоиза ответила мне тем же, ворвалась в мой сон и проделала эту шутку со мной, поцеловала не спросив. Поворошил золу рукой, выискивая хоть какую-то весточку от моей новой преподавательницы, волнение за неё усиливалось с каждым мгновением, ведь, последний раз я видел её в слезах.

Почему?

Тьма ответила истомой в груди, и я лишь вымученно выдохнул.

– Мне это совсем ненужно, ты слышишь?

Услышала, но ответила шкодливым ударом когтистой лапы, как делает игривый котенок, когда ты пытаешься его погладить. Вот кто устроил этот утренний сон! Переживает за моё одиночество? Зря я вспомнил о кольце, теперь не отстанет пока не успокою, что ничего мне не грозит.

– Ты совсем не разбираешься в людях, – упрекнул тьму и покачал головой. – Если бы знала, то не стала подталкивать меня к такой глупости. Это ранит сильнее магии или меча, и даже время не лечит. Ты же чувствуешь, что чувствую я. Зачем нам повторение старых разочарований?

Она замолкла, но легче не стало. Этот сгусток черноты и упрямства ещё напомнит о себе в самый неподходящий момент. Но пора начинать новый день. Сегодня запланировано несколько встреч с родителями подопечных, буду рассматривать прошения о досрочном освобождении, после обеда привезут двух братьев-стихийников, которые уже трижды сбегали из изолятора предварительного заключения и даже умудрились ранить охранника. От настоящей тюрьмы ребят отделяет лишь родословная. Их родители жизни отдали за страну годы назад. Я сам мальчишкой возлагал цветы к их монументу. Нужно постараться и достучаться до них, а после определить в класс. Вечером проверю, как Флитчат и Ритти справляются с аудиторией по метеомагии.

Тьма тут же шевельнулась, от тёплого воспоминания об Алоизе, и быстро, но я очень громко шикнул на неё.

– Будьте здоровы, капитан Дайхард.

Я аж сильнее кашлем зашёлся, прямо из вспыхнувшего камина вышел министр образования Терранс Нобераль. Окинул недобрым взглядом мою помятую рожу и потёртый диван со старой скомканной походной шинелью. Почему-то только так мне немного спится спокойнее, когда я чувствую запахи и отголоски прошлого, порох, лязг металла, всполохи магии.

– Благодарю, министр. Чем обязан? – завел одну руку за спину и поклонился.

– Думаю, вы догадываетесь, Гидеон. – Терранс брезгливо зацепил крошку с книжной полки и долго и зло растирал между подушечками пальцев. Опять Генри ел за чтением. Зашибу! Расправившись с мусором, министр поднял на меня тяжёлый взгляд. – Догадываетесь же?

– Есть предположения, но я хотел бы услышать их от вас, вы же пожаловали в мой кабинет, – с ходу приказал своему гостю как хозяин положения, хотя неприятное волнение всё же охватывало нутро. Я преступно грезил о его дочери этим утром, той самой девушке, что с лёгкостью приговорил к испытательным работам в Нуридже!

Хвала тьме, она быстро пожрала мою нервозность, и я стал чувствовать себя весьма самоуверенно и даже хамовато.

– Какие отношения связывают вас и мою дочь?  – как-то совсем неравнодушно спросил министр Нобераль, и даже тьма расстерялась на мгновение.

– Отношения? – Утреннее наваждение вновь прокатилось по мне от затылка до пяток и вверх к губам, на которых все ещё остывал эфемерный поцелуй.

К счастью, министр неправильно трактовал моё замешательство, приняв его за отрицательный ответ.

– Значит, мне лишь показалось, – он быстро попытался сменить тему, и теперь уже мне стало интересно, что такое ему там показалось.

Вдруг безумно захотелось сравнить его “показалось”, со своим “показалось”. Но я не смел озвучивать непрошеные фантазии. Алоиза честная и благородная девушка, она бы не бросилась в объятья к незнакомцу. И я бы точно не воспользовался её отчаянием. Да и как я мог? Я был абсолютно неподвижен!

Молчал. Ждал, каким образом Терранс выкрутится из этой щекотливой ситуации и не вовсе собирался ему помогать.

– Значит, Алоиза ничем вас не подкупила?

Разве что не девичьей решительностью взять собственную судьбу в свои руки.

– Вы подозреваете, что меня можно купить, министр Нобераль? – тьма буквально давила мне на позвоночник, заставляя держать грозную горделивую осанку. Лишнее. Я и не думал прогибаться. Слова Терранса звучали унизительно, ведь за всю мою жизнь я никогда не поддавался соблазнам. С его дочерью это было моим долгом перед страной, она созналась в преступлении, а я не мог поступить иначе.

– Я уверен в этом, Гидеон, – уже мягче ответил министр, словно змея, ищущая, где укусить меня будет вернее, чтобы яд быстрее добрался до сердца. – Вы же не считаете эту дыру пределом своих мечтаний. Вы наверняка бы хотели вернуться в армию, на передовую, или тренировать новобранцев.

– У вас нет такой власти. Решение о моей отставке принимало высшее руководство страны, причины вам хорошо известны.

– Но за эти годы ваша тьма ни разу не дала о себе знать. Как насчёт повторной комиссии дабы оценить вашу профпригодность. Ручаюсь, вы её пройдете, – сладко пел Нобераль, и тут-то меня осенило. Проверку решили начинать с головы, давят на самое больное. Сначала подсунули мне явную подставу в виде дочки министра, затем она искренне разревелась и созналась в серьёзном проступке.

Как должен был повести себя ректор Нуриджа в этой ситуации? Вынести приговор. Всё в соответствии с регламентом и буквой закона. Этот этап проверки пройден, а теперь уже сам министр пускает в ход всевозможные уловки, чтобы я сдался. Я готов был аплодировать этой семейке стоя. Молодцы. А я купился! Вернее, не купился, хотя министр старательно шарит по карманам в поисках монетки большего достоинства.

– Подкуп должного лица, а дальше что? Угрозы? – я расслабленно улыбнулся, чувствуя себя хозяином положения.

– Вы издеваетесь, Дайхард? А если бы она в убийстве вам созналась?  Упекли бы её пожизненно?

– Убийствами я не занимаюсь, министр. А браслеты не ошибаются. Проступок имел место. Она арестована законно.

Браво, они ещё и нападение инсценировали, чтобы кандалы сработали. Хитро. На министра смотреть жалко. Красный, задыхается от злости, видимо, рассчитывал, продавить меня раньше и сместить с должности. И кого же он сюда хочет пристроить? Зятка? Как-то мелковато для Леминбрюков, у них там в роду королевской крови намешано, какое им дело до забытой всеми академии?

– Не шути со мной, мальчишка, – он тряс перед моим лицом пальцем.

Мальчишка? Я должен обидеться или разозлиться?

 – Именем министерства образования подпиши ей домашний арест, и мы разойдёмся полюбовно.

– Не получится полюбовно, господин Нобераль. Вы забываетесь, что в этом вопросе нет вашей юрисдикции. Вы можете припугнуть моих преподавателей проверкой, можно прощупывать меня сколь угодно, повысить нам средние баллы зачётов и выпускных экзаменов. Можете даже фартучки кружевные для ученической формы утвердить. Но всю остальную работу моей академии проверяет министерство юстиции и служба исполнения наказаний. Это все-таки не детский оздоровительный лагерь на берегу моря, господин Нобераль. В первую очередь Нуридж – исправительное учреждение.

– Отпусти мою дочь, Дайхард, ты не понимаешь с кем связываешься.

– А вы понимаете?!

Терранс сверлил меня безумными глазами, а его желваки очень не наигранно гуляли под кожей. Я бы даже испугался, наверное, если бы иллюзия министра вдруг не дрогнула и не отшатнулась от меня.

Я нахмурился и тут же поймал в стеклянной дверце секретера своё отражение. Вот тебе и хвалёный семилетний самоконтроль. Глаза заволокло чёрной поволокой. Видимо, в последние дни я даю слишком много свободы моей соседке по телу. Смягчился, осознавая, что произошедшее обязательно докатиться до руководства стараниями министра. Он обязательно расскажет, что Дайхард не контролирует тьму.

– Я прекрасно всё понимаю, Терранс, – говорил максимально спокойно, выверяя каждое слово: – Вы влиятельная семья. Вам не нужны слухи, и вам очень важно сохранить доброе имя, но я жду Алоизу Иксору Нобераль через неделю в этом кабинете. Она уже ознакомилась с моим письмом?

– Более чем ознакомилась, – отрешённо ответил гость. – Оформишь её под другим именем. Хотя бы ты это можешь сделать?

Кивнул. Такое мне даже на руку. Не к чему пугать преподавателей фамилией Нобераль. Для всех она будет обычной соискательницей с слегка преступным прошлым.  Окутаем её ореолом загадочным, пусть студенты боятся.

– Что она тебе написала вчера? – пытливо спросил министр.

Я бросил взгляд на конверт с эфиром, раздумывая над тем, что сказать можно, а что не стоит.

– Сказала, что мечтает преподавать, и что не хочет замуж. Я бы тоже не хотел на её месте замуж за Леминбрюка.

– Он похудел и теперь весьма недурен собой, – быстро возразил Терранс, но сам себя явно не убедил, как и меня.

– Вы считаете Алоизу настолько поверхностной? Мне она такой не показалась. А худоба и смазливое личико не дают мужчине  право прикасаться к леди без разрешения!

Тут же закусил язык, потому что явно наговорил лишнего о дочери министра, но тот лишь усмехнулся.

– Конечно, нет, Гидеон. Я не считаю Алоизу поверхностной. А она, правда, натравила на Боварда настоящую тучу? – с восхищением спросил Терранс.

– По-моему, речь шла о маленькой тучке, – быстро поправил его. – За настоящую она, скорее всего, попала бы в Анкридж, а не ко мне.

– Ладно. Год – это недолго. Может быть, это в чём-то даже пойдёт ей на пользу, она научится ценить, что имеет, и перестанет витать в облаках. Я рассчитываю на тебя Гидеон. Покажи ей, что преподавательство – это трудно. Дай  Алоизе самых проблемных студентов, пусть взвоет и захочет домой в первый же день.

– Ручаюсь. Взвоет. Тут все проблемные, – заверил министра. – Значит, никаких санкций и угроз?

– Проверка в скором времени будет, капитан Дайхард. Советую подготовиться, и в следующий раз не забывать на письменном столе пустые бутылки, – он кивнул на наши с Генри неудачные эксперименты по изменению сознания. Вот же дьявол! Переставлял их туда-сюда, а выкинуть забыл.

Стиснул зубы. Поймали, как мальчишку. Но я же не мальчишка, почему меня это так цепляет? Выпил и выпил. Мне далеко не двадцать лет.

– Жизнью отвечаешь за мою дочь, Дайхард.

– Как и за всех жителей Нуриджа, – уклончиво ответил министру, лишь бы в очередной раз не демонстрировать своё особое отношение к Алоиз и не позволять Террансу приказывать мне.

– Алоиза не все!

– Ей ничего не грозит здесь, – выдержал взгляд министра, и вроде бы убедил его. Всё так просто? Он сдался?

– Самое главное чуть не забыл. Никогда и ни под каким предлогом с ней не спорь. Никаких пари!

Губы сами собой сложились в улыбку, стоило вспомнить милое признание Алоизы в этой прелестной слабости.

– Я не азартен, господин Нобераль.

– Все так говорят, а потом оказываются связаны узами договора с моей дочерью. Будьте бдительны, она очень хитрый манипулятор, и вот ещё, – он сильно замялся. – Через год Алоиза выходит замуж, не советую влюбляться в мою дочь или отвечать на её чувства. Не усложняйте и без того непростую ситуацию.

– Но…

Почему я вдруг возразил Террансу? Я и не думал об этом. Отношения с давних пор мне неинтересны, и я… Да что же это?

Сердце неистово стучало в висках, протестуя, губы вновь зажгло от жажды, а тьма нервно била хвостом и ждала моих действий.

– Для неё ты герой и избавитель. Она уже безмерно благодарна тебе, а это плодородная почва для наивной  юношеской влюблённости, но ты же не наивен и не юн, Гидеон, своё место знаешь. Держи дистанцию, и тогда твоя академия получит такие необходимые льготы и дотации.

– Вы же обещали ей. Она выиграла ваш спор, – с надрывом в голосе спросил Терранса, а он вдруг разочарованно ответил.

– Увы, но ты же не дал ей работу, верно? Это лишь наказание для Алоиз. Наш спор она самым честным образом проиграла.