Текст книги "Только ты (СИ)"

Автор книги: Дарья Острожных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Глава 1 ==========

Комментарий к Глава 1

эллет (синдарин) – эльфийка

синда (синдар – «серые эльфы») – часть Эльфов племени Телери, что достигла Белерианда, но не ушла в Аман вместе с Олвэ.

Тауриэль сидела на высокой ветке, опершись спиной на шершавый ствол, и наблюдала, как горизонт медленно поглощает сияющий солнечный шар. Угасающие лучи окрашивали ее медные волосы в красный, почти кровавый цвет, что так красиво сочетался с осенней листвой вокруг.

Казалось, будто эллет расслабленно созерцает с высоты красоты Лесного Королевства, и лишь нервные движения пальцев, без устали теребивших маленькую веточку, выдавали внутренние метания. Воительница напряженно вглядывалась в рыжие небеса, страшась момента, когда Лихолесье окутают сумерки… Ведь как только стемнеет и небо засияет миллиардами звезд, Тауриэль придется вернуться во дворец…

Больше всего пугала неизвестность, ведь каждая минута была наполнена страхом, что кто-нибудь из подчиненных окликнет ее, чтобы сообщить дурные вести…

Неспешно обведя контур губ влажным языком, эллет вдруг вспомнила, с чего все начиналось: тогда воительница едва успела переступить порог, разделяющий детство и юность. Незаметно ее тело начало меняться: ножки вытянулись, бедра и ягодицы приобрели округлые формы, а едва сформировавшаяся грудь стала уверенно проступать под одеждой.

Перемены коснулись и сознания Тауриэль: она стала спокойнее, женственнее, начала уделять больше времени своей внешности, потому что хотела нравиться эльфам, и с удовольствием ловила на себе мужские взгляды.

– Я очень доволен тобой, – как всегда надменно произнес Трандуил, неспешно пройдя мимо эллет и оставив после себя благоухание полевых цветов, – мне сообщили о твоих успехах – из тебя выйдет отличная лучница.

Длинная мантия Владыки была так широка, что полностью скрывала под собой его фигуру. Серебристый шлейф, ярко поблескивающий в неровном свете камина, мирно шелестел, следуя за эльфом к широкому креслу.

– Благодарю, – юная воительница, не избалованная вниманием своего покровителя, блаженно улыбнулась, – я очень стараюсь.

Медленно и вальяжно Трандуил опустился в кресло, при этом его белые волосы гладкой волной скользнули по плечам и упали на грудь. Свободно откинувшись на спинку, Владыка впервые взглянул на Тауриэль своими голубыми глазами, казавшимися ярко-синими в таком скудном освещении.

– И поэтому заслуживаешь награду, – привычный металл в голосе эльфа вдруг смягчился. – Подойди.

Отделившись от тени, юная воительница стремительно направилась к своему покровителю, что величественно восседал в кресле, словно на троне. Его красивое, чуть вытянутое лицо с гладкой фарфоровой кожей и правильным чертами оставалось спокойными и собранным, словно Владыка и впрямь находился в тронном зале, готовясь принять иноземных послов.

Замерев на расстоянии, показавшемся эллет уместным, она вопросительно вскинула ресницы и встретилась с внимательными прояснившимися глазами напротив. Опустив затылок на обитую тканью высокую спинку, Трандуил чуть наклонил голову вбок и произнес тем же тоном:

– Ближе.

Тауриэль немного удивилась, но исполнила эту просьбу-приказ сделав еще пару шагов. Теперь носочки ее сапог почти касались тяжелой расшитой мантии, собравшейся на полу.

– Ближе, – Владыка лениво похлопал длинными пальцами, украшенными массивными кольцами, по своему колену, сокрытому под складками одежд.

Эллет опешила и сморгнула, желая убедиться, что не спит… Хоть синда и опекал ее все эти годы, в их отношениях никогда не было вольностей. Он держал Тауриэль на расстоянии, не позволяя забывать свое место в иерархии… Юная воительница могла бы по пальцам пересчитать, сколько раз Трандуил прикасался к ней, и от этого данный жест выглядел неуместно и весьма странно…

Четко очерченные, сомкнутые губы эльфа едва заметно дрогнули в легкой улыбке, когда он увидел недоумение на лице воспитанницы. Подавшись вперед, Владыка бережно, но все же настойчиво, взял Тауриэль за запястье, одновременно опуская вторую руку на тонкую талию, перетянутую плотной тканью длинного камзола.

Не зная, как еще реагировать, эллет покорно села на колени покровителя, старательно избегая встречаться с ним взглядом. Она была смущена и напряжена, словно теплый кожаный камушек; тогда Трандуил стал аккуратно оглаживать узкие плечи и неестественно вытянутую спину. Эти движения, плавные, размеренные, доставляли беспокойство, но юная воительница не могла отрицать, что они так же были и приятны…

Решившись посмотреть на эльфа, Тауриэль отметила, что его глаза чуть сузились и заблестели, теперь напоминая чистейший родник, игравший солнечными отблесками. Приблизившись, Владыка прижался в ласковом поцелуе к покрасневшей щечке, касаясь лица воспитанницы своими бархатистыми прохладными волосами.

– Боишься? – шепнул синда между короткими поцелуями. – Не нужно…

Его мягкие чарующие губы коснулись нежной мочки ушка, щекоча ее горячим чуть сбитым дыханием. Длинные проворные пальцы нырнули в медные локоны, ювелирно играя с ними, перебирая…

Эллет шумно выдохнула через нос, ощущая, как эти ласки неотвратимо порабощают ее, заставляют забыться. Когда Владыка отстранился, юная воительница бросила на него стыдливый взгляд… И уже не смогла отвернуться: Трандуил казался завораживающе прекрасным с этим смягчившимся, искрящимся взглядом, приоткрытыми алыми губами и едва заметным румянцем, проступившем на скулах…

Руки эльфа скользнули на лицо воспитанницы, уже напористее касаясь шелковистой кожи. Он провел фалангами по губам и неожиданно скользнул пальцем во влажный ротик.

Тауриэль дернулась от неожиданности и несмело мотнула головой, но предупреждающая искра, мелькнувшая в глубине колдовских глаз, заставила ее замереть.

– Т-ш-ш, тише…

Эллет покраснела еще сильнее и вновь напряглась, когда Владыка добавил второй палец, принимаясь медленно оглаживать ее язычок. При этом лицо его окрасилось слабыми нотками удовольствия, когда он наблюдал за той гаммой смешанных эмоций, вспыхнувших в темных глазах воспитанницы.

Вынув пальцы, Трандуил лениво очертил контур коралловых губ, умащивая их блестящей влагой, после чего положил ладонь на затылок Тауриэль и спешно притянул ее к себе. На краткий миг юная воительница вдруг выхватила из пляшущей, размытой картинки перед собой ярко-розовый кончик языка между разомкнутых губ совсем рядом… И уже в следующий миг он собственнически ворвался в ее рот, сразу принимаясь уверенно двигаться, в то время, как жадные уста эльфа соприкоснулись с ее.

Эллет не успела испугаться, лишь подивилась, каким же теплым и приятным оказался этот спесивый Правитель, словно выточенный из ледяной глыбы. Каким же чувственным и пленительным оказался его поцелуй… Как ласковы его руки, что порхали по тонкой шее…

На несколько минут эльфы полностью отдались блаженству, окутываемые звонкими звуками поцелуя и шороха дорогой мантии. И когда Тауриэль окончательно растворилась в порабощающих волю прикосновениях, Трандуил вдруг отстранил ее.

Владыка казался спокойным и расслабленным, лишь раскрасневшиеся губы намекали на его недавние действия. Эллет же алчно хватала воздух, ощущая, как ее лицо буквально горит от прилившей крови – создавалось впечатление, будто синда душил воспитанницу, а не ласкал.

– Теперь иди, – почти прошептал он.

С тех пор каждый успех Тауриэль был «вознагражден» ее королем. Он сажал юную воительницу к себе на колени или приподнимал над полом, обхватив сильными руками поперек спины, и целовал. Эллет содрогалась от сладкого томления, когда кожи касалось размеренное, чуть сбитое дыхание эльфа, когда его горячий рот сминал ее уста или смыкался на остром ушке. Прочерчивая языком влажные дорожки, Трандуил спускался к шее, покрывал ее долгими головокружительными поцелуями, прикусывал зубами, вкладывая в эти действия силу, но никогда не причиняя боль и не оставляя следов.

Тауриэль постепенно осмелела, позволяя себе прижиматься к широкой груди, обвивая тонкими ручками плечи и оглаживая их. Она зарывалась носиком в густые гладкие волосы, источающие волшебные ароматы, и сдавленно постанывала, стоило большим ладоням опуститься на ее груди, аккуратно сжимая их через слои одежды.

Иногда Владыка расстегивал верхние пуговички ее облачения, проникая под них рукой и щекоча запретными прикосновениями пылающую от сладострастия кожу воспитанницы. Он гладил ее упругую нежную грудь, прихватывая пальцами ноющие вершины, пытая и ублажая одновременно. Синда доводил эллет до исступления, заставляя невидимые силки внутри живота сжимать, крутить, тянуть изнывающее без внимания лоно, и улыбался, наблюдая, как Тауриэль бессильно сжимает бедра, пытаясь хоть на краткий миг поймать восторженную вспышку.

Где-то на задворках сознания юная воительница понимала, что все происходящее неправильно, но не уделяла этим мыслям должного внимания. До тех пор, пока ее Владыка не переступил некую невидимую границу, им же и обозначенную… Эллет уже не помнила, чем именно так порадовала Трандуила, но воспоминания о «награде» навсегда отпечатались в ее голове ярким клеймом, постыдным и лакомым одновременно…

– Подойди, – уже привычным спокойным тоном протянул синда, удобно устроившись в кресле.

Тауриэль неспешно, но все же без опаски пересекла просторную комнату, одновременно любуясь красивым расстегнутым халатом Владыки, что был насыщенного вишневого цвета. Этот оттенок красиво контрастировал со светлыми волосами, обрамляющими лицо, и ослепительной белизной нижней рубашки, распахнутой на груди и обнажающей матовую кожу.

Эльф беззастенчиво осмотрел воспитанницу с ног до головы, и уголки его губ одобрительно дрогнули. Коротким жестом велев эллет присесть, Трандуил помог ей устроиться на своих коленях, но на этот раз принудил оседлать их, широко расставив стройные ножки.

Юную воительницу сильно смутила эта поза, но бережливые прикосновения теплых рук помогли ей успокоиться. Стремительно и очень уверенно синда расстегнул ряд скрытых крючков на камзоле Тауриэль, делая это с таким будничным видом, будто задергивает штору или перелистывает страницу в книге…

Отбросив ставшую не нужной ткань куда-то в сторону, Владыка медленно обвел контур округлой груди, явно проступающей под тонкой тканью нижней рубашки – настолько тонкой, что эллет чувствовала каждый изгиб тонких пальцев, их обаятельное тепло…

Словно случайно задев еще мягкие и гладкие маковки, вырисовывающиеся под тканью чуть более темными кругами, Правитель неспешно потер их, с удовольствием отмечая, как две горошины сжимаются под его кожей. Беззвучное дыхание воспитанницы мгновенно стало глубже, заставив и эльфа испытывать большую потребность в кислороде.

Скользнув ладонями ниже, Трандуил подцепил тонкие завязочки на штанах Тауриэль, и та вдруг резко дернулась, ощутив, как они распустились. Взмахнув ресницами, Владыка пристально посмотрел на нее исподлобья, словно полоснув по горлу обжигающим льдом своих глубоких чистых глаз. Этого оказалось достаточно, что бы эллет замерла: покровитель не любит, когда ему мешают…

Дождавшись, когда воспитанница покорно склонит голову, синда подался вперед и чувственно поцеловал ее, раздвигая твердым языком сомкнутые губы. Девушка с удовольствием впустила его, вовлекаясь в возбуждающую игру, но уста эльфа почти сразу исчезли, спустившись на шею, а на их место пришли два пальца.

Тауриэль смиренно, даже преданно, сомкнула на них мягкие губки, принимаясь ласкать язычком гладкие фаланги. Отстранившись и вновь откинувшись на высокую спинку, Трандуил какое-то время блаженно наблюдал за стараниями воспитанницы из-под полуопущенных черных ресниц.

Посчитав подготовку достаточной, Лесной Правитель вынул блестящие пальцы и опустил руку вниз. Юркнув под одежду, он уверенно коснулся самой интимной части эллет, бесцеремонно раздвинув бархатистые складочки.

Юная воительница непроизвольно вздрогнула и задрожала, ощущая настойчивые движения в сокровенном месте, распространяющие по телу волны стыда и замешательства.

– Смотри на меня, – голос с едва заметными хриплыми нотками послышался словно издалека, но эллет не нашла в себе сил, чтобы разомкнуть веки. – Посмотри на меня! .. – Владыке пришлось повторить приказ, вложив в него оттенки недовольства.

Невероятным усилием воли Тауриэль заставила себя взглянуть вперед, где ее уже ожидали напряженные глаза с азартными искрами. Кажется, эллет еще никогда не чувствовала себя так ужасно, как в первую минуту этого акта: ей было невыразимо стыдно от пошлых прикосновений и пронзительного взгляда, словно читающего мысли, вбирающего, поглощающего в себя их…

Но каким бы пугающим ни было это точеное лицо с мраморной, гладкой кожей, оно оставалось родным. Пусть Владыка и не проявляет большого количества заботы, но он всегда помогал и поддерживал свою воспитанницу…

Словно почувствовав думы Тауриэль, синда приблизился, заключая в нежный плен чарующих губ ее уста и проводя свободной рукой по напряженной спине. Постепенно природа начала брать верх над робостью, и тяжелый ком, что собрался где-то на уровне живота, вдруг изменил свою природу… Он стал теплым, ласковым, подобно водной глади, что ласкает чресла во время вхождения в реку, только изнутри. Эта томящая нега благотворно действовала на мышцы, заставляя их упоительно дергаться, пока не пролилась ниже, щедро оросив лоно.

Эллет расслабилась, теперь уже с упоением прислушиваясь к размеренным движениям чужих пальцев, что неотрывно порхали вокруг необычно чувствительной точки. Она самозабвенно прижималась к мужскому телу, жадно втягивая его аромат, пока влажные поцелуи дразнили кожу на плечах. Закусив губу, юная воительница сдавленно вскрикнула, когда амплитуда движения слегка изменилась.

– Умница… – выдохнул Трандуил, едва не задыхаясь. – Кричи…

И Тауриэль кричала, с силой впиваясь влажными ладонями в светлые пряди, прижимаясь к тяжело вздымающейся груди, сквозь одежду потираясь о нее ноющими сосками. Она двигала бедрами, вскидывая их навстречу не унимающимся пальцам и умирая от стыда за столь откровенную реакцию своего тела, которое уже не подчинялось затуманенному разуму.

Из накаленного лона скопом вырывались изнуряющие импульсы, с каждой минутой становясь все более настойчивее, подчиняясь уже почти хищным движениям Владыки. Юная воительница чувствовала сладкое напряжение, дарующее доселе невиданный восторг, которое неожиданно лопнуло, словно перетянутая тетива, что породило мощный взрыв, яркую вспышку, сковавшую тело, вынудив его забиться в крепких объятиях эльфа.

Это событие, воспоминание о котором хоть и заставляло воительницу томно улыбаться, всколыхнуло в ее душе множество сомнений, но ей не с кем было ими поделиться, не у кого спросить совета… Эллет оставалось только слепо подчиняться воле короля, утилизировавшего новый метод «поощрения» воспитанницы.

Несмотря на то, что Эру наградил Тауриэль многими талантами, она все же оставалась озорницей и непоседой, поэтому Трандуилу нередко приходилось «наказывать» воительницу, а запас в этом арсенале был весьма велик…

========== Глава 2 ==========

– Простите, я… я не знаю, что на меня нашло… – Тауриэль пыталась вложить в эти слова все испытываемое ею раскаяние, но Владыка продолжал молчать.

Казалось, он вовсе не слушает: в глазах читалась отрешенность, пока нежные руки невесомо перебирали медные пряди, приглаживая их частым гребнем. Трандуилу не нравились косы воспитанницы, и он каждый раз распускал их, с упоением зарываясь пальцами в шелковистые волосы, разбрасывая их по плечам или же перекидывая на грудь.

– Я не сержусь на тебя, – наконец ответил синда, легким касанием велев эллет подняться, – но спустить это просто так не могу.

Юная воительница послушно встала со стула и опустила голову, не выдержав спокойного, но сильного взгляда сверху. Покровитель был высок даже для эльфа – Тауриэль всегда восхищала эта его особенность, но в такие моменты он казался пугающим, угрожающим…

– То, что вылетело сегодня из твоего красивого ротика, недостойно эльдар. Что бы не случилось, нужно следить за своими словами, а не уподобляться гномам или оркам, – Трандуил коснулся пальцем сомкнутых губ эллет и мягко скользнул им ниже.

Расстегнув верхнюю пуговичку на ее тунике, Владыка осторожно подцепил воротник нижней рубашки, начиная усердно расправлять тонкую ткань – теперь он ревностно следил за облачением своей воспитанницы, сам давал распоряжения портным, подбирал материал, цвета и фасон. Решал, какие украшения подойдут…

Но как бы Тауриэль не старалась угодить, каждый раз, когда за ее спиной закрывалась дверь королевских покоев, синда лишь разочарованно вздыхал. Любовно и сосредоточенно он принимался исправлять недочеты: распускать или затягивать шнуровку, одергивать рукава… Вот и сейчас, не жалея времени, Трандуил приводил эллет в «надлежащий» вид, чтобы позже смять или сорвать плоды всех трудов…

Отступив на шаг, эльф приподнял голову воспитанницы за подбородок и утвердительно кивнул, одарив ее скупой улыбкой. Не прерывая зрительного контакта, он плавно опустился в стоящее рядом кресло и свободно откинулся на изогнутую спинку. Тауриэль с почти священным трепетом наблюдала, как тонкие изящные пальцы Владыки скользнули по груди к шее, начиная одну за другой расстегивать невидимые пуговицы на длинном облачении, так выгодно подчеркивающем гордый стан.

Эллет буквально поглотили эти чарующие движения, сопровождаемые мерцанием тысяч оттенков, что источали крупные камни на перстнях. Холодная алчная улыбка тронула губы Трандуила, когда девичьи щечки окрасил нежный румянец, вызванный не страхом или смущением, а предвкушением…

Широко расставив длинные ноги, он неспешно похлопал себя по колену, при этом наблюдая за лицом Тауриэль с нескрываемым любопытством. На краткий миг оно выразило целую палитру эмоций, в которой преобладало сомнение, но ей недоставало силы воли, чтобы долго сопротивляться Королю и собственному любопытству, подогреваемому воспоминаниями о том, сколь сладкими могут быть объятия Владыки Леса…

Когда эллет выполнила приказ, Трандуил ласково обнял ее, привлекая ближе к себе.

– Откуда ты знаешь эти слова? – вкрадчиво спросил он. – Неужели твой отец позволял себе такие выражения?

Юной воительнице потребовалось какое-то время, чтобы осознать услышанное. Она непонимающе захлопала глазками, но лицо эльфа оставалось спокойным и безмятежным… Он знал, как никто знал, что это единственное, о чем Тауриэль не может ни говорить, ни думать…

– Хотя вряд ли он думал о приличиях, когда орочий меч вонзился в тело? – обволакивающий чувственный голос звучал так, будто синда говорил самые прекрасные слова в мире…

Теряя власть над собой, эллет мелко задрожала и инстинктивно рванулась, пытаясь скрыться от собственных воспоминаний… путанных, сменяющих друг друга с такой скоростью, что невозможно было ухватиться ни за одно…

Трандуил без труда удержал ее, принудив практически упасть на свою грудь. Он крепко обнял воспитанницу, продолжая что-то шептать на ушко, но она уже не обращала внимания… Тауриэль чувствовала, как нечто темное, злое тянет ее в глубины естества, в ту самую пропасть, где под семью замками были сокрыты мертвые, сухие глаза родителей, смотрящие в никуда…

– Ну все, все, – успокаивающе говорил эльф, поглаживая вздрагивающие плечи, – хорошая моя… не плачь…

Ласковые прикосновения постепенно отогнали те жуткие челюсти, что вцепились в сердце юной воительницы, причиняя невыносимые страдания. Но они успели обнажить старые раны от потери родителей, которые с таким усердием и заботой заживило время. Тауриэль не запомнила, как уткнулась лицом в шею своего Владыки, роняя горькие слезы на крепкую грудь, в надежде получить исцеление в этих объятиях. Она с благодарностью принимала ласки, которыми щедро одаривал ее Трандуил, и не сразу заметила, как сильно сбилось его дыхание, как тепло, источаемое кожей, превратилось в жар…

Эллет не успела обдумать эту перемену, потому как голодные, влажные губы настырно взяли в плен ее рот. Поцелуй не был грубым, но то чувство собственничества, что сквозило в каждом движении, заставило воительницу замешкаться. Не тратя время и не давая ей опомниться, Трандуил подхватил тонкую ручку и настойчиво, словно ожидая сопротивления, прижал ее к своему паху.

Тауриэль и впрямь дернулась от неожиданности, но эльф крепко держал подрагивающую ладошку и ритмично сжимал пальцы, вынуждая воспитанницу поглаживать небольшой, но явно ощутимый холмик.

В ее разум, что все еще мучили горестные воспоминания, пришел беспорядок, и эллет забывала отвечать на резкие поцелуи Владыки. Его недовольство почти сразу же отразилось вспышкой боли в затылке, когда блестящие пряди нещадно сжали сильные пальцы. Тихонько пискнув, юная воительница бессознательно двинула язычок навстречу эльфу, который незамедлительно вобрал его в рот. Упоительно медленно он скользнул губами по влажной плоти, после чего впился в нее зубами.

Тауриэль отпрянула, но рука, что так и держала ее волосы, вернула девушку на место.

– Терпи, – голос Трандуила, хоть и был захвачен чувственными хриплыми нотками, не утратил своей колдовской силы, и она вновь подставила припухшие губки под пугающие поцелуи-укусы.

Те ласки, к которым эльф почти принуждал воспитанноцу, становились все более быстрыми, требовательными… Она ощущала, как стремительно увеличивается и твердеет мужская плоть, будто напитавшись слезами и растерянностью юной эллет… Ее неразвращенным сознанием, что еще несколько минут назад даже не ведало о подобных забавах…

Но Владыка решил, что ему этого мало. Оторвавшись от столь умилительных податливых губ он плотоядно обвел языком контур острого ушка, после чего шумно усмехнулся и прошептал, опалив и без того раскрасневшуюся кожу горячим дыханием:

– Что бы сказали родители, если бы видели тебя сейчас?

Тауриэль, до этой фразы испытывающую лишь сильное беспокойство и неуверенность, прошибла холодная испарина – словно бы все ее самообладание достигнутое таким трудом вышло наружу, оставив после себя лишь мучительный стыд. Ей удалось отвести внимание от произнесенных слов, тем самым не позволив им достигнуть цели, но ощущение собственной порочности и испорченности обуздали сердце. Как, как можно позволять такие откровенные прикосновения? Как можно было получать от них удовольствие… Но как она могла отказать? .. Трандуил – ее Владыка, спаситель, что не позволил Тауриэль погибнуть в детстве…

Под властью внутренних метаний эллет вырвала руку, прекратив аморальную фрикцию, но вместо того, чтобы попытаться сбежать из этих покоев, она вдруг прижалась к своему растлителю, словно ища утешения и поддержки, которой ей больше не у кого просить… Синда простил воспитаннице это непослушание, но лишь для того, чтобы торопливо распустить завязки на тесных штанах, освобождая свою восставшую плоть.

Юная воительница хотела бы зажмуриться…, но не смогла. Со странной смесью опасения и так некстати возникшего любопытства она рассматривала открывшуюся картину, прислушиваясь к шумному, словно затрудненному дыханию. Вновь завладев рукой Тауриэль, эльф направил ее вниз, с легкостью преодолев небольшое сопротивление, и принудил плотно обхватить свое крепкое достоинство, дрожащее от ожидания и излучающее такое напряжение, что ладошку эллет буквально обожгло.

Медленно выдохнув, Трандуил уронил затылок на спинку кресла и упоительно прикрыл веки, начиная водить девичьей ручкой по ноющему органу, показывая, как правильно ласкать его, и тихими стонами, что вырывались из приоткрытых губ, обозначая места, которым требовалось уделять больше внимания.

Он упивался содроганием юной, хрупкой эллет, вбирал в себя ее растерянность и негодование, проявляющееся в сбитом, нервном дыхании, которое придавало особую остроту ощущениям…

Но в определенный момент Тауриэль, от природы чувственная и страстная, начала втягиваться в эту игру. Она расслабилась в руках покровителя, выдав себя тем самым, но Владыка еще раньше почуял перемены, словно волк запах добычи.

Неожиданно и грубо он спихнул воспитанницу на пол, пристроив ее между разведенных ног. На секунду сердце эльфа объяла невероятная нежность и теплота, когда он поймал на себе взгляд, полный мольбы и слепой преданности…, а также искреннего непонимания происходящего…

Эта краткая перемена явно отразилась на лице Трандуила, смахнув с него отпечатки порока. Подавшись вперед и одарив эллет слабой, но искренней улыбкой, он заботливо погладил ее по дремучим волосам, почти сливающимся с пламенем расположенного сзади камина, и осторожно попытался притянуть ближе к себе.

– Теперь открой ротик, – несколько игриво, но все же властно повелел синда.

Щеки Тауриэль вновь ярко вспыхнули, а глаза расширились, когда на нее снизошло осознание. Вечер и без того пестрил яркими впечатлениями, в большинстве своем неприятными, а это было уже слишком… Она дернулась, намереваясь просить Владыку отпустить ее, но слова обернулись резким вскриком, когда он вновь вцепился в длинные локоны, не позволяя даже отвернуться.

Юная воительница оказалась беззащитна перед давящим проницательным взглядом, в котором блистали яркие, жаждущие вспышки… Точеные губы эльфа растянулись в злую полуулыбку, пока он с любопытством наблюдал за внутренней борьбой своей воспитанницы. Трандуил не причинял ей сильной боли и не пытался насильно побудить к действиям – он просто ждал, когда эллет сдастся, зная что это скоро произойдет. И она знала, точнее, понимала, что покровителя ни в коем случае нельзя злить…

Прошло совсем немного времени, прежде чем Тауриэль покорилась – сокрушенно опустив веки, она расслабилась, позволяя эльфу направлять себя.

– Открой глаза, – голос его подрагивал, пока рука осторожно, но настойчиво давила на затылок.

Желая быстрее покончить со всем, юная воительница исполнила приказ, отрешенно наблюдая как приближается блестящая, нежно розовая плоть, источающая невероятный жар. Когда она коснулась губ и легко скользнула в рот, эллет инстинктивно сомкнула уста, чем заслужила поощрительный стон Владыки.

– Вот так… – выдохнул он, – поиграй язычком…

Преодолевая ступор и невероятное смущение, Тауриэль опасливо лизнула влажную кожу, вырвав еще один томный вздох из груди эльфа, что рвано и часто вздымалась. Он вновь надавил на ее затылок, принуждая углубить ласки, при этом не обращая внимания на протестующие стоны и всхлипы.

Трандуил был тороплив и резок, намеренно не позволяя эллет примириться с происходящим, заметить его обратную сторону, способную приносить и удовольствие. Тауриэль догадывалась о ней, но слишком уверенные проникновения и пошлые бесстыдные стоны, хлещущие по ушам, могли распалять лишь стыд.

Для юной воительницы стало полной неожиданностью, когда Владыка слабо дрогнул и оросил ее рот терпким семенем, сопровождая это сдавленным протяжным рыком. Его большое, напряженное, как струна, тело резко обмякло, будто в бессилии, и эллет попыталась отстраниться, борясь с чувством отвращения, но истома эльфа оказалась обманчивой; он с силой прижал ее к себе, практически лишив возможности дышать и ждал, когда умиротворяющая слабость отпустит добровольного пленника.

Еще до того, как полностью оправиться Трандуил тихонько рассмеялся и произнес, не пытаясь скрыть задорных ноток в голосе:

– Думаю, они бы не одобрили тебя.

Тауриэль не сразу поняла, что речь идет о покойных родителях, потому что ее резко и цинично отпихнули в сторону. Жадно втягивая воздух, эллет зашлась кашлем, при этом краем глаза наблюдая, как ее Владыка плавно поднялся на ноги, принимаясь неторопливо приводить себя в порядок. Он стоял совсем близко, с высоты своего роста наблюдая за сотрясающейся на полу воспитанницей, любуясь редкими белесыми каплями, что падали на нежную грудь и исчезали в складках одежды.

– Больше не будешь злословить? – бархатный очень добрый голос прервал внезапно опустившуюся тишину, когда метаниям Тауриэль прошел конец.

Вскинув затуманенный взгляд, она встретилась с абсолютно спокойным, холодным лицом Трандуила. Оно не выражало ничего, кроме королевского величия и осознания собственного превосходства, что всегда гипнотически действовало на окружающих. Можно было решить, будто все произошедшее не имеет для эльфа никакого значения, если бы не его глаза, слишком светлые и любящие, что так не сочетались с окружающей атмосферой и надменной позой Владыки, возвышающегося над дрожащей эллет.

Всматриваясь в яркие небеса и последние всполохи умирающего солнца, Тауриэль заключила, что тот случай вряд ли можно считать «наказанием» – скорее, синда просто пожурил ее.

Зло усмехнувшись, воительница перевела взгляд на полоску крови, собравшуюся под ногтем, когда веточка, что все еще скользила в тонких пальцах, одарила ее занозой. Как же сильно изменилось ее отношение к боли… Эллет по-прежнему остро реагировала на нее, не любила, но воспринимала уже совсем иначе… Более спокойно, осознанно.

Раньше она и подумать не могла, сколь много видов и оттенков у этого чувства, каким разным оно может быть; Трандуил потратил века на то, чтобы познакомить воспитанницу с множеством вариаций и, несмотря на это, продолжал удивлять.

К моральному давлению он прибегал нечасто, да и то лишь для того, чтобы вывести свою жертву из душевного равновесия. Истинная страсть эльфа – это физическая боль, которую и подразумевало «наказание«…

========== Глава 3 ==========

Солнце скрылось, оставив после себя сияющую бронзовую полосу, отделяющую небеса от неровной линии бескрайнего леса вдалеке. Эта яркая пылающая лента почти не источала света, и на Лихолесье опустилась голубоватая мгла, в которой померкли все краски осеннего пейзажа.

Но для существ, населяющих эти чертоги, темнота нипочем, поэтому Тауриэль без усилий вглядывалась в шелестящую листву, пытаясь припомнить путь, по которому однажды сбежала в запретную часть Леса, населенную пауками.

Позже она сожалела о своем опрометчивом решении… хотя вряд ли этот глупый порыв можно назвать решением: эллет просто уступила любопытству, считая себя достаточно подготовленной для такой опасной схватки.

К сожалению, она ошиблась, и лишь своевременное вмешательство более опытных воинов помогло избежать беды.

– Тауриэль, – шептал Владыка, разочарованно качая головой, – Тауриэль.

Его изящные пальцы, умащенные голубоватой мазью, почти невесомо порхали по израненным рукам воспитанницы, приятно охлаждая кожу.

Эльфы сидели на кровати так близко друг к другу, что Тауриэль чувствовала тепло своего покровителя, ощущала на груди его дыхание и пряный аромат мускатного ореха, источаемый кожей. Глаза Трандуила, внимательно наблюдающие за движением собственных рук, смотрели холодно и отстраненно, напоминая замерзший родник, чью голубизну прикрывал выпавший снег – белые вспышки, ожидающие выхода…