Текст книги "Звездный ветер (СИ)"

Автор книги: Дарья Гусина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

За завтраком ко мне обратился Синклер:

– Миа, что вы делаете?

Я оторвалась от комфона и, игнорируя подозрительный взгляд Томаса, прикрыла рукой первые три пункта «Теста Лейнер».

– Это научное. Я провожу изыскания.

– Это радует. Приятно думать, что хоть кто-то на борту продолжает жить обычной жизнью, в то время как другие несколько… дезориентированы. Но, пожалуйста, Миа, попытайтесь сосредоточиться на текущих проблемах. Нам нужно выяснить, от чего происходят ваши прыжки, и научиться ими управлять. Иначе все, о чем мы говорили на нашем ночном сборище, не имеет смысла.

– Будет сделано, – улыбнулась я.

И сразу после обеда, поработав в гостиной над «изысканиями», отправилась в грузовой отсек, где Томас в открытой майке и с пятнами пота на груди и спине сортировал коробки. Он даже сумел изобразить приветливую улыбку. Кривую, угрожающую, в тридцать два идеальных клонированных зуба. Пришлось напомнить ему о «дружбе навеки». Киборг сразу приуныл, а я, пользуясь моментом, подсунула ему под настроение пару вопросов из комфона. Он ответил на них так, что моя наспех состряпанная программа для обработки данных выдала что-то нечеловечески абсурдное.

– Издеваетесь, да? – спросила я, просматривая выходные данные.

Рыжий киборг пожал плечами, в уголке рта у него играла ехидная усмешка.

– Я все равно докажу, что вы интегрированный. Что вы новая ветвь кибернетической эволюции, – хмуро сообщила я.

– Я вас чем-то обидел?

– Это дело принципа.

– Вам просто скучно, мисс, признайтесь, – сказал Томас, с кряхтением поднимая ящик, очень тяжелый на вид. – Хотел бы я знать, где на этом судне киберпогрузчики… Послушайте, Миа, вы на большой, красивой яхте. Уверен, здесь много всего интересного для молодой особы. Побегайте, поищите своего призрака, по каютам пошарьте, может, выясните, что там за голограмма. Развлекайтесь. Мальчишку своего исследуйте, мистера Кью проведайте. Неизвестно, что там, впереди. И главное, не нервничайте, не нервничайте. Мы и так прыгнули поближе к Кластеру, в то время, как нам нужно к М-93. Шаг вперед и два назад.

– Ладно, – покладисто согласилась я. – Пойду развлекаться… и обдумывать новые вопросы. А вы главное, не расслабляйтесь, не расслабляйтесь.

Было слышно, как циклон скрипит мне вслед своими идеальными зубами.

Мы с Элом прошлись по пассажирскому отсеку. Эл сумел подобрать код к пяти из шести кают, ничего интересного в них не нашлось. Последняя каюта так и не поддалась. Все помещения были убраны, вылизаны до блеска и стояли готовые для приемы дюжины с лишним гостей, но киберуборщики нигде не наблюдались. Меня это немного нервировало. Я-то у себя уже успела бардак навести. Неужели придется вспомнить золотые приютские годы и взяться за ведро и тряпку? И как с этим справлялся мистер Пэрри?

Устав, мы отправились на третью палубу и расположились в небольшом помещении на корме. Наверное, кто-то задумал его как место отдыха и релаксации. Кожаные диваны здесь размещались амфитеатром с причудливыми выступами мягких разноцветных подушек. Огромный иллюминатор транслировал все тот же бесконечно прекрасный и пугающий вид – космос, полный звезд. Стало видно красный сверхгигант в туманности Деви. Красиво и страшно.

Мы лежали, зарывшись в подушки. Эл приподнялся и поцеловал меня в губы. Я не ответила на поцелуй, хотя внутри все сжалось и заболело. Эл посмотрел мне в лицо и сел, обняв колени.

– Прости, – сказала я. – Со мной происходит что-то странное. Эти прыжки… мистер Кью. Скажи, как вибранты живут среди обычных людей? Ведь это… мучительно!

– Что? – с удивлением отозвался Эл.

– Чувствовать, – с неменьшим удивлением напомнила я. – Ты сам говорил, вибранты – эмпаты, они ощущают состояние других. Это ведь тяжело! Словно раздваиваешься.

Эл развернулся и нахмурился:

– Я говорил о Кью. Имел в виду, что у них на планете очень мощная пси-энергетика. А ты что, чувствуешь ВСЕХ?!

– Не всех, – призналась я. – То есть… если хочу, то всех. Вас всех… да. Наверное, это из-за торс-прыжков.

Эл опять лег и спросил, сухо и напряженно:

– И что ты ощущаешь, когда я рядом?

Я помолчала. Осторожно объяснила:

– Тоску. Ты скучаешь. Ты любишь своих родителей. И еще одного человека. Не меня, хотя тебя ко мне тянет.

Эл молчал. Я поняла, что угадала, вернее, все правильно определила. Сообразительная мисс.

– Я не очень сведуща в роботоинженерии, – быстро продолжила я. – Ай-кабы, дети-киборги, обычно это младенцы из пробирки, они нежизнеспособны, если не поставить кор-плату, да и потом они не растут. Каждые два-три года для них выращивается новое тело. Но ведь из биоматериала родителей, так?

– Если родители способны этот биоматериал дать. Мои родители уже не могли. Кэт была эко-ребенком, первый раз у них получилось, второй – нет. И третий, и четвертый…. А потом мама полностью утратила способность к репродукции. Я – синтезированный биозаказ: определенный цвет глаз, волос и так далее.

– Значит, вы с Кэт не генетические родственники?

– Нет.

– Я что, так на нее похожа? Смотришь на меня, а видишь ее?

– Да, похожа. Ты очень похожа на Кэт. Поэтому ты родителям и понравилась. Но ты была слишком… живой. Мама переоценила свои силы, она устала и поняла, что не хочет совершать еще один педагогический подвиг. А ай-кабы… они послушные. Программа и ничего больше. Правительство тратит огромные деньги на социальную рекламу: удовлетворяйте свой материнский инстинкт, но не бойтесь, что не справитесь – в любой момент вы сможете вернуться к привычному образу жизни и не беспокоиться, что придется жертвовать молодостью и свободой.

Я кивнула. Тоже слышала эту рекламу, навязчивую, словно жужжание мухи над ухом. В метро, в турбодекерах, в салонах и во время бесплатных звонков на дальнее расстояние, во время которых вас заставляют смотреть и слушать ролики о преимуществах зубных щеток определенной фирмы. На экране ослепительно красивая молодая женщина ведет за руку условно-живого малыша. Он послушен, мило улыбается и гладит кибер-пса. Папа приходит с работы. Родители скачивают ребенку новую программу, и ай-каб идеальным движением стилуса рисует на экране вирт-борда «Звездную ночь» Ван Гога. После этого всегда странно наблюдать, с каким презрением относятся земляне ко взрослым киборгам. Но реклама действует. Недавно сам премьер-министр завел себе ай-каба.

– Знаешь, – задумчиво сказал Эл, – я думаю, это Кэт была той самой заказчицей, из-за которой мы чуть не попались Отделу. Она ведь все-таки порвала с семьей из-за меня и стала знаменитой певицей. Кэт однажды обещала, что станет известной и выкупит меня. Я думал, это просто ее мечты, но потом начал встречать в Сети статьи о молодой перспективной певице Кэтрин Шайни. Это она, взяла себе псевдоним.

– Я тоже о ней слышала, – удивилась я. – Тогда почему же ты ушел с Синклером? Кэт ведь до сих пор, наверное, тебя…!

– Все сложно, – тихо сказал Эл, и я полностью с ним согласилась.

– Слушай, – сказала я, чтобы уйти от неприятной темы. – Должны же на этой яхте быть погрузчики и уборщики! Какое-нибудь техническое помещение с зарядками вдоль стен, а?

– Мы еще не смотрели возле машинного отделения, – со вздохом отозвался Эл.

Мы дошли до лестницы, перебрасываясь ничего не значащими фразами и скованно пытаясь поддержать беседу, но потом забыли о напряженности и принялись дурачиться и шутить, как прежде. Эл первым увидел незаметную щель в стене возле технического отсека. Дверь отозвалась на прикосновение, и мы поняли, что нам больше не грозят пыль и крошки. И тяжелые ящики. Кибер-уборщики «признали» Эла в качестве авторизованного лица (с его способностью взламывать технику у них не было ни малейшего шанса), я тоже получила статус «хозяйки».

Я торжественно повела кибер-погрузчиков в грузовой отсек. По дороге мне встретилась профессор Бронски.

– Миа, – Мария подозвала меня к себе. – Что происходит между тобой и Томасом?

– А что? – испугалась я. – Ничего не происходит. Я опыт провожу.

– Он жалуется, что ты мешаешь ему работать. Говорит, отвлекаешь.

Я вздохнула, вытащила комфон и развернула черновой текст «Теста Лейнер». Мария, продолжая хмуриться, вчиталась.

– Профессор, я уверена, что он интегрированный. Я его чувствую! Ну помните, Эл говорил, что я эмпат? Я чувствую Томаса, точь-в-точь как Кью… ну, эмоции. Томас столько всего ощущает! Он живой!

– А Эл? – в лоб спросила Мария.

– И Эла… тоже… чувствую, – смутилась я.

– Мне это не очень нравится, – призналась профессор. – Не отвлекай Томаса. Мы очень зависим от его опыта и работоспособности. Да, он явно одушевленный, однако… Миа, как могло случиться такое, что в одном месте собрались живые киборги, эмпат, контактер из секретного проекта и… призраки? Я каждый раз засыпаю и думаю, что проснусь и все закончится: я в Л-Полисе, занимаюсь нудной научной деятельностью, Эл и Итиро методично выносят мне мозг… и ничего больше.

Профессор обхватила голову руками.

– Такое ощущение, что это над всеми нами проводится эксперимент, – тихо сказала она.

– У меня это ощущение всю жизнь, – сказала я.

– Правда? – Мария внимательно на меня посмотрела. – В любом случае, Миа, прекращай. Том нервничает, не хватало еще сбоя программы. Тем более, это не твоя область работы. Лучше займись анализом происходящего с тобой. Собери данные. Проведи эксперимент. Только предупреждай. Неожиданный прыжок в текущих условиях это опасно.

– Почему?

– Мы проверили содержимое груза мистера Пэрри. Детали от сельскохозяйственных киберов и много-много эмульсионной взрывчатки, для инженерных и буровзрывных работ. Наш первый прыжок произошел, когда ты была за панелью. Это значит, курс был запрограммирован – мистер Пэрри заложил его в ожидании вибранта, а мы всего лишь прошли по нему до конца. Попытаемся договориться с местными. Для этого нам нужно попасть на ближайшие планеты. Миа, нам очень нужен контролируемый вибрант, а не…

– Понимаю, – с наигранной бодростью сказала я. – Приступаю немедленно. Мария, Томас точно циклон?

– Точно. У него кор-плата в позвоночнике. Сама видела.

Я огорченно кивнула и сказала, показывая на свой «эскорт»:

– Мы нашли кладовку с киберами. Долой хаос!

– Это хорошо, – Мария повеселела. – Ладно, отведи их Томасу, но больше его не доставай.

– Итиро уже дал вам еще одну подсказку? – спросила я.

– Обещал, что завтра, – взгляд Марии сразу стал каким-то растерянным и детским.

– Удачи!

Томас стоял у пирамиды ящиков. Он вытирал руки промасленной тряпкой и казался уставшим. Я помахала ему с верхнего мостка, и он откровенно скривился.

– Да ладно вам! – крикнула я. – Вы сейчас точно обрадуетесь! Все вниз! – приказала я киберам. – Вон тот дядя – ваш непосредственный начальник. Авторизация два-один. Томас, скажите что-нибудь для биометрии!

– На этот раз искреннее спасибо, мисс Лейнер, – после долгой паузы отозвался снизу Кавендиш, щуря зеленые глаза.

Умеет же вполне приятно улыбаться, когда хочет… ну, или подключает программу имитации личности. Киберы заспешили на голос босса.

4. Еще одна сказка Шахерезады

– Готова? – спросил Эл, поднося палец к вирт-борду.

Я кивнула. Кью смотрел на меня выжидательно. Самая большая почка у него на боку уже шевелила псевдоподиями. Казалось, Огурчику тяжело таскать ее на себе – она выросла, и Кью слегка заваливало набок. Остальные две почки были меньшего размера. Однако именно за последние два дня детки резко набрали в весе и цвете.

– А если Кью пострадает? – засомневалась я. – Посмотри, какой он беременный!

– Если в ближайшее время не научишься прыгать, пострадаем мы, – сказал Эл. – В последний раз нас отбросило к границам Кластера. А нам туда нельзя. На полицейских-то катерах работают опытные вибранты, которым не нужно пугаться, чтобы прыгнуть. Как только нас засечет Сеть, они окажутся тут. И объясняй потом, кто мы и зачем.

Я кивнула и приготовилась. В конце концов, мы с Кью уже «работали в команде», и ничего. А ведь тогда ему было намного хуже, чем сейчас. Огурчик очень окреп, он бодро «носился» бы по коридорам, если бы я разрешала. Но я не разрешаю. Может, кибер-уборщики здесь и не такие маньяки, как в съемных комнатах Роузи, но щетки у них жесткие – ну как повредят шкурку Кью или его малышей. Один кибер уже прицепился к Огурчику на втором этаже, видимо, от голода – полоса, которую муаранец оставляет за собой, это «вкусная» органика.

– Врубай, – храбро скомандовала я.

Эл включил ту самую запись последнего концерта Феба. Меня скрутило. Ощущение было таким, будто меня выкручивают, словно влажную тряпку, чтобы выжать досуха. Кью тихонько заныл.

– Хватит, – прохрипела я. – Не по…лучается…

Эл с облегченным выдохом выключил запись.

– Ты не чувствуешь? – держась за живот, выдавила я. – Это же полный ужас!

– На уши давит, да, – признался Эл, – но чтоб прям ужас-ужас…

Мы позвали в майнд-студию остальных членов команды. Все сказали, что ужас, но не то чтобы в квадрате. Только Айви, узнав, что автора композиции зовут Феб, долго стояла у вирт-борда, зачарованно прислушиваясь. Странный вкус. Впрочем, дослушать до конца не решилась даже старшая мисс Бронски. Когда подошла очередь Томаса, тот пожал плечами и сказал, что безмерно уважает Феба, но все, что продается в последние два года под этим именем, следует использовать как рвотное при отравлении.

– Но тошнит почему-то меня одну! – воскликнула я. – Реально тошнит!

Киборг пожал плечами, прохаживаясь по студии.

– Значит, я одна такая, – сделала вывод я. – Почему же второй раз прыгнуть не получилось?

– Наверное, ты адаптировалась, да и знаешь, чего ожидать, – пожал плечами Эл, убирая на место клипсы. – Что ж, будем пробовать разные способы.

– Что? – испугалась я. – Призрака? Полицию Глобулара?

– Нет, – Эл покосился на Огурчика. – Теперь придется заняться Кью.

– Я не позволю его сверлить! – возмутилась я.

– Мы его всего лишь попугаем, – «утешил» меня друг.

– Эй, молодежь, – встрял в разговор Томас. – А вы не пробовали просто перейти на мостик и потренироваться за панелью?

Нам как-то это и в голову не пришло. Мы с энтузиазмом оккупировали торс-панель… но ничего не вышло. Я измаялась, представляя цветочки, плюшевых мишек и мои любимые конфеты «Особую Марципановую радость сладкоежек». Насколько я знаю, во мне все должно было «загудеть» и завибрировать. Не завибрировало, даже не шелохнулось. Торс-двигатель оставался неактивным.

– Ну чего же ты? – укоризненно обратилась я к Кью, сидя за панелью.

Муарманец меня проигнорировал, он смотрел в иллюминатор.

– Да, где-то там твоя планета, – понимающе вздохнула я. – Мы обязательно вернем тебя домой, Огурчик. А пока нужно избавиться вот от этого!

Я подхватила с пола кибер-уборщика, уже минут десять настойчиво тыкающегося мне в ногу. Большинство роботов толклось у Роузи на кухне, а этот ходил за нами по пятам.

– Ти-сорок, – прочитала я на панели дрыгающегося кибера. – Пойдем-ка в кладовку, Ти-сорок. Уж больно ты наглый.

– Подожди, – сказал Эл. – Есть одна мысль.

Не знаю, как он сумел объяснить муарманцу, что от того требовалось, но через полчаса Кью разъезжал между каютами на кибер-уборщике. Коричневатая жидкость, выделяемая Огурчиком, как объяснил профессор Клайв, вырабатывалась за счет его странного фотосинтеза и представляла собой запас лишних питательных веществ. В сытые месяцы передвигаясь по планете, муарманцы разбрызгивали и проливали вокруг свой «сиропчик». Смешиваясь с грунтом и дождевой водой, он становился частью почвы. Когда муарманцами недоставало питания, они переставали выделять «сироп» и кормились почвогрунтом, взрыхливая его конечностями.

Выставив одно щупальце, Кью носился по коридорам. Он направлял кибер-уборщика точными плевками из псевдоподии. Ти-сорок с энтузиазмом охотился на капли сиропа. Я волновалась, что Огурчик свалится со спины робота, но тот вцепился намертво. Некоторое неудобство для его транспорта представляли лестницы: спускаясь и поднимаясь, Ти-сорок принимался вращаться. Тогда Эл установил на крышке кибера плавающую пластину. Теперь для Кью и его лихого коня препятствий на яхте не было.

Вечером у каюты меня ждал Томас с подушкой и надувным матрасом. Я уже настроилась было на бессонную ночь с головой под одеялом и тихо порадовалась. На то, чтобы порадоваться громко, сил уже не было.

– Можно я не буду подключать сегодня имитацию личности? – устало спросил Том с пола.

– Тяжелый день? – откликнулась я. – Понимаю. Конечно. Никаких вопросов и тестов.

– Кричите, если что, – сказал Том.

– Обещаю.

Киборг затих. Мне очень хотелось спать, но, как это часто бывает, впечатления дня уже свили в голове гнезда, и мысли слетались в них стаями.

– Зачем вы проголосовали за эту авантюру, Миа? – вдруг спросил Томас. – У вас благополучная жизнь: в университете учитесь, занимаетесь любимым делом, боретесь за справедливость, ни в чем не нуждаетесь. Мне просто интересно.

– Говорят, программа имитации личности потребляет много энергии, – многозначительно проговорила я.

– Я просто спросил. Не хотите отвечать – не надо.

– Да ничего тут такого интересного нет, – вздохнула я. – Вы вот думаете, я легкомысленная и неопытная? Не буду отрицать, иногда чувствую, что очень отличаюсь от других девушек своего возраста – плохо знаю жизнь, как все приютские, нарываюсь на неприятности… Вот только для меня сейчас другого пути нет. Если не узнаю, что случилось с отцом, это меня всю жизнь разъедать будет. Да вы и сами, должно быть, понимаете – смысла протестовать нет. Протестуй – не протестуй, мы все тут увязли. Будем двигаться по тому пути, который предлагает текущий момент. Зато столько интересного узнаем. Если я, конечно, прыгать научусь.

– Мне сложно вас понять, – протянул Томас.

– Хотите об этом поговорить? – профессионально оживилась я.

– Режим сна включен, – механическим голосом сообщил рыжий циклон.

– Ну и ладно, – усмехнулась я.

Призрак опять не пришел. Даже обидно стало.

На завтрак нас ждал пирог. Кажется, в нем был мясной фарш с картофелем. Трудно было понять – соотношение начинки и теста в пироге было примерно один к десяти.

– Экономим мясо и овощи. Муки много, – многозначительно сообщила Роузи. – Это единственное, чего у нас много.

Все почему-то посмотрели на меня. Я с энтузиазмом положила на тарелку второй кусок.

Эл звал меня в спортзал, но я сослалась на усталость, уселась в уголке желтой гостиной и задумалась. Кью и я. Я и Кью. Я пугаюсь, мы прыгаем, для этого даже не нужно быть за торс-панелью. Испуг – одна из самых сильных эмоций. Это понятно. Тогда при чем тут музыка?

Иллюминаторы в желтой гостиной представляли собой окна от пола до потолка. Я сидела за диваном и искала решение, глядя на бесконечные пространства космоса. Мы висим в нем, словно сломанная субмарина. Пока у команды есть, чем заняться: Эл исследует яхту, Маша и Итиро составляют текст сообщения, Роузи рассчитывает расход продуктов, Томас проводит ревизию и организацию содержимого грузового отсека, Айви всех очаровывает, мистер Огурчик готовится стать матерью, я готовлюсь стать полноценным вибрантом. У всех все получается, кроме меня. Я – самое слабое звено. Еще немного, и, боюсь, команда придумает способ, как меня как следует напугать. Только где гарантия, что мы прыгнем в нужную сторону?

В гостиную вошли Итиро и Томас. Это двое здорово сдружились за последние дни. Синклер относится к Кавендишу с заметным уважением. Интересно, почему? Бывший киборг коллеге крови не попортит? Погруженная в хандру, я продолжала сидеть тихо. Заметят – тогда вылезу.

– Тут, – сказал Томас. – Вероятнее всего, это тут. Полость в стене. Сканер не видит, что внутри, там что-то экранирует.

– Сейф? – спросил Синклер.

– Не иначе. Владельца… или пиратский сундучок мистера Пэрри.

– Ладно, – сказал Итиро. – Проверим. Нужны инструменты?

– Замок сложный, кодовый. Эл поможет?

– Не знаю, не знаю, у него обостренное чувство честности. А нам очень нужна заначка мистера Пэрри. Будут деньги – будут и разгадки. Слушай, Томас, наша шебутная малышка Миа явно к тебе неровно дышит. Поговори с ней, пусть уговорит Эла. Мальчик ее слушается.

Томас фыркнул:

– Не проблема, командир. Соглашусь на очередной заумный тест, немного поиграю мускулами, похвалю девочку за сообразительность – вопрос решен. Я опытный сердцеед.

– Только не перестарайся. Не разбей девушке сердце.

– Не разобью. Не такая уж она простушка…. Слушай, Итиро, до сих пор не могу поверить, что ты меня вспомнил. Я ведь не понимал, что за штука эта Интеграция. Но черт возьми, глядя на тебя живого… это впечатляет. Не знаю, что там насчет этики и прочей философии, разницы я не вижу.

– Хотел бы я толику твоего оптимизма, – глухо сказал Синклер. – Для меня это лишь отсрочка, неожиданный шанс… а все остальное неважно. Я шестнадцать лет вроде как не жил, а сейчас понимаю, что нужно использовать время на всю катушку. И спасибо тебе. Ты пытался сделать все, что мог… тогда. Первый человек из вашего ведомства, кто отнесся к моим подозрениям с пониманием.

– Пытался, – с горьким смешком сказал Томас. – Работа у меня такая. Только ничего я сделать не смог. Тебя это не спасло.

– А это уже не к тебе претензии, – очень нехорошим голосом сказал Итиро. – А тех, к кому у меня счет, я все равно найду и заставлю расплатиться.

– Мужское решение. Не говори пока никому обо мне. Особенно Айви.

– Что я, дурак? Я же вижу, как ты на нее запал. Не скажу.

Мужчины вышли, переговариваясь. Я сделала три вывода: во-первых, Томас – сплошная загадка, во-вторых, Томас – большая скотина, в-третьих, я большая дура.

… После обеда Эл собрал у всех комфоны и настроил внутреннюю связь. Я решила отыскать Машу и сделала это как раз вовремя. Она была в майнд-студии. Мне было по дороге – Роузи послала меня нарвать зелени в оранжерее. Профессор Бронски кого-то ждала, она сделала мне знак, чтобы я постояла снаружи. Я не просто постояла, я спряталась и подкралась поближе к арке входа, когда мимо прошел Синклер. Вот бы узнать, какой секрет у Томаса. С другой стороны, зачем? Плевать мне! Все мужики, даже киборги, – сексисты, они считают, что женщинами двигают только всякие глупости в голове. Куда им понять, что такое не замутненная ничем другим тяга к научным открытиям!

– Итак, – я услышала мягкий голос Итиро. – Ваш брат…

– Сделайте одолжение, – резко произнесла Мария, – прекратите эту пытку, расскажите мне все сразу! Вы же видите, что я готова участвовать во всей этой авантюре. Я всем жертвую! Хотя мне есть, что терять!

– Есть, что терять? – Итиро повысил голос. – И это говорите вы? Человек, которого с юных лет держали под колпаком? Которого разлучили с единственным близким человеком? Да, Отдел все это время знал, кто ваш брат. Послушайте сегодняшнюю сказку Шахерезады, Мэри: ваш брат сумел улететь с гибнущего планетолета. Не один. Однако его спутник погиб. Он выжил на астероиде, ваш брат. За ним прилетел Мацумото. Профессор сделал все, чтобы сохранить инкогнито мальчика, но его попытки соблюсти секретность были… смешными. Отдел очень быстро нашел всех спасшихся с «Аструса». Мацумото все эти годы пытался выяснить, почему киберразведка так пристально наблюдала за выжившими, а не уничтожила всех свидетелей. Это можно было сделать простой ментальной обработкой. А что касается вашего брата, то уже тогда оставаться в тени было не в его стиле. Он очень быстро показал, на что способен. С тех пор он не дает покоя Отделу. Шестнадцать лет вы, Мэри, служили запасным вариантом, козырем, тем тузом, который Отдел прятал в рукаве, чтобы однажды добраться до вашего братишки и надавить на него. Вы могли бы стать великой, с вашим гением, полагаю, наследственным. И надо отдать вам должное, вы все равно спутали им карты, как раз тогда, когда они почти решились. Только не говорите теперь, что вам есть, что терять! Это все на сегодня, подумайте над моими словами.

Я едва успела юркнуть в нишу у поворота к оранжерее. Итиро прошел мимо меня. И вдруг остановился, постоял и быстрым шагом направился назад. Синклер еще что-то хочет сказать? Я скользнула за ним, решив, что на этот раз подсмотрю. Итиро хотел не сказать, а сделать. Он вошел в студию, где все еще стояла Мария, подошел к ней и схватил ее за руки. Сжал их в своих ладонях, поднял к губам и поцеловал бледные пальцы мисс Бронски, прикрыв веки. Мария смотрела на него, расширив свои удивительные глаза. У меня от этой немой сцены все заболело внутри. Это было красиво и печально. И сексуально до дрожи в коленках. Синклер отпустил руки Марии и вышел. Я сделала вид, что только что подошла. Заходить в майнд-студию я не стала, вернулась в оранжерею.

Пучок зелени у меня в руках походил на мишуру Огурчика. Роузи проворчала что-то, пробуя на вкус томатный суп из большой кастрюли.

– Я еще чем-нибудь помочь могу, – сказала я. – Что сделать?

– Этого вполне достаточно, – циклонша поморщилась. – Вымой руки, они у тебя в земле, никакой стерильности. И позови киберов, пусть почистят пол.

Я вышла из камбуза и направилась к кладовке. Пройти удалось шагов тридцать. Из-за угла на меня вылетел Кью верхом на Ти-сорок. Плюясь сиропом, Огурчик удирал от кибер-уборщиков. Натыкаясь друг на друга и азартно жужжа, роботы гнались за источником органического загрязнения. Один плевок Кью попал мне на штанину, переключив внимание уборщиков. Только не это опять! Я взвизгнула и в ту же секунду оказалась над полом. Роботы завертелись у ног Томаса, а я, словно белка, вскарабкалась ему на плечо. Томас несколькими точными пинками разогнал киберов, а потом, видимо, послал им какой-то сигнал через внутреннюю сеть, к которой Эл подключил всех обладателей кор-плат. Уборщики взвизгнули и заглохли, потушив панели. Томас улыбался, глядя снизу. Я вопросительно подняла брови, киборг поставил меня на ноги.

– Спасибо, – очень вежливо сказала я. – Они могли повредить Кью.

Томас изобразил шутливый поклон. Его программа имитации личности весь день была на высоте.

– Чем дальше, тем мне больше кажется, что я попал в какое-то сюрреалистическое шоу, – признался он, продолжая ласкать меня улыбкой.

– Да? М-м-м, – сказала я. – Тогда вам нужно вступить в коалицию с Роузи, она тоже полагает, что мы все психи.

Томас громко захохотал:

– Вы невероятно остроумны, Миа. Какой у нас сегодня план? Не терпится услышать, что за вопросы вы для меня подготовили.

– Вопросы? – я изобразила вежливое изумление. – А вопросов больше не будет.

– Почему? – спросил Томас, улыбаясь.

– Я узнала о вас все. Вы мне больше не интересны, Том. Теперь мой объект исследования – Роузи. У нее потрясающие показатели. Я собираюсь писать монографию. Надеюсь, мы вернемся к цивилизации и весь мир узнает о Интеграции и ее возможностях. Просто представьте себе, Томас! Такое открытие! И к нему приложила руку Миа Лейнер, – я подпустила в голос хвастливые нотки.

– Вот как? – на лице у киборга медленно гасла улыбка. – Что ж, я рад, что смог помочь.

– Спасибо, – я положила ладонь на плечо Томаса и доверительно сообщила: – Вы были правы, вы обычный киборг. Не нужно больше спать со мной в одной комнате. Уверена, мне все приснилось, занятия наукой очень утомляют мозг.

Я повернулась и пошла искать Эла. Мы обсудили с ним проблему с кибер-уборщиками.

– Слушай, я же не дурак, – кипятился Эл. – Я изменил настройки всех санитарных роботов. Определил формулу жидкости, выделяемой Кью, и добавил ее в исключения.

– Значит, плохо определил и исключил! – злилась я. – Бедный Огурчик!

– Может, он ее меняет?

– Вот и выясни! Мне некогда!

– Чего ты сегодня злая такая?

– Пытаюсь научиться прыгать, а меня… отвлекают!

Вечером, когда Роузи водрузила на стол полный кофейник, я прокашлялась и спросила у нее, глядя в комфон:

– И соответственно вопросы номер пять и шесть. Как давно вы осознаете себя человеком? А женщиной?

Роузи направила на меня свой тяжелый немигающий взгляд. Краем глаза я видела, как Томас, морщась, переглядывается с Итиро. Синклер удрученно вздохнул.

– Ладно, ладно, – поспешила сказать я, предваряя его замечание. – Поговорим об этом в другой, в более располагающей обстановке. Я не просто так провожу это исследование. Я пытаюсь определить, как работают торс-поля в интегрированных киборгах. Это должно помочь мне с пониманием работы вибрантов.

– Да, конечно, – мягко сказал Синклер.

Я долго пыталась заснуть, даже начала считать овец. Овцы радостно прыгали у меня в голове, путаясь и сбивая с толку, а сон все не приходил. Сердце почему-то … ныло. Опять тоска и одиночество? Раньше у меня имелось от этого лекарство.

Ревизия кухни ни к чему не привела. Был шоколад, черный, кондитерский, несладкий. Бр-р-р.

Я вернулась в каюту по коридору. Мимо меня, шевеля прозрачными ступнями в остроносых, начищенных до блеска туфлях со шнурками, проплыл призрак. На этот раз он был одет во фрак, белую рубашку с кружевными рюшами у воротника и щегольскую обувь. Длинные волосы прозрачного субъекта были собраны в хвостик. Я остановилась, чувствуя, как остатки шоколада во рту щекочут горло.

– Бардак, – проворчал призрак. – Что скажет хозяин, когда увидит все это?

Это был тот самый голос! Тот, что обозвал нас придурками! Я громко сглотнула, поворачиваясь и не выпуская призрака из поля зрения.

– Не боишься? – оскалился тот, оглядываясь через плечо. – Бу!

Я показала голограмме средний палец и пошла к себе на негнущихся ногах. Пройдя несколько шагов, обернулась. В коридоре ничего не было…и никого. В каюте я быстро залезла под одеяло и свернулась в клубочек, щелкая зубами. Когда раздался сигнал вызова у двери, подскочила как ужаленная… и бросилась открывать – призраки не стучатся. За дверью стоял Томас с подушкой и свернутым надувным матрасом под мышкой.

– Я подумал… – нерешительно проговорил он. – Мне почему-то показалось…

Я молча вернулась в постель, оставив дверь открытой. С невероятным облегчением я слышала, как Томас возится на полу. Да, я зла на него, но, бог мой, как же хорошо, что он тут! Утром я опять буду его игнорировать. Буду делать это, пока он не убедится, что мне на него плевать. Но в ту ночь звук его дыхания был слаще самой приятной музыки.