Текст книги "Записки странствующей травницы (СИ)"

Автор книги: Дарья Головач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Тот и не подумал отводить взгляд.

– Ох…только Совенна знает сколько я об этом молился.

– Ну, и что дальше? – Рик жаждал подробностей настолько, что придвинул своего коня почти вплотную к Овечке. Кобыла не оценила вмешательство в личное пространство и попыталась куснут того за ногу.

– Тихо-тихо, девочка, – я погладила лошадку между ушами и продолжила, – а дальше все было как рассказал Вернар. Как ни старались Елисара с Чистогором, успокоить взбунтовавшийся народ не получилось, начались мелкие отдельные стычки, которые потом переросли в полноценные военные действия, то затихающие, то вспыхивающие вновь. Так вот процветающее герцогство превратилось в не менее процветающие Ничейные земли.

– Ты там что ли бывала? – Поинтересовался Вернар.

– Проезжала пару раз по окраине. Народ там живет припеваючи, ведь, по сути, налогов платить им некому.

– Ничего себе припеваючи! – Хмыкнул Горян. – Да там каждые полгода захват территории туда-сюда происходит. Замучаешься в землянках отсиживаться.

– Много ты понимаешь в тамошних захватах. – Я не упустила случая осадить рыжего. – Армии себе не враги. Деревушки и мелкие городишки не грабят, поля не жгут. А жители их взамен кровом и едой обеспечивают. На том и живут.

– И нашим и вашим значит?

– Там понятие «наши» и «ваши» настолько размыты, что сливаются в одно «они» – воины.

– Вернар, а мы мимо шахт гномьих-то проезжать будем? – Рик наконец отъехал подальше от Овечки, нервно стригущей ушами.

– Нет, они на самом севере у подножия гор, а мы через центр двинемся.

– Кстати, о гномах. – Я подняла указательный палец вверх. – Они ведь тоже никаких налогов больше не платят, да еще и давят на оба королевства, требуя выплатить им компенсацию почти двухвековой давности. Вот и судите, кто из народов остался в выигрыше.

– Ну, карлики своего никогда не упускали, – хмыкнул Горян.

– То есть выходит гномы во всем виноваты? Из-за них не бывать теперь Единому королевству?

– Хороший вопрос, Рик. – Ответил Вернар. – По прошествии такого количества времени сложно сказать наверняка. Очевиднее всего, что карлики просто хотели снять сливки со сложившейся ситуации, но зная этот народ… кто знает что бы было, если разрушились бы наши кордоны. Сколько мы можем не воевать с соседями, десять лет, двадцать? Рано или поздно взгляд короля бы направился на расширение границ. А кто у нас тут такой маленький под боком? Правильно, Горн-ле-Фрог – гномье государство. И получили бы маленькие карлики под зад точно так же, как и мордвары в свое время. Так что не исключено, что гномы и вправду подсуетились.

– Эта ваша политика… – Горян разочарованно махнул рукой.

Широкая дорога через лес, по которой мы ехали уже не первый день, вывела нас на опушку бескрайней долины. Вдали на холмах раскинулось огромное село, тянувшееся вдоль извилистой речушки, скрытой подо льдом. Солнце как раз выглянуло из-за облаков и местность, засыпанная приличным слоем снега, ослепительно засияла.

– Ну, наконец-то. – Удовлетворительно высказался Вернар, прикладывая руку ко лбу на подобие козырька. – Похоже, это одно из последних сел на границе.

– А это еще не Сребрянка?

– Нет, она гораздо шире, это какой-то приток.

– Я себе уже все седалище отбил. – Пожаловался Рик. – Горян, давай наперегонки до деревни? Спорим на медьку, что я тебя минимум на два корпуса сделаю? – Не дожидаясь ответа, парень гикнул, стукнул сапогами по лошадиным бокам и припустил вперед. Хорошо, что дорога с горки шла. Иначе я бы на месте коня просто скинула седока и копытами сверху бы прошлась еще.

– Вот сукин сын! – Рыжий не мог остаться в стороне и послал своего скакуна галопом вслед за Риком.

Я покосилась на Вернара, но тот к проделкам своих подчиненных остался равнодушным.

– Капитан, у нас с наличностью как бы это сказать… совсем беда намечается. А в дорогу надо бы едой себе и лошадям закупиться, еще по мелочи там.

– И ты намекаешь на то что…?

– Что придется в селе задержаться на несколько дней, возможно наняться на работу…

– А это тебя смущает потому, что…? – Недосказанные вопросы начали меня раздражать.

– Меня-то не смущает ничего. Еще ни в одном селе мне не отказали от порога, везде больные находились. А вот троим мужикам да еще зимой… Тяжеловато будет доказать свою полезность.

Вернар, на удивление, лишь весело тряхнул головой.

– Ерви, ты что ли возомнила себя самой квалифицированной из нас?

– Ну, востребованной – так точно.

– Я, между прочим, полноценный боевой маг.

– М-да? Значит, с нежитью умеешь сражаться?

– И с нежитью и с житью, если понадобится. – Кивнул собеседник. – А зимой в округе всякое водиться может. Еще не известно, кому из нас больше обрадуются.

Я фыркнула, но все же решилась продолжить:

– Скажи, а почему аристократ с прекрасным образованием, немалым магическим потенциалом и наверняка каким-то маленьким титулом шатается по периферии королевства в сопровождении подозрительных личностей в поисках какой-то волшебной штуки?

До этого поинтересоваться мотивами капитана мешали околачивающиеся вокруг Рик с Горяном, но любопытство меня все же съедало.

– Маленький титул говоришь? – Мужчина предсказуемо зацепился за незначительную деталь вопроса. – Я между прочим граф.

Ого! Граф и капитан? С таким титулом минимум с подполковника службу начинают.

– Опальный? – Я высказала самое логичное предположение.

– Скорее безземельный и бессвязийный. – Хмыкнул в ответ Вернар, очевидно, пребывающий в прекрасном расположении духа. – Мой отец спустил все состояние за игрой в карты. А потом помер со стыда. Мне оставалась только магия и армия.

– Мне очень жаль. – Не на такую откровенность я рассчитывала, поэтому не знала, что еще можно сказать.

– Брось. Я не нуждаюсь в сочувствии и полностью доволен своей жизнью.

Я промолчала в ответ.

– А ты?

– Что я?

– У тебя несомненно тоже аристократичное происхождение. И почему образованная привлекательная девушка шатается по периферии королевства в сопровождении подозрительных личностей в поисках какой-то волшебной штуки? – Вернар почти дословно повторил мой вопрос.

– Хочешь откровенность за откровенность, капитан? Не надейся. Я просто травница с нераскрывшимся магическим потенциалом. Это все, что тебе нужно знать.

– Занятно. – Все благодушие с Вернара словно ветром сдуло. – Ерви, вот в чем дело. История с мордварами зацепила тебя не просто так. Я вижу, что я тебе нужен намного сильнее, чем ты мне. Можешь сколько угодно кичиться своей загадочностью, но еще в Лиздасе я помимо отчета о работе отправил в столицу запрос на выяснение твоей личности. Не сомневайся, данных достаточно.

– Да уж, вряд ли кому-нибудь еще выпал такой жизненный путь. – Я хмыкнула, не вполне уверенная, куда мужчина клонит.

– Ответ будет ждать меня в Картенлиге. И не дай Совенна я уличу тебя в пособничестве темным. Поверь, я из-под земли достану виновных и сделаю все, что потребуется для того, чтобы отыскать этот проклятый Клинок.

Я едва не расхохоталась мужчине в лицо.

– Значит, у меня есть еще две недели для того, чтобы… как ты там выразился? Кичиться? Пожалуй, я воспользуюсь этим временем, граф.

– Я предупредил, Ерви.

Маг стукнул каблуками лошадь, намереваясь пустить ее галопом, не дожидаясь моего ответа, но кобыла замешкалась, чем подарила мне несколько драгоценных секунд для парирования.

– Когда выяснишь, насколько ты ошибался, я буду ждать извинений за эти слова.

Гнедая лошадь сорвалась в галоп. В этот раз последнее слово осталось за мной.

Глава 5

В просторной светлой комнате было битком набито народу. Староста, кряжистый низенький мужик, четверть часа безуспешно пытался призвать собравшихся к порядку, но только голос надорвал. Теперь Пырло просто сидел во главе стола и ждал пока разгомонившиеся селяне наконец умолкнут. А что? Солнце стояло в самом зените, дел зимою было мало, повод собрания не такой уж и важный… когда еще удастся вот так всем вместе языками начесаться.

– А я тебе говорю, с такими темпами к концу месяца я вообще без кур останусь! С утра трех не досчитался!

– Ему бы все о курях! Я вот овцу потерял! Лучшую в стаде, между прочим!

Двое мужиков, энергично тряся снятыми шапками, нависали над корчмарем, который, невозмутимо катая соломинку из одного угла рта в другой, скривился:

– Ты, Нилай, вчера столько у меня выпил, что непонятно как вообще пальцы на руке с утра мог посчитать. А ты, Вик, побойся Совенны. Какая на ее милость лучшая в стаде? Да та болезненная кляча сама где-нибудь тихонько сконала пока ты овчарню чистил. А вообще-то следить за своим хозяйством надо лучше. Я вон по три раза обхожу хлева, чтобы двери подпереть.

Вик с Нилаем не стерпели пренебрежительного отзыва и с новой силой накинулись на корчмаря, доказывая свою правоту.

– А я значица вышел на улицу ночкой-то, глядь за забор – смотрю Лодга, сосед мой стоит. Да как-то скрючился весь, плечи поднял, а голову наоборот втянул. Я его окликаю тихонечко, мало ли какая нужда человека на мороз выгнала. А он стоит. Только я шаг сделал, а сосед как раскинет руки и бочком, бочком в темноту дальше ускакал. И тут только я понял, что не Лодга это совсем был… Человек – не человек, птица – не птица. Страшное что-то… – В другом углу стола пасечник Шужка уже третий раз пересказывал, как днем ранее искал брошенный с вечера топор. – Я и ушел обратно в дом… Мало ли.

– Да ты, небось, пугало мое за человека принял. – Лодга скептически махнул рукой, вокруг согласно закивали.

– А я говорю, не мог я твое пугало видеть тогда. Оно вообще в другой стороне огорода и не двигается. А это ускакало!

– Да мало ли что ночью не привидится.

– Пырло, – к старосте пробился один из лавочников, на ходу доставая сложенный вчетверо лист, – я чего пришел-то. Вот список должников. Призови их наконец к ответу!

– Рофан, – староста поморщился, – я тебе еще летом говорил, не давай в долг, а то одни убытки получишь. Ты меня слушал? Теперь сам с задолжавшими и разбирайся. Не хватало мне еще по селу бегать тебе монеты стряхивать. И так на новое крыльцо общинному дому собрать не могу.

– Да, да! Пырло, – корчмарь избавился от своих надоедливых спорщиков, – мне бы тоже не мешало на новую коновязь выделить средств. Старая уж совсем подгнила.

– Так уж и подгнила? Корей, не вешай мне лапшу на уши! Во первых, она вполне еще сносная, а во-вторых, при чем здесь общинные деньги? К коновязи в основном твои посетители привязываются. Раскошелься уж как-нибудь сам!

– Как это мои посетители? А кто не далее трех дней свою Милку оставлял потому, что лень было на пару часов ее в хлев заводить, а? – Корчмарь едва не подпрыгнул.

– Вспомнил тоже…

– И часто у вас такое? – Горшай, сидящий по правую руку от старосты, тихонько хмыкнул.

– Да обычное дело, – пожал плечами мужик, – поди у вас на собраниях все чинно и тихо?

– Да нет… Бывает и морды побить можем… – Гость мечтательно уставился в окно, видимо, вспоминая веселые деньки.

– Э… нет. До рукоприкладства у нас не доходит. Толкнутся могут пару раз, но стараюсь не доводить. Уважаемые! Тихо, я сказал! – Пырло, наконец, смог добиться внимания разгоряченных селян. – Мы собрались совсем по другому поводу!

– Но куры…

– …овца…

– …он целый серебряный зажал…

– …да отдам я…

– …забор обещал мне починить…

– …три штуки!..

– Молчать! Уважаемый господин Горшай приехал из Ничейных земель не для того, чтобы ваши распри слушать. Потом наговоритесь, а сейчас затихните.

– Эээ… – Гость немного стушевался под взглядом четырех дюжин глаз. – В общем я действительно по селам окрестным езжу.

– Вербовщик что-ли? – Весело отозвался молодой Сиргай.

– Почти. Отряд себе собираю. Только не на военную службу, а к гномам наняться. Десять человек уже готово, еще десять требуется. Врать не буду. Работенка сложная, да только и деньги приличные получите. За одну ходку, считай, годовой заработок на руках. А всего за два месяца. Если через неделю выедем – как раз до посевов успеете и вернуться. А то что в селе делать? Так хоть будет на что ребятенков накормить да женке платок новый купить. – Речь, в общем-то получилась не очень вдохновляющей, да это и не требовалось. Главной была названная сумма, которая кружила голову любому, живущему в селе.

Присутствующие зашушукались.

– А когда ответ-то надо дать? – Нилай, казалось, заинтересовался всерьез.

– Торопить не буду, три дня у вас есть. Если наберется людей – сразу и поедем, остальных по дороге захватим. Если нет – не обессудьте. Желающим еще подождать придется, пока я в соседнее село смотаюсь.

– Батя, – в хату вбежал сын старосты, оставляя после себя быстро тающие кучки снега, – там этова… люди какие-то приехали, их главный – маг говорит…

Люди, имеющие силу Совенны, были редкостью в этих местах. Поэтому не удивительно, что посмотреть на диковинку ломанулись все собравшиеся. Пырло выбрался на двор последним, растолкав мешающих, стал во главе толпы, засунув большие пальцы за кожаный ремень, и принялся неспешно разглядывать прибывших.

Странников было четверо, все хорошо одеты, при оружии. По осунувшимся лицам видно, что ехали издалека.

– Вы кто такие будете, люди добрые?

Один из четверки сделал шаг вперед, очевидно, собираясь вести разговор от лица всей группы.

– Отряд наемников мы. Путешествуем в поисках работы. – Говоривший выглядел представительно. Ни простая одежда, ни нарочно грубоватые манеры не могли скрыть его происхождения. Наверняка аристократ какой-то. Пырло успел повидать подобную знать, когда по молодости приторговывал в городе. Чванливые и высокомерные господа отказывались брататься с веселым селянином, зато платили полновесной монетой, поэтому в принципе впечатление оставляли положительное. – Я боевой маг, да и ребятки мои дело знают, поэтому ежели нечисть какая в округе завелась…

Пырло небрежно пожал плечами:

– Да слава Совенне тихо у нас тут. Вряд ли для вас работа найдется.

Нет, оно-то неплохо было бы вывести гарпий на болотах за пару верст отсюда. Да и на жальнике какая-то тварь завелась, могилы ночью раскапывает… Только доверять это дело четверым проходимцам староста остерегался. А ну как разбойниками окажутся? Видали и таких… Сначала добренькие, а ночью под шумок все серебро из сундуков загребут.

Один из приехавших откинул капюшон и Пырло с удивлением увидел девичье лицо, а также рассмотрел, что под тяжелым плащом скрывается довольно-таки женственная фигура.

– А она тоже что ли с мечем наголо против нежити скачет? – Весело гоготнул кто-то из толпы. Селяне поддержали болтуна скептическими смешками.

А девка была хороша-а… Староста тихонько крякнул, разглядывая гостью в упор. Светлая кожа, едва тронутая загаром, округлое лицо с правильными чертами, русые волосы собраны в объемный низкий узел. Высокий лоб, тонкий прямой нос, раскосые глаза, обрамленные угольно-черными ресницами. У них в деревне таких не водилось… А если бы и водились, то за два-три месяца располнели бы и подурнели бы от ежедневной рутинной работы. Это только до замужества девки писанными красавицами кажутся, а как какого-то мужика к рукам приберут – так сразу и глаза, как у лешего молнии метают, и голос крикливый, вовек бы не слышал.

– Травница я, – прибывшая поняла, что маг не собирается ее представлять и назвалась сама, – Ерви. Ежели хвори какие в деревне ходят – посмотреть могу.

Девка комкала в руке повод белоснежной лошадки, очевидно чувствуя себя не в своей тарелке, да только голос оставался тверд. «Тоже из господ» – понял староста – «Может сестра этому магу, а то и невеста…»

– Погоди-погоди, – Горшай, стоявший чуть в стороне от старосты пробился вперед, – а это не ты часом второго года в Засеченцах проезжала? – Мужчина, прищурившись, тоже с интересом всматривался в лицо незнакомки.

– Я много где ездила, – девушка слегка улыбнулась, так что стали видны ямочки на бледных щеках, – два года назад в Ничейных землях действительно была.

– Точно! – Горшай хлопнул себя по бедру. – А я смотрю мне ро… эм… лицо твое знакомо. Пырло, – теперь селянин повернулся в сторону старосты, – это ж та самая девка, которая тещу мою с того света вытащила. Помнишь, я рассказывал тебе?

– Хороша лекарша, ничего не скажешь, – хмыкнул все тот же голос из толпы, – мою бы попробовала вытащить, так ее б черти не пустили.

Вокруг довольно загоготали, радуясь сальной шутке.

– Ты там это, – Горшай пригрозил веселуну внушительным кулаком, – варежку закрой. Теща у меня – золотой человек. До сих пор эту травницу в молитвах поминает. Только, кажись, ты по другому в тот раз представлялась… – Мужик снова обернулся к гостье, наморщив лоб, – Лека… Лемка… о, Ломея, вроде бы?

От старосты не укрылся ехидный смешок рыжего парня, стоящего у девки за правым плечом, а та только развела руками, не собираясь оправдываться:

– Все может быть.

Пырло в нерешительности пожевал губами. Рекомендациям Горшая он верил, да и больных с наступлением зимы в деревне прибавилось. А ближайший знахарь совсем умом тронулся, отстроил себе избушку в паре верст отсюда и в деревню больше ни ногой. По всему выходило, нужно принять гостей.

– Ладно, – староста, скрипя сердце, вынес вердикт. – Оставайтесь здесь в общинном доме. Подыщем вам работенку. Лошадей пока у коновязи оставьте дальше по дороге и приходите, потолкуем.

– А я ж тебе говорил? – Корчмарь решил не упускать случая. – Мои, значит посетители, вот как?

Пырло только раздраженно отмахнулся.

– Все, уважаемые, на сегодня мы закончили. Думайте над словами Горшая, если что – он у меня покамест живет.

* * *

Нас действительно поселили в общинном доме, состоящим из двух огромных комнат для собраний, разделенных не менее огромной печкой по середине, которая должна была отапливать оба помещения. Весть о том, что в деревне появилась травница, разлетелась мгновенно. Не прошло и получаса, как в дверь робко постучали. Моих спутников староста уволок куда-то практически сразу, так что в доме я осталась единственной хозяйкой.

– Деточка, можно к тебе? – На пороге смущенно мялась сухонькая старушка с узелочком.

– Проходите, конечно, бабушка.

Вошедшая прытко (откуда только силы взялись?) просочилась в дом, разделась и уселась на стул напротив меня. Я мысленно усмехнулась. В каждом селе одно и то же. Вот таких вот старушечек, по моему глубокому убеждению, выращивали где-то в теплицах, а потом горстями кидали по близлежащим селам. Целью их жизни было оказаться как можно ближе, а желательно в центре, любого мало-мальски значимого в деревне происшествия. Приезд мага с тройкой человек несомненно подходил под категорию сплетен, которые можно было бы обсасывать целую зиму и даже краешек весны. Именно поэтому бабушка, чинно сложив ручки перед собой, сидела и рассматривала меня взглядом матерого кобеля, подмечая каждую деталь и несомненно уже составив мысленную историю того, как я докатилась до такой жизни и что из меня выйдет дальше. От таких старушечек стоило избавляться в первую очередь.

– Ну, уважаемая, на что жалуетесь?

– А ты значит по деревням с тремя мужчинами ездишь, девочка? – Невпопад ответила гостья, улыбаясь доброй, материнской улыбкой.

– Это они со мной ездят, охраняют. – Я не удержалась от шпильки в сторону своих спутников, которые при подъезде к селу единодушно высказались в пользу того, что мне лучше не высовываться, а бравые мужи сами все уладят.

– Да ты что-о? – История в голове у старушки явно обрастала подробностями, как забытый в подвале сундук паутиной. – И что же, лихие люди встречаются?

– Да какой там. От пациентов своих отбиться не могу, вернее от их родственников. Пациентам-то в могилах уже все равно. – Я небрежно пожала плечами, исподтишка наблюдая как вытянулось лицо собеседницы.

– Как в могилах?

– Да вот, понимаете, болячек себе напридумывают, а потом жалуются, что мои яды их самих травят.

– Как яды?

– Метод лечения у меня такой. Сама придумала. Яды для болячек делаю. Результат стопроцентный. А ежели этих самых болячек в организме нет – так пациент и травится. И сам виноват. Не надо врать было. Так что там у вас случилось?

Старушка явно растеряла весь свой боевой задор.

– Да так, девочка… сердце пошаливает, да вот пока я с тобой тут разговаривала, прошло вроде все.

Ну еще бы.

В дверь после короткого стука заглянула молодая женщина:

– Можно к вам?

– Да, секундочку. Раздевайтесь пока, а вот пациентка уже уходит.

Бабушка кряхтя слезла со стульчика и шаркая ногами (куда только силы делись?) направилась к выходу. Очевидно, проныра надеялась подольше задержаться, чтобы в довесок услышать что привело ко мне новую посетительницу, но я не дала старушке еще одного повода для сплетен, дождалась пока она закроет дверь и только потом повернулась к женщине.

– Говорите…

Так прошла большая часть дня. Поток людей прекращался едва ли на десять минут. Бывало, что у дверей топтались по трое новых пациентов. В конце концов я улучила момент и перебралась в смежную комнату с большими окнами. Теперь ждущим не приходилось мерзнуть, да и осмотр проходил значительно быстрее, поскольку все раздевались заранее.

В один из моментов затишья, когда внутри помимо меня был всего один человек, в дом ввалились Рик с Горяном, а полминуты спустя и Вернар.

– Ничего себе! – Рик вошел в комнату, чутко принюхиваясь. – Значит пока мы там вкалываем до седьмого пота, ее тут посадили в тепле, да еще и жареным мясцом потчуют?

– Да неужели, умник? – Я, не поворачиваясь, жизнерадостно помахала парню отрубленной рукой, лежащей рядом со мной на столике.

– Ерви, ради всего святого! – Тот опрометью бросился наружу, зажимая рот рукой.

Горян оказался куда крепче желудком и встал за моим левым плечом, с интересом разглядывая культю, которую я как раз обрабатывала.

– Это за что ж его так?

– Охотник. Решил, что как-то неправильно установил капкан на медведя, полез проверять. В общем, капкан был что надо, а у него теперь на пять пальцев меньше.

– А почему спокойный такой? Не орет. Я так понял, ты ему рану раскаленной кочергой прижгла? – Вернар склонился над мужиком с другой стороны. Пациент вел себя действительно странно для его положения. Отрешенно всматривался в потолок, время от времени глупо улыбаясь.

– Прижгла. Другого варианта не было. А не орет потому, что под маковым молоком.

– У тебя есть маковое молоко?! А нам почему не говорила?!

Я критично взглянула на рыжего.

– Вот поэтому и не говорила.

Горян ткнул пальцем в отрубленную руку.

– А это здесь зачем?

– Отдам потом на память. Его дружки приволокли, а руку захватили в надежде, что я ее пришью обратно. Вообще разойдитесь, свет загораживаете.

– Ладно, я так понял тебе сейчас не до нас. Зайдем позже.

Капитан вытолкал упирающегося Горяна, а я, тихонько хмыкнув, продолжила работу.

Еще несколькими часами позже на деревню опустилась темнота. Ночь приглушила звуки, остудила и без того морозный воздух и словно окутала пространство спокойствием. Больные больше не обтаптывали порог общинного дома и я наконец получила долгожданную передышку.

Сидя за широким дубовым столом и опустив голову на сложенные руки, я раз за разом прокручивала разговор с капитаном, случившийся утром на опушке. Не думаю, что Вернар всерьез подозревает меня в саботаже и помощи мордварам. Скорее всего, просто выплеснул накопившееся раздражение. Мужчина столько раз пытался выяснить цель моей поездки вместе с Королевскими Псами во время привалов и каждый раз получал от ворот поворот. Видимо, капитан не привык, чтобы его так долго водили за нос.

Хлопнула входная дверь, послышались тяжелые мужские шаги. Маг уселся напротив, даже не подозревая о моем внутреннем монологе.

– Эй…

– Вернар, – я ответила спустя секунду, проглотив ругательство, до этого вертевшееся на языке, – у меня есть сорок минут на то, чтобы вздремнуть, а затем бежать к утренней роженице. Если у тебя что-то существенное – не мямли.

– Я тебе пирожков принес. – До моего носа долетел запах сдобы и я все же соизволила поднять голову. Мужчина уже развернул узелок и протягивал мне аппетитное содержимое.

– Так бы и сразу.

Я откусила приличный кусок от пирожка с картошкой и блаженно зажмурилась.

– А я себе ночлег нашел, – Вернар все пытался наладить контакт, – буду курятник сторожить…

Я прожевала и все-таки не сдержалась:

– Значит ты жалуешься на то, что будешь спать в стогу мягкой соломы в то время, как я буду всю ночь мотаться от одного больного к другому? Это, наверное, почти так же неприятно, как и сидеть в корчме, рассказывая байки в то время, как я тут зашивалась с сотней пациентов.

Сказано было с бо-ольшой натяжкой. За все время людей было от силы тридцать. В основном с обыкновенной простудой. Тот неудавшийся охотник – вообще из ряда вон выходящий случай, с которым я хорошо если раз в полгода сталкиваюсь.

– Ладно-ладно. – Вернар поднял руки в защитном жесте. – Ты победила. Как ни прискорбно для меня, травница в нашем отряде оказалась куда востребованной, чем обученные вояки и боевой маг.

Я скривила губы в некоем подобии усмешки, но продолжать избиение младенцев не стала.

– Надо же, граф. Вы нашли в себе силы признать свою неправоту. Люблю порядочных мужчин.

А вот издеваться не перестала – настроение самое оно.

– Ты серьезно про курятник?

– Угу, – капитан тоже взял один из пирожков из узелка. – Мужик говорит, какая-то нечисть завелась. У него кур таскает, у его соседа два дня назад овцу сперла.

– Судя по всему, ты в это не очень веришь.

– Ну, сегодня староста мне битый час доказывал, что на погосте кто-то ожил и теперь могилы копает, помогая оживать свои собратьям. Потоптался я там немножко, пока в кустах не нашел брошенную лопату с киркой и еще кое-какой инвентарь. Похоже, кто-то из местных кладоискательством занялся.

– Зимой-то? – Я скептически приподняла бровь.

– Может поверье у них какое… В любом случае нежитью там и не пахло, а вот тщательно затертые человечьи следы все-таки проглядывали. Похоже, все-таки в округе все спокойно.

– Ладно, удачи тебе среди кур. Значит будем ночевать втроем.

– Не-а. Рик после твоего приветствия отрубленной рукой сюда ни ногой. А Горян с одной вдовушкой на краю села уже третий час чаи распивает.

– Распустил ты своих подчиненных. Никакой дисциплины. – Я укоризненно покачала головой.

– Пусть веселятся, пока могут. – Вернар не поддался на провокацию. – В общем, мне пора.

Я проследила взглядом, как мужчина одевается и топает к выходу. В дверях маг вдруг остановился.

– Ерви, ты действительно хорошая травница…

По его глазам было видно, что меня сейчас начнут жалеть ввиду отсутствия других талантов. Например, хорошего магического резерва. Так что пришлось прервать говорившего на полуслове.

– Вернар, я великолепная травница.

Молча кивнув, маг вышел во двор.

* * *

Идея Ерви подремать на мягкой соломе была не лишена смысла. И хотя в самом курятнике подстилки не нашлось, маг быстро отыскал требуемое, заглянув в ближайший сенник.

– Ты там спать что ли собрался? – Сварливо осведомился хозяин, наблюдая, как мужчина складывает внушительные охапки в относительно чистом углу помещения.

– Да это чтобы не околеть здесь окончательно. На улице ж не лето. – Вернар укоризненно глянул на селянина.

– Ну-ну. – Тот все еще скептически осматривал получившееся гнездо. – Смотри, значит. Я дверь-то снаружи подопру, а ты гляди в оба, но выяви откуда и кто по курей моих ходит. А то я с женкой здесь каждую стену обсмотрел – нету нигде дыр, а несушки пропадают. Воно как.

– А если не зверь это и вовсе, а сосед какой?

– Тогда тресни ему промеж глаз и задержи покудова я не прибегу. Тогда уже по душам и поговорим. – Было видно, что соседское вмешательство в пропажу домашней птицы Нилай не исключает.

– Ладно, я понял. Ты тоже мне смотри, если куры целыми останутся – уговор помнишь?

– Да договорюсь я с кузнецом уж как-нибудь. Подкуем твою лошадку.

– Ну и хорошо. Запускай живность.

Спустя десять минут в курятнике было шумно и пыльно. Законные жители нежданному постояльцу не очень-то и обрадовались, выражая свое возмущение рассерженным клокотом. Вернар то и дело отмахивался от петуха, норовившего клюнуть мага то в ногу, то в руку, а то и задеть острыми когтями по лицу.

– Вот если бы ты так кур своих раньше охранял – не пришлось бы мне здесь сегодня сидеть. – Отплевываясь, высказался мужчина. – Все, затихните и давайте спать.

Малу помалу, несушки расселись по местам, изредка встряхиваясь. Петух же отошел на аршин и продолжал следить за соперником, бдительно вертя пестрой головой.

– Ну и Старыч с тобой.

Маг поудобнее зарылся в охапку сена, несмотря на середину зимы, сохранившее приятный травяной запах. В принципе в комнатушке было тепло. Строители знали свое дело и по каменному полу, укрытому землей и мелким сором даже не гуляли сквозняки. Действительно можно было выспаться. А если кто и заглянет ночью, так куры все равно предупредят. Уж от лисы или ласки мужчина сможет отбиться и без подготовки. С этими мыслями Вернар закрыл глаза и провалился в дрему безо всяких сновидений.

Разбудил мага какой-то резкий звук, разом пробудив чувство внутреннего дискомфорта. Нет, телу было удобно и тепло. Пожалуй, даже слишком тепло. Разомкнув веки, мужчина с удивлением увидел, что куры перебрались к нему поближе, а некоторые так и вовсе устроились под боком, уютно грея своими пушистыми тельцами. А вот на душе было как-то неспокойно. Вернар полежал без движения еще минуту, чутко прислушиваясь, но ничего, что могло бы его разбудить, не повторилось.

Еще одну странность маг заметил, решив-таки приподняться на локтях. Ни одна из несушек не спала. В тусклом лунном свете, пробивающемся сквозь маленькое, пыльное окошко, драгоценными бусинками светились не меньше четырех дюжин глаз, включая глаза недавнего противника – петуха, который ночью словно съежился в размерах. На грудь Вернару мягко спланировало светлое перышко. И все это в полнейшей, неестественной тишине.

Дело явно было неладно. За свою многолетнюю практику маг научился ощущать приближающуюся опасность, и сейчас она была вполне очевидной, хотя откуда исходила – вообще не понятно. Вернар резко сел, раскидав теплые тушки, которые даже не вякнули несогласно.

«Угу, так бы и предупредили, вдруг чего» – подумал мужчина, зажигая на ладони не очень яркий светляк.

Тусклое свечение выхвалило из темноты неровные, грязноватые стены, толстые палки-насесты, расположенные вдоль, деревянную дверь, которая, казалось, намертво прибита к стене и небольшие ящики, подвешенные веревками к крыше. Крыша же состояла из толстых поперечных балок, на которые несколькими слоями были закреплены связанные тюки камышовки, которые в одной стороне как-то подозрительно топорщилась. Не успел Вернар обдумать идею осмотреть то место поближе, как сверху послышался глухой удар, и вниз метнулось небольшое облачко пыли. Маг тут же заглушил магический источник света и как можно аккуратнее сел на корточки, не спуская взгляда с крыши. Наверху кто-то был. И судя по тому, с каким изяществом он приземлился – дело обычной кошкой не обойдется.