Текст книги "Солнце в волосах"

Автор книги: Дарья Фэйр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Моя рука дрогнула, и вилка во второй раз звякнула об пол. Я рывком наклонилась и подхватила её.

– Благородный эо, нужно заменить тебе прибор…

Голос казался слишком высоким и ломким, будто в ладном оркестре пьяный скрипач обронил скрипку и неловко полоснул по струнам смычком. Но не успела я подняться, как бесслышная тень приблизилась, в горло вцепились пальцы, похожие на когти птицы, и благородный эо с грохотом прижал меня к двери, будто ужицу рогатиной. Я неосознанно схватилась за его руку, будто стальную, и даже не заметила, как из глаз брызнули слёзы. Эстэриол! Хвала богам, что тебя нет рядом! Ты бы не выстоял против него!

Маг приблизил лицо и минут пять вглядывался в мои глаза, будто пытаясь найти что-то. Только едва заметные движения чёрных зрачков и подрагивающие веки напоминали, что передо мной что-то живое. И волосы, чуть покачивающиеся от дыхания.

Не выдержав больше, я зажмурилась, моля про себя богов, чтобы уберегли.

– Алета? – раздался совсем рядом его низкий голос. – О да, Алета позаботилась. Ты не представляешь, с каким бы наслаждением я сейчас убил бы тебя!

Он чуть тряхнул меня, и я открыла глаза. Его лицо было совсем рядом, я даже могла разглядеть, отдельные волоски в густых хищно разведённых бровях.

– Хочешь, я убью тебя? – спросил он, и губы дёрнулись в оскале, но тут же опять плотно сжались, лишь ноздри раздувались, будто внутри у него бушует дикая ярость. – Хочешь? Прямо сейчас. М? Аябэль.

Слёзы покатились у меня из глаз, капнули ему на рукав, и он, ещё раз встряхнув меня, резко разжал руку. Колени подогнулись, и я рухнула на пол, откашливаясь. Было страшно поднять взгляд. Посмотреть на него, опять столкнуться с этой космической тьмой, что будто Чёрная дыра, о которой рассказывал мне мой возлюбленный, поглощает весь свет. Только вот дыра втягивает его в себя, а из глаз этого народича тьма наоборот исходила, придавливая всё, до чего дотягивалась.

– Что, боялась, что я изнасилую тебя? – спросил он, склонив голову, глядя, как я неловко пытаюсь подняться. – Теперь не боишься?

Я неосознанно помотала головой. Я вообще не могла думать, мысли не подчинялись, только Эстэриол, его имя, его лицо. Думать о нём, если вдруг я сейчас действительно умру.

Маг брезгливо фыркнул, а потом, внезапно размахнувшись, швырнул в меня что-то. Левое плечо пронзила боль, а я вскричала.

– Не пищи, крыса! – брезгливо выплюнул он. – Убирайся отсюда! Немедленно! Иначе, клянусь богами, я убью тебя!

Этого хватило, чтобы разум принял единственно верное решение, и я, судорожно хватаясь за стены, выцарапалась в дверную щель, так стараясь закрыть дверь поскорее, что сама себя придавила.

Сбежала по лестнице, сбила с ног Илину, которая стояла внизу, ожидая результата, распахнула дверь, выбежала на улицу и рухнула на брусчатку, сотрясаясь в рыданиях. Ухватилась руками за камни, будто боялась, что сейчас он придёт и потащит меня за ноги. В следующий момент резко вскинула голову, затравленно поглядев на окна второго этажа, и бросилась бежать.

Очнулась только возле доков. Сидела на земле возле какого-то сарая и держалась руками за угол стены. Даже не помнила, как тут оказалась. И что ни делай: хоть зажмурься, хоть смотри во все глаза вокруг, а всё равно увидишь этот чёрный взгляд, будто отпечатавшийся в голове, и теперь не выгнать. Наверное, так чувствуют себя те самые мышки, побывавшие в когтях ленивого кота. Только пищать и могут.

Я завизжала, когда на плечо легла рука, но, обернувшись, поняла, что это не маг – Илина. Она похлопала меня пару раз и села рядом, неуклюже подвернув колено. Оно у неё болело по осени, я знала.

– Ну, ничего. Ничего, – проговорила она, заглянув в мои заплаканные глаза. – Бывает. Я вон тоже по первой плакала, да потом притерпелась. Не горюй, девонька, это доля наша бабская, повелось уж так, так что терпи.

И, не получив от меня ответа, потянула на себя и обняла.

Домой я отказалась идти наотрез. Только Илина пыталась меня незаметно подтолкнуть в сторону нашей гостиницы, как я тут же вставала, как вкопанная, а потом начинала пятиться. В конце концов, кухарка плюнула и отвела меня к Фролину, где спихнула на сонную Мерэю.

– С утра на базар пойдёшь, а к завтраку не опаздывай, мне помощь твоя понадобится. Давай, спи уж, горюшко, – распорядилась Илина, покачала головой и ушла.

С Мерэей мы никогда особо близко не дружили, но относились друг к другу с симпатией. Хотя, учитывая мою занятость, это была самая настоящая дружба. Я уже немного успокоилась, поэтому решила, что волновать беременную девушку нельзя, и отправила её спать. Фролин тоже уже спал, так что я осталась на маленькой кухоньке одна. Именно то, что было нужно сейчас. Забиться в угол, накрыться пледом и тихо плакать. На кухне спокойнее, привычнее среди запахов еды и кастрюль.

Плечо уже не болело, но я держалась за него неосознанно. Ни следа. Чем он в меня бросил? Может, вообще с перепугу показалось?

За окном мелькали тени. В каждом отблеске медных украшений мне мерещилось движение чёрной руки. Я понимала, что это неправда, но не могла отделаться от мысли, что этот страшный эо рыщет по городу, чтобы найти меня. И я холодела с каждой минутой, чувствуя, что он приближается, вот-вот найдёт! Я накрылась пледом с головой, как в детстве. Но сейчас я знала, что если бы он захотел, то уже нашёл бы. Нельзя спрятаться от мага!

От моего крика кто-то грохнулся с кровати в хозяйской спальне.

– Что? Что случилось?! – скатился по лестнице Фролин, осоловело оглядываясь по сторонам. – Аябэлька, ты чего здесь сидишь-то? Мы ж тебе в гостиной постелили!

– Меня кто-то тронул! – в ужасе воскликнула я, стуча зубами.

– Да это кошка, дура! – раздосадовано ответил парень, постоял и пошёл назад, слыша, как Мерэя зовёт его.

Я вцепилась в плед и принялась озираться. В кухоньке было темно и в каждой тени мерещилось страшное. Я чуть не взвыла вновь, когда из угла появилась фигура, но вот в свете уличных фонарей блеснули светлые локоны, а через мгновенье я уже смотрела в пронзительные серые глаза. Крохотный соль показался ослепительным, взмыл выше, а я сбросила плед и упала в объятья возлюбленного.

– Что он сделал? – холодно спросил Эстэриол, мёртвой хваткой прижимая меня к себе.

– Ничего, – всхлипнула я, – ничего, просто напугал…

Эстэриол схватил руками мои плечи, отодвинул от себя и вгляделся в глаза. Я даже вздрогнула, понимая, что он смотрит на меня так же, как тот эо. Сосредоточенно, неподвижно, будто выворачивая разум наизнанку. Но это был не он, а глаза медленно теплели и наливались синью. Брови нахмурились, ноздри дрогнули:

– Так, с меня хватит! – жёстко сказал он.

– Что? – пространно спросила я, чувствуя, как страх и тоска улетучиваются. Он здесь! Я верю ему! Он знает, что делать!

– Надо было раньше это сделать, – он выпрямился и потянул меня за руку. – Идём.

– Куда?

– В Светоч, – ответил он, бесшумно открывая дверь магическим пассом. – Там никто тебя не тронет. Я не дам.

Мы вышли на улицу. «А как же Мерэя? И платье на сундуке, и…» – хотела спросить я, но Эстэриол уверенно вёл меня за собой куда-то в проулок. И Шут с ними! Мерэе весточку передам, а платье пусть остаётся! Я даже не подойду к дому, пока там находится этот народич!

– Не грусти, – уловил мои мысли Эстэриол, – я тебе новое платье куплю, обещаю! Я за лето заработал.

– Как ты нашёл меня?

– Почувствовал. Не знаю как. Отпросился у профессора и гнал коня, как мог. Остальные ребята только завтра днём приедут. Мы лагерь к западу от Светоча поставили. Я не хотел круг делать, бросился напрямки.

– Эстэриол?

Он остановился, обернулся и тут же подхватил меня, когда я стремительно обняла его.

– Я люблю тебя.

Он не ответил. Нежно-нежно поцеловал, улыбнулся, присел, подхватил меня под колени и пошёл вперёд по улице, унося меня всё дальше от прошлой жизни.

4. Светоч

Бывают моменты, когда понимаешь, что твоя жизнь выходит на новый этап. Прошлое тает, будущее неизвестно. Находиться на этой грани очень волнительно, будто стоишь на высоком обрывистом берегу и не знаешь, разобьёшься ли или упадёшь в мягкие тёплые волны. Особенно когда понимаешь, что не сделать этот шаг нельзя, оттягивать уже невозможно. И вот, нога уже занесена, вес тела плавно переносится и делает попытку уже неотвратимой. И в этот самый миг понимаешь, что нужно было сделать это намного раньше. Ведь это так просто! Так закономерно.

– Эстэриол?

– М?

– Ты похищаешь меня?

Он засмеялся. Чистым и счастливым смехом:

– Ага! Так и скажем потом, что я тебя украл! Вот этот твой скряга расстроится!..

Он нёс меня прочь от центра и, казалось, совсем ему не тяжело. Лишь у самого храма Трёх Богов он аккуратно поставил меня на землю. Огляделся, взял за руку и повёл куда-то на север, туда, где площадь переходила в самую длинную мощеную дорогу в Нелита. Дорогу в Светоч.

– Не замёрзла? – спросил Эстэриол, глядя, как я зябко потираю предплечья.

– Я ж прямо так выбежала, как была. Не страшно, я больше испугалась, чем замёрзла.

– Сейчас поедем, я тебя закутаю, хорошо?

Он улыбнулся, прижав меня к себе.

– Поедем?

Эстэриол кивнул. Мы почти дошли до края площади, где город кончался, уступая лесу, обступившему Нэвэрет с северо-запада. Слева поблёскивали в свете звёзд витые эльфийские ворота в Санайтэро, а справа уже обычные, но густые деревья. А между ними дорога.

«С этого места начинается первое испытание» – рассказывал когда-то Эстэриол. «На площади соискатели оставляют транспорт, а дальше чешут пешком. Кто как может, главное дойти самостоятельно. Можно и за сутки управиться, если быстро и без передыху, а можно и неделю ползти наперегонки с сороконожкой какой. Это уж каждый сам решает. Я бы сам за сутки дошёл, да не выдержал, мелкий был совсем. Спать завалился. Второй раз уже специально на ночлег встал. А когда поступил-таки, тогда вообще три дня шёл! Днём топал, а ночами повторял материал!».

Иногда мне было даже завидно. Я ведь столько исходила! И пешком по лесам, и ночевать могу, и еды раздобыть умею. А так ты не просто идёшь, а с важной целью! Ожидая, что за этим произойдёт что-то прекрасное! Это чувство вспомнилось мне сейчас, и я поняла, что сбывается маленькая мечта.

– Но, Эстэриол, я же… я же не маг! Как меня…

– Плевать! – решительно прервал он. – Спрячу! Будешь у меня в комнате жить! Уж лучше, чем опять тебя у этого гада оставлять! – Эст глянул на меня и смягчился. – Я ведь постоянно об этом думал. Пытался как-то найти лазейки, решение. Не волнуйся, Ая, я сделаю всё возможное, чтобы защитить тебя! В любом случае, хотя бы сейчас поживёшь так, а дальше посмотрим, – и он улыбнулся. – В крайнем случае, превращу в кошку и выдам за собственный фамильяр!

Я шутливо ткнула его локтем, он же в ответ схватил меня и закружил, целуя.

А на улице никого. Тишина, ветер в кронах гуляет, звёзды с неба поблёскивают, бледнея под выползающим диском луны. Внизу в порту еле слышно раздаётся ругань, где-то идёт гулянье, дурная собака лает, наслаждаясь эхом в переулке. И во всей этой тишине журчание какого-то пьяницы, что привалился в кустах у края площади, думая, что он один. Не дошёл, бедняга.

– О-о-о-х!!! – раздался его перепуганный голос, и он зашаркал прочь нетвёрдой походкой.

Сквозь тьму, тихо, будто плывущее облако, к нам приближалось что-то белое, сверкая покатыми боками в лунном свете. Эстэриол выпустил меня и подался навстречу этому неясному видению. Стройные белоснежные ноги; длинная, заплетённая в косы, грива; копыта, будто мягкие кошачьи лапы еле слышно шорхнули, переступив на брусчатке; раздалось тихое мелодичное ржание. В детстве я слышала много сказок от Мальриса, да и Зурб, бывало, рассказывал что-то своё, гномовское. Но почти всегда главный герой, спасающий девицу от всяческих бед, имел именно такого, волшебно-прекрасного белоснежного коня.

Не сдержавшись, я хихикнула в кулачок. Но конь был слишком чудесный, и восхищение перебило смех. Он будто почуял симпатию и подошёл ко мне. Блеснул чёрным глазом и коснулся мордой моих волос.

– Ты ему понравилась, – прошептал Эстэриол, будто опасаясь нарушить таинство момента. – Его зовут Ниамо. Мне учитель его оставил.

– Дион?

– Ага. Он самый. Я Ниамо ещё жеребёнком помню. Потом уже брал его, когда подрос, в Светоч. Сам объезжал его. Мы вместе с Дионом над ним работали, я даже не думал, что бывает такая магия!

– Так он магический? – спросила я, робко поглаживая шелковистую морду.

– Нет, – поправил Эст, – он маговыращенный. Это разные вещи. Я тебе потом объясню, там свои нюансы есть.

– Я знаю, – улыбнулась я, – Мальрис рассказывал. Так эльфы делают. Вплетают магию в животное, когда оно ещё у мамы в животе растёт. И потом появляется такое чудо…

– Ага, действительно чудо! Эльфы всегда гармоничнее всего использовали дар, не нарушая баланса.

– А Дион что, эльф?

– Дион – гений, – покосился на меня Эст, улыбаясь, – а у гениев нет расы. У таких магов особый склад ума. Ещё более особый, чем тот, что в нас воспитывают. Что у эльфов, что у людей, даже ярру, из тех, кто имеет грандиозный дар. Они всегда кардинально выделяются среди сородичей.

– А почему ты говоришь «они»?

– В смысле?

– Ты тоже гений, – искренне заверила я его и прижалась, обнимая.

Эстэриол не ответил, прижал меня в ответ и тихо засмеялся. Наверное, как всегда хотел сказать, что я зря так и слишком переоцениваю его. Но меня было не провести. Я знала, что мой Эстэриол – настоящий гений!

Ниамо тряхнул гривой и подставил бок. Эстэриол лишь коснулся его, и на спине у зверя возникло, будто из воздуха, седло. А уздечки нет. Но она была и не нужна, даже я знала, что такой конь сам пойдёт куда нужно.

Эстэриол кивнул мне, и я, неловко ухватившись за седло, залезла на коня. Отвыкла. Слишком давно я носилась на нашем Ревуне по лесу. Да и юбка, как в ней ездить, если она задирается выше коленей? Но ведь рядом только Эстэриол, не так уж и важно всё это. Он вскочил в седло за мной куда более ловко. Закутал в свой плащ, чуть приобнял и ласково похлопал Ниамо по шее.

Конь всё чувствовал, дал мне освоиться, плавным шагом покидая площадь. Затем незаметно перешёл на нетряскую рысь. Он двигался настолько мягко и тихо, что я даже не сразу заметила, когда рысь перешла в галоп. Только по ухнувшему вниз сердцу и поняла, что мы понеслись.

Я не оглядывалась. Кто знает, что там впереди? Но я уже насмотрелась на то, что оставила, а будущее… Будущее стоит того, чтобы нырнуть в него с головой, без страха и робости, каким бы оно ни было. Кто знает, решилась бы я когда-нибудь на это, если бы рядом не было Эстэриола? Вряд ли. Но теперь я понимала, что это стоит делать. Стоит бросать прошлое, чтобы жить дальше, стоит отпускать привычное, даже дорогое сердцу. Илина осталась, смирилась, даже пыталась научить меня быть такой же. Возможно, ей в глубине души было больно и страшно? И хотелось иметь кого-то рядом, кто поймёт, кто сам знает, что это такое: отказаться от чести и будущего ради уютного мирка, где всё привычно?

Но ведь я не Илина.

Я не оглядывалась, оставляя дремлющий Нэвэрет с его мерцающими огоньками, цветами, запахом рыбы и выглаженной временем брусчаткой.

Я не оглядывалась. Поэтому не могла видеть, как вздымаются к небу чудовищные языки пламени на улице Свечей.

Ветер свистел в ушах, волосы больно хлестали по лицу, а тёплый ещё летний воздух застывал ледяными поцелуями на щеках. Плавно, беззвучно, но стремительно, будто летел, нёсся Ниамо, а я, не в силах сдержаться, поднимала лицо к звёздам и смеялась. Эстэриол смеялся вместе со мной, прижимая к груди за талию одной рукой, а второй цепляясь за седло, чтобы мы не свалились. Плащ, в который мы укутались, хлопал полами на ветру, в открытый ворот задувало, а слёзы стекали за уши.

Мы неслись с такой скоростью, что деревья, подсвеченные луной, превратились в сплошную серовато-чёрную смазанную стену. Ни одного поселения, ни одной хижины, никого – только мы и дорога. В полной тишине мы вырывались вихрем за очередной поворот, распугивая возгласами и смехом прикорнувших птиц и белок. На обочине замерцал костерок, но мы промчались мимо, услышав затихающую брань. Кто-то возвращался из Светоча, чтобы прийти туда на следующий год.

Остановились всего раз, чтобы размять ноги да по очереди в кусты сбегать. Совсем я отвыкла от седла! В занемевших ногах закололи тысячи иголочек. Я охнула и схватилась за подпругу. Ниамо переступил на полшага ближе, поддерживая меня. Надо же, почти не запыхался! Какой чудесный конь! Я знала насколько умны маговыращенные животные, но никогда не видела их вживую. Во всяком случае, не знала, встречались ли мне такие. Но Ниамо спутать с обычным конём было невозможно! Он будто сам был источником магии и света. Может, это была лишь иллюзия, подпитанная светом луны и мечтами, заставляющими маленькие звёздочки зажигаться в сощуренных и слезящихся от ветра глазах?

Мимо пропорхнула какая-то крохотная дурная птица и врезалась прямо Эстэриолу в грудь. Он поймал её и поднёс к лицу. Это же вестник! Что-то он щебетнул моему возлюбленному и лицо того стало серьёзным. Он несильно подул на птичку, я увидела, как у неё едва заметно поменялся окрас, и она спорхнула с его ладони и унеслась куда-то на юг.

– Что-то случилось? – спросила я, а Эстэриол обескураженно пошарил по бокам и вскинул взгляд.

– Это Винэйрон. Спрашивал, со мной ли ты. Я сказал – да.

– Ты ему так веришь? – удивилась я. Ведь мы бежали тайно, никого не предупредив, да и прятаться собирались.

– Ему можно, – заверил меня возлюбленный, – другое дело – почему он спросил, и почему так коротко? Ты же знаешь эльфов, они порой, как гномы, полдня расшаркиваются!

– Винэйрон? Расшаркиваться? – я засмеялась, и Эст тоже улыбнулся, расслабляясь.

– Ну да, Винэйрон – последний, кто со мной расшаркиваться будет!

Мы обнялись и забрались обратно на коня.

Едва заметное зарево окрасило горизонт слева, когда мы подъехали к Светочу. Строгий величественный замок возносил пять округлых башен в небо. Таких я ещё не видела. Замки, стоящие на пограничье, или сторожевые башни на трактах были меньше и почти без окон. А университет больше походил на дворец, зияя огромными окнами и абсолютно незащищёнными на вид стенами. Низ здания увивал плющ, вокруг вытоптана дорожка, а чуть южнее, ближе к нам, была видна левада. Массивные серые камни, похожие на те, из которых построен храм Трёх Богов, были обработаны грубее, будто показывая, что здесь в первую очередь важно содержание, а не внешний вид. Впрочем, замок был красив. Очень красив!

Две западные башни, возвышающиеся над вставшим почти вплотную лесом, были испещрены маленькими окошками, как в моей каморке на улице Свечей. По рассказам Эстэриола я знала, что это башни общежития. А вот башни библиотеки и лаборатории зияли окнами в три-четыре человеческих роста.

Над самой высокой башней, что смотрела строго на восток, трепетал неясный флаг, а внизу приветливо раскрыла ворота каменная арка, ведущая во двор замка.

Такой беспечный и открытый на вид. Но я уже была наслышана, что попасть туда очень-очень непросто. Пройди я сейчас арку, меня бы впустили. Но обо мне тут же узнал бы смотритель и один из дежурных, а охранное заклятье повесило бы крохотный маячок, который выдал бы меня, если бы я решила спрятаться. Никто бы не дал мне там находиться просто так.

– А как мы попадём внутрь? – озабоченно спросила я, когда Ниамо перешёл на быстрый шаг, и ветер перестал свистеть в ушах.

– Не волнуйся, я всё продумал, – успокоил Эстэриол и, едва слышно что-то прошептав, двинул коленом.

Конь послушно сошёл с дороги и углубился в лес. Луна скрылась за густыми кронами, и я почти перестала различать окружающее. Поймала паутину на лицо и фыркнула, стараясь не думать о величине паука, что мог осесть на волосах. Эстэриол усмехнулся и лёгким движением провёл по моему плечу.

– Соль зажигать нельзя – нас увидят. Не бойся, я его снял. Сейчас мимо ветки проедем – пересажу.

Я прижалась к нему спиной плотнее и склонила голову:

– А как ты увидел его?

– Всё просто, милая, – Эстэриол провёл губами по моим волосам, Ниамо чуть приостановился, и я услышала шуршание. Паук, счастливо переживший переезд, искал новый дом. – Я и в темноте могу видеть, я же маг. Научился ещё в деревне, разве не рассказывал?

– Нет.

– Я тогда в большой семье жил. Ну, как ты у Свахты, на побегушках да по хозяйству помогал, как чего мог. Меня как-то за крупу посадили, а свечи кончились. Солнце село, а матушка злая была, и я боялся показаться ей на глаза, пока не закончу. Так и сидел почти до утра. Я потом только понял, что в кромешной тьме это всё перебирал, а тогда казалось, что светло. Потом, на утро мне даже коржик вручили за то, что я молодец! Никто не понял, представляешь? И я в том числе!

Эстэриол засмеялся, я вместе с ним и даже Ниамо фыркнул, то ли понимая нас, то ли просто пытаясь поучаствовать в беседе.

Приехали мы спустя четверть часа, но понять это удалось только благодаря тому, что Ниамо остановился, и Эстэриол велел слезать. Небо уже светлело, но в густом лесу было всё так же темно. Я размяла ноги и попросилась отойти. Но теперь, зная, что маги, оказывается, так хорошо видят в темноте, пришлось отойти подальше. Чуть не заблудилась, Ниамо пришёл на выручку и отвёл назад.

– Аябэль? Смотри, здесь портал. У меня «ключ» есть. Только я не потяну его долго открытым держать, так что проходи, как только я скажу, ладно?

– Куда проходить-то? – простёрла я руку в сторону его голоса. – Я даже тебя только силуэт вижу чуть-чуть.

От света я зажмурилась. Крохотный голубоватый соль взмыл над головой и осветил кусок скалы, глухой стеной подпирающий деревья слева.

– Это портал? – удивилась я.

– Ага. Стабильный. Я его ещё в прошлом году распутал, а вот силёнок не хватало открыть.

– А сейчас сможешь?

Кажется, он обиделся:

– Я бы не стал тобой рисковать, Аябэль, ну!

– Прости.

Но он тут же забыл и воодушевлённо продолжил:

– Подойди, видишь? Как рябь, будто над чайником горячим, видишь?

– Это он?

– Ага. Его и не заметишь с первого взгляда. Их таких три по периметру. Это на случай, если нужно будет студентов срочно выводить или ещё что…

– А ты как о нём узнал?

– Я же говорил: я искал пути! Я сейчас о Светоче знаю больше, чем некоторые из профессоров!

Я поглядела на его довольное лицо с сияющими глазами и в очередной раз поняла, что ему я доверяю, как себе. Он почувствовал, улыбка стала мягче, он сделал шаг, обнял, как и я ещё не веря, что мы делаем это!

– Ая, давай. Я сейчас активирую ключ, а ты шагай сразу же, как только скажу: «иди».

– Что, прямо в скалу?

– Прямо в скалу.

– А как же Ниамо?

– Не волнуйся, – успокоил Эстэриол, – ему в конюшне неуютно. Он туда только поесть приходит, а потом гуляет сам, пока не почувствует, что нужен. Ну, давай?

Я вздохнула и приготовилась.

Эстэриол не читал заклинаний, сделал какой-то сложный пасс рукой, переступил поустойчивее и скомандовал: «Иди!».

Как бы глупо это не было, но я со всей верой, не отвлекаясь на глупый страх, шагнула прямо в скалу.

Это было самое странное ощущение, что я переживала в жизни. Я будто провалилась в никуда, так что дух захватило. Воздух из лёгких выбило, но вдохнуть уже нечего. И вроде как во сне, когда проснуться не можешь, мягкая тьма вокруг, а тела не ощущаешь. Но это длилось всего мгновенье, и вот я уже чувствую под ногами землю, а по коже бежит холодок, как будто водой окатило. И сознание ясное, как если оплеуху получить от Илины, если задумалась.

Темно, хоть глаз выколи! Но, судя по запаху и сырости, мы оказались где-то в подземельях. Я поёжилась, на улице и то теплее! Эстэриол обнял меня сзади. Дыхание было прерывистым и тяжёлым:

– Охранное заклятие работает, – тихо объяснил он, – чтоб ему неладно было, не любит оно, когда его вскрывают.

– Тебе больно?

– Нет, но приятного мало.

Он отдышался, затем замер, прислушиваясь, и только после этого отпустил меня, вышел вперёд и потянул за собой.

– Прости, здесь тоже без соля, иначе нас поймают. Я проведу тебя самым долгим, но зато самым безопасным путём. Иди тихо, ориентируйся только на мои движения, пол может обмануть. Просто иди за мной, хорошо?

Я кивнула, зная, что он увидит, и пошла, стараясь не шаркать ногами по пыльному каменному полу. Хорошо, что башмачки ещё летние, на мягкой подошве.

Не знаю, сколько мы шли, но когда я увидела первое окошко, в нём уже вовсю разгоралась предрассветная розоватая дымка. Пару раз приходилось останавливаться и ждать, когда какой-нибудь маг-жаворонок пройдёт мимо по своим делам. Но я была горда собой. Споткнулась всего два раза и даже не пикнула! Хотя один раз всё же тихо выругалась, когда неудачно попала лбом в дверной косяк.

Мы долго поднимались по широкой каменной винтовой лестнице, минуя этаж за этажом. Все на вид одинаковые. Серые камни стен на круглых пролётах темнели арками дверей. По десять на каждом этаже. Это сколько здесь народу-то учится?! Это ж если на каждом по десять, да ещё и этажей с десяток, судя по гудящим ногам, то под сотню! И башен общежития две! Ничего себе, какая толпа!

Стало страшно, идея показалась глупой и детской донельзя! Это ж как Эстэриол укроет меня от такого полчища магов?! Пусть ещё не обученных, но…

– Не бойся, – едва шепнул Эстэриол, не столько произнося это вслух, сколько передавая мысли телепатически, – я тут всё знаю. Никто не сунется ко мне, а там я могу хоть гномский клан спрятать!

Смеяться было нельзя, поэтому я закусила губу и пошла дальше.

Тёмная массивная деревянная дверь была такой же, как остальные, я даже не знала, как они их не путают, но мой возлюбленный уверенно подвёл меня к ней и погладил дерево, будто пугливую лошадь. Дверь бесшумно распахнулась, и мы с облегчением ввалились внутрь.

Я растерянно встала посреди комнаты, а Эст привалился к двери, с грохотом её захлопнув, и с наслаждением вздохнул, потягиваясь. Теперь можно расслабиться и не таиться.

Я огляделась, отмечая добротную кровать, похожую на те, что были у нас в номерах для зажиточных купцов, смятую куртку на краю одеяла, стены, забрызганные разноцветными каплями, заваленный подоконник напротив двери, за которым виднелся пушистый ковёр леса, просыпающегося снаружи. Окошко было не таким уж и маленьким, а стекло в нём чистейшим, гномской работы. Выходящее на северо-запад окно, как и дверь, было прорезано полукругом в толстой стене. Справа от него стоял стол с какими-то склянками, книгами и пучками трав. Над ним висело зеркало, а ещё выше ряд книжных полок. У стены напротив кровати сундук с кучей одежды на крышке, а посреди грязного пола одинокий сапог.

Эстэриол вместе со мной оглядывал собственное жилище, и губы всё больше поджимались, как бывало, когда Винэйрон ловил его на какой-то банальной ошибке, если решал потренировать в эльфийской магии.

– Я уберу… – уныло произнёс он и остервенело почесал лохматую голову.

Я не стала ничего говорить. Да и какая разница сейчас? Это не имеет значения! Мы это сделали! Мы вместе! Удалось! И теперь я… Боги! Теперь мы будем вместе каждый день! И никто нас не разлучит!

Эстэриол просиял, ловя мои мысли. Тоже вспомнил, тоже почувствовал, наконец!

– Аябэлька, – радостно позвал он, – мы дома!

И мы бросились друг к другу, смеясь и целуясь.

Я знала, почему так тихо вокруг. Каждый уважающий себя студент первым делом учился накладывать заклятье на своё жилище, чтобы можно было в голос хаять въедливых профессоров. Или плакать от отчаяния, когда наука никак не желала лезть в голову добровольно. Эстэриол не раз с блаженной улыбкой рассказывал, как наслаждался осознанием того, что теперь у него есть его собственный личный угол, где никто ему не указ! Наверное, у многих студентов тут похожие чувства. Кто в семье большой рос, у кого родители строгие, а у кого, как у моего возлюбленного, чего-то личного отродясь не было.

Хотелось позабыть обо всём! Слишком ярко, слишком сильно всё это накатившее на непривыкшую голову впечатление. Но Эстэриол опомнился первым. Твёрдо отодвинул меня, быстрым шагом подошёл к кровати, перебросил куртку с одеяла на гору на сундуке, сел и похлопал по месту рядом.

Я села, лучась от счастья, а Эст мягкими движениями принялся развязывать шнуровку на моём платье. Я замерла, не решившись, что делать. Девицам часто говорят, что, если хочешь выйти замуж, следует беречь себя для мужа. Нет, связи до свадьбы не порицались так уж жёстко, как это было лет триста назад – до демонстративных порок, а иногда и казней. Но мало кто из мужчин, особенно человеческих, хотел брать «подержанный товар». И всё же, это была я, и это был Эстэриол. А не какой-то заезжий пьяненький купец, или не дай Алета… Да, пусть лучше сейчас! И неважно, я хочу быть с ним и только с ним! Так что не так уж и важно когда…

– Ты чего, дурёха? – Эст замер, глядя на меня сияющими синими-синими глазами. – Я же плечо проверить!.. А ты решила?..

Рукав сполз, обнажая левое предплечье, а мы так и сидели, уставившись друг на друга, полные одновременно смущения и какого-то тихого интимного счастья. И не решались на что-либо. Как же это хорошо, когда возлюбленный может читать мысли. Он без слов понял всё. Провёл рукой по обнажённому плечу, оставил мягкий влажный поцелуй и встал, чтобы дать мне улечься и сам лёг рядом.

– Я всё же проверю, хорошо? – шёпотом спросил он и тёплыми мягкими пальцами прошёлся по слишком чувствительной сейчас коже.

Взгляд куда-то уплыл, он поглаживал меня, сосредоточенно подрагивая ресницами, но улыбка так и не сходила с его губ.

– Всё хорошо, – облегчённо сказал он и вновь осмысленно вгляделся в мои глаза. – Просто болевой импульс, уже ни следа. Аябэль…

Поцелуй был слишком нежным, щемящим и тёплым. Мы укутались в дыхание, одно на двоих, и приникли друг к другу. Эстэриол прижал меня к себе, не в силах справиться с чувством счастья, уткнулся лицом в мои волосы и дышал мной.

Я улыбнулась и погладила его по руке, когда дыхание стало глубже и ровнее. Рассвет позолотил кроны деревьев за полукруглым окошком, но утренний щебет птиц, доносившийся снаружи, уже не мог разбудить нас.