Текст книги "Иллюзия страха (СИ)"

Автор книги: Дарья Демидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Маша настолько углубилась в книги, что перестала замечать время, голод, жажду, и то, что начала побаливать спина. Все осталось где-то далеко в настоящем, а он ушла далеко в мифическое прошлое акудзин.

От работы ее оторвал телефонный звонок. Звонила Лиза.

– Я тебе пишу-пишу, а ты не отвечаешь! – возмутилась подруга.

– Прости, у меня мессенджеры на беззвучном, – ответила Маша, пытаясь оторваться от книги.

– А ты где вообще?

– В библиотеке.

– А, ну да, могла бы не спрашивать, – усмехнулась подруга.

– Ты просто так звонишь или что-то срочное? – ответила Маша, наконец оторвавшись от текста и откинувшись на спинку кресла.

– Да нет… так, поболтать…

Внезапно в холле раздался звук, будто что-то упало. Маша оторвала трубку от уха и прислушалась. Пару секунд стояла звенящая тишина, а потом раздался вскрик, который тут же оборвался.

– Я перезвоню, – бросила она в динамик и отключилась.

Маша положила телефон на стол и поднялась. Вышла в холл. Взглянула на стойку, но Натальи за ней было. Она услышала странные хрипы и шорохи, и поняла, что звуки идут из-за открытой двери, которая притаилась на дальней стене между двумя длинными гардеробными шкафами.

– Наталья?

Маша двинулась туда. Вошла в дверь, за которой располагалась, как ей показалось, кладовка или комната отдыха для персонала и повернулась направо.

Она остолбенела. Наталья висела в воздухе, лицо ее было синим, одна ступня босая, причёска растрепалась. Изо рта сочилась струйка алой крови.

Спиной к Маше стоял мужчина в темных штанах и балахоне с накинутым на голову капюшоном. Он вытянул вперед руку со скрюченными пальцами, словно какой-то неведомой силой удерживая в воздухе несчастную женщину.

И тут он повернулся. Нижняя часть лица была скрыта черным шарфом, видны были лишь глаза – точнее горящие провалы вместо них.

Маша вскрикнула и бросилась бежать. Она в два счета оказалась возле входной двери, дернула за ручку, но дверь была заперта. Кнопки, с помощью которой можно было ее открыть, нигде не оказалось.

Тогда Маша бросилась обратно в читальный зал. Обернувшись в проеме, увидела тень, выходящую из кладовки, и ломанулась к лестнице на второй этаж.

Сердце стучало в висках. Она буквально взлетела наверх и юркнула в проход между стеллажами. Тусклый свет потолочных светильников слабо освещал проход. Неслась, не понимая, что впереди тупик, надеясь найти укрытие. Но внезапно выскочила в квадратное пространство, посреди которого стояла высокая тумба со стеклянным кубом, внутри которого хранилась большая толстая книга в черном переплете.

Она услышала шаги позади и обернулась, но никого не увидела. Взгляд приковала красная мигающая точка под стеклом и несколько проводков. Сигнализация! Вдруг она спугнет это существо? Недолго думая, она схватила с тумбочки, приставленной к одному из стеллажей, лампу на тонкой латунной ноге и, замахнувшись что есть силы, ударила по кубу.

Осколки словно в замедленный съемке полетели в стороны, усыпав ковер. Но вопреки ожиданиям, сигнализация не сработала. Это был конец.

*Блио – женское платье Средних веков.

Глава 10

– Вы, сука, даже не представляете, с каким дерьмом меня смешали! – надрывался Константинов, расхаживая по сцене небольшого актового зала взад-вперед перед сотрудниками.

Зал был рассчитан максимум на сто мест, сотрудников же было в два раза меньше. Сейчас они все – от старших следователей до стажёров – находились здесь и слушали речь начальства. Точнее, пока только ор. Уже было девять часов вечера, а Константинов только прибыл из Правления.

– Васнецов, отец который, рвет и мечет! Макаровы всем составом тоже обещали устроить нам сладкую жизнь! Гессен-Штатский завуалировано пообещал сократить финансирование! А у нас что? У нас ни хрена нет!

Люди молчали. А что тут скажешь? Только Марк выглядел спокойным, как сытый удав, чем уже вызвал ещё большее раздражение начальства.

– Вот ты, Калинин! Ищейка хренова! Жену отправил к тестю в Израиль, а остальным что делать⁈ Тоже жен попрятать⁈ А⁈

Кирилл выдержал его взгляд, ничего не ответив. Говорить было нечего. Да, этим поступком он фактически расписался в своем бессилии.

– С этого дня я лично контролирую ход расследования! Обо всем докладывать лично мне! Калинин! Вали на хрен в свой Израиль с глаз моих!

Внезапно в зале раздалось с десяток сигналов о пришедшем сообщении. Марк, Ворон и Кирилл тоже их получили. Не меньше двадцати пар глаз уткнулись в телефоны.

– Что там у вас, черт вас дери⁈ Ну⁈

Марк поднялся с места:

– В библиотеке сработала сигнализация на Хрониках.

– И что⁈

– Стекло разбито, – бросил он и прыгнул.

Оказался в холле и огляделся. Звенящая тишина стояла в библиотеке. Дверь в кладовку была открыта. Он кивнул в ту сторону появившимся рядом друзьям, а сам заглянул в читальный зал. Там было пусто.

– Твою мать! – выругался Ворон, зайдя в кладовку, и повернулся к Марку.

Тот все понял без лишних слов и прыгнул на второй этаж.

Куб был разбит. Крупные осколки стекла усыпали черную кожу Хроник. Он переключился на сущность и помещение исказилось. Потеряло четкость, появились мрачные тени, казалось, что он попал в фильм с испорченной киноплёнкой. Только тонкий серебристый ручеек человеческого страха, тянувшийся к нему из глубины узкого прохода между стеллажей, оставался четким.

Он пошел по следу. В конце прохода увидел размытый силуэт с серебристым сгустком эмоций в голове. Силуэт вскрикнул и кинул в него продолговатый предмет.

Он махнул рукой, отправляя предмет на стеллаж, и вернулся из мира сущности.

– Не подходи! – взвизгнула Маша.

Марк протянул к ней руку, но остался на месте.

– Мари, успокойся. Все хорошо. Это я – Марк Голицын.

Она размазала слезы по лицу и ещё сильнее вжалась в стену:

– Не подходи, – срывающимся голосом повторила она.

– Мари, я не причиню тебе вреда, – он начинал нервничать, не понимая, как заставить девушку пойти с ним. – Помнишь сон… – осторожно начал он и, увидев, что Маша на секунду перестала трястись, продолжил: – Сон, Мари, где мы ехали в машине… Я тебя подвозил и рассказывал про акудзин и про то, где я раньше работал, про то, что вампиры едят суп с чесноком… Помнишь?

– Так это был не сон… – прошептала Маша.

– Нет, Мари, не сон, – он сделал шаг вперёд.

Зря. Девушка схватила с ближайшего стеллажа увесистый том и кинула ему в голову. Успел остановить книгу у самого лица. Взял ее в руку и глянул на обложку.

– Черт, Мари! Вы хоть знаете, что это бесценный экземпляр Врацлава Ношика! – с досадой воскликнул он.

Марк положил книгу на ближайшую полку и снова обратился к до смерти перепуганной девушке:

– Мари… Маша, я не причиню тебе вреда. Прошу, поверь мне. Я не монстр из сказок.

– Как и тот… Тот… у вас тоже глаза! – истерически взвизгнула она.

– Боги, я сейчас обожрусь!

Марк обернулся. За спиной стоял Ворон, и видно было, что он ел ее страх.

– Ворон, мать твою! Какого хрена? Уберись на хер отсюда! Я пытаюсь ее успокоить, а ты только усугубляешь! Убью, если кто-то тут ещё питается ей! Понятно⁈

Ворон вернул глазам обычный вид и поднял руки, сдаваясь:

– Ладно-ладно, не ори. Я просто хотел спросить, что делать? Звать группу? К нам уже прислали Мишу. Хотят узнать, все ли нормально.

– Давай я сначала с ней разберусь, а потом со всем остальным?

– Ладно-ладно. Я понял, – примирительно сказал Ворон и исчез.

Марк сделал глубокий вдох, затем медленный выдох и повернулся к Маше:

– Мари, пожалуйста, давай спустимся вниз и спокойно поговорим…

Маша, все ещё дрожа от страха и заливаясь слезами, истерично замотала головой, напрочь отказываясь хоть как-то контактировать с этим существом.

– Мари, черт возьми! Он убил ее! Убил ещё двух девушек до нее! И дальше будет убивать! – взорвался он и тут же пожалел об этом.

Закрыл глаза, сжал кулаки и до зубовного скрежета стиснул челюсти.

– Он шел за мной… Я слышала… – пролепетала Маша и сползла по стене на пол.

Он открыл глаза и посмотрел на сжавшуюся на полу Машу. Она сидела вполоборота, обняв колени, и раскачивалась как помешанная.

Марк приблизился и опустился рядом. Осторожно коснулся ее волос. Замер. Реакции не последовало.

– Все хорошо, Мари. Мы уйдем отсюда туда, где безопасно. Вставай.

Он потянул ее наверх и выдохнул, поняв, что сопротивляться она уже не будет. Поставил ее на ноги, поддерживая, прижал к груди и прыгнул.

– Голицын, это ещё что за… Это что, человек⁈ – взревел Константинов.

Марк не придумал ничего лучше, чем перенестись в отдел. Теперь он точно знал, что убийца не из своих. Все они были здесь уже несколько часов.

– Это не просто человек, – процедил он, крепко держа дернувшуюся в его руках девушку. – Это – свидетель. Труп в библиотеке. Мы в кабинете Кирилла.

Не дав начальству ничего ответить, он снова прыгнул.

В кабинете он усадил Машу на мягкий диванчик, стоящий возле окна, откинул с ее лица растрёпанные волосы и порывисто вздохнул. Надо было приводить ее в порядок, но как – он не знал. Вообще ничего не знал, кроме одного – пока не выяснит, что видела Маша, ни на шаг от нее не отойдет.

Он достал из шкафа, где Кирилл хранил сменную одежду, чистое полотенце и попытался стереть слезы с ее лица. Понял, что сухим ничего не сделаешь. Огляделся и увидел графин с водой на подоконнике и пару стеклянных стаканов. Смочил полотенце, обтер ей лицо и этим вроде немного удалось привести Машу в чувства. Затем вылил остатки воды из графина в стакан и приложил его к губам девушки.

– Ну давай, попей немного, – проговорил он, пытаясь не разлить воду на Машу, которую била крупная дрожь.

Наконец она сделала несколько больших глотков и закашлялась. Он подождал, пока пройдет приступ, сел рядом и усадил ее на колени, прижав к груди как маленького ребенка.

– Ничего, все будет хорошо, – шептал он, гладя ее по волосам и укачивая.

Но это не особо помогало. Она все равно тряслась, но хоть не вырывалась, и то хорошо.

* * *

Кирилл присел рядом с трупом Натальи и прикрыл глаза. Плюнуть, что ли, на это? Константинов ясно сказал, куда ему катиться. А там Лена и Каролина, по которым он так соскучился. Море, солнце и нет маньяка.

– Вот же гад, – выругался Миша Ростов, которого прислал Константинов.

– Поздравляю, у нас свидетель. – раздался за спиной голос Ворона, который ходил искать Марка. – Точнее свидетельница. Главное, живая свидетельница! Хоть и человечка.

Кирилл встал и посмотрел на друга:

– Студентка Марка?

– Она самая. Почуяли страх?

– Так это от нее? – присвистнул Миша.

– Ага. Она, короче, невменяемая пока, но это пока. Сейчас Демон ее в чувства приведет… если сам в чувство придет. Какой-то он слишком нервный.

– Он с ней спал, – сказал Кирилл, глядя в пустоту.

– Со студенткой?

– Нет, – Калинин махнул рукой в сторону трупа.

– У-у-у, а я и не знал, – протянул Ворон.

– Калинин! Почему не доложил⁈ – раздался голос Константинова из холла.

Кирилл хмыкнул и вышел из кладовки:

– Вы же сами сказали, что я уволен.

– Я? Сдурел, что ли? Я такое говорил? – обратился он к Богданову, который, как и Лежаков и ещё с десяток акудзин, был здесь же.

– Нет, Олег Дмитрич, не было такого, – отрешённо ответил тот.

– Вот именно! Голицын нам там свидетеля притащил! Что вообще человек делал тут? Кто-нибудь знает?

– Мы хотели взглянуть на акудзин другими глазами, – спокойно отвечал Кирилл.

– Взглянули. Молодцы, – хлопнул в ладоши Константинов и направился к нему.

Зашёл в кладовку и встал у двери, глядя на жертву.

– М-да, прав был Демон… Нужен был ещё один труп, – с досадой протянул он и повернулся к Кириллу. – Разбирайтесь тут и в отдел. Будем трясти свидетеля.

* * *

– В общем, Эльнар Гасанович забрал тело в Еленовку. Картина та же самая, – устало проговорил Кирилл и обвел тяжёлым взглядом всех собравшихся в переговорной.

Марк все ещё сидел с Машей в его кабинете. Девчонку трясло уже несколько часов, и запах ее страха разносился по всему отделу. Так что всех голодных отправили по домам.

– Миша включи запись, – попросил Кирилл.

Ростов включил телевизор и нажал на кнопку воспроизведения на подключённом к нему ноутбуке.

– Мне удалось скопировать и смонтировать самые интересные моменты, – начал комментировать он. – В семь часов вечера уличная камера зафиксировала Марию у входной двери.

На экране появилось изображение девушки, нажимающей кнопку звонка.

– Она что-то говорит в домофон и заходит внутрь. С камеры, висящей в холе, мы видим, что они с Натальей о чем-то говорят, затем идут в читальный зал, – Миша поставил видео на быструю перемотку. – Опять говорят, и Мария садится за стол. Сидит она почти два часа. В это время Наталья за стойкой. Один раз она ходила в туалет и один раз наливала себе кофе. А вот в девять начинается самое интересное!

Миша перемотал ещё немного и остановил изображение на стойке. Наталья сидела за компьютером, потом дёрнулась, будто чего-то испугалась. Приложила руку к груди. Затем выглянула из-за стойки, пожала плечами, встала и пошла в сторону кладовки.

Далее шло изображение с другой камеры. Девушка заходит в помещение, оставляя дверь открытой.

– Все, Наталья так и осталась в кладовке. Перейдем к Марии. В двадцать один ноль два ей поступает звонок. Она берет трубку и недолго говорит с кем-то.

– С подругой, я пробил, – вставил Ворон.

– Затем она убирает телефон от уха. Посмотрите, будто прислушалась, – Миша ткнул пальцем в удивлённое лицо Маши на экране. – Кладет трубку и идёт в холл. Вот появилась в холле, что-то говорит. Судя по тому, как шевелятся губы, зовет Наталью. Идет к кладовке, заходит… Ровно через четыре секунды выбегает и несётся к двери!

– Заперто, – покачал головой Лежаков.

– Вот именно! Дверь и на вход, и на выход открывается администратором! Поэтому быстро сообразив, что не сможет выйти, она бежит обратно в читальный зал и прямиком на второй этаж! Даже забыла, что на столе лежит телефон. Вот она ныряет в проход между стеллажами, а вот камера уже у витрины. Она замирает на пару секунд, потом оборачивается! Значит, она его видела или слышала. Хватает лампу и разбивает витрину. Бежит дальше. А дальше тупик, где ее и находит Голицын.

– Та-а-ак, – протянул Константинов. – Значит, убийца шел за ней, раз она несколько раз оборачивалась?

– Не факт, она могла просто поверять, есть ли погоня, – возразил Ворон. – Камеры его зафиксировали?

– Нет, давайте ещё раз с задержкой ее маршрут, – сказал Миша и перемотал видео назад.

Все напряглись, всматриваясь в экран.

– Стоп! – внезапно крикнул Кирилл. – Тайминг, где она в это время?

На кадрах был второй этаж, камера смотрела на проход, куда побежала Маша. Ростов опустил голову и выдал:

– Она стоит у витрины, – он сдвинул первое изображение и поставил рядом второе.

– Витрина еще цела. Она сейчас обернется, либо услышала его, либо увидела! – Кирилл подошёл к экрану и указал на картинку со стеллажами. – Видите это?

На полу был явный силуэт существа.

– Хочешь сказать, что из кладовки он прыгнул сразу туда?

– Да! Он не запомнил ее лицо, иначе бы прыгнул сразу к ней, и у нас было бы два трупа. Видимо, Наталья была ещё жива в тот момент, когда в кладовку зашла Мария, и он решил сначала закончить начатое, а потом разобраться с человеком. Он почуял, что она на втором этаже, и прыгнул туда, где камеры его не видят, – заключил Кирилл.

– То есть он всё-таки прыгал не к жертве, а в место? – уточнил Иван.

– Думаю, да. Он уже был во всех этих местах.

– Тогда надо трясти Макарова. Кто там у него по квартире шляется постоянно? – резюмировал Ворон.

– Вот и займись этим, умник, – приказал Константинов. – Все понятно. Работаем! Уже кое-что. Эту допросить надо. Долго она там бояться будет?

* * *

Маша вздрогнула, когда в кабинете появилось трое. Марк тяжело вздохнул. Два часа от потратил на то, чтобы она перестала трястись! Только немного успокоилась, лишь изредка всхлипывала и резко вздрагивала. И теперь все насмарку! Надежда оставалась только на Жанну, которой додумался позвонить и попросить прислать кого-нибудь с успокоительным.

– Так, давай допрашивать, времени нет, – нервно заявил Константинов.

– Не сейчас, – прорычал Марк.

– Что значит «не сейчас»? – взревел начальник. – А если эта мразь уйдет, пока мы тут с ней сюсюкаемся?

– Вы ее пугаете, не чуете что ли? – Марк уже сам начал закипать.

– Чую, но мне нужны ее показания!

– Добрый вечер, господа, – в кабинете появилась сама Жанна Игоревна собственной персоной.

Женщина была в медицинском халате, в руке шприц с прозрачной жидкостью и спиртовая салфетка. Она скептически оглядела мужчин и остановила взгляд на Маше. Подошла, внимательно осмотрела девушку, а затем обратилась к Марку:

– И давно она так?

– Несколько часов.

– Ясно… Деточка, у тебя есть на что-нибудь аллергия? – спросила она Машу, но та лишь всхлипнула в ответ. – Понятно, будем считать, что нет. Оголи плечо.

Марк стянул с Машиного плеча свитер, благо крой позволял. Жанна обработала место укола и сделала инъекцию.

– Ну все, – довольно улыбнулась она. – Теперь поспит, а на утро должно быть лучше.

– Как это «поспит»? – опешил Константинов. – Как это «поспит»⁈ Нам нужны показания!

– А если вы, Олег Дмитриевич, будете на меня орать, – проговорила Прохорова тоном, не терпящим возражений, – я заберу девочку в больницу и не подпущу к ней никого, пока ее состояние не нормализуется. А это может занять от двух дней до недели.

Константинов только сжал кулаки и покраснел. Бросил на всех злобный взгляд и прыгнул.

– До свидания, господа, – мило улыбнулась Жанна и тоже исчезла.

Кирилл и Иван устало опустились в кресла напротив дивана.

– Как? – кивнул Калинин на Машу.

Марк заглянул девушке в лицо и прошептал:

– Вроде засыпает. Надо отправить кого-то к ней домой. Взять вещи, и что-то сделать с родственниками. Как минимум на неделю внушить им, что дочь уехала в отпуск туда, где нет связи.

– Сделаешь? – обратился Кирилл к Ворону.

Тот кивнул:

– Сделаю, дальше-то что?

– До утра ничего, – устало ответил Кирилл. – Пока работаем по связям Натальи, как обычно, в общем. Потом пытаемся что-то добиться от Марии, а там смотрим дальше.

– Ее нельзя оставлять одну, пока не поймем, запомнил ли ее убийца, – заявил Марк.

– Я бы ее в любом случае не стал оставлять одну, даже несмотря на то, что по камерам видно, что вряд ли запомнил. По крайней мере, первое время с ней должен кто-то быть. Вдруг, это уловка, – серьезно ответил Кирилл. – А еще лучше на пару дней спрятать куда-нибудь, где никто не найдет и мало кто туда допрыгнет.

– Есть у меня такое место, – кивнул Марк. – Вот только с утра мне надо будет домой, собрать вещи, потом в институт, написать заявление на отпуск за свой счет и похимичить с памятью ее подруг. Так что ты, Ворон, как поработаешь с ее родственниками, кинь мне установку.

– Договорились.

– В таком случае решили, – сказал Кирилл. – Ворон к родителям, потом спать. Я пока разбираюсь на месте преступления. Там уже и сотрудники ресторана начали появляться, и ночные посетители. Ребята устали всех разворачивать. Утром опять будет кипиш. И, Ваня, утром сменишь Марка, пока он будет заниматься делами в институте. Потом попытаемся хоть что-то из нее вытянуть и спрячем на время, а там будет видно.

– Надеюсь, она сможет описать гада, и уже завтра он будет у нас, – бросил Ворон.

– А я-то как надеюсь… Ты себе даже представить не можешь! – согласился Кирилл и поглядел на девушку, от которой даже во сне волнами расходился липкий страх.

Глава 11

Маша ещё даже не открыла глаза, а уже почувствовала себя уставшей и разбитой. Гудела голова. Наверное, от боли она и проснулась. Болел лоб, давило виски. В горле пересохло, а кожа лица показалась стянутой и сухой, будто она весь день провела под палящим солнцем.

Наконец, удалось разлепить веки. Маша не сразу поняла, где находится. Лежала на незнакомом диване, укрытая колючим пледом. В одежде, но без обуви. Она завертела головой, отмечая, что находится в самом обычном кабинете, и остановила взгляд на Иване Ивановиче Воронове, который дремал в кресле напротив.

И она все вспомнила! Вспомнила убийцу в библиотеке, красную струйку крови, стекавшую по подбородку Натальи, кровавые глаза убийцы… Голицына и Воронова… Сердце зашлось в бешеном ритме, но усталость была такая, что она даже при всем желании не смогла бы не то, что убежать отсюда, но и просто дойти до уборной. Последнее желание вообще затмило все остальное на мгновение.

Внезапно Воронов поднял на нее глаза. Обычные карие глаза:

– О, спящая красавица проснулась, – зевнул он. – Выглядишь отстойно.

Она молчала и не сводила с него глаз. Думала о том, не сон ли это был. Ведь так не бывает. Таких существ не бывает – это все вымысел, мифы.

– Я бы предложил кофе, но ты должна будешь пойти со мной, а то мне приказали не спускать с тебя глаз.

– Мне… Мне надо в уборную… – пролепетала Маша, едва разлепив потрескавшиеся губы.

– Да не вопрос! Вон твоя сумка, там тебе положили все необходимое.

Маша глянула вниз и действительно увидела у дивана свою спортивную сумку.

– Кто положил?

– Мама твоя. Милейшая женщина! Бутербродами меня накормила, – улыбнулся он.

– А?..

– Нет-нет, дорогуша. Все вопросы потом. Сначала приведи себя в божеский вид, а то у тебя сегодня тяжёлый день. Допросы и все такое. Демон скоро будет, – он встал и подхватил ее сумку. – Погнали?

– Демон? – спросила она, спуская ноги на пол и пытаясь натянуть кроссовки непослушными руками.

– Марк Голицын.

Маша встала, но почувствовала, что пол под ногами зашатался. Воронов не дал ей упасть, поддержал и, так же придерживая, повел на выход.

Они вышли из кабинета в просторный холл, где сновали люди. Кто-то наливал себе кофе, стоя у автомата с напитками, кто-то просто спешил по делам. Многие смотрели на них с нескрываемым любопытством, а Воронов, здороваясь направо и налево, повел ее по коридору и завел в небольшое помещение.

Тут стояло несколько умывальников с большим зеркалом над ними, узкий диванчик на противоположной стене и было две кабинки.

– Иди, – бросил он, указывая в сторону кабинок, а сам опустил ее сумку на пол и сел на диванчик.

Ничего не оставалось делать. Стыд ушел на задний план. Подумаешь, тут не было разделения на мужскую и женскую уборные. Маша была не из стеснительных, но в данном случае ее смущал не мужчина за дверью, а именно Воронов за дверью.

После кабинки она долго смотрела на себя в зеркало, оперевшись на раковину. Видела не себя, а свою бледную тень с опухшим лицом, красными глазами и растрёпанными волосами.

– Держи, Мария. Если будешь долго смотреть в зеркало, краше не станешь, – улыбнулся подошедший сзади Иван и положил перед ней вместительную косметичку.

Он был прав. Маша почистила зубы, умылась и расчесалась, заплела волосы в косу. Выглядеть стала получше, но самочувствие оставалось на прежнем уровне.

Они вернулись в кабинет. Там их ждал, видимо, его хозяин. Молодой мужчина с вытянутым лицом, волевым подбородком, голубыми яркими глазами и русыми волосами.

– О, ты уже тут? – удивился Воронов, усаживая Машу на диван.

– Угу. Доброе утро, Мария, – вежливо улыбнулся Кирилл.

– Это Кирилл Альбертович Калинин, – сообщил Иван. – Я за кофе.

Маша кивнула и обняла себя руками, будто защищаясь. В голове было пусто, усталость навалилась каменной плитой, жутко захотелось плакать и домой.

– Мария, вам плохо? – участливо спросил Калинин, подойдя к ней.

– Я… Я не знаю. Я хочу домой, – пролепетала она.

– Боюсь, это пока невозможно, – грустно улыбнулся он и присел в кресло напротив. – Я понимаю, вчера был тяжёлый день. Вы пережили большой стресс, но вы свидетель преступления, и нам надо будет задать вам пару вопросов. От этого многое зависит. Понимаете?

Она неуверенно кивнула:

– Мне надо позвонить родителям.

– За них не волнуйтесь. Мы скоро вам все расскажем. Наберитесь терпения. Вам придется несколько дней провести вне дома. Мы не уверены, что убийца не запомнил вас. Поэтому вы здесь, и нам надо вас защитить, – Кирилл говорил мягко, словно старый добрый друг, но Маша все равно боялась, потому что ничего не понимала.

– А вы кто?

– Старший следователь.

– Нет, я не об этом…

– Хм, акудзин, – словно извиняясь улыбнулся он. – Здесь все акудзины. Но вам ничто не угрожает. Поэтому не стоит бояться.

– Я ещё и покушать купил! – объявил возникший в дверях Воронов. – Кирилл, будешь?

– Спасибо, но я завтракал.

– Ну тогда придется Машку откармливать! – Иван довольно улыбнулся и поставил на кофейный столик перед диваном большую коробку с пиццей и сет роллов.

– Ты что будешь?

Маша покачала головой:

– Я, боюсь, не смогу…

– Ну конечно! – возмутился он, протягивая ей большой стакан с капучино. – Насильно пихать буду. А то Демон меня сожрёт, если ты грохнешься в голодный обморок.

Маша сделала глоток кофе. Кажется, кофе именно то, чего ей не хватало. Во всяком случае, голова начала проясняться.

– У тебя от успокоительного отходняк. Я в Еленовку звонил, уточнял, – продолжал Воронов, передавая ей тарелку с огромным куском пиццы и парой роллов. – Ешь давай, а то я тебя съем.

– Ваня, – укоризненно посмотрел на друга Кирилл, – перестань паясничать.

– Пошутить уже нельзя, – бросил Иван и впился зубами в пиццу.

Кириллу позвонили, и он, пожелав приятного аппетита, вышел из кабинета. Воронов же уминал еду, запивая большими глотками кофе, и не обращал на Машу никакого внимания.

Маша, осмелев, решила попробовать поесть, а то желудок уже урчал, но в горле стоял тугой ком, и она боялась, что кусок туда просто не пролезет. Опасения оказались напрасны. Вчера она не ужинала, а в обед перекусила булочкой, поэтому голод победил все остальное.

– Молодец! Держи ещё! Роллы будешь? – Ворон положил на тарелку второй кусок пиццы.

– Извините, не люблю, – ответила Маша.

– О боги, женщина, которая не любит роллы. Ты существуешь!

Она не могла его разгадать. С одной стороны, первая встреча была так себе. Воронов вел себя нагло и шуточки у него были плоские. А сейчас вообще вызывал двоякие чувства: хотелось одновременно обнять и стукнуть.

– Мари, ты кушаешь! – улыбнулся, появившийся буквально из воздуха Голицын.

Маша перестала жевать и уставилась на него.

Сегодня он был в черных джинсах, голубом пуловере и черной кожаной куртке. Неизменным осталась только бородка и темные круги под глазами. В руках держал синюю спортивную сумку. Он кинул ее к Машиной и уселся во второе кресло.

– Пицца, – облизнулся он.

– Не тронь! – отрезал Ворон. – Это для Марии и меня, роллы вон кушай.

– Да пожалуйста, – пожал плечами Марк, но к еде не притронулся, а вместо этого пристально посмотрел на Машу. – Как ты себя чувствуешь?

Она пожала плечами:

– Так себе.

– Ничего. Такой стресс. Все пройдет. Вы уже что-нибудь ей рассказали? – обратился он к Ивану, на что тот отрицательно покачал головой.

– Мари, ты ешь, а я расскажу. Хорошо? – Маша кивнула, а он продолжал. – Вчера Иван был у твоих родителей. Слегка подправил им память. Теперь ты для них ты улетела на неделю во Владивосток на студенческую конференцию. Я был в институте. Лизе с Кристиной внушил тоже самое. Звонить никому не нужно. Каждый новый день они будут думать, что разговаривали с тобой недавно, и у тебя все хорошо. Сейчас поешь, и нам надо будет задать тебе пару вопросов, а потом мы отправимся в одно место, где ты проведешь пару дней, пока все не устаканится.

Маша смотрела на него и почти ничего не понимала. Конечно, стало немного легче, но в голове было столько вопросов, что, казалось, она вот-вот взорвется от них.

– А… Наталья…

– О вчерашнем потом, – грустно улыбнулся Марк. – Сначала пицца и кофе.

* * *

Ее привели в переговорную. На большом телевизоре, висящем на стене, был стоп-кадр, на котором Маша стояла у дверей в библиотеку. Людей тут собралось прилично, все сидели за столом и меряли Машу любопытными взглядами. Один Голицын расслабленно устроился рядом, положив руку на спинку ее кресла, да высокий плотный мужик сверлил ее серыми маленькими глазками.

– Приступим? – спросил Кирилл, положив перед собой тетрадь, и, получив одобрение от мужика, повернулся к Маше. – Миронова Мария Михайловна. Верно?

– Верно, – отвечала Маша.

Перед ней на столе стояла большая чашка кофе, но она боялась к ней притронуться, поэтому сцепила руки в замок и уткнулась в них взглядом.

– Вчера вы были в библиотеке. Вы пришли туда в семь часов вечера?

– Верно.

– Расскажите, когда вы пришли, там ещё был кто-то кроме администратора Натальи?

– Я никого не видела. Она, кажется, говорила, что там никого нет.

– Сколько вы там были по времени? – продолжал задавать вопросы Кирилл.

Маша глянула на экран:

– У вас же все есть, зачем спрашиваете?

У Марка вырвался смешок:

– Я же говорил: она наблюдательна и умеет в анализ. Мари, просто ещё раз проговариваем для всех. Некоторых вчера здесь не было. Не волнуйся, выпей кофе, – он, мягко улыбнувшись, взял кружку и вложил ей в руки.

– Не помню, часа два, – буркнула Маша и сделала большой глоток кофе.

– Хорошо, давайте мы посмотрим видео, точнее отрывки, и вы расскажете нам, что там происходит.

Маша кивнула и молодой парень, которого ей представили как Михаила Ростова, включил запись на ноутбуке. Странно было видеть все это со стороны. Странно было, что это произошло буквально несколько часов назад. Но она смотрела, словно завороженная. Михаил то ускорял видео, то останавливал. Пока не дошел до места, где Наталья сидела за стойкой и вдруг вздрогнула, будто чего-то испугавшись.

– Маша, видите это? – спросил Кирилл. – В это самое время, когда Наталья чего-то испугалась, вы оторвали телефон от уха. Разговаривали с Лизой, верно?

– Да, позвонила Лиза, но мы толком не успели поговорить. Мне показалось, будто в холле упало что-то тяжёлое.

– На что был похож звук, с чем его можно сравнить?

– Не знаю, наверное, со стулом или тяжёлой коробкой.

– Хорошо. Потом вы округлили глаза, положили телефон и поднялись…

– Она взвизгнула.

– Взвизгнула? – переспросил мужик, чье имя она не запомнила, запомнила только то, что он большой начальник.

– Да, коротко так… и сразу оборвалось, – подтвердила Маша.

– Рассказывай, что было дальше, – потребовал мужик.

– Я пошла посмотреть, что там. В холле никого не было, я ее позвала… Из той комнаты доносились шорохи, странные звуки…

– Какие звуки?

– Шорохи и хрипы. Я зашла, и она… Она висела в воздухе. А он стоял ко мне спиной и потом он обернулся…

– Как он выглядел? – начальник аж подскочил на стуле.

– Я не знаю…

– Как это «не знаю»⁈ – начальник уже вскочил из-за стола и сверлил ее злым взглядом.

– Олег Дмитриевич! Перестаньте! – потребовал Марк.

– У нас единственный свидетель, а ты мне говоришь «перестаньте»⁈

– Вот именно, – отрезал Марк, и начальник опустился в кресло. – Продолжай, Мари. Опиши все так, как помнишь.

– На нем были черные штаны, серая кофта с капюшоном. Такая… Большая и бесформенная. Капюшон был на голове и закрывал лоб, а рот и нос закрывал черный шарф. И глаза горели красным… Ну как у вас…