Текст книги "Льдинка, которой холодно и одиноко (СИ)"

Автор книги: Дарья Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Гилберта вся эта грязь совсем не смущала, более того, он ощущал в ней что-то родное, знакомое с детства. Этому была своя причина. Ему не посчастливилось родиться одним из тех, кто с самого детства видел изнанку жизни и вынужден был волей-неволей выживать в ней. Из-за рождения Гилберта, вся его семья в один миг с вершины общества пала на его дно и стала называться "проклятой семьей". Если бы не это падение, то мать и сестры Гилберта не умерли бы вследствие простой болезни, которая из-за плохих условий жизни и невозможности нанять хорошего лекаря переросла в смертельную инфекцию. Если бы не то падение и последующие смерти, отец не стал бы жестоко избивать Гилберта – виновника всех бед – и не погиб бы сам под рукой собственного ребенка. После позорного, но неизбежного отцеубийства Гилберт стал полным хозяином своей никчемной жизни. Он жил на улице, в грязных вонючих переулках с помойками под боком. Голодал. Воровал. И убивал, когда не оставалось иного выхода. Будучи всего лишь подростком, Гилберт в своем родном городе Астеле приобрел славу убийцы, которому лучше не попадаться на глаза. Он вселил ужас в души простых горожан. И как же ликовали эти горожане, когда в жизнь Гилберта вмешалась судьба в лице королевской власти и отправила его на южную границу, где Гилберт смог испытать практически все человеческие чувства.

Ничего этого не было бы, если в этом проклятом королевстве не ненавидели таких, как Гилберт, а их ненавидели из-за того, что их боялся и ненавидел всего-навсего один трусливый король!

Черная вязкая патока затопила мозг, ослепила глаза, ослабила колени. Гилберт привалился к стене хрустального дома.

– Чертовы эмоции!– сквозь плотно сжатые зубы прорычал он.

Проходящий мимо человек вздрогнул, услышав неприятный голос Гилберта, обернулся, заприметил в цветном полумраке его лицо и хотел уж было что-то сказать, но тут увидел что-то понятное ему одному и трусливо бросился бегом прочь.

Гилберт не обратил на прохожего совершенно никакого внимания. Черное полотно мрака в его глазах постепенно растягивалось, становясь прозрачным. Вскоре оно исчезло совсем, как и слабость в ногах. Гилберт вытер ладонью испарину, выступившую на лбу, и тут его внимание привлекло кое-что на хрустальной стене. Гилберт выпрямился и уже более внимательно осмотрел стену перед собой. На ней виднелись какие знаки.

– Что за ерунда?– прошептал Гилберт, и очередной прохожий шарахнулся от него.

Гилберт посмотрел на дверь этого дома. На ней тоже были видны знаки, более крупные, чем на стенах. Приглядевшись повнимательнее, Гилберт смог понять, что это буквы его родного языка, обезображенные до не узнавания различными вензелями. Он смог прочитать: "Ледяные просторы. Таверна. Сдаем комнаты на ночь".

"Не могли сделать нормальных вывесок, что ли?– фыркнул Гилберт.– Ненормальный город! Ни вывесок, ни окон!"

И все же, несмотря на некоторую долю недовольства, он почувствовал облегчение от осознания, что ему больше не придется блуждать по хрустальному лабиринту, который сводил сума своей красотой и грязью. Гилберт открыл дверь и вошел.

После посещения дворца Иегар вместе со всей своей компанией двинулся в сторону дома. Так как все они жили на восточной окраине, а дворец находился на западной, то идти им предстояло через весь город. Они никуда не спешили, шли медленно, вели ленивую беседу и наслаждались теплым деньком, впервые выдавшимся после начала сезона ветров, когда с океана на Кристэль обрушиваются огромные массы воздуха, выстужая его настолько, что порой даже тепловые заклинания выходят из строя, истратив всю свою энергию. До своих домов богачи-кристэльцы добрались лишь тогда, когда почти все солнышки сделались звездами.

– Может, в трактир сходим, выпьем?– предложил Юмен.

Друзья одобрительно взвыли.

– Дело говоришь!

– Выпьем!

– Даешь хороший эль!

Иегар улыбнулся и хлопнул Юмена по плечу рукой, скрытой под тонкой рукавицей.

– Раз уж ты, друг, сделал такое предложение, то ты и платишь.

– А сами вы как будто нищие,– проворчал Юмен.– Кстати, вам к женам не надо заскочить, а? Заодно бы и деньги взяли.

Богачи расхохотались.

– Ну уж нет!

– Сам позвал, сам и плати!

– А жены и подождут!

– Выпивка важнее!

Юмен вздохнул и повел своих друзей в их излюбленное местечко. Это был трехэтажный трактир на одной из многочисленных улочек хрустального города. На первом этаже традиционно располагался зал и кухня, а на втором и третьем – комнаты. Ничего особого. Таких трактиров полно. Но только в этом трактире подавали чрезвычайно вкусный эль, о секрете изготовления которого хозяин упорно молчал. Об этом вкусном эле знали все жители Кристэля, но лишь небольшой их процент мог позволить себе выпить хотя бы немного сего чудного напитка. К счастью, Иегар и его друзья принадлежали к этому небольшому проценту, так что смело отправились в свой любимый трактир. Там они сели за свой излюбленный столик, заказали эль и завели типичный разговор типичных друзей. За беседой время летело незаметно.

Иегар сидел спиной к двери и перекидывался негромкими остроумными фразами с одним из своих друзей. Друг этот, звали его Ораеном, сидел напротив Иегара, то есть лицом к двери. В какой-то момент, не отпарировав очередной выпад своего друга, Ораен воскликнул:

– Эй! Глядите, это же тот самый! Которого мы видели днем! У дворца!

Вся компания обернулась и стала следить за Гилбертом.

Дома Кристэля имеют одну интересную особенность. Если смотреть на них снаружи, со стороны улицы, то дом выглядит совершенно безоконным, со сплошными хрустальными стенами. Однако если смотреть изнутри, то все внешние стены (а также дверь), наоборот, становятся сплошными окнами. Таким образом все, кто находился внутри трактира имели прекрасную возможность разглядывать Гилберта.

– На что он так смотрит?– поинтересовался Ораен.

– Раз он приезжий, то, видимо, вывеску,– хмыкнул Иегар.– Гляди, он, похоже, ругнулся. Значит, точно вывеску рассматривал.

– Эти приезжие такие смешные.

– Я бы не стал смеяться над подобными тварями,– передернул плечами еще один из их компании – Евцис.– Так ведь и жизни лишиться можно.

Компания поддержала его угрюмым молчанием.

– О! Он собрался входить!

– Неужели он тут на ночь остановится?

– Ох, а я так хотел нормально выпить. Теперь придется делать ноги!

– Да тихо вы!– шикнул на всех Иегар.– Ведете себя, как юные несмышленыши! Между прочим, мы с вами почтенные мужики с кошельками полными денег наших предков! Так что ведите себя достойно!

Как раз в этот момент едва слышно скрипнула дверь. Гилберт вошел-таки в трактир. Все взгляды устремились на него. Все посетители трактира разглядывали существо, которое боялись больше всего на свете, потому что оно слишком сильно отличалось от них, как внешне, так и внутренне.

Им, смуглым и черноволосым, было неприятно смотреть на Гилберта, чьи волосы, глаза и кожа страдали отсутствием пигмента, именуемого меланином. Гилберт был альбинос. Через его кожу, белую и тонкую, просвечивала синяя сетка вен и красная – мелких капилляров. Лицо было узким, но вытянутым, чем походило на лошадиное. Тонкие бледные губы едва скрывали крупные острые зубы. Маленькие узкие глаза имели очень светлую голубую радужку и багрово-красный зрачок. Обрамляли эти страшные, мерзкие глаза ресницы, такие же белые, как брови. Уши у него превратились в какие-то мерзкие кривые отростки, которые не в силах были скрыть длинные жидкие волосы. Уродства длинной тощей фигуры Гилберта не скрывал даже просторный плащ на меховой подкладке.

– Проклятый ребенок,– прошептал Иегар.

– Дитя Ледяного Ангела,– так же шепотом добавил Юмен.

Не сговариваясь, они в унисон передернули плечами и отвернулись к своему столу, тщетно пытаясь создать видимость того, что совершенно не заинтересовались гостем трактира. Нет-нет, но они бросали заинтересованные взгляды через плечо на Гилберта. Как и всем, им было интересно, как станет вести себя эта неуправляемая проклятая тварь.

Гилберт вошел в трактир и сразу же ощутил на себе давление тишины и взглядов, обращенных на него. Он снова оказался в ненавистном положении диковинной зверушки. Гилберт презрительно сморщил лицо и двинулся к самому дальнему столику, находящемуся чуть ли не под лестницей.

– Ужин мне!– велел он подавальщице, находившейся в данный момент в зале.

Он сел за маленький столик и окинул зал усталым взглядом. Все по-прежнему смотрели только на него и ни на что, кроме него. В этот час в трактире находилось около десятка человек плюс пара подавальщиц.

– Так вы принесете мне мой ужин или нет?!– раздраженно крикнул Гилберт.

Подавальщица испуганно кивнула и поспешно скрылась за дверью кухни, ее примеру последовала и вторая подавальщица. В зале трактира остались только посетители. Но не они привлекли внимание Гилберта. Он с изумлением отметил, что стены, которые снаружи выглядели совершенно непроницаемыми, изнутри оказались полностью прозрачными. "Интересная магия,– не мог не отметить Гилберт.– И как до такого додумались? Впрочем, неважно, меня это не волнует. Жрать хочу и спать. И больше ничего. Разве что снять плащ, а то жарко. Слишком мощно включили тепловые заклинания".

Гилберт вынужденно встал из-за стола (при этом взгляды посетителей трактира вновь скрестились на нем), снял пустые заплечные ножны, развязал тесемки плаща, небрежно бросил свое имущество на свободный стул и вернулся на свое место, оставшись в форме пограничника, которую так и не смог сменить на простую одежду. Она всегда будет служить ему напоминанием о его цели, о его мести и о тех, кто ушел навсегда...

Пришла подавальщица с подносом. Любой другой мужчина на его месте по достоинству оценил красивые формы этой девушки, но, увы, Гилберт уже давно не испытывал никакого влечения к женщинам, тем более к таким, которые глядели на него так, как глядела эта: испуганно, подобострастно. Ну прямо как забитая собачонка из подворотни.

– Быстрее уже ставьте, я голоден!– поторопил ее Гилберт.

Подавальщица быстро сгрузила тарелку с тушеными овощами и мясом, чашку с салатом и кружку с каким-то напитком и удалилась, очень бледная и напуганная.

Гилберт сразу же принялся за еду. Ел он быстро, но аккуратно – многие дни долгого пути научили его беречь и ценить каждую крошку. Расправившись с ужином, Гилберт взялся за кружку и начал медленно потягивать напиток, оказавшийся весьма недурным. Внезапно его слух уловил звук отодвигаемого стула, затем шагов, быстро приближающихся к нему. "Ба! Неужели кто-то из этих трусов решился подойти ко мне?"– удивился Гилберт, намеренно глядя в свою кружку. Когда шаги приблизились и остановились у его столика, он заговорил первым:

– Что угодно?

– Кажется, у меня перед вами должок. Вот, пришел вернуть его вам.

Гилберт поднял глаза и узнал богатенького мужика, с которым беседовал около дворца. Сейчас он снял с себя шубу, рукавицы, еще и изрядно выпил и выглядел располагающе, как и полагается человеку его положения. Да и в целом Иегар выглядел добрым дядечкой-толстосумом: среднего роста, толстоват, седоват, имел большой нос, а когда улыбался, то на его щеках явственно проступали ямочки.

– Можете не возвращать,– буркнул Гилберт.

– О, так вы из тех людей, что не любят, когда им возвращают долги? Интересная вы личность, ничего не скажешь.

– А вам какое дело до моей личности?

– Да в общем-то никакого. Просто не желаю оставлять долг невозвращенным.

Гилберт недовольно цыкнул.

– Берите стул и садитесь, раз уж вам так хочется вернуть свой долг.

– Вы так любезны.

Иегар пошел к ближайшему столу, чтобы взять стул. "А ведь он может быть мне полезен,– осенило Гилберта.– Он явно не последний человек в городе, то есть может обладать необходимой мне информацией. Нужно не упустить этого случая". Иегар вернулся, аккуратно и несколько опасливо отодвинул в сторону стул с вещами Гилберта и сел напротив.

– Ну так что, получили ли вы то, зачем пришли к королю, которого назвали настолько грубым словом, что поразили меня в самое сердце?– спросил Иегар, не сводя взгляд с Гилберта.

– Не совсем,– сжал зубы он.

– Вот как? Может, желаете рассказать эту историю в подробностях?

– Не ваше дело,– рыкнул Гилберт, но быстро пошел на попятную:– Я расскажу вам об этом, но только если и вы ответите на пару моих вопросов.

Иегар дернул уголком рта, отчего на одной стороне его лица появилась симпатичная ямочка. Карие глаза в обрамлении первых морщин приобрели задумчивое, хитроватое выражение.

– Тогда добавьте сверху рассказ о том, что привело вас в столицу и почему вы совсем один. В таком случае наша сделка будет заключена,– изрек он.

Гилберт скрипнул зубами. "Пронырливый, скотина! Но ничего не поделаешь. Мне нужны его знания".

– Хорошо, я согласен,– и Гилберт протянул ладонь Иегару.

Тот пожал ее и демонстративно оглядел зал.

– Как мне кажется, этот чудный трактир не самое лучшее место для подобного разговора.

– И что предлагаете?– нахмурился Гилберт.

– Не предлагаю, а приглашаю вас к себе домой. Там мы сможем спокойно поговорить. Как вам такой исход?

– А потом мне снова придется несколько часов бродить по городу в поисках места для ночлега? Ну уж нет. Либо здесь, либо нигде.

– А как вам вариант того, чтобы остаться в моем доме на ночь? Я и моя жена можем спокойно выделить вам комнату, благо дом у нас не маленький.

– Может, тогда будете добры и предоставите мне и ванну? Хотелось бы вымыться с долгой дороги.

– Вот это уже наглость. Но я прощу вам ее и даже покорно исполню. Все что угодно, лишь бы выслушать вашу историю, которая, я уверен, будет более, чем интересной.

– Интересной для вас, но не для меня,– поморщился Гилберт.

– Да, но взамен вы получите ответы на какие-то ваши вопросы. Так что, вы согласны?

– Да.

– Тогда жду вас на улице у выхода. Вам же еще нужно допить этот вкусный, но дорогой эль, и одеться. Мне же нужно попрощаться с друзьями и тоже одеться.

– Так поторопитесь же к ним и не действуйте мне на нервы лишний раз! И не ваше дело, какой эль я пью! Каким бы дорогим он не был, я в состоянии заплатить за него!

Иегар быстро удалился, прихватив с собой стул. Гилберт же неторопливо допил такой вкусный эль, потом вытащил из внутреннего кармана кошелек, достал пару крупных монет, которых, по его мнению, должно было хватить с лихвой, бросил их на стол, встал и оделся. Затем, ощущая на себе новую порцию взглядов, двинулся на выход.

3 глава

Покойница

Факт ╧3: северяне очень чтят смерть. Для них она даже важнее, чем рождение. Когда человек умирает, ему воздают все возможные почести. Все кланяются перед его телом, расхваливая те качества, которыми человек обладал при жизни. После смерти тело человека кладут на ту постель, где он спал еще живым. В таком положении тело находится ровно сутки и во время этих же суток все живое в доме должно быть покрыто белым. По прошествии этих суток тело обряжают в белоснежную одежду с отделкой из меха полярной лисы и выносят за пределы города, где умершего кладут на землю и присыпают его лицо снегом (северяне считают, что в этом случае Ледяной Ангел сможет увидеть, душу какого именно человека ему нужно провести в Бескрайний Снежный Край). Затем начинается обряд погребения. Все те, с кем был знаком умерший, лепят фигуры из снега, стараясь сделать их как можно больше, ибо чем больше слепленный человеком снег, тем больше он питает уважения к умершему. И в довершение всего разводится огромный костер, в котором сгорает тело умершего и тают слепленные снежный фигуры. Погребение считается удачным, если все фигуры растают.

Походка Иегара разительно отличалась от походки Гилберта. Он твердо и уверенно двигался по узким сверкающим улочкам Кристэля и, несомненно, чувствовал себя хозяином этого великолепного города, в котором знал все и всех. Несомненно, отчасти это так и было, ибо Еигар се же принадлежал к числу богатейших людей Кристэля, а это что-то да значило. А вот Гилберт ступал осторожно, опасливо, недоверчиво, ибо город этот был ему чужд и враждебен, в нем он не знал никого, кроме Иегара. Гилберт вел себя точно также, как и ведут себя все люди, попадая в незнакомое место, тем более, что это место было огромным городом с немалой долей своих странностей. Этого города следовало опасаться, ибо он мог принести немало сюрпризов, и сюрпризы сии не обещали быть приятными. Особенно для Гилберта.

Иегар быстро двигался по сказочно освещенным улицам. Он не оглядывался на своего спутника, смотрел только прямо. По его слегка дрожащим рукам, которые он забыл спрятать в рукавицы, можно было с легкостью догадаться, с каким нетерпением местный богатей ожидает предстоящего рассказа от лица одного из проклятых детей, детей Ледяного Ангела. Это было слишком волнующим событием, чтобы Иегар мог оставаться спокойным. Это же как поднимется он в глазах всех своих знакомых, если будет мимоходом вставлять в разговор фразы вроде "Пф! Не так уж они и свирепы. Я, что б вы знали, имел случай разговаривать с одним из этих белых тварей. И, знаете, он ко мне отнесся с почтением, обращался ко мне со всем уважением. Представляете! Дитя Ледяного Ангела отнеслось ко мне с уважением! Как вам такое? Недурно, правда ли?" О! Это будет просто великолепно! Иегар был в предвкушении восхищенных взглядов, которые, он был уверен, будет в скором времени ловить на себе.

Гилберт слегка устало шел следом за Иегаром. Этот день выдался бесконечно долгим, а ночь уже давно началась и неизвестно когда закончится. "Лишь бы удалось выудить из этого богача побольше информации",– подумал он, глядя в спину Иегара. О Кристэле ему было ничего неизвестно, ну кроме разве что, банальнейших сведений типа: "Кристэль является столицей Северного королевства, величайшего королевства в нашем мире. В Кристэле в роскошном хрустальном дворце заседает король и бла-бла..." Этой общедоступной информации было слишком мало для планов Гилберта. Ему нужно больше информации, гораздо больше. А информацию эту он узнать только от тех людей, которые занимают довольно приличное положение в Кристэле и, соответственно, знают о городе больше, чем простой приезжий. Одним из этих людей и был Иегар.

Таким образом выходило, что оба они дождаться не могли того момента, когда смогут начать долгий, но познавательный для них обоих разговор. А сказочные хрустальные улочки все вились и вились.

Еще один поворот, и Гилберт с Иегаром оказались на узкой короткой улочке, заканчивающейся под дверью довольно большого хрустального дома с двумя башенками. Дом этот сиял желтым, откидывая тень такого же цвета на улицу. Справа и слева стояли еще два дома, внешне выглядящие точно также, но другого цвета: тот, что находился слева был красноватым, а справа – розоватым.

Гилберт остановился в начале улочки и хмуро оглядел желтый дом.

– Какие странные в этом городе дома,– заметил он Иегару, тоже остановившемуся.

– Это чем же?

Иегар заинтригованно обернулся к Гилберту. Тот стоял и во все глаза смотрел на высившийся прямо перед ним желтый дом. И почему-то во взгляде его одновременно было и неприязнь, и восхищение.

– В них нет окон,– промолвил Гилберт.

– Ну и что?– Иегар пренебрежительно пожал плечами.– Их нет только снаружи, внутри же окном служит вся стена. Вы должны были заметить это еще в трактире.

– И какой идиот придумал такие дома?– пробормотал Гилберт, морщась.

Иегар обиделся.

– Можно подумать, вы видели много домов...

– Пока я добирался до столицы, я успел побывать в нескольких городах. И ни в одном из них я не встречал таких идиотских архитектурных решений,– проговорил Гилберт, а затем добавил задумчиво:– Но, стоит заметить, технология изготовления таких стен меня заинтересовала. Тут наверняка использована магия, только никак не пойму какая. Или же местные строители придумали какую-нибудь ерунду, создающую такой эффект. Или...

Иегар удивленно посмотрел на Гилберта, с увлечением бормочущего себе что-то под нос. "Похоже, его интересует архитектура,– отметил мысленно эльф.– Неожиданно. Всегда думал, что этих тварей ничто не может интересовать".

– Может, уже пойдем?– нетерпеливо поинтересовался он.

– А?– Гилберт рассеянно повернул к нему голову, и Иегара едва не передернуло от багровых зрачков, страшно блеснувших в цветном полумраке.

– Пойдемте в дом. Становится холоднее,– Иегар демонстративно выдохнул из своего рта густое облако пара и потрогал себя за кончики ушей, покрасневших от холода.

– Идемте,– кивнул Гилберт.

Он хотел первым шагнуть вперед, но Иегар остановил его.

– Может, позволите мне первым пойти? Улица узкая, ходить можно только по одному.

– Идите,– пожал равнодушно плечами Гилберт.

Они подошли к хрустальной двери. Это была совсем обычная хрустальная дверь, окрашенная в желтый цвет. За ней ничего не было видно, но это только со внешней стороны. Со внутренней она была совершенно прозрачной.

– Почему вы красите свои дома?– спросил Гилберт, разглядывая желтый хрусталь перед собой.

– Чтобы можно было отличить свой дом от дома соседа,– усмехнулся Иегар.– Ну, и чтобы не сойти с ума раньше времени. Вот представьте. Идете вы по улице, а вокруг вас совершенно одинаковые дома. Так и свихнуться недолго! К тому же, стоит заметить, даже тот, кто прожил всю жизнь в Кристэле не сможет в таком случае отличить один дом от другого. Они все сольются в одно.

– Ненормаль...– начал Гилберт, но так и не закончил.

Желтая хрустальная дверь распахнулась, из-за нее высунулась служанка в абсолютно белом платье. Лицо ее было красно, заплаканно. Увидев прямо перед своим носом Иегара, она несказанно обрадовалась, закричала. Голос ее оглушительным эхом разнесся по хрустальной улице, отразившись от стен домов.

– Вы вернулись! Наконец-то!

– Что-то произошло?– брови Иегара дрогнули.

– Ваша жена умерла!

Теперь дрогнули не только брови Иегара, но и уголки его губ. Гилберт, стоящий так, что служанка его еще не успела заметить, глядел на двух людей, впитывая их эмоции. "Как интересно,– подумал он.– И не вовремя. Мне нужно вытрясти информацию из этого богатея, а не смотреть на его слезы".

От хрустальных стен стоящих вплотную друг к другу домов отразился нервный, истерический смех.

– Да ты шутишь!– уже все лицо Иегара тряслось и содрогалось. Вообще весь Иегар затрясся, как одинокий сухой листик на мертвом дереве.– Не могла она умереть! Ну не могла! Ведь еще утром стояла у этого порога и провожала меня.

Глаза служанки наполнились влагой. Ее плечи задрожали, а голова мотнулась из стороны в сторону.

– Я не шучу. Идемте, я покажу вам.

Она пошире распахнула дверь и только теперь заметила Гилберта. Лицо служанки еще больше исказилось, превратившись в гротескную маску. Она замерла, словно превратившись в ледяную статую. Ее лицо приобрело выражение страха и одновременно презрения. Гилберт спокойно смотрел на нее своими пугающими глазами. Служанка перевела взгляд на своего хозяина, стоявшего точно в трансе.

– Он мой гость,– промолвил Иегар и сглотнул так, что кадык его дернулся.– Пойдем, покажешь мне... ее...

Служанка еще раз скосила глаза на Гилберта. Она ничего не сказала, лишь передернула плечами, удивившись, видимо, причуде своего хозяина. Впрочем, сейчас в доме Иегара была куда более серьезная проблема, чем Гилберт.

– Идемте-идемте,– служанка отступила вглубь дома.

Иегар скосил взгляд на Гилберта, но промолчал и вошел в свой дом, приглашающее оставив дверь открытой. Гилберт еще раз оглянулся на полутемную улочку, залитую красно-розово-желтым светом, поднял глаза в небо. "Скоро утро",– отметил он, разглядев как пока что одна-единственная серебряная звезда стала золотистым маленьким солнышком. Ночь пролетела слишком быстро, а впереди был день, обещавший стать еще более тревожным, чем прошедший.

Гилберт вошел в дом, ощущая в своей душе какую-то неясную тревогу.

Внутри дома было слишком светло для предрассветного часа. Сразу несколько световых заклинаний висело в воздухе большого просторного холла, где находилась лестница с хрустальной галереей. Сквозь ставшие прозрачными стены виднелась все та же улочка, мимо которой сейчас прошел какой-то прохожий. Нос Гилберта уловил аромат цветов и – вот странность – прелой осенней листвы. Он в замешательстве еще раз огляделся, пытаясь найти источники этих ароматов. Только теперь Гилберт смог разглядеть, что по всему просторному холлу расположены странные субъекты, очень похожие на низкорослых призраков. И только при внимательнейшем рассмотрении можно было понять, что это никакие не призраки (откуда бы им взяться в скованном снегами Северном королевстве? Ведь призраки – это привилегия Западного королевства), а просто-напросто комнатные цветы, накрытые белыми тряпками по траурной традиции северных эльфов.

"Значит, в доме действительно есть труп,– подвел итог Гилберт и сосредоточил свое внимание на хозяине погруженного в траур дома.– Поделись же своими эмоциями. Страх и обреченность – вкуснейшее лакомство для меня. Они помогут мне восстановить силы после этого дня. Ну давай же, бойся". Словно по команде, к Гилберту потянулась широкая струя душевной боли Иегара, обозревающего свой дом, который стал обителью скорби и траура. Резкий приток сильных эмоций ободрил Гилберта и вывел его из равнодушной меланхолии.

– Так что же, вы пойдете к своей жене?– спросил он.

Служанка осуждающе посмотрела на наглого, грубого гостя. Иегар же печально качнул головой, при этом Гилберт получил новую порцию своего излюбленного лакомства.

– Конечно, пойду, но позже,– вздохнул Иегар.– Для начала нужно выполнить наш с вами договор, не так ли? А уж потом, когда вы отправитесь спать, я пойду к своей почившей жене,– тут он перехватил возмущенный взгляд своей служанки и поспешил ответить ей:– Когда приходится выбирать между живыми и мертвыми, лучше отдать предпочтение живым, ведь мертвым-то уже все равно.

Вымолвив все это с жалкой улыбкой на устах, Иегар отослал служанку прочь, а сам стал медленно раздеваться, мучительно долго расстегивая свою шубу непослушными пальцами. Гилберт с облегчением последовал его примеру и скинул с себя теплый плащ, не забыв перед этим расстегнуть ремень пустых ножен.

– Обувь тоже нужно снять?– вежливо осведомился он.

Иегар рассеянно поглядел на своего гостя, видимо, не понимая, о чем он говорит.

– А, да-да, конечно,– сообразил, наконец, он.– Снимайте и надевайте вот эти вот туфли. Плащ можете повесить вот сюда.

Иегар был настолько выбит из реальности, что не обратил никакого внимания на мятую заношенную форму Гилберта и его подозрительно пустые ножны. Он кое-как стянул себя шубу, дважды умудрился промахнуться мимо пустого крючка для верхней одежды и только с третьей попытки влез в свои домашние туфли. В точно такой же рассеянности, граничащей с потерянностью, Иегар побрел в свой кабинет, в который можно было попасть все из того же огромного холла.

Гилберт вошел в кабинет следом за его хозяином и удивился. Несущая стена здесь не была прозрачной. Более того – она была не хрустальной, а отделанной древесиной, как и другие три стены этого помещения. Было очень странно видеть в этом городе хоть какой-то другой материал, кроме хрусталя.

Иегар сел на стул для посетителей около рабочего стола. Гилберту ничего не оставалось делать, кроме как занять хозяйское кресло.

– Начнем?– спросил богатей с жалким выражением лица.

– Конечно,– Гилберт подавил довольную улыбку. Сейчас ей было не место.– Начну, пожалуй, я. Может, вы немного придете в себя, пока я рассказываю, и сможете потом четко и внятно ответить на некоторые мои вопросы.

Иегар молча кивнул. Лицо его продолжало жалко кривиться. Однако Гилберт не спешил начинать свой, несомненно, увлекательный рассказ. Ему необходимо было собраться с мыслями перед тем, как поведать совершенно незнакомому человеку о своей жизни и о том, что ему пришлось пережить. В ушах его зазвенело от притока крови к мозгу. Гилберт резко пожалел, что заключил этот глупый договор. "Черт возьми! Но мне нужна эта информация, а выжать ее я смогу только из этого богатея!"– Гилберт сжал кулаки. Сделал глубокий вдох. Вроде бы нервы пришли в относительный порядок. Можно начинать.

– Как можно легко догадаться по моей внешности, я являюсь одним из так называемых детей Ледяного Ангела. Я не буду описывать, какими физиологическими превосходствами или недостатками обладаю – это вы и сами знаете или можете узнать из книг или сплетен. Так же я не стану описывать свою жизнь с самого начала, ведь, если помните, то мы договаривались, что я расскажу, что именно привело меня в этот город. Я начну с того момента, когда меня, как и многих других, сослали на южную границу.

Около семи лет назад в город, где я существовал с самого рождения, прибыли люди из города, где мы сейчас имеем честь находиться. То были посланцы крысы, которую вы все именуете королем. Они объезжали все Северное королевство в поисках детей Ледяного Ангела. Меня они нашли быстро, благо я был единственным проклятым ребенком в городе и ненавидели меня все, горожане просто мечтали избавиться от такой твари, как я. Они всегда старались вставить палки мне в колеса и всегда открыто говорили о своей даже не ненависти, а неприязни ко мне. Впрочем, я их тоже никогда не любил.

Так вот. Я был найден и деликатно схвачен, если так можно выразиться. Посланники объявили мне приказ своей крысы: "Все дети Ледяного Ангела призываются на охрану южной границы. Они будут обеспечены всем, чем только захотят, но только не свободой. Отказы не принимаются и будут строго наказаны, ибо это будет расцениваться как измена своей стране". Меня одели вот в эту форму,– Гилберт указал себе на грудь,– и отправили на южную границу, как и всех остальных.

Нас загнали в пещеры, назвав это почетной охраной границ. Нас было около тридцати. Шесть лет прошли спокойно, мы неплохо жили, в кои-то веки общаясь с теми, кто нас не ненавидит. Мы ни в чем не знали недостатка – крыса сдержала свое слово и обеспечивала нас всем, что мы только хотели, будь то деликатесы или дорогое оружие. Изредка у нас, конечно, случались стычки с какими-то тварями, живущими в горах, но это было сущей ерундой.

Около десяти месяцев назад начались серьезные проблемы. С вершин гор полезли такие чудовища, что мы не могли с ними справиться. Пусть мы и сильны, но нас было слишком мало, чтобы справляться с такими тварями. Решено было связаться с крысой и попросить выслать нам в поддержку большой отряд из эльфов,– сердце Гилберт дрогнуло при оживших воспоминаниях, он еще крепче сжал кулаки.– Ваш чертов король пообещал нам сделать все возможное и выслать отряд в ближайшее время. Мы, на свою беду, поверили этой крысе и успокоились, а зря! Прошел месяц, а так никто и не явился. Мы снова связались с этой крысой, он снова наобещал нам с три короба. Но на этот раз мы ему не поверили и ничуть не успокоились от его лживых слов. Но тем не менее мы продолжили ценой своих жизней сражаться с этими тварями, прекрасно понимая, что если мы не будем сдерживать их, то они пройдут через перевал и отправятся к ближайшим селениям убивать людей. "Пусть мы и являемся изгоями, но мы все же жители Северного королевства и обязаны защищать его!"– так мы говорили себе, когда отправлялись на очередную вылазку в горы, которая могла стать последней для любого из нас.