Текст книги "Льдинка, которой холодно и одиноко (СИ)"

Автор книги: Дарья Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Бойко Дарья
Льдинка, которой холодно и одиноко

Дарья Бойко

Льдинка, которой холодно и одиноко

Аннотация

Улицы этого города сияют, и сиянье это затмевает собой даже звезды. Этот город – чудо. Он – достояние своей нации и ее гордость. Даже самые бедные обитатели этого города стоят на ступень выше, чем самые богатые обитатели любого другого города. Это город множества лестниц: и широких, и узких. Это город множества парапетов и перил. Это город замерзших фонтанов. Имя ему Кристэль.

И в городе сем грядут перемены, которые принесет ледяной ветер...

Часть первая

Одинокая льдинка

1 глава

Город, что построен на воде

Факт ╧1: Кристэль был построен множество веков назад с применением древнейших технологий, как магических, так и физических. Он самый северный из городов Северного королевства – страны, где живут люди, чьей силой является лед. Кристэль возведен под крутым скалистым берегом, который закрывает его от глаз тех врагов, которые смогли преодолеть огромную ледяную пустыню и не замерзнуть насмерть или не быть съеденными северными зверями, о свирепости которых ходят легенды по всему миру. Мощные колонны, укрепленные на дне, надежно поддерживают город, тянущийся вдоль берега на несколько километров. Попасть в город можно только по одному-единственному мосту, соединяющемуся с одним из утесов и надежно охраняющемуся несколькими стражниками и магами.

Гилберт шел по одной из улочек города. Он был погружен в задумчивую апатию и не обращал ровным счетом никакого внимания на окружавшее его пространство. Гилберту было плевать на красоту окружавших его домов и небольших двориков с замерзшими фонтанами. Ему было плевать на разгуливающих по хрустальным улочкам и сидящих на сверкающих скамеечках прекрасных женщин в шерстяных платьях всевозможных расцветок и шубках из различных мехов. Гилберт игнорировал даже восхитительную архитектуру хрустальных домов, почему-то окрашенных в различные цвета (в любое другое время Гилберт обязательно бы остановился и долго-долго рассматривал бы столь интересные здания). У него было дело гораздо важнее, чем любование столицей, в которой он никогда до этого не был. Он направлялся во дворец. Туда, где сидела эта мерзкая лживая тварь, именующая себя Властелином Северных Снегов. Ну, а если выражаться более вежливо и мягко, то Гилберт шел к королю Северного королевства.

"Если он начнет отмахиваться от меня – обращу эту дрянь в глыбу льда!– Гилберт сжал кулаки и тут же несколько не так давно сломанных, но так до конца не заживших пальцев болезненно хрустнули.– Черт!"

Вместе с болью пришли воспоминания. Эта боль всегда напоминала Гилберту о том, что послужило причиной всех его бед и несчастий. Сердце пропустило несколько ударов, и вновь пришли мучительные видения: веселая компания, где все смеются и по-дружески подшучивают друг над другом. Смех. Краткие стычки, которые и сражениями назвать глупо – так, небольшие разминки для засидевшихся на границе магов и воинов. А потом случилось... Кровь, крики и холод...

Яркий, обрывочный калейдоскоп пронесся перед глазами и вызвал головокружение. Гилберт покачнулся, сделал небольшой шаг и буквально упал на прохладную поверхность близлежащего хрустального дома. Он сцепил зубы, чтобы пережить приступ звона в ушах, учащенного сердцебиения и помутнения в глазах. Придя в норму, Гилберт не позволил себе отдохнуть ни секунды и тут же продолжил свой путь, благо оставалось совсем недолго.

Гилберт свернул налево, прошел меж двух хрустальных домов с вытянутыми острыми крышами, снова свернул и вышел на круглую сверкающую площадь, которой оканчивался западный край Кристэля. Именно на этой площади высился дворец – оплот королевской власти Севера. Тонкие вытянутые башни опоясывало множество лестниц, соединявших комнаты дворца, как обычно их соединяют коридоры. Значимость той или иной комнаты легко угадывалась по лестнице, ведущей к ней. Так, например, служебные помещения сообщались очень тонкими (едва можно было уместить две ступни) лесенками с крутыми ступенями и без перил. Нужно было обладать ловкостью акробата, чтобы без угрозы для жизни целыми днями сновать по этим адским сооружениям. Управляющий дворцом это прекрасно понимал, а потому и нанимал только здоровых молодых и, главное, стройных слуг.

Гилберт дошел до подножья самой широкой и самой роскошной лестницы (нетрудно догадаться, что ведет она в приемный покой короля) и вынужден был остановиться, ибо тут скопилась порядочная очередь из людей, ожидавших аудиенции. "А этим здесь что понадобилось?– подумал Гилберт, неодобрительно разглядывая толпу разряженных в дорогие меха мужчин.– Живут в достатке в столице, жируют, а к этой твари все равно ходят. Видимо, и у них не все гладко".

И стоило только появиться ему на площади, как многочисленные прохожие устремили на него изумленные, неодобрительные, а порой и вообще враждебные взгляды. Даже слуги, сновавшие по лестницам остановились и стали во все глаза смотреть на того, кого никак не ожидали увидеть в этот, казалось бы, обыкновенный скучный день. Все люди на площади, да и в городе тоже, пришли в неприятное оживление, и по всему Кристэлю начали распускаться разнообразнейшие слухи.

Но Гилберту, который и был основным предметом обсуждений, было плевать на все это. У него имелись куда более серьезные проблемы. И вообще... он привык быть тем, кого все ненавидят и боятся. Такова его судьба.

Один из богатых мужчин, стоявших у подножья Королевской лестницы и обсуждавших столичные дела и проблемы, почувствовал, что за ним наблюдают, и обернулся. Тут же поморщился, брезгливо оглядывая поношенную одежду незнакомца. Но его брезгливость быстро сменилась уважением, замешанным на страхе, когда он взглянул в лицо незнакомца и его глаза. О! Эти глаза не поддавались описанию! В них одновременно была и ледяная пустота всего Севера, и жаркий огонь преисподней!

– Вас что-то заинтересовало во мне?– вежливо поинтересовался богатый мужчина, не слишком-то радовал подобный интерес со стороны этой твари.

– Да, конечно. Меня многое заинтересовало не только в вас, но в этом месте,– ответил незнакомец, и богатый мужчина едва сдержался, чтобы не передернуть плечами от его скрипучего и слишком высокого для мужчины голоса.

– Правда? И что же? Может, поделитесь, все равно ждать еще довольно долго.

Незнакомец слегка нахмурился.

– С какой стати я должен разговаривать с тем, чьего имени не знаю?

Богатый мужчина хотел было отвернуться от неприятного собеседника, но что-то неведомое заставило его представиться и продолжить разговор. Ему отчего-то казалось, что сей незнакомец являет собой занимательное существо, и беседа с ним может нехило развлечь заскучавшего горожанина.

– Мое имя Иегар и мне хотелось бы услышать и ваше имя.

Незнакомец несколько секунд колебался, будто решая, назвать ему настоящее имя или вымышленное.

– Гилберт,– промолвил он.

– Ого, так вы пожаловали с южных окраин королевства? Занятно.

Гилберт поморщился. "А ведь он не хотел раскрывать своей личности,– отметил Иегар мысленно.– Что же произошло такого, чтобы существо, подобное ему, решилось пересечь все королевство?"

– Так что же вас заинтересовало?– заговорил вновь Иегар.

– Много чего, я уже говорил об этом.

– Позвольте заметить, с вами решительно невозможно вести диалог!

– Я несколько недель провел в пути, так что неудивительно, что я разучился говорить со всем должным почтением. Прошу меня простить за это.

– Ну так ответьте же на мой вопрос и докажите, что еще не совсем забыли родной язык!

Гилберт окинул взором площадь, океан за ее пределами, айсберги в нем, потом уже посмотрел на дворец, лестницы и толпу эльфов, ждущих своей очереди.

– Почему здесь так много народа?– задумчиво спросил он.

– Так это же дворец!– удивился Иегар.– Ясное дело, здесь много народа. Слуги бегают по лестницам, горожане прогуливаются или смотрят на океан, просители ждут...

– Просители? Кто это?

– Это мы с вами, кто же еще!

– Хмм... Вот как...– взгляд Гилберта сделался отрешенным.– Так вас эта тварь назвала?

Иегар в удивлении посмотрел на своего собеседника.

– Кого вы назвали тварью?

– Короля, кого же еще.

Иегар чуть не подпрыгнул на месте от возмущения.

– Короля?! Да как вы смеете?!– он едва сдержался, чтобы не наброситься на грубияна.

Гилберт в ответ скривил губы так, что стали видны зубы, большие и острые, как и у всех подобных ему. Иегар опасливо сделал шаг назад. Он слегка повернул голову и краем глаза увидел обеспокоенные взгляды своих друзей.

– Знаете, пожалуй, я не стану разговаривать с тем, кто называет собственного короля тварью.

– Как хотите, дело ваше,– лицо Гилберта приобрело флегматичное выражение.

Иегар вернулся к своим прежним собеседникам, и каким же счастьем для него стали их простые, заурядные лица!

– Ну и чудовище,– прошептал Иегар, вклиниваясь в теплый компанейский кружок приятелей.

– Ты вон про того, да?– один из его приятелей дернул головой в сторону Гилберта.

– Да.

Все они синхронно повернули головы и оглядели Гилберта.

– Надо же, а я почему-то думал, что таких извели или сослали куда подальше,– прошептал кто-то.

– Так и сослали! Только этот вот приперся сюда с юга!– Иегар едва сдержался, чтобы не сплюнуть брезгливо на мостовую.

– С юга? Да ты что!– удивилась вся компания.– Лжешь!

– Да нет же!– горячо зашептал Иегар.– Имя у него на согласную начинается, значит, южное! А когда я предположил, что он с южных окраин, это чудовище поморщилось! Вы представляете?! Он еще и не хочет, чтобы об этом знали!

– Быть того не может! Что за дела творятся, если такие твари повылазили из своих нор?

– Ох, друзья, не знаю,– покачал головой Иегар.

Вся компания понуро переглянулась меж собой. Один из них вдруг заметил движение на вершине Королевской лестницы и воскликнул преувеличенно радостно:

– О! Глядите, двери открылись! Пора на прием! Идем!

Гилберт проводил взглядом группу богатых горожан, среди которых был его первый столичный знакомец – Иегар. «Приспичило же заговорить с незнакомцем!– фыркнул про себя он.– Видно же было, как перекосилась его рожа при виде меня!» Он передернул плечами и еще раз обвел взглядом окружающее пространство. Все-таки он впервые оказался в столице, и все было ему в новинку.

Великолепный дворец, где восседал тот, кого всей душой ненавидел Гилберт, уже не представлял никакого интереса. Гилберт лишь лениво скользнул взглядом по многочисленным лестницам, по которым туда-сюда сновало множество слуг, и тут же обратился к площади, на которой находился. Она имела форму полусферы, с одной стороны огороженной изящным парапетом и стенами дворца, а с другой – городскими домами. Покрывали ее хрустальные плитки, с маленькими отшлифованными гранями, отражавшими неяркий свет множества маленьким светил в небе. Были возведены тут и неизменные замерзшие фонтаны. Их было два, и находились они по обеим сторонам от главной лестницы (Гилберт стоял в тени одного из них). Хрусталь, из которого они были сделаны, не был окрашен, как и дворец, хотя обычные жители любили подкрасить свои дома в какие-нибудь цвета. Пока Гилберт шел от пропускного моста к дворцу, он успел заметить множество расцветок: от желтовато-персикового до льдисто-голубого. Кстати говоря, абсолютно все городские сооружения, не находящиеся в частной собственности, имели натуральный цвет натурального хрусталя, ибо король считал, что накладно окрашивать все эти парапеты, площади и фонтаны. Зачем? Ведь и так красиво.

"Этой твари лишь бы найти лишний повод сэкономить!"– фыркнул про себя Гилберт, издалека рассматривая ограждавший площадь прозрачный парапет. За ним виднелись темные воды океана с пластами льда, проплывающими по его поверхности (плотная корка льда, которая по идее должна плотно закрывать поверхность самого холодного в этом мире океана, слегка таяла и крошилась под действием тепловых заклинаний, используемых в Кристэле). В этом океане также было множество айсбергов – этих страшных замерзших глыб, сгубивших немало людей и лодок с кораблями. Впрочем, северяне нашли способ бороться с ледяными горами. На особо крупных айсбергах они выстроили башни, наподобие маяков, где всегда находился сильный маг и пара воинов. На мелких же были установлены заклинания, призванные в случае чего предупредить моряков. Правда, когда-то был предложен еще один способ, заключавшийся в том, чтобы просто растопить проклятые айсберги или же просто раздробить их. Однако маги и король отверг его, обосновав это тем, что предложенный вариант борьбы с природным врагом требует слишком много энергозатрат, да и не обернется ли это против самих же людей? Ведь если айсберги растают, то уровень океана повысится, и возникнет опасность затопления Кристэля. Вот и выбран был один-единственный оставшийся вариант, и вот уже больше восьми сотен лет все айсберги находятся под контролем. Только был ли в этом смысл? Через этот океан уже несколько сотен лет не проплывало не единого корабля, ибо в самом Кристэле никакого порта не было и в помине, а ближайший портовый город располагается в нескольких тысячах километров к востоку. Таким образом, постепенно северный океан совсем перестал быть судоходным, а немногочисленные порты стали заброшены.

"Интересно, сколько лет этому городу?"– спросил сам у себя Гилберт и, конечно же, не получил ответа. Он впервые оказался в хрустальной столице Северного королевства и не знал о ней ничего. "Ничего, кроме того, что здесь находится эта тварь! Ненавижу его!"– Гилберт сжал кулаки и втянул в себя пахнущий морозной свежестью воздух, чтобы прийти в себя. Как и прежде, это бесхитростное упражнение помогло уняться бешено колотящемуся сердцу и вернутся в холодное, беспристрастное состояние.

Дверь, которой вела широкая хрустальная лестница, открылась, и на площадке показалась группа мужчин, о чем увлеченно переговаривающихся. Они быстро спустились с лестницы и прошли между фонтанами, все как один остановив на Гилберте взгляд, выражавший неодобрительное подозрение и уважительную опаску. Он в свою очередь тоже проводил их взглядом, но, в отличие от них, просто любопытным. Ему было интересно, зачем они приходили к королю, какую просьбу выражали или чего требовали.

Люди ушли, скрывшись в лабиринте хрустальных улочек, а Гилберт остался стоять в тени фонтана. Некоторое время он находился в глубокой задумчивости, потом снова поднял взор и посмотрел на вершину лестницы. С удивлением он обнаружил, что дверь открыта. Это значило, что внутри не было ни одного просителя, то есть, король был свободен. "Моя очередь,– решил Гилберт.– Сейчас ты все узнаешь, тварь!"

Он вышел из тени и быстро двинулся к лестнице, а затем и по ней. Он чувствовал на себе взгляды и прохожих, гулявших по площади, и стражников, стоявших около дверей, и слуг, сновавших по лестницам. Но ему было плевать. Он шел к своей цели, и ничто не могло его остановить!

Каблуки старых поношенных сапог стучали по хрустальной лестнице, и стук их неприятно раздавался в тишине, наступившей еще до того, как Гилберт ступил на первую ступеньку. Все находилось в безмолвии, даже голодные бакланы перестали пронзительно кричать. Создавалось такое впечатление, будто сама жизнь притихла, наблюдая, как по широкой лестнице поднимается существо, которого все люди если не боятся, то опасаются точно.

Но вот Гилберт завершил свой подъем и вышел на просторную площадку, от которой начиналось несколько лестниц поменьше. Большие распахнутые двери высились прямо перед носом. В приемном помещении царил полумрак, так что Гилберт не мог разглядеть ни короля, ни его свиты, всегда в большом количестве кружившей около него. "Прячется в своем углу, как крыса",– подумал Гилберт и шагнул к дверям. Его тут же остановились стражники, скрестив серебряные алебарды на уровне груди Гилберта.

– С какой целью явились вы сюда?– спросил один из стражников.

– А разве я не имею права на это?– Гилберт не взглянул ни на одного из них, полностью сосредоточенный на полумраке перед собой.– Я точно такой же подданный Северного королевства, как и те, кого вы пропускали раньше. Я, как и они, имею право обратиться к королю в случае необходимости. Эта необходимость у меня есть, так что пропустите меня!

Стражники, повернув головы, уставились в глаза друг другу – таким образом они устанавливали мысленный контакт, чтобы иметь возможность беззвучно решить, как же поступить с нежеланным гостем. Гилберт терпеливо ждал результата их контакта.

– Проходите,– алебарды вернулись в свое исходное положение, путь был свободен.

Гилберт сделал широкий шаг вперед и оказался в комнате. Сразу же стало ощутимо холоднее. Король не использовал тепловых заклинаний в своем тронном зале, где стояло множество ледяных изваяний Ледяного Ангела, отображавших самые разные его обличия.

Двери за спиной резко хлопнули. Гилберт повернул голову и увидел, что стражники вошли в зал вместе с ним. Похоже, они боялись за короля и его свиту и решили на свой страх и риск пойти на это открытое выражение враждебности и подозрительности.

– Неужели некто, подобный мне, настолько нежелательный гость в этом дворце, что стража уподобляется конвою, сопровождающему опасного преступника?– громко спросил Гилберт.

Ему никто не ответил. Лишь в полумраке в противоположном конце зала послышался тихий шепоток и шорох. Гилберт почувствовал себя оскорбленным.

– Как вы смеете игнорировать меня?!– крикнул он, и неприятный голос его заставил вздрогнуть стражников.– Выйдете на свет, паршивые крысы!

Все по-прежнему молчали. Только стражники сделали шаг вперед и сравнялись с Гилбертом.

– Почему вы молчите?! Я шел сюда через все королевство, надеясь на нормальный разговор с вами, король чертов! А вы не сказали мне ни слова! Покажитесь же!

И снова ничего. Только статуи Ледяного Ангела, расставленные в нишах по периметру зала, холодно и равнодушно взирали на красного от ярости Гилберта.

– Тварь!– прорычал он.

Гилберт стремительно выхватил из спинных ножен серебряный меч и бросился в противоположный конец зала, мечтая разрубить короля на множество частей. Гулко застучал хрустальный пол, послышались крики стражников. По мере приближения тьма рассеивалась, вскоре Гилберт смог разглядеть трон. Он издал торжествующий клич и... резко остановился, сконфуженный. Трон был пуст, а небольшая дверь, скрывающаяся за синей драпировкой стены,– распахнута. Король вместе со своей свитой позорно сбежал.

– Скотина! Трус!

Гилберт сильнее сжал рукоять меча и подался вперед, намереваясь броситься в погоню за трусливым королем. Внезапно стражники схватили его за руки и безжалостно выкрутили их за спину. Меч, звякнув, упал на пол. Гилберт яростно дернулся, но стражники удерживали его крепко.

– Я же говорил, что его нужно прогнать, а не запускать,– проворчал один из стражников.

– Пустите!– прорычал Гилберт, брызжа слюной.

Стражник не выдержал, достал из-за пояса нечто вроде колотушки и быстро опустил ее на голову извивающегося Гилберта. Тот сразу же обмяк, потеряв сознание. Другой стражник с презрением посмотрел на перекошенное, красное, откровенно мерзкое в данный момент, лицо Гилберта и поморщился:

– Какие же они страшные.

– Но при этом опасные,– заметил его напарник.

– Только когда находятся рядом с себе подобными. Этот же один. Давай выпнем его прочь.

– Может, вообще выбросим в океан? Ненавижу этих тварей.

– Я тоже. Но так нельзя. Понесли.

Стражники с легкостью пронесли сквозь зал тело Гилберта, выбросили его на площадку и, отдав какой-то приказ одному из пробегавших мимо слуг, вернулись в зал.

– А меч-то у него неплохой, серебряный, зачарованный,– заметил один из стражников, поднимая оружие с пола.

– У таких всегда все самое лучшее,– завистливо заметил другой.– Король старается, чтобы они ни в чем не нуждались.

– Но все же этот явился сюда, пройдя сквозь все королевство, ты же сам слышал. Похоже, что-то случилось, иначе бы он не был в такой ярости и не бросился с мечом на короля.

– Мне больше интересно, почему он один. Обычно эти... существа не ходят в одиночку, предпочитая держаться своих. А тут...

– Ох, не знаю. Странные дела творятся. А все же король мудро поступил, что сбежал.

– Это да...

2 глава

Дитя Ледяного Ангела

Факт ╧2: чтобы понять, из какого района королевства прибыл человек, нужно всего лишь узнать его имя. Если имя этого человека начинается на согласную, то он родился в южных районах Северного королевства. Если имя начинается на гласную, то перед вами – северянин Северного королевства (пусть это звучит, как масло масленое, но все же является правдой). Отличить жителя восточных областей от жителя западных также нетрудно: имя первого непременно будет заканчиваться мягкий знак, а имя второго – на мягкий знак и гласную после него. Ну а что если вдруг встретятся северянин (в данном случае это слово употребляется как название национальности жителя Северного королевства)с юга, имя которого традиционно начинается с согласной, но также и заканчивается на мягкий знак, и северянин с запада, имя которого оканчивается на мягкий знак с согласной и начинается на гласную. Как им определить территориальную принадлежность друг друга? Увы, на этот вопрос могут ответить только сами жители Северного королевства.

Гилберт пришел в себя в одном из множества хрустальных двориков, которые обычно с трех сторон огораживались стенами прилегающих домов, а последней, четвертой, стороной выходили на узенькую улочку. Открывшиеся глаза Гилберта уставились в небо, где множество маленьких солнышек постепенно гасло и приобретало серебристый цвет – из дневных светил они превращались в ночные, становясь звездами. Небо стремительно темнело и на его фоне необыкновенно красиво и сказочно смотрелись хрустальные башни домов Кристэля, в большинстве которых уже зажглись световые заклинания. Конечно, все это было бы просто чудесно, если бы не одна небольшая деталь – Гилберт понятия не имел, как оказался в этом дворике и где вообще находится этот самый дворик.

Ничего не понимая, он аккуратно сел и осмотрелся.

Гилберт почему-то был на скамейке, одиноко стоящей около маленького замерзшего фонтана. Сосульки свисали с изящных хрустальных чаш фонтана, но они больше походили не на самих себя, а на клинки стилетов. Дома, с трех сторон окружавшие крохотный дворик, имели легкий розоватый оттенок – похоже, хозяева этих домов сговорились превратить свой двор в этакий девчачий рай. Кусок улицы, видневшийся с четвертой, свободной, стороны двора, был пуст. Вокруг не души. Если бы не свет из домов, Гилберт решил бы, что улица со всеми ее обитателями вымерла.

"Ну и где я?"– подумал Гилберт, еще раз вяло оглядывая окружающую обстановку. Мозг его работал плохо, сознание, прежде ясное, было покрыто какой-то пеленой, не дающей соображать четко и быстро. Спустя несколько минут неясного транса Гилберту все же удалось вспомнить, как он прибыл в город, прошел через мост и отправился во дворец. Дальше было... "Черт! Меня же выгнали!– поморщился Гилберт и осторожно дотронулся до того участка головы, где под тонкими жидкими волосами набухла шишка от удара одного из стражников, так позорно выкинувших его из зала.– И меч остался там. Поганые твари! Уничтожу!"

Гилберт вскочил на ноги. Резкая боль в затылке ослепила его, нагнав в глаза тьму. Он вынужден был сесть обратно, чтобы прийти в себя. "Сам виноват!– укорил себя Гилберт.– Поддался глупым эмоциям, теперь сам страдаю. Все проблемы происходят от эмоций. Без разницы каких: позитивных или негативных. Никогда нельзя поддаваться им. Только разум, только холодный расчет!"

Придя в себя, Гилберт поднялся на ноги, на этот раз более медленно и осторожно, и пошел прочь из маленького дворика. Больше ему здесь делать нечего. Необходимо было выяснить, в какой части города он находится и как далеко отсюда до дворца.

Узкая улица, на которую вышел Гилберт, была пуста. На нее падали разноцветные пятна и окрашивали улицу в красочные узоры. Такой эффект получался из-за того, что свет от заклинаний, используемых горожанами в своих жилищах, проходил сквозь полупрозрачные стены цветных домов и приобретал соответственный оттенок. И таким образом простая улочка становилась настоящей сказкой, рассказанной перед сном вьюжным зимним вечером. Вот бы оказаться на такой улочке во времена светлого безоблачного детства, когда весь мир и так кажется чудесной сказкой, где нет мест злости и ненависти!

Но, увы, Гилберт был угрюмым циничным взрослым и не мог как следует оценить всей красоты Кристэля, каждую ночь превращавшегося в одну прекрасную грезу. Да и к тому же он считал недопустимым отвлекаться на всякие глупости, когда нужно было сделать нечто важное. И он продолжал двигаться по узкой безлюдной улочке, надеясь встретить кого-нибудь или найти какой-нибудь указатель, который показал бы ему, где он. Ничего такого Гилберту не попадалось, да и люди явно не спешили пройти мимо него.

Вскоре улочка довела Гилберта до развилки. Он пожал плечами и двинулся наугад. Через пару минут удача впервые за многое время улыбнулась Гилберту, и он вышел на одну из многих площадей Кристэля. Несколько людей неспешно прогуливались по ней, то и дело поднимая головы и глядя в темное небо, где уже все солнышки сделались звездами. Наверно, они мечтали взметнуться вверх к этим самым звездам и стать навсегда свободными небесными странниками. Еще несколько людей в такой же мечтательной задумчивости сидели на скамейках. Гилберт подошел к ближайшей от себя скамейке и кашлянул, чтобы дать о себе знать. Женщина, скромно сидевшая и разглядывающая дома напротив, очнулась от своих мыслей, подняла взгляд на Гилберта и резко дернулась в сторону. Ее лицо побледнело, а глаза расширились от страха. В цветном полумраке она увидела существо, которое боялась больше всего на свете. Она никак не ожидала встретить его в такой обыденный вечер. Женщина затряслась, отчего ее толстая пуховая шаль, повязанная поверх теплого пальто, немного съехала набок.

"Проклятая трусиха",– Гилберт поморщился и отступил на шаг назад, давая понять, что не собирается даже прикасаться к ней. Женщина ничуть не успокоилась, но все же нашла в себе силы заговорить.

– Вам что-то нужно от меня?

– Да. В какой части города я нахожусь?

Она удивленно посмотрела на Гилберта. "Как можно не знать, где ты находишься?"– он буквально прочитал на ее лице этот вопрос, который она побоялась озвучить.

– В восточной,– проговорила негромко женщина, поправляя пуховую шаль у себя на плечах.– Если пройдете сквозь эту площадь и вывернете вон на ту улицу,– она указала вперед,– то окажетесь на Крайней Восточной площади.

– Крайней?!– прошипел Гилберт.– Поганые свиньи!

Он разгневанно вперился взглядом в женщину, несколько секунд глядел ей прямо в глаза, а потом бросился в сторону улицы, противоположной той, на которую указала женщина. "Они специально бросили меня тут! Я доберусь до них и уничтожу вместе с их трусливой крысой-королем!"– поклялся сам себе Гилберт.

Если бы Гилберт хоть на минуту забыл о своих собственных проблемах и обернулся на оставленную позади площадь, то он смог бы увидеть кое-что страшное.

Женщина, на плечах которой красовался дорогой пуховый платок, лежала на хрустальной мостовой. Глаза ее закатились, а изо рта перестало вылетать облачко пара, обычно вылетавшее изо ртов всех людей, находящихся на улице. Вокруг несчастной столпились люди. Они вели себя точно так же, как ведет себя толпа зевак, когда случается что-нибудь серьезное: тупо смотрели друг на друга и ждали, когда кто-нибудь поможет. К счастью и вящему удивлению, такой человек нашелся. Это был мужчина, в меру старый и в меру молодой, который на площади был один и до сего ужасного события преспокойно сидел на скамейке, бормоча себе что-то под нос. Мужчина сей быстро вышел из своего задумчивого состояния, бросился к "пуховой" упавшей женщина и стал что-то щупать на ее шее, по-прежнему продолжая бормотать что-то себе под нос.

– Мертва,– проговорил он, поднимаясь на ноги.– У нее остановилось сердце. Похоже, от страха.

– Что такое ужасное она могла увидеть в городе?– удивилась молоденькая девица в шубке из полярной лисицы.

– А вы разве не видели? К ней подошел кто-то, что-то спросил и ушел в западном направлении,– промолвил мужчина, создавая какое-то заклинание. Можно было только безмолвно удивляться поразительной наблюдательности этого казалось бы отрешенного от мира человека.

– Да, точно!– воскликнул молодой паренек.– Мне почему-то показалось, что эта была одна из тех тварей!

– Каких?– округлила глаза девица.

– Ну, таких,– паренек сделал какую-то кривую пантомиму.

Девица взвизгнула от страха.

– Неужели те самые?!

– Угу.

– Я бою-ю-юсь! Что он тут делает?! Мне страшно!

Однако Гилберту было глубоко плевать на всех людей вместе взятых. У него были куда более серьезные заботы, чем какие-то там события на самой обыкновенной городской площади. Поэтому он даже и не подумал обернуться, и происшествие на площади так и осталось незамеченным им. А зря. Ведь если бы он знал о том, что произошло по его вине, то, возможно река его судьбы не приобрела бы красноватый оттенок.

« Во дворец я уже не успею. Черт!– Гилберт сжал зубы.– Нужно остановиться где-то на ночлег, а уже завтра я им покажу!»

Деньги у Гилберта имелись в немалом количестве, так что с наймом комнаты проблем возникнуть не должно. Сама проблема заключалась в том, чтобы найти место, где можно снять эту самую комнату. За все время нахождения в Кристэле Гилберту ни разу не попалось вывески, указывающей не просто на трактир или таверну, а даже просто на магазин! Похоже, что городским предпринимателям было плевать, как потенциальные клиенты отыщут их. Или, вернее сказать, местным дельцам было плевать на новых клиентов, ведь старые наверняка знают, где располагается нужное им заведение и с легкостью смогут найти его.

И пришлось Гилберту пуститься в долгие блуждания по ночному Кристэлю.

Очередная узкая хрустальная улочка вилась под его ногами. Неизвестно было, выведет ли она к какой-нибудь городской площади или набережной, или упрется в тупик, как уже случилось несколько раз. Кристэль напоминал один большой лабиринт. Лабиринт с узкими улочками, раскрашенными во множество цветов. Если уж днем язык не поворачивается назвать Кристэль простым городом, то ночью и подавно. Не город, а настоящая сказка, сон наяву.

Но в этой чудесной грезе нашлось место и для темных сторон жизни, темных, грязных и мерзких. В тупиках, затопленных мраком и холодом, находились вонючие мусорки, которые редко когда убирались. В этих же тупиках на хрустальной мостовой лежали личности, которых сложно назвать кристэльцами – жителями самого богатого в стране города. От них разило грязью, потом, дешевым алкоголем и отходами жизнедеятельности любых живых существ. Они замерзали заживо в ледяных углах, в которые никогда не залетали уличные тепловые заклинания. То и дело по хрустальному лабиринту разносились чьи-то крики умоляющие о помощи или – того хуже – стоны агонии. Кого-то убивали, кого-то насиловали, кого-то грабили. Все это – обратная сторона любого города, пусть даже и такого прекрасного, как Кристэль. Такое есть везде.