Текст книги "Верхом на птице счастья"

Автор книги: Дарья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

Попрощавшись с Ниночкой, Кира поспешила к своей подруге. Леся ждала ее в гостиничном номере, разглядывая свою куртку и подозрительные пятна, оставшиеся на ней.

– Посмотри на это безобразие! – воскликнула она, показывая пуховик Кире. – Чем только писает эта собака? Чернилами?

И Леся показала подруге на несколько темных пятен, которые образовались там, где ее описал маленький Думми. Кира внимательно осмотрела куртку и вынесла вердикт:

– Скорей всего, сама куртка полиняла.

– Совершенно новая куртка! – не успокаивалась Леся. – И она светлая. Как она могла полинять синим?

– Зато подкладка у нее черная. Она и полиняла.

– И что мне теперь с ней делать?

– Отдай в прачечную или постирай сама.

Идею отдать куртку в прачечную Леся отвергла сразу же. Во-первых, дорого. Во-вторых, еще неизвестно, что в результате получится, возможно, куртку придется просто выбросить. И в-третьих, не факт, что в прачечной выстирают достаточно быстро. А Лесе надо было в чем-то ходить.

Поэтому она понеслась в ванную комнату и, заткнув сливное отверстие в ванне, молча наблюдала за тем, как мокнет ее куртка и как вода постепенно приобретает цвет от бледно-голубого до насыщенно-черного.

– Думаешь, стирка поможет? – с сомнением спросила она у Киры.

– Ну, хуже уж точно не будет. Ты была похожа на леопарда. А если постираешь, будешь похожа на пуму. Все лучше, по крайней мере, пума тоже женского рода.

Леся кинула на подругу подозрительный взгляд и извлекла куртку из воды.

– Что тут написано на ярлыке?

– Только сухая чистка.

– То есть в воде не мочить?

– По всей видимости, да.

– Это все Катарина виновата! – разозлилась Леся. – Такая богатая и такая жадная! Поскупилась на химчистку для моей куртки. Поручила ее своей прислуге, а та все только испортила!

– Если твоей курткой занималась Ниночка, то это и неудивительно.

– Кто такая Ниночка? – мигом насторожилась Леся, уронив куртку обратно в воду. – Горничная, да?

– Да.

– Это она стирала мою куртку! Точно! Вот лентяйка! Неужели трудно было сначала посмотреть, что написано на ярлыке!

И высказавшись, Леся принялась энергично тереть куртку. Она раз за разом спускала воду, и та становилась все чище и чище. Когда вода наконец приобрела приятный голубоватый оттенок, Леся сдалась.

– Пусть у меня будет не белая, а голубая куртка! – решила она. – Все лучше, чем то, что было!

– Надо только хорошенько ее отжать и сушить вдали от батареи.

– Ага! И ополоснуть уксусом! – вспомнила Леся. – Моя мама всегда так делала, когда понимала, что новое изделие красится. Уксус закрепляет краситель.

– Сбегать за уксусом в ресторан?

– Сделай такую милость.

Кира спустилась вниз, похитила со стола графинчик с уксусом и довольная вернулась назад. Все-таки хорошо, что в Швейцарии такой отменный сервис, что даже дешевенькие гостиницы предполагают наличие у своих посетителей желания полить предлагаемые салаты соевым соусом, оливковым маслом или уксусом.

– А почему он коричневый? – удивилась Леся.

– Не знаю. Другого там все равно не было.

– Ну, ладно. Выбирать мне не приходится.

Саму жидкость Леся вылила в раковину, а графинчик Кира вернула в ресторан. К тому времени, когда она вернулась, куртка была уже тщательно отжата, расправлена и сушилась в разложенном виде на столе. Леся стояла рядом с ней и размахивала феном, следя за тем, чтобы струя теплого воздуха перемещалась равномерно, стараясь, чтобы черная краска не выходила наружу, а оставалась там, где ей и положено – на подкладке.

– В другой раз буду покупать куртки на подкладке того же цвета, что и лицевая сторона.

– Правильно.

Но Леся уже успокоилась, куртка сохла, пятна вроде бы больше не появлялись. И она наконец смогла уделить толику своего внимания расследованию.

– Ну, и что тебе удалось узнать от этой Ниночки?

Кира налила себе сока и присела рядом с подругой.

– Мне кажется, что мы напали на верный след, – задумчиво произнесла она. – Рядом с Катариной происходит что-то непонятное.

– Да? В самом деле? А как мы участвуем во всем этом?

– Смотри сама. Сначала наша компания оказывается замешанной в убийство. Потом все мы приезжаем на один и тот же курорт, и снова начинаются какие-то странности.

– Возможно, нам это только кажется?

– А Алексей?

– Что?

– Он ведь не собирался ни на какой курорт! Он несколько раз повторил еще раньше, что круг его деловых интересов сосредоточен исключительно в Цюрихе. И вдруг он появляется на этом курорте, который, заметь, даже не является очень уж модным! Просто небольшой поселок, куда приезжают туристы, чтобы покататься на горных лыжах. Тут есть один подъемник и один более или менее профессиональный спуск.

– Ну и что? Возможно, Алексею захотелось отдохнуть от дел и суеты именно на таком вот маленьком курорте.

Кира задумчиво покачала головой:

– А зачем он в таком случае следил за Славиком? И куда потом делся?

Леся подняла голову:

– Кстати, о Славике! Я тут подумала, что неплохо бы нам потесней пообщаться с нашими недавними знакомыми.

– Со Славиком?

– С ним. И с Алексеем.

– Но мы не знаем, где он сейчас.

– Тогда пообщаемся с Татьяной и ее супругом. И еще с Геннадием, его женой и дочкой.

– Думаешь, кто-то из них убийца Настасьи?

В голосе Киры на сей раз прозвучало сомнение. Не хотелось обвинять в убийстве тех, кого знаешь. Но Леся в ответ лишь пожала плечами:

– Не знаю. Но в доме Настасьи, кроме нас и этой компании, никого больше не было.

– Юсси и кухарка.

– Юсси явно подставили. И сделать это мог тот человек, который находился в ту ночь в доме. И скажу тебе даже больше того, у меня такое чувство, что этот убийца не успокоился на содеянном. И что на этом курорте у него также имеются преступные задумки и какие-то нехорошие дела.

– Думаешь, кому-то еще может грозить опасность?

– Пока преступник не изобличен и находится на свободе, опасность может грозить кому угодно на нашем курорте, – высокопарно заявила Леся, и Кира поспешила с ней согласиться.

Она и сама думала о том же. Но девушки даже не подозревали, насколько быстро сбудется их пророчество. Пока что Кира взяла телефон и набрала номер Татьяны – матери двух мальчуганов. Впрочем, поговорить им не удалось. В дверь постучали, и раздался голос Себастьяна – портье со стойки администрации.

Подруги уже успели подружиться с этим юношей и знали, что он подрабатывал в отеле, чтобы иметь возможность закончить учебу в университете.

– Могу я попросить вас спуститься вниз? – почтительно извинившись за свое вторжение, спросил он у Леси.

– Зачем?

– С вами хотят поговорить.

– Кто?

– Какой-то незнакомый мне господин.

– М-м-м… Молодой и симпатичный? – тут же вылезла со своим интересом Леся.

Как знать, возможно, она даже в пятнистой куртке сегодня успела вскружить голову какому-нибудь богатенькому иностранцу или даже соотечественнику, которых на горнолыжном курорте тоже было немало.

А Леся была совсем не против завести небольшой романчик. А хотя бы даже и не небольшой. Сердце девушки было свободно вот уже почти целый год. И честно говоря, Леся начинала даже слегка тревожиться из-за своего затянувшегося одиночества. Никогда прежде она не была одна так долго.

Однако портье с сомнением покачал головой:

– На мой взгляд, весьма пожилой.

Леся ощутила разочарование, но все же уточнила:

– А как он выглядит?

– Седовласый. Представительный. Хотя заметно, что нервничает.

Подруги выразительно переглянулись между собой. Седовласый мужчина, который интересуется Лесей. Не иначе, это господин Лазарь. Но зачем он пришел?

– Я с тобой не пойду, – пробормотала Кира. – Ни к чему, чтобы он знал, что мы вместе. Иди одна.

Леся кивнула. Ей тоже казалось это наиболее разумным выходом. И изнывая от любопытства, она поспешила вниз, следом за Себастьяном.

Ожидающий ее господин и правда оказался тем самым господином Лазарем. Он ждал Лесю в кресле. И поднявшись со своего места, любезно поклонился.

– Дорогая моя! Не пугайтесь и не удивляйтесь моему внезапному визиту. Я бы позвонил вам, чтобы предупредить о своем появлении, но рассеянная Катарина не взяла ваш номер телефона!

– И вы разыскали меня в гостинице?

– О, да! Признаюсь, для меня явилось неожиданностью, что тут в номерах нету телефонов.

– Они есть, – вмешался Себастьян. – Я же вам объяснял ситуацию. Телефоны есть, только в некоторых номерах они не работают. Вчера звонки шли без перебоя, а сегодня вообще связи нет. У нас какие-то помехи в работе всей телефонной системы.

– В хороших отелях такого случиться не может.

– Но ведь я же сходил, пригласил постоялицу. Чем вы недовольны?

– Да, да! – отмахнулся от юноши господин Лазарь. – Только не рассчитывай, что за свою услугу ты получишь от меня чаевые!

Себастьян густо покраснел и воскликнул:

– Но я даже и не собирался…

– Учти, я не первый год в гостиничном бизнесе, – не дав юноше высказаться, перебил его Лазарь. – Сам хозяин отеля. И я отлично знаком со всеми штучками обслуги! Вам бы лишь выманить у гостей побольше денег и поменьше при этом работать!

Леся с негодованием взглянула на Лазаря и с сочувствием на Себастьяна. Похоже, не ей одной пришлось пострадать от скупости госпожи Катарины и ее близких. Видимо, скупость – это своего рода вирус, который передается, словно ветрянка – воздушно-капельным путем.

– А вас, моя дорогая, зовет к себе моя хозяйка.

С каким удовольствием Леся дала бы понять Лазарю, что не заинтересована ни в нем самом, ни в его хозяйке, ни в ее противной прислуге Ниночке, которая почти погубила Лесину куртку, но, увы, не могла. Любопытство было самой сильной чертой Лесиного характера. И сейчас она была готова терпеть что угодно, лишь бы узнать, что потребовалось от нее столь внезапно госпоже Катарине.

Выйдя на улицу, господин Лазарь заметно повеселел.

– Вот так, моя дорогая, и надо обходиться с прислугой, – приветливо и почти дружелюбно произнес он. – Мотайте себе на ус, пока я живой!

Спорить и доказывать ему, что так, по-хамски, с людьми как раз разговаривать нельзя, Леся не стала. К чему? Господин Лазарь выглядел таким довольным, счастливым и уверенным в своей правоте, что у Леси просто не повернулся язык что-либо ему возразить. К тому же она была воспитана в уважении к старшим. А господин Лазарь, безусловно, был старше ее, по крайней мере, в два – два с половиной раза.

Вместо этого Леся попыталась прояснить ситуацию, чтобы не скончаться по дороге от любопытства.

– А что нужно от меня госпоже Катарине? Зачем она меня зовет к себе?

– Не могу вам сказать, мне поручено лишь доставить вас к ней.

– Не пойду, если вы мне хотя бы не намекнете! – уперлась Леся.

Господин Лазарь окинул ее взглядом, оценил степень Лесиной упертости, которая отразилась на ее лице, и нехотя произнес:

– Ну, хорошо, я скажу вам. Но только вы не выдавайте меня госпоже Катарине! Не говорите, что я вам проболтался.

– Конечно, конечно!

Господин Лазарь поманил Лесю к себе, и когда девушка наклонилась к нему, прошептал ей на ушко:

– Катарина хочет поручить вам одно небольшое дельце. Небольшое, но крайне выгодное для вас!

– Но я…

– Больше я ничего не знаю! – воскликнул Лазарь. – Честное слово! Но если вы не пойдете со мной, то я погиб! Катарина ни за что не простит мне еще одной промашки!

И Леся махнула рукой. Черт с ним с отдыхом! Все равно спокойно отдохнуть, как видно, не придется. Да и чего еще ожидать от путешествия, которое началось с убийства?

И так как Леся очень хотела узнать, кто же все-таки убил Настасью и подставил бедного Юсси, то она пошла с Лазарем. У нее были подозрения насчет него самого и его хозяйки. Чем больше она общалась с этими двумя, тем активней они ей не нравились.

И еще Лесе не нравилось то, что Славик так заискивал перед Лазарем. А то, что Алексей следил за ними обоими, не нравилось Лесе еще больше. Что связывает этих троих? И как это может быть связано с убийством Настасьи?

В общем, Леся приняла судьбоносное для себя и своей подруги решение. И сейчас двигалась в направлении дома Катарины, думая о том, что ^собирается поручить ей эта странная и в высшей степени загадочная персона.

На сей раз Катарина приняла Лесю у себя в гостях еще более любезно и радушно. Толстуха так рассыпалась перед Лесей в комплиментах, что та сразу же заподозрила какой-то подвох. Но она молчала, дожидаясь, когда правда наконец вылезет наружу.

Но пока что этого не происходило. Катарина быстро спровадила Лазаря и усадила Лесю с собой за стол, который на сей раз буквально ломился от самых изысканных яств. Да оно и понятно, было время обеда, а возможно, что и ужина. И Катарина явно собиралась плотно закусить.

– Хочу угостить вас, моя милочка, на славу. И хочу заодно извиниться за сегодняшнее утро.

– Да ничего ведь не случилось.

– Ну как же! А ваша куртка! Она ведь испачкана!

– Ничего, я уже ее выстирала.

– Выстирала! Позвольте, я куплю вам новую!

– Да нет, не надо.

– Тогда выпишу чек!

– Что вы! Это лишнее!

– Оплачу куртку наличными?!

А почему бы и нет? В конце концов, куртка испорчена по вине собачки Катарины. И будет справедливо, если хозяйка оплатит замену куртки. Эта мысль мелькнула у Леси в голове, и когда Катарина в очередной раз задала ей вопрос, дать ли ей денег, девушка просто взяла и кивнула.

Но вот странное дело, стоило ей кивнуть, как Катарина мигом утратила интерес к этой теме и больше к испорченной Лесиной куртке уже не возвращалась.

– Но я хотела поговорить с вами, милочка, не об этом, – деловито произнесла Катарина. – Вы кушайте, кушайте, вкусно вам?

– Вкусно. Спасибо.

– Вот видите! А я вот уже который день не решаюсь отужинать дома.

– Почему? – спросила Леся с набитым ртом.

Кто бы ни был поваром Катарины, готовил он отменно. Сейчас Леся ела нечто восхитительно нежное, ароматное и божественно вкусное. Какой-то паштет, но в чем заключался секрет его приготовления, Леся сказать затруднялась. Хотя считала саму себя неплохой кулинаркой.

– Попробуйте, милочка, еще вот это мясо с трюфелями. Раньше оно было моим любимым блюдом.

Леся попробовала также и мясо. И наконец спросила:

– А почему вы больше не едите это мясо?

– Ем, но только не дома.

– А почему не дома?

– Боюсь, что меня отравят.

Эта фраза прозвучала настолько неожиданно, что Леся даже замерла, не в силах поверить в то, что услышала. Возможно, она просто ослышалась?

– Отравят?

– Да, да, дорогая моя девочка, именно отравят. Видишь ли, с некоторых времен я перестала доверять людям, которые меня окружают. Мне кажется, что в моем окружении появился человек, который желает мне зла. Возможно, даже смерти. Поэтому я больше не рискую есть дома.

А меня угощаешь! У Леси от негодования даже челюсть отвисла, а внутри все съежилось. Она буквально лопалась от злости. Но одновременно она также и тряслась от страха. А что, если страхи Катарины не беспочвенны и ее действительно хотят отравить? И что тогда будет с самой Лесей? Ведь Леся отведала без малого три блюда со стола коварной Катарины. И если в еде был яд, она должна будет умереть! Вместо Катарины!

– Предупреждать надо! – выдавила из себя через силу Леся.

Катарина кинула на нее рассеянный взгляд и неожиданно расхохоталась:

– Ах, дорогая моя! Ты решила, что я хочу тебя отравить! Не думай ни о чем таком! Эти блюда принес мне из ресторана Эдмонд. Их можно кушать без всякой опаски! Никто не знал, что их готовят для меня.

Как будто бы злодей, коли уж он вхож в дом Катарины, не сможет подсыпать, подлить или как-то иначе подмешать яд в ее еду.

– Не волнуйся, моя дорогая. Еда совершенно безопасна. И чтобы тебе это доказать, я сама сейчас поем вместе с тобой!

И Катарина действительно положила себе на тарелку внушительный кусок паштета и принялась его с аппетитом уминать. А потом она отведала также и других блюд. Но, как заметила Леся, брала лишь то, что уже попробовала ее гостья. И это лучше всяких других слов убедило Лесю в том, что Катарина боится за свою жизнь. И что страх ее отнюдь не надуман.

Глава 7

Разумеется, поняв это, Леся теперь испытывала жгучее желание встать и уйти, чтобы никогда больше не видеть эту лживую интриганку Катарину, заставившую ее хитростью отведать подозрительных яств со своего стола. Но что-то Лесю останавливало. Несмотря на свое богатство и власть, Катарина казалась такой одинокой и уязвимой, сидя в одиночестве за своим богато сервированным столом, но не решаясь поднести ко рту ни кусочка из страха быть отравленной.

И добрая Леся не смогла уйти. Вместо этого она села обратно на стул и сочувственно спросила:

– Значит, вы считаете, что вас кто-то хочет отравить?

– Отравить, утопить, уничтожить! Что угодно, лишь бы сжить меня со свету!

– И у вас есть подозрения, кто это может быть? Вы подозреваете кого-то конкретно?

– В том-то и дело, что нет! – страстно воскликнула Катарина. – То есть врагов у меня много. Но я точно уверена, что этот человек находится постоянно где-то рядом со мной.

– То есть это ваш родственник?

– У меня нету родни, – отрезала Катарина.

– Никакой?

– Я ни с кем из них не общаюсь. Они все голытьба и дармоеды!

М-да-а-а… Леся прямо оторопела от этого признания. С такими жизненными принципами мадам Катарина запросто могла обрасти приличным количеством недоброжелателей и даже врагов. Только вопрос: могли ли они достаточно сильно ненавидеть ее, чтобы пуститься во все тяжкие и прикончить врагиню? Судя по тому, как напугана была Катарина, могли.

– Скажите, но вы ведь богатая женщина?

– К чему вы это спрашиваете, милочка?

Леся заметила, что Катарина невольно напряглась при этом вопросе. Бедняжка, она во всех подозревает злой умысел. В том числе и в Лесе, которую пригласила к себе сама!

– У вас, наверное, есть наследники, которые и могут желать вам зла?

– Ах, вот вы о чем! Нет, наследников у меня нету.

– Как же так? – удивилась Леся. – Раз есть деньги, значит, должны быть и наследники.

– А у меня их нет!

– Но кому-то же должны достаться ваши деньги в случае… м-м-м… Ну, в том случае, если вас все-таки отравят.

– Типун тебе на язык! Я умирать не собираюсь!

Странная женщина. Можно подумать, кто-то собирается. Да ведь все равно придется. Рано или поздно, но придется.

– Деньги завещаны на благотворительные нужды.

– Какому-нибудь фонду?

– Церкви, – лаконично произнесла Катарина.

– Церкви?

– Да, да! Церкви!

Ну, тут возразить было нечего. И даже Леся, которая бывала в церкви лишь по большим праздникам и вообще-то не имела причин восхищаться слугами божьими, не могла представить себе православного батюшку в рясе, который бы подсыпал стрихнин или другой яд в пищу Катарине.

Может быть, у церковных слуг, как и у многих других людей, и имеются свои недостатки, но все-таки хочется верить в то, что они следуют тем божественным заповедям, которые внушают своим прихожанам. «Не убий, не укради». Ну, и так далее.

Разве что Катарина доверилась не православной или католической церкви, которые сами по себе являются старинными и достаточно уважаемыми организациями, чтобы беспокоиться о своей репутации. Они никого травить из-за нескольких миллионов не станут. И из-за нескольких десятков или даже сотен все равно не станут. Если правда выплывет наружу, будет себе дороже.

Но вдруг Катарина обратилась за помощью к одной из так называемых церквей, чьи служители являются обычными проходимцами, мошенниками и плутами? Какая-нибудь Архангельская Церковь Белой Матери или что-то в этом роде?

– Я не состояла и не состою в секте! – отрезала Катарина. – И, несмотря на то что я уже много лет живу в Европе, я завещала все свое состояние одному монастырю.

– Одному? А почему только одному?

– Не вашего ума дело, милочка! Достаточно уже и того, что я доверяю его настоятелю. Это изумительно честный человек, который никогда не станет совершать подлостей. Он потратит эти деньги на достойное дело. И будет молиться за помин моей души!

– Значит, все достанется этому человеку?

– Его монастырю.

– А другие ваши наследники, даже если они у вас и объявятся, не получат ничего?

– И даже меньше того, – радостно подтвердила Катарина, грызя миндаль, который стоял возле нее в вазочке. – Всю жизнь вкалывала, словно проклятая, ради того, чтобы разбогатеть. Тебе даже не передать, на какие ужасные вещи, хитрости и ухищрения я шла, чтобы стать богатой. Эти деньги… Они только мои до самого последнего цента! И я терпеть не могу дармоедов, которые являются на все готовенькое! Никакому молокососу не убедить меня, что мое – это не мое! Ни за что! Фигушки!

Катарина так распалилась, что крошки разгрызенных орешков вместе со слюной так и летели у нее изо рта. Вид у женщины был ужасно воинственный. Леся немного отодвинулась подальше и торопливо сказала:

– Понимаю ваши чувства. Но кто-то же все-таки хочет вашей смерти. Так? Вы сами так сказали.

– Сказала. И что?

– Возможно, это все-таки действует кто-то из ваших родственников? Ну тот, кто не знает о вашем завещании.

– Они все знают. Я им сообщила!

В голосе Катарины слышалось такое торжество и злорадство, что Леся ни на минуту не усомнилась в правдивости ее слов. Она поставила своих бедных родственников перед фактом, что им из ее денег не достанется ни гроша.

– Возможно, они все равно не верят в то, что ближайшие родственники могут остаться совсем без гроша. Суд наверняка учтет ваше с ними близкое родство и присудит им какую-то часть вашего имущества. Для вас это копейки. А для них, возможно, целое состояние.

– Да, родственнички у меня сброд и голытьба, – с удовлетворением подтвердила Катарина. – Какими были, такими и остались. Одна я молодец – вырвалась из того болота, в котором они все до сих пор сидят. И как видишь, вполне преуспела в жизни.

– Вижу.

– А близких родственников, таких, чтобы суд им что-то присудил супротив моего завещания, у меня нету, – продолжала объяснять Катарина. – Детей я не завела. Мужья мои все давно перемерли. Родители и подавно.

– Возможно, братья, сестры или племянники?

– Братьев у меня было двое. Но оба уже померли. А их дети… Ну да, вроде бы были у тех женщин, с которыми они жили, какие-то дети. Так ведь они мне по крови чужие!

И все-таки Леся не могла до конца отвергнуть версию наследников. Очень уж эта версия была благодарная. Ведь если не наследникам, то кому еще мечтать о смерти Катарины?

– Но вы мне еще не рассказали, как именно вас хотели убить! – спохватилась Леся. – Ведь попытки уже были, я не ошибаюсь?

Катарина помрачнела и покачала головой. Нет, не ошибаешься.

– Попытки были. И не одна.

– Но вы до сих пор живы.

– По чистой случайности.

И Катарина принялась рассказывать, как поняла, что ее хотят убить. И что из этого вышло.

– В первый раз у моей машины отказали тормоза. Это случилось еще осенью, когда мы жили на моей вилле под Римом. Водитель разбился насмерть. Он проработал у меня на тот момент почти три года. Мне было его очень жаль, но это в какой-то степени снимало с него подозрение.

Действительно, глупо подозревать погибшего. Вряд ли убийца состряпал ДТП, чтобы вознестись на небо вместе со своей жертвой.

– Второй раз несчастье произошло у меня в загородном доме под Барселоной, куда я перебралась, чтобы забыть про ужасное происшествие в Италии. Пожар вспыхнул среди ночи. Дверь моей спальни оказалась заперта снаружи. И в доме сгорела заживо моя горничная – Анфиса.

– Ужас!

– Она прослужила у меня на то время почти пять лет. И мне ее очень не хватает. Та дурочка, которую я была вынуждена нанять вместо Анфисы, совсем ни на что не годится. Думаю, что придется уволить девчонку, как только вернусь в Париж.

Это речь шла о Ниночке.

– А разве Ниночка живет в Париже?

– Девчонка дальняя родственница одной моей хорошей знакомой. Прикатила к ней в гости в Париж на недельку и осталась на целый год. Елена – ее тетка – швея. Она и меня обшивает с ног до головы. Елена целыми днями по заказам крутится. Куда ей девать девчонку? Пробовала пристроить к своему делу, оказалось, бесполезно. У девчонки не руки, а крюки. Только дорогую материю заказчика испортила. А тут мне срочно понадобилась горничная. Вот я и взяла неумеху. Решила, что в Швейцарию она со мной съездит, ничего не случится. А дальше я ее выгоню ко всем чертям! Найму толковую прислугу, вроде моей бедной Анфисы. Ну, если выживу, конечно.

– А что, были еще и другие случаи?

– Было и третье покушение! В третий раз погиб мой лучший повар! Он всегда пробовал еду, приготовленную для меня. И вот вам результат… Скончался в жесточайших муках. Никто из врачей не сумел облегчить его страдания или как-то иначе помочь ему.

Трех раз было более чем достаточно, чтобы Катарина забила тревогу.

– На тот момент интересы моего бизнеса требовали от меня того, чтобы я находилась в Париже. И когда стали случаться эти несчастья, я обратилась за помощью к своему знакомому – министру внешней политики Франции. Он рекомендовал мне нескольких своих очень толковых сотрудников из бюро расследований. Но они ничего не сумели мне объяснить.

– Как так?

– По их словам, все три смерти явились следствием несчастного случая. А от несчастных случаев, как известно, никакая милиция или полиция защитить не может.

– Но вы им не поверили?

– Нет, конечно! Как я могла поверить в такую чушь! Три несчастных случая на протяжении всего двух с небольшим месяцев! И каждый из них лишь чудом не отправил меня в могилу! И это я еще молчу про остальное!

– Про остальное? Про что остальное?

Катарина потупилась, но потом все же принялась объяснять. Некоторое время назад у нее в бизнесе стали возникать неприятности и задержки. Сначала мелкие, потом более крупные. Куда-то пропадали большие суммы денег, которые потом находились, но, увы, слишком поздно. Срывались поставки и контракты.

– Я еще тогда заподозрила, что дело неладно. А потом начались несчастные случаи. И разве в такой ситуации я не вправе думать о том, что кто-то хочет мне зла, а возможно, что и смерти?

В голосе Катарины слышалось все больше и больше раздражения. Краска гнева уже залила все ее лицо и спускалась ниже в вырез пышного декольте. По обнаженным рукам Катарины ползли красные пятна. И Леся испуганно подумала про себя, не пора ли ей смываться и не закончится ли для нее самой весь этот ужин трагически, но вдруг хозяйка затихла.

– Да, меня хотят убить, – пробормотала она. – Без всякого сомнения, хотят. И я даже могу допустить, что знаю человека, который хочет моей смерти.

– И кто же он?

Но вместо ответа Катарина порывисто схватила Лесю за руку. Несмотря на то что женщина была вся красная, рука у нее оказалась холодной и неприятно влажной. Леся с трудом удержалась от того, чтобы не высвободить свою руку. Однако ей вряд ли удалось бы. Хватка у Катарины оказалась железной.

– Вы должны мне помочь! – пылко воскликнула она.

– Я?

– Да, да! Именно вы! Едва только я увидела вас на улице, как сразу же поняла, вы та, кого послал мне Господь!

– Но я…

– И не вздумайте отказаться! Собаки сразу же определили, что вы хороший человек! Прекрасный! Открытый! Душевный!

– Но я…

– Вы должны мне помочь, иначе я погибну! Злодей доведет свое дело до конца и убьет меня!

– Но что я могу! – в отчаянии закричала Леся.

Но Катарину не так-то легко было сбить с толку.

– О-о-о! Вы можете очень многое! – воскликнула она. – И у меня уже есть план на ваш счет! Вы войдете в мое ближайшее окружение и сами лично проследите за всем, что происходит у меня за спиной.

– Как это?

– Изнутри. Вернее, оттуда, снизу.

И она указала куда-то на пол у себя под ногами. Там могло находиться что угодно. Кухня, подвал и даже адское пламя.

Проведенная аналогия сильно не понравилась Лесе. Но еще меньше ей понравилось то, что, оказывается, задумала на ее счет Катарина.

Вырвавшись из дверей дома Катарины, Леся помчалась по улице. Ей не терпелось вернуться назад в их с Кирой гостиничный номер и все рассказать ближайшей подруге. Но внезапно Леся услышала за своей спиной сдавленное дыхание, а затем Кирин голос воскликнул:

– Куда ты так несешься?

– Кира? Ты? – притормозила Леся. – А что ты тут делаешь?

– Тебя ждала, – призналась Кира. – Очень уж мне не понравилось, как этот Лазарь тебя сграбастал и уволок за собой. Куда, чего, зачем? Ничего не понятно и поэтому тревожно. Утащат тебя, а потом ищи тебя свищи по всем Альпам!

После ухода подруги Кира провела в номере совсем немного времени. Не вытерпев, она схватила свою одежку, обула самые крепкие и теплые свои ботинки и выскочила на улицу. И все то время, пока Леся была у Катарины, Кира провела возле дома последней, шатаясь без всякого дела и рисуя самые чудовищные картины того, что могло случиться с ее дорогой Лесей в доме этой подозрительной особы.

– Чего она от тебя хотела-то?

Леся похлопала глазами и произнесла:

– Представляешь, она хочет, чтобы я выгуливала ее собак.

– Что?

– И при этом еще и шпионила за ее слугами.

– А это еще зачем?

– У мадам Катарины, видите ли, психоз, что ее хотят убить.

– И кто?

– Этого она, увы, не знает, но очень хочет узнать. Подозревает кого-то из своих приближенных. И просила меня, чтобы я вычислила злодея.

Кира задумалась. И пока Леся пыхтела рядом с ней, словно закипающий чайник, готовясь вот-вот взорваться, Кира неторопливо прикидывала все «за» и «против».

– Слушай, а пожалуй, это и неплохо, – произнесла Кира.

– Что неплохо? – оторопела Леся.

– Планы Катарины вполне укладываются в наши собственные. Надо принимать ее предложение.

Леся в первый момент даже не поняла, что имеет в виду ее подруга. А когда до нее дошло, то Леся забурлила:

– Не буду я гулять с ее собаками! Хватит с меня одной такой прогулки! Одна собака – одна испорченная куртка. Ты меня извини, там в своре у нее штук двадцать псов. На всех курток не напасешься!

– Во-первых, куртка у тебя для выгула собак уже есть. Та самая, полинявшая от мочи Думми.

– Не хочу я! То есть не хочу с собаками гулять! И так еле куртку в порядок привела.

– А во-вторых, нам будет очень на руку, если ты окажешься поближе к эпицентру событий.

– Каких событий? – испугалась Леся.

– Пока еще не знаю, – таинственно отозвалась Кира. – Но предполагаю, что великих и ужасных!

Тон ее был до того мрачен, что Леся невольно задрожала. А закончив дрожать, пообещала, что сделает все, чтобы не допустить еще большего несчастья. Во всяком случае, попытается.

Вот так и получилось, что на следующий день ровно в восемь часов утра Леся уже стояла у дверей зеленого дома мадам Катарины, готовясь приступить к своим новым обязанностям. Оказалось, что Катарина уже отдала распоряжения на ее счет. И сейчас Лесе торжественно передали из рук в руки одиннадцать поводков.

– Думми гулять не пойдет, – сказал ей дворецкий Эдмонд. – Он на особом положении у хозяйки. Гуляет только с ней. И Гарик не пойдет. Этот лежебока вообще на улицу нос не высовывает.

Но и без этих двоих собак хватало. В прихожей вертелась, тявкала, гавкала, рычала и поскуливала целая стая маленьких собачек. Мохнатые, голенькие, криволапые или пучеглазые, они были в равной степени очаровательны и крайне легко возбудимы. От всей этой круговерти у Леси даже потемнело в глазах и голова пошла кругом. Эдмонд верно понял ее состояние, потому что сказал почти сочувственно: