Текст книги "Упрямая соседка"

Автор книги: Дарси Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

– А я все-таки пригласила соседа, – гордо сообщила Блайт родителям, когда они расположились в гостиной. – Он подойдет с минуты на минуту.

– Так, значит, он не такой уж и отшельник? Тогда не будем терять время, – сказала миссис Саммерфилд.

Роза Саммерфилд была миниатюрной женщиной, от которой Блайт унаследовала большие карие глаза и мягкий чувственный рот.

Роза извлекла из сумки упаковку бекона, домашние пирожки, сырные лепешки и шоколадный торт.

– Он очень замкнутый, – заметила Блайт. – Давайте договоримся, что вы не будете устраивать ему форменный допрос.

– А мы разве собирались? – удивленно переглянулись родители.

Блайт засмеялась и оставила эту тему. Она уже знала, что Джас Тразерн умеет ловко увертываться от нежелательных вопросов.

Когда он наконец пришел, то казался не таким отстраненным, как прежде, и даже позволил себе слегка улыбнуться в ответ на радостный возглас Блайт при виде принесенной им бутылки красного вина.

Обворожительно улыбаясь, она произнесла несколько приличествующих случаю вежливых фраз и заметила, что суровый взгляд Джаса потеплел. Удивленная подобной метаморфозой, девушка несколько секунд не могла оторвать от гостя глаз, после чего спохватилась и несколько суетливо предложила:

– Познакомьтесь с моими родителями.

Джас попросил звать его по имени и уже несколько минут спустя пил с мистером Саммерфилдом пиво, неспешно беседуя об автомобилях, капризах погоды и о футболе. Потом гость стал восторгаться убранством комнат и поделками Блайт, украшающими стены гостиной.

За столом Роза спросила, чем Джас зарабатывает на жизнь.

– Преподаю, – ответил он невозмутимо. – А вы, мистер Саммерфилд?

– О, у меня ферма, – сказал Брайан Саммерфилд. – Правда, из-за близости к Окленду скоро у нас уже не будет так тихо и спокойно, как сейчас. Вот мы и подумываем о том, чтобы продать ферму…

Роза тут же отпустила колкое замечание в адрес несознательных детей, которые не желают продолжать дело родителей, предпочитая «носиться по городу с сушеными вениками», а потом спросила Джаса:

– Чем занимаются ваши родители?

– Мама умерла, когда я был еще подростком, а отец живет в Веллингтоне в доме для престарелых.

Роза попыталась осторожно выведать причину скоропостижного бегства Джаса от цивилизации, но тот умело перевел разговор в другое русло.

Вскоре после десерта гость начал прощаться, поблагодарив Блайт за восхитительный обед и пожав руки ее родителям.

– По-моему, такого типа еще поискать, – заметил Брайан, когда за Джасом хлопнула дверь.

– А я думаю, нам нечего волноваться, – возразила Роза, внимательно глядя на дочь. – Он не причинит Блайт особого вреда. Не понимаю, почему ты не сказала сразу, что твой новый сосед такой красавчик?

– Нет, пап! Ты только послушай, что она говорит! – засмеялась Блайт.

Но сбить с толку Розу было не так-то просто.

– Отвечай: ты со мной не согласна?

– Меня больше интересует, что у человека внутри, нежели его смазливая физиономия.

– А разве с его внутренним миром что-то не в порядке? Мне показалось, мистер Тразерн очень любезен.

– Он просто хотел тебе понравиться.

– Да? Но зачем ему это?

– Я объяснила, что ты волнуешься. Только поэтому он и согласился прийти в гости. Чтобы ты… перекинула свои заботы на что-нибудь другое…

Брайан согласно кивал, а Роза, в упор глядя на дочь, пошутила:

– А он свои – на тебя.

Девушка от души расхохоталась, угадав ход мыслей матери. Конечно, Блайт не раз приходило в голову, что новый сосед – мужчина довольно привлекательный. А сегодня… он и вовсе покорил ее своей галантностью.

Если бы ее прямо спросили: «Нравится ли тебе Джас Тразерн?» – она не кривя душой ответила бы, что считает его очень интересным. Более того: когда сегодня в глазах Джаса появлялось выражение теплоты и нежности, Блайт чувствовала, как ее захлестывает странная волна удовольствия.

Следующим утром Блайт снова натянула красный свитер поверх рубашки и неизменные шорты, бросила в багажник пустые мешки и поехала к пляжу. Ночью разыгрался шторм, и щедрые волны вынесли на берег много водорослей и любопытных обломков.

Блайт довольно быстро наполнила первый мешок пучками высыхающих прямо на глазах ламинарий и поволокла добычу к машине. Вдруг мешок зацепился за корягу, наполовину зарытую в песок, и Блайт с размаху плюхнулась на песок. Девушка тихо чертыхнулась.

– Чем это вы занимаетесь? – послышался рядом знакомый голос.

Джас, одетый в спортивный костюм, присел перед ней на корточки.

– Собираю водоросли.

– Позвольте вам помочь.

Его рука потянулась к мешку, и через минуту тот перекочевал на плечо Джаса.

– Но я могу сама! – запротестовала Блайт.

Высыхая, водоросли становились почти невесомыми.

– Не сомневаюсь, – ответствовал Джас, не собираясь останавливаться.

Блайт не осталось ничего иного, как последовать за ним. Открыв багажник автомобиля, Джас заглянул внутрь и присвистнул от удивления.

– Неужели вы собираетесь набить все эти мешки?

– Да. Это совсем не трудно, как кажется на первый взгляд. Просто приходится тратить уйму времени.

– Хорошо, – бодро произнес Джас, хватая несколько мешков, – приступим к работе.

От неожиданности Блайт застыла с открытым ртом, но, придя в себя, засеменила к воде, предприняв все же попытку отделаться от помощника.

– Вам вовсе не обязательно этим заниматься!

– Хотите, чтобы я ушел, так прямо и скажите.

Блайт отрицательно покачала головой. Ей было приятно, что этот высокомерный субъект наконец снизошел до ее скромной персоны. И не только из-за того, что его помощь сэкономит время, а большей частью потому, что ей нравилось наблюдать, как ветер треплет темные волосы Джаса, то бросая их густой челкой на лоб, то сдувая назад. И вообще ей нравилось его общество.

– Очень мило с вашей стороны.

– Я буду считать это физической разминкой, – сообщил Джас. – А кроме того, я ваш должник.

– Но за что?

– Как за что? За прекрасный обед и все то же печенье.

– Вы мне ничего не должны, – запротестовала Блайт.

Работали они молча, и Блайт с удивлением отметила, что дело у Джаса спорится в два раза быстрее, чем у нее.

– Большущее вам спасибо, – с благодарностью глядя ему в глаза, улыбнулась Блайт, закрывая багажник, в котором исчез последний мешок. – Я ценю вашу помощь.

– Рано радуетесь: это еще не все. Я поеду с вами и помогу их выгрузить.

Блайт не стала спорить. Джас помог ей сложить мешки у контейнера и с удивлением разглядывал стоящую рядом странную конструкцию.

– А это что такое?

– Когда водоросли высохнут, я пропущу их через этот агрегат и добавлю минеральных веществ. Получится великолепное удобрение.

– А это, как я понимаю, ваши запасы воды?

– Этот бак? Да. Там, за забором, стоят еще три цистерны для дождевой воды, дома же я пользуюсь водопроводом.

В его взгляде промелькнуло нечто, похожее на уважение.

– Наверное, вы изрядно поистратились, возводя оранжерею и приобретая все эти приспособления…

– Нет-нет! Мне помогли друзья и родители.

– Неужели вы одна справляетесь со всем хозяйством?

– Что ж, придется устроить маленькую экскурсию для моего недоверчивого соседа, – улыбнулась Блайт, – если вы, конечно, никуда не спешите…

Она была уверена, что Джас, как всегда, откажется. Но может, он не хотел обижать ее, а может, был и впрямь заинтригован образом жизни соседки, только он ответил «да». Неспешно прогуливаясь вдоль ровных грядок, он с каждой минутой узнавал все более удивительные подробности о жизни цветов, а потом, когда Блайт подвела его к месту, где росли подсолнухи, взору Джаса предстали нераскрытые бутоны, которые тянули свои еще слепые головки навстречу яркому плывущему по небу солнцу.

– В полдень они вытянутся вверх, словно солдатики на параде, а ближе к вечеру все, как один, повернутся на запад, – заметила Блайт.

– Вы, наверное, посадили их недавно? – поинтересовался Джас, осторожно дотрагиваясь до зеленого стебля.

– Сначала я вырастила рассаду, а потом, когда почва прогрелась, поместила каждый цветок в отдельный торфяной горшочек. Сейчас они так и растут: каждый в своем домике.

– А зачем им индивидуальные горшки? – не унимался Джас.

– Повреждение хрупкой корневой системы приводит к гибели растения, – авторитетно разъяснила Блайт. – Чтобы подсолнухи выросли сильными и крепкими, о них надо заботиться, как… о собственных детях, – робко добавила она, глядя, как Джас пристально смотрит на молодые растения.

Он обернулся и задумчиво заметил:

– Когда-нибудь вы станете прекрасной матерью.

Блайт вдруг показалось, что на нее снова накатывает приятная волна, когда она заметила неожиданно теплые нотки в его голосе.

– Надеюсь, – ответила она.

– Сколько пройдет времени, прежде чем они вырастут? – спросил Джас.

– Это карликовый сорт, завтра я как раз собиралась отвезти в Окленд пробную партию.

– Ну что ж, удачи! – сказал Джас, собираясь уходить.

– О, я, наверное, вас утомила! – огорчилась Блайт.

– Совсем нет. Мне очень понравилось, – возразил Джас, и теплота в голосе соседа убедило Блайт в искренности его слов.

– Могу я в награду за ваше ангельское терпение угостить вас чашечкой кофе? Или пивом… Я бы и сама охотно с вами выпила…

– Вы пьете пиво?!

– А почему бы и нет? Я уже взрослая, – обиделась Блайт.

– Нет, вы еще очень маленькая.

Джас опять смерил ее одним из тех насмешливых взглядов, от которых девушке безумно хотелось стать чуточку выше. Он даже не улыбнулся, но глаза его прямо-таки хохотали. Блайт вдруг поймала себя на том, что стоит слишком близко к Джасу. Настолько близко, что может явственно разглядеть лихорадочное возбуждение в его глазах, а также легкое подрагивание крыльев носа при вздохе.

Но он отступил, и веселые искорки мигом исчезли из глаз, оставив обыденное равнодушно-скучающее выражение.

– Благодарю вас, – церемонно отказался Джас, – но у вас много работы. Мне тоже не хотелось бы сидеть без дела.

Блайт наклонилась и, протянув ему цветок в горшочке, выпалила:

– Возьмите. Этот сорт называется «Музыкальная шкатулка». Все, что ему надо, это своевременный полив и солнце.

Джас принял горшок и повертел его в руках.

– Если вам что-то нужно в Окленде… – предложила Блайт.

– Ничего не надо, спасибо.

– По дороге могу захватить вашу почту. Хотя, вы, может быть, сами планируете ехать в город…

– Если будет что-то на мое имя, привозите, – ответил Джас после паузы.

– Обязательно, – заулыбалась Блайт, радуясь, что он не отказался.

– Еще раз спасибо. Я о нем позабочусь. – Джас кивнул на цветок.

Даже если нет, невелика потеря, подумала Блайт.

На следующий день, ближе к вечеру, когда усталое солнце клонилось к закату, Блайт вышла из дома и поспешила в соседний коттедж, держа в руке пухлую пачку почтовых конвертов.

Джас сидел в кабинете за столом, но, увидев в окно Блайт, встал и пошел открывать дверь.

– Ваша почта, – сказала она, протягивая конверты.

– Благодарю. – Он помолчал, а потом поинтересовался: – Как ваши успехи?

Ее восторг и возбуждение прорвались наружу:

– Я получила кучу заказов!

– Вы угадали, занявшись подсолнухами.

– Надеюсь. Теперь я знаю, что могу всегда их продать, но следует накупить больше семян других, более поздних видов. Есть у меня кое-что на примете, называется «Осенняя прелесть». Звучит заманчиво, правда? Но, с другой стороны, – засомневалась Блайт, – я понимаю, что нельзя зацикливаться на одной культуре. Я уже посеяла лаванду… и может, мне удастся продавать ее непосредственно в цветочные магазины, как подсолнухи?

Она с горячностью посмотрела ему в глаза, ища поддержки, но взгляд Джаса оставался надменно-равнодушным, как всегда. Блайт попятилась:

– Простите, ради бога. Я и не знала, что вы заняты…

Как только она отвернулась, послышался его возглас:

– Куда же вы? Постойте!

Блайт неохотно повернулась.

– Я кое-что обдумывал, – медленно заговорил Джас, растягивая слова. – Не прогуляться ли нам к морю, пока светло? Но вы, должно быть, чертовски устали и не составите мне компанию…

Приятно удивленная, Блайт одарила его лучезарной улыбкой.

– Ничуть я не устала!

По дороге их обогнал старенький грузовик. Блайт помахала рукой, и водитель ответил длинным протяжным сигналом, после чего высунулся из окна и прокричал:

– Привет, Блайт!

Рядом с водителем сидел подросток лет шестнадцати, который тоже помахал Блайт. Грузовик сбавил скорость, и Блайт спросила:

– Как дела, Тео? Как ты, Шон?

– Хорошо, не жалуемся. – Мужчина взглянул на Джаса. – Значит, ты и есть тот самый парень, что поселился в доме старой Дилейни?

Джас подошел к машине и пожал мозолистую руку Тео, когда Блайт представила его пассажирам.

– Здесь водится неплохая рыбешка, – сообщил Тео. – Ты уже наловил чего-нибудь?

– Вообще-то я не рыбачу, – нехотя признался Джас.

– Так пошли, порыбачим! – предложил Тео.

– А Блайт? Блайт пойдет с нами? – нетерпеливо заёрзал на своем месте Шон.

Блайт переглянулась с Джасом и ответила:

– Спасибо, нет. Мы ведь просто на прогулку вышли… – Видя, что Шон разочарован, Блайт сжалилась и пообещала: – Ну, может, мы подойдем к вам на полчасика.

– Ура! Тогда мы дадим вам рыбы! – обрадовался Шон. – Правда, пап?

– Конечно, дадим. Если ты прекратишь орать и возьмешься за дело, – осадил его Тео, выжимая сцепление. Хитро взглянув на Блайт, он тихо сказал: – Парень к тебе неровно дышит. Правду говорю! – И добавил более громко, обращаясь к Джасу: – Ждем вас на берегу!

Джас заметил, наблюдая за удаляющимся грузовиком:

– Вам вовсе не обязательно из-за меня отказываться от общения с друзьями.

– Если вы против, мы никуда не пойдем…

– Я хотел бы взобраться на эту скалу. Но уже темнеет, может, в другой раз…

– Почему же? – возразила Блайт. – Оттуда прекрасный вид.

Вид открывался действительно прекрасный. Вечернее солнце загадочно мерцало в воде, вдалеке виднелся город Опуа, озаренный теплым золотистым светом.

Хорошо были видны Тео и Шон. Последний то и дело задирал голову и махал Блайт. В ответ на его знаки внимания она улыбнулась и послала парню воздушный поцелуй.

– Вы всех тут знаете? – спросил Джас, молча наблюдавший этот немой обмен любезностями.

– Практически всех, – ответила Блайт, усаживаясь на траву и обхватывая руками колени. – Все каникулы мы с братьями и сестрами проводили у бабушки.

Джасу надоело стоять на холодном ветру, и он присел рядом с Блайт. Внизу рыбаки уже закинули удочки, и пару минут спустя Тео вытянул трепыхающуюся на крючке серебристую рыбешку.

– О, как быстро! – пробормотал Джас.

Они любовались изменчивой игрой солнечных лучей на поверхности дремлющей бухты, пока раскаленный диск окончательно не утонул за горизонтом. Блайт охватило беспокойство.

– Нам пора возвращаться, уже почти стемнело.

Джас протянул руку, помогая ей встать, хотя в этом не было особой необходимости. Сразу же после того как Блайт поднялась на ноги, Джас отдернул руку, и девушка почувствовала разочарование.

– Давайте спустимся прямо здесь, – деловито предложила она.

– Вниз по отвесной скале?

– Если знаешь дорогу, спускаться довольно легко.

Блайт показала Джасу почти невидимые углубления и выступы, знакомые ей с самого детства, но прямо у подножия неожиданно сорвалась. Последнее, что услышала Блайт, было негромкое ругательство Джаса, после чего она почувствовала, как летит вниз.

Джас в два прыжка оказался рядом с ней, но Блайт уже поднялась на ноги.

– С вами все в порядке?

И хотя Блайт была вполне уверена, что наутро увидит в зеркале солидный синяк на самом мягком месте своего тела, она беззаботно рассмеялась:

– Я в норме. Слава богу, земля была совсем близко. Но спасибо за моральную поддержку.

– У вас точно ничего не болит?

Голос Джаса звучал непривычно взволнованно, и Блайт не удержалась, метнула в его сторону подозрительный взгляд.

– Испачканные джинсы и синяк вовсе не повод для беспокойства.

А Шон тем временем мчался к ним, выкрикивая на бегу:

– Блайт! Блайт! Ты не разбилась?!!

– Нет, все хорошо, Шон.

Запыхавшийся парень окинул ее восхищенным взглядом, задержавшись на том месте, где джинсы плотно облегали стройные бедра, и мечтательно-дерзко протянул:

– А ты… очень даже… ничего…

Затем его горящий взгляд вернулся к ее лицу, и Блайт взглянула на него с таким чопорным укором, что парень разом смешался и покраснел до корней волос. Она рассмеялась, давая Шону понять, что он прощен.

– Мы наловили вам рыбы, – пробормотал он. – Пойдемте к папе.

Тео обернулся, чтобы поприветствовать своих друзей. Он протянул Джасу удочку, а, когда тот отказался, заметив, что в жизни не ловил рыбу, Шон, начинавший потихоньку ревновать Блайт, наградил его убийственно презрительным взглядом. Но Тео настаивал, обещая в пять минут обучить Джаса премудростям рыбацкого дела, и тот согласился.

Шон умело нанизал на прутик две крупные рыбины, предназначенные для Блайт. А девушка со смехом наблюдала забавные попытки Джаса насадить на крючок червя, который извивался и никак не хотел быть нанизанным на острую железную иглу. А когда он выудил внушительных размеров рыбину, Блайт восхищенно зааплодировала.

Тео стал предлагать отведать особым способом пожаренной на костре рыбы, но Блайт с сожалением покачала головой и отказалась.

– Нет, нам пора. Но все равно спасибо. И большое спасибо за рыбу!

Размахивая связкой рыбы, Джас шагал в ногу с Блайт. Когда каменистый участок пляжа остался позади, девушке вдруг нестерпимо захотелось пройтись по мягкой траве босиком. Джас остановился и предложил ей руку, чтобы Блайт не упала, снимая обувь. Но Блайт отшатнулась – ладонь Джаса была обезображена глубокой кровавой раной.

– Вы порезались!

– Ничего страшного. – Джас переложил рыбу в раненую руку и подал Блайт здоровую.

– Болит? – спросила она, поднимая с земли туфли.

– Я же сказал, ничего страшного, – металлическим голосом отчеканил Джас.

– Вы поранились, когда спускались вслед за мной?

– Не ваша в том вина.

– Но вам действительно было незачем спешить…

– Думаю, не только мне. Ваш юный друг, кажется, развит не по годам…

– Шон? – заулыбалась Блайт. – Да я знаю этого мальчишку еще с тех пор, как он пешком под стол ходил! Просто он становится мужчиной… Уверена, его родителям не следует беспокоиться.

– Разве есть повод?

– Ну да! Он связался с плохой компанией. Тео с женой не думают, что эти сорванцы научат его чему-нибудь хорошему. Но у Шона прекрасная семья, и мне кажется, он не собьется с верного пути.

– Вы считаете, что все дело в том, какая семья?

– Да, естественно! А вы не согласны?

– Нет, почему же. – Его голос зазвучал монотонно. – Дружная семья с крепкими моральными устоями из отпетого хулигана может сделать нормального человека. Не об этом ли пишут во всех этих книжках по психологии?

– Честно говоря, я их не читаю, – призналась Блайт. – Но в том, что вы сказали, определенно есть здравый смысл.

Он неожиданно улыбнулся – немного снисходительно, и его глаза согрели Блайт странным ласковым взглядом, от которого у нее чуть не остановилось сердце.

– В вас-то этого смысла хоть отбавляй, – заметил Джас.

Блайт понадеялась, что это комплимент.

Когда они подошли к ее коттеджу, Джас протянул ей связку рыбы и собрался прощаться.

– Зайдите хоть на минутку, – взмолилась Блайт. – Позвольте обработать вашу рану.

– Спасибо, я сам умею.

– Не сомневаюсь. Но я чувствую себя немного виноватой в том, что произошло. – Блайт потянула его за руку. – Зайдите…

Джас пожал плечами и вошел вслед за Блайт в коттедж, бросив на крыльцо свою рыбу.

Блайт осторожно приложила к его ране кусочек марли. Подвинувшись ближе, чтобы налепить пластырь, она вдруг ощутила горячее дыхание Джаса на своем виске. И в то же время от мужчины исходил такой явный протест, такое нежелание позволять кому-то прикасаться к нему, что Блайт невольно подумалось: вот ведь недотрога!

Как только она закончила перевязку, Джас резко отступил и полушутя осведомился:

– Надеюсь, теперь вас перестанут мучить угрызения совести?

– Вам будет непросто приготовить ужин, – озабоченно заговорила Блайт. – Давайте я поджарю нашу рыбу, и мы поужинаем у меня?

– Но у вас был напряженный день…

– И что же мне теперь делать? Объявить голодовку?

Помолчав несколько мгновений, он лениво протянул:

– Ну ладно, будь по-вашему.

Пока Блайт суетилась в кухне и накрывала на стол, Джас расположился на кушетке, просматривая библиотечные книги, лежавшие на кофейном столике. Особенно его заинтересовали четыре: пособие по макраме, романтическая новелла, детектив и биография великого Рафаэля.

– У вас эклектический вкус.

– Что поделаешь? Люблю разнообразие! – прокричала с кухни Блайт.

– Да уж вижу…

Вскоре она водрузила на стол большое, распространяющее аппетитные запахи блюдо, а также миски с салатом и с картофелем.

– Все было очень вкусно, – сказал Джас, отодвигая пустую тарелку.

– По-моему, нет ничего вкуснее, чем свежая рыба! Хотите пудинг? Абрикосовый…

– Нет. Премного благодарен.

– Тогда кофе?

Когда она поставила на кофейный столик две чашки с ароматным напитком, Джас пересел на кушетку. Она протянула ему зеленую с позолотой чашку, украшенную замысловатым рисунком. Джас принялся с интересом разглядывать узор.

– Это чашка моей бабушки, – сказала Блайт.

– Расскажите о ней, – попросил Джас.

Она удивленно вскинула бровь.

– Я никогда не видел родителей моих родителей, – объяснил он. – Вы похожи на нее? И вообще, какой была ваша бабушка?

– Ну, она… была очень независимой, – начала Блайт.

– Понятно. Это у вас в крови. А еще?

Блайт ударилась в воспоминания, тайком поглядывая на Джаса в поисках первых признаков усталости. Но он, как ни странно, слушал с раскрытым ртом, изредка перебивая рассказ короткими замечаниями или уточняющим вопросом. Завершая повествование, Блайт с укором посмотрела на Джаса и заметила:

– Стыдно не знаться со своими предками. Должно быть, ваши давно умерли?

– Родители мамы – да, а отец, похоже, напрочь потерял связь со своими.

– Это грустно. А братья или сестры у вас есть?

Он со стуком опустил чашку на гладкую поверхность стола и отрывисто сказал:

– У меня два сводных брата. Но я уже давно их не видел.

– Но почему? – Ее карие глаза расширились от удивления.

– Мы друг с другом не ладим. – Джас схватил биографию Рафаэля и стал листать. – Вас интересуют его творения?

– История живописи интересует меня еще со школы.

– А почему вы не поступили в университет?

– Тогда я еще не понимала, чего хочу от жизни, а потом мне предложили работу в детском саду, в котором я подрабатывала в школьные каникулы. Мне нравилось, вот я и осталась с детьми…

На одной из страниц Джас остановился, и Блайт пришлось придвинуться совсем близко, чтобы разглядеть заинтересовавшую его иллюстрацию. Это была репродукция «Сикстинской Мадонны».

Блайт подвинулась ближе, плечом слегка коснувшись плеча Джаса.

– На это ушел не один год жизни, – благоговейно прошептала она.

Джас улыбнулся, и Блайт отметила, что глаза его стали мягче и темнее, а на щеках образовались ямочки. На мгновение он превратился в спокойного умиротворенного человека, но почти тут же нахмурился и погрузился в изучение толстой книги.

Вскоре Джасу наскучило это занятие, он громко захлопнул фолиант, вернул его на прежнее место и встал.

– Мне, пожалуй, пора. Огромное спасибо за вкусную еду. Хотите, я помогу вам с посудой? – Он бросил взгляд на перебинтованную руку и пояснил: – Я мог бы вытирать тарелки…

Но Блайт покачала головой.

– Посуды не так уж много, спасибо.

Раз он не хочет оставаться, не стоит выдумывать предлоги, чтоб его задержать. Она проводила гостя до дверей и стояла на пороге до тех пор, пока Джас, дойдя до тропинки, не помахал на прощание рукой и не скрылся в темноте.

Блайт не могла бы сказать, что ее новый сосед обладает чересчур общительным нравом. Наоборот, она в какой-то мере одобряла и уважала его желание держаться в некоторой изоляции от окружающих. В течение следующих недель они случайно встречались на пляже и возвращались домой вместе. Иногда Джас неожиданно появлялся у нее на пороге с полными карманами забавных бутылочных стеклышек или с куском деревяшки в руках, которая, на его взгляд, могла сгодиться Блайт в работе.

Но на поделки у Блайт оставалось совсем мало времени. Подросшие подсолнухи были готовы к продаже, и ей приходилось то и дело мотаться в Окленд.

Однажды в дождливый туманный день в ее дверь постучался Джас.

В одной руке он держал связку конвертов, в другой – коробку.

– Ваша почта. Дуглас сказал, что это вам.

– О, наконец-то! – Блайт приняла конверты и отступила вглубь прихожей. – Это пришли книги, которые я заказала по почте. Входите же!

– Куда ставить?

– На стол, – распорядилась Блайт, торопливо освобождая место на заставленном красками столе.

Джас поставил коробку и выпрямился, задержав взгляд на цветочных горшках, которые Блайт разукрасила яркими кружочками, полосками, волнистыми линиями и даже бантиками.

– Вам нравится? – спросила она Джаса.

– Слишком ярко.

– Я подумала: как можно продавать подсолнухи в скучных горшках? Следующую партию саженцев я собираюсь поместить в эти горшочки. Как вы считаете, будет на них спрос?

– Я не очень понимаю в этом деле…

– Ну хорошо, спрошу по-другому: вы лично купили бы?

Джас осторожно приподнял один из горшочков, стараясь не испачкать в краске пальцы. Блайт украсила его пышным желтым бантом в красный горошек.

– Может, и купил бы… Да, пожалуй, купил бы. Кажется, вы не прогадаете. – Приглядевшись к Блайт, он вдруг улыбнулся и заметил: – Вы испачкались.

– Ах ты, черт! Где?

Джас взял лежащий на столе платок и принялся вытирать ее запачканную щеку. Девушка смотрела в его глаза и видела там свое отражение: любопытный детский взгляд, доверчиво приподнятое лицо. Вдруг его рука остановилась, и Блайт ощутила кожей тепло мужской ладони.

Прежде чем Джас отпрянул, Блайт заметила, как расширились его бездонные зрачки и тяжелый взгляд опустился ниже, туда, где розовели нежные лепестки ее полураскрытых губ.

– Все. Теперь порядок, – пробормотал он, кладя платок на место.

Блайт стояла неподвижно, наслаждаясь странным, неведомым доселе ощущением.

– Кофе выпьете? – спросила она.

– Но вы же работаете…

– Как раз собиралась сделать перерыв, – весело объявила Блайт и пошла ставить чайник. – Хотите печенье?

– Ваше?

– Увы! – С этими словами она высыпала на тарелку гору имбирных пряников.

Джас наблюдал, как она варит кофе и разливает напиток по чашкам, добавляет ему ложку сахара, а себе – капельку молока. Все это время Блайт не покидало впечатление, что гость думает о чем-то своем.

– А солнце-то выглянуло! – воскликнула Блайт, посмотрев в окно. – Можно выйти на веранду.

– Можно и на веранду, – эхом повторил он.

– Не могли бы вы разложить складные стульчики? – попросила Блайт. – Они там, за занавеской.

Джас вынес на веранду стулья и взял из рук девушки чашки с кофе, а она поставила на еще влажный после дождя стол тарелку с пряниками.

Пенные волны ярко белели в темно-синей воде, и редкие облака проплывали над ними. Мокрые листья садовых деревьев глянцевито поблескивали на солнце.

Блайт втянула в себя свежий воздух и бросила взгляд на строгий профиль Джаса, потом отпила из чашки, держа ее обеими руками.

– Знаете ли вы, – заговорила она, – что из стеблей подсолнухов можно получать бумагу, а из лепестков лаванды – краску?

– Вы хотите заняться производством бумаги?

– Очень даже может быть. Но не сейчас. Мой бизнес идет успешно. Интересно, смогу ли я разрекламировать свой товар через газеты, чтобы покупатели могли брать его прямо у меня, без магазинных наценок?

– Почему нет? Не сомневаюсь, у вас все получится!

Внезапно Блайт прикусила язык. Слушая ее болтовню, Джас мог подумать, что жизнь для нее всего лишь беззаботная игра.

– Что с вами? – осведомился он.

– Вы, наверное, считаете меня весьма недалекой, да, Джас? По сравнению с вами я недостаточно умна?

Он удивленно вскинул брови.

– Нет, я думаю, что вам просто повезло. Всю жизнь вас любили и лелеяли, но вы не выросли белоручкой, а, наоборот, много работаете. А еще, мне кажется, вы чересчур мягкосердечны для того, чтобы жить в нашем жестоком мире.

– А разве вас в детстве не любили?

Какое-то время он не отвечал, потом нехотя улыбнулся.

– Мы с вами забрались в такие дебри! Я бы не советовал продолжать эту тему.

– Я не имела права об этом спрашивать. – Блайт вспыхнула. – Но вы сами начали…

– Нет, вы!

– Хорошо, извините.

– Я ценю вашу заботу, Блайт, – тихо сказал Джас. – Но не стоит тратить на меня так много времени и сил. Приберегите их для своих подсолнухов…