Текст книги "Рождение убийцы (ЛП)"

Автор книги: Даррен Шэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Звездами второй части представления, были Салабас, и Лавиша. Мерлетта выступала между ними, чтобы дать публике шанс затаить дыхание. Иногда, Мерлетта выступала во всех трех частях представления. Сначала, она удивляла публику своими трюками с игральными картами, после чего, поражала своей ловкостью. Она умело вырывалась из цепей, и наручников, и отпрыгивала от падающих кольев. Ее выступление было интересным, но его нельзя было сравнить с предыдущим, и следующим.

Кожаный Салабас выглядел как обыкновенный человек. Свое выступление он начал рассказом о своей жизни. Он специально рассказывал так, чтобы публике стало скучно. «Но однажды у меня зачесалась рука, я потянул за кожу, и смотрите!»

Салабас схватил кожу правой руки, и потянул. Кожа оттянулась от кости, будто была сделана из ткани.

Под радостные крики зрителей, Салабас начал растягивать кожу на всем теле. Он растянул кожу живота на двадцать три сантиметра с обеих сторон, после чего растянул щеки, попросив членов публики прицепить к его щекам более пятидесяти прищепок, после чего, он завязал кожу груди огромным бантом.

В конце выступления, Салабас растянул кожу на шее так, что она образовала своеобразную маску на его лице. Это выглядело весьма отвратительно, но в тоже время, публике было смешно, и Салабас ушел со сцены под громкие аплодисменты.

Лавиша была объявлена как женщина с татуировками. Хотя в большинстве подобных шоу выступали люди с татуировками, татуировки Лавиши были волшебными. Они менялись, когда кто-то находился рядом, показывая желание или секрет смотрящего.

Лавиша всегда предупреждала людей о магической силе ее татуировок, и советовала им не подходить к ней, если у них были темные секреты, которые тони хотели спрятать от мира. Убийцы, и другие преступники признавались в своих преступлениях в ее присутствии. Многие видели лица мертвых друзей, и любимых.

Ее представление было мрачным, и печальным, но в публике всегда находились добровольцы, которые выходили на сцену даже после того, как другие убегали с плачем, и криками. Зрителей тянуло к ней. Она походила на зеркало, которое показывало человеку глубину его души. Люди могут ненавидеть подобное зеркало, но все равно хотеть смотреть в него.

Лавиша могла бы показывать людям свои татуировки всю ночь, но она никогда не принимала более шести добровольцев. Она была суеверной женщиной, и не любила групп из семи человек.

Но многие находили Лавишу в ее шатре после представления, для личной встречи, хотя она не предлагала зрителям своих услуг. Лартен не подслушивал эти разговоры, отчасти потому, что это было не вежливо, но в особенности от того, что боялся того, что может узнать.

Во время второго антракта, Лартен вновь начал расхаживать по рядам с подносом. Куклы Кожаного Салабаса исчезли с подноса, будто при помощи волшебства, особенно съедобные версии. Хотя на подносе так же лежали искусно вырезанные куклы Лавишы, Лартен сумел продать лишь несколько из них. Если бы он был ответственен за производство товара, он вообще не стал бы делать куклу Лавишы, но Мистер Толл сам мастерил кукол, и он получал от самого процесса больше наслаждения, чем от продаж. Мистер Толл давно сказал Лартену: «Так как мне не нужны деньги, я с радостью готов отдать свои безделушки даром, но люди всегда относятся с подозрением к бесплатным вещам»

Лартену показалось странным то, как хозяин цирка использовал слово люди, будто он не относил себя к ним, но он не отреагировал. Хозяин цирка держал свои секреты при себе, и Лартен решил, что узнает о нем больше, если получит его доверие.

Пока Лартен и другие продавцы ходили по рядам, на сцене крутились акробаты. Акробатами были переодетые танцовщицы, которые выступали в начале представления.

Когда акробаты ушли со сцены, по рядам начали бегать клоуны, обливая друг друга водой, и ругаясь. Мистер Толл с легкостью мог определить настроение публики. Лавиша была звездой, но имела мрачный эффект на публике. С помощью клоунов, Мистер Толл хотел привести публику в хорошее настроение перед грандиозным концом. (Иногда, он просил Лавишу выступить последней, чтобы публика с волнением уходила домой.)

Когда клоуны убежали, дерясь и ругаясь, на сцену вышел Верус Чревовещатель. Он начал свое выступление, работая с куклой, как и другие чревовещатели. Но потом, он показал пальцем на одну из женщин в публике.

– Я думаю, что нравлюсь Вам, госпожа.

Женщина открыла рот, чтобы возразить, но вместо этого сказала: «Да, Верус. Ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела!»

Ее муж начал кричать на нее, но из его рта вдруг вырвалось: «Я тоже тебя люблю, Верус!»

Зрители рассмеялись, понимая, что Верус контролировал этих людей как контролировал куклу. Верус продолжил выбирать членов публики, и заставлять их говорить смешные вещи друг другу. В конце его выступления, на сцену последний раз вышла Мерлетта. Верус с удивлением посмотрел на нее, но она лишь покачала головой. Он протянул обе руки в ее сторону, и начал дрожать. Мерлетта улыбнулась, и показала пальцем на Веруса. Он упал на колени, и воскликнул: «Ты прекрасна, Мерлетта! Ты единственная звезда этого представления!»

На самом деле, фокусница и чревовещатель были женаты, но публике они об этом не говорили, пытаясь заставить их думать, что Мерлетта шантажирует Веруса.

После парочки небольших фокусов, Мерлетта распилила женщину пополам, и исчезла, а Мистер Толл вышел на сцену с последним выступающим, Вертким Деманусом. Лартен, и другие помощники начали выдавать публике гнилые овощи, угольки, и камни.

– Леди и Джентльмены, смотрите! – Крикнул Мистер Толл, показывая публике золотой слиток. Публика притихла, и все глаза уставились на слиток. Хотя среди публики имелось несколько богачей, большинство зрителей были бедными, и им было сложно выжить. Но подобный слиток может раз и навсегда изменить жизнь бедняка.

– Вы все заплатили деньги за вход, и за это мы вам благодарны. – Сказал Мистер Толл. – Но вам не обязательно уходить домой без гроша. Когда я уйду со сцены, Деманус поставит перед вами испытание. Тот, кто пройдет его, получит этот слиток.

Мистер Толл ушел со сцены, и на нее вышел Деманус. На нем был элегантный белый костюм, и шляпа.

– Все очень легко, леди и джентльмены. – Сказал он. – Вам нужно попасть в меня своими ядрами, то есть предметами, которые вы получили несколько минут назад. Вы так же можете бросать обувь, и монеты. Первый попавший в меня человек, получит этот золотой слиток.

Деманус спокойно стоял на сцене, ожидая реакции публики. Все были удивлены: Неужели выиграть золотой свиток настолько просто?

Наконец, кто-то швырнул на сцену огрызок баклажана. Деманус лишь отступил в сторону.

– Ужасный выстрел. – Засмеялся Деманус. – Надеюсь, вы способны на большее?

Как только он произнес эти слова, разнообразные предметы посыпались на него со всех сторон. Публика швыряла вещи на сцену со всех сил. Некоторые бросали обувь, и ранее купленные безделушки. Один старик схватил пистолет, и дважды выстрелил в Демануса, но тот смог увернуться даже от пуль.

Казалось, будто его выступление длится целую вечность, но на самом деле, прошло лишь несколько минут. Люди постепенно перестали швырять свои вещи в Демануса, и смотрели на него голодными глазами, пытаясь найти на его костюме хоть одну веревку, или кнопку. Деманус снял шляпу, показывая публике, что там тоже ничего не было, и ушел со сцены.

Зрители начали смеяться над собой, и над другими. Они представили себя со стороны. Некоторым было грустно, но большинству было лишь смешно, и неловко.

Когда Мистер Толл последний раз вышел на сцену, и пожелал всем спокойной ночи, аплодисменты были оглушительными. Люди выходили из шатра в хорошем настроении, покупая игрушки, и сладости. Они хотели поскорее попасть домой, чтобы выспаться перед работой.

Когда последний зритель ушел, Лартен убрал свой поднос, и вернулся в шатер, чтобы помочь убрать на сцене. Ему не очень нравилась эта процедура, но так как в ней принимали участие все, она закончилась быстро, и вскоре Лартен сидел у костра с рабочими и артистами, радуясь от того, что увидел еще одно волшебное представление.

Глава 11

Лартен проснулся поздним утром, и лежа на спине, разглядывал деревянный потолок фургона. Он видел, как между занавесками пробиваются лучи восходящего солнца, и вспоминал о доме, и о тех временах, когда он просыпался раньше всех, чтобы полюбоваться восходом солнца. Эти воспоминания не приносили ему боли. Иногда, он скучал по своей семье, и каждый день вспоминал Вура, но ему нравилась его новая жизнь, и он не жалел о потерянном.

Лартен быстро искупался в тазе с прохладной водой, в задней части фургона. Он жил в одном фургоне с Верусом и Мерлеттой. Хотя фокусница была добродушной, к чистоте она относилась очень строго, заставляя Лартена принимать ванну каждый третий день. Поначалу, Лартен много ворчал, и жаловался, он вскоре привык к этому правилу.

Высушившись, Лартен вышел на улицу, где рабочие и выступающие, разбирали шатер под присмотром Мистера Толла. Лартен собрал все стулья, и поставил их друг на друга, после чего помог раскатить фургоны. Это был сложно, но в этой процедуре принимали участие все рабочие, и выступающие цирка.

К полудню, все было готово, и труппа выехала на дорогу, в своих фургонах. Лартен сидел впереди, вместе с Верусом, и наслаждался природой вокруг. В подобные времена, Верус был тихим человеком. Он не заставлял своего друга говорить разные глупости, и использовал свой талант только на сцене.

Когда Лартен устал от неменяющейся природы, он зашел внутрь фургона, и попросил Мерлетту научить его картежным трюкам. Он не имел сверх – способностей, и поэтому не мог быть настоящей звездой в Цирке Уродов, но у него были умелые руки, и зоркие глаза, и он мог повторить любой трюк, который показывала ему Мерлетта.

Мерлетта сказала Лартену, что он вполне может стать хорошим фокусником, если того захочет, но Лартен знал, что больше всего на свете хочет стать Генералом Вампиров, хотя побыть учеником фокусницы было интересно.

Этим утром, Лартен повторил вместе с Мерлеттой старые трюки, и выучил несколько новых. Теперь, он мог быстро передвигать карты между пальцами, и заставлять их исчезать, и вновь появляться. Мерлетта была уверена, что если он продолжит тренироваться, он станет гораздо более успешным фокусником, чем она.

Когда дело дошло до замков, цепей, и наручников, Лартен уже обогнал свою учительницу. Мерлетта никогда не видела, чтобы кто-то открывал замки так быстро, как рыжий подросток. Когда он научился главным вещам, он с легкостью обогнал Мерлетту.

Позже, Лартен гулял по фургонам, навещая друзей, которых он встретил с тех пор как связался с Цирком Уродов. Некоторые выступающие были тщеславными, особенно Гервил и Ракс. Подобные люди почти никогда не обращали внимания на Лартена, и других работников цирка, но большинство людей были приветливы, и дружелюбны. Лартен нигде, и никогда не чувствовал себя так спокойно, как в цирке. Если бы он не хотел стать вампиром, он бы с радостью остался жить с цирком.

Наконец, Лартен очутился в фургоне Мистера Толла. Хозяин цирка любил одиночество. В дороге, Мистер Толл почти все время проводил в своем фургоне в полном одиночестве. Он терпеть не мог физического контакта с другими людьми, и даже не пожал Себе руку, когда тот привел Лартена в цирк, хотя они несколько часов обменивались рассказами, и было видно, что они были старыми друзьями.

Хотя Мистер Толл обычно просил людей не заходить в его фургон без надобности, он сказал Лартену, что тот может приходить к нему в гости когда угодно. Возможно, это было потому, что Лартен был помощником Себы, а может, Мистеру Толлу просто понравился рыжий подросток. Так или иначе, обычно они проводили вместе несколько часов в день.

Когда Лартен вошел, Мистер Толл мастерил куклу Лавиши. Хотя у него были огромные руки, он работал очень аккуратно, и при помощи острого стеклышка, мог вырезать такие тонкие детали на лице куклы, которые другой мог бы заметить лишь при помощи увеличительного стекла.

Мистер Толл передал Лартену несколько банок с краской, и тот начал работать, ожидая внимания. Они часто работали в тишине, но иногда Мистер Толл спрашивал Лартена о его прошлом, или рассказывал ему о приключениях Себы и Пэриса. Лартен слушал каждое слово, чтобы узнать как можно больше о клане.

– Себа передает тебе наилучшие пожелания. – Через какое-то время сказал Мистер Толл. – Он почти добрался до Горы Вампиров. Сломанных конечностей пока нет.

Они рассмеялись. Хотя Мистер Толл не являлся вампиром, он мог мысленно связываться с членами клана. Когда вампиры связывались друг с другом, они могли найти друг друга на любом краю света, а так же, посылать друг другу короткие мысленные сообщения. Лартен не знал, каким образом Мистер Толл мог связываться с другими вампирами, и не собирался спрашивать. Мистер Толл очень хорошо охранял свои секреты.

– Ты жаждешь пойти по его стопам. – Заметил Мистер Толл.

– Да. – Сказал Лартен, мечтательно вздыхая, думая о легендарной горе.

– Жизнь вампира полна трудностей и невзгод. – Сказал Мистер Толл. – Если ты останешься здесь, однажды ты сможешь выступать на сцене.

Лартен не рассказывал хозяину цирка о его уроках с Мерлеттой, но он не удивлялся, что тот уже все знает.

– Почему ты хочешь стать вампиром? – Спросил Мистер Толл.

-По правде сказать, я не знаю. – Нахмурившись, признался Лартен.

Лартен никогда не задавался этим вопросом. С тех пор как он встретил Себу в склепе, он лишь следовал своим инстинктам.

– Ты собираешься сделать это потому, что хочешь долго жить? – Не унимался Мистер Толл. – Ты ведь сможешь прожить очень долго. Возможно дольше пяти-ста лет.

– Я об этом и не задумывался. – Пожал плечами Лартен.

– Может дело в могуществе? Когда ты станешь вампиром, ты сможешь заставлять обычных людей делать для тебя все, что ты захочешь.

– Себа… – Начал было Лартен.

Лартен хотел было сказать хозяину цирка, о том, как Себа отказался стать Принцем, но подумал, что Себа сам рассказал бы об этом Мистеру Толлу, если бы хотел.

– Себа сказал мне, что вампирам не стоит пытаться поработить человечество. – Сказал Лартен. – Он сказал, что Генералы плохо относятся к тем, кто использует свою силу для совершения плохих поступков.

– Так почему же ты хочешь вступить в клан?

Мистер Толл посмотрел на Лартена. Его взгляд был проницательным. Лартену стало не по себе, но он не отворачивался.

– Это просто что-то, что я должен сделать. Я объяснил бы, если бы мог, но…

– Пленный судьбы. – Проворчал Мистер Толл, приподнимая голову, будто он нюхал воздух.

Лартен вдруг понял, что фургон остановился. Мистер Толл всегда ехал впереди остальных. У него была верная лошадь, но он редко управлял ей. Он мог посылать ей свои мысли, управляя ей изнутри фургона.

Лартен выглянул в окно. Они подъехали к развилке. Лошадь начала поворачивать направо, но вдруг остановилась, и посмотрела влево. Постороннему показалось бы, будто лошадь не уверенна, в какую сторону ей идти. На самом деле, Мистер Толл сам не был уверен, куда ехать.

– Некоторые люди являются рабами судьбы, не осознавая этого. – Прошептал Мистер Толл. – Их жизни заранее спланированы для них, и они не знают об этом. Я завидую их невинности. Но я знаю некоторые вещи, которых не хотел бы знать. Многие живут, как хотят. Они могут делать свободные выборы. Я завидую им. Я не могу принимать свободные решения. – Мистер Толл говорил уже очень тихо. – Иногда, я вижу будущее других людей.

Хозяин цирка говорил уже так тихо, что Лартен с трудом слышал его. Он сомневался, что Мистер Толл знает, что говорит вслух.

– Я пытаюсь не видеть их будущее. – Так же тихо продолжил Мистер Толл. – Но иногда, я не могу предотвратить это. Иногда очень хочется изменить будущее того, кого ждут страдания, но судьба, как башня из карт. Задень одну карту, и вся башня развалится. Когда ты можешь помочь людям, но знаешь, что последствия будут ужасны, и непоправимы…

Лицо Мистера Толла помрачнело. Казалось, будто черты его лица просто исчезли. Но потом, он лишь неловко улыбнулся Лартену.

– Иногда я слишком много думаю, и говорю лишнее. Не обращай на меня внимания, мой юный друг. Я должен делать то, что у меня получается лучше всего, управлять уродов, и вырезать кукол, которых никто не хочет покупать.

Лартен с недоумением уставился на владельца Цирка Уродов, не зная, что сказать. Мистер Толл опустил голову, и продолжил работать над куклой.

Снаружи фургона, лошадь подняла голову, и повернула направо, везя Лартена все ближе и ближе к темным объятиям судьбы.

Глава 12

Три ночи спустя, Лартен Крепсли впервые выступил на сцене. Он готовил свой поднос, и улыбнулся Мерлетте, увидев ее. Он ожидал, что она пройдет мимо него, и когда она остановилась, он раздраженно посмотрел на нее. Она ведь прекрасно знала, что у него нет ни одной свободной минуты. Когда же она сказала: «Хочешь ли ты быть частью моего выступления?», он чуть ли не выронил поднос.

Лартену показалось, что он не расслышал ее, и хотел попросить ее повторить сказанное, но перед тем как он смог открыть рот, Мерлетта сказала: «Ничего сложного тебе делать не придется, тебе нужно будет высвободиться из нескольких цепей и наручников. Будет легко, если конечно тебе не страшно»

Мерлетта улыбнулась. Она была уверена, что он не откажет ей. Но он чуть этого не сделал, не смотря на то, что потом он будет стыдиться себя.

– Я не могу выступать. – Сказал Лартен. – У меня нет костюма! (У каждого выступающего был свой специальный костюм.)

– Я посажу тебя в публику. – Сказала Мерлетта. – Ты притворишься зрителем. Я попрошу кого-то выйти на сцену, и выберу тебя. Таким образом, тебе не понадобится костюм.

Прежде чем Лартен смог еще что-то сказать, Мерлетта перебила его. «Это придумал Хиберний»

– Мистер Толл хочет, чтобы я выступил? – Простонал Лартен.

– Он думает, что ты уже готов. Я подождала бы еще месяц, но он уверен, что ты справишься, а он очень редко ошибается в подобных вещах.

– Ладно. – Пробормотал Лартен, отставив поднос в сторону. Он не попросил кого-то взять его, так как был уверен, что Мистер Толл об этом позаботится.

Лартен сел на один из свободных стульев, и начал нервно грызть ногти. Он видел, что в шатер заходит все больше, и больше людей. У него закружилась голова, и его сильно затошнило. Если бы его попросила только Мерлетта, возможно он бы отказался. Но он был уверен, что за ним следит Мистер Толл, и он не хотел подводить человека, который временно приютил его.

Когда свет погас, и началось представление, Лартен не мог нормально дышать. Он не обратил внимания на первые несколько выступлений. Он даже не мог вспомнить в каком порядке выступали уроды. Он сидел, и грыз ногти, моля богов о чуде.

Его молитвы не были услышаны, и Мерлетта вышла на сцену. Обычно, она работала с замками и цепями во второй половине представления, но она знала, через что проходит Лартен, и решила начать свое выступление с цепей. Сначала она выбиралась из цепей, и развязывала узлы, а потом попросила одного из членов публики выйти на сцену, и помочь ей.

Пара дюжин рук поднялись в воздух. Благодаря красоте Мерлетты, желающих помочь ей было много. Лартен не поднимал руку. Он решил отказаться. Он знал, что Мистер Толл возможно будет критиковать его, но это было в сто раз лучше, чем выйти на сцену…

К изумлению Лартена, его рука сама поднялась в воздух, и он вскочил с места. Он попытался опустить руку, но он не мог ей управлять.

– Отлично! – Сказала Мерлетта. – Вы как раз что надо, молодой человек. Аплодисменты, леди и джентльмены. Он храбрый юноша, не так ли?

Публика вежливо хлопала Лартену. Он заметил, что двигается вперед, подталкиваемый неизвестной силой. Он был уверен, что это была магия Мистера Толла.

Подойдя ближе к сцене, он уже смог контролировать свое тело, но отказываться было уже поздно. Он взошел на сцену, и кисло улыбнулся, а Мерлетта повернула его лицом к публике.

Их было так много! Лартен видел зрителей, когда ходил по рядам со своим подносом, но теперь они все смотрели на него, и он понял, как их было много, и как плотно они были прижаты друг к другу. Он увидел их голодные глаза. Они хотели развлечься, и готовы были разорвать на куски любого, кто недостаточно развлечет их. Их жизни были короткими, и трудными. У них был уникальный шанс отдохнуть от суровой реальности, и они беспощадно отнесутся к любому, кто не оправдает их ожиданий.

Колени Лартена задрожали. Мерлетта погладила его щеку, и сказала публике: «Кажется он очень застенчивый» Раздался смех, и многие начали кричать Лартену, чтобы тот поцеловал Мерлетту. Лартен чувствовал себя ужасно, и уже готов был сбежать, но Мерлетта скрутила его руки за его спиной. Он вскрикнул, когда она надела на него наручники, и столкнула его на колени. Публика радостно захлопала.

– Заставлю ли я этого юношу молить о свободе? – Спросила Мерлетта у толпы.

– Да! – Хором ответила публика.

– Заставлю ли я его ползти на животе как жабу, и целовать мои ноги?

– Да!

– Заставлю ли я его…

– Вы ничего не сделаете. – Со злостью в голосе сказал Лартен. – В своем гневе, он взломал замок наручников, и подошел к Мерлетте, готовясь грязно выругаться.

– Я думала, что закрыла наручники. – Удивленно сказала Мерлетта толпе. – Может этот юноша опытнее, чем кажется.

Голод в глазах публики сменился легким интересом. Мерлетта вновь скрутила его руки, но на этот раз, она сделала это аккуратнее, и он не сопротивлялся. Она связала его руки веревкой, и надела на него наручники. Потом, она повернула его к публике так, чтобы они все это увидели.

– Ну вот. Из этого он не выберется. Что мне с ним сделать?

Публика вновь стала выкрикивать советы. Пока они кричали, Лартен быстро ослабил веревки, и взломал замок. Пока Мерлетта обдумывала советы публики, он встал на ноги, подошел к Мерлетте, и тихонько кашлянул. Мерлетта взвизгнула, будто была удивлена. Лартен поднял руки, и улыбнулся. Публика поняла, что он тоже артист, и стала радостно хлопать.

Лартен был на седьмом небе. Он не хотел, чтобы выступление заканчивалось. Он наслаждался каждым отдельным хлопкОм публики. Он был на сцене не более трех-четырех минут, но позже, он вспоминал каждую секунду, и ему казалось, будто он находился на сцене больше часа.

Он насладился своим выступлением. Позже, он никак не мог понять, почему он боялся. Он никогда не был пьян, но подумал, что пьянство наводит примерно такое же ощущение. Ощущение что ты неуязвим, и что ничего не может пойти не так.

Лартен ушел со сцены под громкие аплодисменты. Он понравился публике, и они были рады за него. Они понимали, что он новичок, и что для него это много значит. Это было одним из лучших мгновений его жизни, и во времена печали, он всегда будет вспоминать о нем.

Мистер Толл ждал Лартена в одном из рядов, когда Лартен ушел со сцены. Великан одобряюще кивнул Лартену.

– Молодец. – Сказал Мистер Толл. – Но теперь у тебя есть менее интересная, но настолько же важная работа.

Когда Лартен нахмурился, Мистер Толл показал ему поднос, лежащий на столе.

– Я думал… – С некоторым расстройством в голосе сказал Лартен.

– В этом месте нельзя почивать на лаврах.

Лартен никогда не слышал этого выражения, и Мистер Толл пояснил: «Не сидеть без дела. У тебя был момент славы, и я очень за тебя рад, но ты не должен забывать о своих обязанностях. У тебя будет еще множество шансов выступить на сцене, но теперь ты должен работать. У нас все устроено именно так»

– Конечно. – Сказал Лартен, забывая о своей детской обиде, и радуясь, что Себа не видел, как тщеславно он себя вел.

Подобрав поднос, Лартен подождал, пока закончится следующее выступление, и начал продавать товары. Он улыбался, когда люди узнавали его, и говорили ему что-то доброе, или хлопали его по спине. Но он так же был сосредоточен на своей работе, и продавал товары как настоящий профессионал.

Позже той ночью была вечеринка. В Цирке Уродов постоянно устраивали вечеринки, чтобы дать выступающим, и рабочим возможность отдохнуть, а так же чтобы Мистер Толл смог пригласить влиятельных людей из ближайших поселков и деревень. Хотя законов запрещающих шоу уродов пока не существовало, Мистер Толл понимал, что жизнь гораздо легче, когда определенные люди счастливы. Не следовало сердить богатых, и влиятельных людей.

Обычно, во время подобных вечеринок, Лартен был застенчив, и держался подальше от других, разнося еду и питье. Но той ночью, он был на высоте. Помогло то, что многие гости узнавали его, и останавливались, чтобы похвалить его, и пожелать ему удачи в будущем. Он даже заговорил с парой девушек, которые постоянно лукаво поглядывали на него. Лартен не заметил этих взглядов. Хотя он быстро научился фокусам, он далеко не все знал о женщинах!

После вечеринки, Лартен попытался заснуть, но не мог. Он все вспоминал свое выступление, думая о том, как его можно было улучшить, и что он будет делать в следующий раз.

Так как он не мог уснуть, Лартен встал с кровати, чтобы полюбоваться восходом солнца. Он улыбался, наблюдая за тем, как солнечный свет полз по земле, грея ее, и пробуждая зверей и птиц. Лартен подумал о том, чтобы вернуться в кровать, но решил, что все равно не сможет заснуть. К тому же, он давно не просыпался так рано, и ему было бы приятно прогуляться, и понаблюдать за тем, как пробуждается мир.

Мистер Толл поставил лагерь неподалеку от поселков, и деревней. Люди готовы были пройти много миль, чтобы побывать в легендарном Цирке Уродов, но Мистер Толл старался поставить лагерь в месте, до которого можно было легко, и быстро добраться.

Лартен обошел дома стороной, предпочитая природу. Проходя мимо овец, и коров, он улыбнулся, будто они были его старыми друзьями. Он заметил лису, спешащую домой. Он мог бы поймать ее, но в этом не было необходимости. Кладовые Цирка Уродов всегда были набиты едой, а Себа уже скоро будет пировать в залах Горы Вампиров.

Несколько часов, Лартен бродил по лесным тропинкам, после чего присел отдохнуть на холме, с высоты которого была видна деревня. Лартен проголодался, и решил поискать магазин, или трактир, где можно было купить еду.

Осматривая деревню с холма, Лартен заметил небольшую группу людей, спешащих в церковь. Через несколько минут, к ним присоединилось еще несколько человек. Любопытство Лартена увеличилось. День не был воскресным, и даже если бы был, люди не выглядели так, будто они идут на службу. Они выглядели испуганными.

Лартен вошел в деревню. На улице, мимо него прошли еще несколько человек. В обычный день, все заметили бы незнакомца, но на него никто не обратил внимания.

Лартен остановился около дверей церкви. Он мог слышать плачь, и сердитое бормотание, доносящиеся оттуда. У него было плохое предчувствие. Он подумал, что ему лучше уйти.

Пока он раздумывал, сзади подошла семья из четырех детей, и их родителей. У отца были дикие глаза.

– Открой дверь! Быстро! – Крикнул отец семейства.

Лартен открыл дверь, и придержал ее, пока мужчина, и дети заходили внутрь. Лартен собирался уйти, но женщина пропустила его внутрь. Она готова была расплакаться, и он не хотел расстраивать ее.

Внутри церкви, Лартену стало совсем не по себе. Он не заходил в церковь с тех пор, как стал помощником Себы. Вампиры верили в своих собственных богов, и хотя Лартен мало что о них знал, он твердо решил, что не будет обращать внимания, на религии людей.

Но волновался он не поэтому. Он видел, что у этой группы людей что-то стряслось. Многие рыдали. Другие ходили туда-сюда, замахиваясь на соседей, или на пустое пространство.

В середине церкви, рядом с алтарем стояла группа мужчин. Они прижимались друг к другу, будто что-то охраняли. Некоторые дети, и женщины пытались подойти к ним, но их отгоняли сердитыми жестами. Лартен почувствовал, будто что-то притягивает его к этим мужчинам. Это было не от любопытства, просто ему казалось, будто эта церковь давно его ждала. Будто здесь у него было очень важное дело.

Мужчины около алтаря подозрительно смотрели на Лартена. Он понимал, что они пытались решить, пропустить его, или отогнать, как остальных. Он выпрямил плечи, и посмотрел мужчинам в глаза, не замедляясь, но и не ускоряясь. Когда он подошел к ним, они раздвинулись, чтобы пропустить его.

Встав между мужчинами, Лартен увидел мальчика своего возраста, или немного младше. Мальчик сидел на коленях рядом с четырьмя трупами. Трупами являлись мужчина, женщина, и двое детей. Их руки были аккуратно сложены на их грудях. Мальчик медленно раскачивался взад-вперед, и тихонько стонал. Его руки были в крови. Одна лежала на лбу мужчины, а другая гладила щеку женщины.

Лартен понимал, что женщина, мужчина и дети были убиты. Их горла были разрезаны, и их лица были бледными, и вокруг их шей было немного крови. Лартен с ужасом понял, что убийца, кем бы он ни был, выпил всю их кровь.

Глава 13

Лартен был в ужасе. Трупы выглядели как жертвы вампира. Но хозяин Лартена поклялся ему, что вампиры не убивают тех, чью кровь они пьют. Он сказал, что Генералы очень быстро устраняют тех, кто убивает людей без веской на то причины. Возможно, это сделал сумасшедший вампир… или же хозяин Лартена соврал ему.

Плачущий мальчик явно был родственником трупов, у них были очень похожие черты лица. Мужчина и женщина были родителями мальчика, а мальчик и девочка были его братом и сестрой. Лартен немедленно пожалел сироту. Он отлично знал, каково это, потерять тех, кого любишь.

Лартена оттолкнул в сторону седой мужчина, который подошел поближе к трупам. Подойдя ближе, он выругался, но не отошел назад как остальные. Он вытер со своих щек пот, и прокашлялся.

– Моя Диана ночью увидела, как что-то проходит мимо нашего дома. – Сказал седовласый мужчина. Все глаза в церкви устремились в его сторону. Он вздрогнул, но продолжил. – Она подумала, что это было чудовище. Я сказал ей не глупить. Сами знаете, дети постоянно воображают всякое в темноте. Но когда я услышал о том, что здесь произошло…

Мужчина перекрестился. Мальчик посмотрел на мужчину, и горечь в его глазах сменилась злостью.

– Куда же пошло это чудовище? – Спросил другой мужчина.

– К дому Страстлинга. – Ответил ему седовласый, и толпа ахнула.

Мальчик медленно встал на ноги, все еще разглядывая седого мужчину, который сглотнул, и сказал: «Ты что нибудь видел, Вестер?»

– Я спал в сарае. – Сказал мальчик, покачав головой. – Джон простудился, и храпел как свинья. Я ушел в сарай, чтобы нормально поспать.

– Нам нужно немедленно пойти в дом Страстлинга! – Крикнула одна из женщин, стоящая сзади них. – Нам нужно взять кресты, и осиновые колья, и…