Текст книги "Близкое далёко(СИ)"

Автор книги: Дария Дмитраш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Устав от бесцельных скитаний. Вновь оказавшись в диком лесу. Пришельцы в который раз разослали в разные стороны крылатую разведку. И, к их счастью, ближе к полудню птицы принесли весть, что в двух часах ходу есть заброшенная деревня в которой, удивительное дело, они нашли одинокого человека. Напряженно переглянувшись, ангелы всё же решили нагрянуть к нему в гости. Кто бы этот человек ни был, но одни они в этой кутерьме не разберутся. Ускорив шаг, друзья вновь приняли решение попросить помощи у человека.

Глава 6

Люди думают, что нового привнести в мир демонов, а Танечка знакомиться с родителями Асана. Женя угрожает Лиде, а ангелы встречают отшельника

Вася понимал, что его не ждут. Знал, что, скорее всего этот шаг ничего не изменит. Что этот необдуманный поступок впоследствии заставит его краснеть и бледнеть, подавляя волнами накатывающее чувство неловкости. Но надежда, что совсем недавно приподняла голову, не давала ему развернуться и уйти. Чувство подаренного мимоходом тепла было не так-то просто вытравить из своего сердца.

Он стоял в тени каштана, наполовину скрывшись среди кирпичных гаражей, ожидая дядю Романа. Подавляя панический страх неудачи, что душил горло и заставлял сердце то болезненно сжиматься, то испуганно замирать. В какой-то момент в пустынный, уютный дворик въехала белая иномарка. Отразив игривые лучики солнца, она мягко покатила в сторону гаражей. Сердце парнишки ёкнуло. Не узнать эту белую, четырёхколёсную красавицу он не мог. Ведь запомнил её до мельчайших подробностей, долгими вечерами просиживая на широком подоконнике и высматривая её владельца.

Вновь заволновалось сердце, от радости и страха будто совершив кувырок в груди. Сглотнув тугой комок в горле, мальчишка набрался храбрости вынырнуть из своего укрытия. И в тот же миг увидел, как из услужливо приподнявшихся широких ворот гаража выходит мужчина. Он был красив, это отмечал даже Вася, что с самого рождения был окружен исключительно красивыми людьми. Но дядя Роман не был похож ни на кого иного. Та лёгкая небрежность и раскованность, с которой этот человек мог себя подать. Цепкий взгляд синих глаз и приятная, немного наивная, но всё равно всегда искренняя улыбка, что неизменно играла на красиво очерченных губах. Немного вьющиеся, каштановые волосы. От дяди Романа за версту несло мощнейшей харизмой, которая притягивала внимание людей, что бы он ни делал и где бы ни находился.

Нажав на кнопку, заставив тем самым двери гаража опуститься. Мужчина, было, направился к многоэтажному дому, что относился к вымирающему в центре города виду новостроек. Но внезапно заметил Васю. Остановился, удивлённо вскинув брови, оглядывая незваного гостя. Паренёк опустил взгляд, приняв одновременно испуганный и пристыженный вид. Но всё равно продолжая поглядывать на него исподлобья, осознавая, что страшно соскучился за этим искренним человеком, что привнёс в его скудную на радости жизни столько светлых моментов.

– Ёжик? Ты как здесь очутился?– искренне изумился Роман, а сердце Васи радостно подпрыгнуло, ведь в голосе мужчины не послышалось ни злости, ни раздражения.

И жизнь вновь щедро поделилась с ним одним из тех мгновений, которые ещё долго способны согревать душу и сердце. Не задавая лишних вопросов, всё ещё весьма удивлённый, дядя Роман поманил его за собой. В тот день они бродили по парку, ели мороженое, пили холодный квас. Он расспрашивал о матери, Вася нехотя отвечал.

Дядя Роман. Один из многочисленных маминых ухажёров, на которого её высокомерное высочество снизошла своим вниманием, но который не воспринимал её "племянника" как бесполезный, если даже не сказать мешающий придаток. Один из немногих, кто попытался подружиться с мальцом, что укрылся от всего мира за многочисленными колючками. Причём делал это настолько упорно, настолько искренне желая с ним поладить, что всё же сумел проломить барьеры его недоверия. Всё же сумел затронуть душу паренька, который в свои одиннадцать лет уже успел растерять всю свою детскую наивность.

Но Роман просчитался, если верил хоть мгновение, что мнение сына для этой женщины хоть что-то значит. Наоборот, увидев, что её любимая игрушка слишком уж подпала под влияние этого человека, она тут же поспешила со скандалом разорвать отношения, начавшие её тяготить. Как всегда, думая лишь о себе. Как всегда, наплевав на то, что её решение лишило Васю близкого человека.

Но сейчас парнишка наслаждался жизнью, сидя на лавочке и поедая фисташковое мороженое. Хотя, в следующий миг он кожей ощутил, как атмосфера вокруг резко изменилась. Давно научившись улавливать подобные мелочи, ведь только так можно было заглянуть за искусно созданную маску и просчитать поведение и поступки собеседника. Без этого умения выжить ему было бы сложно.

Ощутив, как похолодело в груди, Вася обернулся и посмотрел на напрягшегося мужчину. Оценил глубокую морщинку, что пролегла между его бровей. Плотно стиснутые губы и потемневшие глаза. И тут же постарался взять себя в руки, закрыться, ведь уже начал догадываться, о чём поведёт сейчас речь его взрослый друг, что почти стал ему приёмным отцом.

– Ёжик, мне жаль,– грустно улыбнулся дядя Роман. И Вася понял – да, действительно жаль. Но... кто будет возиться с чужим ребёнком?– Я был бы рад назвать тебя своим сыном. Сложись всё по-другому. Но...

Он ещё долго распинался перед ним, оправдываясь, находя всё новые и новые доводы. А Вася неотрывно смотрел ему в глаза, ощущая, что в душе его что-то каменеет, обрывается. В который раз...

Не оправдывайся, дядя Роман. В глубине души, я знал, что этим всё закончится. Не ты первый, не ты последний. Если она не терпит возле любимой игрушки даже моих ровесников. То, что уж говорить о тебе?

– Я не смогу тебе уделять сейчас время, работа...

Тихо шуршали листья каштанов, ветер катал по земле немногочисленные палые листья. Обижался ли он тогда на дядю Романа? Пожалуй, что да. Но вскоре простил, ведь на тех, кого он пускал в свою душу, парнишка не умел долго злиться.

Похоже, его окаменевшее лицо нешуточно напугало мужчину. Отделываясь от дяди Романа короткими, ничего не значащими фразами, он молчал всё-то время, пока они шли к машине. Пока ехали к нему домой. Высадив Васю на автобусной остановке, что располагалась в ста метрах от начала частных кварталов. Мужчина тоже вышел из машины, серьёзно посмотрел тому в глаза.

– Прости Ёжик,– грустно улыбнулся он.– И... держись. У твоей мамы сложный характер. Но, ты же мужчина. Будь сильным.

Непонятно почему, но именно эта фраза калёным железом въелась в сознание Васи, прокручиваясь в его голове снова и снова.

Будь сильным.

Пожалуй, именно тогда он сделал выводы, что в этом мире процветают только женщины, крутя мужчинами так, как им заблагорассудиться. Только они в этом мире могут чувствоваться себя по-настоящему свободно. Пользуясь мужчинами, играя ими. Помыкая. Заставляя выполнять все свои капризы. Ну как же? Мужчины ведь сильные. Они обязаны.

Как ни странно, этот тезис Вася пронёс с собой через всю жизнь и ни разу не нашел ему опровержение. Уж слишком в специфическом окружении он рос. Даже столь долгожданное окончание школы не принесло облегчение. И хоть юноша был красив и на него обращали внимание многие девушки, но разбалованные и холёные стервочки, что крутились вокруг него, вызывали у паренька лишь чувство лёгкой брезгливости. К тому же, большинство из них навязывала любимой игрушке мать.

– О чём задумался?– прервал молчание подполковник, сидя в каменном кресле и глядя на сосредоточенное лицо парня.

– Да так,– грустно улыбнулся он, поудобнее устраиваясь в кресле.

– А я думал, ты обдумываешь, что бы такого эдакого внедрить в обиход мира демонов,– хмыкнул подполковник. А потом добавил, не выдержав.– С ума сойти можно! Сказал бы мне кто, что я буду заниматься прогресорством в мире демонов, я бы этого человека прямиком в дурку отправил. А сейчас у меня такое ощущение, что в дурке нахожусь именно я, а всё что вокруг – это бред моего воспаленного подсознания,– хохотнул Михаил.

– Кто знает,– загадочно усмехнулся Вася.– Возможно, так оно и есть.

– И ты так спокойно об этом говоришь?– немного удивился мужчина.

– Ну, я ведь не в силах ничего изменить,– небрежно пожал плечами парника.– Тогда и пытаться не стоит.

– Верно,– согласился подполковник, заинтересовано разглядывая мальца. Какой-то он сегодня странный.– Ты где учишься?

– Институт международных отношений,– отозвался тот.

– Ого,– присвистнул Михаил.– Хотя, в нашем случае твои знания будут бесполезны.

– Я в политехе два года проучился. На заочном,– внезапно смутился парень, будто признаваясь в бог-весть каком грехе.

– Кхе,– вскинул брови мужчина.– А вот это уже интереснее. Что ты можешь предложить?

– Для того, чтобы что-то предлагать, надо хотя бы знать, что демонам доступно. Необходимо оценить ресурсы. Без этого я не смогу сказать ничего определённого. А что придумал ты?

– Ну,– взъерошил волосы подполковник.– Во-первых, можно наладить систему обучения их молодёжи. А то, то, что у них есть сейчас совсем никуда не годиться. Ну и, во-вторых, у меня тут шальная мыслишка возникла. Знаешь, если шестой класс местных зверушек практически не опасен для демонов. Почему бы не начать их разводить? Для сильхов, к примеру, особо ничего не надо, конденсат ведь образуется сам по себе. А ведь есть же и другие зверюги, о которых мы пока ничего не знаем. Стоит подумать в этом направлении.

– Не знаю,– поёжился Вася.– Я бы даже с сильхами не стал связываться.

Михаил насмешливо фыркнул.

– Ито верно. Но ведь это же демоны. Они слеплены из другого теста. Они вполне могут потянуть эту идею.

– Не сомневаюсь,– криво улыбнулся парнишка.

В конечном итоге, накопленная за эти хлопотные сутки усталость заставила отложить этот разговор на завтрашний день. Но, уже улёгшись рядом на широкой, каменной кровати, оба человека поняли, что заснуть сейчас просто не в состоянии. Поворочавшись с боку на бок, подполковник некоторое время прислушивался к тихому сопению парнишки. С внезапной отчётливостью осознавая, что сегодня он больше всего обрадовался именно тому, что Вася, наконец, оказался в безопасности. Глядя на белобрысую, чуть взлохмаченную шевелюру мальца, Михаил понял, что невероятно сильно привязался к этому противоречивому парнишке.

А ещё он понял, что перепады настроения Васи тревожат его всё сильнее. Невозможность расшифровать причины его поведения угнетала Михаила. И хоть он был по натуре весьма проницательным человеком, тем ни менее у подполковника так и не получилось до конца расшифровать его характер. Хотя тут и слепой бы подметил, что жизнь паренька явно потрепала, заставив ощетиниться многочисленными колючками, закрываясь от всего мира.

– Почему?– неожиданно даже для себя, спросил Михаил.– Зачем ты себя уродуешь? Ты ведь такой красивый мальчик. У тебя, должно быть, отбоя нет от многочисленных поклонниц.

Вася вздрогнул, но всё же не обернулся, продолжая лежать на боку, печально глядя на каменную стену.

– К красивым мальчикам обычно липнуть точно такие же красивые, но уж очень стервозные девочки,– наконец, отозвался он.

– Так гони в шею этих стерв и выбирай себе пару потщательней,– попытался заспорить подполковник.

– Как будто кто-то даст мне самостоятельно сделать выбор,– невесело усмехнулся Вася.

– Что ты имеешь в виду?– растерялся мужчина.

Парнишка завозился, поворачиваясь на спину, невидящим взглядом уставившись в потолок. Первоначальное желание привычно отмахнуться от этого человека сменилось страхом. В голове промелькнула мысль, что если он не даст Михаилу возможности понять причины своих поступков сейчас. То в будущем тот либо бросит эти попытки. Либо окончательно разочаруется в нём. От этой мысли стало до ужаса тоскливо.

– На самом деле, то, что я творил на Земле. Это скорее знак протеста. Единственная возможность спутать её карты, доказать, что я живой человек. Что у меня тоже есть своё мнение. Что если она будет перегибать, я просто выйду из-под её контроля.

– Кому ей?– напрягся подполковник, глядя в непривычно сосредоточенное лицо Васи.

– Матери,– криво улыбнулся тот.– Знаете, ей всю жизнь нравилось играть со мной. Проводить эксперименты. Ощущать полнейшую власть надо мной. Сначала делать широкий жест, одаривая своей благосклонность. А потом внезапно всё забирать. Сводить меня с новыми людьми и пресекать наше общение, как только я к ним привыкну. У меня ни разу в жизни не было настоящих друзей среди сверстников. А взрослые, что меня окружали, зачастую оказывались двуличными скотами, идущими по головам и давно забывшими значение слова "человечность".

– Как же ты жил?– потрясённо спросил Михаил, ощущая, как от ужаса у него холодеет в груди.– Кто же твоя мать?

– Не важно,– устало прикрыл глаза паренёк, отворачиваясь.

– Для меня – важно,– твёрдо сказал мужчина.

– Почему?– тихо спросил Вася.

– Почему? Может потому, что за этот долгий путь я успел к тебе привязаться? Или потому, что твоя судьба мне уже далеко не безразлична? Или потому, что я не привык бросать в беде дорогих мне людей?

Вася вздрогнул, ощущая, как в душе схлестнулись в противоборстве сомнение и надежда. Как от накатившего чувства благодарности перехватило дыхание.

– Ну?– через некоторое время напомнил о себе подполковник, не дождавшись ответа.

– Знаете,– немного хрипло сказал паренёк.– А ведь даже факт моего рождения она сумела использовать в своих интересах. Она всегда мечтала пробиться в шоу бизнес. Всё крутилась, вынюхивала, выпытывала. А однажды проникла на частную вечеринку и соблазнила довольно перспективного режиссера. Продала своё тело постороннему мужчине, а ведь это был её первый опыт. Но расчёт не удался. Через некоторое время он её бросил, так и не став вожделенным трамплином к мечте. Но через некоторое время она поняла, что беременна. Зря режиссер от неё отмахнулся, она привыкла добиваться своего. Она сохранила меня, а потом выбрала момент и явилась к отцу. Он как раз тогда должен был запускать в прокат фильм. Советский Союз распался не так давно, чёрный пиар использовать ещё было не принято. Да и тематика фильма не способствовала этому. Скандалы были никому не нужны. Мама попросила немного. Всего лишь дать ей возможность дебютировать. Вот так она и пробилась в шоу бизнес. Успела и в телевизионных шоу поучаствовать, и моделью поработать, и даже в попсовую группу однажды затесалась.

– Хм,– закусил губу подполковник.– Пробивная личность.

– Знаете, она даже матерью себя называть запрещает,– внезапно признался Вася.– Это бы слишком явно указывало на её возраст. Все, конечно, догадываются. Но продолжают послушно называть меня её племянником.

– А та песня?– тихо спросил Михаил.– Что ты пел в пещере. Про которую сказал, что она для тебя особенная.

–Песня?– нахлынувшие воспоминания на мгновение заморозили воздух в лёгких, но Вася быстро взял себя в руки.– С самого детства, не имея возможности общаться со сверстниками, обложенный игрушками, которые всё продолжали носить мамины поклонники, запертый в красивом доме. Единственное, что приносило мне настоящее удовольствие, это разгадывание принципов работы игрушек. Я курочил их. Разбирал на составляющие и собирал их вновь. Иногда у меня это получалось, иногда нет. А потом я лез в интернет и искал там всю доступную информацию, чтобы не повторять свои ошибки. Через некоторое время я начал даже собирать что-то своё. Это было по-настоящему увлекательно. Я ждал окончания школы так сильно. Так сильно желал поступить в политех. Надеялся, что схожие интересы помогут мне, наконец, завести друзей.

– Почему же не поступил?– мягко поинтересовался мужчина.

– Когда она узнала, куда я надумал поступать,– криво улыбнулся Вася.– То закатила очередной скандал. Заявила, что политех это второй сорт, что на сегодняшний день это не престижно. В конечном итоге она впихнула меня в институт международных отношений. Но знаешь. Именно тогда я в первый раз попробовал по-настоящему сопротивляться. Не сказав ни слова, я просто взял и поступил на заочный факультет.

– И это ты называешь протестом?– усомнился подполковник.

– Поверьте,– поджал губы парень.– Мне нелегко было сделать этот шаг. Зато полтора года пролетели для меня, словно в сказке. Я мог часами просиживать в многочисленных лабораториях универа. Поладил со многими преподавателями. Даже начал проводить с одним из них кое-какие интересные опыты. Но потом она узнала.

Повисла тяжелая тишина, парень надолго замолчал, вновь перевернувшись на спину и глядя в потолок невидящим взглядом.

– И что?– не выдержал Михаил.

– Меня исключили,– просто ответил Вася. И такой горечью был пропитан его голос, что по спине у подполковника пробежали мурашки.– Я тогда впервые задумался о самоубийстве. После очередного грандиозного скандала, я закрылся в своей комнате и врубил на всю громкость стереосистему, чтобы не слышать её криков. Так уж совпало, что первой там начала играть именно эта песня. Я понял тогда, что она меня медленно убивает. Как человека, как личность. Что я не могу больше так. Не знаю, что меня тогда остановило. А на следующий день я разозлился. Я понял что ненавижу. Я хотел, чтобы она страдала так же, как я. Я забросил учёбу. Стал вести себя... так. Пугавшие раньше скандалы начали мне приносить какое-то болезненное удовольствие. Наверное, я и жил только для того, чтобы увидеть перекошенное от ярости лицо матери, которая исходила ядом, видя, что её любимая игрушка с каждым днём всё больше выходит из-под контроля.

И вновь комната погрузилась в тишину. Шокированный до глубины души подполковник неотрывно смотрел на парнишку, поражаясь его мужеству, стойкости, силе воли. Да он бы взвыл при такой жизни. А Вася ничего, держится. Сопротивляется. Даже пытается находить в такой вот жизни хоть какие-то позитивные моменты.

– Ничего,– делано бодро сказал Михаил.– Вот выберемся, восстановим тебя в политехе. И жизнь наладиться. Так что не грусти.

– Не получиться,– криво улыбнулся он.– Она работала непосредственно через ректора.

– Мальчик, не думаешь же ты, что какая-то стервочка сможет меня запугать,– прищурился мужчина.– Я прошел войну, я пресекал бандитские разборки. Я убивал и несколько раз чуть не погиб сам. К тому же, связи есть не только у твоей мамаши.

– Не знаю. Да и...– боясь обжечься вновь, но искренне надеясь, что в этот раз он, наконец, нашел человека, который не исчезнет из его жизни, словно призрак. Паренёк сглотнул тугой комок в горле, борясь с противоречивыми чувствами.

– Я же обещал,– укоризненно сказал Михаил.– Я тебя не брошу. Не веришь мне?

Кусая губы, задыхаясь от затопившего его сознание чувство надежды. Утопая в чувстве благодарности. В какой-то момент он понял, что ему уже всё равно, что будет дальше. Наплевать на то, что возможно ему вскоре опять причинят боль. Опять оставят одного. Но в этот краткий миг он действительно верил. Верил словам, которые мечтал услышать всю свою сознательную жизнь.

– Я тебя не брошу.

– Спасибо.

Мир ангелов

Следующее утро открыло для Виктора и Тани новую истину. Вчерашний срыв не прошел бесследно. Сопротивляться поглотившим их эмоциям стало невероятно сложно. Целое утро они старательно игнорировали друг друга, стараясь не говорить ничего лишнего, лишний раз не показываться на глаза. Находиться рядом и в то же время держать дистанцию... они сами превратили свою жизнь в пытку.

Они в полной мере прочувствовали это в то время, пока изучали остаток слепков в тайной комнате. Не находя себе места. Не находя выхода из созданной ими же самими ловушки. Они оба неосознанно ждали того момента, когда информационные слепки как можно сильнее утомят их сознание. Но информации оставалось не так уж и много, чтобы добиться желаемого результата.

Кто первый принял решение сделать в их взаимоотношениях хотя бы не большую передышку? Неважно, в любом случае, когда Таня, старательно отводя взгляд, заявила, что слишком устала и осматривать заводы не пойдёт. Виктор быстро поддержал её порыв. Точно так же стараясь, не дай Бог, не пересечься с ней взглядом. Ему итак было тошно после этого странного сна. Теперь он ощущал себя ещё и редким трусом.

После официального окончания работы с информационными слепками Таня осталась со старейшиной и Виридо, отвечая на интересующие их вопросы. Виктор же, в компании Мария и ещё десятка ангелов, отправился осматривать заводы.

Полдень вступил в свои права. Казалось, природа всё раздумывает, предаваться ли ей послеобеденному сну или выплеснуть наружу всю накопленную за ночь энергию. По-особому солидарными со вторым вариантом были насекомые, которым дневное тепло нравилось куда как больше чем ночная прохлада. Поле, на которое они телепортировались, было просто таки переполнено их жизнерадостным стрекотом.

Непрестанный звукоряд жужжания, стрекота и писка на удивление подводил мысли к желанию впасть в расслабленную негу. Растянуться на мягкой травке, вдыхая аромат многочисленных трав и полевых цветов. Полюбоваться на немногочисленные пушистые облака, манерно и плавно скользящие по небу.

– Красиво здесь,– выдохнул Виктор.

"Жаль, что Таня этого не видит",– неосознанно подумал мужчина, но в следующий миг мотнул головой, прогоняя от себя лишние мысли.

Взгляд его сосредоточился на возвышающемся в полукилометре от них заводе ангелов, что напоминал огромную теплицу, раскинувшуюся на несколько километров. С невысокого взгорка вид на чудо здание открывался просто потрясающий.

Стены этой странной теплицы были сделаны явно не из стекла. Они играли в лучах солнца серебряными бликами. Они казались застывшей во времени ртутью. Но при всём при этом, внутрь помещения солнечные лучи этот материал пропускал не хуже стекла.

Внутреннее убранство завода древних напоминало гигантский ангар. Вначале, Виктору даже показалось, что полы в нём отлиты из бетона, но это оказалось совсем не так. По своим характеристикам пол больше всего напоминал живой камень Амагирия. Он впитывал в себя свет и тепло, проникающие через прозрачные стены, что придавало ему сил мгновенно заращивать малейшие трещины и шероховатости, возникающие с течением времени.

– Это – девятый по величине завод по производству мебели и малых комплектующих,– любезно проинструктировал Марий, указывая рукой на ряды огромных, белых платформ.– Чтобы никто нам не мешал, персоналу объявили выходной. Заказов не так уж и много, так что... В целом, к работе здесь привлечено чуть мене двух сотен ангелов. Средний показатель выработки – от пятнадцати до сорока минут на средний объект.

– Можно поконкретнее?– попросил Виктор.

– После курса обучения, что длиться, в зависимости от способностей ангела, от года до трёх лет,– с готовностью начал рассказывать сенсор.– Любой из специалистов способен создать средний объект, к примеру тумбочку, за время, не превышающее сорока минут.

– Ясно,– задумчиво отозвался мужчина.

Он подошел поближе к платформе, задумчиво осматривая странный прибор. Приблизившись, сразу заинтересовался красным овалом около двадцати сантиметров в диаметре, находящийся в углу платформы.

– Это – для управления,– поспешил пояснить Марий, заметив его заинтересованность.– Чтобы получить необходимый предмет, надо приложить ладонь к овалу и как можно более детально представить себе то, что необходимо создать.

– Так просто?– усомнился Виктор.

– Я бы не был в этом так уверен,– вступил в разговор другой ангел. Судя по всему, работник завода.– Если не получается удержать концентрацию, то весь труд идёт насмарку.

– Хм,– провёл пальцем по гладкой, немного тёплой поверхности платформы мужчина.– А можно мне попробовать?

– Не стоит,– нахмурился сотрудник завода.– Без должного обучения у вас всё равно ничего не выйдет.

– А я и не хочу этого,– усмехнулся Виктор.– Я просто желаю посмотреть на практике работу прибора.

– Если желаете, я могу вам это продемонстрировать сам,– не сдавался ангел.

– И всё же,– твёрдо посмотрел ему в глаза мужчина.– Я бы хотел сделать это сам.

Некоторое время ангел молчал, нахмурив бесцветные брови. Он неотрывно смотрел в глаза мужчины, будто желая убедить его не упорствовать в подобных решениях. Но в этом безмолвном противостоянии человек вскоре одержал безоговорочную победу. Крылатый резко отвернулся, не в состоянии выдержать его гипнотический взгляд и недовольно бросил:

– Как знаете.

Довольно кивнув, Виктор вновь приблизился к платформе, смело прикладывая ладонь к красному овалу. Коршунами кружащие вокруг него ангелы напряглись, переглянулись, но останавливать его всё же не решились.

– Мебель,– пробормотал Виктор, щурясь от света, пробивающегося сквозь странное стекло.– Стульчик, значит.

Прикрыв глаза, мужчина попытался представить логичный для первой попытки простой четырёхногий табурет. Но, как ни странно, образ этого предмета мебели упорно не желал оформляться у него в голове. На смену решимости пришло легкое раздражение. И стоило ему отвлечься, дать слабину, растерять концентрацию, как перед его глазами тут же возник Танин силуэт. А в сознании отчётливо пронеслась занозой засевшая в его голову тоскливая мысль.

Я скучаю...

Мгновенно придя в себя, он попытался взять себя в руки. Вернуть в душу холодное спокойствие, что царило в его сознании всего мгновение назад. А после ему в голову прокралась шальная мысль. Раз уж его допустили к прибору. Раз уж ему даётся шанс сотворить что-то своими руками, то почему бы не сделать ей подарок? Эта мысль мгновенно захватила его. Губы помимо воли растянулись в предвкушающей усмешке.

Что бы ему такое сделать?

А ведь самым любимым для них временем стало утро. Время, что безоговорочно принадлежало лишь им. Как-то постепенно, неосознанно, дом, что временно предоставили им ангелы, стал для них гораздо милее и роднее, чем жилища, оставленные на Земле.

Но ему никогда не нравились простые, безыскусные стулья, что находились на кухне. Ведь иногда так хотелось откинуться на мягкую спинку, поджав ноги под себя. Обняв пальцами чашку с горячим чаем.

Уже подробно себе представляя момент вручения подарка. Он чётко представил себе образ, что желал воплотить в жизнь. Притиснув руку к овалу так, что заболели пальцы. Полностью захваченный новой идеей, он постарался очистить свои мысли от всего лишнего, осознав свою цель и сосредоточившись на её реализации. Его внутреннее зрение нарисовало сначала твёрдый каркас кресла, с четырьмя массивными, резными ножками. А так как в этом мире ему ни разу не встретилась мебель, набитая пухом либо паралоном. Он просто мысленно попытался представить, что на кресло сверху ложиться пружинистая основа.

В тот же миг перед глазами изумлённых ангелов на платформе стал собираться чёрный пепел. Он возникал из ниоткуда, по всей поверхности платформы, после чего стремительно собирался в центре небольшой горкой, что всё росла, собираясь вместе, меняя форму, перетекая ввысь и в стороны, превращаясь в огромный коричневый слепок, похожий на пластилин. Он постоянно пребывал в движении, менял форму, размер, вытягивался и снова сминался. Подчиняясь мысленному посылу человека, он наращивал сначала твёрдый каркас, что вскоре обзавёлся мягкой основой нежного, бежевого цвета.

А когда Виктор открыл глаза, то изумленно выдохнул. Ведь до конца не веря, что всё получится, как надо. Он не ожидал, что его фантазия обретёт материальное воплощение. А ведь попадание было стопроцентным.

– С первого раза. Да ещё такое!– потрясённо выдохнул Марий, недоверчиво глядя на человека.– У нас ведь этому долгое время учатся.

Остальные ангелы не промолвили ни слова, пожирая человека потрясёнными взглядами. После этого инцидента их уважение к пришельцу возросло многократно.

Но Виктору уже было всё равно. Он уже не был способен ни на чём сосредоточиться. Мужчину с неудержимой силой тянуло домой. Он мечтал увидеть свою малышку. Вручить ей подарок. Поделиться своими впечатлениями.

Когда нет возможности найти согласие с самим собой. Когда факт, что твой мир навсегда изменился, ещё не до конца укоренился в сознании. Он просто желал её увидеть, и эта навязчивая мысль заставила, на первый взгляд, прогнозируемый и размеренный, день покатился под откос.

Наведавшись на ещё один завод подобного типа, Виктор понял, что идти осматривать завод, производящий более сложные движители не имеет никакого смысла. С трудом воспринимая информацию, с запинкой отвечая даже на самые простые вопросы, он стал слишком рассеянным для того, чтобы хоть что-то анализировать.

День готовился превратиться в вечер, а он шел по улице, делая вид, что внимательно слушает Мария. Позади шагало несколько ангелов, что с помощью телекинеза перемещали стопки исторических документов и книг, изъятых из архива. Кресло он нёс сам. Оно было совсем лёгким, почти невесомым. Но руки Виктора всё равно нервно подрагивали.

Он понимал, что не имеет право привязывать её к себе сильнее, чем это уже есть. Убеждал себя, что ни к чему хорошему происходящее не приведёт. Но всё равно ничего не мог с собой поделать. Его новая мания, почти зависимость. Осознание, что он вот-вот её увидит, заставляло ускорять шаг в стремлении приблизить тот момент, когда он вручит Тане свой подарок.

В конечном итоге, даже Марий перестал делать вид, что не замечает состояние мужчины. Хитро прищурившись, он одарил его задумчивым и немного ироничным взглядом, перестав донимать человека расспросами. А после хмыкнул и подошел к своим собратьям, что-то нашептав им на ухо. Погруженный в свои мысли Виктор этого не заметил, а оттого очень удивился, когда ангелы отказались заходить даже во двор выделенного людям дома, небрежным движением руки отправив внутрь всю набранную в архиве документацию. Почтительно поклонившись, они ушли, пообещав вернуться завтра утром.

Ощущая небывалый душевный подъём, Виктор подхватил созданное им сегодня кресло и отправился в дом, ощущая, как всё радостнее и сильнее колотиться в груди сердце. Осознавая, что страшно соскучился.

Он позвал её ещё с порога, и имя девушки радостным эхом отправилось гулять по дому. Но вернулся к нему лишь гулкий отголосок запустения и тишины. Жизнь, что пропитала каждый уголок их общего жилища, будто в одночасье покинула его. Радость от предвкушения скорой встречи тут же сменилась тревогой. Стоя в до неприличия просторном холе он всё слушал эту страшную тишину. Ощущая, как уверенность в том, что соскучившаяся Таня встретит его у самого порога, медленно покидает его.

Он чувствовал, что произошло что-то страшное. Его внезапно усилившаяся интуиция просто кричала, что с его любимой что-то не так. Но тихо прокравшись к её комнате, сквозь щель приоткрытых дверей, он сумел рассмотреть свернувшуюся калачиком на кровати девушку.