Текст книги "Развод. Проучить предателя (СИ)"
Автор книги: Дарина Королева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 11
Моя дальнейшая жизнь в одно мгновение превратилась в какой-то сумасшедший дом!
Главные роли в этом балагане: свекровь-тиран на инвалидной коляске и слюнявый невоспитанный дог размером с телёнка.
– Мирослава! – раздаётся из спальни. – Ты опять пыль не вытерла! Я же вижу – вон, на тумбочке! Как не стыдно! Такой срач дома, ужас!
Регина Петровна восседает в своей коляске, как на троне. Больные суставы, видите ли. Хотя вчера я собственными глазами видела, как она, думая, что никто не смотрит, бодро прошлась до кухни – за конфетами, которые я "прячу".
– Иду, Регина Петровна, – откликаюсь я, пытаясь одновременно удержать Лорда, рвущегося исследовать очередную подушку.
– Вот Танечка, – она взмахивает своей тростью. – Всегда была так со мной внимательна, всегда приходила по первому зову. А ты меня специально игнорируешь. Ну конечно, никакой благодарности! Я ей своего сыночка таким замечательным воспитала! И хорош собой, и компанию развивает – ты живёшь как сыр в масле, никаких забот!
– Мне нужно в аптеку! – вещает свекровь. – Немедленно! У меня давление подскочило!
– Но у нас же полная аптечка лекарств...
– Ты смеешь мне перечить? – трость угрожающе поднимается. – Там старые таблетки, срок годности истек. Ты хочешь меня отравить! Сыночку позвоню! Расскажу, как ты со мной обращаешься!
И ведь позвонит. И Гордей примчится, бросив все дела – защищать "бедную мамочку". Как тогда, в пансионате, когда персонал намекнул на необходимость психиатрического обследования.
"Мама просто эмоциональная! Это у неё возрастное!" А то, что она терроризировала других постояльцев, это, конечно, мелочи...
– Хорошо, мама, – вздыхаю я. – Сейчас поедем.
– На улице дождь! – она театрально заламывает руки. – Ты хочешь, чтобы я простудилась? Поезжай сама! И заодно купи мне пирожное, как в пансионате. С безе. Нет, с заварным кремом! Нет, с шоколадом! А давай лучше все три!
Я бросаю взгляд на часы – через час собрание в фонде. Важное. Но разве это волнует Регину Петровну?
***
– Знаешь, сынок, – Регина Петровна картинно промокнула глаза платочком, – я ведь всё стерплю. Ради тебя. И собаку эту слюнявую, и готовку её никудышную... Но ты бы видел, как она со мной обращается! Вчера заставила ждать целый час, пока соизволила в аптеку сходить. А у меня давление! – она прижала руку к груди. – Я же могла и не дожить… Пока она прогуляться решила!
Гордей раздражённо расхаживает по кухне:
– Ты что, не могла нормально за мамой присмотреть? У тебя же целый день свободный! Чем ты вообще занимаешься?
"Чем я занимаюсь?" Перед глазами пронеслись кадры последней недели: бесконечная стирка испачканного Лордом белья, готовка трёх разных завтраков – свекрови всё не по вкусу, уборка следов собачьих "сюрпризов" на ковре, беготня по аптекам...
– Я пытаюсь...
– Вот-вот! – встряла свекровь. – Она только "пытается"! А толку? Эх, если бы ты послушал меня двадцать лет назад... Помнишь Верочку, дочку моей подруги? Такая девочка была! И готовила, и характер золотой...
– Мама, – поморщился Гордей, – давай не сейчас.
– А когда? – она ловко развернула коляску. – Когда эта... благотворительница окончательно дом запустит? Ты посмотри, пыль везде! А цветы? Засохли все! В моей комнате паук завёлся – представляешь? Паук! А она...
В этот момент Лорд, видимо решив добавить ещё проблем, схватил зубами скатерть и дёрнул. Тарелка с недоеденной едой полетела на пол.
– Вот! – возликовала Регина Петровна. – Даже с собакой справиться не может! А всё потому, что нет в ней хозяйской жилки. Избаловал ты её, сынок. Совсем избаловал...
– А может, вы с сыном своим прогуляетесь? – предложила я, начиная терять самообладание. – Погода хорошая, в парке сейчас красота ...
– Какие прогулки? – Гордей раздражённо ослабил галстук. На шее выступили красные пятна – значит, день был действительно тяжёлый. – Я с утра на ногах, два совещания, встреча с инвесторами. Ты хоть представляешь, что такое убеждать людей вложить в компанию миллионы? А эти бесконечные вопросы, документы... – он с силой дёрнул узел галстука. – Голодный как волк! Надеюсь, есть что поесть? Я даже не успел пообедать.
Он направился на кухню.
– Какого чёрта? – его голос громом прокатился по дому. – Где еда?! Мне что, теперь самому готовить после работы?!
Я похолодела. Борщ. Я же с утра сварила борщ. Тот самый, с мраморной говядиной, которую специально заказывала у фермера. Даже свёклу выбирала особенную – молодую, сладкую...
– Как где? – я метнулась на кухню, чувствуя, как предательски подкашиваются ноги. – Я же борщ варила! С утра! Вот, кастрюля стоит...
– Пустая кастрюля! – он с грохотом опустил крышку. Звук эхом отозвался в висках. – Ты что, издеваешься? Решила окончательно меня доконать?
– Не может быть... – я растерянно смотрела на пустую кастрюлю. Внутри всё оборвалось. – Он же был... Два часа варила... Специи, зажарка, всё как ты любишь...
Скрип колёс возвестил о появлении Регины Петровны.
Она въехала в кухню с грацией королевы, восседающей на троне.
– А борща и правда НЕ БЫЛО! – в её голосе звучало плохо скрываемое торжество. – То, что приготовила твоя... хозяюшка, – последнее слово она произнесла с таким презрением, будто выплюнула что-то горькое, – борщом назвать было нельзя! Она, представляешь, сынок, положила туда томатную пасту! Вместо свежих помидоров! Разве можно ТАКОЕ подавать? Томатная паста! В борщ! Да в нашей семье всегда только свежие помидоры использовали! А она… Пришлось вылить в унитаз. Не травить же родного сына!
У меня земля ушла из-под ног. Два часа готовки. Свежие овощи с рынка. Мясо, которое я выбирала так тщательно... Всё в унитаз. Похоже, как и моя жизнь…
Гордей фыркнул и раздраженно пошел в холл, стал одеваться.
– Придется ехать ужинать в ресторан!
ГЛАВА 12
Подозрения появились в тот вечер, когда я случайно услышала телефонный разговор Гордея…
Он стоял на балконе – якобы курил, хотя бросил ещё пять лет назад.
"Это нервное, – объяснял он последнее время свою возобновившуюся тягу к сигаретам. – На работе такой стресс..."
Я замерла за шторой, услышав непривычные интонации в его голосе:
– Да, конечно, всё будет хорошо... – говорил так мягко, с той особой нежностью, которую я уже давно перестала слышать. Так он говорил со мной в медовый месяц, и в те далёкие времена, когда ещё называл меня "солнышком" и "малышкой". – Потерпи немного, я всё устрою... Нет-нет, ты не думай, я всё продумал...
Штора скользнула по карнизу – предательский звук. Гордей резко обернулся, и я увидела, как меняется его лицо: будто маску надел. Глаза забегали, на шее выступили красные пятна:
– Ладно, Петрович, бывай! Завтра созвонимся по тому вопросу. С поставками, да. Всё, до связи.
"Петрович"? С каких пор он так ласков со своим партнёром по бизнесу? И почему у него так напряглась рука, когда он потушил сигарету?
– Ужин готов, – сказала я, стараясь придать голосу привычную обыденность.
– Не голоден, – буркнул он. – Дела нужно доделать.
Всю ночь я ворочалась без сна, прокручивая в голове обрывки фраз, интонации, жесты. Вспоминала другие звоночки: участившиеся "деловые ужины", новый парфюм, который он стал использовать, свежие рубашки каждый день... Нет, быть такого не может. У нас же всё хорошо. Ну, почти хорошо. Не считая его вечной усталости, моих бессмысленных попыток "освежить отношения", его постоянных командировок...
В четыре утра я не выдержала, встала проверить его телефон. Но Гордей, будто почувствовав, проснулся:
– Что ты делаешь?
– Воды попить, – соврала я.
Не вышло.
А на следующий день после работы он принялся в спешке собирать чемодан.
– Я должен уехать, – его лицо было непривычно серьёзным. Слишком серьёзным. – На три месяца, может больше.
– Что? Почему? – я застыла в дверях спальни, наблюдая, как он методично складывает брюки и рубашки. Новые, которые я раньше не видела. Светло-голубая, в тонкую полоску. Лавандовая. Белая с запонками... Когда он успел их купить?
– Конкуренты, – говорил отрывисто, не глядя на меня. Аккуратно свернул галстук – тоже новый, итальянского бренда, с едва заметным цветочным принтом. – Серьёзные люди. Очень серьёзные. Хотят отжать бизнес. Мне нужно... уладить некоторые вопросы.
– Но почему именно сейчас? Почему так внезапно? И почему так надолго? Это опасно?
Он на секунду замер над чемоданом. В его движениях появилась какая-то... театральность? Будто репетировал эту сцену.
– Милая, – вздох, достойный драматического актёра, – ты даже не представляешь, насколько всё серьёзно. Эти люди... Они ни перед чем не остановятся.
– Но ведь можно обратиться в полицию? Или нанять охрану? У нас же есть средства...
– Полиция? – он почти истерически рассмеялся. – Ты как ребёнок, честное слово! Думаешь, в нашем бизнесе так просто? Тут такие акулы… У них всё куплено, и полиция в том числе, и даже … – он снова замолчал на полуслове.
– Милая, чем меньше ты знаешь, тем крепче спишь. Вам с мамой лучше пока посидеть тихо. Никуда не высовываться. Я всё решу. И наша жизнь снова наладится.
В комнату вкатилась Регина Петровна:
– Сыночек, ты правда уезжаешь? А как же я? Как же моё давление? Я тут никому не нужна!
– Мамуль, – его голос моментально стал медовым, – Мирочка за тобой присмотрит. Она же у нас такая заботливая...
Я смотрела, как он успокаивает мать, как ловко успокаивает нас обоих, и внутри росло странное чувство.
Как будто смотришь спектакль, и не веришь, что такое может происходить в реальности.
В кармане его пиджака что-то звякнуло. Телефон? Второй телефон, которого я раньше не видела?
Тревога в душе всё нарастала и нарастала, мешая заниматься привычными делами.
Слишком много несостыковок!
Хватит.
Меня достали его встречи, задержки на работе, совещания до пощдна!
Всему есть предел. Всему!
Меня достал его невоспитанный пёс, его истеричная мама, и то, что эта семейка превращает меня в рабыню.
А я просто хотела быть вежливой и нужной своей семье…
Не вышло. Мою заботу не оценили.
Интуиция кричала – действуй, Мира. Просто действуй!
Ты значишь гораздо больше, чем тебе кажется. Люби себя. Цени себя.
Пришло время всё разложить по полочкам и узнать, что скрывает от меня муж.
ГЛАВА 13
– Мирочка, родная, – Гордей вдруг подошёл ко мне, обнял за талию. – Я знаю, это сложно понять. Но ты же умница у меня. Позаботишься о маме, правда?
Регина Петровна фыркнула в своей коляске.
– Может, и меня с собой возьмёшь, сыночек? Она сдаст меня в дом престарелых, меня там будут бить!
– Мы же обсудили. Тебе нужен покой. А там... там будет опасно.
"Опасно". Слово повисло в воздухе, как сигаретный дым. Такое же едкое, давящее.
Я смотрела, как он складывает в чемодан свои любимые запонки – подарок на нашу пятнадцатую годовщину. Как аккуратно упаковывает костюмы. Как проверяет документы...
Всё продуманно, слишком безупречно для внезапного отъезда.
– Я могу поехать с тобой! Всё-таки я владелец контрольного пакета, и если там проблемы с бизнесом…
Он резко развернулся, и в глазах мелькнули искры:
– Даже не думай! Я не стану тобой рисковать! К тому же, – он кивнул на Регину Петровну, – кто присмотрит за мамой? Ты же знаешь, я только тебе могу доверить самое дорогое.
Второй телефон в кармане его пиджака снова звякнул. Гордей дёрнулся, как от удара током. Быстро прочитал сообщение, резко схватил чемодан. Но также резко замер с скрюченном состоянии.
– Ох, опять спина! – он картинно схватился за поясницу. – Милая, намажь меня перед дорогой? А то боюсь, в самолёте совсем скрутит.
Я сходила за мазью. Тюбик был почти новый – странно, обычно он расходует его гораздо быстрее.
– Давай быстрее, – нетерпеливо стянул рубашку. – Такси вот-вот подъедет.
– Сильнее, – поморщился он. – О, вот тут... Да не так! Ты что, разучилась?
– Всё, хватит! Некогда! Опаздываю!
Схватил пиджак, на ходу вытирая спину полотенцем. Даже не дал мази впитаться...
– А свечи от запора? – крикнула я вслед. – Ты забыл...
Но он уже выскочил за дверь, даже не обернувшись.
Проблемы с бизнесом, мама-инвалид с придиракми, да ещё и здоровье подводит – то спина, то запор... А ведь мужу скоро пятьдесят, в этом возрасте у мужчин часто случается кризис. Может, поэтому он в последнее время такой дёрганый? И эти сигареты, и раздражительность, и...
В памяти вдруг всплыл тот разговор на балконе. Такой нежный, почти воркующий голос.
Может, позвонить Карине? Всё-таки дочь, должна знать, что у отца неприятности… Вместе решим как нам быть, мы же семья.
Может она сможет поделиться со мной важной информацией?
Развеять сомнения, или наоборот! Узнать, что мне врут.
Кто ищет, тот найдёт…
***
Спустя сутки
Телефон зазвонил, в момент когда я споткнулась о разодранную Лордом мою новенькую туфлю и вступила в свежую лужу.
Зашибись!
Звонок на миг притупил гнев. Я отвлеклась. Гордей должен был уже приземлиться…
На экране высветилось фото Гордея – наш последний отпуск, он улыбается в камеру, загорелый, счастливый. Как давно это было...
– Милая! – произнёс муж бодро. – Я уже во Владивостоке! Тут такая метель, с трапа чуть не сдуло! Связь отвратительная, еле пробился...
На заднем фоне слышался какой-то странный шум – не похожий на метель.
– Я скучаю, – прошептала я. – Нам нужно поговорить. По поводу Карины… И ещё кое что! Знаешь, я больше не могу делать вид, что всё хорошо.
Наши отношения одна беда, но вот Карина – беда номер два.
Дочь совсем от рук отбилась. Хоть и восемнадцать недавно исполнилось, но чуточку уважения к матери проявить можно.
Наш разговор не задался, как и визит к дочери на квартиру. Карина быстро выпроводила меня за дверь, пряча за своей спиной какого-то полуголого парня в наколках!
– Не твоё дело, мама! Всё, тебе пора!
– Ой, давай попозже! – он торопливо перебил. – У меня тут дела, встречи...
– Мне тяжело, – голос предательски дрогнул. – Я не справляюсь. Я хочу знать что происходит! Ты что-то от меня скрываешь?!
– Солнышко! – он снова стал тем, прежним Гордеем. – Связь ужасная, не слышу тебя! Потерпи немножко! Я вернусь, и мы наверстаем упущенное! Хочешь в Париж? На неделю, только ты и я! Куплю тебе всё, что пожелаешь – платья, украшения...
А потом... Потом он, видимо, забыл нажать "отбой".
И я услышала это…
С того самого момента поняла.
Никакой командировки, никакой опасности нет. А есть длинноногая смазливая блондинка с шестым размером!
С этой минуты Мира, которую ты знал умерла.
Любопытно, да… как всего лишь одна минута может напрочь изменить жизнь человека и полностью его изменить.
Достаточно всего пары слов. Разбитое сердце, полное боли и ран, и решимость.
Решимость сделать так же больно, как сделали тебе!
Мир перед глазами плыл чёрными пятнами, пол проваливался под ногами, а их слова эхом звучали в отдалении – дико и насмешливо.
Не зря же говорят – смеется тот, кто смеётся последним.
Давай проверим, Гордей, кто кого переиграл?
ГЛАВА 14
– Боже, ну что за дура?! – молодой женский голос, звонкий, с нотками превосходства, и противный смешок. – Неужели поверила про метель?
Я застыла с телефоном в руках. В ушах зашумело.
– Ну конечно поверила, Кися! – Гордей рассмеялся – тем особенным смехом, который раньше предназначался только мне. – И про Париж! Она у меня рохля, верит каждому слову. Любит меня сильно. Какую бы чушь я ни нёс – проглотит и не поморщится! Но сейчас она полезна – присмотрит за мамой, пока та не откинется. И за Лордом – у тебя же аллергия, малыш! А в твоём положении...
– Ну Котюня, это же может быть очень долго! – капризный голосок. – Сколько ещё твоя мамаша протянет?
– Ничего, потерпим. Вот выбью у неё контрольный пакет – и привет, свобода! Если бы не это её дурацкое обещание отцу...
Телефон выскользнул из онемевших пальцев. Грохот о паркет слился с их смехом – пошлым, издевательским...
Перед глазами поплыли чёрные пятна.
Двадцать лет. Двадцать лет жизни – всё фальшь!
А я верила каждому его слову. Я растворилась в нём. Я... я...
В ушах всё ещё звенел их смех, а в голове крутилось: "рохля", "дура", "пока мамаша не откинется"...
И это "в твоём положении" – значит, она беременна? От него?!
Накатила тошнота. Комната закружилась.
Я опустилась на пол, прижимаясь спиной к стене.
Как он мог? За что? Я же всё делала правильно – была верной женой, заботливой невесткой, любящей матерью...
Набрала номер Карины. Хоть бы ответила, хоть бы...
– Ну чего опять?! – раздражённый голос дочери. – Я занята!
– Карина... твой отец... – слова застревали в горле. – Он обманывает меня. У него другая женщина. Она беременна...
В трубке повисла пауза, а потом:
– И что? – в её голосе звучала насмешка. – Это его выбор! Захотел молодую и горячую – логично! Ты на себя в зеркало давно смотрела?
– Но как же...
– Мам, прекрати истерить! – она фыркнула. – Подумаешь, завёл любовницу! Погуляет и вернётся. Вы же повязаны – бизнес, недвижимость... Куда он денется? А ты вместо того, чтобы рыдать, сходила бы в спортзал. Или к косметологу!
Что-то оборвалось внутри. Последняя ниточка, связывающая меня с прежней жизнью.
С той Мирой, которая всё терпела, всё прощала, всех оправдывала.
Во мне будто проснулся вулкан. Подавленные эмоции, проглоченные обиды, сдержанные слёзы – всё это вырвалось наружу обжигающей лавой ярости.
Взгляд упал на антикварную вазу в углу гостиной – его гордость, "редкий образец китайского фарфора династии Мин". Как он любил хвастаться ею перед гостями, рассуждая о тонкостях глазури и композиции! Строил из себя ценителя прекрасного, тонкой души человек...
Ваза полетела об стену, разлетевшись на сотни осколков. Точно так же, как разлетелись вдребезги мои иллюзии о муже.
Двадцать лет я видела перед собой благородного, умного, принципиального требовательного мужчину. А под этой маской скрывался мелкий, подлый обманщик. Расчётливый манипулятор, который использовал мои чувства, мою преданность, моё доверие.
Я смотрела на осколки, и каждый из них будто отражал очередной момент моей жизни – растоптанной, разбитой, преданной.
Но хватит! Довольно быть хрупкой вазой. Пора стать тем молотком, который эти вазы разбивает.
Он растоптал мою любовь. Превратил её в посмешище. Насмехался за моей спиной. Использовал как прислугу, как сиделку для своей матери. И теперь хочет отобрать компанию?
Думает, я всё так же буду молча глотать обиды?
Нет. Хватит. Посмотрим, кто будет смеяться последним.
Я посмотрела на своё отражение в окне – бледное, заплаканное лицо женщины, которая слишком долго позволяла вытирать об себя ноги.
Это закончится. Сегодня.
Я медленно поднялась с пола.
В голове с хрустальной ясностью начал формироваться план. Он хочет отобрать у меня всё? Что ж, поиграем...
Руки больше не дрожали. Странное спокойствие разлилось по телу – такое бывает в момент, когда принимаешь судьбоносное решение. Хватит быть жертвой. Хватит прощать.
Нужно продумать, как унизить его максимально. Чтобы осознал каково это!
Первым делом – юристы. Не те карманные, которых держит Гордей. Нужны акулы, настоящие профессионалы. Они проверят каждую сделку, каждый документ за последние двадцать лет. Я более чем уверена – там найдётся много интересного!
Потом – аудит компании. Тотальный, безжалостный. Все эти его "командировки", подозрительные траты, странные переводы... О, я догадываюсь, сколько всего всплывёт…
И главное – его драгоценная мамочка. Раз уж мне выпала честь быть её сиделкой, займусь этим... основательно.
Документы из пансионата, медицинские заключения, история с поджогом – всё пойдет в дело. Пусть независимые психиатры решат, действительно ли она в своём уме, да и вообще – есть ли у неё реальные проблемы со здоровьем?!
Губы сами собой растянулись в улыбке. Не той привычной, виноватой, а совсем другой – хищной, опасной.
Хочешь войны, Гордей?
Я устрою тебе не только войну, милый муж!
Ты у меня попадёшь в ад.
ГЛАВА 15
Спустя время
Гордей
Жизнь удалась!
Вот уже третий месяц я кайфую в своём загородном особняке – настоящем произведении искусства из стекла и бетона, спроектированном модным итальянским архитектором.
Дом – абсолютная мечта: бассейн с подогревом и панорамным видом на лес, сауна с финскими камнями, винный погреб с коллекцией, которую я собирал последние пять лет... Всё как я люблю.
И главное – никакой нудной жены под боком с её вечным "может не стоит?" да "я беспокоюсь". Никаких нотаций, никаких недовольных взглядов, никакого "ты слишком много работаешь". Свобода! И красота вокруг!
Кстати, а вот и сама красота!
Жанна выплывает из ванной в кружевном пеньюаре, который едва прикрывает её прелести шестого размера. В полумраке спальни, освещённой только тусклым светом бра, она выглядит как героиня моих самых смелых фантазий.
Ноги от ушей, грудь шестого размера – силикон премиум-класса (сам оплачивал, и это стоило целого состояния), губы – торчком стоят, пухлые, манящие... Да, может, и ненатурально, зато как аппетитно! Не то что моя Мира – сдала старушка, что тут скажешь. Кожа уже не та, да и формы...
– Ну что, Котюня, – Жанна игриво надувает губки, – твоя старая кляча так и не раскусила наш план?
– Какое там! – усмехаюсь я, любуясь игрой света на её загорелой коже. – Она у меня выдрессированная. Команды выполняет с первого слова! Всё идёт как по маслу.
"Как по маслу" – это даже слабо сказано.
Мира вообще ничего не подозревает. Продолжает вести себя как обычно: регулярно звонит, спрашивает, как прошёл день, верит всем моим отговоркам про поздние совещания. Иногда мне даже становится её жалко... Но ненадолго.
Жанна скользит ко мне, обвивает шею руками, игриво трётся буферами. От её духов кружится голова... или это давление? Чёрт, только бы сейчас всё получилось! Где эта чёртова виагра?
Но думать уже некогда – её жадные губы впиваются в мои, мы падаем на кровать. Шёлковые простыни путаются в ногах.
Жанна оседлала меня, как наездница. Только не облажаться, главное не облажаться...
И вдруг – хлопки.
Медленные, издевательские аплодисменты…
Что за...?!
– Браво, браво! – этот голос... Нет, не может быть! – Аплодирую стоя! Только смотри осторожней скачи на нём, дорогуша, можешь что-то сломать – уж больно трухлявого ты себе папика выбрала. С него песок сыпется, да и запоры жизни не дают!
– Мира??? – я в бешенстве сталкиваю с себя Жанну, путаясь в простынях. – Какого хера ты здесь делаешь??
Я замер с открытым ртом. Это... это что, правда Мира? Откуда?!
Платиновая блондинка в красном костюме от Шанель уверенно цокала шпильками по паркету. Стройные ноги, осиная талия, гордая осанка...
Передо мной стояла незнакомка, в которой я с трудом узнавал свою жену.
Не верю своим глазам! Она что, похудела? Или операцию сделала?
И эта укладка, макияж... Меланья Трамп позавидовала бы такой породистой красоте!
Рядом с ней моя Жанна, судорожно прикрывающаяся одеялом и глупо хлопающая нарощенными ресницами, вдруг показалась дешёвой резиновой секс-куклой.
Потрёпанной, потасканной и... нелепой. Как плохая пародия на женственность.
– Дорогой, – Мира изящным жестом поправила идеально уложенную прядь волос, – ты кое-что забыл, когда умчался в свою... срочную командировку.
Последние слова она произнесла с такой убийственной иронией, что я почувствовал, как краснею.
Она исчезла на секунду и... бл*ь! В спальню въехала инвалидная коляска с моей матерью. Сердце ухнуло куда-то в район желудка.
– Сволочи! Ублюдки! – мама была в своём репертуаре, её визгливый голос резал уши. – Предатели! Кругом одни предатели!
– О, как же так... – Мира улыбнулась акульей улыбкой, обнажив идеально белые зубы. – Ты забыл свою мамулю! С ней вам будет ещё веселей. А ещё... – она достала из сумочки пакет, – твои свечи от геморроя и таблетки от запора. Я всё это любезно привезла! Всё, я побежала, продолжайте!
Я почувствовал, как кровь приливает к лицу. Этого не может быть. Это какой-то кошмарный сон!
Где та тихая, забитая Мира, которая боялась слово поперёк сказать?
– Что за цирк! Немедленно...
– Прости, милый! Правда, больше не могу болтать – меня ждут! – она картинно взглянула на часы. – Я уже подала на развод. Скоро отберу твою компанию, как только вернусь из отпуска на Бали! – она презрительно оглядела Жанну с ног до головы. – Вот и правильно, женись на молодой – у неё энергии больше убирать какашки за твоим слюнявым псом и стервой-мамашей!
Я задыхался от ярости:
– Да как ты...
– А знаешь что ещё? – она наклонилась ко мне, обдав ароматом французских духов. – У моего нового мужчины нет проблем с пищеварением, и виагра ему не нужна! – её глаза опасно сверкнули. – В нём оказалось больше мужского достоинства, чем в тебе... И я не только о характере!
Она развернулась и направилась к выходу, покачивая бёдрами. Чёрт, когда она научилась так ходить?
Я замотал простыню вокруг бёдер и рванул на балкон, чуть не запутавшись в скользком шёлке. В горле пересохло от злости и... страха?
Да нет, не может быть. Чего мне бояться этой клуши? Или она совсем не клуша?
Теперь она больше походит на опасную акулу, которая проглотит меня и не подавится.
И тут я увидел его.
Возле роскошного красного "Феррари" стоял... нет, возвышался мужик под два метра ростом. Широченные плечи, рельефные мышцы плотно обтягивала черная футболка. Я машинально втянул свой намечающийся животик и поправил сползающую простыню.
– Вернись! – мой голос предательски сорвался на крик. – Я сказал, вернись! Мы не договорили!
Мира обернулась, и в её взгляде плясали черти.
Она послала мне воздушный поцелуй – издевательский, насмешливый.
А потом... потом этот качок открыл перед ней дверцу машины, как в каком-то идиотском романтическом фильме!
Он помог ей сесть, а затем посмотрел наверх – прямо на меня. В его взгляде читалась серьезная угроза. Я невольно сделал шаг назад, спотыкаясь о порог балконной двери.
Мотор "Феррари" взревел, как зверь. Шины взвизгнули по гравию, оставляя следы на моей идеально ухоженной подъездной дорожке.
– Сынок, ты что, так и будешь стоять голый на балконе? – мамин визгливый голос вернул меня к реальности. – Позор! Стыд!
– Заткнись! – рявкнул я, разворачиваясь.
И замер.
Жанна сидела на кровати, кутаясь в одеяло, и... хихикала?
– Что смешного? – прорычал я.
– Ничего, Котюня, – она прыснула в кулак. – Просто... у тебя такое лицо было! И эта простыня... В общем, ты сейчас больше похож на римского императора … с геморроем, как оказалось!
Я рухнул в кресло, пытаясь осмыслить произошедшее.
Что это было? Как она посмела? И главное – как узнала про виллу?
– Сынок, – мама снова завела свою шарманку, – эта твоя... девица даже чаю мне не предложит что ли! А я больной человек, между прочим. Никому опять не нужна!
– Да помолчи ты хоть минуту! – я схватился за голову.
В памяти, как назло, всплыл взгляд Миры. Насмешливый, острый – будто скальпелем по самолюбию. Когда она успела стать... такой? Эта походка, эта уверенность, эта чёртова улыбка победительницы! А этот её хахаль на спорткаре...
– Милый, – Жанна попыталась прильнуть ко мне, – может, объяснишь, что это за фигня? Я на такое не подписывалась!
Я отмахнулся. Какое "объяснишь"? У меня у самого ступор – моя тихая, забитая Мираслава, которая двух слов связать не могла на деловых встречах, вдруг превратилась в... в это?!
– Знаешь, что самое паршивое? – Жанна надула губы. – Она реально шикарно выглядит! Совсем не старая кляча, как ты мне её описывал! Я тоже хочу такой костюм. Он от Шанель, последняя коллекция! – любовница капризно постучала ноготком по подлокотнику кресла. – Ты на мне экономишь!
– Заткнись! – рявкнул я, но в глубине души понимал – она права.
Мира выглядела на миллион долларов. Чёрт, да на миллиард! А я... я стоял перед ней в дурацкой простыне, самый настоящий лох лох. Жалкий, потный, как... старый пердун?
Телефон на тумбочке звякнул. Сообщение от моего юриста:
"Срочно! Мирослава подала иск о разделе имущества. И там такое..."
Твою мать. Кажется, я крупно просчитался.
