Текст книги "Искусство осады. Знаменитые штурмы и осады Античности"
Автор книги: Данкан Б. Кэмпбелл
Жанр:
Военная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Артиллерия в III веке до н.э.
Похоже, что первые торсионные катапульты были рассчитаны только на стрельбу стрелами. Катапульты, связываемые с именем Филиппа Македонского, были по своему типу katapeitai oxybeies – «катапультами для острых снарядов»; другими словами, стрелометами. Это Александр впервые стал использовать katapeitai petroboioi – «камнеметные катапульты» в осадном деле. На ранней стадии развития они были, наверное, достаточно легкими. Однако уже всего через тридцать лет Деметрий Полиоркет имел в своем распоряжении громадные машины, рассчитанные на стрельбу камнями весом три таланта (172 фунта, или 78 кг).
Тем не менее мы не должны принимать каждый случай метания камней за использование этих дорогих и сложных машин. В древнем мире существовала долгая традиция ручного метания камней в бою, но из контекста обычно ясно, что имеется в виду – машина или человек. Например, о фосийском военачальнике Ономархе пишут, что он расставил на вершине холма отряд метателей камней, чтобы поражать стоящие внизу македонские войска Филиппа. Рассказывая об этом случае, философ Полиэн, живший во II веке н.э., использовал слово petroboioi – «метатели камней» (Полиэн 2.38.2), что часто вело к неправильному истолкованию.
Правила создания работоспособной торсионной катапульты стали широко известны около 280 года до н.э., если не раньше; инженеры отточили идеальные пропорции и разработали сложную формулу для калибровки каждой машины. Филон Византийский говорит о долгом процессе развития, который привел к выработке свода правил: «Другие позднее изучили более ранние ошибки и, путем соответствующих опытов, выявили стандартный элемент, который мог бы представлять основной принцип и метод создания конструкции» («Механическая энциклопедия» 50.21–23). Он считает, что этот главный прорыв произошел в Александрии. И хотя точной даты не дается, но его слова, что исследования «были оплачены «честолюбивыми царями», дали Марсдену повод предположить, что речь идет о периоде правления Птолемея I (323–283/2 годы до н.э.) и Птолемея II (283/2–246 годы до н.э.).
Ирод Великий построил в Иродиуме (около Вифлеема, Израиль) укрепленный дворец, возвышавшийся на холме конической формы. Важное место в его арсенале занимали десятки крупных грубо обработанных камней. Слишком большие, чтобы быть снарядами для катапульт, они были предназначены для скатывания по склону холма на атакующих врагов.
Во время правления второго из них видное положение занимал Ктесибий, выдающийся механик. Хотя он не оставил после себя письменных трудов, его имя часто упоминается позднейшими инженерами. Например, сборник его работ по артиллерии Герон опубликовал во времена Нерона. Филон даже утверждает, что беседовал с человеком, который знал Ктесибия и был знаком с его машинами. Но напрашивается вывод, что артиллерийские конструкции были к тому времени уже общеизвестны, раз он мог позволить себе исследовать новые направления, такие как катапульта со сжатым воздухом или с бронзовой пружиной (насколько мы знаем, ни одна из них так и не нашла своего применения в войнах).
Ранний Рим
В то время как в восточной части Средиземноморского побережья и на Сицилии исследовали новые возможности артиллерии и машин, в Италии практиковался совсем иной стиль ведения осад. Наш главный источник по ранней римской истории – Тит Ливий, дополняемый до некоторой степени Дионисием Галикарнасским; оба автора жили в Риме во времена Августа (после 25 до н.э.), намного позже описанных ими событий, и большинство ученых подвергают сомнению достоверность их повествования до периода около 300 года до н.э. Например, оба писателя описывают осаду Кориоли в 493 году до н.э., известную тем, что в честь этого города получил свое новое имя молодой Кориолан. По словам Ливия, осаждающая армия оказалась застигнута врасплох между отрядом осажденных, совершавших вылазку из города, и подошедшей им на помощь колонной племени вольсков. Но Кориолан бесстрашно отразил вылазку, преследуя врагов, совершил смелый бросок прямо в город и поджег его (Ливий 2.33); эту историю позже пересказал Плутарх («Кориолан» 8). Дионисий же, напротив, рассказывает о стенобитных таранах, плетеных щитах и лестницах (6.91.1–6), хотя общеизвестно, что эти виды вооружения не были известны в военном деле Рима в V (и даже в IV) веке до н.э. Соответственно, Дионисия многие обвиняют в преувеличении, если не фальсификации.
Римские легионеры штурмуют вражескую стену. Знаменитое построение щитов в форме «черепахи» защищает их от снарядов и от сбрасываемых сверху предметов, среди которых мы видим меч, колесо и горящий факел.
Самая знаменитая из ранних римских осад, несомненно, покорение этрусского города Вейи в 396 году до н.э. Военные действия тянулись предположительно более десяти лет, хотя уж слишком прямая параллель с легендарной осадой Трои вызывает подозрение. Здесь события также связаны с личностью знаменитого римского героя, в данном случае это стойкий Марк Фурий Камилл, который сурово покарал фалерийского школьного учителя, предложившего сдать ему свой город и приведшего вверенных ему детей в римский лагерь в качестве заложников. Похоже, что, как и с Кориоли, истинная суть событий постепенно приукрашивалась с целью прославления главного героя. В начале осады, до прибытия Камилла, римляне, как говорилось, использовали «башни, передвижные щиты, навесы и прочее снаряжение для осады города» (Ливий 5.5), но напрасно. Скорее всего эти детали были добавлены позже, чтобы ярче оттенить последующий успех Камилла. Столь же невероятно, что Камилл послал многочисленные отряды копать ход в скалистом основании города, чтобы по нему пробраться в город и открыть ворота изнутри. Интересно, что в том месте существует целая паутина дренажных туннелей, что, по всей вероятности, и дало толчок этой широко распространенной легенде.
Нужно помнить, что Рим в конце IV века до н.э. был городом-государством, борющимся за главенство над своими соседями на Апеннинском полуострове. Он был полностью равнодушен к событиям на близлежащей Сицилии, где Сиракузы опять схлестнулись в битве с Карфагеном, и тиран Агафокл использовал весь набор осадных тактик, от окружения или подкопа при Кротоне (295 год до н.э.) до осадных машин при Утике (307 год до н.э.); в последнем случае к сторонам осадной башни были даже прикованы пленные – в жестокой попытке подавить противника психологически (Диодор Сиц. 20.54.2–7).
Римские осады того периода, наоборот, были довольно незамысловатыми. Ливий отмечает штурм Мурганции, Ферентина и Ромулеи в 296 году до н.э., последний хотя бы с использованием лестниц (Ливий 10.17), а в 293 году до н.э. ворота Аквилонии были пробиты войском, построенным «черепахой» – т.е. со щитами, сведенными над головами (Ливий 10.41).
Укрепления
Нестабильность в греческом мире конца IV–III веков вновь усилила интерес к городским укреплениям. Точно определить дату любой крепости очень трудно. Например, некоторые ученые считают, что углубленные ворота, стоящие внутри открытого двора и с башнями по сторонам, были ответом на развитие механизации осадного дела. Подобная планировка действительно встречается в крепостных укреплениях Перги и Сиды конца III века, но она уже применялась в Мессенах, где появилась соответственно в момент основания города в 369 году до н.э. (Диодор Сиц. 15.66.1). Часто высказывается предположение, что широкое распространение маленьких, вспомогательных ворот характерно для конца IV века до н.э. Якобы это было время, когда пехота предпочитала стратегию «активной обороны» и устраивала вылазки, нападая на осадные машины за стенами крепости; однако эти ворота точно так же могли быть использованы для удобства местного населения в мирное время.
Еще один характерный момент, используемый учеными для датировки, – это башня. Более крупные размеры башни часто воспринимаются как доказательство присутствия оборонительной артиллерии, особенно при наличии окон (а не бойниц для лучников). Однако исследование башен – сложное дело, и существование большого помещения внутри еще не означает, что там стояла большая катапульта. В целом башни выполняли различные функции, которые включают и размещение караула, и предоставление лучникам возможности обстреливать пространство перед прилегающими частями стены, не надо забывать и о не менее важной функции наблюдения.
Когда в конце IV века до н.э. катапульты стали доступны для большинства городов, они, безусловно, ставились под укрытие, защищавшее их от солнца, дождя и вражеских атак; более того, нужда в свободном пространстве для действия, чтобы дать возможность машине и ее команде работать эффективно, лучше всего выполнялась в зале башни. Однако защита карфагенянами Лилибея от Пирра в 274 году до н.э. показывает, что при большой необходимости катапульты легко можно было расставить и по стенам (Диодор Сиц. 22.10.7). Марсден считает, что существенно важно выгадать в дальности стрельбы, поместив катапульты как можно выше, но никто из античных авторов никогда не высказывал подобных взглядов. Наоборот, действия торсионной артиллерии скорее подтверждают, что предпочиталась стрельба на короткие дистанции с низкой траекторией, дающая большую точность и силу попадания.
Искусство осады Римской республики
Греческий писатель Полибий составил историю Древнего Рима с 264 по 146 год до н.э.; как военный человек, он дал вполне надежную картину осадного дела тех лет. Действия римских войск во время I Пунической войны (264–241 годы до н.э.), которая впервые побудила их воевать за морем, включали в себя осаду ряда городов на Сицилии, во многих из которых все еще стояли карфагенские гарнизоны. Но римляне не обладали тогда ни снаряжением, ни опытом для успешного ведения осады, так что исход войны был решен в морских сражениях.
Это подтверждает, в частности, осада Агригента (греческий город Акрагант) в 262 году до н.э.. Римляне окружили город двойным кольцом рвов, внутренний препятствовал осажденным покинуть город, внешний был преградой на случай подхода к ним подкреплений. Главной целью было взять город измором (Полибий 1.18.2–3). Но после пяти месяцев продолжающейся блокады сами осаждающие стали испытывать недостаток провизии и страдать от дизентерии. Хотя они с легкостью разбили отряд карфагенян, спешащий на помощь городу, в конце концов их небрежность дала возможность гарнизону ночью скрытно уйти из города.
В следующем году кончилась неудачей семимесячная блокада Миттистрата (Диодор Сиц. 23.9.3). Город был взят лишь три года спустя, когда горожане по собственной воле открыли ворота римлянам (Зонара «Хроники» 8.11). Еще более яркий пример: при Лилибее, городе на побережье недалеко от Мотии, римская осада тянулась десять лет без всякого результата. Вначале римляне действовали активно. Применив осадную технику, видимо, предоставленную им их союзником, сиракузским тираном Гиероном, они смогли разрушить часть городских укреплений, но были отбиты яростными контратаками карфагенян (Полибий 1.42.8–13; 45.1–14). Позже шторм повредил римские машины, сведя на нет все их усилия. Осажденные немедленно воспользовались этим.
«Молодые люди […] в трех местах бросили огонь в осадные машины. Сама давность этих построек, казалось, подготовила легкое воспламенение их, к тому же ветер дул прямо против башен и машин; поэтому огонь распространялся быстро и неудержимо, и все меры римлян задержать пламя и защитить постройки оказывались бесполезными и недейственными» (Полибий 1.48.5).
Полибий пишет про осаду Лилибея, что римляне построили два лагеря и соединили их рвом, частоколом и стеной. Фоляр показывает город, окруженный двойным кольцом укреплений, как в Агригенте. В то же время карфагенские корабли продолжают свободно проникать в гавань.
Вскоре все свелось к патовой ситуации, в основном потому, что римлянам не удалось перекрыть вход в городскую гавань, что делало блокаду неполной. Когда в 241 году до н.э. война закончилась, город все еще держался.
Филон Византийский
Осадное искусство этого периода освещено в «Механической энциклопедии» Филона. Кроме раздела о конструкции артиллерии (Belopolika), энциклопедия включает в себя также инструкции как для осаждающих, так и для осажденных; современные издатели обычно издают их вместе как единую книгу по осадному делу (Poliorketika).
По тексту Филона понятно, что он предполагает использование атакующими колесных машин. Он предлагает защитникам использовать подземные ходы, чтобы вытаскивать то, чем нападающий заполнил ров («Полиоркетика» 1.36), а известно, что заполнение рва всегда предшествовало подходу машин. Одновременно он предлагает зарывать за чертой города огромные глиняные сосуды горлышками вверх, затыкая горлышки водорослями и присыпая тонким слоем земли, чтобы создать ловушки для колес вражеских передвижных щитов и машин («Полиоркетика» 1.76).
Особое внимание он уделяет камнеметным катапультам. Маловероятно, что когда-либо существовали катапульты, способные разрушить стену, но они могли нанести серьезный урон защитникам на верхней части укреплений. Филон пишет, что нужно так закреплять зубцы («самые верхние блоки камня», по его словам), чтобы снаряды камнеметных орудий отскакивали, не пробивая их («Полиоркетика» 1.8).
Говоря об осадах, Филон упоминает ограждение блокирующими стенами лишь как дополнительную меру и только в связи с блокадой: «[город может быть взят] измором, если окружить его частоколом, создать хорошо укрепленные позиции у стен города с хорошей охраной, чтобы не допустить прорыва извне [с припасами] сушей или морем» («Полиоркетика» 4.84).
По контрасту, одна из первых его рекомендаций по взятию города – это «тайно подойти ночью к городским стенам с лестницами наготове, в пасмурную погоду или когда горожане пьяны ввиду какого-то городского праздника, и захватить несколько башен» («Полиоркетика» 1.12). Например, в 243 году до н.э. ахейцы захватили Акрокоринф именно так, преодолев с помощью лестниц необычно низкую часть укреплений (Плутарх «Арат» 18.4; 21.2–3). Чтобы избежать этого, Филон советует строить стены высотой не менее 20 локтей (9 м), «так чтобы лестницы не доставали до их верха» («Полиоркетика» 1.12). А в другом отрывке он рассуждает, что «необходимо, полагая, что какие-то башни будут подвергаться атаке осадных машин, строить их высокими и прочными, но другие [те, куда машины не имеют доступа] только такой высоты, чтобы лестницам было не достать до верха» («Полиоркетика» 1.26). Далее он описывает способы борьбы с лестницами с помощью шестов, «изогнутых наподобие якорей» или с раздвоенными концами, проволочных ежей («Полиоркетика» 1.79), а также путем сбрасывания горящих предметов («Полиоркетика» 3.39). Эта методы во многом сходны с теми, что рекомендовал Эней Тактик более века назад, и они оставались общепринятыми на протяжении всего упоминаемого периода.
* * *
Доска-качели
Осадная башня была очень дорогой альтернативой опасностям использования штурмовых лестниц. Инженеры не раз пытались найти золотую середину, изобретя машину, совмещающую простоту лестницы с надежной защитой, обеспечиваемой башней, при этом простой в использовании, как навесной мостик. Афиней, писавший об осадном деле, нашел одно из решений этой проблемы в «Комментариях» Ктесибия Александрийского середины III века до н.э.
Устройство (mehanema) не имеет никакой практической ценности, нелестно отзывается о нем Афиней, но мастер заслуживает восхищения за свою изобретательность. По существу, это был четырехколесный фургон (tetrakukion), являющийся основанием для вертикально установленной рамы с наклоняющимся механизмом наверху. На нем крепилось своей серединой устройство, которое Афиней называет «трубой» (syrinx); наличие на ее дальнем конце двери делает ее похожей на крытый переход. Афиней поясняет, что когда солдаты шли по переходу, они меняли ее наклон, влияя на равновесие, словно дети, которые качаются на доске. Совершенно ясно, что когда машина занимала свою позицию у вражеской стены, те, кто находился внутри (потому что нужно было много людей, чтобы нарушить равновесие), опускали дальний конец перехода на вражескую стену, открывали дверцу и выбегали прямо на врага.
Показательно, что Витрувий не включил это устройство в раздел своего труда, посвященный осадным машинам. Он просто пишет, что «те, которых привлекает «хитроумие» Ктесибия, могут обратиться к «Комментариям» в поисках других устройств» (Витрувий 10.7.5).
Ганнибал и осадное искусство Карфагена
В 219 году до н.э. Ганнибал начал новую войну с Римом, напав на Сагунт в Испании. Применяемые им методы идут от времен 400-х годов до н.э., когда карфагеняне осаждали сицилийские города. Прежде всего, вперед под прикрытием навесов были выдвинуты тараны, которыми пробили стену. Затем, когда горожане отразили атаки карфагенян и стали спешно заделывать брешь в стене, Ганнибал под прикрытием артиллерийской стрельбы из осадных башен устроил подкоп. Позже тараны снова применялись одновременно с разных сторон, но прочные укрепления города и удачное расположение на вершине холма позволили ему продержаться восемь месяцев (Ливий 21.15.3). Аппиан, писатель, трудившийся в 140-х годах нашей эры, но явно использовавший более ранние источники, говорит, что Ганнибал обнес территорию вокруг города строго охраняемым рвом (Аппиан «Испанская война» 10); и хотя это напоминает о методе «перитейхизма*, ясно, что Ганнибал отнюдь не ограничился пассивной блокадой. В сущности. комбинация старой тактики ограждения с активной стратегией штурма не была совсем новой, поскольку Антигон примерно так же действовал при Кавне в 313 году до н.э. (Диодор Сиц. 19.75.5).
Осада Сагунта в 219 г. до н.э.
Но что отличало осадное дело Ганнибала от современных ему военных действий Рима, так это именно использование осадной техники. Ливий отмечает, что в 216 году до н.э., при осаде Нолы, карфагеняне имели «все оборудование для осады города» (Ливий, 23.16.11), а если при Петелии они ограничились блокадой, то только потому, что защитникам города удалось сжечь все их машины. Среди снаряжения, которое Ганнибал привел под стены Кум, самой впечатляющей была громадная колесная башня, но и она была сожжена (Ливий, 23.37.2–4). Наконец, Аппиан описывает снаряжение Ганнибала при Таренте как «башни, и катапульты, и передвижные щиты, и крючья» (Аппиан «Ганнибалова война» 33).
Действия при Таренте продолжались с 213 по 209 год до н.э. Его быстрая сдача Ганнибалу недовольными горожанами вынудила римский гарнизон искать убежища в цитадели, стоящей на мысе между морем и гаванью. Им не грозил голод, потому что они постоянно снабжались по морю и даже получали подкрепление, но карфагеняне «замкнули их частоколом, рвом, валом и стеной» (Ливий 2.11.7). Как при Сагунте, Ганнибал явно собирался штурмовать крепость при помощи разных видов осадной техники, но когда римляне устроили вылазку и сожгли все это вооружение, наступило патовое положение (Полибий 8.32.3–34.2). В 209 году до н.э. в результате очередного предательства город опять был сдан, теперь уже римлянам. Римский консул Фабий Максим приплыл морем и сделал вид, что штурмует крепость; его флот имел «машины и средства для взятия стен», а также «артиллерию, камни и все виды снарядов» (Ливий 27,15.4). Тем временем итальянских наемников в армии Ганнибала убедили закрыть глаза на ночную эскаладу римлян, чей приступ был скоординирован с вылазкой бойцов цитадели. Оказавшиеся между двух огней жители Тарента стали жертвой повальных грабежей и убийств.
Римское осадное дело во Второй Пунической войне
В 218 году до н.э. Гней Сципион, дядя знаменитого Сципиона Африканского, использовал метод блокады против карфагенских союзников в Испании; при Атанагре его армия «стала вокруг города» (Ливий 21.61.6), вынудив город к сдаче в течение нескольких дней, такой же способ в отношении Аусетан заставил горожан сдаться всего через тридцать дней. В этих случаях осадная техника не упоминается, впрочем, когда римляне действовали в Греции в 190-х годах до н.э., они иногда использовали просто окружение войсками, чтобы запугать вражеские города. Однако, когда три римские армии сошлись у прокарфагенского города Капуи в 212 году до н.э., они предпочли блокировать город, окружив его земляными укреплениями. Ничего подобного не делалось римскими армиями со времен осады Агригента пятьюдесятью годами ранее. Там город был обнесен двумя рядами рвов. На этот раз, по Аппиану, они построили также стену: «Они вырыли ров вокруг Капуи, а в дополнение ко рву они построили круговую стену вокруг всего места. Затем военачальники построили еще одну стену вокруг, а лагерь находился между стенами. Укрепления шли как по стене, обращенной к осажденной Капуе, так и по наружной стене, и все это выглядело как огромный город с маленьким городом в середине» (Аппиан «Ганн.» 37).
Выбор стратегии зависел, видимо, как от темперамента командующего армией, так и от наличия доступных ресурсов и рельефа местности. В 214 году до н.э. Клавдий Марцелл и Фабий Максим по прозвищу «Медлитель» (Cunctator) встретили упорное сопротивление при Касилине, занятом карфагенянами. Фабий был настроен отойти, но Марцелл привел «навесы и другие виды машин», при виде которых горожане в панике бежали, и город был взят.
Тем не менее римские армии того времени в целом были плохо экипированы для полноценных операций с применением осадной техники. Только при осаде Утики, выше по побережью от Карфагена, мы слышим об использовании сколько-нибудь значительного разнообразия осадной техники. Во время этой осады в 204 году до н.э. Сципион реквизировал машины и артиллерию с Сицилии, где она, по всей вероятности, была захвачена у карфагенян, и основал мастерские, чтобы сделать новую технику. Хотя осада в конце концов закончилась неудачей, Аппиан пишет, что Сципион возвел осадные насыпи, чтобы подвести к стенам свои стенобитные тараны (Аппиан «Пунические войны» 16).
Если такой факт действительно имел место, то он знаменует собой прорыв в римском осадном деле. До той поры большинство осад представляли собой прямолинейные штурмовые операции, например, у италийского города Арпи. Там мощный ливень заглушил шум приступа и загнал стражу под крыши, где она не могла оказать сопротивления (Фронтин 3.9.2). В 209 году до н.э. покорение Сципионом Африканским сильно укрепленного Нового Карфагена было достигнуто смелым приступом, а три года спустя, в Илургии, он грозился сам взобраться на стену по лестнице, чтобы приободрить свои войска, растерявшиеся после первой неудачи.
Для успеха подобного штурма решающим моментом всегда была высота лестниц. Плутарх пишет, что Марцелл самолично изучал стены Эпиполейского плато в Сиракузах, чтобы убедиться, что его лестницы достанут до верха (Плутарх «Марцелл» 18.3), – предосторожность, которую Сципион, видимо, упустил при Новом Карфагене, где многие лестницы оказались слишком короткими (Ливий 26.45.2). Для осады Локр в 205 до н.э. римляне уговорили местных ремесленников помочь им и спустить лестницы со стен (Ливий 29.6–8); по всей вероятности, они рассчитывали, что местные знают свои стены и лестницы будут достаточной длины.
Состояние римского осадного дела в конце III века до н.э. можно оценить на примере осады Сиракуз, начатой Марцеллом в 213 году до н.э., так как город перешел под власть Карфагена. Марцелл подготовил двойной удар, скоординировав свою атаку с моря на стену Ахрадины с атакой своего соратника Клавдия Пульхера на плато Эпиполеи с севера. Однако в его расчетах не доставало гения Архимеда, знаменитого сиракузского математика. Плутарх пишет, что Архимед хоть и не любил практическую механику (Плутарх «Марцелл» 17.3–4), но не мог стоять в стороне, когда потребовалось защищать родной город. Делалось это главным образом с помощью катапульт разного размера, которыми простреливались все подходы к городу, а также с помощью изобретенных им машин, которые топили римские корабли. Римляне вскоре перешли к блокаде города, но в начале 212 года до н.э., в разгар городского праздника, Марцеллу удалось захватить Эпиполейское плато путем ночной эскалады (Фронтин 3.3.2), буквально последовав советам Филона. Хотя гарнизон мощной крепости Евриал скоро сдался, Ахрадина пала лишь в конце 212 года до н.э. в результате долгой блокады. Говорят, что одной из жертв последующего за этим разграбления стал Архимед – не желая прерывать свои математические исчисления, он не подчинился римским захватчикам и был убит (Ливий 25.31.9).
Осада Сципионом Нового Карфагена в 209 г. до н.э. Когда римские войска подошли к городу, его гарнизон, подбадриваемый горожанами, вышел за ворота и вступил в битву, но был оттеснен обратно в город. Сципион тут же устроил эскаладу, но большинство лестниц оказались слишком короткими. Одновременно крупные силы римлян под прикрытием щитов в форме «черепахи» начали штурмовать ворота.
