Текст книги "Гений (СИ)"

Автор книги: Данил Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

   Ехали довольно долго. Наконец, машина остановилась.

   Склянский первым вылез из неё и, когда с передних сидений слезли люди в чёрном, спросил:

   – Так всё-таки: чем могу быть полезен?

   Тот из этой парочки, что пригласил профессора в автомобиль, сказал своим тихим и мяг-ким голосом:

   – Об этом мы обязательно поговорим. А теперь пройдёмте.

   – Куда?

   – Туда, – человек в чёрном махнул рукой на железную дверь в каменной стене.

   За дверью оказался абсолютно тёмный коридор, но у одного из «похитителей» был с со-бой фонарик. Шаги в коридоре звучали очень громко и слышались долго. Наконец, показа-лась ещё одна дверь.

   – Прошу, – сказал «похититель» с мягким голосом и распахнул её.

   Там была очень светлая комната без окон, освещавшаяся буквально всем потолком, пред-ставлявшим собой одну большую люминесцентную лампочку. Склянский первый шагнул в это обиталище шесть на три и сказал:

   – Ну, и зачем Вы меня сюда привели?

   – Поговорить. У нас к Вам очень выгодное предложение. Садитесь, пожалуйста, – произнёс один из людей в чёрном, указав на крупный стол посреди комнаты и на три стула около него.

   Все трое расселись.

   – Ну-с, чем могу служить? – спросил профессор. – Сразу предупреждаю: я пацифист и ничем... сами понимаете – каким... э-э-э... не занимаюсь.

   – Ну что Вы, Эдмунд Мечиславович, – сказал "похититель с мягким голосом. – Никто и не помышляет об этом. А предложение наше действительно выгодное, как для нас, так и для Вас.

   – Говорите сразу: что вам нужно?

   – Вы нам изобретения, а мы Вам – деньги.

   – Какие изобретения?

   – Довольно несложные: для начала – нечто вроде летающего танка, дальше – посмотрим. Мы хорошо заплатим Вам...

   – Нет, нет и нет! – Склянский повернулся со стулом так, чтобы «похитители» увидели его спину.

   – Возможно, мы сможем договориться, – сказал человек в чёрном и демонстративно пома-хал пачкой купюр.

   Склянский повернулся обратно.

   – Возможно, я подумаю, – сказал он. – Назовите предел того, что вы мне можете заплатить.

   – Пять миллионов, – без колебаний ответил «похититель» с мягким голосом.

   – Я подумаю. Разрешите откланяться, господа, – и Склянский, помпезно поклонившись, вы-шел, оставив парочку в чёрном в комнате за столом.

   Эдмунд Мечиславович пришёл в тот день, двадцать седьмое декабря, домой часам к пяти, ведь его увезли на другой конец города, а обратно он шёл пешком.

   На самом деле он и не собирался подумать о предложении тех типов. Ему это было не-интересно. Но на всякий случай ему захотелось перестраховаться, чтобы его как-нибудь не похитили в новогоднюю ночь, и он вытащил свой новый коммуникатор, набрал номер и ска-зал, приложив аппарат к уху:

   – Алло, Лёня! Знаешь, я тут подумал... Да, я согласен отмечать Новый год вместе с вами. Да, буду к девяти. Да. Пока.

   До Нового года те двое в чёрном больше не появлялись. Только два раза Склянскому звонили с незнакомого номера, но он просто сбросил вызовы. Так что всё было в порядке.

   Утром тридцать первого числа Лёня зашёл к профессору, закачал ему на смартфон игры и научил его в них играть, причём Лёнин результат обычно получался раз в десять больше, чем у Склянского. Но последний твёрдо для себя решил, что обязательно побьёт все рекорды, установленные ему Лёней.

   День и ранний вечер прошли тихо: профессор перечитывал свои диссертации тридцатипя-тилетней давности и понимал, как много он знал уже тогда, а сейчас-то...

   Ровно в девять вечера в квартиру номер два позвонили. Лёня помчался открывать. Про-фессор пришёл со своей долей вкусной еды, впервые имея возможность лицезреть убранст-во квартиры Лёниной семьи, почти такое же, как и у него самого: ну, такая же кухня, стол из которой перетащили в комнату и поставили у телевизора у дальней стены; ну, такая же комната, только кроватей побольше. Ничего примечательного.

   Застолье началось около десяти под старые советские фильмы. Потом их сменило обра-щение президента, окончившееся словами: «Поздравляю всех с Новым, две тысячи восемна-дцатым годом!» – затем – бой курантов и тосты над бокалами газировки, и, в конце концов, Гимн России, который все слушали стоя. Когда торжественная часть праздника закончилась, Лёнин папа выключил телевизор и поинтересовался у остальных: во что будем играть? Лёня и его мама высказались за «Скрэббл» (справка: в этой игре используются поле, расчерченное на клетки, некоторые из них покрашены, и карточки с буквами и цифрами – очками на ту или иную букву. Главная задача: составить как можно больше слов и набрать как можно больше очков. Последнее обязательно), а Склянский озадаченно воздержался от участия в голосовании.

   Четвёрка села играть, и в долгой и изнурительной битве выиграл профессор, да не просто выиграл, а разгромил всех в пух и прах, оторвавшись от них на четыреста очков! Потом все по очереди сели играть в Лёнину приставку. Лёня тут, конечно, был мастером, но к половине четвёртого профессор его обошёл. Затем все стали играть ещё во что-то, и продолжалось это до тех пор, пока в семь утра (!) Лёнин папа не объявил, что идёт спать. Вскоре его под-держала жена. А Лёня со Склянским рубились до полудня (!!!), подрёмывая, когда играл кто-то другой из них. Затем приставка разрядилась. Игроки сделали небольшую зарядку и вроде как бы уже не нуждались во сне, приготовившись к уже начавшемуся дню. В полпервого проснулись родители, и с некоторым запозданием начался новый день нового года.

   А профессор, со всеми попрощавшись, полный положительных эмоций, отправился к себе.

  Глава 12

   – Как ты думаешь, почему он отказался на нас работать?

   – Либо он слишком честный, либо он слишком богатый, либо он слишком важный и влия-тельный.

   – Сомневаюсь, чтобы он был важным, да и богатством что-то не пахнет...

   – Значит, он – пацифист, и мы с ним не сработаемся.

   – А если слишком богатый?

   – А мы ему побольше заплатим.

   – А если важная шишка?

   – Тогда нам конец: в полицию уж точно сообщит... или уже это сделал...

   – Но нам ведь нужно, чтобы он на нас работал! А без этого у нас ничего не получится...

   – Вот именно: работал, а не доносил!..

   – Что предлагаешь?

   – Провести ещё одну беседу.

   И два человека в чёрном вышли из своей штаб-квартиры – светлой комнаты в тёмном ко-ридоре.

   За первые три дня нового года Склянскому звонили ещё четырежды – с того же незнако-мого номера. Но профессор благополучно для себя сбрасывал вызовы и не отвечал на них.

   В чёрную машину его больше не сажали, но у него было смутное опасение, что те двое могут нагрянуть вновь, и поэтому он старался держаться подальше от проезжей части, когда шёл по тротуару.

   У Лёни были зимние каникулы, и он в среднем четыре раза в неделю отправлялся с про-фессором кататься на турбо-изобретениях. Они проводили на склоне порой по несколько часов кряду, и Лёня уставал, хотя светился радостью.

   Профессор мечтал ещё что-нибудь изобрести, но идей, достойных, чтобы вообще их рас-сматривать, пока не наблюдалось на горизонте.

   В общем, жизнь хороша... И всё же...

   Двое в чёрном, немного посовещавшись между собой, сошлись во мнении, что нужно сде-лать перерыв в «наездах» на Склянского. Во всяком случае, они решили его не трогать в течение января и, возможно, части февраля. А то мало ли что...

   Они замыслили нечто очень нехорошее, и для осуществления этой мечты им нужен был изобретательский талант Склянского. Они собрали о нём информацию и посчитали, что он им подходит как нельзя лучше.

   Они были плохими людьми, но их мысли были ещё хуже, ведь ничто не может оправдать использование танка в мирное время, тем более – летающего...

   В общем, профессор был в безопасности ещё четыре или пять недель, а потом...

   Но сам он ни о чём не подозревал, а только ел и веселился. Изобретать вдруг расхоте-лось. Мысли стали лёгкими, а разум куда-то улетел...

   Хотелось жить вечно...

   Хотелось спать...

   А потом... пришла идея: ЛЕТАЮЩИЕ БОТИНКИ!!!

   И за два часа появилось новое, тринадцатое по счёту изобретение профессора.

   Суббота, шестое января.

   Снегопад, белое небо, гололёд...

   Лёня позвонил в дверь профессора и вошёл. В комнате увидел Склянского с какой-то ко-робкой, сидящего на диване.

   – Здравствуйте! А что это у Вас? – сказал Лёня.

   – Моё новое изобретение. Вчера сделал, – похвастался Склянский и открыл коробку.

   – И что, обычные ботинки. И Вы думаете, что это меня удивит? – разочарованно произнёс Лёня.

   – Да нет, это не простые ботинки. Надень – увидишь.

   Лёня послушался.

   – И что? – спросил он, переминаясь с ноги на ногу.

   – А сведи вместе свои нижние конечности, – предложил профессор.

   Лёня попробовал и... оказался в метре над полом, а от головы было недалеко до потолка!

   – Летающие ботинки! – восторженно крикнул он.

   – На электродвигателе.

   – А каков заряд?

   – Девяносто девять процентов.

   – А что так?

   – Я сам попробовал.

   – Ну правда же круто? – Лёня облетел комнату.

   – Смотри, о потолок не ударься.

   – А можно мне ещё полетать?

   – Пожалуйста!

   И Лёня парил, пока не закончилась энергия, и затем опустился на пол. Профессор уже ус-пел задремать, откинувшись на спинку дивана. Когда Лёня сильно топнул ногой, Склянский проснулся.

   – А?.. Что?.. Где я? А-а, всё вспомнил... Я заснул?

   – Простите, да. Ваши ботинки разрядились.

   – Тогда сними их и положи в коробку. Я её потом в гараж отнесу...

   – Зачем?

   – Ай, ладно, так и быть, оставлю на недельку...

   – Спасибо! До свидания! – быстро сказал Лёня и исчез.

   Склянский усмехнулся и закрыл глаза.

   "Запись ?16, 6 января 2018, суббота.

   Вчера профессор изготовил летающие электроботинки.

   Сегодня я их испытал.

   Круто!

   Они действительно летают!

   Интересно, а в космосе получилось бы?"

  Глава 13

   Четырнадцатого января, в воскресенье, в последний день зимних каникул Лёня и профес-сор сидели на диване в первой квартире. Они только что пережили четвёртый сеанс своего проекта; и теперь отдыхали после трёхчасовой умственной работы, в смысле – пялились в окно, освободившись ото всех мыслей... ну, почти ото всех...

   Молчание длилось уже довольно долго – почти час и успело немого наскучить как Лёне, так и Эдмунду Мечиславовичу.

   – Лёня, о чём ты сейчас думаешь? – спросил профессор.

   – О звёздах.

   – Да?

   – Угу.

   – А почему?

   – Их так много: и не сосчитать...

   – Не скажи! Уже известно, что в нашей Галактике более сотни миллиардов звёзд. Так что сосчитать их всё-таки можно...

   – Ещё я думаю об инопланетянах...

   – О-о-о! Это, пожалуй, самая популярная тема для разговоров у людей, несведущих в ас-трономии.

   – Как Вы думаете, профессор, а можно ли узнать, сколько инопланетян сейчас готовы с на-ми познакомиться?

   – Есть одна формула для этого...

   – Да?

   – Да. Её придумал некий Фрэнк Дрейк в 1961-м году.

   – Она сложная?

   – Можно сказать и так. В ней семь множителей, большинство из которых нам не известно.

   – А какие там множители?

   – Ну-у-у... Дай припомнить... А! Слушай: первый – количество звёзд, за год рождающихся в Галактике; второй: доля звёзд, у которых есть планеты; третий: доля планет, пригодных для жизни; четвёртый -вероятность возникновения жизни; пятый – вероятность развития разума; шестой – доля цивилизаций, доросших до контакта с нами; седьмой – это время, кажется, пути наших радиосигналов до тех цивилизаций.

   – А Вы можете решить это уравнение?

   – Это, право, очень сложная задача, но я попробую что-нибудь сделать. Приходи как-нибудь. Может, вместе решим...

   – Я понял, Эдмунд Мечиславович. До свидания.

   – До свидания, Лёня.

   Вечером профессор обдумывал компоненты заданного уравнения. Сначала оно показалось ему нерешаемым, но потом Склянский приободрил себя: «В конце концов, я знаю, что обо-значают все эти множители, да и произведение...»

   «А ведь надо сначала узнать, сколько звёзд рождается в Галактике за год! Выходит, надо целых пятьдесят две недели отдать лишь на то, чтобы узнать первый множитель! Нет, это жирно... Второй множитель возможно получить, если, например, телескопом обшарить весь Млечный Путь. Третий... ну... я думаю, что в Галактике пригодны для жизни одиннадцать миллиардов планет, а их всего около триллиона... Четвёртый, положим, один к полумиллио-ну... Пятый... разум... один к тысяче... нет, к двумстам... Шестой... ну... один к шестидесяти... Время... ммм... положим, сто тысяч лет... Ну-с... Пусть это и неправильные результаты, но по-пробовать стоит...»

   Профессор сел за стол, достал бумажку и карандаш и начал решать, но через несколько секунд остановился. «Нет, надо сначала узнать все множители уравнения! А для этого у нас есть Интернет и голова!» – и Склянский, не вставая из-за стола, достал смартфон и начал свою астроматематическую эпопею...

   Склянский посмотрел все астрономические сайты и прочитал до последней буквы то, что на них было написано. Ему это позволило сделать кое-какие выводы. «Так... ну... Получается примерно пять звёзд в год и девятьсот миллиардов планет крупнее тысячи километров в диаметре, а также восемьдесят процентов звёзд, у которых эти самые планеты имеются... Ну... теперь хоть что-то можно сделать...»

   Профессор отложил смартфон и посмотрел на лежащие у включённой настольной лампы кусок бумаги и карандаш, взял их и принялся за расчёты. Он подкорректировал значение некоторых цифр и получил, что в Галактике существует двести миллионов цивилизаций. Это показалось профессору слишком большим числом. Уточнения следовали одно за другим: то пять с половиной миллионов цивилизаций, то двести тысяч... В конце концов он решил из-менить значение известных множителей и получил, что в Галактике инопланетяне живут на четырёх тысячах планет. «Ну их! Я вообще не верю во внеземной разум! Сдались они мне!» – подумал профессор, выключил настольную лампу и лёг спать.

   Ему снилось, что он во весь дух бежит по улице, а за ним (прямо по тротуару!) едет чёр-ная машина. Расстояние быстро сокращается, а плюс ко всему из машины стреляют...

   Тут профессор увидел круглую дыру, прыгнул в неё... и через пять секунд оказался на ор-бите...

   Склянский вскочил и посмотрел в окно, затем на часы со светящимся циферблатом. Два ночи. Ничего себе...

   Охваченный мыслями не слишком пристойного содержания, Склянский снова уложил своё тело в постель и уже не вставал до утра...

   Когда Лёня в следующее воскресенье пришёл к профессору, тот спокойно сидел на диване и попивал газировку. Лёня не любил долгих предисловий, поэтому сразу сказал:

   – Здравствуйте. Как там уравнение?

   – Уравнение есть, решения нет, – задумчиво ответил Склянский.

   – Ну ничего, сейчас вместе порешаем...

   – Нет, Лёня...

   – Почему?

   – Знаешь, не верю я в инопланетян, да и уравнение показалось мне каким-то ненормаль-ным... Я считаю, что инопланетяне – это галлюцинации психов и уфологов. Я думаю, что люди Земли – одни во Вселенной, и лучше нам остаться единственным разумом, сосуществующим ещё с двумя миллионами видов существ. Во всяком случае, неопровержимых доказательств существования инопланетной жизни пока не предоставлено.

   – А как же... уравнение... – ошарашенно сказал Лёня, садясь на диван.

   – Что? Нет. Уравнение придумано землянами, как и сами инопланетяне. Оно ровным счё-том ничего не значит. Вот скажи, узнав про уравнение Дрейка, ты действительно поверил в пришельцев?

   – Да...

   – Эх, земляне! Вы либо эгоцентричны («Я – венец всего сущего»), либо космоцентричны («Как бы не прозевать контакт с внеземным разумом?»)! Золотой середины нам по природе не дано. Но мы сами можем её для себя сотворить. Например, я: не думаю про «пуп земли», но и не верю в космическую жизнь. Заметь, я сам пришёл к такому мнению. Мне никто ничего не говорил. Но я и тебя не заставляю не верить в инопланетян. Вопрос об их существовании был, остаётся и, возможно, останется спорным... так что, Лёня, на всё имей свою независимую точку зрения. Понял? На всё!

   – Понять-то я понял, но всё-таки в пришельцев немножко верю. И меня могут разубедить только неопровержимые доказательства того, что их не существует.

   – Правильно, Лёня! Пусть даже твоя гипотеза окажется неправильной, пока она остаётся спорной, ты не должен терять надежды, – а вдруг повезёт?.. Но везёт (по законам теории вероятностей) относительно редко...

   – Скажите, Эдмунд Мечиславович, Вам когда-нибудь по-настоящему везло?

   Глаза Лёни и Склянского встретились.

   – Знаешь, Лёня... – повисла длинная пауза. – Вообще-то... нет... хотя... подожди-ка... всё же... однажды... повезло!

   – Когда?

   – Когда я впервые тебя встретил – десятого июня прошлого года, более семи месяцев на-зад... Именно тогда я понял, чего мне всю жизнь не хватало...

   – Чего?

   – Вернее, кого...

   Глаза беседующих снова встретились, и Лёня всё понял.

   – Меня? – тихо спросил он.

   Склянский только кивнул.

   – Я вспомнил наши новогодние дурачества, – наконец заговорил профессор. – Тогда мне в среднем каждые пять минут приходила мысль, что ты мой внук или внучатый племянник... хотя на это всё и было похоже... но я тебе даже не родственник... а ты мне нравишься...

   – Не надо дальше, Эдмунд Мечиславович, – сказал Лёня. – Я всё прекрасно понял.

   И он придвинулся поближе к профессору.

  Глава 14

   О нерешённом уравнении инопланетных цивилизаций Лёня не сделал запись в дневнике и даже не вспомнил о последнем, чему сам удивился, но всё же лишний раз пачкать бумагу не стал.

   У него в мыслях не было этого, когда проникновенный диалог с профессором на минуту прервался, и он сел поближе к Склянскому.

   Вскоре разговор продолжился.

   – С инопланетянами разобрались, – сказал Лёня. – Но есть ещё одна вещь, о которой я ду-маю.

   – Какая?

   – Машина времени.

   – Да! – профессор расхохотался. – Это один из двух аппаратов, о которых мечтают все зем-ляне, но которые невозможны!

   – А какой второй аппарат?

   – Вечный двигатель. Он должен, по идее, совершать работу вечно без подвода энергии, но так не бывает! Это противоречит законам физики! А машина времени... Ну невозможно пе-ремещаться во времени так же свободно, как и в пространстве! Мы можем лишь с одной скоростью двигаться по временному потоку и делаем это непрерывно. Вообще по времени перемещается абсолютно всё! Но скорость одна и та же: шестьдесят секунд в минуту, шесть-десят минут в час, двадцать четыре часа в сутки... Так продолжается уже четырнадцать мил-лиардов лет, и хотя бы раз кто-нибудь пожаловался – ан нет, оказывается, это всех почти уст-раивает!

   – Ну, положим, не всех, – сказал Лёня. – Значит, есть всего два невозможных аппарата. А все остальные – возможны?

   – Можно сказать и так.

   – И человек сможет сделать их все?

   – Возможно. Но большинство из них – лишь в наших фантазиях до поры до времени.

   – Я думаю, что космический прогресс может пойти вперёд, если техника будет неуклонно развиваться. И может быть, я ещё доживу до городов на Луне и на Марсе... – сказал Лёня.

   – Очень может быть. Но у правительства на все космопроекты нет денег.

   – А на технопроекты?

   – Их финансирует не государство, а тот, кто их осуществляет.

   – И как же, наверное, трудно изобретателям...

   – И не говори. Но всё же они ухитряются делать хоть что-то. Вот кто-то из них года три назад воплотил в жизнь флешку с бесконечной памятью. Правда, их производство ещё не налажено.

   – Я думаю, что прогресс сейчас идёт довольно медленно. А я, например, хочу гиперпро-странственную сумку и билет до Луны и обратно!

   – Все этого хотят. Но никто не может сделать.

   – И это главная проблема современности.

   – Это точно.

   Повисла пауза. Наконец Склянский сказал:

   – Лёня, а как ты думаешь, как возникла Вселенная?

   – Нам в школе говорили, что это случилось из-за того, что одна точка взорвалась.

   – Это так в понимании простых людей.

   – Что Вы хотите этим сказать, Эдмунд Мечиславович?

   – Несколько лет назад была выдвинута теория, что Вселенная существует циклично.

   – А как это?

   – Бесконечное рождение и умирание после него. Согласно той теории, Вселенная появля-ется, а через миллиарды лет как бы «забывает», насколько она большая, и умирает, в тот же миг рождаясь заново. И так было бесконечное число раз и, наверное, будет. Но, в конце концов, это всего лишь теория...

   – А как Вы думаете, могут существовать разумные роботы?

   – Не знаю. Может быть, ты имеешь в виду – очень умные?

   – Нет, именно разумные!

   – Сомневаюсь. А вот очень умные, с хорошей ассоциативной и лексической памятью, – вполне реальны. Но это дело отдалённого будущего...

   – А всемирное разоружение?

   – Тоже.

   – Понятно. А жаль, что люди станут жить хорошо лишь в двадцать пятом веке...

   – Мне тоже...

   Снова воцарилось молчание.

   Профессор допил газировку и поставил на маленький столик около дивана стакан с тру-бочкой. Лёня просто сидел и болтал ногами. Говорить было не о чем.

   Но вскоре в голову к Лёне пришла ещё одна идея.

   – Профессор, – сказал он, – как Вы считаете, телепортация возможна?

   – Ну, не знаю, это неоднозначный вопрос...

   – В смысле?

   – Если надо мгновенно переместить материальный объект, то это невозможно.

   – Жалко...

   – А вот информацию телепортировать можно. В квантовой физике есть даже такой термин – «квантовая телепортация»: мгновенный перенос информации от одной частицы к другой.

   – Информация, значит... А... можно ли сделать компьютер на таком принципе?

   – Теоретически – да, но на практике ещё никто не пробовал. А жаль: такой компьютер не нагревался бы и работал эффективнее. Так что и квантовая электроника – удел далёкого бу-дущего...

   – Тогда на Земле будет ещё больше людей, чем сейчас...

   – Да, это правда, – со вздохом ответил профессор. – Сейчас на планете живёт почти восемь миллиардов человек. Кто знает, сколько будет через сто лет? Ведь ровно век назад на пла-нете было вчетверо меньше людей. Думаю, рост населения замедлится, но вряд ли остано-вится. Всё равно рано или поздно придётся «разгружать» планету – переселяться на другие космические объекты, предварительно сделав их пригодными для жизни, чтобы уменьшить плотность населения. Возможно, в дальнейшем так и будет, но кто знает... Если население Земли вырастет до тридцати пяти миллиардов, планета просто не сможет их прокормить, и все умрут по своей глупости. Но думаю, так не произойдёт. Мы всё-таки homo sapiens sapiens...

   – А почему последнее слово повторяется?

   – Потому что есть, вернее, был homo sapiens neandertalensis, который вымер; а мы – наибо-лее развитый подвид «человека разумного» – должны не ударить в грязь лицом перед са-мими собой.

   – А-а.

   Снова воцарилась тишина, но вскоре Склянский опять заговорил:

   – Да, экология испорчена вконец...

   – Ага... – мрачно поддакнул Лёня.

   – Озоновый слой редеет...

   – Ага...

   – Атмосфера загрязняется...

   – Ага...

   – Исчерпываются богатства планеты...

   – Ага...

   – Лёня, хватит!

   – Извините.

   – Климат портится...

   – Ага...

   – Земная ось скачет...

   – Ага...

   – Лёня, надоел! Я тут ему про глобальные беды, а он «агакает»!

   – Простите, больше не буду, – сказал Лёня, еле сдерживая смех.

   – Что смешного?

   – Да я анекдот вспомнил...

   – Приличный?

   – Ага...

   – Расскажешь?

   – С удовольствием. Так вот, встречаются два человека. Один из них говорит: «У меня сто-процентное зрение, потому что ч люблю чернику». Другой отвечает: «А я грибы люблю, и зрение у меня сто пятьдесят процентов!» Первый изумляется: «Как это?» А второй в ответ: «Вижу то, чего нет».

   – Должно быть, это какие-то неправильные грибы... – серьёзно сказал профессор.

   – Возможно... – ответил Лёня.

   – Орбита превратилась в свалку, да и планета тоже... Мусор повсюду... но в Сингапуре с этим борются...

   – Ага...

   – Лёня!..

   – Да всё, молчу.

   – Вот и молчи. А планету надо спасать. Поможешь?

   – Ага...

   – Ну вот и славно. А теперь иди домой.

   – А... наш проект...

   – А, точно! Ну, значит, оставайся, будем играть в «НИИ при РАН»...

   – Что?

   – Говорю: играть будем в научно-исследовательский институт при Российской Академии Наук...

   – А-а.

   – Ты готов?

   – Всегда.

   – Ну-с, приступим... Что у нас сегодня по плану?..

  Глава 15

   Январь закончился, настал февраль.

   Склянскому всё чаще звонили с незнакомого номера, но безрезультатно.

   Лёня победил в городской олимпиаде по математике.

   Ничего нового не изобрелось.

   Чёрная машина пару раз проезжала под окном профессора, но не более того.

   А парочка в кожаных пальто еженедельно совещалась на своей штаб-квартире. Так вышло и на этот раз – во вторник, шестого февраля.

   Чёрная машина подкатила к железной двери цвета меди, два человека в кожаных одеждах вышли из автомобиля и исчезли за дверью – в непроницаемо тёмном коридоре со светлой комнатой.

   Уселись за стол. И начали трепать языками...

   – Мы не можем больше ждать. Наше терпение истощилось, – начал один из людей в чёр-ном.

   – Да, это правда, – ответил другой. – Значит, надо действовать в ближайшее время.

   – Но вдруг не получится?..

   – Хм... Ну, значит, попробуем ещё раз неделек через пять...

   – А если нас вычислят?

   – Тогда – через год... или два...

   – Да, долго ждать надо... А где мы возьмём деньги, чтобы подкупить этого изобретателя? Ведь ты обещал ему пять миллионов.

   – Во-первых, это ты обещал ему деньги, во-вторых, я даже рта не раскрыл, когда вы с ним балагурили, в-третьих, у меня, как и у тебя, нет денег...

   – Ладно, ладно... Но деньги всё равно понадобятся...

   – А летающий танк? Мы покорим сначала город, потом область, затем страну, континент и весь мир... Но, возможно, это произойдёт, когда нам будет лет двести десять... Хотя нет – слишком долго... Я думаю, у нас всё получится лет за пять, вероятно, быстрее...

   – В общем, всё зависит от этого умника с излишне честным характером.

   – И он нам нужен!

   – Ничего, мы его заполучим, да ещё и с подливкой...

   – Какой?

   – Ну, не знаю... увидим... но подливка всё равно будет...

   – Вкусная?

   – Не понравится, – добавим соли или перца... В общем, нам надо назначить дату действия.

   – Как насчёт через неделю? Тринадцатого числа, в следующий вторник...

   – Отлично. Договорились. Надо приготовить операцию...

   – Да всё просто! Если он выйдет из дома, мы увидим, куда он пойдёт, проследим за ним до относительно безлюдного места, а там посадим в машину и попытаемся уговорить со-трудничать с нами...

   – Деньги сам нарисуешь?

   – Давай так: ты отвечаешь за финансы, я – за операцию. Идёт?

   – Да. А если он и сейчас не захочет?

   – Мы либо увеличим сумму, либо будем давить на него...

   – А если согласится?

   – Отпустим...

   – А он на нас может пожаловаться...

   – Да, это проблема. Ну тогда оставим тут, – пусть чертит нам танк...

   – Это уже более деловой подход. А что потом?

   – Отдадим чертёж на завод и заплатим производителям вдвое больше...

   – На всё нужны деньги! А они не бесконечны!

   – Ничего. Я знаешь как умею деньги рисовать: даже сам президент не отличит от настоя-щих!

   – Буду надеяться. Значит, через неделю?

   – Да, тринадцатого.

   Парочка встала из-за стола и пожала руки, а потом вышла, села в чёрный «ниссан» и уе-хала...

   А через неделю...

   Профессор решил прогуляться. Лёня напросился вместе с ним. Специально для этого мальчик сделал все свои дела до трёх часов дня и успел-таки увязаться с профессором, ко-гда тот тихонько пытался улизнуть в одиночку.

   И вот они вдвоём идут по тротуару...

   Ботинки негромко стучат по асфальту; руки засунуты в карманы курток; между гуляющими расстояние...

   Лёня обернулся.

   – Смотрите, профессор, за нами едет чёрный «ниссан», – негромко сказал он.

   Склянскому всё стало понятно.

   – Так, Лёня, быстро – куда-нибудь, чтобы машина нас не догнала! – крикнул профессор, но было уже поздно...

   Склянский и Лёня перешли на бег. Прохожие закончились. Машина прибавила газу... и че-рез десять секунд поравнялась с бегунами. Из «ниссана» вышли двое и аккуратно, но не-преклонно затащили Склянского на заднее сиденье, сами сели вперёд и уехали. А Лёня кричал что-то вслед автомобилю, желая, чтобы его услышали, и в то же время опасаясь этого...

   Машина доехала до места назначения.

   Двое в чёрном вышли из неё и вытащили ещё одного человека с заднего сиденья, види-мо, спящего, а потом понесли к тёмно-оранжевой двери...

   Профессор Эдмунд Мечиславович Склянский очухался в уже знакомой светлой комнате, правда, на сей раз пустой. «Я заснул?» Он смутно припомнил, что случилось, когда машина приблизилась. Двое вышли, схватили его, положили в автомобиль... потом что-то укололо Склянского в шею, а затем был провал до настоящего момента... Нет, после укола был чей-то крик, скорее всего, Лёнин, а провал наступил через мгновение...

   Тут дверь освещённого узилища отворилась, и внутрь шагнули знакомые парни в чёрных кожаных пальто.

   – Вот мы и встретились, Эдмунд Мечиславович, – сказал чей-то мягкий голос. – Давайте, что ли, поболтаем...

  Глава 16

   – Я повторяю в двести тридцать второй раз: я отказываюсь на вас работать, тупые мошен-ники! – сказал Склянский после двадцати дискуссионных минут.

   – Во-первых, не в двести тридцать второй раз повторяете, а всего лишь в семнадцатый, – ответил похититель с мягким голосом. – Во-вторых, как я уже говорил, наше с Вами сотруд-ничество будет носить взаимовыгодный характер: нам – изобретения, Вам – деньги. В-третьих...

   – Я отказываюсь!!! – проорал Склянский и отвернулся к стене.

   Через две или три секунды раздался хлопок, в стену над ухом Склянского влетела пуля, и он невольно обернулся. Двое в чёрном, как будто ничего не произошло, сидели в креслах и слащаво улыбались.

   – Предположим, я соглашусь, – сказал Склянский и повернул стул к столу. – И что тогда?

   – Вы спроектируете нам «танколёт», а мы Вам за это щедро заплатим, – ответил похититель с мягким голосом.

   – Только «танколёт»?

   – Нет: это только начало. Вы будете должны нам ещё как минимум пятнадцать военных изобретений...

   – Дудки, – тихо сказал профессор и откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу и сведя руки за головой. – Попробуйте меня уговорить.

   Внезапно раздались сильные удары, оставившие по вмятине в крашеном металле.

   – Что это? – насторожились похитители и повернулись лицом к двери. Профессору не надо было поворачиваться: он и так сидел, развернувшись к ней.