Текст книги "Остров Мрака (СИ)"

Автор книги: Данил Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 5

ОТДЫХ

С тех пор, как Бронник присоединился ко мне, дело пошло на лад.

Уже в первый день нашего сотрудничества он обнаружил пару мест с минералами железа; вскоре я выгреб их дочиста, что составило около трёхсот килограммов руды. Бронник сказал, что этого ему надолго хватит, а я могу пока отдохнуть.

Как я этого хотел! После жаркого боя с обезумевшим пауком я каждый раз брал в шахту оружие, но больше на меня не нападали, что, с одной стороны, не могло не радовать, а с другой, заставляло постоянно быть начеку, морально подготовившись к новой атаке. И на результатах работы это сказывалось не то чтобы положительно...

А сейчас я мог просто закрыть дверь в подземное царство и сказать себе: "Всё. Передышка. Я заслужил небольшой отпуск. Надо развеяться..."

Что я и сделал.

Первым делом я отстирал в реке всю свою одежду (у Библиотекаря, взявшегося сделать мне новую, возникли какие-то проблемы, так что нужно было подождать) и целый день отдыхал дома, читая тетрадь Смита и поедая то, что вчера предусмотрительно стащил у Мясника.

Впрочем, ничего интересного, захватывающего, интригующего в записях американца уже не наблюдалось. Скучные отчёты о добыче гранита и андезита (оказывается, так назывались наиболее крепкие булыжники), подробные неудобочитаемые описания прогулок по местности, карта...

А вот карта меня заинтересовала. Хоть она и не была раскрашена, в отличие от произведениё Картографа, зато по точности ей практически не имелось равных. Деревня, река, озеро за деревней, портал, леса, болота, горы... Да, и горы в этом мире тоже были – в десятке километров на юг и запад. И около западных было написано мелким почерком: "Портал в ад. Контроль". Что это означало, я узнал позднее, а в данный момент просто покрутил пальцем у виска и отложил тетрадь.

Да, много чего я ещё не знаю об этом мире...

Я снова принялся за чтение.

Следующий эпизод, описанный Смитом, был банальной, по сути, но любопытной по контексту историей любви. Американцу начала постоянно попадаться на глаза дочь тогдашнего Бронника, сын которого сейчас выплавлял железо из добытой мною руды. Поначалу Смит просто не обращал на это внимания, но когда он стал замечать её по двадцать раз на дню, его терпение лопнуло, и он решил сам познакомиться со своей очаровательной преследовательницей...

"...День сто тридцать седьмой.

Я, как обычно, отработал полдня геологом, а вечером решил прогуляться. Обошёл деревню, поплавал в реке, посидел на крыльце, любуясь закатом... И всё время меня не отпускало ощущение, будто за мной кто-то наблюдает.

Посмотрев по сторонам, я понял – кто именно. Из-за угла дома Фермера на меня глядела молодая девушка. Я видел лишь её лицо и кисти рук, но и так мне было понятно, что ей не больше двадцати лет.

– Эй! – окликнул я её, и она испуганно вздрогнула. – Я бы на твоём месте не подглядывал за человеком, а подошёл бы и поговорил.

Она неуверенно кивнула и осторожно, будто боясь, что её могут увидеть вместе со мной, подошла ко мне. Села рядом.

– Тебе что-то нужно? – спросил я. – Ты из деревни? Как тебя зовут?

– На какой вопрос отвечать?

– На любой.

– Ну... да, я из деревни. Дочь Бронника. Имени у меня нет, но оно мне и не нужно; я понимаю, когда обращаются именно ко мне. А вот что мне нужно... – Она задумалась. – ...так это любовь.

– А никого другого для того не нашлось?

– Нет. Все либо слишком маленькие, либо уже взрослые, с семьями. Им я не нужна.

– Я же тебе в отцы гожусь...

– А на вид вроде не слишком старый...

– Мне сорок пять, и начинать отношения в моём возрасте...

– Мне нужен кто-то близкий... И вообще, для тебя я почти идеальный вариант. Ты сможешь на меня положиться... тем более что, как ты сам говорил, твоя жена в другом мире и даже не уверена, что ты жив. Я... я просто хочу быть полезной.

– Ладно, уговорила. Но, сама понимаешь, в данных обстоятельствах приемлю не более чем деловые отношения...

– Само собой. Я всё понимаю.

Мы помолчали, глядя на закат.

– Но мне-то как-то надо тебя называть, – сказал я. – А то самому будет трудно...

– Учитель...

– Нет. Так меня называют они. – Я кивнул в сторону деревни. – Моё настоящее имя – Адам. Адам Смит. И плевать, что это сочетание звуков не несёт никакой смысловой нагрузки! Меня зовут именно так!..

– Хорошо, Адам. А как ты будешь называть меня?

– Дай-ка подумать...

В принципе, подошло бы любое женское имя, но я выбрал именно это...

– Как насчёт – "Эмма"? Как тебе?

– Ну что ж, если тебе нравится, то, значит, – и мне тоже.

– Отлично. Эмма, сейчас я зайду к себе в дом и пробуду там всю ночь. А завтра... – (Тут я кое-что придумал.) – Давай устроим себе маленький праздник на природе! Возьмём с собой еды и уйдём на озеро – на целый день. Я отдохну от работы, ты – от осознания своей бесполезности. Что скажешь?

– Я согласна. – В её глазах проступила подлинная радость.

– Значит, договорились. Приходи ко мне завтра утром..."

Я закрыл тетрадь. Нет, всё-таки не следовало Смиту выкладывать на бумагу абсолютно всё, что случилось с ним во время его странствий по мирам. Ведь если эти записи попадут к его жене (а такой возможности нельзя исключать), то она будет злиться на него, несмотря на то что он давным-давно умер.

Короче, я решил, что уничтожу дневник Смита, когда прочитаю его до конца и заметки перестанут представлять для меня какую-либо ценность. По-моему, так будет лучше для всех.

А сейчас... Может, тоже прогуляться по деревне в поисках подружки на время моего пребывания на этой планете?..

Нет, не сейчас... попозже. Когда одежда высохнет.

Но что бы такого поделать, пока я привязан к этому дому? Может, просто поскучать? Нет, ни за что. Уж лучше выучу наизусть руководство для шахтёра, лежащее на дне моего сундука...

А что, неплохая идея. Хотя бы мозги разомну. А то отупел немного от однообразной работы...

Вышел я ближе к вечеру. Голубое небо уже начало темнеть, а то место на горизонте, куда стремилось солнце, стало понемногу наливаться жёлтым. Всё как в моём мире... и в то же время совсем не так.

Деревня готовилась ко сну. Жители завершали свои дела и спешили по домам, пока ещё светло. Я понимал, почему они боятся темноты, но сам этому не был подвержен. На Земле я любил засыпать поздно, когда уже была глубокая ночь, однако теперь по примеру своих новых знакомых стал ложиться спать вскоре после заката, чтобы не зевать на рассвете, когда обычно наступает всеобщее пробуждение. Одно слово – деревня...

Я прошёлся о посёлку, попрыгал по краю колодца, постоял на мосту, почти не возвышавшемся над водой, медленно вернулся обратно. Сел на крыльцо своего дома, упёрся взглядом в танец огней между правым берегом и небом – и понял вдруг, что за мной кто-то наблюдает.

"Кажется, где-то я об этом уже читал..." – подумал я и огляделся. Так и есть: из-за угла дома Фермера на меня уставилась особа лет восемнадцати в стандартной для жителей деревни коричневой одежде, кстати, отнюдь не просторной, так что её фигура чётко вырисовывалась под покровами из грубой ткани.

"Необъяснимое явление... – пробегали слова внутри моего мозга – Что бы мне сейчас сделать? Действовать по сценарию или же включить самодеятельность?.." И я принял решение.

Встал, с трудом отвернулся от искрящегося неба и зашагал прямо к "шпионке". Наверное, она этого и добивалась, поскольку при моём приближении на её лице отразились удовлетворение и радость.

Я подошёл к ней вплотную и сразу же завёл разговор:

– Привет. Может, хватит на меня пялиться, а? Давай лучше познакомимся. У тебя вообще есть имя?

– Есть, – улыбнулась она, глядя на меня снизу вверх: я был почти на голову её выше. – Получила лет десять назад.

– Да? А когда здесь был Учитель, имена были только у взрослых мужчин...

– Времена меняются. Теперь всего одним словом можно позвать каждого...

– А почему тогда у меня отобрали моё имя и прилепили прозвище по роду деятельности?

– Дань традициям, – она пожала плечами. – Взрослые, а тем более – старики, упорно не хотят менять свой образ жизни и привычки. Я, например, не такая; моё имя нравится мне, хоть ничего и не означает. Меня зовут Элла.

– А меня – Данил. Ты знаешь, кто я и откуда?

Она кивнула.

– Я лет на двадцать моложе Смита, и в том мире я не оставил никого, кого любил по-настоящему. У меня были подружки на день, на неделю... на месяц... но чтоб реально надолго – нет... У тебя... тоже?

– Ну да, – ответила Элла. – И поэтому мы подходим друг другу. В деревне нет никого моего возраста... и без своей семьи... Да и кто станет встречаться с дочерью Могильщика?

– Я, например.

– Ты не такой, как они, и это мне в тебе нравится. Ходячая загадка. Ты много чего умеешь, в отличие от них, зациклившихся только на своей работе... Ты просто... другой. Ты лучше...

– По-моему, ты тоже лучше, чем они, – сказал я. Ответом мне были смеющийся взгляд карих глаз и смущённая улыбка.

– Пойдём ко мне, а? – продолжил я. – Думаю, Могильщик не расстроится, что у его дочери появился верный и надёжный спутник.

– Пойдём... – ответила она, я взял её за руку, и больше мы в тот вечер в словах не нуждались.

На следующий день я встал с рассветом. Элла ещё спала. «И как только оба на такой узкой кровати уместились?» – подумал я, оделся и тихонько вышел.

Сегодня я, как и Смит, решил устроить своей новой подружке "маленький праздник на природе". И надо было всё быстро подготовить, чтобы день прошёл, что называется, "на ура".

Вернулся я с провизией, завязанной в пиджак: десятком набранных в окрестностях яблок, куском жареного мяса, завёрнутым в какую-то тряпку (Мясник пропажи не заметил – даже не проснулся), и ещё кое-чем, позаимствованным с огорода прямо перед домом.

Вскоре Элла открыла глаза.

– Данил, – позвала она, – ты здесь?

– Да, – ответил я. – Всё хорошо. Я собираюсь сегодня пойти на озеро – на весь день. Ты со мной?

– Ну конечно!

Она улыбнулась, села на кровати и обняла меня.

На улицу мы вышли вместе.

Это утро ничем не отличалось от тех нескольких, которые я уже встретил в этом мире: вроде бы и солнечное, и влажное одновременно. Но я знал со слов Библиотекаря, что и дожди здесь бывают – просто нечасто – зато сильные. Но пока что погода была превосходная – и наше настроение тоже.

Я устроил этот небольшой поход не только затем, чтобы вдоволь повеселиться с новой знакомой, но ещё и затем, чтобы аккуратно расспросить её о жизни в деревне и о ней самой – под видом непринуждённой беседы, разумеется. Иначе Элла может обидеться на настойчивые расспросы, и тогда мне станет по-настоящему плохо...

Сюда меня привело несчастье, и я не хотел, чтобы беды преследовали меня и здесь.

Деревня на рассвете только просыпалась, а выходить из домов жители начинали часов в восемь – после того, как заканчивали всё, что не успели доделать вечером. Поэтому мы с Эллой шли по пустому посёлку, и никто не встречался нам по пути.

На Земле я любил гулять так рано – особенно по выходным. Это для меня было чем-то вроде отдыха от шумных, многолюдных будней, возможностью побыть наедине с собой и безлюдными улицами, поразмышлять о чём-нибудь или просто – оказаться в одиночку в каком-то "параллельном мире", в который к утру обычно превращался город. И теперь, идя вместе с Эллой по мокрой траве, так непохожей на привычный моему глазу асфальт, я невольно испытал лёгкое, почти незаметное дежавю.

Но сейчас рядом со мной находилась Элла, и всё было совсем по-другому. Я не мог выразить словами свои чувства – и поэтому старался не ощущать их. Мне казалось, что так будет правильнее.

– Как ты думаешь, твой родитель должен знать о том, что мы встречаемся, или же нам не стоит это афишировать? – спросил я.

– Ой, ну даже не знаю, – немного растерялась Элла. – Наверное, это должно как-нибудь само собой утрястись... Но пока об этом говорить не надо. Все и так всё узнают – через какое-то время.

– Ну, в принципе, да: новости распространяются быстро... Но сегодня нам никто не помешает: это я тебе гарантирую.

Элла улыбнулась. М-да, а вот она точно такая же, как и все мои предыдущие подружки. Но, может, это и хорошо: хоть что-то привычное на чужой планете...

– А твои, Данил, родители – кем были? – вдруг спросила она. – Как и ты – шахтёром, бойцом?..

– Представь себе, нет. Папа был строителем, но когда-то мечтал стать пилотом. Мама сначала была медсестрой, а потом стала писательницей.

– Что означают некоторые твои слова? – непонимающе переспросила Элла. – Это что, занятия жителей твоего мира?

– Ну да. Пилот – это водитель летающего транспортного средства. Медсестра... ну, женщина в белом халате, помогающая больным людям. А писатель – это человек, который сочиняет книги.

– Как Библиотекарь?

– Нет. У меня на родине библиотекари только хранят книги. Кстати, на бумаге можно записать не только историю какого-либо места или советы по какой-нибудь работе, но и свои мысли, интересные рассказы, наблюдения – да вообще всё, что душе угодно! И ещё: в моём мире вполне реально поменять профессию. Можно даже заниматься несколькими делами сразу – правда, это будет отнимать в несколько раз больше времени и сил. Вы тоже люди, а значит, можете всё, что и я.

– Спасибо, Данил, – проговорила Элла. – То, что ты мне только что сказал, очень важно для меня. Понимаешь, – объяснила она, заметив мой заинтересованный взгляд, – я (по обычаям нашей деревни) должна найти себе мужа и быть ему верном женой и хорошей хозяйкой, и никто пока не отступил от этого неписаного правила, не начал заниматься чем-то ещё – помимо основного дела. Но твои слова... это что-то новое. Знаешь, я умею помогать людям, которым плохо и больно, а также люблю придумывать всякие увлекательные истории, но я стесняюсь просить у Библиотекаря бумагу, чтобы их записать...

– Ну, помощь больным – дело вообще-то нужное, так что с этим проблем не будет. А насчёт историй... я, кажется, кое-что придумал.

– И что же?

– Я узнал у Библиотекаря секрет производства бумаги и чернил, так что рано или поздно ты сможешь писать.

– Точно?

– Да! Обещаю... Смотри, мы уже у озера!

Действительно, к тому времени мы дошли до места. Что сказать, – разговор – отличный способ скоротать время в дороге. Главное – только не заблудиться, увлёкшись беседой. Но такой ошибки мы, к счастью, не совершили.

– А почему мы именно к озеру пошли? – спросила Элла.

– А куда ещё? Здесь, кроме нас, никого нет; к тому же, в озере нет такого течения, как в реке, да и шире оно, так что плавать можно свободно; а ещё...

Я замолчал, исчерпав аргументы, а Элла засмеялась и села на траву. Я плюхнулся рядом с ней, развязал то, во что превратился мой пиджак, и вынул оттуда припасы.

– Как много всего!.. – воскликнула Элла.

– Я открою тебе страшную тайну: всего много везде, в том числе и здесь. А я просто позаимствовал для нас чуть-чуть...

Она снова засмеялась, а я молча потянул руку и прижал Эллу к себе.

Нам было хорошо – и мне, и Элле, – как никогда прежде. Мы ели, болтали, смеялись, купались, повторяли события прошедшей ночи, короче, оттягивались на полную катушку.

Я не мог припомнить дня, когда испытывал бы ещё большую эйфорию. Разве что, может, на выпускном... да нет, вряд ли. Когда с первой попытки сдал на водительские права? Да ладно! Нет, всё-таки текущий день был самым счастливым в моей жизни. И нечего стесняться! Я же сам себе это говорю, а не кому-нибудь левому...

...А день тем временем, увы, подходил к концу. Было уже часов шесть пополудни., не меньше, но поточнее я сказать не мог: в деревне ещё не знали такую штуку, как часы – механические или, тем более, электронные, а от своих, сломанных, я избавился (в смысле – закопал).

Элла столько всего выспросила у меня о моём мире, что я теперь был почти уверен, что она сможет жить там – наравне с остальными землянами. А вот я, похоже, знал всё о деревне и прочем, что находилось рядом с ней, так как ответы Эллы если меньше полезной информации, чем я уже имел – из рассказов Библиотекаря и остальных жителей, а также из записей Смита, который, очевидно, в своё время был "мозгом" деревни.

– ...А кем ты был сам, Данил? – спросила Элла. – Об этом ты ещё не говорил...

– Электронщиком, – ответил я. – Разрабатывал механизмы для создания, хранения, обработки, передачи информации, её перемещения, копирования, изменения, рецензирования и удаления. Вам до этого уровня ещё очень далеко. Если прямо сейчас в деревне пойдёт прогресс, то моя основная специальность вряд ли понадобится даже через пятьсот лет. Или тысячу... Понимаешь, Элла, – говорил я, зная, что на самом деле она почти ничего не понимает, – у меня на родине самое главное – это информация. Для некоторых людей она стала смыслом жизни...

– А для тебя?

Уж чего-чего, а такого вопроса я не ожидал.

– Не знаю. Я пытался найти смысл своей жизни в работе, в любви, в дружбе, в книгах... неделю назад я думал, что моё предназначение – бродить по мирам... А сейчас я считаю, что подлинный смысл жизни – в ней самой, в том, что смысл искать вовсе не надо. Надо просто жить и радоваться. – Я улыбнулся и закончил: – Этим мы сейчас и займёмся...

Вдруг Элла испуганно вскрикнула и отшатнулась, отползла в сторону, дрожащей рукой показывая куда-то мне за спину. Я обернулся и увидел, что к нам приближается скелет... верхом на скелете-лошади!

– Беги в деревню! Быстро! – сказал я Элле, а сам встал на ноги – лицом к опасности. – Ну же!..

Шорох травы сзади дал мне понять, что подружка меня послушалась.

Эх, почему я не взял с собой оружие?.. Ведь понимал же, что всякое может случиться! Ну что же, в качестве расплаты за неосмотрительность придётся сражаться голыми руками.

Конкретного плана действий у меня не было; ситуация развивалась столь непредсказуемо, что выгоднее было действовать по обстоятельствам. Именно такое решение я принял, глядя на приближающегося ко мне скелета.

Если он окажется таким же хлипким, как и тот, которого я обезвредил в свой первый день в этом мире, то я, во-первых, буду оправдывать своё прозвище, а во-вторых, смогу считать себя экспертом по нежити, ну или как там называются подобные сверхъестественные существа.

Лошадиный скелет нёсся на вполне нормальной скорости – километров двадцать в час, и расстояние между нами сокращалось довольно быстро. Я просто стоял и ждал.

Когда от меня до скелета осталось метров двадцать, в землю около меня воткнулась стрела. Хм, а с меткостью у этих чудовищ туговато. Ну, значит, мне повезло.

Я поднял стрелу, а за полсекунды до того, как лошадь-скелет налетела бы на меня, отпрыгнул на метр в сторону, одновременно подсекая её ногу. Странное существо этого не ожидало – завалилось на подрубленную конечность, продолжая двигаться по инерции, ударилось о землю. Посыпались кости.

Скелет-наездник успел спрыгнуть на землю и стал целиться в меня из лука. Я попытался оббежать вокруг разваливающейся лошади и стрелой достать агрессора, но скакун пока что не спешил умирать – съездил задней ногой мне в грудь. Я упал, а скелет-лучник в этот момент отпустил тетиву. Я всё ещё заваливался на спину, а стрела тем временем уже пролетала в нескольких сантиметрах над моим лицом. М-да, вовремя конь меня треснул: если хотя бы на секунду позже, то эта стрела вонзилась бы мне в голову, что означало бы – конец.

Я упал на траву, тут же перекатился поближе к скелету, попутно подрубая костяной лошади задние ноги. Никаких звуков враги не издавали, и это бесило меня: схватка казалась неестественной, как будто мы были актёрами немого кино – цветного и трёхмерного. Впрочем, кое-какой звук всё же имел место – только треск ломающихся трухлявых костей.

Оказавшись в паре метров от скелета, я вскочил на ноги и ткнул в него стрелой. Промахнулся: наконечник прошёл мимо позвоночника. Скелет воспользовался этим и, замахнувшись, врезал своим луком мне по челюсти. Ну, то есть вначале удар пришёлся именно туда, но гибкое дерево легко соскользнуло, при этом пару раз сменив направление, так что стало больно также и скуле, и шее.

Удар был сильным – особенно для скелета. Я повалился на землю, хватаясь свободной рукой за рассечённую щёку (в другой я всё ещё держал стрелу). Скелет мудрить не стал – несколько раз наподдал мне по рёбрам – слабовато, конечно; да после этого у него на ноге пальцы отвалились – разлетелись отдельными костями в разные стороны, один даже щёлкнул меня по плечу. А их бывший обладатель, видимо, убедившись, что я стал безопасен для него, поднял лук и прицелился в меня в упор.

Но я не собирался сдаваться и поэтому дёрнул оружие врага на себя и в сторону. Ещё одна стрела воткнулась в землю. А скелет, похоже, не удержал равновесия – и свалился на меня.

Ощущение, надо сказать, было не очень приятное. Сухая шершавая кость казалась холодной, скользкой и липкой. Наверное, у меня включилось воображение, и я невольно примерил на своего противника личные представления о том, какими должны быть скелеты. Но это ничего не меняло.

Я отбросил стрелу в сторону и выбрался из-под поверженного агрессора, обеими руками прижимая его к земле. Скелет порывался было встать, но мои руки оказались сильнее. Я вырвал у него лук и одним движением отломил его череп от остального тела.

...Но тут же был повален на землю и придавлен ещё одной грудой костей. Чёрт, а про лошадь-то я и забыл. Хм, ладно, я вроде пока не устал, так что – справлюсь.

Впрочем, через секунду я уже не был так уверен в этом: конь оказался просто нереально тяжёлым. "Раздавить меня, что ли, собрался? – (В меня ткнулись его костлявые ноги.) – Или же растоптать?"

Дальше думать было некогда. Я протянул руку, сжал пальцами лук убитого скелета и, зарычав от ярости, стал дубасить коня гнутой деревяшкой, ломая ничем не прикрытые кости. У меня имелось лишь одно желание – выбраться из-под этого полуживого "пресса".

Опомнился я, когда рубить было уже нечего. Я перестал махать луком, отшвырнул пришедшее в негодность оружие, кое-как сел и огляделся.

На траве валялись кости – некоторые целые, но большинство – разбитые на мелкие осколки. То, что осталось от лошади-скелета, занимало около пяти квадратных метров земли; среди прочего там валялись нетронутый череп и часть грудной клетки, где находилось большое сморщенное тёмно-красное сердце; из отходящих от него сосудов вяло вытекала кровь. Рядом лежали останки скелета-наездника (оказывается, я и его задел луком; наверное, плохо в первый раз череп отсоединил, вот враг и не умер сразу...): его кости были разбросаны на большей площади, голова валялась в стороне, а расплющенное сердце находилось в маленькой луже красной жидкости, капли которой я ощутил и на своём лице.

Круто: я победил.

И вдруг увидел я: Элла ко мне бежит. То ли плачет, то ли смеётся. Добежала, присела рядом и спросила:

– Ты как, в порядке?

– Ой, даже не знаю... – проговорил я и попробовал встать. Получилось.

– Пошли обратно, – сказала Элла, тоже вставая и хватая меня за руку. – Здесь оставаться небезопасно.

– Да понятно уж... Подожди-ка...

Я нагнулся и поднял с травы свой пиджак, в который продукты завязывал. Отряхнул от пыли, надел и сказал:

– А вот теперь – пошли.

Отдохнул, называется... Ничего, я ещё окажу скелетам, что со мной лучше не связываться. Мне ну просто очень не нравится, когда меня хотят убить, поэтому лучше и не пытаться это сделать.

Надеюсь, скоро деревню оставят в покое. Хотя вряд ли зомби и скелетам жизнь дороже еды.