Текст книги "Торговец Иллюзиями (СИ)"
Автор книги: Даниил Всеволодский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Черт дери меня за ногу! Да ведь ваша лавка – настоящая казна Людовика! – воскликнул ребенок, пряча дудочку в карман. – Через полчаса у вас будет толпа покупателей с мошнами, набитыми луидорами. Даю вам честное слово, сударь!
Махнув рукой, мальчишка направился прочь и через пару мгновений затерялся в толпе.
Оставшись один со своим старым вороном, торговец встал с прилавка и принялся медленно расхаживать из стороны в сторону, в мыслях ругая себя за то, что потратил все до последнего су.
– Заходите! Заходите! Полюбуйтесь на адское отродье! Но берегитесь беременные женщины и девушки, которые не хотят родить уродца! – раздался хрипучий голос.
Недалеко от угла, где поставил свой шатер торговец из Шанвьери, остановился небольшой возок, запряженный тощей каурой клячей с торчащими ребрами. Рядом с кобылой, держа её под уздцы загорелой сморщенной рукой, стоял высокий старик. Ужасное, грязное рубище болталось на нем точно клочки ведьмина мха, а видимая за огромными дырами кожа напоминала скорее пожелтевший пергамент.
Старик был тощ и высок ростом. Вращая по сторонам косматой седой головой, он хриплым голосом созывал народ. Его черные, точно угли, глаза горели радостным безумием и с ужасной скоростью вращались, готовые выпрыгнуть из орбит.
– Подходите, подходите, не бойтесь... – осклабив желтые зубы, старик манил рукой зевак, поглаживая кривыми пальцами спутанную броду.
Заметив замершего в тени одного из навесов человека в костюме рабочего с задумчивыми серыми глазами, старик на мгновение замер и бросил на него удивленный взгляд, но тут же встрепенулся и отвернулся в другую сторону, продолжая созывать публику.
Человек, остановившийся под тенью навеса, не отрывая взгляда, следил за полубезумным стариком, задумчиво теребя пальцами железное кольцо, подвешенное на шее на тонкой нитке. Странное, застывшее выражение его лица говорило о том, что он погружен в глубокую задумчивость, но живые, серые глаза выдавали в нем напряженное внимание.
– Подходите! Подходите! Как вам понравится эта иллюзия животного? Эта иллюзия человека? Ужасная, омерзительная, чудовищная, безобразная рожа? – продолжал хрипеть старик, расхаживая вокруг своего возка, имевшего спрятанную под черной тканью решетку вместо одной из стен.
Увидев рядом с возком женщину в нарядном платье из алого бархата, старик осклабился и сделал шаг ей навстречу. Увидев страшную гримасу на лице этого уродливого клоуна, женщина в страхе отшатнулась и поспешила уйти прочь. Тогда старик оглушительно рассмеялся и вернулся к своему возку.
– Берегитесь беременные женщины и девушки, которые не желают родить уродца, потому что, только взглянув на эту рожу...
Будто почувствовав на себе взгляд безумных черных глаз, мужчина, спрятавшийся в тени навеса, вздрогнул и поднял голову. Судорожно оглядевшись по сторонам, он отвернулся от ярмарочного фигляра и торопливо зашагал к красно-синему шатру. Привстав на цыпочки, он сдернул с перекладины деревянную дощечку, на которой было написано "Лавка торговца иллюзиями" и швырнул её через прилавок внутрь шатра.
По тому, как вздымались и опускались его плечи, можно было судить о том, как судорожно бьется его сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Навалившись руками на прилавок, мужчина бессмысленно смотрел на серый камень, которым была вымощена площадь, и на старого ворона, который копошился в углу шатра, пытаясь выудить проросшие подсолнечные семена из трещин между булыжниками.
– Скажите, сколько стоит этот веер? – раздался рядом мягкий женский голос.
– Пять су, – не раздумывая, ответил мужчина.
– Он, верно, расписан рукой талантливого мастера. Очень красивые цветы.
Подняв голову, мужчина бессмысленно взглянул на стоящую у его прилавка женщину, и вдруг лицо его просияло.
– Вам действительно понравилось? – спросил он.
– Да. Признаюсь честно, все мои знакомые умрут от зависти, – женщина довольно хихикнула и прикрыла рот ладонью в тонкой шелковой перчатке.
– Мадам, вы ещё не знаете секрета этого веера, – с лучезарной улыбкой сказал торговец. – Ведь это лавка иллюзий. Позвольте мне...
Он протянул руку, прося удивленную женщину отдать ему веер. Пожав плечами, она передала расписанные крупными цветами на восточный манер тонкие деревянные пластинки, соединенные жемчужной шелковой нитью, торговцу.
– Поглядите, мадам, вот сюда, – положив веер на свою широкую ладонь, мужчина взял одну из тонких нитей, которыми были связаны пластинки и потянул. -Этот веер сделан из тончайших бамбуковых пластинок, которые я купил у одного японца в Лионе. В связи с тем, что бамбуковые пластинки намного тоньше, чем деревянные, из которых обыкновенно делают все веера, я позволил себе немного... Хм... Пофантазировать, – сказал торговец, не осмелившись упомянуть колдовство. – Смотрите.
Раздался тихий шелест, и через мгновение на ладони мужчины лежал веер уже не светло фиолетовый с крупными алыми цветами шиповника, а нежно розовый с яркими зелеными лепестками и красными венчиками маков.
– Ах! Как это чудесно! – воскликнула женщина. – Как вы это сделали?
– Я торговец иллюзиями, мадам, – галантно поклонился мужчина, протягивая покупательнице веер. – Вы можете попробовать сами.
– Боже мой, это прелестно! – шептала женщина, с неподдельным любопытством рассматривая новый узор из цветов на светло-розовом полотне. – Если все это придумали вы, то у вас невероятный талант...
– Благодарю, мадам, – с улыбкой удовлетворенного самолюбия ответил мужчина. – Вам достаточно только потянуть за эту нить, и фокус повторится.
Боязливо взявшись за тонкую шелковую нить, покупательница осторожно потянула. Послышался тихий шелест, и через мгновение веер вновь сделался фиолетовым в крупных алых цветах шиповника.
– Это просто восхитительно! Великолепно! – воскликнула женщина.
– Пять су, мадам, – сказал торговец.
– Ваша работа стоит куда больше, – сказала женщина, доставая из своей корзинки туго набитый кошелек и протягивая торговцу затребованную им сумму. – Но, как я вижу, в этой лавке полным-полно других чудес. Здесь столько пестрых товаров, что глаза разбегаются... А так хотелось бы все посмотреть все. Например, вон тот чудный резной ларец или то зеркало в бронзовой раме.
– Сожалею, мадам, рама не бронзовая, – сказал торговец. – Это простое дерево. Но само зеркало от этого ничуть не проигрывает! Позвольте мне раскрыть вам его секрет.
– Что ж, я внимательно вас слушаю, – склонив голову набок, ответила покупательница.
– Вы, должно быть, решили, что это обыкновенное зеркало, – сказал торговец, – но на самом деле это не так. Я работал над его устройством больше полумесяца, даже наблюдал за работой стекольщиков... Но не будем об этом. Скажу только, что это зеркало для завистниц.
– Для завистниц? – переспросила женщина. – Почему же только для завистниц?
– Позвольте, мадам, дать вам дружеский совет: никогда сами не смотритесь в это зеркало, – сказал торговец. – Так как здесь в это мгновение нет женщин, завидующих вашей красоте, то вместо них побуду я. Встаньте за моей спиной так, чтобы вам было хорошо видно то, что отразится в зеркале. Да, вот так, прекрасно.
Убедившись, что покупательница стоит точно за плечом, торговец из Шанвьери поднял с прилавка зеркало и удержал его напротив своего лица.
– А теперь глядите, – сказал он, не удержав очередной самодовольной улыбки.
С серебряной глади зеркала на него смотрело молодое лицо с правильно очерченными скулами и мужественным острым подбородком, обрамленное с одной стороны длинными прядями густых светлых волос. Блики солнечного света на серьге в одном ухе мужчины отражались в зеркале и слепили глаза. Но самым примечательным было не это.
Над неестественно искривленным ртом торговца в отражении виднелся огромный, загнутый книзу, как клюв орла, нос.
– Вы видите, мадам? – спросил торговец. – В жизни я выгляжу красивее, чем в этом отражении, не правда ли?
– Боже мой, боже мой! Это невероятно! Вы... Вы просто волшебник! И как это вы управляете своим отражением в зеркале? Не скрою, в жизни вы гораздо красивее, чем в этом зеркале, ведь у вас почти греческий профиль носа, если не считать небольшой римской горбинки... – затараторила покупательница, смеясь и прикрывая губы ладонью.
– Думается мне, мадам, после такого маленького превращения почти греческого профиля с небольшой римской горбинкой в большую уродливую картофелину, любая завистница прикусит свой остренький язычок, – с гордостью заявил мужчина.
– Да, в этом вы правы, господин...
– Торговец Иллюзиями, мадам, – сказал мужчина. – У меня нет другого имени.
– Что ж, господин Торговец Иллюзиями, быть может, вы раскроете мне секрет того замечательного ларчика? – попросила покупательница.
– С удовольствием, мадам, – кивнул мужчина. – Этот ларчик – довольно двусмысленная вещь, потому как он имеет двойное дно.
Подняв со стола деревянный ларец, торговец принялся рассказывать покупательнице о том, как можно прятать свои секреты, не рискуя быть раскрытым. Задвигая и выдвигая небольшие полочки, переставляя деревянные клинья в разные пазы, мужчина показал покупательнице до десятка различных потайных отсеков, спрятанный в небольшом ларце. Женщина смеялась и нескромно визжала от восторга, не в силах удерживать себя в рамках приличия – настолько поразили её все чудеса, ловко проделываемые умелыми руками Торговца Иллюзиями.
– Это великолепно! Поразительно! Восхитительно! Чудесно! – повторяла покупательница, восторженно глядя на волшебный ларчик. – Я обязательно скажу своей милой сестрице, чтобы она наведалась к вам в лавку. Она непременно купит этот ларчик. К слову, сколько он стоит?
– Я готов отдать его вам всего за один франк.
– Всего за один франк? – послышался сзади незнакомый голос. – Клянусь, молодой человек, вы творите невероятные вещи! Я работал плотником тогда, когда вас ещё не было на этом свете, но таких чудес я сделать не сумею... Вот так волшебный ларчик!
– Волшебный ларчик? Можно ли узнать поподробнее?..
– Скажите, а сколько стоит эта фарфоровая кукла?
– А это что такое? Стеклянный шар? Он показывает будущее?
Увлекшись объяснением сложного устройства ларца с двойным дном и множеством потайных ящиков, торговец из Шанвьери не заметил, что рядом с его ярким шатром собралось порядочное количество народа. Множество женщин и мужчин самых разных возрастов с любопытством следили за его объяснением и заворожено рассматривали диковинные товары, разложенные на прилавке.
Не больше, чем через четверть часа торговля пошла полным ходом: молоденькие девушки, являвшиеся на ярмарку в сопровождении многочисленных умудренных жизненным опытом тетушек и кумушек, с удовольствием брали деревянные гребешки, украшенные цветным стеклом наподобие драгоценных камней; молодые люди покупали бесцветные чернила, которые проявлялись только при действии на них специальным раствором; женщины, приходившие с детьми, приобретали для них глиняные свистульки и деревянные дудочки. На зависть старым рыбакам и дородным бабам, торговавшим вяленой рыбой, разлетались искусно вырезанные из дерева игрушки – самые разнообразные животные с двигающимися лапами – и тряпичные куклы, выглядевшие точно живые дети.
Время от времени у лавки Торговца Иллюзиями появлялись недоброжелатели, которые завидовали тому, как ловко проходимец, видимый ими впервые, всучивал доверчивым, тупоумным покупателям свой никчемный товар. Они презрительно оглядывали шатер, пока продавец выуживал из-под прилавка, будто из рога изобилия, все новые и новые чудеса, и бросали язвительные замечания, по поводу явного мошенничества, на которое ведутся неопытные в таких делах покупатели. На все эти полные желчи и зависти выпады торговец, пришедший в Порт Д`Омбр из Шанвьери, отвечал всегдашней беззаботной улыбкой и предлагал недоброжелателям осмотреть товар и на всеобщее обозрение выявить мошенничество, на что те презрительно фыркали и спешили удалиться с позором под всеобщее улюлюканье и свист.
Учтивый одинаково со всеми, Торговец Иллюзиями пускался в долгие объяснения и терпеливо отвечал на все вопросы, градом сыпавшиеся со всех сторон на его голову. Слава маленькой лавки разнеслась по всей торговой площади, и люди приходили в дальний закуток не столько ради того, чтобы приобрести какую-нибудь необычную вещичку, сколько для того, чтобы поглядеть на её владельца, личность которого притягивала любителей всяческих загадок и тайн. Особо впечатлительные девушки видели в фигуре этого человека едва ли не романтического героя, у которого на сердце непременно есть тайна, если даже не две или больше. Даже в его всклокоченных волосах, среди которых виднелись запутавшиеся соломинки и белый птичий пух, они были готовы скорее видеть загадку, чем признать очевидный факт, что мужчине, скорее всего, посчастливилось переночевать на сеновале рядом с курятником.
– Скажите, сколько стоит эта прелестная игрушка?
– Всего лишь три су, мадам.
– А для чего служит этот стеклянный шар?
– Если положить под него картинку, она будет видеться в шаре, точно объемная.
– А у вас есть такой же гребешок, только синий?
– Конечно, мадмуазель. Для вас я отыщу что угодно.
Среди множества сменяющихся друг за другом, как на маскараде, лиц Торговец Иллюзиями без труда заметил парнишку, которому утром подарил деревянную дудочку. Забравшись на перевернутую вверх дном бочку, босяк подсказывал всем идущим мимо заглянуть в необычную лавку. Время от времени он пропадал на пару минут, иногда на четверть часа, но потом возвращался и неизменно занимал место на своей бочке.
– Скажите, а за сколько вы продаете эту обезьянку, которая играет на барабанах? Она очень понравилась моему ребенку. Мы готовы дорого заплатить.
Торговец из Шанвьери на мгновение обернулся на голос и в это же мгновение вновь увидел мелькнувшее над головами лицо парнишки-нищего. Учтиво улыбнувшись женщине, по богатому платью которой было видно, что она не принадлежала к сословию мелких буржуа или рабочих, которые составляли большую долю собравшихся на площади, торговец ответил:
– Извините, мадам, но эта обезьянка уже продана.
– Мы могли бы заплатить вдвое больше, – предложила женщина.
– Сожалею, но мой характер не позволяет мне нарушить договор с первым покупателем, – с сожалением качнул головой Торговец Иллюзиями.
– Что ж, очень жаль, – скривила тонкие губы женщина и, взяв своего сына – пухлого, розовощекого мальчугана лет семи от роду, за руку, поспешила отойти в сторону от лавки.
– А есть у вас такая вот деревянная лошадка?
– Извините меня, пожалуйста... – отозвался торговец и, высунувшись из шатра, махнул парнишке, стоящему на бочке рукой. – Эй!
Не услышав за гулом толпы голос зовущего его мужчины, парнишка продолжал ужом вертеться на своей бочке.
– Эй, парень! А ну, пойди сюда! – ещё громче крикнул Торговец Иллюзиями, тут же вызвав тем самым бурное обсуждение своего баритона среди собравшихся у рыбной лавки кумушек.
Мальчишка наконец обернулся и испуганно огляделся.
– Ты, ты! Поди сюда! – торговец из Шанвьери махнул ему рукой.
Проворно спрыгнув с бочки, он пробрался через толпу, расчищая себе дорогу локтями, к самому прилавку.
– Как и обещал, – улыбнулся торговец, кивнув на обезьянку с барабанами.
– Вы серьезно? – удивленно поднял брови мальчишка.
– Конечно. Это же ты принес мне столько покупателей, – подмигнул ему торговец.
– Вот это я понимаю дело! А вы честный малый, не то что эти торгаши, – одобрительно сказал парнишка. – Я правда могу её забрать?
Торговец Иллюзиями молча кивнул.
– Вот это спасибочки! – воскликнул мальчишка и, схватив с прилавка игрушку, крепко прижал её к груди. – Знаете, у меня никогда не было такой здоровский штуки. То, что я подговорил парочку тупиц прийти в вашу сокровищницу и оставить тут пару су, не стоит этой обезьянки, поэтому я даю вам долговую расписку. Вы хороший человек, поэтому всегда можете рассчитывать на мою помощь. Если только я понадоблюсь, спросите на любой улице этого городка малыша Жоли.
– По рукам, – подмигнул Торговец Иллюзиями и протянул мальчишке свою крепкую, широкую ладонь.
Пожав протянутую руку тонкими пальцами, мальчишка весело улыбнулся и уже через мгновение скрылся со своим подарком в толпе.
Расплатившись по утреннему счету, Торговец Иллюзиями вернулся к своим обязанностям и принялся и дальше ловко продавать подходящим людям свои безделушки и подогревать любопытство местных кумушек забавными каламбурами и туманными фразами, обрывки которых долетали до рыбной лавки.
Время близилось к полудню, когда Торговец Иллюзиями стал замечать, что толпа у его лавки редеет. Кумушки, все утро занимавшиеся пересудами и следившие за ним в оба глаза, теперь смотрели куда-то совершенно в другую сторону. Спрос на гребешки и игрушки значительно упал, но, к счастью, к этому времени мужчина заработал не только на обед, но и даже на ночлег в приличном трактире Порта Д`Омбр, если только слово "приличный" употребимо для трактиров городка.
Когда торговля окончательно испортилась, и в лучшем случае за пять минут у прилавка стал появляться хотя бы один покупатель, Торговец Иллюзиями присел на притащенный в шатер ящик и принялся уныло глядеть на площадь, размышляя о том, что встреченный утром мальчишка-оборванец – малыш Жоли – был, по всей видимости, Ангелом Торговли, который облекся в плоть босяка, чтобы помочь ему не умереть с голода.
Впав в свою обыкновенную задумчивость, торговец из Шанвьери не сразу заметил, что недалеко от его лавки собралась новая толпа людей. Они сомкнулись плотными рядами, образовав кольцо, в середине которого, очевидно, творилось что-то весьма занимавшее всю собравшуюся публику.
– Ого! Поглядите-ка сюда! Невероятная красота!
Этот хриплый, надтреснутый голос, принадлежавший, очевидно, пьянице, который успел с утра пропустить пару добрых кружек скверного вина, ознаменовал собой полный крах надежд на дальнейший заработок, которые все ещё питал Торговец Иллюзиями.
Выдернутый из своих раздумий мужчина поднялся с ящика и, пересадив старого ворона с плеча на каменную стену, выглянул из шатра. На мгновение он увидел мелькнувшее за спинами столпившихся людей яркое пятно и тут же услышал одобрительный гул сотен голосов. Нахмурив темные брови, Торговец Иллюзиями положил ящик плашмя и осторожно привстал на него, глядя поверх голов, что не составляло при его солидном росте большой трудности.
Толпа людей окружала небольшой цветной ковер, настолько истершийся, что за огромным количеством заплат и нашивок невозможно было уловить его первоначальный вид. На этом ковре Торговец Иллюзиями сумел различить нечто растрепанное и непонятное, но при этом яркое и сияющее, как утреннее солнце. Это нечто бесновалось, кружилось на месте и подпрыгивало в каком-то чудном языческом танце под глухие удары бубна и одобрительный гул толпы. То и дело чуть ли не над головами людей Торговец Иллюзиями мог видеть взмывающую в воздух ярко-красную ткань, каждый взлет которой отдавался громкими хлопками в рядах зрителей. Помимо этого время от времени за спинами виднелось размытое белое пятно и темная копна, напоминавшая сырую паклю.
Приглядевшись внимательнее, торговец из Шанвьери, наконец, понял, что странное нечто, бесновавшееся под любопытными взглядами людей, было простой девчонкой.
Её темные волосы, очевидно, когда-то были черными, как крыло Гроверена, наблюдавшего за рынком с невысокой каменной стены, но впитали в себя столько солнца далекой Андалузии, что со временем приобрели цвет каштана. По смуглой коже, гордо вздернутому острому носику и горящим черным глазам без ошибки можно было определить принадлежность этой девчонки к тому странному народу, вечно обвиняемому в воровстве младенцев и лошадей, который кочевал из страны в страну без определенной цели, не имея ни гроша в кармане, но при этом весело бряцая на гитаре дикие, варварские мелодии и горланя песни на непонятном языке.
На девчонке была надета широкая юбка ярко-красного цвета, которая то и дело взмывала в воздух, на мгновение открывая маленькие босые ножки, которые выделывали на ковре невероятную дробь. Белая рубашка из грубого дешевого сукна приходилась девчонке явно не по размеру, и от быстрого танца тесьма, удерживающая ворот, развязалась, обнажив смуглое плечико, которым танцовщица то и дело медленно поводила, ударяя рукой по висящему на цветном поясе бубну. Растрепавшиеся волосы не были перевязаны даже тонкой лентой и взмывали в воздух при каждом прыжке бесовской пляски.
Детская непринужденность и игривая дерзость, с которой девчонка танцевала, не обращая внимания на свою непозволительную наготу, приводившую в восторг всех мужчин и заставлявшую смущенно краснеть всех женщин, делала её похожей на кошку, которая загнала мышь в угол и теперь наслаждается её беспомощностью и своей собственной ловкостью.
На мгновение остановившись, чтобы перевести дыхание, девчонка сняла с пояса бубен и подняла его высоко над головой. Раздалось несколько глухих ударов, ответом на которые были восторженные крики толпы, и девчонка вновь пустилась в пляс, сопровождая каждый свой прыжок ударом в бубен над головой.
– Черт побери! Да ведь это просто цыганка! – воскликнул Торговец Иллюзиями, махнув рукой и удивленно подняв брови. – Что, никто не видел, как отплясывают цыганки? Да ведь они танцуют чуть ли не на каждой площади!
Умолкнув, он несколько минут смотрел, как девчонка обходит ряды людей, держа в вытянутой руке бубен, в который сыпались мелкие монеты, и как тяжело поднимается и опускается под тонкой рубашкой её грудь от глубокого дыхания.
– Да ещё и костлявая! – с досадой выпалил Торговец Иллюзиями, заметив смуглую ножку, выставившуюся из-под широкого подола, который цыганка держала в свободной руке. – Клянусь хвостом сивой кобылы, в моей лавке есть вещички гораздо интереснее этой цыганки!
Решив, что провидение сначала послало Ангела Торговли в лице малыша Жоли, а потом решило обменять его на Демона Неудачи в лице юной цыганки, Торговец Иллюзиями понял, что настал его час бороться с Фортуной и пытаться добиться её благосклонности любой ценой. Схватившись за возникшую внезапно идею, Торговец Иллюзиями вскочил прямо на прилавок и окинул взглядом площадь.
– Моя обезьянка танцует куда лучше этой цыганки! – диким голосом заорал он, приставив ладонь к губам, точно рупор. – Хотя моя обезьянка этому нигде не училась!
Его густой, звучный голос эхом разнесся над головами собравшихся на площади покупателей. На мгновение смуглая девчонка, отплясывавшая с бубном, остановилась и, презрительно скривив свое красивое личико, глянула в дальний угол торговой площади.
Тем временем Торговец Иллюзиями спрыгнул с прилавка и, взяв одну из игрушек, принялся колдовать над механизмом, приводящим её в действие. Вот он опустил деревянную обезьянку на стол, и вдруг она пустилась в пляс, нервически подергивая длинными ручками и ножками.
– Глядите, и впрямь танцует! – раздался чей-то возглас в толпе.
Торговец Иллюзиями самодовольно ухмыльнулся, заметив, как группа людей, составлявших часть толпы, окружавшей цыганку, отделилась и направилась к его прилавку. Кумушки, толковавшие у рыбного прилавка, тоже решили не упускать своего шанса поближе поглядеть на пришлеца и ринулись к его шатру.
Не прошло и нескольких минут, как большая часть зрителей, до того восхищавшихся танцем цыганки, оказались у прилавка Торговца Иллюзиями, с восторгом разглядывая танцующую обезьянку.
– Точно, эта обезьяна танцует лучше той цыганки! Ха-ха-ха!
Это был тот же голос, который возвестил не больше получаса тому назад крах торговли в лавочке чудес, но теперь он явился знамением возрождения её успеха. Оставшаяся в окружении дюжины людей цыганка, продолжила было танцевать, но, услышав этот голос, остановилась. Глядя на красно-синий шатер, забившийся в угол площади, она уперла руки в боки и по-детски обиженно выпятила нижнюю губу. Очевидно, сравнение с обезьянкой достигло сердца этой своевольной, гордой красавицы, потому что в следующее же мгновение Торговец Иллюзиями, только собравшийся радоваться очередному страстному поцелую Фортуны, поймал на себе продолжительный злобный взгляд цыганки, устремленный на него из-под черных бровей и взлохмаченных каштановых волос.
Обворожительно улыбнувшись в ответ на полный ненависти и негодования взгляд цыганки, торговец из Шанвьери принялся демонстрировать зрителям танцующую обезьянку и загадочно щуриться на просьбы раскрыть секрет колдовского танца.
– Я готов поклясться, господа, что каждый из вас мог бы без труда изготовить такую вот обезьянку, если бы обладал достаточным мастерством резьбы по дереву и некоторыми знаниями, – говорил Торговец Иллюзиями, опуская в кошель на поясе мелкие монетки за чудные ракушки, в которых звучал шум морского прибоя.
– А ведь это, судари и сударыни, своего рода претензия на высокое искусство, которым хвалятся богачи, – сказал кто-то из толпы.
– Да чтоб у меня язык отсох! Даже у королевских отпрысков не было такой штуковины! – воскликнул кто-то из зрителей, стоящих позади.
– Сударыня, вы уже четверть часа топчетесь на моем ботинке... – пробурчал высокий мужчина в цилиндре.
– А давеча у меня прямо из корзинки вытащили пучок лаванды... – долетали слова толстой кухарки, стоящей рядом с лавкой травницы.
– А я вам говорю, что это не колдовство, а хитрый механизм. Вы слыхали, люди поговаривают, будто лет через пятьдесят, не больше, постоят такой дилижанс, который будет ездить на угле без лошадей. Эта игрушка навроде того дилижанса, – терпеливо объяснял кому-то мужской голос.
Вдруг среди гула людских голосов, смешивавшихся с мычанием нескольких тощих коров, которых пригнали на продажу, квохтанием кур и треском передвигаемых ящиков, раздался новый, непривычно нежный и тягучий, бархатный звук. Этот звук делался громче и громче, пока не стал отчетливо различим в маленьком закутке, где у лавки Торговца Иллюзиями собралась кучка зевак.
– Это что ещё такое? – удивленно спросил кто-то.
Толпа встрепенулась и принялась озираться по сторонам в поисках источника этого отголоска, едва слышимого за общим гулом площади. Заметив, что последние ряды зрителей, минуту назад любовавшихся на танцующую обезьянку, медленно отступают назад и рассыпаются в разные стороны, Торговец Иллюзиями привстал на ящик и принялся тревожно оглядывать площадь, постепенно начиная осознавать, что после каждого милостивого поцелуя Фортуна непременно поворачивалась к нему спиной.
Добрая половина народа уже разошлась, когда вдруг случилось нечто, чего никак не могли ожидать ни многочисленные зрители, по-прежнему остававшиеся у лавки, ни сам Торговец Иллюзиями. Деревянная обезьянка, кособоко шагавшая по прилавку и подергивавшая тонкими, длинными ручками, нервически дрогнула, поникла, потом вновь встрепенулась и вдруг упала безжизненной куклой на старую скатерть, постеленную поверх прогнувшихся под тяжестью товаров досок. Внутри неё, под ярким платьицем, изготовленным из старого бабьего платка, что-то заклокотало, послышался глухой треск, а потом звон, будто от распрямившейся пружины.
– Что с ней приключилось? – спросил кто-то.
Мужчина, стоявший за прилавком, сделался бледным как полотно, и, схватив со стола игрушку, отвернулся от покупателей и принялся производить с ней одному ему понятные махинации, то поднимая, то опуская деревянные ручки и ножки, постукивая по прямой спине обезьянки, то поворачивая пальцами невидимые рычажки.
Но, несмотря на все его усилия, обезьянка не желала оживать.
– Стало быть, механизм слишком долго работал... – задумчиво пробубнил себе под нос Торговец Иллюзиями и, спрятав сломанную игрушку под прилавок, поднялся, чтобы объявить результаты осмотра своим зрителям, но тут же ошарашено замер. – Что такое?..
– А хорошо эта девчонка поет... – задумчиво протянул седоволосый дед, который сидел на перевернутом бочонке рядом с лавкой Торговца Иллюзиями, сложив широкие, шершавые ладони на кривую клюку и опустив на них голову.
– Какая девчонка? – растеряно спросил Торговец Иллюзиями.
– А вон та, цыганка, – прошамкал дед, указав пальцем в сторону. – Вертится, как егоза, пляшет, поет... Хороший голосок, только вот слова непонятные какие-то у её дикарских напевов...
Торговец Иллюзиями со вздохом осмотрел свой опустевший закуток и перевел взгляд туда, куда указал ему старик, заметив возвышавшуюся над головами тоненькую фигурку молодой цыганки, которая громким, грудным голосом выводила песню, слова которой были известны только ей да ещё, быть может, сухому ветру, что веет над Баскской землей. Подняв над головой бубен, девчонка с силой ударяла по нему в такт своей мелодии, медленно поворачиваясь вокруг себя на невысоком ящике, куда взобралась, чтобы каждый из собравшихся мог лучше разглядеть её молодое, смеющееся личико и горящие, лучезарные глаза.
– Опять эта цыганка, – буркнул Торговец Иллюзиями.
– Хорошо поет эта девчонка... Да-да... – прокряхтел дед, ерзая на своем бочонке, потом взглянул на торговца из Шанвьери. – Вы бы тоже пошли, поглядели. Уж больно хорошо поет маленькая колдунья!
– Да мне и отсюда прекрасно видно, – буркнул мужчина, присев на свой ящик и взяв в руки сломанную игрушку. – И что же с тобой случилось, дорогая моя?
– Как знаете, как знаете... А я вот пойду погляжу поближе на маленькую певунью, – сказал старик и, с трудом поднявшись с бочонка, поковылял по площади, чтобы присоединиться к группе зевак, наслаждавшихся пением цыганки.
Когда старик ушел, торговец из Шанвьери отложил сломанную игрушку в сторону и, тяжело вздохнув, глянул на ворона, по-прежнему сидевшего на стене. Взмахнув черными крыльями, Гроверен слетел со своего насеста и опустился на острое колено хозяина.
– Ну, хотя бы на обед себе мы заработали. Но за игрушку обидно. Я ведь так долго с ней возился... Неужто, ещё что-то упустил, бедовая моя голова?.. – со вздохом проговорил Торговец Иллюзиями, почесывая шершавым пальцем тонкую, облезлую шею ворона, который ластился к нему, как кот.
– К-кар-р! – Гроверен встрепенулся и, взмахнув крыльями, перепрыгнул с колена мужчины на прилавок.
Мелкой поступью ворон приблизился к краю стола и выглянул из шатра.
– И что же ты нашел там, мой несчастный друг? – спросил торговец, выглянув из шатра по примеру умной птицы.
Окинув взглядом площадь, Торговец Иллюзиями заметил, что у лавки травницы совсем не осталось народу, но и букеты сушеных трав при этом немного поредели; кумушки, стоявшие у рыбной лавки, теперь переместились к каменному подвалу, рядом с которым торговал мясник; истошно мычащих коров тем временем стало уже на одну меньше. Взглянув дальше, он увидел, что заклинатель змей и цыган с медведем поменялись своими местами, а золотошвейка все также расхаживает у своего прилавка, размахивая в воздухе вышитым платком.
