Текст книги "Реформатор"

Автор книги: Даниил Аксенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 2
Измена

Измена – просто слово, отражающее личное отношение правителя к тому или иному обыденному вопросу.

Ишиб-философ, учитель короля Раста

– Мои люди сообщили мне, что в Парм вошли эльфы, господин советник. – Гирун Пелан, посол Фегрида, стоял на тропинке в собственном саду.

Перед ним на ухоженной лужайке тренировалась группа имис под наблюдением советника императора Шенкера. Они вытаскивали из ножен мечи и делали простейший выпад. Медленно, очень медленно. Советник внимательно следил лишь за изменением абовсвоих подчиненных.

– Вот как? И сколько их? – Шенкер, черноволосый худощавый мужчина с равнодушными глазами, отвлекся от наблюдения за тренировкой и взглянул на собеседника.

– Около сотни, но было больше. Гораздо больше. Остальные остановились у стен Парма, а затем куда-то ушли. Возможно, к королю Ранига.

– Мы предполагали, что к этому все движется, господин посол. – Голос советника был столь же безэмоциональным, как и его взгляд. – Нерман заключил с эльфами союз. Теперь у него есть ишибы, которых недоставало ранее.

– Эльфы – плохие солдаты, – хмыкнул Гирун.

– Они плохо проявили себя ранее, это верно, – согласился Шенкер. – Но тогда у них не было Нермана. Слабая армия Ранига в одиночку разгромила объединенные силы Томола и Кманта. В этом заслуга лишь нового короля. Я бы не стал недооценивать эльфов у него на службе.

– Господин советник, позволь поинтересоваться, каковы твои планы насчет Ранига? – прямо спросил Гирун. – Предполагаю, что ты объявишь войну?

– Возможно, господин посол. Я склоняюсь к этому. Мне нужно еще несколько дней, чтобы принять окончательное решение. И очень бы хотелось увидеть короля.

– Да, он – интересная личность. С ним любопытно разговаривать. Я не знаю, какие планы у его императорского величества насчет Нермана, но рекомендовал бы сохранить ему жизнь.

– Уверен, что император прислушается к словам своего уважаемого посла… – Слова Шенкера были столь бесстрастны, что Гирун, заподозривший иронию, отверг это предположение.

– А что мы будем делать со Свитком, содержащим секреты амулетов?

Советник слегка пожал плечами:

– Это может стать предметом торга. Если Нерман отдаст нам его добровольно и объяснит, как им пользоваться, то, скорее всего, войны не будет. Зачем она тогда?

Услышь эти слова Михаил – он бы горько пожалел о том, что никакого Свитка не существует. Даже более того – возможно, предпринял бы попытку соорудить нечто невразумительное, напоминающее таинственный Свиток. И отдать эту «липу» императору Муканту в обмен на временную передышку.

– Об этом, по сути, я и собираюсь поговорить с ним в ближайшие дни, – закончил свою фразу советник.

Увы, ни Шенкер, ни Гирун, ни даже король Ранига не подозревали, что будущее у этих планов сомнительное. Тот факт, что канцлер и казначей получили инструкции Михаила, а сотня эльфов вошла в город, уже сыграл свою роль. Дальнейшие события планированию не подлежали.

На дорожке сада показался еще один человек, одетый в красно-зеленую форменную куртку. Это был слуга Гируна Пелана, а сочетание красного и зеленого представляло собой его фамильные цвета. Слуга шел очень быстро, почти бежал.

– В чем дело? – спросил посол с легкой тревогой, когда тот приблизился. Обычно его люди не бегали по дому или саду.

– Господин! Прибыл гонец от его высочества канцлера Лоарна! У него срочное послание!

То, что уру Лоарн превратился в «его высочество», объяснялось очень просто. Михаил, не мудрствуя лукаво уравнял системы дворянских и государственных званий. Так, должностные лица страны автоматически получали привилегии дворян различных уровней до тех пор, пока занимали свои посты. Например, «королевский канцлер» приравнивался к принцу, а «королевский казначей» – к даллу. Одной из причин подобного нововведения было желание короля ослабить позиции дворянства, постепенно приучая всех к мысли, что чины и титулы приходят не только по наследству. Кроме того, такой подход в большой мере облегчал общение должностных лиц и высших дворян. В случае с канцлером Лоарном его мелкий титул «уру», который соответствовал примерно баронскому, если переводить на земной манер, уже мало что значил. На первый план выходила должность. Король решил, что канцлер равен принцу, – и точка.

– Я сейчас приду, – сказал Гирун советнику. – Посмотрю, что там.

Шенкер кивнул, возвращаясь к своему занятию – наблюдению за отклонениями изменений абовот канона. Именно в точном следовании инструкциям заключался секрет мастерства имис. Даже самые опытные бойцы не брезговали ежедневным отрабатыванием простых движений, но сопровождающихся правильной поддержкой аба. Когда сражаешься с ишибами, то от одного-единственного удара нередко зависит все. Он должен быть безупречен, чтобы мгновенно взломать защиту врага.

Посол вернулся через несколько минут, демонстрируя советнику озадаченный вид и свиток, зажатый в руке. Шенкер одним взмахом остановил тренировку. Гирун выглядел слишком уж растерянным.

– Что случилось, господин посол? – осведомился советник, когда тот приблизился.

– Это самое странное послание, которое я получал за последнее время, – пробормотал тот. – Подписано канцлером. Он утверждает, что в Раниге существует закон, по которому имис для пребывания в столице требуется специальное разрешение.

– Что-что? – переспросил Шенкер. – Закон?

И, не выдержав, расхохотался. Привычное равнодушие изменило ему.

– Браво! – сказал он, быстро успокоившись. – Теперь я уважаю Нермана еще больше. Но какая скорость! Великолепно сработано!

– Ты полагаешь, что этот закон появился недавно? – поинтересовался посол.

– Конечно! Вчера или даже сегодня. Иначе канцлер немедленно бы проинформировал нас. Закон появился сразу же, как только королю стало известно об имис в столице. Просто блеск! Вместо того чтобы угрожать нам или даже напасть, вот так заставить нас сделать ход первыми. Или война – или вон из столицы… А эта сотня эльфов-ишибов уже наверняка оцепила королевский дворец. На всякий случай. Великолепно!

– Что случится, если вы не покинете Парм? – задумчиво спросил Гирун.

– Правильный вопрос, – похвалил посла советник. – Считаю, что нужно проверить.

– Думаешь, они решатся на применение силы? Но мой дом точно не будут штурмовать. Это исключено.

– Понятно, что никто не осмелится напасть на особняк фегридского посла, – слегка усмехнулся Шенкер. – Но не можем же мы сидеть здесь безвылазно? Получится, что стоит сделать только шаг на улицу – и мы преступники. Поэтому очень интересно, что они ответят, если мы откажемся подчиняться.

– Я уже получил однажды ответ по сходному вопросу от короля Нермана, – вздохнул Гирун. – По поводу рабов. Он мне прямо заявил, что рабов на улицах Парма не потерпит. Сказал, что в моем доме может жить кто угодно, но как только они выходят из него, то превращаются в свободных людей. Идиотская ситуация.

– Да. Тогда их освобождение было правильным решением, – заметил советник.

– Пришлось… Опутал их долгами, пригрозил всеми карами и дал свободу. Плачу им кое-что, конечно, чтобы не вызывать нареканий. Чем только не приходится жертвовать ради политики!

– Любопытные тут у вас вещи происходят, – сказал Шенкер. – Но вернемся к нашему вопросу. А именно – проверим, насколько канцлер и этот казначей, похожий на одного моего знакомого, могут действовать самостоятельно. Что они предпримут в отсутствие короля?

Посол одобрительно кивнул. Вопрос был очень важен. По сути, он сводился к тому, способны ли люди Нермана на проявление инициативы или нет. Если нет, то получается, что все зависит лишь от короля. Он принимает решения – он же следит за их выполнением. Если так, то его величеству можно только посочувствовать. Он загонит себя, несмотря на способности ишиба. И даже если нет, то ни за что не сможет сражаться на два-три фронта. Способность к подбору талантливых и инициативных заместителей не всем дана. Даже у самого сильного монарха может быть слабость.

– Ну что же, – произнес Гирун. – Тогда я отвечу канцлеру, что не совсем понимаю, что он имеет в виду под словом «имис». Пусть даст исчерпывающее определение. А мы сравним – подходит это определение под тех людей, которые гостят в моем доме, или нет.

– Неплохо, – похвалил посла советник. – Посмотрим, что они скажут. И самое главное – как быстро скажут. Время имеет значение.

– Да, отправлю ответ немедленно.

Советник распорядился возобновить тренировку. Имис тратили несколько часов в день на поддержание хорошей формы. А в дни, когда было нечем заняться, все время посвящалось именно совершенствованию своих навыков. Шенкер неукоснительно следовал этому принципу и тщательно следил, чтобы его подопечные не отлынивали.

Гирун Пелан, напротив, очень любил проводить досуг в праздности. Отправив канцлеру издевательское послание, он слегка подзакусил, выпил немного вина и собирался уединиться с одной из служанок, бывших рабынь. Но его намерения так и остались неосуществленными. Им помешал очередной гонец от уру Лоарна.

Посол Фегрида был очень удивлен тем, что канцлер отреагировал настолько быстро. Не прошло и получаса, как гвардеец в синем доспехе доставил ответ.

Приняв свиток из рук гонца, Гирун внимательно прочитал послание, и его губы сложились в тонкую прямую линию. Как и многие люди, любящие издеваться над другими, издевательств над собой он не выносил.

– Вы свободны, капрал, – сухо сказал посол. – Ответ я передам с собственными людьми.

Гирун спешно покинул комнату для приема посетителей и отправился к советнику, чтобы поделиться с ним новостями.

Шенкер, в очередной раз увидев спешащего к нему Пелана со свитком в руках, вновь прервал тренировку.

– Что случилось, господин посол? – спросил он. – Неужели канцлер ответил?

– Ответил, господин советник. Да еще как! Вот послушай, я зачитаю.

И Гирун подчеркнуто спокойным голосом принялся декламировать текст, написанный канцлером:

«Уважаемый господин посол! В ответ на твою просьбу дать определение слова «имис» спешу ее удовлетворить. По мнению ранигской короны, имис – обобщающее понятие, включающее в себя двенадцать ишибов, вошедших два дня назад в Парм через северные ворота между двумя и тремя часами пополудни под предводительством советника Шенкера. Чтобы сделать определение слова «имис» как можно более полным, прилагаю перечень имен остальных одиннадцати ишибов».

– Однако! – Советник выглядел удивленным. – Похоже, что они переиграли нас. Какое определение! И не подкопаешься. Но откуда у них информация об именах?

– Это как раз ясно, – угрюмо пробормотал посол. – Подкупили кого-то из моих слуг. Очень хочу знать имя этого болтуна!

– Узнать просто. Нужно только понять, кто из них внезапно разбогател. – Шенкер вновь говорил безэмоционально. – Что там дальше в послании?

– Далее еще хуже, – сообщил Гирун. – «Если в течение четырех часов означенные имис, подпадающие под искомое определение, не покинут Парм, то с прискорбием буду вынужден сообщить о грубейшем нарушении законов Ранига его величеству императору Фегрида. Более того, весть об этом разошлю соседним правителям, включая королей Томола и Кманта, пользующихся гостеприимством короля Ранига. С уважением, канцлер уру Лоарн».

– Они нам не угрожают? – спросил Шенкер. – Не собираются применять силу?

– Эх, господин советник, – вздохнул посол. – Они нам именно что угрожают. И лучше бы обещали применить силу.

– Я не совсем понимаю.

– Дело в том, что ты, уважаемый Шенкер, – советник по военным вопросам, – начал объяснять Гирун. – А я в политике уже много лет и вижу, к чему все идет.

– К чему же, господин посол?

– Я не знаю, это король рекомендовал канцлеру или канцлер с казначеем сами до такого додумались, но если вопрос перейдет в область жалоб, то нас просто смешают с грязью. Представят дело так, что его величество Мукант специально посылает во все стороны имис с заданием нарушать законы королевств, пользуясь дипломатической безнаказанностью. Может, еще что-то добавят. Я вижу, чем все закончится. Эти канцлер и казначей, похоже, хитрые бестии. Под стать своему королю.

Гирун действительно ясно понимал, к чему это может привести. Если разговор перешел в область официальных жалоб, то позиции посольства были проигрышные. Он сам на месте канцлера мог бы сделать многое, чтобы еще больше ухудшить ситуацию. Например, кого-то убить и свалить на имис, находящихся незаконно в Парме, что-то разгромить и тоже свалить это на имис… да мало ли что можно придумать!

– Получится, что во всем виноват император? – спросил советник. Было видно, что этот вопрос его волнует. Честь императора прежде всего! Это непреложный закон для имис.

Для Гируна же непреложным законом было хорошее состояние его карьеры. А сейчас вся эта история очень скверно выглядела. Посол подозревал, что в случае чего честь императора будет спасена за счет его, Пелана, головы или головы советника. Шенкера было не жалко, а вот своей карьерой рисковать не хотелось.

– Господин советник, – начал Гирун. – Позволю заметить, что у нас сейчас есть только два выхода. Либо ты объявляешь войну Ранигу от лица империи – либо покидаешь Парм.

– Выходит, мы вернулись к тому, с чего начали, – задумчиво произнес Шенкер.

Гируну очень хотелось знать, будет ли война и какие именно инструкции получил советник от императора. В случае войны ему придется покинуть свой дом в Парме, к которому он так привык. Посол вообще привязался к столице Ранига в ее нынешнем виде. Она стала чище, красивее и, как подозревал Пелан, Нерман отнюдь не закончил ее улучшения.

– Я отправляюсь к королю Ранига, – решил Шенкер. – Поговорю с ним.

– Очень мудро, – поддержал его Гирун.

Рестент, приближенный его величества Меррета, короля эльфов, не чувствовал себя счастливым. Ему было уже много лет, и он помнил лучшие времена. Тогда эльфы, многочисленные и самодостаточные, владели огромными лесами и снисходительно относились к людским владыкам. В абсолютной памяти Рестента хранились великолепные балы, эльфийские красавицы, состязания ишибов, мощь и роскошь, сгинувшие во тьме лет. Он плохо относился к своему королю, но тщательно скрывал это. Всем его друзьям было известно, что именно Меррет не смог противостоять нападению людей. Король проиграл большинство существенных сражений. Проиграл все, что можно. Когда Рестент и его единомышленники обсуждали это, то оказывались в плену гнева, несмотря на то что прошли десятилетия. Их не волновали факты. Они не принимали во внимание превосходящих сил людей, не думали о том, что именно благодаря королю эльфы сумели выжить и сохранить хоть что-то. Но, с другой стороны, Рестент не разделял и воинственности принцессы. Ему не хотелось все время сражаться. Иногда и по делу – да. Но не все время.

Эльф считал, что и сейчас дела идут куда-то не туда. Оба – и король и его сестра, – похоже, заключили очень странный союз со странным правителем. Все выглядело так, словно Раниг собирается поглотить остатки когда-то могущественных эльфов. И король даже рад этому! Рестента подобная ситуация не устраивала. Ему было тем более удивительно, что непримиримая принцесса поддерживала этот союз. Эльф полагал, что соглашения с Ранигом вредны и опасны.

Король Меррет ничего не знал о тайных переживаниях своего приближенного. Поэтому с легкой душой назначил его командиром сотни, отданной в распоряжение канцлера. Рестент смог смириться с тем, что оказался под началом человека и даже не ишиба. В конце концов, тот был равен принцу! Необычная ситуация, но эльф принял ее. Однако когда канцлер ввел его в курс дела и объяснил, что в Парме присутствуют имис, – этого Рестент уже не смог вынести.

Имис очень неплохо проявили себя во время большой войны. Естественно, сражаясь на стороне империи Фегрид. К ним у Рестента были личные счеты. Благодаря имис он лишился своих братьев и сына. А имя Шенкер было ему хорошо знакомо. Рестент не верил в будущее эльфов в принципе, поэтому уже давно ощущал себя дичью, загнанной в ловушку. А у такой дичи одна цель – подороже продать право на жизнь. Надо сказать, что у него было много единомышленников как из числа равных ему, так и из числа зависящих от него. Никто из них не собирался устраивать активный заговор против короля. Но лишь по той простой причине, что им было не совсем ясно, что потом делать с властью, которой практически нет. Ситуация представлялась запутанной, и путаница царила не только в обществе, но и в некоторых головах, порождая временами не совсем нормальное поведение. Сказывались проблемы с араином. Вот и сейчас жажда мести обуяла эльфа. Будь королевская власть и вера Рестента в будущее своего народа посильнее, а мотивы для мести послабее – возможно, все обошлось бы. Но он не уважал короля, не допускал, что ситуация может улучшиться, и очень сильно хотел поквитаться с ненавистными имис.

Эльфу очень повезло: Лоарн поручил ему проследить за тем, как имис будут покидать Парм. Рестент с воодушевлением принялся за дело. Прежде всего он отобрал тридцать надежных ишибов из числа эльфов. Остальные остались нести охрану королевского дворца. Затем затребовал два взвода солдат в амулетах Террота якобы для предотвращения возможных инцидентов с участием мирных жителей. Уру Лоарн удивился этому, но солдат выделил, предполагая, что они нужны для того, чтобы эльфы могли через них общаться с населением, не привыкшим к новым союзникам. Рестент поставил один взвод солдат у северных ворот, а другой – у западных, рассудив, что имис двинутся либо домой, либо к ставке королей. И, разумеется, приставил к дому Гируна Пелана своих наблюдателей.

Вскоре по завершении переписки посла Фегрида с канцлером один из эльфов доложил, что имис покинули особняк и движутся по направлению к западным воротам. Рестент понял, что они, скорее всего, идут к ставке. Но для него это не имело никакого значения. В полноценный союз между Ранигом и собственным королевством он не верил – наоборот, полагая, что эльфам пришел конец в любом случае. А судьба Ранига его вообще не волновала.

Быстро переместившись со своими тридцатью ишибами к западным воротам, Рестент стал ждать. Большая часть его подчиненных обладала амулетами Террота. Но не все: Михаил, отправляя короля эльфов за армией, еще не вполне доверял новым союзникам, поэтому не предоставил достаточного количества амулетов, решив обойтись примерно половиной. Меррет же, рассудив, что недостающие амулеты он получит в расположении армии Нермана, оставил в столице тех эльфов, значительная часть которых имела амулеты и привыкла к ним.

Если бы Шенкер передвигался достаточно быстро или в последние минуты изменил свои намерения и двинулся к северным воротам, ничего бы не произошло. Но имис никуда не торопились и с пути не сворачивали.

И вот примерно в полдень двенадцать фегридских воинов подошли к западному выходу из Парма. Если советника и удивило большое скопление солдат около ворот, а также встречающиеся то тут, то там ишибы, то он не подал виду. Шенкер не опасался нападения. Зачем это Ранигу? Королю Нерману, наоборот, выгодно было тихо и мирно выпустить его из столицы. Однако, несмотря на эти рассуждения, советник не терял бдительности. Потому что вообще ее никогда не терял. Ему не требовалось много времени, чтобы, правильно оценив ситуацию, вступить в сражение или бежать, сочтя схватку нецелесообразной. Поэтому когда Шенкер, находящийся уже рядом с воротами, услышал чей-то крик: «Имис только что убили ишиба!» – он не стал удивляться. У него просто не было времени на проявления чувств. Но зато советник успел произнести «К бою!», прежде чем на имис бросились многочисленные нападающие в халатах.

Возможно, если бы Рестент не так спешил, то смог бы придумать менее дурацкий предлог. Но его действия находились на грани импровизации и не могли быть полностью запланированными.

Часть улицы перед воротами, на которой стояли имис, мгновенно наполнилась огнем. Не дожидаясь, пока пламя схлынет, в него стали «нырять» эльфы, направляемые Рестентом. Их цель была проста: прикоснуться к противнику, чтобы наверняка, а то и навечно вывести его из строя. Но имис, сгруппировавшись и ощетинившись оружием, мало кому предоставили такую возможность.

Атака была плохо скоординирована. Фегридские воины быстро покинули зону огня, их тут же накрыла вторая волна пламени, но какой-то эльф помог врагу и разогнал огонь воздушным ударом. Этот удар частично достиг цели, поколебав построение имис, что позволило двум ишибам прорваться сквозь мелькающие клинки к одному из врагов, вырванному из строя.

Имис очень быстро перемещались. Ворота были закрыты, но дверь в них Рестент заранее закрыть не смог. Дежурный офицер категорически отказался это делать без приказа командования или явной опасности. Сейчас имис оказались в ситуации, когда со всех сторон наседали ишибы, а между воротами и сражающимися находился отряд солдат в амулетах Террота. Будь у имис больше пространства для маневра, возможно, все сложилось бы иначе. Но в данной ситуации советник выбрал меньшее зло и пошел на прорыв к открытой двери.

Воины Фегрида, сами неся потери, оставляли за собой шлейф из убитых ишибов. Однако чудесная скорость имис заметно снизилась. Им приходилось поддерживать раненых – напор эльфов был силен и внезапен. Однако сквозь солдат в амулетах Террота имис прошли как горячий нож через масло. Какой-то храбрый и инициативный стражник успел захлопнуть дверь, но это уже ничего не меняло. Потеряв пару секунд на то, чтобы вновь открыть ее, имис вырвались за пределы Парма. Они не стали задерживаться около ворот. Напротив, прибавив скорости, стали стремительно удаляться. Эльфы бросились было преследовать врага, но, оглянувшись назад и оценив свои потери, отказались от этой затеи. Улица была покрыта телами ишибов и солдат.

Из тридцати эльфов выжило лишь четырнадцать. Четверо имис остались на земле. Шенкер был без сознания – какой-то эльф ценой собственной жизни сумел прикоснуться к нему. Советника и еще двух раненых несли на себе оставшиеся на ногах пятеро имис.

Офицер и ранигский ишиб, дежурившие у ворот, сумели спастись и пытались прийти в себя. Они не могли понять, что произошло, но зато отлично помнили, что имис не нападали первыми.

Рестент неистовствовал: его затея провалилась. Четверо погибших врагов против шестнадцати трупов эльфов с хвалеными амулетами Террота, да еще при условии внезапного нападения, – это нельзя назвать победой. К тому же, когда все закончилось, в голову Рестента вернулись мысли о том, как отнесется к произошедшему король Меррет, а также Нерман, о котором ходили самые ужасные слухи. Эльф примерно представлял себе их реакцию, поэтому в его планы не входило дальнейшее пребывание в Парме. Убедившись, что среди ишибов, лежащих на земле, нет раненых – имис потрудились, как обычно, на славу, – Рестент собрал оставшихся эльфов и, ничего никому не объясняя, тоже вышел за ворота. Его путь лежал домой. Он полагал, что скоро будет совершенно все равно, что скажут или подумают оба короля. Рестент был уверен, что и Меррет, и Нерман сгинут в пучине войны с Фегридом. Его утешала мысль о том, что, по крайней мере, эльфы погибнут с честью, не растворяясь в одном из захудалых людских королевств.