Текст книги "Варяжское море. Часть II. Ярл (СИ)"

Автор книги: Даниил Калинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Волнительно!

В глубине строя эстов, прямо напротив нас с Хельгой, раздался рев сигнального рога, и его тут же подхватили по всему неприятельскому войску. И словно вторя сигналу, взревели воины на флангах – и бросились навстречу наступающим хирдам! Очередной залп баллист вырвал, как кажется, не менее двух десятков викингов из числа атакующих, но артиллерия пока что не способна переломить ход сражения. Слишком разгорячены битвой эсты, слишком сильно надеяться на свою многочисленность…

Однако осознав, что вражеский вожак – или вожаки – находится совсем рядом, и разделяют нас лишь несколько рядов уже дрогнувших бойцов, я почувствовал, что меня буквально затрясло от выброса адреналина в кровь. Ведь это же ШАНС! Шанс выиграть битву красиво, без лишних потерь!

Приняв решение, я сделал шаг навстречу викингам, воздев над головой меч, и насколько смог громко, яростно закричал:

– Но-о-о-о-вгорррод!!!

А секундой спустя в ответ раздался отчаянный рев купеческой дружины:

– Святая София!!!

Окрыленный поддержкой купеческой дружины, я первым бросился вперед, надеясь, что увлеку людей за собой – а следом ринулась и Хельга. Правда, видя перед собой целую толпу оскалившихся, заряженных ненавистью эстов, уже пришедших в себя и готовых к драке, я на мгновение утратил мужество… Просто представил, как викинги наваливаются на нас со всех сторон – и тогда уже не спасут ни отличная броня, ни крепкие щиты, ни лучшие клинки из «небесного» металла… Но миг душевной слабости был недолог – я почувствовал, как дрожит за спиной земля под ногами устремившихся следом воинов, и понял, что мне удалось повести их в атаку!

– На-а-а-а-а!!!

Рухнувший сверху клинок разрубил подставленный под удар щит, уткнувшись в плоть – и тут же самому пришлось закрыться от тяжелой секиры, обрушившейся слева. Тряхнуло знатно, захрустело дерево под добротной сталью – но выдержало, благодаря стальным полосам и железной окантовке. А эста, попытавшегося атаковать справа, встретил стремительный и точный укол копья из-за моей спины: любимая встала сзади, получив дополнительную защиту и одновременно прикрывая меня с открытого бока.

Вновь атака – теперь уже в длинном выпаде. Верхняя треть меча пронзила незащищенную грудь противника – молодого парня, чье лицо исказила паника и страх близкой смерти… А замахнувшегося для нового удара секиры викинга неожиданно ловко срубил Сбыслав, молниеносно орудуя небольшим топором с загнутой вниз бородой. Всего на мгновение я поймал глазами его взгляд – и едва не отпрянул, узрев в них безумный огонь и страстную жажду битвы! Да-а-а, теперь понятно, отчего тучного, и, казалось бы, нерешительного гридя поставили походным головой. Ох непрост, как оказалось, новгородец, ох непрост…

Бойцы купеческих дружин последовали за нами, непроизвольно вытянувшись клином – острием которого являюсь я, да держащиеся чуть позади Хельга и Сбыслав. С удивлением я заметил, что и топор «головы» выкован из «небесного» металла – то есть новгородского харалуга! И его рубящие удары не держат ни дерево, ни вражеская сталь – так же, как и атаки моего меча и копья любимой… Ни один из преградивших нам дорогу викингов не продержался более полуминуты – и когда очередной враг рухнул с рассеченной наискось головой, я неожиданно для себя вырвался на свободный пятачок земли… На противоположном стороне которого замер угрюмо смотрящий в мою сторону рослый, плечистый здоровяк с бугрящимися под кольчугой мышцами. На поясе его я разглядел большой витой рог, богато украшенный самоцветами – а рядом с витязем воина со стягом, с искусно вытканном на красном полотнище черным драккаром. Ну и заодно небольшой отряд телохранителей, полукольцом вставших за спиной вражеского вождя.

Вот и главный «босс»…

– А-а-а-а-а!

Яростно взревев, я буквально прыгнул на вожака эстов, попытавшись одной атакой выиграть битву – однако колющий выпад был ловко сбит ударом снизу. А на обратном движение меч викинга, парировавший мой укол, врезался в щит – и с легкостью прорубил окованное сталью дерево, пробороздив также и чешуйчатый доспех, и кольчугу, и плоть плеча под ней… С удивлением и одновременно ужасом я разглядел светлую сталь «каролинга» – не слишком ли много харалуга в этой битве?! Впрочем, вожак эстов вполне мог позволить себе купить редкий и крайне дорогой клинок у новгородских купцов – или же захватить его в бою... Да это и не важно – важно, что спазм боли в плече заставил опустить меня руку, а враг уже замахнулся для повторной, добивающей атаки!

Однако прежде, чем его удар оборвал бы мое погружение (лишив возможности помочь отцу!), на викинга бросилась Хельги! Ее копье уже воспарило в воздухе, целя острием в грудь могучего воина… Но сильнейший, стремительный удар меча сбил необычайно длинный наконечник в сторону, а встречный удар здоровяка щитом в щит воительницы опрокинул гибкую девушку на землю! И сейчас викинг замер уже над любимой, готовясь вогнать клинок в ее грудь…

– Не-е-е-ет!!!

Я рванулся к врагу, забыв о боли, одержимый одной лишь целью – успеть! Шаг вперед – и одновременно секущий удар наискосок, снизу вверх, пробороздивший правое бедро эста… Тот охнул от боли, припав на раненую ногу – и тут же резко рубанул мне навстречу, целя в голову! Нырок под летящий навстречу меч – и разогнувшись, словно пружина, я изо всех сил вогнал клинок в грудь врага! Сталь пришпилила к его телу щит, которым вожак попытался было закрыться – а я встретил глазами его бешеный взгляд… И тут же по спине обдало смертным холодком: враг неожиданно зловеще, победно улыбнулся, раскрыв в ухмылке окровавленный рот! А в следующий миг его «каролинг» рухнул сверху вниз на мою голову…

Ни сталь шлема, ни плетение кольчужного капюшона-койфа не остановили бы последний удара викинга, в который он вложил всю силу и последние мгновения собственной жизни! Харалуг разрубил бы защиту, как лист бумаги – но уже у самой головы его встретила плоскость широкого наконечника из небесного металла… Дико, яростно взвизгнув, моя амазонка успела закрыть меня от смертельной атаки! А я, придя в себя, с ревом навалился на рукоять клинка всем телом, вогнав его практически по рукоять в грудь вожака! Взгляд эста, только что торжествующий, стремительно погас, глаза его закатились – и могучий витязь неудержимо рухнул на спину, освободив окровавленное лезвие моего меча.

Только теперь я в панике оглянулся по сторонам, ожидая, что кто-то из викингов налетит на нас с Олей справа или слева – но увидел лишь спины новгородцев, отчаянно рубящихся с телохранителями-эстами! А знаменосец прямо на моих глазах рухнул под ударом топора Сбыслава…

– Стяг! Поднимите ваш стяг! Выше!!!

Слава Богу, наш «прапорщик» (современное мне воинское звание произошло от термина «прапор», иначе знамя) сумел пробиться сквозь ряды врага целым и невредимым, указывая остальным, куда мы сумели пройти! И тогда выпустив меч из руки, я снял с пояса свой собственный рог. А затем, набрав воздуха в грудь, прижал его к губам…

В следующий миг над рядами сражающихся раздался протяжный, громкий рев – а потом еще один, и еще. Рев, хоть и похожий на звук эстонских рогов, но все же отличающийся от них – и наоборот, хорошо знакомый моим дружинникам. И потому вскоре в ответ с правого фланга раздалось дружное, яростное славянское «Гойда!!!», с левого – отрывистое, четкое «Хельга!!!». Наконец, и с тыла донеслось пусть не столь оглушительное, но не менее яростное:

– Новгород и Святая София-я!!!

Словно вторя боевым кличам моих людей, очередной залп баллист врезался в груду стеснившихся на узком пятачке эстов, покарав десятки «восточных викингов» жуткой смертью… А я меж тем, с удивлением и радостью разглядел, что не только исландцы отбросили атаковавшего их врага, в свою очередь начав давить противника на левом крыле – но и моя собственная дружина успешно теснит его на правом! Ох, не зря все лето тренировались, учась двигаться вперед, не ломая строй, быстро строить «стену щитов» на ходу, синхронно колоть копьями всех трех рядов… Впрок пошла наука!

Воодушевленный успехами своих людей, я опять затрубил в рог – и в этот раз его рев словно что-то сломал в эстах. Видимо, наконец, разглядели, что на месте знамени вожака реет новгородский стяг – золотой крест на троне, вышитый на синем полотнище… Ряды противника дрогнули, и самые малодушные из бойцов, стоящих ближе всего к лесу, побежали под спасительную сень деревьев.

Их пример оказался крайне заразителен…

Мы гнали улепетывающего врага весь открытый участок, не став, впрочем, углубляться в чащу. Великое множество викингов было посечено в спины и затоптано своими же – навскидку, не менее половины изначального воинства. Да еще не меньше трети эстов пало в самой битве… Но хорошо просматриваемые посадки впереди быстро перерастают в глухую дубраву, в которой враг наверняка успеет оправиться, придет в себя – и попытается контратаковать. И еще неизвестно, чем дело дальше обернется – вон, в битве при Пидне уже опрокинувшие римлян македонцы также устремились в погоню – а по итогу были разбиты.

Нет, я остановил людей, после чего принялся отдавать приказы уцелевшим в жестокой сече вожакам:

– Деян, Эйнар, Ратмир! Скорее возвращайтесь с воинами к кораблям, и пока море спокойно, как можно быстрее идите к городищу! Если поспешите – успеете опередить отступающих викингов и займете острог с легкостью! Сбыслав – я помню про добычу, и обещаю, что все твои воины, в том числе и павшие, получат ее сполна! А пока стоит помочь раненым и собрать оружие. Как только разберетесь с ними, также садитесь на ладьи и плывите к городку – думаю, к этому моменту мы уже возьмем его!

…Только на борту «Рюрика», когда Оля закупорила рану прижиганием, я понял, насколько ослаб от потери крови. Потому все последующие события обошлись без моего прямого участия.

Дромоны действительно удалось провести в бухту городища по спокойной воде – причем до того, как отряды эстов вошли бы в укрепление. Дальше все пошло по накатанной – разве что ворота в этот раз не сжигались, а ломались тараном в условиях очевидной слабости оставшегося в поселение гарнизона. Приблизившихся к тыну с импровизированным тараном из ствола дерева воинов встретил лишь жиденький залп стрел с вышек, и несколько дротиков, от которых дружинники с успехом закрылись «стеной щитов». При этом мостик через неглубокий ров никто не успел разобрать или сжечь – и вскоре деревянные створки были сломаны, а десятка три защитников изрублены в скоротечной схватке.

Вот далее началось самое интересное – из прилегающего практически вплотную к стенам городища леса вышли две сотни уцелевших в сече викингов, коим тут же открыли вторые ворота. Ведомые страхом за оставшихся в поселение родных, эсты яростно атаковали уже вошедших в укрепление дружинников – но теперь на стороне последних было численное преимущество (пусть и незначительное – лучники остались на дромонах). И, кроме того, это были лучшие мои бойцы, выученные сражаться строем! В течение получаса – ну может, чуть больше – большая часть воинов врага пала… А жители поселка меж тем, в ужасе покидали его, образуя тонкие ручейки беженцев, у ворот сливающихся в неудержимый, ревущий и разноголосо кричащий людской поток…

Это был самый опасный момент – даже судьбоносный. Найдись среди эстов кто-то, кто в ярости зажег бы свой дом (пусть не достанется захватчикам!) – и огонь вскоре охватил бы кучно стоящие деревянные жилища, уничтожив поселок вместе с уже отложенными на зиму запасами. Лишив нас и крова, и еды – и самой возможности перезимовать в тепле и с харчами. Конечно, это был бы не конец, мы бы пошли и к другому поселению – вот только там уже пришлось бы штурмовать готовую к обороне крепость. Да и непонятно пока, истребили мы в сече главные силы пиратов Эйсюсла, или только их боевое ядро, костяк? А на помощь к осажденным, к примеру, явилось бы еще пара тысяч воинов – пусть плохо вооруженных и слабо обученных, но многочисленных и заряженных на битву?! Все ж таки мы, как ни крути, захватчики…

Однако ничего подобного не произошло – и гонцы, посланные мной к вожакам дружины, передали приказ: людям с бегством не мешать, насилия не чинить (будущие подданные!), раненым оказать посильную помощь. Но за любые попытки сжечь дома карать немедленно!

Восприняв мое указание, Эйнар, Деян и Ратмир построили людей тонкой цепочкой, и провели ее через все городище, основательно прошерстив все с целью выявить возможных поджигателей. Раненым воины послушно пытались помочь, безнадежных милосердно добивали, обрывая их мучение. А всех, кто остался в домах, согнали на небольшую площадь в центре поселения, закрыв вторые ворота на засов.

Мало людей рискнуло повременить с бегством. Немощные старики, несколько потерявшихся детей, немного женщин с младенцами, пара больных… И под сотню рабов и рабынь, захваченных в пиратских походах эстов, с потаенной надеждой смотрящих в сторону моих воев.

К тому моменту, когда людей собрали, мне уже немного полегчало, так что я и сам последовал в городище в сопровождение десятка лучников и любимой. Правда, пока шел, вновь стало плохо – к горлу подкатил ком, в глазах потемнело, в висках же будто кузнечные молоты застучали… Ненадолго оперевшись на заботливо подставленное плечо Хельги, я с некоторым усилием все же справился с накатившей слабостью – и наконец, добрался до площади. После чего обратился к уцелевшим эстам:

– Все случившееся – это воздаяние вам за разбойный промысел, за грабежи, за свершенное насилие вашими мужьями, сыновьями, отцами. Но я, ярл Самсон, милостив – потому отпускаю всех жителей, кто пожелает уйти. Беспрепятственно. Берите дома все, что хотите – и уходите. Старики пусть тоже уходят – здесь некому будет о вас заботиться. Всех раненых, кого удастся поставить на ноги, мы также отпустим. Все рабы – отныне свободны! Мужчин, способных держать в руках оружие, я приму в дружины. Женщины – женщины нам также нужны: готовить еду, ухаживать за ранеными…

Поняв, что мысли путаются, и меня уводит куда-то в стороне, я сделал короткую паузу, после чего вновь продолжил:

– Так вот все, кто уйдет, передайте своим – я, ярл Самсон, силой могу прекратить ваши набеги, и истребить всех, кто возьмет в руки оружие! Но если кто готов оставить разбойный промысел, и присягнуть мне, то тех воинов я также приму в дружину, и уже следующей весной поведу в поход в земли саксов! Передайте всем, что ярл Самсон пришел не грабить – я пришел править!

Кажется, речь произвела впечатление на испуганно пялящихся на меня эстов – и радостно вскричавших рабов, только что получивших свободу! Даже взгляды опасливо косящихся в мою сторону ближников (волнуются!) потеплели – видимо, мои слова также пришлись им по нраву.

Я невольно улыбнулся дружинникам-варягам – но тут над самым ухом раздались тихие, щекочущую кожу теплым дыханием слова Оли:

– Отличная речь! А вот теперь подумай – сумел бы ты сейчас ее произнести, не последуй я за тобой в битве?!

Чуть облокотившись головой на шлем супруги, я столь же тихо ответил:

– Без тебя я бы не полез на того здоровяка… А если серьезно – ты спасла меня. В который раз. И я без тебя своей жизни не вижу…

Любимая прижалась к спине всем телом, после чего призналась волнующим, и одновременно воркующим шепотом:

– Я люблю тебя…

– А я тебя!

Глава 10

Декабрь 1061 года от Рождества Христова (6570 год от сотворения мира). Датская провинция Лунд. Флоки Мститель.

Флоки сидел за грубо сбитым из цельного бруса столом, сжимая своими тонкими пальцами глиняный кубок с дрянным пивом. Впрочем, другого и не могло быть на постоялом дворе! Да еще на гроши, оставшиеся от былого достатка… Ярл – хотя теперь уже какой ярл?! – сильно исхудал за время вынужденного путешествия, а последних жалких медяков впритык хватило на спальное место в общей зале, да на кубок пива. Напиться – так как его теперь часто мучала жажда – и хоть немного согреться. Увы, подобному ему оборванцу не светило место у очага, потому оставалось довольствоваться лишь крохами его тепла – да хмельным, согревающим нутро изнутри!

А как жрать-то хочется…

– Ты слышал! Восточные викинги покорились ярлу Самсону!

– Говорят, он привел с собой ромейский флот, и сжег их драккары греческим огнем!

– А я слышал, что с ним была горстка людей и всех их перебили в битве…

– Да какой там! У него был сильный хирд, руги и венды сражались бок о бок с воинами самой исландской воительницы! И конечно победили!

– Да-да! А сам ярл сразил в поединке вожаков воителей Эйсюсла!

– Да конечно! Этот «Самсон» обделался, лишь увидев его! А вождя убила в хольмганге неистовая воительница!

– Хахахахах! А сам ярл всю сечу прятался за ее юбкой!

– Да враки это все! «Самсон» сумел разбить викингов в первом бою – но затем «восточные» собрались с силами, поставив в хирд каждого, кто способен держать топор в руках, и порубали всех до единого воинов ярла!

– А вот и нет! Они признали его своим конунгом!

Последние новости, настигшие Флоки в пути, буквально выжигали изнутри его душу, заставляя сжимать глиняный кубок с такой силой, что он мог треснуть в любую секунду. Это ж надо… Проклятый раб стал не только ярлом, но говорят, цельным конунгом восточных викингов! Вот кто мог ждать от трелля подобного взлета?! А ведь поговаривали, что ромей умер от ран, нанесенных Ториром… Да куда уж там! Не зря обостренное чутье «Мстителя» подсказывало ему, что враг выжил… А получается, что непросто выжил – а вознесся ныне так, что стал буквально недосягаем для Флоки!

И ведь хотел же он отправиться в Упсалу, принести свою жертву в «двор богов» и просить помощи у конунга Стенкиля! Хотел… После того, как высмеявший его просьбу о помощи ярл Гьорд приказал хирдманам выбросить соседа за ворота своего дома – а любезно улыбающийся ярл Асбьорн, не стирая добродушной улыбки с лица, велел посадить парня на цепь. Он увидел удобную возможность присоединить земли Сверкера и Лудде к своим – правда, уже не пытаясь выдать за голодранца свою дочь, а голодом и жаждой вынудить имевшего определенные права «Мстителя» завещать их новому владельцу. Флоки тогда выручил верный Йорген, ночью перебравшийся через тын усадьбы и освободивший своего господина. Безмерно благодарный юноша обещал едва ли не все возможные богатства бонду, уже дважды спасшему его жизнь! Ведь вряд ли парню стоило надеяться на милость Асбьорна Гнилого зуба, когда тот получил бы желаемое…

Да, соседи предали Флоки, унизили Флоки, и едва не убили его. Они поступили так, как примерно он и ждал, хорошо понимая их безжалостную, разбойную натуру. И в тоже время ослепленный ненавистью и жаждой мести, сын Сверкера надеялся на свое красноречие, наивно полагая, что ему все же удастся разжечь в ярлах ненависть к пришельцам, совершившим столь дерзкий набег на Уппланд. Надеялся, что внешний захватчик сплотит их, и что тогда у «Мстителя» появится еще один шанс разобраться с кровным врагом… Но никто не дал своего согласия. И Флоки, уже неплохо научившийся понимать людей и чувствовать фальшь, Флоки сумел распознать страх и за издевательскими насмешками Гьорда, и за безжалостным коварством Асбьорна. Обычный, человеческий страх перед тем, кто в один скорбный день может войти во фьорд или в малую гавань на паре драккаров, да истребит в сече хирд верных, матерых викингов! А после возьмет штурмом и сожжет их бурги – также, как истребил воинов Олофа Железное тулово и Лудде Старого, спалив до тла усадьбы Флоки и его тестя…

Но явиться в Упсалу и жаловаться конунгу на какого-то ярла ругов, свершившего ответную месть за предательское убийство своего бывшего вожака и попытку ночного убийства?! О, этого никто бы не понял и не принял при дворе Стенкиля! Вот ежели бы побережье Уппланда атаковал целый вражеский флот, разорив и опустошив его, если бы сама цель мести была достаточно значимой, чтобы против в нее мог отправиться в поход сам конунг… Вот тогда бы у Флоки был шанс. Шанс получить заступничество государя, заодно убедив его окружение, что в случае успеха победителей ждет богатая добыча!

А потому пришлось «Мстителю» отправиться в опасное, полное перипетий путешествие на запад, в датский Лунд уже в одиночку – Йоргена он оставил дома, понимая, что в случае настоящей опасности земледелец ему не поможет, разве что сгинет сам. Проникнувшись глубокой симпатией к верному бонду, рисковавшего собой ради ярла не за награду, а по доброй воли, Флоки действительно желал уберечь последнего от подстерегающих на выбранном им же пути опасности… Хотя подумать только, всего несколько месяцев назад скажи сыну Сверкера о том, что он будет искренне заботиться о каком-то карле – поверил бы он в это? Конечно, нет… Но никогда не знаешь, что еще может подкинуть нам судьба, разве не так?

В датской земле юноша надеялся найти помощи у тех, кому руги насолили еще прошлой осенью. Впрочем, прежде всего «Мститель» жаждал встретить конкретного ярла, иногда бывавшего в Лунде... Ярла, чья доблесть, самомнение, отвага и боевой задор были известны, наверное, во всем Варяжском море – и не только! Он был уверен, что сумеет поймать славного воина на крючок честолюбия и спровоцировать его искать счастья в битве с «ярлом Самсоном»! Ярлом Самсоном… Но увы, не конунгом Самсоном.

Теперь же выходило, что умнее всего было просить помощи как раз у Стенкиля в Упсале. Вон, и повод отличный появился: есть ярл, нападавший на свеев, разграбивший две крепости и захвативший несколько драккаров. А теперь этот ярл стал еще и вождем восточных викингов – никогда не друживших со свеями. Куда он поведет уже не пару драккаров, а скажем, полтора десятка?! Нет, нужно этого «Самсона» уничтожить как можно скорее, пока все побережье Уппланда не запылало… А заодно и вернуть награбленное восточными викингами Эйсюсла в их прошлых походах!

Награбленное ли у свеев, или у данов, или в землях саксов – не важно. Победителю достанется все!

И ведь это действительно могло сработать… То, что ромей погиб в бою со своими «новыми подданными», Флоки не верил ни секунды – просто не могло ему так повезти! На подобную милость богов лучше не рассчитывать… Но факт остается фактом – прежде, чем бывший трелль сумел подчинить себе свободолюбивое и воинственное население Эйсюсла, он должен был сражаться с его воинами, и победить. А значит, обе стороны понесли потери и не обладают должной мощью…

Да, Стенкиль вполне мог купиться на возможность расправиться сразу с двумя врагами свеев, ослабленными междоусобицей – рассчитывая при этом на богатую добычу! И от того «Мститель» ныне был готов волком выть – ну почему он подался на запад и прошел весь путь прежде, чем его догнали новости об успехах ярла Самсона?! И как теперь явиться к конунгу? Как вернуться в Упсалу, когда за душой не осталось ни гроша?!

Неожиданно тяжкие думы Флоки прервали ворвавшиеся в обеденную залу постоялого двора воины – шумные, гогочущие, ведущие себя слишком вызывающе… В тот миг, когда створки дверей резко распахнулись, сын Сверкера едва не вскочил с места, подумав, что случилось нападение – и только после он понял, что это всего лишь раззадоренные хирдманы кого-то из ярлов.

А минуту спустя «Мститель» увидел, наконец, и неспешно вошедшего в залу ярла, вынужденного пригнуться, чтобы не удариться о дверную притолоку. И тут-то сердце «Мстителя» яростно застучало в груди: это был он!!! Тот самый воин, ради которого он проделал столь долгий путь!

Беовульф!!!

Высокий, тонкий в талии, но широкий в плечах, с внушительными бицепсами и развитыми грудными мышцами, что угадываются даже под кольчугой, Беовульф оставил голову непокрытой. Но чело его украшает золотой обруч с выгравированными на нем волком и медведем, словно бросающимися друг на друга… Ярл на первый взгляд не произвел впечатления варвара или дикаря – аккуратная светлая бородка и усы обрамляют его чуть вытянутое вниз лицо и волевой подбородок, и его можно было бы даже назвать красивым. Но все меняют глаза – льдистого синего цвета… Они обвели всю залу по кругу, и каждый, на кого падал взгляд Беовульфа, опасливо ежился от страха. Всем присутствующим на миг показалось, что на них смотрит сама смерть! И все они малодушно отворачивались от вошедшего внутрь воина, чья кровавая слава давно уже сделала его легендой…

Отвернулись все – кроме Флоки. «Мститель» спокойно, даже чуть насмешливо выдержал пугающий до изжоги взгляд «Медведя», не отводя глаза. И вошедшему это явно не понравилось! Он нахмурился, внимательно разглядывая наглеца так, словно выбирая, куда всадить топор – и уже сделал шаг к его столу… А потом неожиданно добродушно улыбнулся и даже подмигнул сыну Сверкера. Кажется, Беовульф осознал, что бросивший ему безмолвный вызов – всего лишь мальчишка, убийство которого не принесет ему ни чести, ни славы. И видимо, именно поэтому решил признать за ним право не отводить взгляд, коли он такой храбрец – заслужил!

Когда ярл шагнул в центр стремительно пустеющей залы, занимаемой хирдманами легендарного бойца, Флоки шумно выдохнул, ощущая, как в голове стучат молоты (это был «всего лишь» стук его сердца!) – невероятное напряжение, державшее его всего секунду назад, наконец, отпустило... И тут же парень едва не закричал от радости: подумать только, он ВЫДЕРЖАЛ. ВЗГЛЯД. БЕОВУЛЬФА!!! Это было сродни победы на хольмганге над сильнейшим бойцом – и, испытывая невероятный душевный подъем, «Мститель» вдруг почувствовал, что у него сегодня все получится…

– Пива и мяса на всех! И пошевеливайся, пока мы тебя самого не сожрали, жирная свинья!

– Га-га-га-га…

– Пусть еще дочек своих приведет, да жену на смотрины!

– Да зачем?! Наверняка они такие же толстожопые!!!

– Да мне все равно, кого драть, лишь бы дырка была!!!

– Так она и у хозяина двора тоже есть!!!

– Га-га-га-га…

– И это и есть славные воины непобедимого Беовульфа? Кучка подонков и жалких насильников, неспособных сдерживать скотские порывы даже на людях?

После слов Флоки в зале повисла мертвая тишина – а мгновением спустя прожигая сына Сверкера пылающими лютой ненавистью взглядами, викинги взялись за оружие. «Мститель» нервно сглотнул, представив, что с ним будет спустя всего десяток секунд – но в этот миг раздался тягучий, с этакой ленцой в интонациях, голос Беовульфа:

– Кто ты, юноша? И почему так стремишься умереть? Если тебе отказала в близости столь же юная, как и ты, особа, то не спеши искать смерти от рук моих людей. Просто подожди пару лет, пока она перестанет играть в куклы…

– Га-га-га-га-га!!!

Флоки лишь скупо усмехнулся в ответ на шутку ярла – хотя от сердца у него прям отлегло:

– Я вижу, славный Беовульф владеет словом не хуже, чем острым клинком. Но он не прав на счет отказа в близости – у меня была жена. А теперь она мертва... У меня был отец – теперь он мертв. У меня был тесть – ярл Лудде – и трое его сыновей, у каждого из которых был свой хирд. Да у меня самого был хирд… Но теперь они все мертвы.

«Медведь» вернул скупую улыбку:

– Прости юноша, но ты не похож на человека, у которого когда-то был свой хирд. Да и жениться тебе было рановато, как на мой взгляд…

«Мститель» неспешно поднялся с места:

– Я Флоки, сын ярла Сверкера Хитрого из Уппланда. Мой отец погиб от удара в спину, нанесенного треллем-ромеем прошлой осенью. А уже этой весной трелль пришел на двух кораблях к моему дому, уничтожив его и истребив дружину Олофа Железное тулово. Заодно ранив и меня… Затем враг наведался к моему тестю – и как я и сказал, ни его, ни жены у меня больше нет. И ныне я выгляжу как оборванец, потому что я им и являюсь – у меня теперь нет ни воинов, ни дома, ни отцовских богатств. Осталось лишь разграбленное пепелище… и жажда мести.

Флоки обратил внимание, что многие в зале безмолвно, но с интересом слушают его – и это крепко ободрило свея! Но Беовульф лишь чуть прищурил свои глаза, с легким любопытством рассматривая собеседника. Несколько томительных мгновений спустя он с недоверием спросил:

– Трелль убил целого ярла, а полгода спустя уже вел два корабля? Кто же этот любимчик богов?

В этот раз «Мститель» уже открыто, победно улыбнулся:

– О, ты наверняка слышал о нем, великий воин! Слышал о победителе Сигурда Убийцы берсерков и самой воительницы Хельги, принцессы Исландской, ставшей его женой! Говорят, он уже успел покорить восточных викингов… Имя ему – ярл Самсон.

В зале послышался изумленный ропот, а Флоки меж тем, добил:

– В Лунде его ведь тоже должны знать. Потому как говорят, что прошлой осенью он также бывал в здешних местах в войске ругов, и даже предлагал хитрость – как быстро сжечь городские ворота и преодолеть ров…

О последнем сын Сверкера слышал, еще будучи в «гостях» у Ратибора. И теперь присутствующие на постоялом дворе даны глухо зароптали, а взгляд Беовульфа стал задумчивым – но с ответом ярл спешить не стал. Флоки пришлось стоять довольно долго, прежде чем славный воитель вновь заговорил:

– Коли твоя история правдива, то она весьма печальна, юноша. Но я так и не понял, зачем же ты ищешь смерти от рук моих людей?! Почему бы тебе не отправиться на Эйсюсла, и самому не встретиться с ярлом Самсоном – умерев хотя бы в попытке отомстить за свою семью?

Флоки напрягся. Это был самый важный момент в его «переговорах», потому он тщательно обдумывал каждое произнесенное вслух слово:

– Потому, что я лишь умру, а семья моя останется не отомщенной. Я надеялся, что великий Беофульф сразится с «Самсоном», доказав, что именно он лучший воин Варяжского моря… Но увидев твоих людей, я понял, что вряд ли тебе это по силам… ярл.

Вновь хирдманы «Медведя» подались вперед, однако он остановил их небрежным жестом руки:

– Очень похоже, что юноша пытается меня провести, словно ребенка. Он говорит – что я не смогу справиться с каким-то треллем… Но правда в том, что если боги сведут меня с ним в поединке – я пойду дальше, а трелль умрет. Я это знаю. А потому не собираюсь кидаться мстить за обиженного мальца, пытаясь что-то там доказать… Не вижу смысла.

Последние слова прозвучали особенно веско в глухой тишине. И Флоки пришлось собрать в кулак все душевные силы, призвать на помощь всех богов, чтобы противостоять их силе, да изобразить на лице ядовитую ухмылку и с сарказмом ответить:

– Хирд Лудде Старого был одним из сильнейших в Уппланде. Но исландцам воительницы Хельги потребовалось меньше часа, чтобы истребить его, потеряв менее десятка бойцов. Ее воины – лучшие, о ком я когда-либо слышал! И нет, я не верю, что твои люди смогли бы с ними справиться. А еще говорят, что каков вождь, такова и дружина… И если так, то Хельга исландская воительница сильнее тебя, ярл, сильнее как воин! А «Самсон» победил уже ее… Впрочем, это уже действительно бессмысленно… «Самсон» ныне конунг восточных викингов! Что ему до простого ярла с горсткой людей…