Текст книги "Потаённый уголок (СИ)"

Автор книги: Даниил Данковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Я за дорогим мне человеком слежу, чтобы твоя подружка её не совратила.

– Чего? И не говорите так про Настю! Она добрая и подобным не занимается, она ей помочь хочет.

– Я вас не знаю, подозрительные вы, а уж за тобой я давно поглядываю, – сказал он ворчливо.

Это точно! Но слышать подобные слова о Насте я не собирался, кто ему такое позволял говорить?! Он сейчас смотрел на меня, как на сделавшего какую-то жуть, и не сомневаюсь, он мечтал меня засадить в тюрягу, ждал каких-то действий от меня, не зря, наверное, сказал так о Насте, провоцировал, но, честно, хотелось повестись, лишь бы он заткнул свои слова обратно в свою глотку, а там... а там ничего хорошего меня не ждало. Но спасла Настя. Я как раз посмотрел в этот момент в окно и увидел, как она кривляется, что-то говорит Даше, а та заразительно смеётся. Я поднял руку и сказал "гляньте", и тот, будто подорвавшись, развернулся.

– Что она делает?

– Совращает, – ехидно хихикнул я. – Общается она, как обычно, подружилась и теперь веселятся, что ещё.

– Не понимаю...

"Это я скорей тебя не понимаю", – подумал я. Странный мужик, помешанный на правопорядке, только явно видит его в перекрученном виде, будто вокруг одни нарушители, а вот за девочку он может и переступить закон, лишь бы защитить её. Кто он такой, блин?!

За это время девчонки вышли за территорию школы, так что следить за ними смысла уже не было, но он продолжал, забыв про свою работу, про меня, да вообще сейчас ему было плевать на всё, кроме Даши. Интересно, он за ней всегда так следит? Тогда личной жизни у девочки нет, не удивлюсь.

– Послушайте, вы сейчас нарушаете закон, следя за ними.

– Я и есть закон, – уверенным голосом ответил он, глянув на меня серьёзным взглядом.

"Это что ещё за судья Дредд!? Ну точно он", – подумал я, глядя на его серьёзное лицо. Что тут ответить? Сказать я мог что угодно, правда выражаться не хотелось, дальше этого всё равно не уйдёт. Да и я потом не уйду отсюда, а увезут, и хорошо если в полицию, а то могут и в больницу.

Тяжело вздохнув, я сел на скамейку, не понимая, как дальше быть и что делать. Сделаешь шаг в сторону, и всё, новой, нужной нам информации я уже не узнаю. Тогда что остаётся? Прорываться не стоит, задавит меня. Можно и честно спросить, просто ведь, только мало ли как среагирует, не поняв. А время уходило.

– Послушайте, вы Дашу любите? – будем давить на жалость.

– Я не её отец.

– Я не об этом. Я просто хочу знать, насколько вы можете помочь нам решить проблему Даши, чтобы она смогла выступить на сцене и спеть. Вы помогли бы ей попасть на сцену?

– Я не её отец, – повторил он, но сразу добавил: – Но я готов ей помогать всем, чем смогу.

Хоть какая-то подвижка, а так глядишь и прорвёмся! Надо брать быка за рога теперь.

– Тогда я задам вопрос: почему мама Даши может не разрешить ей выступить?

После этих моих слов его лицо резко преобразилось, налилось злобой, покраснело, и он подскочил, встав возле меня могучей колонной, готовой в любую секунду обрушится на меня. Я даже неосознанно сжался, испугавшись за собственную жизнь.

– Кто тебе дал право лезть в их жизнь и копаться в ней, нарушать закон?! – прорычал он.

– Я... – как-то при таком налёте на тебя, все слова, которые готовил, сразу куда-то испаряются и не знаешь уже, что сказать. Я просто раскрыл рот и глядел на эту глыбу.

– Не смей копошиться в чужом белье, я не дам их жизнь порушить.

– Я... – я отчаянно искал хоть какие-нибудь слова, лишь бы вернуться к теме разговора, но нависшее надо мной тело к этому мало располагало. Что сказать, что, блин, сказать?! Зачем-то глядя из стороны в сторону, лишь бы не пересекаться с его взглядом, который легко мог задавить любую способность думать, я отчаянно подбирал нужные слова. И наконец выдавил: – Мы не собираемся копаться, лишь помочь выступить, она этого хочет. Очень!

Или скорей выпалил. Только не помогло.

– Ты ничего не знаешь о Даше, ни о их семье, да и девочке никто не запрещал выступать, они сами могут решить.

– Не правда! Вы... вы Дредд! – выпалил я, не выдержав, и сразу понял, что ляпнул, сжал губы и испуганно глянул на охранника, боясь за свою жизнь.

А он после этих слов не бросился на меня, а только с непониманием уставился, явно ничего не соображая.

– Причём здесь это? – широко раскрыв глаза, спросил он. – Я, конечно, обожаю эти фильмы, но почему?

– Э... просто вы чересчур повёрнуты на законе, всюду он, – а как ещё сказать? Наплевав на всё, готовы везде вплести своё?

– Я с детства мечтал милиционером стать, – вдруг уже спокойнее заговорил он, словно что-то вспоминая, – как папа, даже пошёл в милицию, только выгнали почему-то, а в полицию не берут. Я люблю закон защищать, вот и работаю тут. Но слушай, а мне нравится, подходит, гордо звучит.

– Да, вам идёт. Чересчур, – буркнул я. Но, похоже, он успокоился, а это шанс! – Но я не о том говорил. Мы сюда пришли узнать у Даши, как дать ей возможность спеть на сцене, она этого хочет, но почему-то боится, что мама не даст. А она даже не сказала ей, что вечером на репетиции будет петь, одна пришла.

– Вечером и одна? – удивлённо переспросил он. Не дожидаясь ответа устало сел на скамейку, глянув на меня, уверенно сказал: – Может.

– Почему?

– Вообще-то я не в праве их личную жизнь тебе выкладывать... Но боюсь её мама может чего устроить Даше нехорошего. Как бы сказать? Тут проблема в покойной бабушке, она пела в местном старом, ещё советском, этаком клубе, и Даша видать её наслушалась, только как-то дочка с бабушкой рассорились, с тех пор у них контра была, и мама Даши не шибко с тех пор любовь бабушки к пению принимала, да и жизнь с той ссоры у мамы скатилась на дно. Вот и Даша не хочет, чтобы её мама знала, что дочка очень хочет петь., похоже

– И как это исправить?

– А я откуда знаю? Это с её мамой говорить надо, правда та немного перегибать с выпивкой стала как-то, сейчас вот не знаю, я за ней слежу, но не шибко помогает.

Ясно, я хоть что-то узнал из этой истории, только что это меняет, блин?! Я сам плюхнулся на скамейку, ничего не понимая, попал в какую-то яму, а как вылезти, ума не мог приложить.

– А знаешь, я тут кое-что вспомнил, – щёлкнул он пальцами, словно в голову пришла гениальная идея. – Мне не шибко нравится, что вы влезаете в это дело, но сам я не знаю, как справиться, её мама не шибко любит подпускать меня из-за моего идиота брата, бросившего их, но... я сейчас.

Он вскочил с места и побежал в свою крохотную коморку охраны, взял листочек с ручкой и что-то стал на нём писать. Перечитав, он повернулся в мою сторону и быстрым шагом подошёл.

– Вот адрес того клуба. В субботу, именно в это время советую туда зайти, там будут вспоминать бабушку Даши, как раз годовщина её смерти. Правда во время ваших уроков будет, но может чего придумаете для Даши. Именно в это время, понял?

Я взял листок и только и смог сказать спасибо, ничего не понимая.

* * *

– Смотри, как думаешь, классно? – заскочившая в мою комнату Настя, с ходу, без привета и других каких-либо слов приветствия, моментально оказалась возле меня, уселась на кровать и протянула правую руку, на руке которой была надета кукла.

Смутно знакомая, потрёпанная временем, с потерявший былой оранжево-желтый цвет кукла какого-то пастуха в шляпе. Большие выпученные глаза, смешной кривоватый рот и нелепый длинный нос, говорившие о не лёгкой, скорей полной страдания, жизни. Хотя Настя представляла всё иначе, и повысив голос, сделав его звучнее, готовая в любую секуду запеть, произнесла:

– Я добрый пастух, я спою тебе песню и подниму твоё настроение.

А, вспоминаю этого молодого пастуха, который своим пением помог деревне спасти детей. Этот кукольный спектакль показывали, когда мы ещё учились в младших классах, к нам в школу заглянул детский кукольный театр, сильно понравившийся Насте, что те потом даже подарили ей эту куклы, очень сильно обрадовав её.

– Это бибабо. Помнишь, как мы часто с ним играли? – она приблизила куклу к моему лицу и задвигала спрятанными под руками куклы пальцами – те смешно заболтались, отчего кукла приняла ещё более нелепый вид.

Как и я, глянув на улыбающееся искренней улыбкой лицо Насти. Правда я не понимал, к чему она клонит, так что на моём лице улыбка и не ночевала, а мы ведь собирались поболтать тут о другом?

– Ты к чему её с собой приволокла?

– Вспомнить прошлое хотела, и подарить бибабо Даше, ведь это правильно будет, подарить куклу, которая символизирует любовь к пению, человек, который хочет петь.

Если бы эту куклу кто-то вообще знал, а не была бы выдумкой той женщины из театра, которая давно может и сама забыла про эту историю, и Даша бы о ней хоть что-то знала, то согласен, подходящий подарок. Только вот про неё наем только мы.

Но я кивнул, решив не расстраивать её, да и расскажет скорей всего всё, объяснит ей, а Даша ещё маленькая, такие вещи с брезгливостью воспринимать не будет, ещё и обрадуется. Так что решил сменить тему на главное:

– Ты же по другой причине пришла.

– Хе-хе, да, – с неловким смешком, ответила он. – Я обещала после школы тебе рассказать о моём разговоре с Дашей.

– Я весь внимание.

И она рассказала. Хотя не скажу, что что-то шибко новое для меня после разговора с охранником, но нечто важное Даша тогда ей сказа. Что я знал, так это причину такого отношения мамы девочки со своей мамой, с которой поссорилась, участницей какого-то творческого коллектива, и с тех пор отношения у них были скорей, ну, прохладные, и раз уж жили в одной квартире, то продолжали общаться, но перебрасывались парой слов за день, не более. Почему и что, я так и не понял, мама и бабушка не любили об этом говорить, а сама девочка была тогда младенцем и не помнила ничего, так что тут ловить нам было нечего.

А вот главное, что девочка сказала Насте, это то, что она хочет спеть на сцене и не уйдёт, просто не хочет, чтобы лезли к маме, не хочет, чтобы повторилось как с бабушкой, только теперь между ней и мамой. Настя тогда сказала ей, что всё будет хорошо, и что она ей поможет.

– Только я не знаю, как, – закончила она грустным голосом. – Очень хочется помочь ей, но, если узнает её мама, она или запретит участвовать, или они разругаются. Везде мрак.

И правда, звучало паршиво, и как всё это решить, судя по словам Насти, неизвестно. Можно сидеть сейчас обсуждать сколько угодно, но решения мы не найдём, это точно, пока у нас не будет больше сведений о них. Потому я решил рассказать о том, что дал мне охранник:

– Теперь моя очередь, – я взял со стола листок и протянул ей. – Это мне дал Дре... охранник, сказал, что по этому адресу в субботу будет панихида бабушку Даши, устроят её друзья.

Она тут же выхватила бумажку и стала читать её, и я сейчас ждал вопросы об этом месте, но к моему удивлению, вдруг громко произнесла:

– Я знаю их!

– Чего?

– Это здание коллектива "Старички", там и поют, и театр есть, где одни пожилые выступают. Я давно знаю их, хоть и не была на их выступлениях, по компу смотрела только, но они известны.

А кто-то тут искал информацию, а она вон как. Значит найденная мной информация в сети оказалась лишней, тогда ладно, переходим к главному.

– Он сказал прийти к ним в субботу, но в это время мы учимся...

– Согласна! – не задумавшись ни на секунду, с воодушевлением сказала она.

– Ты хоть подумай.

– Я давно мечтала с ними познакомиться, так что да, я иду.

Вот и всё решилось.

* * *

Мы не просто неслись к светофору, пока машины стояли, пропуская пешеходов, мы летели на всех парах, лишь бы успеть перейти дорогу и не ждать, и всё из-за клуши Насти. Она решила приодеться, пойдя в субботу к тем самым «Старичкам», надев длинное платье и тонкие черные прозрачные колготки, пускай мы все требовали надеть тёплые, зимние. Но она решила, что хоть пускай там будут поминки, но раз идёт в такое место, то должна выглядеть красиво.

Поплатилась.

Но мы не успели, машины поехали в тот момент, когда добежали. Пришлось ждать на прохладном дневном воздухе, стоя под тучами и без солнца.

– Блин! – стуча зубами, жалобно выдавила из себя Настя.

– Тебя предупреждали, терпи теперь.

– Я знаю! Но возле дома было теплее, и мне показалось, к таким людям надо идти красивой!

И что тут сказать? Но почему-то она подумала, что остановка будет напротив нужного нам дома, всего чуток пройти, а оказалось, её перенесли и пришлось ещё пройтись в холод. А погода, когда мы вышли из дома, и правда казался терпимой, только ближе к центру и реке, у Насти появилось желание вернуться поскорей домой и переодеться. Но не стала. Так что мы решили пробежаться, лишь бы она не превратилась в ледышку.

Светофор наконец загорелся зелёным, и быстро-быстро мы зашагали к противоположной стороне дороги, стараясь проскочить и поскорее добраться до дома, пока Настя не задубела. Пройти оставалось не так уж и много, судя по моему навигатору на смартфоне мы были уже в нескольких шагах, я даже уже видел дом. Здание "Старичков" выглядело как вытянутый одноэтажный кирпичный дом с деревянной крышей, на которой красовался яркий, с красиво покрашенными перьями, вырезанный из дерева, флюгер-петух.

Само здание было аккуратным, без изъянов в кирпичной кладке, вокруг прибрано, даже снега не было, а мимо проходили люди по своим делам, иногда бросая взгляд на дом с одобрение, и можно идти в любой его уголок, заборов и преград нет. Разве что машины на парковке немного размывали впечатление, но не сильно. А вот у входа, на доске с объявлениями, висел плакат с надписью, который сообщал, что сегодня двери закрыты на панихиду некой Лидии Дидковой, и, если что надо, приходить лучше завтра.

У входа на крыльце никого не встречал, светлая деревянная дверь закрыта, но я сразу заметил звонок домофона, так что не останавливаясь, к нему мы и подошли.

– Ладно, я звоню.

– Быстрей! – с призывом побыстрей потребовала Настя. – Коченею.

Пришлось без плана, что, как и зачем пришли, я нажал на кнопку. Зазвенел звонок, Настя запрыгала на месте, стараясь согреться, а отвечать нам не спешили. Настя заныла, жалуясь, что сейчас превратится в ледышку, я промолчал, решив не напоминать, что предупреждал ещё вчера одеваться. А домофон всё звонил и звонил, пока не донёсся громкий мужской не молодой голос:

– Кого там почтальон принёс? Мы сегодня не работаем, можете заглянуть завтра, обязательно пустим, а сейчас могу только извиниться, но не пущу, у нас тут важное мероприятие.

Прозвучало не особо обнадёживающее, хотя голос у мужчины был весёлым, располагающим к разговору, только глядя на Настю, я понимал, что времени уже не было.

– Э, простите, но вы можете нас впустить хотя бы погреться, а то моя подруга, боюсь, сейчас окоченеет прямо у ваших дверей. Будет не очень для всех.

Я просто выложил всё честно, как видел, и ни капельки не сомневался, что так и будет с ней. Потому мне не пришлось играть, эмоции сами вырвались из моего рта, да и без вранья.

– Чего? – искренне удивился, и замолчал.

А спустя короткое время я услышал звук замка и дверь открылась, явив нам немолодого, полноватого мужчину с залысиной и короткими белыми волосами. Он удивлённо глянул на меня, а я тыкнул пальцем в сторону Насти, ярость дёрганья которой могли сейчас самостоятельно подать свет на целый район.

– Ого, она сейчас и правда в ледышку превратиться! – присвистнул мужчина. – Заходите, шустрей.

Я пускай и рассчитывал на такой результат, но, если честно, совсем в него не верил, а тут с ходу! Решение Насти быть краше чем обычно нас спасло, пускай чуть не погубив её, но результат достигнут.

Пропустив вперёд Настю, пулей, влетевшей внутрь, чуть не снеся мужчину, порог перешагнул и я. Дверь за мной закрылась, зима сразу же попрощалась с нами, нас встретило яркое и приятное летнее царство словно бы из какой-нибудь Африки, где зелень, пальмы, река и яркое солнце на обоях грели не хуже настоящих, только взгляни на них. Это же, наверное, почувствовала и Настя, сразу прекратившая трястись. Правда с этим странно констатировала искусственная ёлка, стоявшая на столике, переливающаяся огоньками, и протянутые по стенкам гирлянды, сейчас дружно подмигивающие нам; также можно было заметить и другие новогодние украшения, висевшие тут и там, и всё это как-то не сочеталось с интерьером и одновременно придавало свою праздничную атмосферу грядущего праздника, окунувшегося в тепло лета. Наверное, так чувствует себя россиянин, съездивший на новый год на курорт.

– Можете присесть на стулья и отдохнуть, согреетесь, а уж после погоню вас.

– По... годите? – удивлённым голосом произнесла Настя.

– Шучу, – со смехом отмахнулся мужчина. – Но у нас сейчас в главном зале проходит важное мероприятие, слышите музыку?

Я прислушался, и правда услышал старую, наверное, ещё советских времён, мелодию, лившуюся из динамиков, и музыка была, вспоминая, что сегодня годовщина смерти бабушки Даши, участвовавшей в их в коллективе, мягко скажем, чересчур позитивной.

– Так что следить за вами не могу, – продолжил мужчина. – Советую вызвать такси, я даже оплачу, чтобы столь красивая дама не мёрзла, и мы попрощаемся. Хорошо?

– Погодите, – пока он не заставил нас согласиться, поспешно вставил я, даже встал рядом с ним и полез в карман, вынув оттуда листок, который дал охранник. – Мы здесь не просто так?

– Молодёжь, и к нам?

Мужчина глянул на нас с удивлением, будто не веря, и взял листок, стал рассматривать его с недоумением в глазах.

– Тут только время, дата и адрес, причин заходить к нам не написано... хотя почерк, если честно, знакомый, но не могу вспомнить.

– Может вам что-то говорит имя Денис?

– Денис? – сперва задумчиво сказал он, а потом, что-то вспомнив, радостно воскликнул: – Денис! Тот самый любитель морали и права, брат мужа нашей Лидушки. Не раз приходил помогать ей и нам. Давно его не видел, как он?

– Работает, – ну хоть его знают, может быть проще будет поговорить о главном. – Мы тут по поводу вашей, эм... – забыл фамилию! – Лидии.

– Мы из-за Даши, мамы их бабушки, – вдруг раздался полный решимости голос Насти. Она подошла к мужчине, прямо посмотрев в его глаза. – Мы хотим помочь Даше выступить вместе с нами на сцене, дать ей шанс спеть, но она боится, что из-за ссоры её мамы с бабушкой, её не пустят на сцену. Мы тут чтобы понять, как помочь ей, разобраться в ситуации.

– О, Даша! – удивился мужчина, как и я, глядя на друга, совсем не ожидая от неё таких действий. – Сколько знакомых имён сегодня. Помню Лидия приводила её не раз, милая девочка. Значит она хочет петь?

Настя закивала.

– А вы кто такие будете?

– Мы из школьного театра, сейчас готовим спектакль, где и хотим видеть Дашу, – на одном дыхании выпалила Настя.

– Школьный театр? Так чего молчали! – воскликнул он. – Тогда быстрей проходим в зал, нам как раз актёр нужен. Там всё и обсудим.

Мне ещё когда нас пригласили в зал, показалось странным, что для такого дня, когда вспоминают умершего, им нужен актёр, а вот войдя в небольшой зал, в котором, правда, даже сценка была, возле которой стоял стол, я увидел с десятка два стариков, которые скорей больше грядущий новый год отмечали, судя по гомону, веселью и музыке, чем панихиду устраивали. Хотя на одном из столиков, заставленного горящими свечами и стоявшего у стены напротив сцены, я увидел фотографию старой улыбающейся женщины с седыми волосами. На углу фотографии была протянута чёрная траурная лента, что хоть как-то говорило о происходящем. И надпись над столом, благодарившая умершую.

А вот в остальном это была весёлая вечеринка пожилых людей.

Настя избавилась от куртки и теперь была в светлом длинном платье до пола с кружевами и открытой спиной (ну точно с ума сошла, зимой ходить так, хоть штаны бы одела, ноги не оголять и кофту накинула бы!). Но выглядела она, честно признаться, очень привлекательно, все старики мигом её заметили, да и встретивший нас осыпал Настю комплиментами. Я же сегодня тоже приоделся, но скорей так, обычная зимняя версия на выход куда-нибудь в гости – свитер с длинным воротником и выглаженные синие джинсы.

За столом сидели бабушки и дедушки в праздничных нарядах, не спешно что-то проглатывая, болтая, но не выпивая, и все чего-то явно ждали. А когда мы появились, все удивились, но сразу же пригласили нас за стол, пододвинувшись, поставив два стула, а рядом сидевшие тут же к нам прильнули, живо закидывая вопросами о нас и о всяком разном, но ни о чём, из-за чего нас пустили и где нужен актёр, нам не говорили.

Настя сразу влилась в коллектив и стала душой компании, обсуждая всё, будто со всеми давно была знакома. Эта её черта всегда поражала меня, как легко она находит разговор со всеми. Моё дело было скорее просто улыбаться и отвечать кому-нибудь. Хотя через какое-то время мне поднадоело пить из бокала сок и вообще этот гомон, так что я встал и какое-то время просто постоял рядом, потом обошёл зал, рассматривая всё, а уж потом подошёл к столику с фотографией, решив познакомится с этой бабушкой Лидией поближе.

Свежие и вкусно пахнущие цветы, разноцветная бумага с написанными на ней пожеланиями, одно из которых звучало трагично: "скоро встречусь с тобой, счастья тебе, будем петь как раньше), всякие фотографии с бабушкой и её друзьями, и другие бумажки с позитивными надписями. Тут люди явно не грустили, а скорей радовались, вспоминая умершую, так что отношение матери Даши выглядело накрученным, хотя я близко их не знал, так что выдумывать не буду.

Но на этом столе царила хорошая атмосфера дружбы, и вспоминали люди об этой бабушке с теплом, так что даже узнать хотелось чуть сильнее, что же тогда произошло в семье Даши.

– Можешь сказать ей какие-нибудь добрые слова, – раздался за моей спиной мужской голос, – Лидя была потрясающей женщиной. Как, кстати, и твоя, тебе повезло с ней.

Я резко развернулся, не ожидая услышать чей-то голос, как и такие слова.

– Простите? – удивился я. – Мы с Настей друзья.

– Правда? Мне показалось, вы встречаетесь, она столько раз оглядывалась, смотрела на тебя, будто поближе хотела быть. Я сразу вспомнил своё детство, тоже так искал свою любимую, хоть и проглядел.

– Нет, мы не встречаемся, – затараторил я.

– Ясно. Ну, эт дело молодое, успеете. Скоро, кстати, устроим на сцене небольшое представление, где твоя Настя, как и обещала, примет участие. Собирались отложить, но раз вы зашли, почему бы и нет, а то сидим тут сиднем.

Говорил он громко, постоянно улыбаясь, будто вся жизнь эт одна хорошая шутка, хотя для него, возможно, так и было. И разрушать его настроение не очень хотелось, но выглядел он человеком, который мог что-то знать.

– Простите, но можно задать вопрос, из-за которого мы пришли?

– Ты про ссору Лидии с дочерью?

Я закивал.

– Да без проблем, если поможет, Лидя рассказывала о тех своих переживаниях не раз. Так что за помощь твоей подруги нам, готов рассказать. А рассказывать там не много, я помню, что Лидя разругалась с дочкой из-за концерта, к которому мы долго и упорно готовились, там для ветеранов великой отечественной петь должна была, а Лидя очень хотела перед ними выступить, спасибо сказать. Хе-хе, рвалась просто! Да и финансово хорошо выходило, а то ведь муженёк дочки сбежал, сверкая пятками, развлёкся, ребёнка сделал, а не сдюжил.

– Только из-за этого они и поссорились?

– Да нет, этот муженёк всегда костью в горле стоял у Лидии, из-за него жизнь дочери как-то аж рухнула, она же не работала со встречи с ним, а Лидя его никогда не любила, поселился у них как таракан, денег особо не приносил, даже дочку спаивать начал, да и сам пил, бил дочку, говорила. Собственно, тогда у Лидии и вырвалось всё, что накипело с тех времён, она сказала, что не может бросить своё выступление, что она поможет содержать внучку, а тут хорошие деньги получит, ведь нее факт, что дочь взяли бы на работу, ну а та пускай внучку растит и будет с ней, а не бросает ради чего-то, что сама когда-то и бросила из-за любви, и как её оставили. Дочка тогда сорвалась, но внучку, слава Богу, не бросила, только, похоже, обида была чересчур уж сильной, упустила шанс устроиться, хорошо хоть Даше не досталось.

Прозвучало всё как-то понятнее, чем со слов Даши, и выходило, что это просто обида её мамы? И из-за этого она может сломать мечту дочери?

– Но знаешь, Катерина – так зовут дочь Лидии – к нам не раз заходила в этот день попрощаться с мамой, не шибко разговорчивая была, угрюмая, вроде как просто заглянула, но так уже несколько лет.

– Простила?

– А кто её знает, их семья у нас уже не бывает, так что я не в курсе.

– А сегодня будет? – мне аж захотелось тут остаться, лишь бы увидеть мать Даши собственными глазами и может что-то понять.

– Приглашение я ей отправил, а вот придёт ли, – и он пожал плечами. – О, смотри, похоже начинается.

Услышав это, я глянул на сцену, где собиралось несколько стариков, женщин и мужчин, они вынесли стул, поставив и встав вокруг него, а самая ближайшая к нам показала пальцем на Настю и громко сказала, что она может подниматься. Болтавшая до этого с кем-то, она быстро встала и обогнув стол, поднялась на сцену, я услышал похвалу в её адрес и какая она красавица, зимой ходит с открытой спиной, и... что твой парень явно очень на тебя засматривается, вон как глядит сейчас. В этот момент я хотел провалиться под пол, а Настя поспешно посмотрела на меня, засмущалась, опустив голову, и ничего не опровергла.

– Похоже не я один так думаю, хе-хе. А она не отрицает, паренёк, ловил бы момент, пока не сбежала к другому.

– Д... да что вы все! – не выдержал я, а сама Настя хороша, молчит.

Женщины что-то объясняли ей, она кивала, соглашаясь и улыбаясь, и отойдя к стулу, села, выпрямив спину и положив руки на колени, стала ждать. Затягивать с началом они не стали, бабушка (в красном) положила руку на лоб и с полным страдания голоса начала:

– Ох и дурочка моя дочка, всё себе на уме! – трагически воскликнула женщина. Настя от этих слов сжалась, будто хотела исчезнуть.

– Не надо её ругать, она не виновата, что дурочка, как и её мама, – с насмешкой возмутилась женщина в синем.

Началась перепалка, от которой, было видно, что Настя не хочет тут быть, но она сидела в окружении и не знала, что делать. Женщины спорили, указывая на сидевшую, ругались и не могли найти компромисса. Выглядело всё это как отрывок из какой-то истории, выдранный из середины, но я даже не знал из какого.

– Простите, а что они играют?

– Что это? Хех, это моё очередное детище! – торжественно произнёс мужчина, стукнув себя по груди. – Мой сценарий. Правда валялся без дела все эти годы, мы ведь не молодой коллектив, сыграть можем только в наших рамках, а молоденького актёра так и не нашли, которого я вплёл в сюжет. А тут такой шанс попробовать!

– То есть вы репетируете? В такой день? – удивился я.

– Именно в этот день и стоит, – пускай и с улыбкой, но серьёзно ответил он. – Я писал её, когда Лидя была жива, там и песня была специально написана для неё, и обсуждали многое с ней, но не сложилось: то там возникнет проблемка, то тут завязнем, а потом она умерла, и вот этот отрывок она не увидела. Так что хоть так.

– То есть это что-то вроде прощального подарка?

– Прощального? – удивился старик, глядя с вопросом на меня. – Подарок эт да, тут соглашусь, но поставить историю не против бы. Гляну этот отрывок и решу, так что вот.

С "прощальным" я и правда перегнул, хотя кто его знает, но стало интересно глянуть, сможет ли Настя убедить его в важности продолжить работу? Хотя о чём я, зная Настю, в этом можно не сомневаться.

А тем временем гомон на сцене стал громче, в дело влезли мужчины, которые схватили Настю за руки и тянули на себя, а та сильно зажмурилась, будто испугавшись. Страсти нарастали, готовые в любую секунду взорваться оглушительным взрывом.

Мужчина не отрываясь смотрел на сцену, явно сейчас анализируя каждый момент, пропуская через себя и делая какой-то вывод. Интересно глянуть на работу настоящего автора, который уже оформился, прошёл все испытания и увидел множество своих работ на сцене. Свести бы Снежану с ним, может помог бы решить её проблему со сценарием, подскажет, как найти нужную концовку? Хотя пока я тут, почему бы и не спросить?

– Простите, я вам помешаю, если задам вопрос?

– Я весь внимание... Точнее я смотрю сейчас, но внимательно тебя слушаю, отвечу.

– Тогда вот: у вас были моменты, когда вы не знаете, как закончить сценарий, попали в тупик и пытаетесь выбраться. Как выбраться, найти нужное решение?

– Когда застрял? – он глянул на меня, оторвавшись от сцены, о чём-то думая, и снова посмотрев на сцену, произнёс: – Не знаю, как это поможет тебе, но не раз бывали, застревал и хотел бросить. А как выбирался... искал в жизни, в кино, в книгах, где была похожая ситуация. Не, я не крал и не копировал, просто наслаждался эмоциями, моментом, который подталкивал и придавал мне сил сочинять. Похожая ситуация может дать толчок к собственному решению.

Прозвучало как решение от бывалого человека, который знает ответ на эту проблему, и, наверное, стоит об этом в понедельник рассказать Снежане. Хотя, как найти похожую ситуацию, когда один человек умер и так до конца и не дошёл, и ответа не было? Или не там надо искать?

Я хотел об этом подумать и что-нибудь придумать, но происходящее на сцене вдруг резко сменило направление, шум и гвал прервался в ту же секунду, когда Настя вдруг вскочила, закрыв глаза и сжав пальцы в кулак, громко, надрывно прокричала:

– Мама! Папа! Я признаюсь, я беременна!

И наступила гробовая тишина, длившаяся секунд десять, когда все смотрели только на неё не отрываясь, и вдруг тишину нарушили хлопки в ладоши, громкие и частые. Все аплодировали, кричали, что она молодец, рядом стоявшие актёры хлопали её по плечу, что-то говоря, а сама Настя с восхищение и радостью глядела на окружавших её людей. Сейчас она получала новые силы, которых не добыть в школе.

– Потрясающе! – воскликнул мужчина. – Именно так, как я и хотел, даже лучше, я обязательно добьюсь её участие в этой истории.

– Так вы решили поставить?

– Да это я сразу решил, как увидел начало, – отмахнулся мужчина. – Просто она лучший актёр на эту роль. Знаешь, я даже бесплатно довезу вас до дома сегодня, а по дороге приглашу её выступить, заодно не замёрзнет. Этого я не упущу...

Может он и собирался сказать что-то ещё, но в этот момент рядом с нами раздался звонок. Звонили в домофон.

– Интересный сегодня день, наш домик превращается в проходной двор. Я сейчас вернусь, вы продолжайте.

Развернувшись в сторону выхода, он зашагал к дверям, а собравшиеся здесь старики, которые до этого замерли в полной тишине, словно их застали за чем-то, снова стали болтать и особенно хвалить Настю, чему я был рад. Только вот она не стала греться в лучах славы, что-то сказала им, они в ответ задорно посмеялись и ответили ей так, что Настя аж покраснела и засмущалась. Чего это такого ляпнули?