Текст книги "Сезон страсти"

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 13

Кейт доехала до дома за пять часов, и ее ни разу не остановили за превышение скорости. Одно это было чудом. Девяносто пять... Девяносто восемь миль в час. Она старалась попасть домой до того, как Тайг ляжет спать. Ей так хотелось рассказать ему о Сан-Франциско. О том, что она и его свозит туда. О трамваях и мосте. Ей надо было так много ему рассказать. Эта мысль подгоняла ее. Кейт специально надела красную юбку и яркую клетчатую блузку. Лиция права. Пусть он видит ее красиво одетой. Ей хотелось поделиться с ним новостями. Разделить с ним радость.

Дом был ярко освещен, чувствовалось, что в нем царит хорошее настроение. Когда она подъехала и поставила машину, к ней никто не выбежал навстречу, даже Борт не приветствовал ее радостным лаем. Видно, они все уютно устроились внутри. Она отперла дверь и увидела сына за кухонным столом, играющим вместе с Тилли в головоломку.

– Привет, ребята. – Тишина. Только Тилли приподняла бровь, но ничего не ответила. Она знала, что Кейт хочет услышать, но к ней это не имело отношения. «Привет, мамочка» она так и не услышала. Борт сонно завилял хвостом. – Эй, вы что, глухие? Или просто не хотите здороваться? – Она быстро подошла к Тайгу и крепко обняла, но он сделал вид, что не обращает на нее внимания.

– Да. Привет.

Взглянув на Тилли, она все поняла. Он злится на нее. Кейт медленно опустилась на стул и стала пристально смотреть на сына. Он не поднимал на нее глаза. Тилли встала и начала собираться домой. Ей нравилось, что Кейт всегда выполняла обещания. Если сказала, что приедет, то обязательно приедет в обещанный срок. Никаких отговорок. Она обещала вернуться в понедельник вечером, и вот она дома. Тайг был сам не свой после ее отъезда. «Она не будет ночевать дома, Тилли! Она уехала на ночь!» Мальчик был в панике.

– Откуда у тебя новая головоломка?

– Мы с Тилли купили сегодня.

– Замечательно. Тебе привет от тети Лиции. – Снова молчание. Господи. Похоже, ей не скоро удастся растопить лед. Она даже стала сомневаться, стоит ли это сейчас делать, но, мысленно вернувшись на двадцать четыре часа назад, поняла, что стоит. Просто надо терпеливо все объяснить. – А ну-ка угадай. – Она прижалась к нему и попыталась поцеловать в шейку, но он весь напрягся и не дал до себя дотронуться. – У меня для тебя сюрприз.

– Да? – Он не проявил привычного любопытства при слове «сюрприз». – Что это?

– Путешествие. – Он посмотрел на Кейт с ужасом. Но она продолжала: – Тебе хочется поехать со мной как-нибудь в Сан-Франциско к тете Лиции? – Она ждала, что он обрадуется, но ничего подобного не произошло. Вместо этого он отпрянул от нее и на глазах у него появились слезы.

– Я не поеду! Не поеду! – Тайг выбежал из-за стола, и через некоторое время она услышала, как в его комнате хлопнула дверь. Тилли наблюдала за Кейт, надевая пальто.

Кейт тяжело вздохнула:

– Я знала, что он разозлится из-за моего отъезда, но такого не ожидала.

– Это пройдет. Для него это суровое испытание. – Тилли как бы оправдывалась за них обоих, и это раздражало Кейт.

– Суровое испытание, что я оставила его на одну ночь? – Черт побери, неужели она не имеет на это права? Он всего-навсего ребенок и не должен считать, что она принадлежит ему целиком и полностью. Но так было всегда, и в этом все дело.

– Ты часто оставляла его на ночь, Кейт? – Тилли и сама знала ответ.

– Никогда.

– Значит, для него это резкая перемена. Он привыкнет, если время от времени ты будешь это делать. А пока он испугался.

– О, черт возьми, Тилли. Я тоже. Мне на той неделе удалось выгодно продать свою последнюю книгу. Это значит, что у нас многое изменится к лучшему, но каким образом, я пока и сама не знаю. Мне надо разобраться во всем самой.

– Малыш этого не понимает. Чувствует что-то, но не может понять. Он понимает только то, к чему привык. Он никогда не уезжал отсюда. И вдруг, после того как тебя не было всю ночь, ты возвращаешься и рассказываешь, что скоро повезешь его в Сан-Франциско. Мы-то с тобой понимаем, как это увлекательно, а он пугается. Откровенно говоря, такое предложение испугало бы в здешних краях и взрослого человека.

– Знаю. Меня это тоже пугало много лег. Наверное, я от него слишком многого хочу.

– Он согласится. Дай ему время. Знаешь... – она, извиняясь, посмотрела на Кейт, – может быть, его удивила твоя одежда. Наверное, он почувствовал, что в тебе произошли какие-то перемены. Дети непредсказуемы. Когда умер мой муж, младший сын решил, что мы его отдадим в другую семью. Не спрашивай меня почему. Он плакал три недели, пока не рассказал мне о своих опасениях. Может, и Тайг боится, что ты его бросишь, раз так красиво одета. Ты выглядишь сегодня бесподобно, между прочим.

– Спасибо, Тилли.

– Не переживай. И в таком состоянии ты собираешься завтра учить?

– Думаю, я побуду пару дней дома.

– Хорошо, что у тебя не такое строгое расписание.

– Да. О Боже, Тилли. Не осуждай меня еще и за это. Пожалуйста. – Но та и не думала ее осуждать. Она приветливо помахала на прощание и тихо закрыла за собой дверь.

Кейт вдруг почувствовала себя страшно одиноко в этом доме. Согревало только присутствие Борта, грызущего золотую цепочку на ее туфлях.

– Умоляю, не играй с восьмьюдесятью шестью баксами, Борт, мой мальчик. – Она отпихнула его рукой. – Как пусто в доме... Кейт немного посидела, не двигаясь, потом встала и сняла юбку. Открыла молнию на чемодане, который брала с собой в город, и выудила оттуда джинсы и красную рубашку, а новую юбку и блузку кинула на спинку стула.

– Прощайте до поры до времени. – Она аккуратно положила туфли в чемодан, пока Борт не поужинал ими, затем в одних чулках тихо пошла в комнату Тайга и постучалась:

– Можно войти?

Тишина была ей ответом, но потом раздался его голосок:

– Да. – Он лежал в темноте, его личико было похоже на маленькую луну.

– Ты не хочешь включить свет?

– Нет.

– Ладно. Вилли с тобой? – Да.

– Спорим, тебе с ним хорошо?

– Что? – У него был тонкий и слабый голос.

– Спорим, тебе с Вилли хорошо. Ты ведь уверен, что он твой навсегда.

– Да. – Голосок стал ласковее, а Кейт, лежа поперек его кроватки, вглядывалась в личико сына.

– А знаешь, что я, как и Вилли, тоже твоя навсегда! Даже еще больше. На веки вечные. Понимаешь?

– Не совсем.

– Что значит не совсем? – Она просто спрашивала, не обвиняла.

– Не совсем – значит, не совсем.

– Ладно. Что случится, если ты повяжешь Вилли красный бантик? Он станет другим?

– Да. У него будет глупый вид.

– И ты будешь его меньше любить? – Он неистово замотал головой и крепче прижал к себе мишку. – Вот видишь, несмотря на то, как я одета, я для тебя все та же прежняя мамочка, верно? – Кивок головы. – И я люблю тебя точно так же, как всегда.

– Вилли не оставляет меня.

– Я тоже. Просто иногда могу уйти ненадолго. Но я не оставлю тебя, любимый, никогда. Никогда.

– Но ты же уехала, – сказал он дрожащим голосом.

– Только на одну ночь и сразу вернулась. Как обещала. Разве не так?

Он неохотно кивнул.

– Зачем ты это сделала?

– Потому что мне было необходимо отлучиться. Я так хотела. Иногда взрослым нужно побывать в разных местах без детей.

– Раньше тебе было не надо.

– Раньше не надо. А теперь понадобилось.

– Это тот дядя тебе велел? – Она сразу поняла, кого он имел в виду.

– Стю Уэйнберг? – Он кивнул. – Конечно, нет. Я сама себе велела. Что в этом плохого?

Он уклончиво пожал плечами и вдруг расплакался, протягивая к ней ручонки. Она была ошеломлена.

– Я скучал по тебе! Я думал, что ты меня больше не любишь!

– Ну, дорогой, ну, маленький... Как ты мог так подумать? Я так тебя люблю. И я тоже скучала по тебе. Но... я просто... должна была поехать. И всегда, всегда, всегда буду возвращаться. А в следующий раз я возьму тебя с собой. – Она хотела пообещать ему, что больше так не сделает, но понимала, что это было бы обманом. Как она может отказаться от того, что только что вновь обрела?

Он плакал почти полчаса, но постепенно успокоился и посмотрел на нее с едва заметной улыбкой.

– В твоих слезах можно выкупать Вилли. Смотри, какая у меня мокрая рубашка.

Он хрипло хохотнул, а она поцеловала его и убрала упавшие на глаза светлые волосики.

– Хочешь шоколадку?

– Прямо сейчас?

– Конечно.

Она купила ему огромную плитку, обернутую золотой бумагой, размером с книгу в твердой обложке. И еще коробку шоколадных конфет и шоколадный пистолет. Когда Тайг увидел плитку, он от удивления раскрыл рот, а глаза чуть не вылезли из орбит.

– Вот это да!

– Неплохо, правда?

– Здорово, мамочка, классно!

Она посадила его к себе на колени, а он отломил кусок от огромной плитки. Пистолет пока не тронул, чтобы показать ребятам в школе.

– А что, если кто-нибудь его сломает?

– Тогда мы купим другой, когда поедем вместе в Сан-Франциско.

Что-то в ее душе екнуло, но он смотрел на нее с улыбкой до ушей и жадно горящими глазами.

– Да. Там здорово?

– Здорово. – Она долго обнимала его в этот вечер.

Глава 14

– Ну а теперь закрой глаза, солнышко.

Тайг послушался. Он сидел не шевелясь рядом с Кейт в машине. Вот-вот появятся очертания города. Интересно, как он ему понравится. Тайг никогда не видел ничего подобного. Она осторожно одолела крутой поворот и с улыбкой сказала:

– Можешь открыть глазки. – Он открыл глаза, но не проронил ни слова. Кейт была удивлена. – Как тебе?

– Что?

– Сан-Франциско, глупышка. Все эти высокие дома. Тайг не видел домов выше четырех этажей. Ее поразила эта мысль. В его возрасте она уже бывала в Нью-Йорке, забиралась на самый верх Эмпайр-Стейт-Билдинг.

– Я думал, здесь есть горы. – В его голосе звучало разочарование. И легкий испуг.

– Горы есть. Просто их отсюда не видно.

– А-а-а!

Она не знала, что ему сказать. Ему хотелось домой. А ей хотелось, чтобы он полюбил Сан-Франциско. Они с Фелицией все продумали. Здесь они проведут неделю. Целую неделю! Побывают на Рыбацкой верфи, в зоопарке, покатаются на Чертовом колесе, на трамваях, их ждет множество развлечений. Фелиция даже раздобыла расписание съемок со всякими погонями. Само собой разумеется, одна из таких съемок должна была состояться на Дивисадеро.

– Хочешь посмотреть самую горбатую улицу в мире?

– Конечно.

Он крепко держал Вилли на коленях, а Кейт готова была наброситься на него. Он же в Сан-Франциско. Это его первое в жизни настоящее путешествие. Почему же он не радуется? Почему не чувствует благодарности? И вдруг она поняла, что несправедлива к нему. Она свернула вправо с Франклин-стрит и остановилась.

– Это дом тети Лиции?

Он взглянул на обшарпанный отель с нескрываемым ужасом, а Кейт рассмеялась. Они долго ехали, все это время она была в страшном напряжении и решила передохнуть.

– Нет. Я тебя люблю, глупый ребенок. Обними меня. Его маленькое веснушчатое личико растаяло в улыбке.

– Тайг Харпер, я обещаю, что тебе здесь понравится. Ты мне хоть немножко веришь?

Он кивнул, а она посмотрела на него сверху вниз и чмокнула в макушку.

– Какой большой, – сказал он, – и такой... – Он огляделся по сторонам с нескрываемым разочарованием.

– Да, большой. Ничего подобного ты не видел раньше. Помнишь Е-стрит у нас в городе? – Он мрачно кивнул. Е-стрит была ужасной. Она проходила вдоль железной дороги. Там валялся разный хлам, разбитые автомобили, и стоял такой запах, что хотелось убраться поскорее с этой улицы. Тайг знал Е-стрит, как и все ребята в округе. Он посмотрел на мать круглыми глазами. – Так вот, это почти как Е-стрит. Но здесь есть чудесные места. И мы их обязательно посмотрим. Договорились? – Она протянула ему руку, он по-деловому пожал ее. – Поехали?

– Поехали! – Он сидел прямо, глядя вперед, но теперь не так яростно вцепившись в Вилли, и Кейт улыбнулась про себя, трогаясь с места.

– Есть хочешь? – Мальчик неопределенно пожал плечами. – А мороженое? – Он улыбнулся и слегка кивнул. – Тогда поедим мороженое.

Она остановится по дороге к Лиции. Подруга ждала их у себя дома и волновалась не меньше, чем Кейт. Она остановилась около Свенсена на Хайд-стрит. Впереди показались два трамвайчика, позвякивающих навстречу друг другу.

– Мама, смотри, смотри! – подпрыгнул Тайг, размахивая мишкой. Кейт расплылась в улыбке.

Мороженое было потрясающим. Два шарика бананового в сладком рожке, облитые шоколадом. Нос и подбородок Тайга были измазаны шоколадной глазурью. Когда он снова увидел трамвай, ползущий в гору, Кейт с трудом затащила его в машину.

– Мы покатаемся на трамвае позже. – В голову пришла идея. Самая крутая гора и самая кривая улица. Все это было недалеко отсюда.

Самая крутая гора не произвела на него впечатления, но самая кривая улица, виляющая между каменными домами в викторианском стиле, окруженными цветами, понравилась. Он был так увлечен, что забыл про мороженое, которое капало на его медведя. Со счастливым выражением лица он слизнул шоколад с уха Вилли.

– Тайг, фу!

– Угу, ма! – Он снова чувствовал себя счастливым. – Что это? – Он удобнее устроился на сиденье и показал на башню на Телеграф-Хилл.

– Это памятник пожарного департамента. Называется Койт-Тауэр, и совсем близко от дома тети Лиции.

– Сходим посмотреть?

– Конечно. Но сначала узнаем, что нам приготовила тетя Лиция.

– Ладно.

И так было всю поездку. Они делали все, что приходило в голову. Роскошные обеды, пикники на пляже, музей восковых фигур, многочисленные прогулки на трамваях, аквариум, планетарий, китайский квартал и японский сад. Это была настоящая райская жизнь, и к следующей субботе Тайг знал Сан-Франциско лучше, чем большинство детей, живущих там по многу лет.

– Ну, чемпион? Как тебе? Давай бросай маму и оставайся жить со мной.

Они расположились на белом ковре в гостиной и хрустели попкорном. Впервые за всю неделю им не хотелось никуда идти. Фелиция согласилась заказать пиццу домой. Обе женщины страшно устали, посвятив всю неделю Тайгу. Они переглядывались и улыбались.

– Знаешь, тетя Лиция. – Тайг задумчиво смотрел на Бей-Бич, который хорошо был виден с балкона. – Когда я вырасту, я приеду сюда работать на трамвае.

– Гениальная идея, чемпион.

– Если ты купишь ему эту штуку на Рождество, я тебя убью. – Кейт расхохоталась при этой мысли, закидывая в рот очередную горсть попкорна.

– Когда же, ребята, вас ждать снова?

Кейт пожала плечами и посмотрела в сторону Тайга.

– Не знаю. Посмотрим. – Последнее время она не уделяла никакого внимания Тому, кроме того, она задумала новую книгу. – Мне на самом деле надо приниматься за работу. А Тайгу учиться верховой езде на ранчо Эдамса, пока каникулы.

– А книга?

Зачем только Фелиция вспомнила. Она старалась о ней совсем не думать.

– Теперь это их проблема. Я написала. Их дело продать.

– Так просто? – Фелиция подняла бровь и в упор посмотрела на Кейт. – Ты написала – и все. А тебе не приходило в голову, что они могут захотеть попросить тебя помочь им продать ее?

– Черта с два. – Кейт разлеглась на полу и ухмыльнулась.

– Ты знаешь, чего они хотят. – Фелицию не так-то просто было свернуть с пути. Она ждала несколько недель, чтобы высказаться.

– Откуда мне знать, что они хотят? Да и не в этом дело.

– Да ну? Тогда в чем? Только в твоих желаниях?

– Может быть... Не понимаю, почему я должна делать что-то такое, что причиняет мне беспокойство.

– Не будь занудой, Кейт.

Тайг встал и пошел к телевизору, захватив с собой пакет попкорна. Ему надоело их слушать. Кейт взглянула на Фелицию и отвела глаза.

– Пойми, это же безумие не заняться продвижением собственной книги. Это твой шанс. Если ты заработаешь на этой, следующая даст тебе еще больше. А потом станешь постоянной фигурой в списке самых преуспевающих писателей. Так что дерзай, детка. Упустишь эту возможность, другой может не представиться. Ты не можешь себе этого позволить.

– С чего ты взяла, что они этого хотят? Книга продается сама по себе.

– Ты ненормальная. Пускаешь свою карьеру на самотек. А могла бы ее укрепить, черт побери. У тебя для этого есть все. Все. Внешность, мозги и талант.

– Кишок не хватает.

– Дерьмо собачье. Ты так старательно прятала их от себя, что о них забыли. И ты знаешь, что это правда. Кроме того, подумай, что ты сделала за этот месяц. Ты была здесь дважды. Ты больше не затворница, Кейт, и уже не хочешь ею быть.

– Это другое дело, Лиция. Это очень личное. Я не хочу выставлять свою физиономию на всеобщее обозрение в телевизоре, чтобы кто-нибудь запустил в нее пирогом. Или еще хуже, вонзил нож в мое сердце. Или Тайга. – Она сказала это тихо, чтобы мальчик не услышал. Но он был с головой погружен в передачу, уставившись в огромный цветной телевизор. – Я не собираюсь воспользоваться таким шансом, Лиция.

– Тебя не переспоришь, черт подери. Если ты отсидишься в кустах, а потом что-нибудь выйдет не так, я буду чувствовать себя в полном дерьме.

– И я тоже. Поэтому и не буду рекламировать книгу.

– Но представь себе, что это может оказаться очень интересно.

– Да? Не уверена. Для Тома реклама вовсе не была интересной.

– Была.

– Вовсе нет.

– Для тебя, может быть. А для него – да. Это как стоять на верхней ступеньке пьедестала.

– Я счастлива без этого.

– И одинока.

– Лиция, милая, успех – это не лекарство от одиночества.

– Наверное. А тебе не пришло в голову просмотреть всю рекламу твоей книги? Боже мой, леди, все это выйдет уже через три дня. Неужели у тебя не чешутся руки?

Кейт кротко улыбнулась:

– В какой-то степени.

– Только представь себе, что будет, если ты появишься перед публикой! – Фелиция снова принялась за свое, но Кейт только покачала головой.

– Хватит. Баста! Больше не надо! – Но Фелицию уже нельзя было остановить.

– Может быть, Уэйнберг заставит тебя передумать! Но на этот раз Кейт решительно замотала головой:

– Ни в коем случае. Ему не стоит даже пытаться.

Кейт с Тайгом уехали из Сан-Франциско в воскресенье днем. Фелиция не ходила на работу целую неделю, чтобы находиться с ними, и теперь ей надо было наверстывать упущенное. У Тайга начинались занятия верховой езды. Оставался Том. Бедный Том. Он не видел Кейт почти две недели. Утром она отправится к нему. Глупо было проделать весь этот путь в воскресенье, а в понедельник тем же маршрутом снова пускаться в обратный путь, но другого выхода не было, не брать же с собой Тайга в лечебницу.

– Мамочка?

– Что, солнышко? – Они только что попали в поток автомобилей, направлявшихся воскресным днем из города, и все внимание Кейт было сосредоточено на дороге.

– Мы приедем еще?

– Я тебе говорила, что приедем.

– А скоро мы будем дома? – Он хмыкнул, и Кейт внимательно посмотрела на него.

– В чем дело?

– Я не могу дождаться, когда увижу Борта. Она засмеялась:

– И я тоже.

Хорошо быть дома. Все эти вылазки так утомительны. На минуту она вспомнила, как разъезжала с Томом. Тогда это тоже было утомительно. Постоянные сборы, перелеты, езда за рулем, гостиницы, мотели. Но он всегда превращал это в приключение, в медовый месяц.

– О чем ты думаешь?

– Как чудно мы путешествовали с твоим папой. – Она удивилась себе, что произнесла эти слова. Она редко упоминала Тома при Тайге. Лучше было оставить эту тему. Сын знал, что она не любит об этом говорить. Его отец умер. Погиб в катастрофе перед тем, как он родился. Тайг никогда не спрашивал, кем был отец, но в один прекрасный день обязательно спросит. Ничего, она что-нибудь придумает. Как всегда.

– Вы много ездили?

– Довольно много. – Она опять спряталась в собственной раковине.

– Куда? – Он смотрел на нее такими глазенками, что она расхохоталась.

– В разные места. Однажды ездили в Кливленд.

Это был их первый уик-энд вместе. Почему она ему это рассказывает? Почему вспомнила? Она почувствовала, как у нее от боли сдавило сердце.

– Там хорошо?

– Да, очень. Место не очень красивое, но благодаря твоему папе там было здорово.

– Ты когда-нибудь ездила в Нью-Йорк? – Фелиция скоро собиралась туда, и он слышал разговор.

– Да, с моими родителями. Но с твоим папой никогда.

– Мамочка?

– Что, солнышко? – Она молила Бога, чтобы следующий вопрос не поставил ее в тупик. Не сегодня. Не сейчас. Ей было так хорошо, что хотелось продлить благодушное настроение.

– Почему все твои родные умерли? Мама, папа и мой папа? Почему?

Самое странное было то, что все они на самом деле были живы.

– Я не знаю. Просто так иногда случается. Но у меня есть ты. – Она улыбнулась сыну.

– И Вилли, и Борт, и тетя Лиция. Мы никогда не умрем. Может быть, только тетя Лиция. А мы нет. Правда, Вилли? – Мальчик с серьезным видом посмотрел сначала на медведя, потом перевел взгляд на мать. – Он говорит, правда.

Она с улыбкой посмотрела на обоих и взъерошила сыну волосы.

– Я тебя очень люблю, маленький разбойник.

– Я тебя тоже люблю. – Он сказал это тихо, словно боясь, что его могут услышать.

Она рассмеялась и снова сосредоточилась на дороге. Некоторое время они ехали молча, и когда она взглянула на малыша, то увидела, что он спит. Они уже проехали Кармел и через три часа были дома. По пути забрали Борта от Тилли и поужинали за своим кухонным столом.

Сразу после ужина Тайг отправился спать, а через полчаса Кейт последовала его примеру. Она даже не посмотрела почту, просто сбросила одежду и рухнула в постель. Ей показалось, что не прошло и часа, как раздался телефонный звонок, но солнце уже ярко сияло, а Тайг грохотал по дому. Она сняла трубку и услышала голос Стю Уэйнберга.

– Мне показалось, ты говорила, что никуда не выезжаешь из дома.

– Не выезжаю. – Она старалась быть любезной.

– Я звонил. Я писал. Думал, вдруг ты умерла. Я готов был сделать себе харакири прямо за письменным столом.

– Так плохи дела? Что-нибудь случилось? – Боже. Что, если они расторгли все контракты? Она проснулась окончательно.

– Вовсе нет. Ничего не случилось. Все нормально, книга выйдет через пару дней. Или ты забыла?

Нет, но старалась.

– Не забыла, – сказала она несколько настороженно.

– Мы хотели бы с тобой кое-что обсудить, Кейт. О Боже! Прямо с утра. Не выпив кофе.

– Ну и?

– У нас к тебе замечательное предложение.

– Еще одно? – Она широко открыла глаза. Боже мой. Что на сей раз? Права на фильм в Японию? Она усмехнулась.

– Ага. Новое. Нам звонили из «Кейс-шоу».

– Джаспер Кейс?

– Ты угадала. Они хотят тебя пригласить в свое шоу. Это грандиозная удача для книги. Мы все очень взволнованы.

– Кто это «все мы»? – спросила она недоверчиво!

–Люди, которые заботятся о твоей книге, Кейт. – Он начал перечислять имена редакторов и издателей. – Не говоря уже о киношниках. Это может сослужить прекрасную службу книге. – Кейт молчала. – Кейт? – Да.

– Так что ты обо всем этом думаешь?

– Я тебе уже говорила.

– Было бы большой ошибкой не согласиться. Я считаю, ты должна стиснуть зубы и пойти на это. Ради Бога, ради страны, ради себя, леди. И ради книги. – Книга, книга, проклятая книга. – Кейс чертовски милый парень. Обходительный, выдержанный, очень корректный. Кстати, англичанин.

– Знаю. Я видела его шоу.

Это было лучшее ночное шоу, его смотрела вся страна. А Джаспер Кейс был настоящим джентльменом. Она никогда не замечала, чтобы он кого-нибудь поставил в неловкое положение. А что, если кто-нибудь ее узнает и вспомнит всю историю? О Господи! Да кому нужна была высокая, тощая девчонка с каштановыми волосами, повсюду таскавшаяся с Томом Харпером? Кто узнает? Кого это заинтересует?

– Я согласна.

– Как я рад, Кейт. – На том конце провода он закатил глаза и вытер тонкую струйку пота со лба. – Они уже сделали грандиозные приготовления. С сегодняшнего дня ты включена в программу. Они надеются, тебе будет приятно приехать сюда и остановиться в отеле «Беверли-Хиллз». Они забронировали для тебя номер. Прямо с сегодняшнего вечера. Но ты можешь приехать завтра утром и немного расслабиться, потом позавтракаем с кем-нибудь из шоу, чтобы нас просветили, что к чему. Они хотят прощупать, о чем ты хочешь говорить, о чем нет. А потом можешь прохлаждаться в бассейне до вечера или сходить в парикмахерскую или куда захочешь. Съемки начнутся в семь, а показаны будут позже. После съемок, с девяти, у тебя свободное время. Пойдем поужинаем куда-нибудь, чтобы отпраздновать. Вот, собственно, и все. Пробудешь ночь, а на следующий день уедешь домой. И никаких хлопот.

– Звучит заманчиво. Таким милым способом потерять невинность. – Она улыбнулась. Уэйнберг победил, и оба это понимали. Он поймал ее на крючок с самого начала и сообразил, как припереть к стенке. Проклятие!

– Кейт, поверь мне, тебе понравится. – Они оба рассмеялись.

– Если нет, я получу деньги назад?

– Конечно, детка, конечно. Да, кстати, «Лос-Анджелес тайме» хочет взять у тебя интервью. Как ты на это смотришь?

Она колебалась.

– Нет.

– А «Вог»?

– Господи, сколько еще, Стю?

– Гораздо больше, чем ты себе представляешь. Хорошо, а что ты думаешь об этом? – Он назвал пустенький женский журнал. – Без фотографий, просто милое спокойное интервью за ленчем, во вторник.

– Хорошо, хорошо. Сделка состоялась. Сколько ты еще припас для меня? Скажи правду сразу! – Она говорила с ним таким же тоном, как с Тайгом.

– Девять журналов, пять газет и еще три беседы по телевидению. И еще одна по радио в Чикаго. Они запишут ее по телефону. Если бы ты просмотрела свою почту, дорогая, ты обо всем бы узнала.

– Меня не было дома, – миролюбиво призналась она.

– Была в каком-нибудь интересном месте?

– В Сан-Франциско.

– Прекрасно. У нас там тоже будет интервью, если ты захочешь.

– Господи, Стю, я не готова к такому напору.

– Вот зачем я и нужен. Быть буфером. Остановимся пока на «Джаспер Кейс-шоу», а там посмотрим. Резонно?

– Вполне. О Боже! – Она снова занервничала. – Что мне надеть?

Стю Уэйнберг расхохотался. Все в порядке. Если она волнуется о том, что надеть, значит, они добились своего.

– Милая, да хоть голая, если тебе нравится. Главное, чтобы тебе было хорошо.

Через пять минут Кейт уже звонила по телефону Фелиции, которая сразу потеряла дар речи.

– Куда? Куда? – только и смогла она вымолвить, широко открыв глаза.

– В «Джаспер Кейс-шоу». – Кейт явно гордилась. Как, черт побери, этому парню удалось ее уговорить? Фелиция мысленно сняла перед ним шляпу.

– Что мне надеть?

Но Фелиция только улыбалась в трубку:

– Кейт, детка, я люблю тебя.