Текст книги "Крылья"

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 7

Расписание занятий в колледже оказалось более напряженным, чем в школе, однако Кэсси умудрилась к нему приспособиться. Теперь они с Ником встречались даже два раза в неделю – в субботу, как раньше, и еще в какой-нибудь будний день, рано утром. Отец не знал ее расписания, поэтому им не составляло труда договориться об очередном занятии. Кроме того, Кэсси начала вечерами работать официанткой, чтобы иметь возможность возмещать Нику расходы на горючее. За уроки она, конечно, по-прежнему не могла ему платить, но он этого и не ждал. Он занимался с ней из чистой любви к искусству. И к ней самой.

С каждым разом Ник замечал, что она летает все лучше, оттачивая мельчайшие детали. Они старались использовать для занятий самые различные самолеты, чтобы Кэсси могла ознакомиться с особенностями каждого из них. Она летала на «Дженни», на старом «Цыгане Мот», на «белланке» Ника, на «хэвилэнде-4» и даже на старой развалине «хэндли». Ник настаивал, чтобы Кэсси попробовала полетать на всех самолетах, имевшихся в их распоряжении. Он старался отточить ее мастерство до пределов точности и совершенства. Он даже обучил ее некоторым приемам, позволяющим спастись в опасных ситуациях, рассказал во всех подробностях о самых рискованных вынужденных посадках, которые ему пришлось совершить во время войны и которые едва не стоили ему жизни.

Кэсси теперь знала до мелочей, как управлять «Дженни», «белланкой» и даже «хэндли», к которому, как считал Ник, ей тоже необходимо привыкнуть. Двухмоторный «хэндли», весивший намного больше других самолетов, гораздо труднее поддавался управлению.

Теперь Кэсси приходилось тратить больше времени на дорогу, поэтому она меньше бывала в аэропорту отца. Но все же каждую свободную минуту она проводила там. При случайных встречах с Ником они незаметно обменивались улыбками, как двое заговорщиков.

Однажды, когда Кэсси занималась мотором от одного из самолетов в дальнем ангаре, к ее удивлению, туда вошли отец и Ник. Они обсуждали покупку нового самолета – подержанного «локхид-вега». Отец опасался, что это может обойтись слишком дорого.

– Пэт, он того стоит, поверь мне. Это тяжелая, но тем не менее прекрасная машина. Когда я летал в последний раз в Чикаго, я там опробовал один такой самолет.

– И кто, по-твоему, сможет на нем летать? Только мы с тобой. Остальные сразу же посадят его на деревья. Это действительно чертовски хорошая машина. Ник. У нас здесь вряд ли найдется человек пять, а может, и того меньше, кому я решусь его доверить.

В тот момент когда отец произносил эти слова, Кэсси заметила странный взгляд Ника и похолодела от ужаса. Она догадалась, что он задумал. Ей захотелось крикнуть ему: «Не надо», – и в то же время другой частью своего существа она уже стремилась к этому. Не может же она скрываться от отца всю жизнь. Рано или поздно ему все равно придется узнать правду. А Ник уже говорил с ней о том, чтобы принять участие в следующем воздушном празднике.

– Пятеро мужчин, может, и не найдется, но я знаю одну женщину, которая могла бы им управлять с закрытыми глазами.

– О чем ты?

Одно лишь упоминание о женщине, способной вообще управлять самолетом, не говоря уж о том, чтобы водить такую машину, моментально вызвало у Пэта раздражение.

Ник продолжил очень тихо и спокойно. Кэсси в ужасе смотрела на них, моля Бога, чтобы отец его выслушал.

– Пэт, твоя дочь – лучший из пилотов, каких я когда-либо видел в своей жизни. Она летает со мной уже больше года.., полтора года, если быть точным. И повторяю, ничего подобного я в жизни не встречал. Я говорю серьезно, Пэт.

Пэт смотрел на старого друга и соратника, раскрыв рот от изумления. Постепенно оно перешло в ярость.

– Что?! Ты с ней летаешь?! Ты же знаешь, как я к этому отношусь! Да как ты посмел?

– Если бы я не посмел, она бы сделала это сама. Она бы разбилась еще год назад. Она терроризировала брата, заставляла его подниматься с ней в воздух в любую погоду. И я еще раз говорю тебе, Пэт: она прирожденный пилот, она лучше всех, кого я когда-либо знал. А ты осел, если не даешь ей показать, что она умеет. Предоставь девчонке эту возможность.

Будь она парнем, ты бы давно разрешил ей летать и сам это знаешь.

– Ничего я не знаю! Знаю только, что вы два идиота. – Он повернулся к Кэсси:

– И вот что я тебе скажу, Кассандра Морин: я запрещаю тебе подниматься в воздух. – Пэт перевел взгляд на Ника:

– И твой бред я выслушивать не собираюсь. Ник Гэлвин. Ты сам осел, слышишь ты?

– Ты не прав, Пэт, – не сдавался Ник.

Однако его друг был слишком взбешен, чтобы воспринимать чьи-либо слова.

– Мне плевать на то, что ты думаешь! Ты еще больший идиот, чем она! В моем аэропорту на моих самолетах она летать не будет. А если ты такой дурак, что будешь летать с ней на своем самолете где-нибудь в другом месте, то я возложу всю ответственность на тебя, если с ней что-нибудь случится.

Если же ты разобьешься из-за нее – в чем я не сомневаюсь, – сам будешь виноват. Ни одна женщина не может нормально летать, и ты это знаешь не хуже меня.

Одним ударом Пэт безжалостно разделался с целым поколением выдающихся женщин-летчиц и среди них со своей собственной дочерью. Однако его это мало трогало. Он так считал, и никто не смог бы его переубедить.

– Позволь мне подняться с ней и показать тебе, что она может. Она умеет летать на всех наших самолетах. У нее есть природное чувство скорости и высоты. Она больше полагается на свои глаза и интуицию, чем на все наши приборы. Пэт, она непревзойденный пилот.

– Ничего ты мне не покажешь, потому что я ничего не хочу видеть. Два идиота! Наверняка она хитростью тебя в это втянула.

Он смотрел на дочь почти с ненавистью. Конечно, это только ее вина. Маленькое упрямое чудовище. Надумала разбиться в аэропорту отца, в его собственном самолете.

– Ни во что она меня не втягивала. Год назад я видел, как она садилась в грозу вместе с Крисом. Я сразу понял, что это не он ведет самолет, – признался Ник. – Если бы я тогда не вмешался, боюсь, они оба уже погибли бы. Поэтому я и решил учить ее по-настоящему.

– Тогда, в грозу, самолет вел Крис!

– Нет, это была Кэсси! – Ник тоже пришел в ярость оттого, что Пэт оказался таким непробиваемым. Он защищал давно устаревшие принципы. – Ты что, слепой? У парня нет ни рук, ни смелости, ни интуиции. Единственное, на что он способен, – это подняться, никуда не уклоняясь, и точно так же опуститься обратно. Как обыкновенный подъемник… То же самое он проделал на воздушном празднике и старался только для тебя. Да с чего ты взял, что он смог бы вывести самолет из грозы? Говорю тебе, это сделала Кэсси.

Он взглянул на нее с видом собственника. И с удивлением увидел, что девушка плачет, не спуская глаз с разъяренного отца.

– Да, папа, это сделала я, а не Крис. Ник сразу понял. Он тогда набросился на меня и…

– Ничего не хочу слышать, Кассандра Морин! А ты вдобавок ко всему еще и лгунья. Пытаешься отнять славу у собственного брата.

От такого обвинения у Кэсси дыхание перехватило. Она еще раз убедилась: это безнадежная задача – пытаться переубедить отца. Может быть, когда-нибудь в будущем… А скорее всего никогда.

– Дай ей шанс, Пэт. Прошу тебя. Дай ей только возможность показать свое мастерство. Она это заслужила. А на будущий год я бы хотел включить ее в число участников показательных выступлений.

– Нет, вы оба ненормальные. Два круглых идиота. Да откуда ты знаешь, что она не убьет себя, тебя, меня и еще десяток людей на том празднике?

– Потому что она летает лучше любого из участников. – Ник старался сохранять спокойствие, однако чувствовал, что начинает терять терпение. Слишком уж трудно разговаривать с Пэтом. – Она летает лучше Рикенбекера, черт побери. Дай же ей это показать!

На этот раз он зашел слишком далеко. Затронул святыню – командира девяносто четвертой воздушной эскадрильи. Пэт круто повернулся и, широко шагая, направился к себе в контору, ни разу не оглянувшись. Дочери он больше не сказал ни слова.

Теперь она плакала не скрываясь. Ник подошел, обнял ее за плечи.

– Черт, ну и упрям же твой отец! Я и забыл, каким он бывает невозможным, если вобьет себе что-нибудь в голову.

Но на этот раз я добьюсь своего. Обещаю.

Он легонько сжал ее плечи. Кэсси улыбнулась сквозь слезы. Если бы на ее месте оказался Крис, отец позволил бы ему показать все что угодно. Но ей – ни за что.., никогда. И все только потому, что она девушка. Какая несправедливость! А главное, она чувствовала: ничто не заставит его изменить отношение к дочери.

– Он никогда не уступит. Ник.

– А в этом и нет необходимости. Тебе уже исполнилось восемнадцать, так что ты можешь делать все, что захочешь.

И ничего плохого, кстати, ты не затеваешь. Берешь уроки пилотажа? Ну и что в этом такого особенного? Ну хватит, успокойся.

Скоро она сможет получить удостоверение пилота. Ее квалификация вполне этому соответствует. В 1914 году, когда Пэт начал летать, ему и удостоверения не потребовалось.

– А вдруг он выгонит меня из дома? – Глаза девушки расширились от страха.

Ник только рассмеялся. Он слишком хорошо знал Пэта.

Да и Кэсси тоже его знала. Отец легко выходит из себя, может быть, он немного ограничен в своих взглядах, но детей своих любит.

– Никогда он этого не сделает, Кэсс. Ну, может, осложнит твою жизнь на какое-то время, но выгнать из дома.., никогда. Он слишком любит своих детей.

– Он любит Криса.

– И тебя тоже. Просто он немного отстал от жизни и к тому же упрям как черт. Иногда он доводит меня до бешенства.

– Да.., меня тоже. – Кэсси улыбнулась сквозь слезы, вытерла нос. Подняла встревоженные глаза на Ника:

– Ты будешь продолжать со мной заниматься?

– Конечно! – Он по-мальчишески озорно улыбнулся. Потом нахмурил брови и взглянул на нее с показной суровостью. – И сейчас же забудь все, что я тут наговорил. Командиру девяносто четвертой эскадрильи ты и в подметки не годишься. – Неожиданно он ухмыльнулся. – Но если подчистишь кое-какие повороты и будешь слушаться инструктора, в один прекрасный день будешь летать лучше его.

– Да, сэр. Слушаюсь, сэр.

– А теперь иди умойся. Ты выглядишь как.., я не знаю кто. Увидимся завтра на нашем аэродроме, Кэсс. – И Ник снова улыбнулся своей такой привлекательной мальчишеской улыбкой. – Не забывай, нам надо готовиться к показательным выступлениям.

Кэсси с благодарностью смотрела ему вслед. Что же все-таки смогло бы образумить Пэта О'Мэлли?..

К вечеру, однако, он так и не образумился. За обедом не разговаривал с дочерью и не отвечал на ее вопросы. Он рассказал Уне о том, что сделала Кэсси. Мать даже заплакала, услышав об этом. Пэт давным-давно убедил ее в том, что женщины ни физически, ни умственно не годятся для того, чтобы водить самолеты.

Позже мать попыталась поговорить с младшей дочерью.

Теперь, после замужества сестер, у Кэсси появилась своя отдельная спальня. После ужина мать зашла к ней.

– Это очень опасно, – пыталась она вразумить дочь.

Кэсси снова разрыдалась. Она уже устала от этой бесплодной борьбы со всеми. Ей не победить, она это чувствовала.

– Для меня не более опасно, чем для Криса.

Даже Крис ни слова не проронил в ее защиту. Он вообще терпеть не мог спорить с родителями.

– Ты не права. Крис – мужчина. Для мужчины летать не так опасно. – Мать произнесла это как неопровержимую истину, потому что так считал ее муж.

– Ну как ты можешь так говорить? Это же абсурд!

– Вовсе нет. Твой отец считает, что женщины для этого не подходят.

– Мам, это не правда, клянусь тебе. Вспомни всех великих летчиц.

– А ты вспомни Амелию Эрхарт. Вот прекрасный пример в подтверждение тому, что говорит твой отец. Скорее всего она потеряла направление или просто растерялась. Да еще взяла с собой этого беднягу.

– А может, все произошло по его вине, откуда ты знаешь?

Он был штурманом, а не Эрхарт. И кто знает, может быть, их подбили… – Кэсси охватила тоска. Она понимала, что все эти разговоры бесполезны. Мать безоговорочно верила тому, что говорил ей отец.

– Кэсси, нельзя так себя вести. Мне не следовало позволять тебе болтаться столько времени в аэропорту все эти годы.

Но тебе это так нравилось, и мне казалось, что ты помогаешь отцу. Ты должна выбросить из головы эти глупые бессмысленные мечты, Кэсси. Ты теперь студентка, учишься в колледже. Скоро станешь учительницей. Не можешь же ты к тому же еще и летать…

– Могу! Могу, черт побери! – Кэсси незаметно для себя повысила голос до крика.

В комнату ворвался отец и снова накинулся на нее.

Требовал, чтобы она извинилась перед матерью. Они обе разрыдались. Пэт, взбешенный до последней степени, не знал, что делать.

– Прости меня, мам…

– Да, тебе следует просить прощения! – выкрикнул отец и хлопнул дверью.

Мать вышла вслед за ним. После их ухода Кэсси долго лежала на постели и плакала. Ну как ей разговаривать с родителями?..

Позже приехал Бобби Стронг, но Кэсси к нему не вышла.

Попросила Криса сказать, что у нее очень болит голова. Бобби уехал расстроенный. Оставил ей записку; написал, что уверен: ей скоро станет лучше, и обещал приехать завтра.

Кэсси мрачно смотрела на его послание.

– Завтра… Может быть, еще до завтра я умру. От этого всем только станет легче, – сказала она Крису.

– Успокойся, Кэсс. Все образуется. Они смирятся.

– Нет, никогда. Особенно отец. Он не допускает мысли, что женщины могут летать и вообще способны на что-либо, кроме вязания и кормления детей.

– А что, это не так уж плохо. Как у тебя обстоит дело с вязанием? – поддразнил ее брат.

Кэсси запустила в него тапкой, и он скрылся за дверью.

На следующий день Кэсси немного приободрилась и почувствовала себя лучше. Они с Ником поднялись на «белланке». Он решил пока не брать самолеты ее отца. Кэсси вела машину мастерски, как всегда. Уже одно то, что она в воздухе вместе с Ником, подняло ей настроение. Потом они, как обычно, сидели в кабине грузовика, ели, разговаривали, Кэсси казалась задумчивой, – Не хуже, чем Рикенбекер? Это правда?

– Я уже сказал тебе: забудь об этом. Я соврал только для того, чтобы произвести впечатление на твоего отца.

– Да уж.., впечатление ты произвел. – Она наконец улыбнулась.

Ник облегченно рассмеялся. Она молодец, ничего не скажешь. Рано или поздно они справятся с Пэтом. Не может же он до конца жизни прятать голову под крыло? Или может?

График их занятий практически не изменился. Встречи отменялись лишь в тех случаях, когда Нику приходилось улетать в длительные рейсы с грузами или когда у Кэсси накапливалось много домашних заданий. Однако оба они слишком дорожили этими встречами и старались устраивать свою работу так, чтобы ничто им не мешало. Странно, что Пэт после того бурного разговора ни разу не спросил, продолжают ли они занятия.

В День благодарения Ник, как всегда, приехал к О'Мэлли на обед. Пэт обращался с ними обоими холоднее, чем обычно.

Он все еще не простил ни тому, ни другому их предательства.

Так он это называл. В аэропорту Ник по возможности старался не встречаться с другом. Дома Пэт с самого октября едва обменялся с Кэсси несколькими словами. Обстановка оставалась накаленной. Однако к Рождеству он, казалось, немного успокоился. А когда Бобби в канун Рождества подарил Кэсси обручальное кольцо с маленьким бриллиантом, Пэт окончательно смягчился.

Бобби сказал, что готов ждать ее сколько угодно, но будет чувствовать себя увереннее, если они будут обручены. Он считал, что для этого уже настало время. Ведь он ухаживает за ней уже три года. Бобби говорил так серьезно и выглядел таким влюбленным, что у Кэсси не хватило духа отказать. В тот момент когда он надевал ей на палец обручальное кольцо, она ощущала лишь смущение и растерянность. И еще чувство вины и безысходности. Родители подняли такой шум, узнав, что она учится летать. И лишь эта помолвка, казалось, заставила их смягчиться.

Да, родители были очень довольны. На следующий день за рождественским обедом они объявили о помолвке остальным членам семьи. Ник тоже присутствовал на обеде, и это известие, судя по всему, его поразило. Однако он не сказал ни слова. Лишь внимательно взглянул на Кэсси, гадая, изменится ли что-нибудь в отношениях между ними. Но как ни странно, поведение девушки осталось прежним. И с Бобби она держалась точно так же, как раньше. Не стала с ним ни искреннее, ни раскованнее. И с Ником сохранила все тот же легкий дружеский тон. В общем, все осталось как раньше. После ужина Бобби ненадолго задержался с ней на крыльце. Однако это оказалось совсем не то, чего сама Кэсси ожидала от помолвки.

Встретившись с ней в следующий раз на заброшенном аэродроме, Ник не удержался и завел об этом разговор.

– Что все это значит? – Он показал на кольцо.

Кэсси помолчала некоторое время, потом неожиданно пожала плечами. Казалось, она всегда и на все реагирует не так, как другие люди.

– Сама не знаю.

После того как Бобби надел ей на палец кольцо, она не почувствовала к нему ничего такого, чего не ощущала до сих пор.

Он ей по-прежнему нравился, он был ей небезразличен, но она и представить не могла, что их отношения могут стать какими-то другими, не такими, как сейчас. Она обручилась с Бобби только потому, что помолвка так много значила для него и для ее родителей. В особенности для него. Кэсси это почувствовала.

– У меня просто духа не хватило отказаться.

Она смущенно подняла глаза на Ника. Они хорошо полетали сегодня. Кэсси узнала кое-что новое о том, как садиться при перекрестном ветре.

– Он знает, что я хочу сначала окончить колледж, – беспомощно добавила она, прекрасно понимая, что дело вовсе не в колледже.

– Бедняга. Это будет самая долгая помолвка во всей истории. Сколько ему ждать? Еще три с половиной года?

– Да.

Она улыбнулась озорной улыбкой. Ник засмеялся, едва удержавшись, чтобы не поцеловать ее. Он испытывал огромное облегчение. Тогда, вечером, увидев у нее на пальце обручальное кольцо, он едва не задохнулся от одной мысли о том, что она может очень скоро стать женой другого человека. Бобби не представляет опасности, он не в счет. Рано или поздно Кэсси сама это поймет. Но тогда может появиться кто-нибудь другой. Ник представлял себе заранее, что он будет чувствовать, когда это произойдет.

– Ну ладно, Кэсси О'Мэлли, давай поднимайся, лентяйка. Посмотрим, как ты выполнишь еще один «кинжал».

Значит, он собирается еще раз подняться с ней в воздух…

Это хорошо.

– Ты что, может быть, думаешь, что я собираюсь провести полжизни не в небе, а на земле? Похоже, это единственный трюк в твоем репертуаре. Ты можешь меня еще чему-нибудь поучить, Кинжал? – подчеркнула она последнее слово.

Ей нравилось поддразнивать его, нравилось быть вместе с ним, единственным человеком на свете, который ее понимал. А еще больше нравилось летать вместе с ним.

На этот раз он оставил ее в самолете одну, а сам наблюдал снизу, как безупречно Кэсси выполнила «мертвую посадку», потом еще раз и еще раз. Все это не моргнув глазом и не сделав ни одного лишнего движения крылом при перекрестном ветре. Какая жалость, какая трагедия, что отец отказывается посмотреть, как она летает! Ему наверняка было бы очень приятно это увидеть.

– Ну что, хватит на сегодня? – спросил он по пути к грузовику.

– Да, наверное, – с грустью ответила Кэсси. – Знаешь, мне всегда так не хочется спускаться. Хочется, чтобы полет продолжался без конца.

– Может, хочешь стать «небесной ласточкой», когда вырастешь?

Она шутливо ударила Ника перчаткой. Однако печаль ее не проходила. У нее нет никакой надежды. Если бы не Ник, она вообще не могла бы летать.

– Выше нос, девочка. В конце концов он образумится.

– Нет, он никогда не образумится.

Кэсси слишком хорошо знала отца.

Ник коснулся ее руки. Взгляды их встретились. Как ей выразить благодарность за его доброту, за все, что он для нее сделал? Между ними возникла дружба, какой ни у одного никогда не было ни с кем другим. Оба они одинаково наслаждались этими крадеными часами на заброшенном аэродроме. Ник мечтал лишь об одном – чтобы это длилось вечно. Он не мог себе представить, что когда-нибудь прекратятся их встречи, совместные полеты, обмен мнениями… Кэсси оказалась единственным человеком, с которым он мог разговаривать по-настоящему. И Ник для Кэсси тоже был единственным настоящим другом. Главная их трагедия заключалась в том, что для них не существовало совместного будущего.

Кэсси ехала домой в отцовском грузовике и думала о Нике.

Вскоре после ее возвращения пошел снег. Кэсси прошла на кухню к матери помочь приготовить обед на четверых. Однако отец почему-то задерживался. Прошел час, но он так и не появился. Уна послала Криса на грузовике в аэропорт найти отца и выяснить, в чем дело.

Двадцать минут спустя Крис вернулся, чтобы захватить еды для себя и отца. Оказывается, в двухстах милях к юго-западу произошло крушение поезда. Пострадали сотни людей, которые теперь обращались за помощью. Пэт организовал у себя в аэропорту команду спасателей и хотел; чтобы Крис присоединился к ним. Ник тоже был там. Они вызвали всех своих пилотов. Но трое болели и лежали дома, кое до кого они так и не смогли дозвониться. Сейчас в аэропорту ждали, пока прибудут остальные. Пэт попросил Криса передать матери, что они не вернутся до утра. Уна кивнула – такое время от времени случалось – и собрала им внушительных размеров пакет с едой.

– Постой! – крикнула Кэсси вслед Крису. – Я еду с тобой.

– Ни в коем случае… – начала было Уна, но, взглянув в лицо дочери, пожала плечами: в конце концов, большого вреда в этом нет. Пусть посидит в аэропорту. – Хорошо. Сейчас я и тебе заверну поесть.

Уна дала детям корзину с продуктами, и Крис с Кэсси поехали по старой заснеженной дороге к аэропорту. Дул пронизывающий ледяной ветер, снег валил уже в течение двух часов. Кэсси сомневалась, удастся ли им вообще взлететь. Погода для полетов совсем неподходящая.

В аэропорту их встретил встревоженный Пэт:

– Привет, ребята.

Корзинку с едой он сразу отставил в сторону. Они с Ником обсуждали, какие использовать самолеты и кого из людей послать. Решили отправить четыре самолета со спасателями, Собрали все необходимое, подготовили людей. Дело было только за пилотами. Двоих не хватало, их тщетно пытались найти.

Пэт сам собирался лететь на новой «веге» вместе с Крисом, хотя в случае необходимости мог бы справиться и в одиночку.

Появился наконец один из их лучших пилотов со своим напарником. Каждому из них дали по самолету. Однако требовались еще двое – для «хэндли», такого старого и громоздкого, что вести его в одиночку да еще в такую погоду было бы слишком рискованно. Ник мог бы полететь на нем один, но оба друга решили, что это неразумно. Ему требовался хороший напарник. Ник исподтишка взглянул на Кэсси, но ничего не сказал.

Вскоре поступили известия от двух других пилотов. Один скачал, что до смерти устал после шестнадцатичасового полета с почтой в жуткую погоду, другой сразу признался, что выпил.

– Остался только один, – уныло сказал Ник.

Они ждали звонка еще от одного из летчиков. Тот позвонил около десяти и сообщил, что у него дико разболелись уши.

– Все, Пэт, конец связи, – со значением произнес Ник.

Им не хватало одного человека. Пэт догадался, кого имеет в виду Ник, и покачал головой. Но на этот раз Ник не обратил на него внимания.

– Я беру с собой Кэсси. И не трать время на пустые разговоры, Ас. Сотни покалеченных людей ожидают помощи. Я не собираюсь спорить с тобой. Я знаю, что делаю. Она полетит со мной.

Кэсси могла бы лететь на «веге» с отцом, но Ник понимал, что этого Пэт ни за что не допустит.

Он взял куртку и двинулся к двери. Пэт раздраженно смотрел ему вслед.

– Ты дурак, самонадеянный дурак, Ник!

Они собрали вещи. Пэт позвонил У не и попросил ее ждать их в аэропорту.

С дрожью в сердце Кэсси последовала за Ником к знакомому самолету. Успела перехватить яростный взгляд отца. Ей захотелось сказать ему что-нибудь, но она не знала, что именно. Через секунду он скрылся в «веге» вместе с Крисом.

Ник помог Кэсси сесть в самолет на привычное место.

– Все будет в порядке.

Она молча кивнула. Ник снова выступил в ее защиту, как всегда. Он верит в нее и не боится говорить об этом вслух. Он удивительный человек. Только бы не подвести его. Только бы не подвести… Все-таки самолет совсем старый, а лететь придется до самого Миссури в такой ужасный снегопад.

Они, как обычно, все проверили снаружи и внутри самолета. Внутри особенно тщательно. Благодаря Нику Кэсси успела хорошо изучить этот самолет. Заняв привычное место, она почувствовала такое сильное волнение, что даже забыла об отце. Подумать только, они летят! Они везут помощь пострадавшим!

Другие самолеты тоже должны были доставить все необходимое и, кроме того, двух врачей и трех медсестер. Помощь шла из четырех штатов. В железнодорожной катастрофе пострадали около тысячи человек.

Ник поднял самолет в воздух осторожно и вместе с тем легко. Крылья еще не успели обледенеть. Снегопад немного утих. К тому времени как они поднялись на нужную высоту в восемь тысяч футов, снег совсем прекратился.

Они взяли курс на юго-запад, к Канзас-Сити. Долетят за два с половиной часа, тогда как Пэту с Крисом на «веге» на это понадобится немногим больше часа. Их почти всю дорогу болтало, однако ни Кэсси, ни Ник не обращали на это внимания.

Кэсси сидела молча, потрясенная красотой ночи. Она чувствовала себя на удивление легко и спокойно, держа в руках рычаги управления, среди ночного неба, усыпанного яркими звездами. Как будто на краю света или в бесконечной Вселенной… Никогда еще она не ощущала себя такой маленькой и в то же время такой свободной, живущей по-настоящему полной жизнью.

Большую часть времени Ник позволял вести самолет ей, однако посадил его сам, на большом поле неподалеку от места катастрофы.

У поезда повсюду лежали раненые, плакали дети… Вновь прибывшие принесли медикаменты и все необходимое для оказания помощи. Медики и все остальные, включая Ника и Кэсси, помогали пострадавшим до самого утра, до тех пор, пока полиция не взяла дело в свои руки. Со всего штата прибыли машины «скорой помощи» и медицинский персонал.

Утром Ник, Кэсси и все остальные улетели домой. С отцом она за всю ночь так и не виделась – оба были слишком заняты.

В тот момент когда они снялись с места, взошло солнце.

Всю обратную дорогу Кэсси сама вела самолет и совершила идеальную, классическую посадку, несмотря на сильный ветер и на то, что посадочная полоса совсем обледенела. Когда она выключила мотор. Ник пожал ей руку и очень серьезно поздравил с отлично выполненной работой. Выходя из самолета, Кэсси не могла сдержать счастливой улыбки. И.., неожиданно столкнулась с отцом. Тот не сводил усталых глаз с Ника.

– Кто сейчас посадил этот самолет?

Кэсси встревожилась: самолет принадлежал отцу. Быть беде.

– Я… – нерешительно проговорила она, готовая принять на себя вину за любую ошибку.

– Чертовски хорошая работа.

Он неловко повернулся и быстро пошел прочь.

Как же он теперь поступит? Кэсси доказала: все, что говорил о ней Ник, – правда, но реакцию Пэта О'Мэлли трудно предугадать. Кэсси смотрела вслед отцу со слезами на глазах.

Это первая похвала, которой он ее удостоил. Ей хотелось кричать от счастья. Но она лишь улыбнулась Нику и увидела ответную счастливую улыбку на его лице. Рука об руку они пошли обратно в контору.

Мать принесла для всех кофе и булочки. Кэсси тихонько сидела в углу, пила кофе и разговаривала с Ником. Это была долгая утомительная ночь, но по крайней мере они сумели принести пользу.

– Значит, ты считаешь себя героиней? – внезапно услышала она резкий голос отца.

Кэсси подняла глаза и встретилась с ним взглядом. В глазах Пэта она не увидела ни гнева, ни раздражения – Нет, папа. Я просто хочу летать.

– И все равно я считаю, что это противоестественно.

Вспомни, что произошло с этой несчастной Эрхарт.

Кэсси сотни раз слышала подобные доводы и уже приготовилась к тому, что произойдет дальше. Однако через несколько мгновений она буквально открыла рот от изумления. Взглянула на Ника. Не ослышалась ли она?

– Я дам тебе кое-какую работу, здесь, в аэропорту. Будешь работать после занятий в колледже. Так, кое-что по мелочи. Хватит Нику тратить время и горючее на занятия с тобой.

Ник издал победный крик. Кэсси кинулась на шею отцу.

Подошел Крис и обнял сестру.

Никогда в жизни Кэсси не чувствовала себя такой счастливой. Он позволит ей летать! Ее отец позволит ей летать… Он даст ей работу в аэропорту!

– Подожди до июля, до воздушного праздника, – шепнула она Нику и порывисто обняла его.

Ник расхохотался. Да, ее отца ждет большой сюрприз. И это только начало.