Текст книги "Голос сердца"
Автор книги: Даниэла Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 9
Когда Адриана после шестичасовых «Новостей» заехала домой, звонил телефон, и она схватила трубку в момент включения автоответчика. Руки у нее еще были заняты сумкой, газетой и кое-какими покупками. Выключив автомат, она торопливо ответила сама и тут же внутренне похолодела, услышав знакомый голос. Это был Стивен. – Ты здорова? – с тревогой спросил он. – Я звоню тебе всю вторую половину дня. Почему ты не подходила к телефону?
Стивен весь день ужасно беспокоился, но на все его звонки отвечал только автомат. К семи часам, когда Адриана вернулась, он совершенно извелся, а позвонить ей на работу ему, конечно, не пришло в голову. Сама Адриана звонить мужу не торопилась. Ей было необходимо время, чтобы обдумать объяснение, почему она не сделала аборта.
– Меня не было дома, – сказала Адриана почти с раскаянием, понимая, что беседа сложится непросто. Утром она решила для себя главную проблему, но Стивен об этом не имел понятия, он предполагал, что аборт уже сделан.
– Где ты была? Тебя что, весь день продержали у врача? Были какие-то осложнения?
Похоже, Стивен был взволнован, и Адриане стало жаль его, но в то же время она сердилась на мужа. Он хотел, чтобы супруга в одиночку прошла через аборт, и пытался убедить ее, что это ерунда. Этого Адриана не могла ему простить.
– Нет, никаких.
Наступила длительная пауза. Адриана решила не водить Стивена за нос, а сказать сразу.
– Я этого не сделала.
Стивен на мгновение замолчал, не веря услышанному, а затем разразился вереницей вопросов:
– Что? У тебя что-нибудь оказалось не в порядке, почему они не могли его сделать?
– Да, – спокойно ответила Адриана, садясь в кресло. Она вдруг почувствовала себя очень старой, очень усталой, подавляемые весь день эмоции обрушились на нее тяжелым грузом. – Кое-что оказалось не в порядке. Я не захотела это делать.
– Струсила, значит?
Судя по тону, Стивена охватили ужас и ярость, что еще больше расстроило и разозлило Адриану.
– Если хочешь, можешь это так называть. Я решила оставить нашего ребенка. Для большинства людей это была бы радостная новость.
– Я не из их числа, Адриана. Я не тронут… и не обрадован… Я думаю, что ты дура. Еще мне кажется, что ты пытаешься на меня «наезжать», но спешу тебя заверить – тебе это не удастся.
– О чем ты.? Ты говоришь как ненормальный. Это же не вендетта, в конце концов… это ребенок… понимаешь, маленький человечек, которого мы вместе произвели… розовенький такой, хнычет иногда. Большинство людей к этому привыкает, они не ведут себя так, словно их жизни угрожает мафия.
– Адриана, я не понимаю твоего юмора.
– А я не понимаю твою систему ценностей. Что с тобой случилось? Как ты можешь оставлять меня одну и требовать, чтобы я вот так, запросто, сходила сделать аборт? Это не такая пустяковая процедура, как ты думаешь. Это не ерунда. Далеко не ерунда… И одна из причин, по которой я не захотела этого делать, та, что я тебя люблю.
– Глупости все, ты это прекрасно знаешь. Похоже, что он не на шутку был напутан услышанным. Адриана поняла, что по телефону вряд ли удастся решить данную проблему, если ее вообще можно будет решить в ближайшем будущем. Стивену надо было успокоиться и понять, что ребенок не поломает ему жизнь. Но прежде всего обоим надо было перестать сердиться.
– Почему бы нам спокойно не поговорить об этом, когда ты вернешься? – благоразумно предложила Адриана. Но Стивен был уже слишком раздражен. В ответ он, словно безумец, принялся кричать в трубку:
– Нам не о чем говорить, пока ты не одумаешься и не сделаешь аборта! До тех пор я не собираюсь с тобой ничего обсуждать! Поняла?
– Стивен, прекрати! Возьми себя в руки! Адриана увещевала его как непослушное дитя, но Стивен был не в состоянии успокоиться. Он дрожал от бешенства в своем гостиничном номере в Чикаго.
– Не надо учить меня, что мне делать! Ты меня предала!
То, что он говорил, было до смешного абсурдно, но Адриане было не до смеха.
– Это была случайность. Я не знаю, почему так вышло и кто виноват. Я не виню ни тебя, ни себя, ни кого-либо еще. Я просто хочу иметь ребенка.
– Ты сошла с ума и сама не знаешь, что говоришь.
Казалось, что эти слова произносит какой-то чужой человек. Адриана прикрыла глаза и постаралась не давать волю нервам,
– По крайней мере я не впадаю в истерику. Почему ты не хочешь на время отключиться от этого и обсудить все после твоего возвращения?
– Мне с тобой нечего обсуждать, пока ты не сделаешь эту процедуру.
– Что это значит?
Адриана опять открыла глаза. В голосе мужа она услышала какие-то странные нотки, которых не слышала прежде, какой-то холод, испугавший ее.
– Значит именно то, что я сказал. Или я, или ребенок. Избавься от него. Немедленно. Адриана, я хочу, чтобы завтра ты пошла к врачу и сделала аборт.
Сердце у Адрианы сжалось. Она задала себе вопрос, говорит ли он серьезно, и тут же ответила на него отрицательно. Нет, он не мог заставить ее выбирать между ним и ребенком, это же безумство. Серьезно такое сказать нельзя.
– Милый… пожалуйста… не надо так… Я не могу… просто не могу это сделать.
– Но ты должна, понимаешь?
Похоже, он был близок к тому, чтобы расплакаться, Адриане захотелось обнять его, успокоить и сказать, что все будет хорошо, что когда-нибудь, после рождения малыша, он посмеется над своими прежними опасениями и огорчениями. Но теперь Стивен был неумолим:
– Адриана, я не хочу ребенка.
– Но у тебя его еще нет. Почему ты не хочешь просто расслабиться и на пару дней забыть об этом?
Она чувствовала себя утомленной, но принятое утром решение придавало ей спокойствия.
– Я не собираюсь расслабляться, пока ты не избавишься от этого. Я хочу, чтобы ты сделала аборт.
Адриана молча слушала мужа; впервые за три года она не могла удовлетворить его желание. Не могла и не хотела, что его еще более раздражало.
– Стивен… пожалуйста…
На глазах у нее снова выступили слезы, впервые с утреннего визита к врачу.
– Я не могу. Ты можешь это понять?
– Единственное, что я понимаю, так это то, что ты злостно игнорируешь мои чувства.
Стивен очень хорошо помнил, как удручала его отца каждая очередная беременность матери. Он многие годы работал на двух работах, потом поступил еще на третью, пока, наконец, милостивая судьба не послала ему цирроз. Но к тому времени все дети уже выросли, а его жизнь была кончена.
– Тебя, Адриана, не волнует, что я чувствую, тебе на меня наплевать. Ты думаешь только про своего ребенка, черт бы его побрал.
Стивен плакал, Адриану же стали мучить сомнения. Она не понимала мужа. Раньше он говорил, что, может быть, когда-нибудь у них будут дети, когда «жизнь наладится», но он никогда не говорил, что ненавидит их, категорически не желает их иметь.
– Ладно, имей себе ребенка, Адриана, имей… Но меня ты потеряешь… – всхлипывал Стивен.
Адриана, слыша это, тоже расплакалась:
– Стивен, пожалуйста…
Но в этот момент он положил трубку. Адриана слушала короткие гудки и поражалась тому, насколько Стивен был расстроен и возмущен. На протяжении следующих двух часов она терзалась мыслями, не стоит ли сделать аборт. Если для него это было так важно, если его это так пугало, какое она имеет право заставлять его иметь ребенка? Ас другой стороны, какое она имеет Право убивать ребенка только из-за того, что взрослый мужчина боится перспективы отцовства? Стивен сможет привыкнуть, он в конце концов поймет, что жена ничуть не меньше любит его и что его жизнь не кончена. Адриана снова вспомнила свои переживания в кабинете врача, подготовку к аборту и поняла, что не .может этого сделать. У нее будет ребенок, и Стивену придется это принять. Всю ответственность она возьмет на себя, ему же надо будет только сидеть спокойно и не сходить с ума. Все эти мысли снова и снова возвращались к Адриане, когда она ехала в редакцию проследить за поздним выпуском «Новостей». Добравшись домой в первом часу ночи, она прослушала автоответчик, чтобы проверить, не звонил ли Стивен. Он не звонил. На следующий день, озабоченная этим, Адриана с работы позвонила ему в офис и узнала, что самолет прилетает в пятницу, в два часа дня. «Очень удачно, – подумала она. – У меня будет масса времени, чтобы съездить в аэропорт и встретить его, а к вечеру, может, все уляжется, и жизнь вернется в нормальное русло. Раньше или позже, придется сделать обычные приготовления, как у других супружеских пар: купить кроватку, манежик и все остальное, что нужно малышу». При мысли об этом Адриана радостно улыбнулась.
В этот день вся съемочная группа собралась на площадке, чтобы посмотреть, как «убьют Сильвию». Джон посетил Воун в тюрьме, представившись адвокатом. Она была крайне удивлена, видя его, а через несколько мгновений, пользуясь отсутствием охранника, который оставил их одних в камере, Джон схватил Воун за горло и задушил. Сцена получилась великолепно, Билл наблюдал за ней и был всем от души благодарен. А потом, когда закончился эфир, наступил момент прощания с Сильвией, и все вдруг расплакались. Жаль было с ней расставаться – Сильвия проработала в сериале год и успела расположить к себе группу, даже коллеги-женщины любили ее. Режиссер велел откупорить шампанское. Биллу тоже вручили бумажный стаканчик. В сторонке стоял Стэнли, наблюдал за происходящим и был очень смущен. В конце концов Билл попытался улизнуть, но Сильвия это заметила, подошла к нему и тихонько что-то сказала. Он улыбнулся, поднял в ее честь стакан, а потом повернулся к Стэнли:
– Счастья вам обоим. Живите хорошо. И не забывайте писать.
Он шутливо погрозил пальцем Сильвии и поцеловал ее в щеку, а она заплакала, зная, что брак со Стэнди – это большой риск. Стэнли заказал для проезда со студии в аэропорт длиннющий белый лимузин, в него уже были сложены чемоданы. Квартиру Сильвия освободила, оставалось лететь в Ньюарк. Она с тоской и грустью посмотрела вслед Биллу, который, не оборачиваясь, вышел из павильона и вернулся к себе в кабинет. Неделя выдалась долгая, но все закончилось благополучно. В предстоящий уик-энд он собирался отдохнуть.
В то время как Билл ехал домой, Адриана направлялась в аэропорт. Все ее мысли были только о том, что сказать Стивену.
Когда Стивен спускался по трапу, Адриана смотрела прежде всего на выражение его глаз. Он прошел прямиком к ней, в его взгляде, помимо вопросов, была враждебность.
– Почему ты приехала? – бросил Стивен, не остывший еще после их телефонного разговора, состоявшегося накануне.
– Я хотела тебя встретить, – мягко ответила Адриана. Она попыталась взять у него кейс, помочь, но Стивен не позволил.
– Не стоило этого делать. Я в этом не нуждаюсь.
– Ну, Стивен… будь справедлив…
– Справедлив?
Он остановился как вкопанный посреди зала.
– Справедлив? Ты просишь, чтобы я был справедлив? После того, что ты мне устроила?
– Я ничего тебе не устроила. Я пытаюсь сделать как лучше в сложившейся ситуации. Это случилось с нами обоими. И, по-моему, несправедливо заставлять меня делать такую ужасную вещь.
– То, что ты делаешь, гораздо хуже.
Стивен направился к выходу, Адриана – за ним, не – понимая его намерений. Она оставила машину в гараже, он же шел к стоянке такси.
– Стивен, куда ты?
Он уже вышел из здания и открыл дверцу такси.
– Что ты делаешь?
Адриану охватила паника. Муж вел себя странно. Она не знала, что все это значит.
– Стивен!..
Водитель смотрел на них с явным раздражением.
– Я еду домой…
– Я тоже. Потому я и приехала в аэропорт.
– …забрать свои вещи. Я снял номер в гостинице и буду там жить, пока ты, не одумаешься.
«Он меня шантажирует, – подумала Адриана. – Решил меня бросить, пока я не сделаю аборта».
– Умоляю… Стивен… пожалуйста… Но он хлопнул дверцей у нее перед носом, сказал водителю адрес, и такси уехало, а она осталась стоять, в недоумении глядя ему вслед и думая, что же будет дальше.
Адриана не могла поверить, что Стивен на самом деле собирается ее бросить. Но, приехав домой, увидела, что он уже упаковал три чемодана вещей, две теннисные ракетки, клюшки для игры в гольф и еще целый чемодан бумаг.
– Я не верю, что ты это сделаешь. – Адриана, пораженная, огляделась: – Это несерьезно.
– Серьезно, – сказал Стивен холодно. – И даже очень. Думай сколько тебе заблагорассудится и звони мне на работу. Я вернусь, когда ты прервешь беременность.
– А если нет?
– Я приеду за остальными вещами, как только ты мне скажешь.
– Просто, как дважды два!
Внутри ее что-то начинало закипать, и в то же время другая ее часть хотела забиться в какую-нибудь нору и умереть там. Все же, не подавая виду, что ее охватил ужас, Адриана спокойно произнесла:
– Ты ведешь себя как помешанный. Надеюсь, ты сам это понимаешь.
– Я так не считаю. А вот ты, как мне кажется, надругалась над основами доверия и порядочности, на которых строился этот брак.
– Каким образом? Пожелав оставить нашего ребенка?
– Сознательно проигнорировав мои самые глубокие чувства.
Стивен сказал это так высокомерно, что Адриане захотелось ударить его.
– Что поделать, я же человек. Я стала другой. И думаю, иметь ребенка нам вполне под силу. Нам есть что предложить малышу, если исходить из обычных мерок. Так решили бы любые супруги на нашем месте.
– Я не хочу ребенка.
– А я не хочу делать аборт только потому, что тебе кажется, что ты не любишь детей, и потому, что не хочешь отказываться от поездки в Европу.
– Это удар ниже пояса, – оскорбился Стивен. – Путешествие в Европу тут ни при чем. Ребенок лишит нас того стиля жизни, ради которого мы не покладая рук трудились, и я не собираюсь отказываться от него ради твоей прихоти или потому, что ты боишься сделать аборт.
– Да не в том дело, что я боюсь, черт побери! – закричала на него Адриана. – Я хочу ребенка. Ты не понимаешь этого?
– Из всего этого я понимаю только то, что ты это делаешь, чтобы «наехать» на меня.
В его глазах это было крайней степенью предательства.
– Да зачем мне это понадобилось бы делать? – спросила Адриана, в то время как Стивен еще раз проверял шкаф, чтобы убедиться, что ничего нужного не забыл.
– Не знаю, – ответил он. – Я пока этого не понял.
– И ты серьезно намерен бросить меня навсегда, если я оставлю ребенка?
Стивен кивнул и спокойно посмотрел ей в глаза. Адриана в ответ лишь покачала головой, а потом опустилась на ступеньку лестницы.
– Ты правда уезжаешь? – сквозь слезы переспросила она, глядя, как Стивен выносит за дверь свои чемоданы. Адриане было трудно в это поверить, но это была правда. После двух с половиной лет супружеской жизни он уходил от нее, потому что она была беременна его ребенком. Адриана все еще с недоумением глядела на мужа, он тем временем отнес в машину последний чемодан и вернулся попрощаться.
– Сообщи мне о своем решении, – сказал Стивен, стоя в дверях. Его глаза были ледяными, лицо абсолютно спокойным.
Адриана, всхлипывая, подошла к нему.
– Пожалуйста, не надо… Я буду хорошей… Обещаю тебе… И плакать ему не буду разрешать… Стивен, пожалуйста… Не вынуждай меня избавляться от него… и не бросай меня… Ты мне нужен…
Она прильнула к Стивену, словно дитя, но он сделал шаг назад, будто испытывал к ней отвращение, чем только усилил ее панику.
– Возьми себя в руки, Адриана. Ты имеешь право выбрать. Все зависит от тебя.
– Нет! Неправда! Адриана дала волю слезам.
– Ты хочешь, чтобы я сделала то, чего не могу!
– Можешь делать все, что тебе угодно, – сказал он холодно, а в обращенных на Стивена глазах Адрианы появился гнев:
– Ты тоже! Если захочешь – привыкнешь.
– В том-то и дело, – сказал Стивен, глядя на жену, – я уже сказал тебе, что не хочу.
Он взял теннисные ракетки, последний раз взглянул на Адриану и, не сказав больше ни слова, закрыл за собой дверь. Адриана стояла, глядя на то. место, где только что был ее муж, и никак не могла поверить, что он в самом деле так с ней поступил. Просто ее бросил.
Глава 10
В то субботнее утро Адриана, проснувшись, не почувствовала запах жареного бекона. Ее не ждал поднос с завтраком. Не было омлета, приготовленного заботливыми руками мужа, Не было приятных ароматов и звуков. Не было ничего, только тишина. Адриана была одна. Сознание этого факта как камень придавило ей сердце. Она повернулась на кровати, ища его взглядом, и окончательно удостоверилась: Стивен от нее ушел.
Накануне вечером Адриана сказалась больной и не поехала к позднему выпуску «Новостей». Она была слишком расстроена, чтобы куда-либо ехать, поэтому просто лежала на кровати и плакала, пока наконец не уснула, не потушив свет. В три часа ночи она проснулась, разделась, погасила свет и снова легла. Теперь же, с утра, Адриана чувствовала себя словно алкоголик после двухнедельного запоя. Глаза опухли, во рту было сухо, под ложечкой сосало, все тело ломило. Ночь была ужасной, да и вся неделя выдалась жуткой, а по сути дела – все те десять дней с момента, как Адриана определила у себя беременность. Теперь у нее было право выбора, предоставленное Стивеном. Она могла сделать аборт; и тогда бы он вернулся, но что в таком случае они имели? Взаимную обиду, озлобленность и, в конце концов, ненависть. Адриана знала, что если избавится от беременности ради Стивена, то возненавидит его, а если не избавится – он никогда не простит ей. В считанные дни они умудрились разрушить то, что она всегда считала вполне благополучным браком.
Адриана долго лежала в постели и думала о муже, пытаясь понять, что толкнуло его на такой поступок. Его детские воспоминания явно оказались гораздо тягостнее, чем она себе представляла. Перспектива отцовства его не просто огорчила, но по-настоящему травмировала. Это не изменится быстро, а возможно, и никогда. Стивену надо было самому очень сильно постараться стать другим, а он не хотел.
Затем зазвонил телефон, и на мгновение у Адрианы блеснула надежда, что это Стивен, что он образумился, передумал… сделал свой выбор в пользу ее и ребенка. Она сняла трубку. Это была ее мать. Она звонила раз в несколько месяцев, Адриане не доставляло удовольствия с ней беседовать. Мать всегда расхваливала замечательные поступки сестры, которых, по сведениям Адрианы, было совсем не так много, и допускала неприятные высказывания по поводу Стивена, равно как и довольно бестактную критику многочисленных промахов, допущенных Адрианой: что она-де не звонит, годами не приезжает на Рождество, забыла о дне рождения отца, годовщине свадьбы родителей, переехала в Калифорнию, вышла за того, кто им не нравился, и вдобавок не имеет детей. Хорошо, что хоть мать перестала интересоваться, консультируются ли они со Стивеном по этому поводу с врачом.
На этот раз Адриана заверила мать, что все в порядке, с опозданием поздравила ее с Днем Матери, извинившись, что по причине большой загруженности на работе забыла это сделать вовремя. О своих проблемах она говорить не стала. Для приличия спросила:
– Как папа?
И в ответ, конечно, услышала, что отец стареет, а зять только что купил новый «кадиллак». А какая машина у Стивена? «Порше»? Это еще что такое? А, иностранная… А ты, Адриана, все ездишь на той смешной маленькой машинке, которая у тебя была еще в колледже?.. Мать шокировало, что Стивен никак не купит жене приличную машину. У Конни было уже две машины: «мустанг» и «вольво». Весь разговор был направлен на то, чтобы вызвать раздражение, и он достиг своей цели. Адриана сказала, что у нее все хорошо, а Стивен пошел играть в теннис. Здорово, конечно, если бы с матерью можно было поговорить по душам, поплакать у нее на плече, найти в ней моральную поддержку. Но мать Адрианы интересовали только подсчеты упущений дочери; закончив свои расспросы, она передала Стивену привет и повесила трубку.
Телефон зазвонил снова, но на этот раз Адриана не подошла. Прослушав потом автоответчик, она выяснила, что это была Зелда, но и с ней у Адрианы не было желания говорить. Ей хотелось побыть одной, чтобы зализать раны. Единственным человеком, с которым она бы охотно поговорила, был Стивен. Но он не позвонил ни днем, ни вечером.
Адриана в купальном халате сидела, поджав ноги, уставившись в телевизор, горевала и плакала.
Снова раздался телефонный звонок, и она, не задумываясь, сняла трубку. Это была Зелда, звонившая с работы по делу, по голосу Адрианы она быстро поняла, что у той неприятности.
– Ты заболела?
– Нет, в общем-то нет… – пробормотала Адриана и тут же пожалела, что вообще сняла трубку.
Зелда выяснила вопрос, касающийся работы, но чувствовалось, что ей хочется опять спросить о здоровье. Она заметила, что Адриана в последнее время сама не своя.
– Адриана, может, тебе в чем-то помочь?
– Нет… Я…
Адриану тронуло ее участие.
– …Я здорова.
– По твоему голосу я бы этого не сказала, – мягко заметила Зелда. Адриана слушала ее и не могла сдержать слез.
– Угм, – просопела она в трубку, ругая себя, что так быстро «раскололась», но она просто не могла дольше притворяться. Все это было слишком тяжело и ужасно. Адриане хотелось, чтобы хоть кто-то оказался рядом, обнял ее и утешил. – Знаешь, у меня на самом деле неприятности.
Она сквозь слезы засмеялась, стараясь не всхлипнуть. Зелда ломала голову, что же у нее случилось. И тут Адриана решила обо всем ей рассказать, тем более что поделиться было не с кем, а с Зелдой они на протяжении совместной работы всегда находили общий язык.
– Мы со Стивеном… Он… мы… он от меня ушел…
Последние слова прозвучали как слабый писк, потому что Адриана снова расплакалась. Зелде стало ее жаль. Она знала, как это тяжело. Она уже такое испытала и поэтому встречалась теперь только с молодыми парнями. Зелда желала только развлечений, без сердечных и головных болей.
– Извини, Адриана, я тебе сочувствую. Может, требуется моя помощь?
Адриана покачала головой, а слезы все текли по ее щекам.
– Нет. Я приду в себя.
Но когда?.. И вернется ли он? Адриана молилась, чтобы Стивен образумился.
– Конечно, все будет нормально, – ободрила ее Зелда. – Знаешь, как бы сильно мы ни воображали, что без них жить не можем, всегда оказывается, что это не так. Месяцев через шесть ты, может, еще и рада будешь, что это случилось.
Но от слов Зелды Адриана еще больше разревелась:
– Я сомневаюсь.
– Поживем – увидим.
Зелда говорила убедительно, но ей не было известно важнейшее обстоятельство.
– Через шесть месяцев у тебя, возможно, будет серьезный роман с кем-то, кого ты еще не знаешь.
Вдруг в ответ на предположение Зелды Адриана стала смеяться. Оно показалось ей по меньшей мере комичным. «Через полгода я буду на восьмом месяце», – подумала она. А вслух сказала:
– Я в этом сомневаюсь.
Затем высморкалась и вздохнула.
– Почему ты сомневаешься? Адриана снова посерьезнела:
– Потому что я жду ребенка.
На другом конце провода наступило молчание. Потом Зелда тихо, длинно присвистнула и произнесла:
– Это действительно меняет дело. Он знает? Адриана помедлила с ответом, но недолго – всего долю секунды. Ей нужно было с кем-нибудь поговорить, а Зелда, мудрая и толковая, заслуживала доверия.
– Именно поэтому он и ушел. Он не хочет детей.
– Он вернется, – уверенно заявила Зелда. – Это просто такая реакция. Возможно, он испугался.
Она была права. Стивен был напуган, но Адриана не испытывала полной уверенности, что он когда-нибудь одумается. Она, конечно, этого желала всей душой, и все-таки предсказать его действия представлялось сложным. Ведь это он без тени сомнения оставил родителей и сестер. Адриана знала, что Стивен никогда не тосковал по ним. Ради поставленных целей он готов был рвать самые тесные узы, связывавшие его с другими людьми.
– Надеюсь, что твое предсказание сбудется, – вздохнула Адриана, всхлипывая, как ребенок, и добавила: – Не говори никому на работе.
Объявлять это Адриана считала преждевременным. Она сначала хотела прояснить ситуацию со Стивеном. Если бы он вернулся и все улеглось, тогда было бы проще говорить коллегам о предстоящих родах. Адриана не хотела вызывать пересудов о своем возможном увольнении.
– Ни слова не скажу, – поспешно заверила ее Зелда. – Как ты собираешься поступить? Уволиться или взять больничный?
– Еще не знаю. Я пока не решила, Наверное, возьму больничный.
А если Стивен не вернется и придется жить одной? Как получится сочетать работу с уходом за малышом? Над этим Адриана пока не задумывалась.
– У тебя еще есть время. И ты права. Пока ничего не надо говорить. Это вызовет лишние эмоции.
У Адрианы была, конечно, хорошая работа, может, даже отличная. Зелда сама бы ни за что не заняла ее должность, которую считала слишком ответственной, но знала, что Адриана хорошо с ней справляется и всегда полагала, что она свою работу любит. Идея работы в «Новостях» принадлежала Стивену, но Адриане это занятие, в общем, тоже пришлось по душе, хотя порой она и тосковала о чем-то более эзотерическом, Ежедневный контакт с «Новостями» зачастую был жесток и угнетал. Приходилось близко сталкиваться с ужасами, которые один человек совершает против другого, а также со стихийными бедствиями. Крайне редко попадались радостные новости. Однако Адриана получала удовлетворение, потому что свое дело знала хорошо. Это не отрицал бы никто.
– Не бери в голову, Адриана. Выкинь вон все плохие мысли и не расстраивайся. С работой в конце концов разберешься, а Стивен, возможно, через пару дней вернется с охапкой роз и подарком и притворится, что никогда от тебя не уходил.
– Дай Бог, чтобы так было.
Разговор продолжался еще пару минут. Положив трубку, Зелда задумалась. Она не знала, как поступит Стивен, которого видела всего несколько раз, и хотя оценила его привлекательность, но ей он никогда не нравился. В нем была какая-то холодность, расчетливость. Он не останавливал взгляда на собеседнике, словно торопился куда-то. Адриана была совсем другая – своей человечностью и порядочностью она полюбилась Зелде с первой минуты их знакомства. Теперь Зелде было ее очень жаль. Она понимала, как тяжело беременной женщине, если ее бросает муж. «Адриана не заслужила такой несправедливости», – с возмущением думала она.
Адриана тоже так считала, но чувствовала себя совершенно бессильной что-либо изменить. Она не могла заставить Стивена вернуться. Так весь вечер она и просидела у телевизора, хотя смотреть ничего не могла – глаза постоянно заливали слезы. В конце концов она уснула на диване. В четыре утра Адриана проснулась от торжественной мелодии национального гимна. Она выключила телевизор и повернулась на другой бок. Ей не хотелось идти наверх в пустую кровать. Слишком тяжело это было. Утром ее разбудили солнечные лучи, светившие в окно. Снаружи раздавалось пение птиц, день обещал быть чудесным, но Адриане не давали покоя мысли о Стивене. Почему он так с ней поступает? И с собой тоже? Почему хочет лишить их обоих того, что имеет такое большое значение? Адриана не переставала удивляться себе: едва отказавшись от бездетности, она уже была готова всем пожертвовать ради будущего малютки. «Все это очень странно», – говорила себе Адриана, медленно поднимаясь с постели. Она села на диване, чувствуя ломоту во всем теле – болел буквально каждый его дюйм, словно после избиения лилипутами. Глаза опухли от слез. Взглянув в зеркало в ванной, она простонала своему отражению:
– Ничего удивительного, что он от тебя ушел!
И сквозь слезы рассмеялась. Другого и быть не могло – весь предыдущий день она проплакала.
Адриана умылась, почистила зубы, расчесала щеткой волосы и надела джинсы и старый свитер Стивена. Это создавало иллюзию его присутствия. Потом она без особого желания поджарила себе тост и подогрела заваренный накануне кофе. Вкус у него был отвратительный, но Адриана не придала этому значения. Она отпила глоток и уставилась в пространство, снова думая о Стивене, о причинах его ухода – казалось, другим мыслям у нее в голове не осталось места. Зазвонил телефон. Адриана вскочила и бросилась к нему, затаив дыхание… Он возвращается… конечно, это он. Кто еще может звонить в восемь утра в воскресенье?.. Мужской голос в трубке говорил с китайским акцентом. Оказалось, что просто ошиблись номером.
В течение следующего часа Адриана слонялась по комнате, переставляла вещи с места на место, принялась сортировать белье для стирки. Большинство вещей было Стивена, и, видя их, она опять расплакалась. Все теперь валилось из рук, все напоминало о случившемся, и даже находиться в квартире без него было больно. К девяти часам Адриана была уже на пределе и решила прогуляться, У нее не было какого-то конкретного маршрута, она просто хотела подышать воздухом и побыть вдали от его вещей и пустых комнат, которые только усиливали чувство одиночества. Она забрала ключи, захлопнула за собой дверь и направилась к площадке перед комплексом, где были почтовые ящики. Почту два дня никто не доставал – по крайней мере было чем заняться на прогулке. В ящике оказались счета и два письма Стивену. Адриане ничего не было – она положила все обратно и медленно направилась к своей машине, думая, не прокатиться ли.
Она оставила машину на площадке. Теперь рядом был припаркован старый «шевроле-универсал», из которого какой-то мужчина доставал велосипед. Хозяин «шевроле», похоже, совершил утреннюю велосипедную прогулку, потому что был весь мокрый и разгоряченный. Он заметил подошедшую Адриану, внимательно посмотрел на нее, словно что-то вспоминая, а потом улыбнулся, точно зная, где ее видел. У него была феноменальная память на такие вещи: незначительные детали, лица и имена случайно встреченных людей. Ее имя ему не было известно, но он сразу вспомнил, что это та самая симпатичная девушка, которую повстречал пару недель назад в ночном супермаркете. Еще он помнил, что она замужем.
– Здравствуйте!
Он поставил велосипед на землю. Глаза Адрианы встретились с прямым, теплым, дружелюбным взглядом его голубых глаз, обрамленных лучиками веселых морщинок. На вид ему было лет сорок. Этот человек, похоже, радовался жизни и был в ладу с самим собой и окружающим миром.
– Здравствуйте! – ответила Адриана слабым голосом, а он заметил, что выглядит эта молодая женщина не так, как пару недель назад. Глядя на ее усталое, бледное лицо, он подумал, что она, наверное, много работает или заболела. Казалось, она даже несколько подавлена, хотя все равно осталась привлекательной, и он был рад ее видеть.
– Вы здесь живете?
Ему захотелось с ней поговорить, что-нибудь узнать. «Интересно, что наши пути снова пересеклись, – думал он. – Может, и наши судьбы переплетутся? Это было бы здорово, правда, если не приплетать судьбу ее мужа».
– Да, здесь, – слегка улыбнулась Адриана. – Мы живем в одном из домов с того края. Я обычно здесь не паркуюсь. Но вашу машину я видела раньше. Великолепный экземпляр.
– Спасибо, я ее очень люблю. Вашу я здесь тоже замечал.
