Текст книги "Не о любви (СИ)"

Автор книги: Дана Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Я переоделась, закуталась в плед и отвернулась к стене. Хотелось уснуть, а потом проснуться и забыть всё это. Чтобы ничего этого не было. Почему человеку хоть раз в жизни не может быть дан шанс всё изменить? Хотя, разве одного раза хватит? Понадобился бы второй, третий… Человеческая природа ненасытна. И никогда не будет достаточно.

Прошлое нельзя изменить. Можно извлечь уроки и не повторять ошибок.

Философствовать – лучший способ уснуть.

***

Проснулась, когда за окном было уже темно. Включила телефон. Девять часов. Я проспала почти пять. Прекрасно. Что ночью делать буду?

Зашла в соц. сеть. Пара сотен сообщений из беседы класса, одно от подруги и… серьезно?

«Тимофей Лазарев хочет добавиться к вам в друзья».

Что? Что-о?! Усталые глаза распахнулись. Сам Лазарев? Да неужели!

Хотела было проигнорировать, но передумала. Интуиция подсказала не торопиться и посмотреть наперед – а вдруг пригодится контакт? Пока не отменила решения, осторожно нажала на панельку «Добавить»

Мессенджер тут же отозвался сообщением.

Тимофей Лазарев: «Мне не написать эти долбанные эссе. Тем нет в интернете. Ты понимаешь, что мне конец?»

Я закусила губу, перечитывая строчки: знаю, конечно. Пальцы неуверенно стукнули по клавиатуре – раз, другой, в окне сообщений наверняка заплясали точки набора, но я так ничего и не отправила. Ну что мне ему сказать?

Хоть темы спрошу. Может, помочь смогу.

Саша Коновалова: «Какие темы то хоть?»

Тимофей Лазарев: «Сейчас. Погоди»

Тимофей Лазарев: «1. Будьте внимательны к своим мыслям – они начало поступков. Лао-Цзы.»

Тимофей Лазарев: «2. У нас нет времени, чтобы стать самим собой. А. Камю»

Тимофей Лазарев: «Ты понимаешь, что это полный ад? Я даже на две страницы написать не смог, а надо по пять»

Тимофей Лазарев: «Что делать?»

Действительно. Что делать?

Эх, Саша-Саша, что же ты наделала. А если он тебя завтра и правда укокошит? Когда не сдаст эссе? Осталась-то всего одна ночь.

Я села в постели и снова включила телефон. Написать два эссе такого размера за быстрое время было под силу только одному человеку – мне, и я, пока не передумала, быстро написала:

Саша Коновалова: «Ложись спать»

Саша Коновалова: «Завтра перед уроками встретимся»

Саша Коновалова: «Не беспокойся, будут тебе эссе»

Тимофей Лазарев: «Не понял»

Саша Коновалова: «Скинь мне образец почерка»

Парень прислал фото, где на листе буквы танцевали брейк-данс. Ой, мамочки. Я, конечно, в курсе, что у пацанов проблемы с почерком, но это…

Саша Коновалова: «Напишу я за тебя! Сама же виновата.»

Шесть страниц? Плёвое дело, когда ты пишешь сочинения на половину тетради и всегда на «пять». Темы лёгкие, если подумать и порассуждать. Особенно, когда постоянно думаешь о подобном перед сном. Тимофею этого не понять. Он парень. Они не загоняются на такие темы.

Главная сложность написать так, чтобы Лариса Евгеньевна поверила, что Лазарев сам это сочинил. Заумные слова исключаем. Сложные формулировки тоже. Пишем простым, но красиво сложенным текстом.

И начала. Сначала написала на черновике. Потом отредактировала. Потренировалась в написании букв в стиле Тимофея. Получилось, вроде бы. Взяла чистые листы и начала переносить слова. Пару раз забывалась и начинала заново. Настоящее испытание, на самом деле, писать свои мысли чужим почерком. Особенно, когда эти мысли шли от чистого сердца.

Когда, наконец, поставила заключительную точку, то глаза слипались, а руки еле держали ручку. Посмотрела на время – три утра. Замечательно. Лазарев, после этого ты обязан на мне жениться!

По привычке зашла посмотреть сообщения.

Тимофей Лазарев: «Ты серьёзно?»

Тимофей Лазарев: «Я конечно знал, что в соц. гуме странные люди, но чтоб настолько»

Тимофей Лазарев: «И спасибо. Я подумал, что рано или поздно она бы все равно мне их дала.»

Тимофей Лазарев: «Чтоб я делал без тебя, Коновалова?»

И я, практически ложась на стол, из последних сил ответила:

«Жил бы спокойно»

Ночь – самое загадочное время, которому частенько сопутствуют сны. Наши переживания, наши мысли и желания сливаются воедино, проецируя красочную картинку в нашем сознании во время сна. И мало кто может похвастаться хорошим сном, без всяких кошмаров и ужасов.

Мне снился Тимофей. В своей привычной манере поведения, стоящий в коридоре и беспечно улыбающийся. Вокруг нас сновали люди, огромная толпа людей, лиц которых было не разглядеть. А мы, будто отдельно освещённые, стояли в нескольких метрах друг напротив друга. Смотрели и ничего не говорили. Вернее, я пыталась что-то сказать, вроде бы что-то про любовь (ну как обычно), а Лазарев приложил палец к губам, изобразив знак «молчи». Я ничего не понимала.

Проснулась со странным ощущением, будто бы что-то должно случиться. А потом посмотрела на экран включившегося телефона и поняла, что именно. Я, блин, опоздаю в школу!

А ещё обнаружила, что спать за столом нельзя. Спина жутко болит. И щека затекла.

Собралась, как реактивная. Хлебнула сделанный мамой чай, откусила бутерброд и наскоро оделась во что первое под руку попалось. Да, какой парень на тебя посмотрит, если ты надеваешь чёрные джинсы и какую-то стрёмную розовую кофту, а твоя сменка – это бордовые кроссовки? На выходных проведу ревизию шкафа.

– Мам! – позвала я родительницу, застегивая куртку.

– Что?

– Я же могу привести завтра девчонок? – спросила с надеждой в голосе. Хотя, чего я так волнуюсь? Мама всегда разрешает приводить подруг и даже оставляет конфеты в шкафу.

– Приводи. Меня все равно не будет. Только прошу, не разносите квартиру. Нам же нужно где-то жить.

– Спасибо! – завязала шарф и сунула ключи в карман. – Не волнуйся, мы тихо посидим. До вечера!

И унеслась в школу, молясь, что бы Тимофей дождался меня и никуда не ушёл из раздевалки до начала уроков. Иначе все мои ночные труды были насмарку!

Как только зашла в школу, сразу вылепила его из толпы. Он сидел со своими друзьями-одноклассниками на скамейке и что-то смотрел в телефоне. Правда, мельком увидим меня, показывающую в сторону вешалок, что-то кому-то сказал и подорвался. Интересно, как он объяснил свой резкий уход?

– Привет, юный философ, – поздоровался Тимофей. – Принесла?

– Принесла, – восстанавливая дыхание, я полезла в рюкзак. Достала оттуда аккуратно сложенные между тетрадями листочки. – Держи. Вроде неплохо получилось.

– Офигеть. Коновалова, ты какая-то машина. Так подделать почерк, – наверное, Лазарев никогда не пробовал, поэтому для него это умение является талантом.

– Восхищайся потише, – осадила я его. – Иначе кто-нибудь по-любому услышит и запалит.

– Да мне пофиг. И всем вокруг тоже. Это школа, тут все списывают.

– Списывать это одно. А сдавать написанную чужой рукой чужую работу, это, знаешь ли, уже перебор, – я повесила куртку на свободную вешалку и достала из пакета обувь. – Но ты прав, всем пофиг.

– Спасибо большое, ты настоящий друг, – понимаю, конечно, что это вежливость, но так приятно стало. – Когда там мы сегодня встречаемся? В три в библиотеке?

– Да, всё верно, – я улыбнулась во все тридцать два. – Увидимся.

– Ага, – и свалил.

Боже мой, Тимофей сам предложил заниматься сегодня. Вернее, не предложил, в вспомнил о моём вчерашнем предложении. Какой класс. Всё-таки, всё что не делается, делается к лучшему. Молодец я, что вчера влезла. И Лазареву помогла, и себе. Ура в мою честь!

Пока шла в класс написала в нашу с Аленой и Нютой беседу.

Саша Коновалова: «УРА! Мы сегодня после уроков идём заниматься в библиотеку! Кто молодец – я молодец!!!!»

Алёна Жданова: «ОФИГЕТЬ! Я поздравляю»

Саша Коновалова: «Конечно. Жду вас завтра в четыре у моего дома»

Алёна Жданова: «Окей»

Алёна Жданова: «Смотрите там не перестарайтесь. Физика дело тонкое…»

Я закатила глаза.

Нюта Туманова: «Ну да, с ним перестараешься. У него ж одни формулы на уме»

Я ничего не ответила, потому что прозвенел звонок и начался урок литературы. Опять что-то про любовь. И опять мне одной отдуваться за всех. Что, так сложно порассуждать, что ли. Можешь подумать, что я читала этого «Обломова». Мне обломовщины и в жизни хватает, спасибо.

Хотя, ещё большая обломовщина наступила на пятом уроке. Самостоятельная по алгебре по степенным неравенствам. Спасите меня, пожалуйста, я ничего не понимаю в этих числах. Решила процентов шестьдесят, наверное. Позор и стыд для человека, который учится на «пять». Может, просить Тимофея, чтобы он ещё и алгебру с геометрией мне объяснял? А я ему ещё эссе напишу, мне несложно. Будет у нас взаимовыгодное сотрудничество.

В библиотеку я летела как на крыльях. Ещё бы. Там меня ждало моё кудрявое чудо. И ничего, что оно ещё пока не в курсе, что моё. Это дело времени.

– Ты светишься как эбонитовая палочка, – именно такой фразой встретил меня Лазарев, стоящий у входа в библиотеку.

– Которую опускаешь в эбонитовый раствор и ждёшь, чтобы не эбонуло? – вспомнила я очень древний, но смешной прикол.

– Ага. Я именно этого от тебя и жду.

Мы вошли в библиотеку и устроились в углу около окна, между стеллажами. Сели на подоконник и Тимофей достал свою тетрадку по физике, что-то там нашёл, кивнул сам себе и начал:

– Короче, я очень долго думал над тем, о чем мы будем сегодня говорить и вспомнил твои рассуждения о законе тяготения. То есть притяжения. Говорить будем о нём.

Да, Лазарев, давай поговорим о притяжении. Притяжении меня к тебе, разумеется. То есть физическом, все тела притягиваются друг к другу и бла-бла-бла.

– Что ты знаешь о силе притяжения? – опираясь спиной об окно, парень начал взглядом изучать помещение.

– Ну, это сила, которая притягивает тела друг к другу. Или тело к планете, – демонстрировала я свой скудный запас знаний. – И всё, наверное.

– Негусто, – заключил Тимофей, стуча пальцами по подоконнику.

– Да потому что эта твоя физика нормальным людям непонятна. Я могу объяснить на каком-нибудь другом примере, но не так. Это слишком для моего гуманитарного мозга.

– Ну давай, философ, удиви меня, – он с интересом перевёл взгляд с книжных полок на меня. Я смутилась, немного подумала, и выдала:

– Любовь – это сила «притяжения» одного объекта к другому, в результате их взаимодействия.

Конечно же, о чем ещё я могла сказать ему, как не о любви. Так палиться только я могу. Хотя, а чего можно было ожидать? Мы второй день находимся в такой близости друг с другом, о которой я раньше только мечтала. Естественно у меня крышу сносит от этого притяжения.

– Интересно, – неожиданно сказал он, вновь опустив голову. – А дальше?

Хм, а что дальше? Начала, так говори дальше.

– Возникают либо «силы притяжения», либо «силы отталкивания». Это зависит от того, какие изменения и действия происходят: отрицательные или положительные…

– И? – внезапно спросил Лазарев. Я даже язык случайно прикусила. Это знак что ли?

– Ну… в результате положительных действий возникает сила притяжения, а в результате отрицательных – сила отталкивания. То есть важна работа обоих тел, а не только одного.

– Забавно, – хмыкнул Тимофей. – И если действия взаимные, то происходит усиление притяжения. А если нет, то действия взаимно уничтожают друг друга. И появляется сложность. Сложность рушит притяжение и люди отталкиваются друг от друга…

– Вау, ты умеешь говорить нормальным языком, – пошутила я, но парень даже не отреагировал. Эй, он что, грустит?

Лазарев сидел, сцепив пальцы рук и наклонив голову вниз. Волосы упали на глаза, поэтому я сомневаюсь, что он что-то видит. Значит, либо задумался, либо…

– Эй, всё хорошо? – я совершила настоящий подвиг, слегка дотронувшись до его плеча. Он резко спрыгнул с подоконника, заставив моё сердце биться чаще. На этот раз от испуга.

– Слушай, Саша, отстань, а?

Приплыли. Только мне показалось, что лёд тронулся, а тронулся, оказывается, нифига не лёд.

– Ты чего?

– Не хочу я больше заниматься твоей физикой.

– Вообще-то, она скорее твоя.

– Моя физика логична, а твоя скорее философская. Я философию и всю эту сопливую муть не люблю. А ты, похоже, по-другому не понимаешь. Поэтому нам, скорее всего, всё-таки придётся прекратить занятия.

Да что с тобой такое, господи?! А ещё говорят, что это девушки переменчивые. Да ни черта подобного. Вот вам яркий пример. Парень, решения которого меняются через каждые несколько часов. Вчера не будет, сегодня утром будет, сейчас опять не будет. Что же это за издевательство такое? Нервов никаких не хватит!

– Хэй, мы же договорились вроде, нет? И вообще, я рассчитываю на твою помощь. Больше мне некого просить, ты же понимаешь! Ты мой единственный шанс сдать эту контрольную, иначе мне кранты! – мой голос сорвался и дрожал, как будто я вот-вот заплачу. Хотя, так и есть. От обиды, что меня кинуть хотят! Опять!

Я не могу упустить такой шанс!

Лазарев молчал. Смотрел на меня и, видимо, о чём-то думал. Что его так из колеи выбило? Разговор про любовь? Так он вроде не из сопливых. Что тогда?

– Ладно, только не плачь тут, – он сел обратно. – Я буду тебя учить.

– Это твой окончательный вердикт? Или завтра ты опять будешь готов меня кидануть, потому что резко что-то в голову взбрело? Я хочу быть уверена. Ты точно меня не кинешь? – он кивнул.

– Только одно условие.

– Интересно, какое?

– Мы будем говорить о чём угодно, но не о любви.

– Чем тебе любовь то не угодила? – искреннее удивилась я.

– Ничем. Просто не хочу забивать голову всякими сентиментальностям, – он протянул мне руку. – По рукам?

– По рукам, – я пожала его ладонь и почувствовала слабый удар током. Мне показалось, или это действительно произошло? – Ты бьёшься током!

– Или ты, – улыбнулся он.

Ага. Искра. Буря. Безумие. Жаль, что всё это только для меня.

Внезапно на всю библиотеку заиграла музыка. Тимофей достал телефон и, мельком глянув на экран, отошёл в сторону. Я не слышала, что он там говорил и кому, принялась разглядывать книги на стоящем рядом стенде. Когда я изучила все полки, Лазарев вернулся и виновато на меня посмотрел.

– Прости, мне срочно нужно идти. Продолжим завтра?

– Завтра не получится, у меня дела.

– Тогда в понедельник?

– Да, – я кивнула и мы вместе направились к выходу.

2

По коридору я шла в приподнятом настроении, довольная всем вокруг. Мир больше не казался серым и одноцветным, даже скучные однотонные стена школы сейчас играли яркими красками. Вот, что значит хорошее настроение!

Когда спускалась по лестнице, мельком заметила внизу Алёну. Та стояла, скрестив руки на груди и раздражённо смотрела на своего спутника. Я не могла разглядеть, кто это, потому что парень стоял ко мне спиной. Любопытство взяло верх и я, незаметно нагнувшись, прислушалась.

– Ты дашь мне пройти или нет? – я ещё никогда не видела свою подругу настолько раздражённой. Даже когда кто-то мешает ей решать задачки, она не так сильно злится.

– Нет, пока мы не договорим, – ответил ей мужской голос. Я узнала Ваню Шумова, парня из одиннадцатого класса, тоже местную знаменитость.

Ну, красавчик, да, тут даже спорить было бы бесполезно. Четко очерченные скулы, приятные черты лица и выделяющиеся на них яркие, сверкающие карие глаза с длинными, как у девчонки, ресницами. Что ж теперь, перед всеми симпатичными парнями в обморок падать?

И вообще, Алёна запрещала себе обращать внимание на красивых и избалованных женским вниманием красавчиков, да и не было у неё времени на всю эту ерунду из-за учебы. Ну, а со мной и так всё понятно. Для меня с Тимофеем никакие Вани не сравнятся.

Когда Шумов проходит по коридору, половина девчонок оживляется, а остальные штабелями падают в обморок. Ну, то есть, одни начинают глупо улыбаться, одновременно поправляя прическу, либо сразу идут в наступление, а другие – молча застывают статуями, будто пораженные одним его случайным взглядом.

В его глазах всегда читается превосходство и пренебрежение по отношению к одноклассникам, и то, как он смотрел на девочек, словно на товар в магазине, говорило только о том, что этот скучающий и ленивый прожигатель жизни любит одного лишь себя.

Хотя бы только поэтому Алёна никогда не стала бы одной из его обожательниц. И именно поэтому же предпочитала не замечать его существование вовсе.

Так что ж сейчас происходит?

– Я даю тебе гарантию, – твёрдо заявил он.

– Мы на в магазине, а ты не холодильник, чтобы давать мне гарантию, – раздражённо бросила Жданова и уже собиралась уйти, но Шумов её придержал.

– Да ты просто боишься!

– Конечно, ты себя в зеркало видел? – усмехнулась она, поглядывая на экран телефона.

– Ты боишься влюбиться в меня, – уверенно сказал Иван.

Алёна не выдержала и засмеялась. Я тоже едва сдержала смешок.

– Всё, Вань, посмеялись и хватит. Мне идти надо.

– Месяц, – вдруг сказал он.

– Что?

– Месяц и ты будешь моей девушкой.

Нифига себе заявления. Вот это я удачно подслушала!

– Ванечка, ты ничего не перепутал? Ты не в моём вкусе от слова совсем, и никогда не войдёшь в круг парней, которые мне нравятся. Так что иди, гоняй дальше на своём байке, соблазняй семиклассниц, а я, наконец, пойду, – она с силой пихнула его в сторону.

Парень наконец отступил в сторону. Я поспешила вниз, чтобы догнать Алёну.

– Жданова! – окликнула её я. – Подожди!

Алёна остановилась и обернулась с улыбкой на лице. Я быстро перепрыгнула через последние ступеньки и обняла подругу.

– Ты сейчас куда? – беру её под локоть.

– В столовую хотела зайти, – отвечает она, продолжая движение. – Уроки кончились, хочу перекусить.

– Отлично, я с тобой.

Про Шумова я решила пока не спрашивать. Если захочет, то сама расскажет. Да и я слышала недостаточно, чтобы делать какие-то определенные выводы. Мало ли, о чём они там говорили.

В столовой как всегда визжали и толпились младшеклассники, из-за чего невозможно было протиснуться к пункту выдачи еды, а уж тем более занять место, но нам со Ждановой удалось заполучить дальний столик у окна, где обычно никто не сидел, потому что неудобно было нести еду, но нас сейчас это особо не волновало. Отстояли очередь, потолкались с мелкими, получили выговор от учителя, что маленьких трогать нельзя, хотя какие они маленькие, если сносят всех и вся?

Пройдя все испытания мы, наконец, взяли свои порции и приступили к трапезе.

– Что нового? – спросила Алёнка, отламывая кусок от куриной котлеты странного цвета. Интересно, она точно из курицы сделана? – Как там твои индивидуальные занятия физикой?

На этих словах она ехидно улыбнулась. Я сжала губы в линию и посмотрела на неё взглядом а-ля «какая смешная шутка!».

– Лучше всех, – буркнула я. – Мы даже за руки держались!

– Что? – подруга так и застыла с чашкой чая в руках, округлив глаза. – Это шутка такая?

– На полном серьёзе, – хмыкнула я. Ничего, пусть помучается. Будет знать, как подкалывать меня на такие темы.

– Зная тебя, Коновалова, такое могло произойти только если он захотел сбежать от тебя, а ты схватила его за руку и не позволила.

– Я, что, такая страшная, что от меня люди сбежать хотят? – возмутилась я.

– Нет, очень даже красивая, – беспечно продолжила Алёна. – Просто… это же Лазарев.

Ну да, и этим всё сказано.

– Просто мы заключили договор, следовательно, пожали руки. И я, оказывается, током бьюсь. Короче, искра, буря, безумие…

– Да, романтика… – хмыкнула Жданова. – А меня этот жук достал сегодня… ходит и ходит за мной. Задолбал!

– Жук – это Шумов, что ли? – хихикнула я. – А почему жук?

– Потому, что навозный! – она отодвинула от себя уже пустую тарелку. – Катится ко мне со своими дурацкими предложениями, которые мне нафиг не нужны. На мотоцикле он, видите ли, хочет прокатить меня.

– А что, это же классно, прокатиться по городу с ветерком, – мне предложение Шумова не казалось каким-то вопиющим. Мотоциклы – это прикольно.

– Ага, я ему сама по лицу скоро так классно прокачу, что никто близко не подойдёт! – злобно прошептавших она. – Нико Хюлькенберг, блин!

– Это кто? – не поняла я.

– Самый неудачливый гонщик Формулы-1, – объяснила она. Я улыбнулась. Всё-таки отношение Алёны к Шумовую – это что-то с чем-то.

Мы отнесли тарелки и направились к раздевалке. Я так и не решилась спросить про спор, про который услышала на лестнице. Да и не думаю я, что Иван на полном серьёзе всё это говорил. Слишком уж он легкомысленный человек.

– Что тебе завтра принести? – натягивая модные ботинки на каблуке, спросила Алёна. Блин, я тоже хочу каблуки носить, но с моим ростом…

Я среди своих подруг самая высокая, почти метр восемьдесят, выше Алёны на целую голову, Нюты – на полголовы. Какие уж тут каблуки!

– Что хочешь, то и неси, – улыбнулась я, надевая куртку. – Ты же знаешь, я всеядна.

Когда мы с подругами собираемся, то покупаем кучу всяких чипсов, колу, мороженое и прочие вредные вкусняшки, которые по отдельности не часто едим. Я вообще себе чипсы никогда не беру, только с подругами их ем.

– Окей, – Алёна поправила шапку с милым помпоном. – Тогда с тебя напитки, а Нюта пусть мороженое покупает.

– Договорились. Напишешь ей?

– Ага.

Мы вышли из школы. На ступеньках чуть не распластались, потому что те были покрыты тонкой коркой льда, а чистить их никто не спешил. Конечно, пока кто-то не расшибётся, никто не почешется. Обожаю такое отношение.

Попрощавшись с Алёной у ворот, так как нам было в разные стороны, я достала наушники и включила музыку, чтобы не так одиноко было идти.

Внезапно музыка на несколько мгновений стала тише, а это означало, что мне пришло сообщение. Интересно, кому это я так срочно понадобилась. Может, Алёна что-то спросить решила?

«Привет. Надо встретиться», – гласило пришедшее сообщение. Я посмотрела на отправителя.

Тимофей Лазарев. Очень интересно и очень странно. Сердце участило свой ритм, душа заплясала от радости, я даже остановилась, чтобы ещё раз перечитать.

Лазарев мне написал? Серьёзно?

Может, ошибся диалогом?

Саша Коновалова: «Привет. Это точно мне?»

Тимофей Лазарев: «Тебе, можешь не сомневаться. Мне нужна твоя профессиональная помощь»

Саша Коновалова: «Опять надо эссе написать?», – спросила я, но потом подумала, что для этого не обязательно встречаться лично.

Тимофей Лазарев: «Если через час придёшь к торговому центру у набережной, то узнаешь»

Всё чудесатее и чудесатее… но такую возможность упускать нельзя! Я столько времени мечтала с ним погулять, а сейчас он сам приглашает? Что бы там ни было за дело, я просто обязана пойти!

Саша Коновалова: «Хорошо», – написала и шумно выдохнула.

Лишь бы ничего не сорвалось!

Прибежала домой и ринулась к шкафу. Перебирала вешалки, мельком осматривала полки в поисках чего-то красивого и адекватного. Ну почему, когда надо, мне всегда нечего надеть?

Так, ладно. Если я напялю что-то очень яркое или праздничное, то он это сразу заметит. Хотя… парни вообще замечают то, как одеваются девушки на встречу с ними?

В итоге нацепила свободные светлые джинсы и белый свитер. Вроде бы обычно, но в то же время прикольно и стильно.

Так, самое время накраситься. Вывалила всё содержимое косметички на стол, придирчиво посмотрела на палетку теней, тушь, пудру и карандаш для бровей. Да, совсем скудно. Конечно, я же никогда ярко не крашусь, мне ни к чему подводка или, например, тональная основа. Но сейчас они были бы как нельзя кстати!

Ладно, стрелки можно нарисовать тенями, а синяки под глазами скрыть пудрой.

Следующие полчаса я активно преображала себя, не жалела пигментов, туши и своей кожи в принципе. В конце концов мне показалось, что мои стрелки идеальны, бежевые тени смотрится просто прекрасно, а синяков не видно вовсе.

Быстрый и мощный ветер переносил целые комки снега с одного конца города на другой. Эти комки, слипаясь, образовывали целые сугробы буквально за минуты. Мелкие же снежинки тоже становились беспощадными в эту вьюгу. Они с силой врезались в неприкрытую кожу, покалывая и замораживая её. Поэтому до торгового центра я бежала, закрывая лицо рукой, боялась, что макияж потечёт. А быть пандой я совсем не хотела.

Когда я подбегала ко входу, заметила парня. Тимофей стоял, оперевшись о стенку и тыкал что-то в своём телефоне. В кудрях парня застревали снежинки, я невольно застыла, любуясь этим. Какой же он, всё-таки, красивый… наверное, самый красивый из всех, кого я знаю.

– Чё встала? Отойди с дороги, – почувствовала сильный удар в плечо, а затем и как мои ноги скользят по заледенелому асфальту. Мамочки, хоть бы не упасть!

– А-а-а!

Энергично замахала руками, ища опору, пока не поняла, что падаю прямо парня. Тимофей на автомате выставил руки вперёд, поймав меня и не дав поцеловать асфальт.

Господи, я такое только в кино видела! Она падает, он ловит её, их взгляды встречаются… какая романтика!

– Я так и знал, что это ты, – насмешливо говорит Тимофей, ставя меня на ноги.

– В смысле? – не поняла я. Мой мозг немного тормозил из-за сложившейся ситуации.

– В смысле когда услышал крик, сразу понял, что это ты орёшь, – объяснил парень. Нет, ну вот вечно всю романтику портит.

– Ладно, пошли уже внутрь. Холодно, – я, поправив шапку, направилась к крутящимся дверям.

Торговый центр – это сердце любого города. Здесь происходят милые дружеские встречи, свидания у искусственных водопадов и фонтанов. Жизнь в таком месте всегда кипит и выливается за края. К такой жизни можно причислить и шоппинг.

– Так зачем ты меня позвал? – сняв с головы мокрую от снега шапку, а затем и куртку, я улыбнулась, почувствовав порыв тёплого воздуха.

– Ах, да, – он расстегнулся. – Как я уже говорил, мне нужна твоя профессиональная помощь. Жданова сказала, что ты разбираешься в романтических книжках. Мне как раз нужно такую купить.

– Тебе? – нифига себе. – В жизни не поверю, что ты будешь её читать.

– Не совсем мне. Короче, это будет моим подарком на День Рождения. Так что, поможешь?

– Мне нужно будет выбрать какую-то книжку?

– Не какую-то, а самую лучшую! – поправил он. – Я надеюсь на тебя.

– Ладно, я постараюсь, – нет, Саша, ты не просто постараешься, ты сделаешь всё, чтобы Тимофей остался доволен.

– Так, а в какой именно мы идём? – парень огляделся по сторонам.

– В тот, что на четвёртом этаже. Меня там знают.

– Что это значит?

– Увидишь.

Для меня книжный магазин – это самое лучшее место во всём торговом центре. Я захожу сюда настолько часто, что практически все сотрудники уже выучили моё имя и знают в лицо. Ко мне никто никогда не подходит с дурацкими вопросами, потому что я всегда иду в один и тот же отдел.

Девушка на кассе помахала мне и приветливо улыбнулась, хотя я заметила в её глазах удивление. Наверное, её впечатлило присутствие рядом со мной парня.

– Ты не шутила, да? – похоже Тимофей действительно был удивлён.

– Не-а, – я уверенно направилась вглубь помещения к стендам с книжками о любви.

– Я просто рядом постою. Не хочу погружаться в пучину этих розовых соплей.

– Какой у нас бюджет?

– У меня подарочная карта на полторы тысячи. Так что вперёд.

Я кивнула и придирчиво начала осматривать содержимое полок. Блин, были бы у меня деньги, я бы себе всё скупила. А потом исчезла из жизни на несколько месяцев и читала, читала, читала…

– Какие вкусовые предпочтения у того, кому подарок? – поинтересовалась я, чтобы облегчить себе задачу.

– Она любит классику, – «она» больно царапнуло по душе. – Зарубежную. Читает в основном по электронной книге, поэтому я и решил купить бумажную.

– Отлично, спасибо, мне достаточно этой информации, – я сдвинулась к полке с зарубежной литературой. – А упаковывать как будешь?

– Без понятия, – помотал головой он.

– Ладно, потом разберёмся.

Я внимательно осматривала книги, брала в руки, листала их, трогала обложки, оценивала оформление. Всё-таки это подарок, не важно для кого, он должен быть прекрасен и идеален.

Обратила внимание на стоящую на самой нижней полке красиво оформленную серию известных любовных романов. Больше всего меня привлекли два тома «Унесённых ветром», одного из моих самых любимых произведений. Я взяла их, осмотрела и поняла, что это именно то, что нужно.

– Я выбрала, – с улыбкой повернулась к явно застучавшему Тимофею. – Твоя пытка закончена.

– Отлично, – искренне обрадовался он, облегчённо вздохнул. – И что там? – он посмотрел на название. – А, я слышал. Очень известная книга, очень длинная и очень посредственная.

– Чего? – возмутилась я, прижав книжки к себе. – Это ты с чего такой вывод сделал? Со своего дурацкого субъективного мнения?

– Дурацкие твои книги про невообразимую любовь, – на последних словах парень закатил глаза. – Вот даже не знаю сюжета, я сейчас угадаю, что там. Наверняка он – такой весь идеальный мужчина её мечты, она наверняка стерва, они полкниги будут ругаться и мириться, а потом поймут, что любят друг друга, но в конце расстанутся, чтобы все плакали. Всё.

– Как у тебя всё просто. Только не было там никакой невообразимой, как ты выразился, любви медок ними.

– Но книга то про любовь!

– Да, но совсем другую!

– Это какую же?

– Любовь главной героини к жизни. Именно это там самое главное. А её отношения с главным героем картину только дополняют. И вообще, не суди, пока не читал!

– Хорошо, я прочитаю, – он скрестил руки на груди. – И если мне понравится, то я…

– Какой твой нелюбимый цвет?

– Ну, жёлтый не люблю. Цыплячий какой-то цвет.

– Ну вот, тогда придёшь в школу в ярко-жёлтой футболке.

– Хорошо, – мы пожали руки. – Пошли оплачивать.

Мы купили книги, а заодно и красивую бумагу для них, чтобы упаковать, причём на кассе на меня странно посмотрела кассирша. Хотя, мало ли что.

В моей душе плескался гнев, вызванный недавними словами Тимофея. Как можно так предвзято относиться к книгам?

– А кому подарок то? – задала я самый интересующий меня сейчас вопрос.

– Скажу, если ей понравится.

– Ладно. А когда ты будешь вручать?

– Не волнуйся, ждать долго не придётся. Осталось меньше недели.

– Понятно, я умру от любопытства… Если это твой коварный план, чтобы не заниматься со мной физикой, то не сработает, я тебя с собой заберу.

– Блин, а я надеялся, – Тимофей изобразил грусть. Я хихикнула. Да, мой дорогой, так просто ты от меня не избавишься.

Мы вызвали лифт, который, на удивление, сразу приехал и зашли в кабину. Вернее, это Тимофей зашёл, а я забежала и прилипла к зеркалу.

Господи, почему никто мне не сказал, что я похожа на алкоголика со стажем? Почему Тимофей не отвёл меня к зеркалу и вообще никак не намекнул, что вся моя тушь отпечаталась под глазами, стрелки стёрлись и сейчас походили на тёмное пятно, красные щёки контрастировали с белой из-за пудры кожей под глазами. Мамочки, какой ужас!

– Ты почему не сказал, что я такая страшная?! – наехала я на парня, судорожно ища в куртке платок, чтобы стереть это убожество.

– Сначала как-то неловко было, а через минут десять я привык. Ну, подумаешь, тушь растеклась немного… зато так цвет глаз выделяется.

Это такой новый вид издевательства?

– Какой цвет глаз! Меня как будто с ментовки только что забрали, – с силой оттирала чёрные пятна, тем самым делая их ещё больше.