Текст книги "Шутки кончились. Книга стихов"

Автор книги: Дана Сидерос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Хочу узнать, как звенит натянутая тишина,

тронуть её рукой, извлечь безупречное «ля».

Я понимаю, нас миллиарды, и все – как малые дети.

Я подожду, сколько надо, я, в общем-то, очень стойкий.

Но ты, похоже, давно оглох.

Иначе бы ты заметил,

как страшно шипит трасса и верещат стройки,

как причитают старухи,

жужжат мухи,

как в трубах журчит вода

и дрель за стеной стонет.

Как я стою здесь со спицей в ухе

и молотком наготове.

июнь 2009

ЕЩЁ РАЗ О СУМАСШЕДШИХ

Он идёт по бульвару: прохожие на него оборачиваются,

дети громко хохочут, бабки ропщут: «Спаси-сохрани...»

У него шаровары, огоньки в глазах и улыбка на пол-лица,

на шнурке колокольчик подпрыгивает и звенит.

Он идёт,

            кружась,

          пританцовывая,

               притопывая,

каждый шаг его – па, он течёт, как шёлк, как река.

Мне его не жаль.

          Он страшит всех, словно потоп и яд,

он уродлив, как Пан, но в его голове —

                                  му

                                    зы

                                       ка.

Вверх из тёплых недр выплывают густые ларго, ветреные аллегро.

Как горяч и хорош дуэт: злая скрипка, сонная виолончель!

Через пару дней сердобольная местная

                                                        Алевтинвалерьна

позвонит куда следует – и за ним приедет усталый наряд врачей.

Так ему и надо. Те, что летают, всегда на прицеле у стрелка.

В тот четверг я из рогатки стрелял в голубей.

И к тому же, я думаю, если стоит чего-то

                           му

                              зы

                                 ка

в голове,

             то уж точно не в его,

                        а в моей.

Я иду по бульвару: прохожие на меня оборачиваются,

дети громко хохочут, бабки ропщут: «Спаси-сохрани...»

У меня шаровары, огоньки в глазах и улыбка на пол-лица,

на шнурке колокольчик подпрыгивает и звенит...

ноябрь 2008

«Один мой друг не покидает квартиры...»

Один мой друг не покидает квартиры

Последние, кажется, полтора года

Только затем, чтобы его не схватили

За то, что он представитель древнего рода.

Последний вменяемый живой наследник

Людей, умевших говорить с цветами,

Отличавших зимние стихи от летних,

Игравших фламенко на рожке и тамтаме,

Умевших шить из любых материй,

Властителей чудесного застенного мира,

Друзей людоедов, драконов и пери,

Любителей мёда, коньяка и кефира.

Из-за такого родства мой друг всегда неустроен,

Он не помнит данного слова и не умеет работать,

У него какая-то, вроде бы, пятая группа крови,

Потому за ним постоянно идёт охота.

Он не даёт сделать радио громче и на пол-тона.

К балконной двери – ползком, как какой-то киллер,

Он точно знает: у них повсюду шпионы.

Обычные люди не бывают такими.

Порой мне кажется, он просто лентяй и пройдоха,

Но после поездок в метро или походов в больницу

Ругаю себя за то, что думал о нём плохо,

Еду к нему среди ночи, покупаю паштет и пиццу,

Жарю ему оладьи, чищу окна, мою посуду,

Даю ему денег в долг, прекрасно зная, что кинет.

Мой друг абсолютно прав, шпионы – они повсюду.

Обычные люди не могут, не должны быть такими.

февраль 2009

«Один мой друг, тощий, с постоянными болями...»

Юрию Смирнову

Один мой друг, тощий, с постоянными болями

В голове, седой заика с трясущимися руками,

Сделал себе квартиру, торгуя автомобилями,

Заправлялся пивом и бандитскими боевиками,

Пока однажды не нашёл прямо у себя под диваном

Автономное государство человекообразных змей.

Его повязали дома с крупной партией героина,

Понимаешь, – объясняет он мне, – он у них как соя и нефть,

Они делают из него конфеты и электричество,

У нас это смерть, а у них – мармелад, шампунь и бензин!

Отдать им его – это выгодно и для них, и для человечества.

Я киваю, действительно выгодно, нечего возразить.

Отсидел положенный срок, вернулся, полез под диван,

Там дымящиеся руины, трупы, с братом воюет брат:

Без присмотра у них случился постмодерн и армагеддон.

Друг мой взвыл и прыгнул в окно, но сломал только два ребра.

Я не верю ему, конечно, всякий может вот так трепаться,

К тому же он медленно думает и не запоминает лица.

Видимо, он просто врёт, что этаж был шестнадцатый,

Нельзя же упасть с такой высоты

               и не разбиться.

февраль 2009

«Один мой друг подбирает бездомных кошек...»

Один мой друг подбирает бездомных кошек,

Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.

Они у него в квартире пускают корни:

Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,

Конечно, уже оккупирован, не осталось

Такого угла, где не жили бы эти черти.

Мой друг говорит – они спасают от смерти.

Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.

Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,

И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.

Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.

Мне тоже всучил какого-то хромоножку

С ободранным ухом и золотыми глазами,

Тогда ещё умещавшегося на ладони...

Я, кстати, заботливый сын и почётный донор,

Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.

Но все эти ценные качества бесполезны,

Они не идут в зачёт, ничего не ст

о

ят,

Когда по ночам за окнами кто-то стонет,

И в пении проводов слышен посвист лезвий,

Когда потолок опускается, тьмы бездонней,

И смерть затекает в стоки, сочится в щели,

Когда она садится на край постели

И гладит меня по щеке ледяной ладонью.

Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,

Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.

Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.

Она отступает.

март 2009

«Один мой друг утверждает, что он андроид...»

Один мой друг утверждает, что он андроид,

Похожий на Терминатора, но построен

Гораздо раньше. Он в бегах, вам не ст

о

ит

Его сердить, он неплохо собран и сварен,

И если злится, может ворочать сваи,

Взрываться и, не надрываясь, покончить с вами.

Он был построен японцами в сорок пятом,

Он должен был стать универсальным солдатом,

Оружием против Соединённых Штатов,

Но был героически свистнут нашей разведкой,

А позже забыт. И теперь вот – штаны с заплаткой,

Война с соседкой, зарплатка, заправка водкой.

Но он мне признался между второй и третьей,

Что хочет тоже когда-нибудь старость встретить,

Любить, здоровье растратить, и чтобы дети.

Сказал, что решил вытаскивать постепенно

Железные части из тела и на замену

Вшивать живые. Сказал и вскрыл себе вены.

Они оказались вены – не сплав титана.

Сидим в травмпункте. Оба в домашних тапках.

Уже в пятый раз – нам скоро дадут здесь ставку...

Я знаю, что он не в себе, даже видел справку

От психиатра. Но оцените, как ловко

Придумали эти японцы: ведь не поймёшь же,

Что там железки – под этим мясом. И кожей.

апрель 2009

«Один мой друг, воевавший в прошлом в Чечне...»

Один мой друг, воевавший в прошлом в Чечне,

Видевший там такое, чего, вроде бы и нет,

Что-то растит старательно на окне:

То ли траву емшан, серебристую при луне,

То ли росток баобаба – убийцу мелких планет,

То ли драконьи зубы, опасней которых нет,

Особенно если сеять, не удаляя нерв.

В общем, этот мой друг – тот ещё экспонат.

Про дал квартиру и дачу, чтобы купить семена,

Переселился в барак, весь день сидит у окна,

Следит за своей рассадой, хорошо ли освещена,

Достаточно ли тепла, не поникла ли, не больна,

Шепчет ей что-то, странно, что не поёт серенад...

И, конечно, этот садовник напрочь забыл про нас.

Я говорю, оставь свою зелень, у меня есть вино,

Он только машет рукой, дескать, спасибо, но

Я нужен моим росткам, нужен им день и ночь.

Они зацветут через десять лет, это предрешено.

Он говорит, представь, годами хранить одно.

Это почти как идти во тьме по вешкам звёзд или нот,

Это почти как ехать домой или искать руно.

Я говорю, сиди, сколько хочешь, толку с этого нет.

Я говорю, растеньица эти просто насмешка над

Глупым тобой...

И думаю, не украсть ли одно.

май 2009

«Один мой друг зимним вечером дёрнул куда-то спьяну...»

Один мой друг зимним вечером дёрнул куда-то спьяну,

Ушёл на трассу в метель,

               попал под машину.

Пока родные сутками сидели в больнице,

Дежурили посменно у дверей реанимации,

Лезли ко всем приходящим обниматься,

Плакать,

     пересказывать случившееся,

                    виниться,

Он нашёл канцелярию, обегав все этажи,

Долго мялся, робел, и в итоге вошёл без стука.

Ему предложили на выбор смерть или скуку.

И он выбрал скуку,

          поскольку хотелось жить.

Британские учёные вычислили, верьте или не верьте,

Что девять из десяти склоняются в сторону смерти.

Потом его откачали, хотя уже и не чаяли,

Говорили, родился заново, говорили, чудо.

В словах его появились страсть, мастерство и удаль,

Он очень умело, почти виртуозно скучает.

Бывало, сидит, утопая в ажурных оборках блузы,

И делает вид,

             что читает письмо от музы.

Какая муза, вы что! У музы артроз и дети.

Она оплыла, располнела, готовит, стирает брюки.

Такой отточенный слог бывает только от скуки.

Поэтому здесь мне, увы, ничего не светит.

Мне светят другие вещи:

          погони, пальба, золотые глыбы

И сотни заиндевевших лестниц в пустое небо.

июль 2009

«Один мой друг завёл себе ангела...»

Один мой друг завёл себе ангела,

                    настоящего,

с белыми крыльями и тревожным светом в груди.

Ему предлагали рыбок, кота, гигантского ящера —

не брал: рыбок целое море, а ангел – всего один.

Нормальный попался ангел:

          красивый, послушный, ласковый.

Слегка мелковат, но зато освещает комнату в темноте

и балует всех под вечер такими сказками,

каких человек не сложил бы,

               да и не захотел.

Мой друг недавно устроился

               на вторую работу.

Ангел в доме – не мышка, в содержании дорог.

Он же видеть не хочет супов, котлет и компота,

ему подавай нектар,

                креветки,

               пармезан в помидорах.

Он пьёт только чистый виски,

               спит исключительно сидя,

но чтобы кто-нибудь рядом всё время стоял с опахалом.

Друг мой сто

и

т.

Сдувает пылинки.

Всё в наилучшем виде.

Недавно они завели грифона, будто забот не хватало.

Я временами ворчу, говорю: зачем тебе это?

Пользы-то от него никакой, зато по горло возни.

Друг молча смотрит.

В усталых глазах – острые блики света.

И что-то такое...

Такое...

Не могу объяснить.

сентябрь 2009

НОЧНЫЕ СТРАШИЛКИ. ФЁДОР

Фёдор живёт на свете четыре года.

Фёдор умеет читать, писать своё имя,

Греть себе суп, разводить от изжоги соду...

Фёдор берёт табуретку, включает воду.

Фёдор умеет мыть за собой посуду —

Он точно знает, что будет, если не вымыть.

Мама уходит вечером на работу,

Красит ресницы возле трюмо в прихожей.

Фёдор привык не плакать. Молчит, как в вату,

Даже когда она уходит в субботу,

Даже когда она приходит избитой.

Фёдор боится только ножей и ложек.

Их нужно драить, чистить и прятать сразу,

Нужно связать все ручки, закрыть все двери.

Главное, не оставить где-нибудь лаза:

Если забыть – оживают и в щели лезут;

Мама смотрела фёдоровы порезы,

Он ей рассказывал всё, но она не верит.

В детском саду дивятся: «Какой парнишка!

Умненький, аккуратненький, честный, кроткий».

Ах, поглядите, Федя убрал игрушки!

Ах, полюбуйтесь, Федечка чистит чешки!

Фёдор, сжав челюсти, моет чужую чашку:

Чашки не нападают меньше, чем ротой.

сентябрь 2008

БЕСТСЕЛЛЕР

I. «Ты уже не первый. И не второй...»

Ты уже не первый. И не второй.

Просто персонаж, проходной герой.

Боль твоя не скрутит моё нутро,

Смех не подарит радости.

Ты – боевичок, детектив, попсня.

Книги будут съедены, фильм отснят.

Что ты лезешь всюду, как тот сорняк?

Что тебе ответить? «Прости»? Прости.

Я сержусь на тебя, я беру перо,

Я тебе подкладываю перрон,

Вереницу свадеб и похорон

В зимнем далёком городе.

Ты, конечно, едешь – как быть, родня.

В коридоре пьют, а в купе бубнят.

Нынче вместо праздничного огня —

Тусклый, холодный, голый день.

Не сюжет – набросок, одна из проб,

Повод сдобрить текст, запасти острот.

Что стучишь зубами, родной? Продрог?

Так ведь январь, не май, поди.

Позвони... кому там в хандре звонят?

Погуляй, до поезда есть полдня.

Только ты – уставился на меня.

Сохнет в горле. Стынет в груди.

Ты сердит на меня, ты берёшь перо...

II. «У него в гараже склад оружия и амбар бит...»

У него в гараже склад оружия и амбар бит, но на случай проверки на счетах и в кармане пусто. У него жена – престарелая злобная барби с изводящей его неизменной повадкой пупса. И когда осенним ясным утром он застрелит её, достав, наконец, из-под плитки паркетной ствол, скажут, что правительство зомбирует население посредством телевидения и радиоволн.

Охнут: «Был же обычный служащий банка, каких масса», вздрогнут: «Он улыбался, когда его уводили в машину». На допросе он рявкнет, что просил на завтрак кусок мяса, а не лекцию о пагубном действии холестерина. Прибегут даже эти – в штатском. Почти с мольбой станут спрашивать, не было ли у него странных симптомов. Он поведает им, что жена была жутко дурна собой и совершенно, ну совсем не умела готовить.

Я могу подтвердить – не умела. Ведь я описывал и её: шесть страниц парфюма и трёпа – такая скука. Типажи картонны, но живы – читатель обычно на них клюёт. Да и много ли нужно для бульварного покетбука? Всё бы ладно, тираж, гонорар, запой, пустой кинозал... есть одна загвоздка. Вернее, их даже две. Он не стал дожидаться полиции, как я про него писал.

А поехал ко мне.

И теперь барабанит в дверь.

Сижу, дурак дураком, уставившись в монитор, безрезультатно пытаюсь унять мандраж, успокаиваю себя тем, что я – целый автор, а тот – на лестничной клетке – всего персонаж. Всего Персонаж за дверью палит в потолок, мир тонет в мареве, в липком поту, в бреду. Понять бы только: развязка или пролог...

Встаю. Выдыхаю. Иду отпирать. Иду.

декабрь 2007

ПРОФЕССИОНАЛ

Он сдаёт свой сценарий в срок и идёт домой напиваться.

Фильм заявлен к апрелю, а пока можно съездить в Ниццу,

Взять жену и детей, искупаться, преобразиться.

Текст хорош, он уже предвкушает премии, интервью, овации,

Сиквел, приторно улыбающиеся лица.

А пока – надраться,

Просто взять и надраться.

В полночь в спальню начнут стекаться

Им придуманные уродцы.

Он твердит: «Это всё мне снится».

Он четвёртый год глотает пилюли и порошки.

Врач ему говорит: «Поезжай в деревню пить кефир, полоть сорняки».

Врач ему говорит: «Всё пройдёт, просто ты устал и раскис».

Врач не видит, как лезут в щели ковыляющие полки:

Говорящие куклы, букашки, сросшиеся зверьки,

Мертвецы, бытовая техника, склянки и пузырьки,

Сумасшедшие бабки, бритвенные станки...

Он глядит, размышляет: «С меня хватит!»

Шепчет: «Радуйся, гад, ты за них в ответе.

Ведь тебе как раз за такое платят.

За саднящую эту твою подкожность,

За гнетущую холодность и кромешность,

За твою интрижность и персонажность,

Многослойность, многоэтажность,

За твою чертовскую сложность —

Платят

За вот эту потную влажность».

Ночью

Каждый час его подбрасывает с кровати.

Он бормочет как мантру: «Этот вой за окном – ветер».

И идёт в соседнюю комнату

Проверить,

Дышат ли дети.

Курит в кухне «честер» жены,

Пьёт из носика мутный чай.

Возвращается.

Засыпает.

Ещё на час.

март 2008

НОЧНЫЕ СТРАШИЛКИ. ЯН

Елене Ремизовой

Ян снимает тесный пиджак – жара. Ян завязывает шнурок и идёт, торжественный, как жираф: властелин окрестных дворов, ободряющий встречных: «Выше нос!», прядь откидывающий со лба, похититель коктейльных вишенок, дрессировщик бездомных собак, ужас кошек, любимец тётушек, продающих холодный квас, обладатель рекордно больших ушей и немыслимо синих глаз.

Ян шагает мимо цветущих лип, белых статуй, клумб и колонн к старой иве с косами до земли и бугристым больным стволом. Под корнями ивы закопан клад в старой банке из-под конфет: череп крысы, бусина из стекла, костяной пожелтевший ферзь, ключ с резной бородкой, перо совы или, может быть, пустельги, деревянный рыцарь без головы и десяток помятых гильз. Ферзь – большая ценность, сосед вчера за него предлагал свечу. Бусину с восторгом возьмёт сестра, может, станет добрей чуть-чуть. За перо и череп дают пинцет и пластмассовый автомат. Но сегодня у Яна другая цель – только ключ он кладёт в карман.

Дверь ждала давно. Тридцать лет во сне, в тишине, в духоте, в пыли. Дверь пока молчит. Через пару дней запоют две её петли.

Нас учили страшиться чужих людей, злых микробов и вещих снов. Мы чертовски бдительны на воде, на пожаре и в казино. Мы седлаем ветер, изводим крыс, но забыли, как быть с дверьми... В полумрак чердачный, на гребни крыш, в небольшой человечий мир дверь глядит из савана паутин, взгляд её холоднее льда. Синеглазый мальчик уже в пути. Будет весело, как всегда.

июнь 2010

НОЧНЫЕ СТРАШИЛКИ. ПЕТРИК

Петрик боится ложиться:

Пятую ночь

Петрику снятся злые шаги за спиной,

Резкий щелчок металла, хриплый окрик: «Эй, ты!»

Кончики пальцев за такт успевают остыть.

В горле комок, кастаньеты в ушах стучат.

Лямка футляра

             рывком

               слетает с плеча.

Гулкий негромкий стук.

Медный вкус во рту.

Всё, доигрался, парень.

Они уже тут.

Первый удар будет в спину, он знает,

                    ведь он здесь был.

Петрик послушно падает на бок,

                    мычит, как бык.

Слышит невыносимый,

          страшный, как нож к ребру,

Хруст ломаемой деки, стоны рвущихся струн...

Он просыпается с воплем,

          руками неверными воздух месит,

Шарит вокруг.

Находит.

На месте.

Она на месте!

Всё хорошо, жива, ни царапинки, ни пылинки нет...

Слуги молчат: слепой хозяин скрипку баюкает,

Гладит тугие струны, шепчет ей: «Не покинь...»

И узловатыми пальцами

Перебирает колки.

июнь 2008

«За сгоревшим бором, плешивым камнем...»

За сгоревшим бором, плешивым камнем,

Под изрезанным звёздами брюхом ночи

Он ревёт, как боров, поёт с волками,

Прорастает, струится, преграды точит —

Мой двойник, несбывшийся лучший образ,

Невесомый, умеющий видеть кожей,

Пьющий лунный свет, быстрый, словно кобра,

Идеальный контур, избранник божий,

Ждущий утро у солнечного причала,

В высоту взмывающий пёстрой птицей.

Иногда он грезится мне ночами,

И наутро хочется удавиться.

Я – охапка слов, он – изящней хокку.

Он властитель времени – я не в силах

Обуздать даже мимику и походку.

Хоть бы там, на небе, перекосило

Тех, кто сортирует и делит чары,

Тех кто пел его и меня чеканил!

Иногда я грежусь ему ночами.

Утром он пыхтит над черновиками:

Сгорблен, сер, испуган, сосредоточен,

Будто вдруг нащупал в себе прореху.

И когда он не может сложить двух строчек,

Я давлюсь злорадным, натужным смехом.

март 2009

Комментарии

В электронной версии комментарии приводятся без конкретных ссылок.

.

Томограмма – результат томографии, сложной диагностической процедуры.

Word – «Microsoft Word» – популярная программа для работы с текстом.

«...У нас ракеты. Сметы. Багеты. Балеты...» – «Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей...» (Юрий Визбор).

«...Покидаю клетку Е2...» – ход пешкой Е2—Е4 – классический дебют в шахматах.

«...Оставит в подарок пару бобов...» – история волшебных бобов встречается, например, в английской народной сказке «Джек и бобовое дерево».

Шафран – самая дорогая в мире пряность.

«...Стишок про Жака... ну... того, что сломал городской фонарь...» – «Как однажды Жак-звонарь городской сломал фонарь...» – мнемоническое правило для запоминания последовательности цветов радуги (как и «Каждый охотник желает знать...»).

«...Я вижу мёртвых людей...» – цитата из фильма Найта М. Шьямалана «Шестое чувство».

«...Как древняя крошка Несс...» – Несси, чудовище, якобы живущее в шотландском озере Лох-Несс.

«...Небо отсутствует...» – по распространённому мнению, «Я отсутствую» – последние слова Марии Кюри. Пьер и Мария Кюри – французские физики, занимавшиеся в начале ХХ века изучением радиоактивности.

Ноль, ноль, девяносто, F (0090FF) – в цветовой схеме RGB так обозначается ярко-синий цвет.

«...Как мандалы – крупица к крупице...» – мандала: сакральный символ в буддизме. В частности, может быть выполнен на плоскости разноцветными порошками.

Третьяковская, Арбатская – станции московского метрополитена.

Мураками – фамилия сразу двух популярных японских писателей: Рю и Харуки.

«...Рисую иконку «save»...» – имеется в виду кнопка сохранения данных в компьютерных программах.

Баннер – рекламная картинка в интернете, как правило, очень навязчивая.

Яндекс – мощная поисковая система. Слоган компании – «Найдётся всё!».

Патчи – дополнение к программе, исправляющее её ошибки. От англ. patch – заплатка.

Cвободный стих – он же верлибр, стих, лишённый большинства формальных признаков поэтической речи: рифмы, явного ритма и деления на строфы и т.п.

«...Левитану тебя отдам: у него диплом каллиграфа...» – будущий великий русский художник Исаак Левитан был выпущен из Московского училища живописи с дипломом учителя чистописания вместо обычного диплома художника.

«Квейк» (Quake) – популярная компьютерная игра-«стрелялка».

Бит – наименьшая единица информации.

«...Молчание хором...» – «...Никто ничего не сказал, но, к величайшему её удивлению, все хором подумали (надеюсь, ты понимаешь, что значит думать хором, потому что мне, по правде говоря, это неясно)...» (Льюис Кэрролл).

«...В колоннах – застывшие аммониты...» – в облицовке некоторых станций московского метро можно найти окаменевшие раковины аммонитов («Парк Победы», «Электрозаводская»), наутилусов («Комсомольская», «Арбатская», «Площадь Ильича», «Электрозаводская»), брахиопод («Каховская», «Краснопресненская», «Арбатская», «Площадь Ильича», «Фрунзенская», «Выставочный центр»), фрагменты скелетов иглокожих («Курская», «Электрозаводская», «Таганская», «Фрунзенская» «Каховская»), кораллы и губки («Площадь революции», «Аэропорт», «Арбатская», «Электрозаводская», «Первомайская», «Каширская», «Фрунзенская», «Краснопресненская»).

Цверги – в германской и скандинавской мифологии – подземные карлики, гномы.

Пиксель – точка, наименьший элемент цифрового изображения.

«...Воспламеняются сами, ни с того, ни с сего...» – самовозгорание – традиционный для московского стройкомплекса метод очистки площадей под коммерческую застройку.

Мол – сооружение для защиты акватории порта от волн.

«...Когда засвистят креветки...» – креветки – ракообразные. Их свист традиционно символизирует.

Роллы – блюдо японской кухни из морепродуктов.

Кольцевая – объездная кольцевая автодорога, по которой проходит административная граница Москвы.

«Ленинградка» – здесь: неофициальное название одного из типов домов постройки 1970-х – 2000-х годов.

Баньши – в ирландской мифологии – женщина, чей плач предвещает смерть.

Обводной канал – водоотводный канал в виду Кремля, прорытый вдоль излучины Москвы-реки.

МКАД – Московская кольцевая автомобильная дорога, административная граница Москвы.

«...Работай теперь горгульей блочных домов...» – в готической архитектуре горгулья – скульптура, украшающая фасад или крышу здания.

Астрал – в эзотерике и оккультизме – нематериальный мир, противопоставляемый реальному миру.

Ветошный и Хрустальный переулки, улица Ильинка – окрестности Красной площади.

Василий – здесь: храм Василия Блаженного на Красной площади.

Хоспис – клиника для безнадёжных больных.

ВСТРЕЧА – текст построен на реалиях сказки Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц».

«...Он не был могучим энтом...» – энты, разумные деревья в эпопее Дж.Р.Р. Толкиена «Властелин колец».

«...Не воевал наёмником у старого мистера Джюса...» – Урфин Джюс – герой сказки Александра Волкова, создавший армию деревянных солдат.

Сто семьдесят лет спустя – в 1837 году Ганс Христиан Андерсен написал знаменитую сказку «Русалочка».

Playwaterboy – образовано из слов watergirl (русалка) и playboy (ловелас).

Морская кадриль – «...Значит, ты не имеешь понятия, как принято танцевать морскую кадриль с омарами. – Нет, не имею, – вздохнула Алиса...» (Льюис Кэрролл).

Том и Джерри – герои популярного мультсериала, который выходит с февраля 1940-го по настоящее время. Сюжет каждой серии построен на безуспешных попытках кота Тома поймать мышонка Джерри.

«...Видно, Буджум ошибистей Снарка!...» – последняя строчка «Охоты на Снарка» Льюиса Кэрролла.

«...Обстоятельства смерти сына...» – «...И однажды утром рано мы услышим в тишине: // “Космонавт Егор Степанов с Марса шлёт привет Луне!”» (Сергей Михалков, «Дядя Стёпа и Егор»).

«...Мол, “будет герой жить вечно”...» – «Знают взрослые и дети, весь читающий народ, что, живя на белом свете, дядя Стёпа не умрёт!..» (Сергей Михалков, «Дядя Стёпа»).

«...Муж у Мэри был лилипут...» – «Есть у Мэри муженёк меньше, чем твой пальчик. Мэри прячет муженька в маленький бокальчик...» (Самуил Маршак, «Муженёк с ноготок» (из английской народной поэзии)).

Кобольды – в германской мифологии – домовые, эльфы, подгорные духи.

Неверленд – страна вечного детства из сказки Джеймса Барри «Питер Пен и Венди».

«...Ванда совсем не Венди, Ванда скорее Стелла...» – Венди – подруга Питера Пена, унесённая им в волшебную страну. Стелла (Эстер Джонсон) – воспитанница и, предположительно, невеста Джонатана Свифта. Письма к ней составили книгу «Дневник для Стеллы».

Сеньор Антонио – известный каталонский архитектор Антонио Гауди, спроектировавший множество зданий в Барселоне, в том числе знаменитый собор Святого Семейства, строительство которого продолжается до сих пор. Недалеко от этого собора Гауди и погиб, попав под один из первых пущенных в Барселоне трамваев (1926).

«...Я могу рассказать, каково возвращаться обратно...» – текст построен на реалиях произведений Льюиса Кэрролла.

«...Все цыплята владеют французским...» – классический силлогизм Льюиса Кэрролла: «Все кошки знают французский язык, все цыплята – кошки, следовательно, все цыплята знают французский язык».

«...В шесть часов – «файф-о-клок»...» – «Безумное чаепитие» в «Алисе в Стране чудес» происходило в шесть часов. Книга была написана до того, как обычай подавать чай в пять пополудни стал повсеместным, а в доме Лидделлов чай пили в шесть, когда дети ужинали.

Дедлайн – от англ. deadline (линия смерти), крайний срок, к которому должна быть выполнена работа.

«...Саламандрой, виверной, ламией...» – мифические пресмыкающиеся: огненная ящерица, разновидность дракона и полуженщина-полузмея.

«...С частотой в два герца...» – герц – единица измерения частоты периодических процессов. Два герца – два раза в секунду.

Бобби Браун – «...Мы мужественно старались смеяться, скрывая страх, над теми тупоумными детьми, в которых мы превращались, как только нас разлучали. Мы делали вид, что у нас с ними нет ничего общего, мы им даже имена придумали. Мы звали их Бетти и Бобби Браун...» (Курт Воннегут, «Балаган, или Конец одиночеству»).

Нантакет – «Откуда ещё, как не из Нантакета, отчалили на своих челноках первые китобои-аборигены, краснокожие индейцы, отправившиеся в погоню за левиафаном?» (Герман Мелвилл «Моби Дик, или Белый кит»).

«...Задача криков в эфире – слегка оживить народ...» – 29 марта 2010 года произошёл взрыв в московском метро на станции «Лубянка». Погибло 23 человека, десятки получили ранения. В тексте использованы частично перефразированные рекламные слоганы.

«...Почитаешь с утра про бомбёжки и про налёты...» – в августе 2008 года произошло вооружённое столкновение российских и грузинских войск.

«...Всю вторую войну нас спасала Туве Марика...» – первую сказку о Муми-троллях Туве Марика Янссон написала в 1938 году.

Cкеллы – то же, что и саги.

«...Изумрудные травы Шира и Муми-дола...» – в книгах Дж. Р. Р. Толкиена и Туве Янссон Шир и Муми-дол – отчий дом героев, мирная родная земля.

«...Куплю тебе платьев, какие тогда носили...» – «Куплю тебе платье такое, какие до нас не дошли. Оно неземного покроя, цветастое, недорогое, с оборкой у самой земли...» (Дмитрий Сухарев).

Эгоцентрическая речь – «Эгоцентрическая речь – одно из проявлений эгоцентризма ребёнка, заключающееся в том, что ребёнок сопровождает свои действия речью, вне зависимости от присутствия собеседника...» (Психологический словарь).

Сетевой журнальчик – блог, интернет-дневник.

Юнг – Карл Густав Юнг, швейцарский психиатр, основоположник аналитической психологии. Ввёл понятие психологических архетипов, развил учение о коллективном бессознательном.

Челентано – Адриано Челентано, итальянский актёр и певец, популярный в семидесятые-девяностые годы ХХ века.

«...Фрилав, чайлдфри, фриланс и фристайл...» – Фрилав – от англ. free love: свободная любовь. Чайлдфри – от англ. child free: движение против навязываемых семейных ценностей, сознательный отказ от рождения детей. Фриланс – от англ. free lance (свободный художник): человек, не работающий на постоянном контракте. Фристайл – от англ. freestyle: свободный стиль жизни.

Герла – от англ. girl: девушка, подруга (сленговое).

Стикс – в греческой мифологии одна из рек, протекающих в царстве мёртвых и отделяющая мир живых от подземного мира.

Канон – музыкальная форма, в которой вступающие поочерёдно голоса повторяют мелодию основного голоса, создавая эффект эха.

Кобальт – здесь: оттенок синего цвета.

Три, девять и сорок дней – принятые в христианской традиции дни поминовения усопших.

Delete – во многих компьютерных программах – команда удаления данных.

«Лубянка» – «Охотный ряд» – старейшие станции московского метрополитена, самый центр Москвы.

Цербер – в греческой мифологии чудовищный трёхголовый пёс, охраняющий вход в царство мёртвых. Иносказательно – злобный страж.

Туба – музыкальный инструмент, самый крупный из духовых и низкий по регистру.

Мёнин – персонаж книг Макса Фрая, известен в частности как создатель волшебной библиотеки, в которой можно найти все когда-либо придуманные, но не написанные книги.

Четвёрка из Ливерпуля – в Ливерпуле возникла и обрела популярность группа The Beatles.

Мистер и миссис Инк – от англ. ink – чернила. См. также лимерик Эдварда Лира: «Пятый месяц гудит вся Манила: миссис Инк попивает чернила. Убеждал её муж, что полезнее тушь, но она пьёт упрямо чернила!»

Киберпанк, фэнтези, триллер – виды жанровых литературы и кино, которые традиционно принято считать «низкими». Киберпанк – антиутопия или мир после катастрофы, где высокие технологии сочетаются с низким уровнем жизни. Фэнтези – произведение, использующее сказочные или мифологические мотивы. Триллер – остросюжетное произведение, построенное так, чтобы вызывать страх, волнение, ощущение надвигающейся беды.

«...Стеклянные розы...» – «розочкой» называют отколотое горлышко бутылки с острыми краями. Обычное оружие в уличных драках.

Спайдермен, Бэтмен – супергерои, персонажи комиксов. Основное их занятие – спасать мир в целом и отдельных людей в частности.

Облако текста – в комиксе – рамка характерной формы, в которую записывается реплика персонажа.

Радий – радиоактивный металл.

Саундтрек – от англ. sound track (звуковая дорожка). Здесь – звук в фильме.