Текст книги "Перекресток"

Автор книги: Дана Посадская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Дана Посадская
Перекрёсток
Тайны Черного рода – 2

1
Анабель

Анабель была совсем ещё юной – двести лет. Впрочем, казалась она значительно старше из-за вечно серьёзного выражения лица. В остальном же она была совершенно обычный эльф – с лиственно-зелёными раскосыми глазами, заострёнными ушами и вздёрнутым веснушчатым носом.

Любимым занятием Анабель было, притаившись в ветвях деревьев, наблюдать за дорогой. Дорога шла вдоль их леса – широкая и пыльная. Она была вечно одна и та же – и в то же время постоянно новая. Летом среди замшелых камней прорастали редкие кустики сочной зелёной травы и хрупкие стебли диких цветов. Осенью дорогу покрывали гниющие пёстрые листья, а зимой – иссиня-белые сугробы.

Но для Анабель главным было даже не это. Её завораживала сама сущность дороги – то, как она из ниоткуда устремлялась в никуда, вечно настигая горизонт.

Итак, Анабель была готова смотреть на дорогу часами, хотя видела что-то необычное достаточно редко. Если за целый день ей удавалось заметить на дороге волка или зайца, это уже была большая удача. А те дни, когда проезжала, дребезжа и подскакивая на булыжниках, крестьянская повозка, Анабель помнила все до единого, благо их можно было перечесть по пальцам. Ей было невдомёк, что об их лесе шла по всей округе дурная молва; потому-то все объезжали эту дорогу стороной.

Вторым занятием, милым сердцу Анабель, было слушать истории старой эльфийской пифии. Другие эльфы её слегка опасались, так как пифия во время рассказа то и дело разражалась безумным смехом, или начинала кружиться на месте, или бормотала, закрыв лицо руками, на древнеэльфийском, которого никто уже не понимал.

Анабель это тоже не слишком нравилось, но она была готова всё это терпеть – лишь бы слушать часами то, что рассказывала пифия. Потому что это были дивные, волшебные истории – о башнях из слоновой кости, где томятся души поэтов, о кентаврах и звёздных скитальцах, о слепых обитателях подземных вод, о духах эфира, парящих над снежными вершинами гор… Анабель слушала, слушала, – и по телу её пробегали мурашки, а голову кружил дурманящий ветер чужих миров.

Однажды, когда между деревьев уже сгущались золотые сумерки, Анабель, как обычно, сидела, поджав ноги, в уютной тени от зарослей папоротников, и смотрела на дорогу. Она и не чаяла увидеть что-то интересное – тем более в этот час. И вдруг…

Сперва чуткий слух Анабель уловил стук копыт. И этот стук был нисколько не похож на знакомую ей тяжёлую поступь измождённых крестьянских лошадей. Казалось, что лошадь не бежит, а парит, лишь из каприза касаясь земли.

Анабель вся затрепыхалась от волнения; она вынырнула из тени, служившей ей убежищем, и остановилась прямо на обочине дороги. Её зелёные глаза мерцали, как болотные огни, всматриваясь в даль. Стук копыт приближался; вместе с ним всё громче и чаще билось её сердце.

И вот, наконец, из-за поворота показалась карета. Ничего подобного Анабель в своей жизни не видела. Карета была из чёрного дерева, на огромных колёсах, которые скользили по ухабистой дороге, как по льду. Несли карету два вороных коня. А козлы – козлы были пустые. Карета ехала без кучера.

Анабель прижала руку к горлу, не в силах даже дышать от волнения.

Карета подъехала ближе… ближе… и вдруг остановилась – почти прямо возле Анабель.

Дверца отворилась. Из кареты вышла молодая дама. В первую секунду Анабель задохнулась от восторга, – так она была красива. В следующий миг Анабель ощутила: огонь!

Да, эта дама была воплощённый огонь. Лишь кожа её была мертвенно-белой (и то на щеках проступали пятна румянца). Всё же остальное, – глаза, волосы, губы, даже алое шёлковое платье, – всё горело, пылало, почти обжигая взгляд.

Анабель напряглась – эльфы, как известно, принадлежат стихии воздуха, и поэтому всё, что связано с огнём их одновременно и пугает, и влечёт.

Дама тщательно оправила шлейф своего платья; скрестила руки на груди, а затем посмотрела Анабель прямо в глаза. На губах её замерцала надменная усмешка.

– Подойди сюда, – приказала она. Её голос был высоким и звонким, и прозвучал он резко, словно щёлканье бича.

Анабель сделала шаг вперёд.

– Ближе!

Когда Анабель, наконец, достаточно приблизилась, красавица окинула её презрительным взглядом, словно изучая любопытную зверушку.

– Ты – эльф, – полуутвердительно произнесла она.

Анабель кивнула.

– Мальчик или девочка? – неожиданно спросила дама с интересом. – Впрочем, ладно, у вас ведь всё равно не разберёшь. Мне повезло, что я тебя встретила. Мне как раз нужно увидеться с вашим королём. Ты мне поможешь его найти.

– С королём? – воскликнула тонким эльфийским дискантом Анабель. – Но – кто вы?

– Да, – протянула задумчиво дама, – всегда знала, что эльфы на редкость плохо воспитаны… Хочешь знать кто я, эльфийское дитя? Смотри! – С этими словами она протянула королевским жестом руку. И Анабель увидела на тонком пальце массивное кольцо из тёмного золота. На чёрном камне были вырезаны древние письмена; а в центре чётко выделялся причудливый вензель – латинская буква «В».

– Вы… – Анабель похолодела, – Вы … Белинда? Чёрная красавица? Принцесса Тьмы? Глава Чёрного рода?

– Именно. – Белинда давно привычным гордым жестом вскинула голову. – А теперь, я надеюсь, ты проводишь меня к королю?

Анабель торопилась, не чуя ног под собой от сознания важности собственной миссии. Внутри её тела играл маленький оркестр из кузнечиков в строгих зелёных фраках, а бабочки всех цветов радуги порхали, совершая немыслимые пируэты. Ей казалось, что все эти годы она день за днём смотрела на дорогу лишь в ожидании этого вечера, – чтобы теперь, трепеща от восторга и гордости, вести по своему родному лесу Белинду – подумать только, саму Белинду! Нет, это просто невозможно осознать!

Другие эльфы то и дело появлялись из-за ветвей; то здесь, то там, звучал перезвон их смеха и взволнованный ропот. А среди шершавых узловатых корней бормотали и ворчали невидимые гномы. Анабель знала, что головокружительная новость уже разносится по лесу – от эльфа к эльфу, от гнома к гному, от птицы к птице, от дерева к дереву. Даже ночные ветерки перестали резвиться и взволнованно шептали среди листвы: Белинда! Белинда здесь! Сама Белинда!

И вот они уже возле высокой скалы. Её вершину скрывают ночные тучи; её подножье окольцевал железный терновник.

Вход охраняет тысячелетний страж – змея цвета праха с пурпурными глазами. Она поднялась им навстречу, шипя и обнажая влажное чёрное жало. Анабель отпрянула; но Белинда даже не замедлила шаг, – лишь небрежно показала змее кольцо, и та беззвучно ускользнула в никуда.

Белинда прошла сквозь скалу и оказалась в низком и душном зале. Потолок был сплошь покрыт светлячками; поэтому свет был настолько ярким, что Белинда невольно сощурилась. Затем глаза её привыкли, и она увидела каменный трон, возвышающийся в центре зала. На нём восседал тот, кто был ей нужен. Вокруг кучкой толпились придворные. Их раскосые эльфийские глаза были все устремлены на неё. Они явно ждали реверанса. Но Белинда лишь надменно выгнула губы и ещё выше вскинула голову. Нет уж, от неё они поклонов не дождутся.

Король медленно поднялся с трона и сделал несколько шагов ей навстречу.

– Приветствую вас, – произнёс он вкрадчивым бесцветным голосом.

Белинда в ответ только кивнула и оглядела его столь же бесцеремонно, как незадолго до того изучала Анабель. Нет, он ей не нравился – совсем не нравился. Аскетичное бесплотное лицо, ледяные глаза, и эта неприятная манера разговора…

– До меня дошли уже слухи, – мягко и нараспев продолжал тем временем король, – что сама Белинда, тёмная принцесса, пожелала нанести мне визит. Чем обязан столь высокой чести?

– Король, – заявила решительно Белинда, – Я пришла сказать… не только от себя, но от всего Чёрного рода…

Она помолчала, незаметно кусая губы. Хочешь, не хочешь, а пора перейти к сути дела. Другими словами, пора приступать к тому, что было для неё страшнейшей мукой, а именно: просить!

– Король, – она вскинула глаза, и её огненный взгляд скрестился с его – ледяным. – Король, я пришла сказать – отдай мне своё дитя!

2
Признание

…За несколько дней до того Белинда у себя в замке мирно расчёсывала волосы. Только-только рассвело. Обычно Белинда спала до полудня; но в этот день что-то заставило её подняться непривычно рано. Её томило какое-то предчувствие; ещё не дурное, но явно тревожное, поэтому она гнала его всеми силами, – слишком хорош был этот зарождающийся день.

Закончив со своими волосами, Белинда встала и нервно прошлась по комнате. Она словно чего-то ждала. И дождалась.

По телу Белинды пробежал до боли знакомый ей холодок; она оглянулась. Из бесполезного зеркала, стоявшего возле стены, на неё посмотрели смертельно холодные чёрные глаза.

– Матушка! – сердито воскликнула Белинда.

– Не надо так вздрагивать, дитя моё, – мягко отозвалась Энедина. – Лучше задёрни шторы, чтобы я могла выйти…

Белинда, сделала это, стиснув зубы: она ненавидела опущенные шторы в солнечный день. Кроме того, от визита матери она не ждала абсолютно ничего хорошего.

Спальня погрузилась в зыбкий полумрак. Энедина вышла из зеркала со своей обычной кошачьей грацией.

– Чем обязана вашему визиту, матушка? – сухо спросила Белинда.

– Ну, дорогая, что делать. Если сама ты отнюдь не балуешь нас визитами… даже теперь, когда получила Чёрную корону и стала главой рода…

– Это только формальность, – возразила Белинда. – И никто не предупреждал меня о том, что я должна буду покинуть свой замок и жить со всеми…

– На это никто и не рассчитывал, дитя моё. Ты всегда была сама по себе…

– Кто бы говорил, – усмехнулась Белинда. – Вы тоже, матушка, существуете сами по себе, путешествуя в трансе по всей Вселенной.

– Все мы существуем сами по себе… – Энедина опустилась на постель Белинды и изящно оперлась рукой о подушки.

– Тогда к чему эти упрёки? И, матушка, только не вздумайте здесь впадать в транс!

– Не волнуйся… – Энедина томно потянулась. – Как же это утомительно… О чём это я? Ах, да… Так вот, Чёрная корона рода, дорогая, предполагает, кроме привилегий, и некоторые обязанности…

– И что? – Белинда напряглась.

– Дорогая, сядь… Мне нужно кое-что тебе рассказать. Вернее, даже, кое в чём признаться…

– Признаться?

– Да, дитя моё… Речь пойдёт именно о моих путешествиях, о которых ты упомянула столь неуважительно. Видишь ли… – Энедина помолчала, – у меня есть ещё один ребёнок.

– Что?! Матушка, вы шутите или бредите?

– Сядь! – повелительно сказала Энедина. – Конечно, я не брежу. И не шучу. Успокойся!

– О, да, конечно. Я спокойна. Совершенно спокойна. – Белинда глубоко вздохнула. – Так что вы сказали, матушка? Будьте так любезны, повторите.

– У меня есть ребёнок… кроме тебя.

– От кого? – резко спросила Белинда.

– О, как грубо. – Энедина поморщилась. – Впрочем, ты всё равно должна это знать. Увы, не могу сказать, что мне есть, чем гордиться. Он не от твоего отца, Сета-Тифона. И не от… Хотя, о чём я, это ведь ты…

– Довольно! – вспыхнула Белинда. – Сейчас разговор о вас!

– Согласна. – Энедина нахмурилась. – Так уж и быть… Это был король эльфов.

– Кто? – Белинда не смогла сдержать зазвеневшего в голосе презрения.

– Знаю, знаю. – Энедина покачала головой. – Скажем так, – это был мимолётный роман.

– Но в результате появился ребёнок. – Возразила Белинда.

– Да, – коротко признала Энедина.

– И когда это было?

– Триста лет… нет, двести… а, может быть, меньше…не знаю. – Энедина устало махнула рукой. – С этим временем вечно такая путаница… Нет, всё-таки двести. Хотя…

– И этот ребёнок… это был мальчик?

– Мальчик? – Энедина задумалась. – Да, пожалуй… может быть. А впрочем…

– Матушка! – взвилась Белинда, – вы, что – и этого не помните?!

– Перестань, дитя моё, – сжала губы Энедина. – Я всегда говорила, что помню всё и ничего не забываю! Просто у эльфов с этим так сложно…

– Допустим. – Белинда стиснула виски и постаралась успокоить дыхание. – А теперь скажите, матушка, во имя Тьмы, – где этот ребёнок?!

– В том-то и дело, – Энедина вздохнула. – Я его оставила.

– Где? – простонала Белинда.

– Там же, у эльфов, где же ещё? Пойми, дорогая, это было самое обычное эльфийское дитя. У него не было ничего общего с нашим родом. Я сочла, что так будет лучше для него.

– Так. – Белинда выдержала паузу. – Ясно. Тогда зачем, матушка, вы решили рассказать мне это сейчас?!

– Потому что сейчас всё изменилось. – Энедина резко села; с неё слетела почти вся её апатия. – Я поняла, что ошиблась. Это дитя – не обычный эльф. Он – один из нас. В нём сила нашего рода. Теперь я это чувствую. Я ощущаю, как это дитя где-то растёт, и одновременно в нём растёт и крепнет наша сила.

– Так. И что вы от меня хотите?

Энедина в ответ подняла на неё свой нестерпимый леденящий взгляд.

– Как? Разве ты ещё не поняла?.. Ты должна вернуть это дитя Белинда! Как его сестра и глава нашего рода – ты должна это сделать, и как можно скорее.

3
Где?

И вот теперь Белинда стояла перед королём, бесцеремонно его изучая. Что нашла в нём матушка? – вновь и вновь вопрошала она себя. Его взгляд был таким вопиюще пустым, а рот – безвольным и скучающе капризным…

Впрочем, нельзя было не отметить нечто общее между ним и Энединой. – Холод! – поняла Белинда. Конечно, холод! Холод, столь чуждый ей самой, был ключом к природе обоих. Энедина несла в себе весь ледяной мрак Тартара. А в глазах короля стыл пепел всех звёзд, упавших в болота его лесов.

– О чём, ты принцесса Тьмы? – произнёс король, небрежно играя словами. – Дитя? Какое дитя?

Белинда стиснула зубы. Кажется, когда-то она мечтала стать главой рода?

– Король, – сказала она, яростно глядя ему в лицо, – Двести лет назад моя мать родила от тебя дитя и оставила здесь, в твоём королевстве.

Король приподнял почти незаметные светлые брови.

– Двести лет? Так давно?

– Возможно, и больше… или меньше, – неохотно призналась Белинда.

Про себя она осыпала короля изощрёнными проклятьями, а заодно и Энедину, – благо действуют по-настоящему лишь произнесённые вслух заклинания. Почему, почему именно она должна выносить всё это унижение? Почему Энедина не могла сама побеседовать с этим… с этой болотной лягушкой? Ведь когда-то она находила его притягательным, верно? И, в конце концов, это её ребёнок!

– Твоя мать? – Король слегка нахмурился. – Но тогда это была… сама Энедина? (О, Тьма!)

– Да, – ответила, как отсекла Белинда. – Так ты помнишь, король?

– Но, принцесса… – Король закатил глаза. – Двести лет… Целая вечность… С тех пор у меня было столько…

Он усмехнулся; тут же в ответ изо всех уголков раздался приторно– льстивый смех придворных. Говорят, что эльфийский смех – самый прекрасный звук на свете. Но Белинде в этот момент он напомнил пронзительный писк стаи комаров.

– Король! – вскричала она. – Сознаёшь ли ты, что твои слова оскорбляют Чёрный род?

– О, ну что ты, принцесса! – Король примирительно вскинул руку. – Я лишь пытаюсь вспомнить… Энедина… Подумать только! Неужели у меня что-то было с самой Энединой? – Он опустился на трон и задумался.

Ну, что ж, подумала Белинда. Следует признать, что кроме холода этих двоих объединяет ещё и плохая память.

– Кажется… да, – произнёс король – Конечно! Энедина… Да, конечно, это была она! Двести лет! Но я и понятия не имел, кто она… О, это было прекрасно. Какая красавица! Кожа – как лунный лёд! А волосы… Это длилось недолго, но мы…

– Прекрасно! – поспешно перебила Белинда. – Если ты вспомнил король, скажи, – где ваш ребёнок?

– Ребёнок? – король был явно озадачен. – Так был ещё и ребёнок? Что ж, может быть. Почему бы и нет… – Он равнодушно повёл плечами. – Скажи, твоя мать всё так же красива?

– Где – он?! Где ребёнок? – произнесла раздельно Белинда, незаметно ломая пальцы, которые уже слегка искрились.

– Но, принцесса, – король усмехнулся, – откуда мне знать? Мы не придаём большого значения детям. Они растут сами по себе… А что до этого ребёнка… Полагаю, его подкинули людям. Мы всегда поступаем так с теми детьми, которые лишь наполовину эльфы. – И он скривил рот, откровенно давая понять, что эта тема ему наскучила.

4
Путь

– Нет, это какое-то безумие! Просто безумие! – снова и снова твердила Белинда. – Вивиана, ты слышишь? Это просто невозможно! Ты согласна?

Вивиана, спокойно сидевшая в кресле, в то время как Белинда бурей металась по комнате, с готовностью кивнула, выражая всем своим видом полное согласие и понимание. Она уже давно привыкла к тому, что для Белинды она одновременно компаньонка, ученица, исповедник, преемница, советчица и даже, иногда, – мальчик для битья (правда, последнее – лишь в переносном смысле, хвала Тьме)!

Сейчас Вивиана была ничуть не похожа на запуганное, грязное создание, которое несколько лет назад появилось в замке Белинды – надо сказать, к великому неудовольствию последней. Тогда она вся была сгусток страха; но с тех пор Вивиана давно пересекла границу, за которой кончается страх и начинается сила. Её сила зародилась в древнем фамильном замке Чёрного рода и крепла с тех пор день ото дня, разрастаясь, как дикий терновник. Сила бросила тень, подобную загару, на её широкоскулое лицо; сила дрожала в её узких пальцах; она изгибала победной улыбкой её полудетские губы и выглядывала чёрными жалами зрачков из раскосых тёмно-серых глаз – глаз ведьмы.

– Нет, я просто в ярости! – Белинда схватила со стола бокал с кровью и осушила одним махом.

– Это уже седьмой, госпожа Белинда, – заметила Вивиана.

– Ничего! – Белинда резко отёрла рот, – Это помогает мне думать. Нет, Вивиана, вот ты скажи, – почему это я должна всем этим заниматься? Разве это мой ребёнок?! А вот матушка давно впала в транс, и не знает никаких забот. И зачем, зачем я стала главой рода?!

– Но вы ведь сами хотели быть главой рода, госпожа Белинда, – вкрадчиво произнесла Вивиана.

– Мерзкая девчонка. – Белинда что есть силы ударила каблуком об пол. – Конечно, хотела… Но… Впрочем, что сейчас об этом говорить. Я найду этого ребёнка. Только учти, Вивиана – совсем не потому, что это, видите ли, мой долг! Я вообще не признаю никакого долга! Никакого! Ты же знаешь!

– Знаю, знаю, – успокоительно кивнула Вивиана.

– Просто… – Белинда запнулась, – всё-таки я его сестра… Двести лет – это совсем ещё детство, Вивиана… А этот ребёнок где-то совсем один, без поддержки рода… – Она замолчала, прикусив губу.

– Ну, конечно, – ответила нежно Вивиана, – все в роду знают, какое у вас золотое сердце, госпожа Белинда. Я, Клотильда, теперь вот этот ребёнок…

– И ты туда же?! – разъярилась окончательно Белинда. – Хочешь вообще довести меня до того, что я превращусь в какую-нибудь львицу или пантеру и разнесу ползамка, да?!

– Лучше не надо, – вздохнула Вивиана, – а то потом вы велите мне всё восстанавливать, потому что это, якобы, прекрасная магическая практика! Лучше скажите, госпожа Белинда, как вы собираетесь искать этого ребёнка?

– Есть только один путь, – произнесла раздражённо Белинда. – Эльфы подкинули ребёнка людям двести лет назад. У людей с тех сменилось несколько поколений, так что никаких следов не найти! Поэтому выход один – отправиться в прошлое, чтобы узнать, где этот ребёнок сейчас!

– Не понимаю, – нахмурилась Вивиана. – Если вы можете попасть в прошлое… почему вы не можете забрать оттуда ребёнка и перенести в настоящее?

– Потому что он уже есть в настоящем, глупышка! – отрезала Белинда. – И вообще – ничего нельзя перенести из прошлого в настоящее, и наоборот, запомни раз и навсегда!

– Даже с помощью магии? – прищурилась Вивиана.

– Всё, что связано с путешествиями во времени – уже магия, причём высшей ступени! Но что-то менять… Это нарушает все законы мироздания. С таким же успехом можно попытаться уничтожить этот мир и создать абсолютно другой.

– А это возможно? – с интересом спросила Вивиана.

– Всё возможно, – пожала плечами Белинда, – вот только зачем?

– А если вы отправитесь в прошлое, на двести лет назад… – Вивиана задумалась, – Вы не можете встретить там саму себя, госпожа Белинда?

– Нет! – Белинда покачала головой. – Я ведь отправлюсь в мир людей, а там меня двести лет назад уже не было. Меня сожгли раньше. Но если бы такая опасность возникла, я бы тут же вернулась назад. По законам мироздания можно находиться в двух местах одновременно, – с помощью магии, конечно, но при этом никто не может встретить самого себя! Это абсолютно недопустимо!

– Это тоже могло бы уничтожить мир? – спросила Вивиана.

– Хуже, – холодно ответила Белинда, – Намного хуже! Это могло бы уничтожить меня!