Текст книги "Влюбись в меня, девочка! (СИ)"
Автор книги: Дана Алексеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Глава 23. Адриан
– Попалась, которая доигралась, – вылетает из меня усмешка.
Её испуганные круглые глаза сначала дико таращатся, а потом, узнав меня, прищуриваются в ненавистном взгляде. Я сжимаю её рот, чтоб не пикала, но по выражению скривленного лица отчетливо читаю её мысли.
Много бранных слов. Громких гордых высказываний. И то, как плевать хотела на меня с высокой колокольни.
Ослабляю ладонь, давая свободу её губам, и убеждаюсь в догадках. Она сразу шипит и отталкивает:
– Ты совсем попутал, ненормальный! Отвали!
– А то, что? – наваливаюсь всей грудью на неё, чтоб не рыпалась.
Стеша готова расцарапать мне лицо. Пыхтит гневной котенком, вздыбившим шерсть.
– Фу, ты пьян! – морщит нос, когда нотки алкоголя овевают её лицо.
А как тут не выпить? Нажраться и забыться был бы лучшим вариантом.
– У меня повод. У матери день рождения, – хмыкаю я.
– Ты даже не присутствовал на празднике!
– Не ори ты так, малыш, – сминаю пальцем её губы, и девчонка предпринимают укусить его. – Ай-ай… Я знаю, ты скучала. Но у меня были дела.
– Пошел ты, – фыркает, раздувая ноздри. – Лучше б вообще не приезжал.
– А вот с этого момента поподробнее…
Как же мне хочется её убить. Раздавил бы, не задумываясь, эту малявку.
Хочу, чтоб исчезла из моей жизни, забрав с собой все изматывающие мысли, душевные неспокойствия и сердечные терзания.
Она же своими поступками добивается только этого! Видит Бог, я её предупреждал. Провоцирует меня на грех, и клянусь, однажды я не сдержусь. Сожму её тоненькую шею до предела… Может тогда мне полегчает?
– Противный, видеть не хочу, – зажмуривается она, корча физиономию так словно съела просроченный йогурт.
– Поэтому крутишься вечно под носом?
Стеша распахивает глаза и бросает в меня взгляд, наполненный маленькой победой:
– Я девушка Рона. Единственная причина, по которой мы пересекаемся.
– Наглая врушка-потаскушка… – презрительно скрежечу я.
Оскорбляю, потому что хочу задеть её, сделать неприятно, чтобы убрала это стервозное выражение лица.
Знала бы Стеша, как противно мне, когда брат обнимает её своими грязными лапами, трогает там, где мог делать это только я. Когда просто смотрит на неё жадными горящими глазами, я уже вскипаю, красная мигающая лампочка загорается в мозгу и грозится сорвать все сдерживающие рычаги, уничтожив противника.
– Я расскажу все Рону, – защищается она и вызывает во мне едкий смех.
– Валяй. Я с удовольствием посмотрю на это.
– Он уничтожит тебя!
– Для этого ты крутишь перед ним своей задницей, да? Чтобы отомстить мне за то, что сделал с тобой?
– Я люблю Рона. Это раз. Со своим грехом – живи и мучайся сам. Это два. За низкие подлые поступки надо отвечать – и ты не будешь исключением, долбанный придурок. Это три.
– Ох-ох-ох, я весь дрожу… – хохочу я, задрав голову. – Все блеф, от первого слова до последнего.
– Можешь убеждать себя в этом сколько хочешь, – со вздохом закатывает глаза.
Строит из себя такую неуязвимую… Ничего, я найду мягкое местечко.
– Ты не любишь его. Пользуешься им – это твой максимум. А брат видимо непроходимый дурак, раз повелся на твои лисьи глазки и сочное горячее тело… Жаль, уже не девственное. Как он, не сильно расстроился?
– Он, в отличие от тебя, порядочный человек!
– Да что ты? Ничего еще не было? – волна облегчения окатывает тело. Продолжаю в ублюдской манере. – Ну как решишься раздвинуть ноги, то передавай от меня привет…
Замечаю, как её хрупкие плечи нервно подрагивают. Она сама вынуждает делать больно. Секунда вернувшейся ко мне уверенности и власти быстро проходит. В груди колет, когда смотрю в её опустошенные глаза.
– Что тебе нужно, Адриан? – хрипло спрашивает, поджимая губы.
– Исчезни.
Из моей жизни. Из мыслей. Из памяти. Провались сквозь землю, чтоб больше ничего не помнил и не чувствовал.
– Никогда, – поднимает она глаза, которые искриться вызовом.
Какую же ты ошибку совершаешь, девочка…
– Тогда я тебе помогу. Не сомневайся. Не хочешь по хорошему, будет по плохому…
– Я не боюсь тебя, Адриан! Одно мое слово и Рон раскромсает тебя на кусочки!
В коридоре слышно, как кто-то открыл дверь. Мы замираем, глядя друг в другу глаза.
– Стеша? – голос Рона доносится до нас.
Моментально реагирую и закрываю девчонке рот ладонью.
– Т-с-с, ни звука, детка. Я еще не закончил.
Мужские шаги удаляются по лестнице вниз. Я тяну Стешу в душевую и закрываюсь с ней внутри.
– Ты трус! Противный! – прочищает легкие она, выпуская возмущение.
Её махровое полотенце летит прямо в лицо. С усмешкой я вешаю его на металлический змеевик и наваливаюсь спиной на стену.
– Раздевайся, – приказываю я, глядя на неё из полуприкрытых глаз.
– Что? Иди на хрен!
– А в чем проблема? – отталкиваюсь от стены и вальяжно двигаюсь к ней. Что я там не видел? Что я там не трогал или не целовал?
Я сглатываю, вспоминая моменты нашей близости. Откровенной и горячей. Внизу все напрягается. До сих пор хочу её. Помню какой сладкой и податливой она может быть. Какой сексуальной и чертовски аппетитной. И как Рон еще держится, как еще не поимел такую красотку будучи её парнем?
И не верю я в его долбанную порядочность… Просто Стеша не хочет – вот в это я верю. А может она до сих пор горит по своему первому? Хочет меня и только?
Касаюсь её розовой щечки – она вздрагивает, недоверчиво глядя на меня –нежно скольжу вниз по шее и огибаю красивую, но напряженную ключицу.
Чего же она ждет? Её молчание и ожидание интригует, заставляя предвкушать возможную близость. Я облизываю пересохшие губы, шумно дыша, и врезаюсь пальцем в ткань халата. Хочу проникнуть под него, добраться до голого тела, упругой вздымающейся груди, но Стеша резко хватает мою руку.
– Убирайся, Адриан, – отталкивает от себя и запахивает сильнее халат. Чуть ли не по горло.
– Почему? Ты же хочешь? И я хочу… Безумно, – хриплю я, давясь желанием. В штанах все готово как никогда.
– В этом доме я хочу только одного человека. И это не ты. – разрезает меня холодным взглядом.
– Кого?
Я знаю чертов ответ, до того, как она его произносит.
– Своего парня. Я хочу Рона.
– Не верю, – сильно сжимаю челюсть. Она же врет, да? Впиваюсь ей в глаза, чтобы вычитать ответ, но неприступная стена мешает сделать это.
– Не верь. Но сейчас я приму душ и пойду к нему в спальню. И то, чем мы там будем заниматься, не для твоих глаз и ушей.
– И чем же вы будете заниматься? – вскипаю все сильнее, и нависаю над ней.
– Чем-то приятным, – она облизывает нижнюю губу и шлет мне блядский взгляд. – И я наконец получу удовольствие, не знакомое мне до этого.
Девочка перегибает палку. Так неосторожно можно и сломать её.
– А ну-ка повтори… – обхватываю подбородок пальцами, смотря ей в глаза.
– Думаю, твой брат в состоянии дать девушке то, чего она хочет. Не каждый мужчина способен на такое.
– А может тебе напомнить? Прямо здесь?
– Было бы что, – закатывает глазки. – Все что было между нами, даже вспоминать не хочется, не то, что повторять. Уж прости…
Словесно вытирает ноги об меня, как о половую тряпку. Спустилась до унижений мужского достоинства. Ай-ай-ай… Я то помню, как эта девочка стонала подо мной и просила еще, содрогаясь от оргазма.
– Прощаю, – выдыхаю ей прямо в губы.
Впиваюсь жадным поцелуем и терзаю её мягкие сладкие губы. Сопротивляющиеся руки фиксирую своими у стены, как и её тело, каждую неровность которого чувствую своим возбужденными клетками тела. Врываюсь в неё глубже языком и изучаю горячую полость, подчиняя её язык, который поначалу противиться слиянию.
Как остановиться? Невозможно. Это то, что я давно желал сделать. Хочу, чтобы она была моей. Только моей.
Глава 25
Я не могу позволить ему использовать меня снова.
Не жалея, сильно кусаю за губу Адриана и отталкиваю его от себя насколько позволяет мое хрупкое тело. Под матерные восклицания выбегаю из ванной и несусь в спальню к Рону, переживая, что парень, обозлившись, погонится за мной.
Запыхавшись больше от переполняющих спутанных эмоций, закрываю за собой двери и обнаруживаю, что Рона в спальне нет. Выдыхаю, успокаивая сердечный ритм, и иду к кровати, на которой подготовлены два одеяла.
Забираюсь под одно из них чуть ли не по нос и, не смыкая глаз, таращусь в потолок. В груди до сих пор колошматит. Зачем Адриан поцеловал меня? Сомневаюсь в его искренних порывах – скорее хотел использовать момент в корыстных мотивах, чтобы потом наплести брату о том, какая я распущенная и ненадежная девушка. Опять хотел унизить, обмануть, использовать… Ненавижу!
Самой стыдно за свою слабость, которую испытала в первые секунды, оказавшись в его объятиях. А потом как ушатом ледяной воды окатило на дурную и наивную девичью голову, когда вспомнила, на что этот человек способен. Испортить и сломать – вот его главная функция, и видно, для него все способы хороши. Даже такие мерзкие… Внутри все стягивает от обиды.
– Ты уже тут? – в комнату заходит Рон с голым торсом и перевязанным полотенцем на бедрах. – Я тоже сходил ополоснулся. Все нормально, Стеша?
Я отрицательно мотаю головой. Вылезаю из-под одеяла и сажусь, потупив взгляд на пальцы рук, которые хаотично переплетаются.
Зачем я должна молчать и делать вид что ничего не произошло? Я нахожусь здесь ради одной цели – поставить Адриана на место, а выходит так, что только лишь раздразнила его, представившись девушкой Рона.
– Что-такое? Рассказывай, – присаживается Рон на край кровати рядом со мной.
От него веет свежестью и морским гелем для душа. Влажные волосы стоят ежиком, с них стекают капли и застывают прозрачными жемчужинами на загорелой мужской коже.
– Наш план не подействовал, – тихо говорю я, отводя взгляд от упругих мышц на торсе и бицепсах.
– В смысле? С чего решила так?
– Поверь. Я встретила Адриана в коридоре, его поведение – было лучшим тому подтверждением, – обхожусь без подробностей о поцелуе я. – По-моему, он даже больше разозлился. Теперь точно он не даст мне покоя.
– Даже не думай, – обрывает мой обреченный вздохи Рон, сверкая глазами. – Этот гаденыш получит, раз не может себя вести! Что он сделал, что сказал?
Я сглатываю. Сказать, что Адриан хочет девушку брата и чуть было не воспользовался её беспомощностью в душевой? Да, было бы в самый раз, чтобы Рон оторвал ему голову без права на оправдание.
– Сказал, чтобы я исчезла. Ему не нравится, что мы с тобой «встречаемся».
Не могу описать ему полную картину, потому что чувство собственной вины в случившемся не отпускает. Я «стормозила», когда Адриан начал касаться меня – не знаю, почему…Догадываюсь, но даже думать об этом не хочу.
– Исчезла? Совсем охренел, братец… Ладно, завтра я поговорю с ним и вдолблю в его голову, кто ты и как к тебе стоит относиться. Он в твою сторону не посмотрит и за километр тебя будет обходит, Стеша, это я тебе обещаю.
Возможно ли такое вообще? Невидимые отпечатки от рук Адриана до сих пор горят на коже.
– Интересно, какие у тебя методы?
– Свои методы. Мужские, – сжимает челюсть и кулаки Рон.
Понятно, что вправлять мозги Адриану будут конкретно.
– Может не стоит так жестоко?
– Жалеть будешь его?
– Нет. но…
– И правильно. Давно надо было его на место поставить. Совсем обнаглел, в конец!
Рон измеряет комнату широкими шагами, мысленно продумывая план действий. Я начинаю переживать, что втянула его в свои проблемы и поспособствовала конфликту между братьями. А если вся семья Прохоровых узнает, что творится и истинные причины их конфликта..? Нет, все зашло куда-то не туда…
– Рон, остынь, – поднимаюсь с кровати и останавливаю парня, который ужасно завелся. – Мне кажется Адриан получает удовольствие от такого внимания… Думаешь он не понимал о последствиях и что тебя, как парня, заденет сказанное?
– Ну значит, он добился того, чего хотел. Не вздумай его защищать, Стеша!
– Я не защищаю… Но стоит ли мараться так? Я не хочу, чтобы ты опускался до мордобоя из-за меня, ведь я и девушкой твоей не явлюсь.
Рон замолкает, его растерянные глаза бегают по моему лицу в попытке понять. Кажется, я даже разглядела во взгляде обиду, которая проскользнула после моих слов про девушку.
– Это неважно. Он об этом не знает и позволяет вещи, за которые все рано или поздно получают. Я не убью его, Стеша. Для начала поговорю, а потом как пойдет…
– Поговори, – киваю я, стараясь не накалять обстановку. – А сейчас давай спать, м?
Не знаю, смогу ли я уснуть… В голове жужжит и неспокойно как-то на душе.
Рон выпускает пар и сбрасывает гнетущие мысли в сторону до завтрашнего дня.
– Давай, – он открывает шкаф и достает широкую футболку. – Надень, в халате спать неудобно будет.
– Спасибо, – беру футболку и глазами ищу, где бы переодеться.
– Я отвернусь не переживай.
Пока Рон стоит ко мне спиной, я быстро скидываю с ебя халат и надеваю футболку, которая по длине доходит чуть ли не до середины бедра. Ныряю под одеяло и разрешаю парню развернуться и лечь рядом.
Лежа на спине, я закрываю глаза и не рискую шелохнуться лишний раз. С правой стороны тоже гробовая тишина, будто Рон в секунды уснул. Это так странно и неловко одновременно.
Я сглатываю, и в царящей тишине это отчетливо слышно. Переворачиваюсь на бок, спиной к Рону и открываю глаза. Не спится…
Слышу шорох за спиной и замираю, прислушиваюсь. Рон прочищает горло и озадачивает меня откровенным вопросом:
– Стеша, скажи… – его голос хрипит шепотом. – Адриан был твоим первым?
Спальню окутывает томящее молчание. Рон ждет – ощущаю его дыхание, стреляющее в спину. Его вопрос растворяется в воздухе, проникая внутрь меня с неровным дыханием. Я переворачиваюсь на спину и задаю встречный вопрос:
– Зачем ты спрашиваешь?
– Просто… – протягивает парень.
Пока я упираюсь глазами в потолок, чувствую слегка раскрасневшейся щекой, как Рон изучает меня со стороны заинтересованным взглядом. Мне кажется, что он даже стал ближе ко мне, или кровать так резко уменьшилась в размере.
– Да, это так, – сипло отвечаю я, сложив ладони на живот. – Но, Рон…
Переворачиваюсь на бок и встречаюсь парой мужских глаз, которые едва можно разглядеть сквозь темноту.
– Такой вопрос не задают девушке просто так…
– Ты нравишься мне, Стеша, – выдыхает Рон полушепотом. – И пусть сейчас ты согласилась только на то, чтобы стать ненастоящей моей девушкой.
– Говоришь так, словно предлагал мне что-то большее.
– Это же очевидно…
– Что?
– Что я хочу, чтобы ты была моей.
Его губы проникновенно шепчут признание, заполняя пространство чем-то интимным. Расстояние между нами становится невыносимо мизерным. Легкое дыхание овевает мое лицо и приятный запах Рона ударяет в нос.
– Я знаю, – сглатываю я. – Но… – переворачиваюсь обратно на спину, обрывая зрительный контакт.
– Боишься чего-то?
– Нет, просто не готова.
– Знаешь я тоже не готовился, – хрипит парень с усмешкой. – Это накрывает с головой без предупреждения. Ты рядом сейчас, и мне сносит крышу от этого факта. Я даже боюсь спугнуть тебя… Чтобы ты испуганной птичкой не упорхнула от меня.
– Не упорхну, – уголки губ приподнимаются от такого сравнения. – Но и на руки не пойду… Завтра все может измениться.
– О чем ты?
– О твоих словах. Которые исчезли, растворились в воздхе ровно в ту секунду, как ты их произнес.
Парень приподнимается на локоть, чтобы видеть мое лицо.
– Я отвечаю за свои слова, Стеша, – мужской голос набирает мощи. – За кого ты меня принимаешь?
– За порядочного и честного человека, – успокаиваю задетые чувства Рона и поясняю. – Чувства могут измениться, или оказаться обманчивыми, поэтому не стоит так держаться за них.
Рон усмехается и падает на подушку, складывая руки на груди.
– Не доверяешь мне из-за ублюдка-братца? Думаешь, способен на такую же низость, как и он?
– Нет. Просто я осторожна, и конкретно ты здесь не при чем…
– Клянусь, этот придурок получит сполна, – фыркает Рон, злясь на брата.
– Послушай, – поворачиваюсь к парню. – Его участь не изменит моего отношения. Мне нужно время, пока это всё… Но ты вовсе не обязан ждать.
– Я не обязан, а хочу этого, – вносит важную поправку он.
– Раз так, то… – закусываю губу и разворачиваюсь спиной к парню. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Стеша. Сладких снов. – звучит трепетно в ответ, и я закрываю глаза.
Глава 25
Просыпаюсь от жарких объятий.
Рон крепко обнимает меня, уткнувшись носом в шею. Судя по ровному сопению, он спит.
Свет лучами пробивается через шторы, освещая стены спальни и мое лицо, которое сейчас очень озадаченно тем, как бы аккуратно выбраться из мужских рук.
Только я освобождаюсь, как рука Рона цепляется за талию обратно и притягивает к себе. Я ахаю от неожиданности и поворачиваюсь к нему.
– Рон? – в голосе сквозит удивление вперемешку с возмущением. – Спишь?
Парень не думает открывать глаза и отпускать меня, лишь пристраивается щекой к подушке, продолжая беззаботно сопеть.
Такой красивый… Прямые черты лица, мягкие, не резкие – ровная загорелая кожа, челка спадает на высокий лоб, выступающие скулы, подбородок с крохотной ямочкой, узкие приоткрытые губы, длинные ресницы, которые слегка подрагивают…
– Стеша… – произносит сквозь сон мое имя Рон и хочет уткнуться носом мне в грудь.
Я упираюсь ладонями и решаю разбудить его.
– Рон, проснись. Это я.
Его веки сонно приподнимаются, и я вижу серые глаза, которые еще толком не проснулись. Ему понадобились секунды вспомнить, как из его сна я перебралась в реальность к нему к в кровать.
– Стеша… – растирает лицо ладонью. – Доброе утро.
– Рон, ты обнимаешь меня, не мог бы ты…
– О, – прибирает руки он, извиняясь, – Блин, я так крепко заснул, прости…
– Да ничего, – прокашливаюсь я и встаю с кровати.
Замечаю, что одно из одеял благополучно провалялось на полу всю ночь, как ненужный элемент. Незаметно для Рона порицательно закатываю глаза, но решаю не акцентировать внимание на этом моменте.
– Как спалось? – интересуется Рон, натягивая футболку и шорты.
– Нормально, кхм, тесновато слегка было, – прочищаю горло и складываю на руку свою одежду и полотенце. – Я ванной комнате переоденусь.
– Хорошо, – кивает он и с виноватым взглядом провожает меня до двери. – Тебя подождать или сама потом спустишься к завтраку?.
– Не переживай, я спущусь.
– Понял, тогда буду ждать в гостиной.
Благополучно добравшись до ванной комнаты, я принимаю контрастный душ, споласкиваю рот зубной пастой и расчесываю волосы, прибирая его в пучок.
Надеваю платье, а футболку Рона и полотенце забрасываю в стиральную машину.
Не спеша, спускаюсь на первый этаж по ступенькам главной лестницы и вижу, что меня ждут – утренний стол, за которым сидят Ольга с Роном, обставлен различными вкусностями.
– Доброе утро, Стефания, – улыбается Ольга. – Выспалась?
– Вполне, – киваю я и сажусь рядом с Роном.
– Выбирай, что будешь на завтрак? Есть омлет, мюсли, бутерброды, что-то посытнее может … – начинает суетится хозяйка. – Чай, кофе или фреш?
– Просто чай, спасибо.
Пока Ольга заполняет мою кружку травяным чаем, я приглядываюсь к аппетитным эклерам. Обычно по утрам завариваю себе кашу по-быстрому, но в гостях можно сделать приятное исключение.
Кусаю эклер и к своей радости обнаруживаю внутри начинку из белкового крема. М-м-м, мой любимый. Заварной или масляный на дух не переношу, так что мне повезло.
Неторопливый завтрак в приятной компании за непринужденной беседой, длиться недолго. В гостиную спускается тот, кого «не хватало».
– Адриан, присоединяйся к нам, – зовет к столу Ольга парня, который пролетает ступеньки и спрыгивает с последней, оказываясь перед нами.
Рон сразу напрягается и переключает все внимание на меня, открыто игнорируя брата:
– Любимая, у тебя тут запачкалось кремом… – улыбается он, показывая пальцем на щеку.
С такого обращения слегка конфужусь, но внешне особого вида не подаю.
– Где? – беру салфетку и вытираю рот.
– Дай помогу…
Рон заботливо протирает салфеткой возле уголка губ, а потом неожиданно берет мой большой палец и целует его, слизывая каплю крема.
– Сладкоежка ты моя, – лыбиться Рон, пуская влюблённый взгляд в меня.
Я понимаю, что он играет. Но так правдоподобно, что я сама начинаю сомневаться и входить к краску.
Наблюдая за всей картиной, Адриан давится хлебцем, который схватил со стола.
– Не спеши, дорогой, сядь и поешь спокойно, – говорит Ольга.
Адриан откашливается и звучными глотками опустошает стакан с фрешем.
– Нет уж, спасибо, – сильно ставит он стакан на место, заставляя стекло дрожать. – Аппетит пропал.
Он смеряет меня гневным взглядом и фыркающим под нос колючим ежом удаляется из гостиной.
– Но Адри… – вздыхает Ольга, понимая, что настаивать бесполезно.
– Я тоже, пожалуй, пойду, – встает из-за стола Рон с целью направиться вслед за братом.
– Я с тобой… – приподнимаю пятую точку и тут же опускаю её на место.
– Нет, допивай спокойно чай, – кладет руки на плечи Рон, успокаивающе поглаживая их. – Я скоро вернусь.
– Ладно…
Я тихонько вздыхаю, глядя вслед Рону, который решил поставить все точки над «и» со сводным братом.
За столом остались только я и Ольга. Я прислоняюсь губами к кружке с чаем и делаю небольшой глоток. Заварные травки приходятся как никогда кстати, но даже мята с мелиссой не успокаивают моих переживаний, которые держу в себе и внешне не демонстрирую перед хозяйкой дома.
Но Ольга – проницательная женщина, поэтому она улавливает напряженные волны, витающие в гостиной с приходом сына.
– Ты уж прости Адриана, – ставит чашку на блюдце она и складывает пальцы в замок. – Порой он ведет себя не подобающим образом. Он воспитанный и вежливый парень, но эта его вызывающая агрессивность…
Женщина вздыхает и порицающе покачивает головой. Я даже не знаю, что вставить для поддержания разговора, кроме абсолютного согласия, поэтому предпочитаю промолчать и дать ей выговориться.
– А на кого жаловаться, кроме самой себя? Я, как мать, виновата в том, какой он сейчас. Вот такие дела, Стефания…
– Что вы имеете в виду? – хмурюсь я. Не хочет ли она переложить всю ответственность на свои плечи? – Ваш сын – уже взрослый, чтобы отвечать за свое поведение и поступки.
– Так оно, вырос мой мальчик… Но Адри– недолюбленный ребенок. А что может быть хуже ?
– Недолюбленный?
– Именно так. Я не дала ему сполна той материнской любви, в которой он нуждался в детстве, поэтому сейчас он резкий и холодный. Сердце разрывается, когда вижу его таким.
– Вы оправдываете его поведение, потому что он ваш сын, – пожимаю плечами, понимания, что для каждой матери их чадо – самое лучшее, во что бы то ни стало.
– Я просто знаю причину, дорогая моя, – аккуратно поправляет меня Ольга. – Важен корень, из которого все произросло. Адри ненавидит меня, упрекает… Он не говорит это мне в лицо, но я всё чувствую.
– Ваш нынешний муж – не родной отец Адриана, верно?
Помню, что Рон, рассказывал мне про смерть отца, и все вытекающие, связанные с реакцией незрелой психики брата-подростка.
– Верно. Олег – это отец Рона, я вышла за него замуж, когда Адриану было одиннадцать. Мой первый муж умер, и мы с сыном сводили концы с концами. Я работала с утра до позднего вечера, лишь бы прокормить нас и обеспечить Адри всем необходимым… И наверно здесь была моя главная ошибка – в тот момент ему нужно было совсем другое. А именно – я, моя любовь, поддержка и внимание.
Ольга шмыгает носом, который забивается воспоминаниями и сожалениями о прошлом.
– А что я? Уставшая, обессиленная, еще срывалась на нем, когда руки опускались… – морщит лоб она, и глаза наполняются грусть. – Учеба у сына пошла по наклонной вниз, участились звонки от классного руководителя о прогулах, драках и ужасном поведении – тогда я сильно ругала его за то, что ни старается, не ценит того, как мать пашет ради его новых вещей и еды. И только потом поняла, что сделала хуже этим.
– Значит, он привлекал к себе внимание плохим поведением? Хотел, чтобы его хоть кто-то заметил и среагировал…
О, да, в каждом классе найдется такой ребенок, который как репей в поле. Вредоносит и привлекает внимание своими колючками, которые нет-нет а прицепятся к тебе.
– Да и, судя по всему, результат его удовлетворил. И он продолжал в том же духе.
Я затихаю. Говорят, все проблемы идет из детства. Смерть родителя и последующее невнимание матери своеобразным образом повлияло на Адриана.
– Получается, до смерти отца Адри был примерным ребенком? – уточняю я.
– Он никогда не был примерным. Но в его глазах не было жестокости и крайней эгоистичности, какую наблюдаю даже сейчас. Пойдем, я тебе кое-что покажу…
Ольга встает из-за стола, и мы направляемся на второй этаж.
– Он любил своего отца, и сильно переживал после его смерти, как собственно, и я. Нам следовало бы объединиться, стать даже ближе, чем было до, чтобы не потерять друг друга и не сломаться, но… Вышло, как вышло.
Мы заходим в комнату к Ольге. Она останавливается около стеллажа, берет рамку с фотографией и показывает её мне.
– Посмотри, это одна из первых фотографий нынешней семьи, тут мальчишки еще такие маленькие… – она проводит пальчиком по Рону и Адриану.
– Адриан сильно надут, все кроме него выглядят счастливыми, – замечаю я обиженный взгляд мальчика.
– Именно так. Мы не смогли заставить его улыбнуться и попозировать для общей фотографии. А я специально поставила эту неудачную фотку в рамку на видное место…
– Для чего?
– Скажу так – чтобы напоминала мне о том, о чем не следует забывать. Чтобы в сердце росла любовь для начала её нужно «посадить» туда, чтобы та пустила ростки и наблюдать за взращиванием, оберегая от негативных факторов.
Способен ли Адриан на настоящую любовь? Может ли он открыться и довериться другому настолько чтобы отдать ему частичку себя и своих искренних чувств? По словам его матери – вряд ли. Вот главное её главное сожаление. От осознания полной картины мне самой становится грустно.
– Во второй раз вы вышли замуж по любви? – спрашиваю я и только потом понимаю, как это некрасиво с моей стороны. – Ой, простите…
– Ничего-ничего, – отмахивается Ольга. – Отец Рона – богатый человек, и конечно, я знала об этом, когда он сделал мне предложение. Он порядочный мужчина, надежный. Да и без мужской поддержки очень сложно, Стеша… Поэтому я доверила ему себя и сына. И он оправдал ожидания – на замашки Адриана реагировал спокойно и с пониманием, не давил властью – и за это ему я особо благодарна.
– Ясно… – протягиваю я, понимая очевидный ответ на свой вопрос про любовь в браке. – Адриан воспринял в штыки ваше новое замужество и обновленный состав семьи?
– Конечно, потому что мое внимание к нему, которое, итак, было ограниченно, размножилось на новых членов семьи. Ему не нужен был ни новый папа, ни тем более брат…
– Что плохого в брате? – не понимаю я. – Тем более, они почти одного возраста.
– Соперничество, ревность… Да все, что угодно. У тебя есть брат или сестра?
– Да, сестра, – вспоминаю Милу и наши частые конфликты. – Ну да… Мы бывает не ладим порой.
– Вот, и я о том же. Рон – открытый, отзывчивый парень, ты знаешь, но даже он не смог сблизиться с Адрианом, потому что тот был откровенно закрыт или агрессивно настроен. Помню, они сильно подрались однажды, у меня волосы дыбом встали… И чего они тогда не поделили?
Я подхожу к окну, которое выходит на гараж возле дома, и вижу Адриана с Роном, которые стоят возле машины и разговаривают. Вроде ничего критичного, но на душе не спокойно.
– Рон был старше, поэтому в то время Адриану хорошо досталось, – вспоминает Ольга. – « Я убью тебя», – вот, что кричал сын ему, сплевывая кровь. А потом целенаправленно начал ходить на бокс, чтобы дать достойный отпор при случае. Когда заглядывала на тренировки, то видела , как он выпускает пар, вымещает гнев на груше. Колошматит её бедную, что костяшки постоянно в ссадинах.
– А как сейчас у них отношения? Изменились с возрастом? – спрашиваю, смотря на братьев в окно.
– Терпимое. Они как никак молодые мужчины, достоинство уже для них не последнее слово, да и мозг по-тихоньку должен включаться…
– Думаете?
– Я надеюсь на это.
– Я тоже… – поджимаю губы я и в следующую секунду вскрикиваю. – Ах!
Подпрыгиваю от увиденного и бегу на улицу. Мои надежды только что растворились на глазах – Адриан и Рон, как звери, вцепились друг в друга.
