Текст книги "Влюбись в меня, девочка! (СИ)"
Автор книги: Дана Алексеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 31. Адриан
Как же хорошо, что сегодня я не прогулял физру, как обычно.
После пары в раздевалке стоит шум. Пока я залипаю в телефоне, парни куражатся, как могут. К нам закинули пакет с женским бельем с намеком, что их хозяйка скоро заглянет к нам на «огонек» абсолютно нагой.
– О-о, а размерчик-то приличный, – вытягивает из пакета кружевной лифчик Борис, главный заводила и интригант среди нас.
Он с посвистыванием прокручивает на пальце нижнее женское бельишко и запускает его парням-девственникам, которые шарахаются от него, как от горячей картошки и перебрасывают другим.
Вот идиоты. Убираю телефон в задний карман джинсов и еще раз полотенцем обтираю волосы, прохожусь им по влажному после душа телу. Следующая пара – нудная лекция, которую читает заунывным монотонным голосом преподша пенсионного возраста. Усыпит любого. А спать я пока не хочу, поэтому на сегодня можно попрощаться со стенами универа.
Натягиваю футболку, включаю наушники, и накинув рюкзак на плечо, иду к выходу. Остальные продолжают веселится и ловить острый юморок Бориса, который вытягивает все самое пикантное из пакета по очереди. Не вникаю в смысл этой убогой завлекаловки, но вынужденно притормаживаю.
Какой-то придурок мажет, и мне на лицо прилетает женское платье. Буквально легким покрывалом накрывает физиономию, которая по началу кривится в недовольстве. Засунуть бы кусок деликатной ткани в деликатное место этого безрукого долбоящера…
Готов сорваться, но гнев уходит на второй план, когда вдыхаю аромат, впитавшийся в женское платье. Знакомые парфюм… Очень знакомый.
Мне хватает нескольких секунд, чтобы вспомнить, на ком я видел это платьице и сопоставить его владелицу с духами, которыми та пользуется. Все сходится – это вещь Стеши. Точнее пакет вещей, включая нижнее бельё, гуляющее па рукам гогочущих парней.
В миг я зверею, вырываю пакет у Бориса и огреваю его гневным взглядом.
– Закончили игру, – рычу я, утрамбовывая вещи обратно. – Идите подрочите.
– Блин, Адри… -разочарованные вздохи раздражают.
На языке стоят маты и в голове недоумение – что это все значит, и где сама Стеша сейчас?
Когда в раздевалку заходит девушка, притихшие парни вновь оживают, но заметно расстраиваются. Их нимфа вовсе не нагая и выражение лица у неё не соблазнительное, а враждебно настроенное. Пришла она явно за одеждой, потому что сразу, без всяких объяснений направилась ко мне. Я как раз складывал последнюю вещь.
– Дав сюда, это не твое, – твердо заявляет девчонка, сжимая челюсть.
Вцепляется в пакет, но я не отдаю, тяну на себя.
– Но и не твое, не так ли? – бровь приподнимается в вопросе. – Чьи это вещи?
– У знакомой. Отдай, она ждет.
– А чего она сама не пришла?
– Было бы в чем, – цедит защитница и выдергивает пакет из рук. -Озабоченные.
– Стеша сейчас в раздевалке?
От прямого вопроса девчонка разворачивается и удивленно смотрит на меня.
– Ну да… – тянет она, скользя сомнительно– оценивающим взглядом по мне с ног до головы. Стоит ли мне доверять?
– Ладно, иди, – киваю я, решая выяснить подробности у самой Стеши.
Внутренне чутье подсказывает, что будут они неприятными. Куда эта мелкая опять ввязалась? И на кой х* меня это должно волновать? Ладно, разберемся…
Выхожу из раздевалки и устраиваюсь на диване в холле, чтобы подловить Стешу, когда та будет проходить мимо.
Ждать долго не приходится. В том самом платье, которое узнаю теперь из тысячи, она спускается по ступенькам, понурив голову вниз и волоча за собой пакет. На ней нет лица, грусть и пустота в глазах. Идет, не спеша, шаркая босоножками и шмыгая носом, даже не замечает меня и проходит мимо.
Мне моментально передается её состояние, и внутри все заполняется тревогой. Что, черт подери, произошло? И как бы не спугнуть пташку, которую кто-то жестко обидел?
Иду за ней следом и останавливаюсь в метре от неё, когда она тормозит около зеркала, чтобы вытереть салфеткой под красными глазами и бесполезно пытать сбить жар от красного, обмахивая его ладошками.
– Привет, – прочищаю горло я, привлекая её внимание.
Стеша поворачивает голову, смотрит на меня растерянно и ничего не отвечает. А я понимаю по её опухшим глазам, что она ревела.
– Что случилось, Стеша?
– Ничего… Отстань… – дрожащим голосом, полным обиды, отвечает она.
Кусает губы, сдерживаясь, и отворачивается, чтобы не изучал пытливым обеспокоенным взглядом.
– Давай поговорим, – делаю шаг навстречу, но она убегает от разговора.
Ничего не объясняя, подавленным и напуганным котенком, девушка отстраняется от меня и направляется к входным дверям спортивного корпуса.
Меня злит, что она молчит и игнорирует мои попытки помочь. Ноги сами идут за ней, успокоюсь только, когда она все расскажет. Девчонка забита и крайне расстроена – кто-то постарался на славу, и это даже не я… Кто такой отчаянный?
– Хватит меня преследовать, – разворачивается Стеша, чувствуя спиной, что иду следом. – Иди своей дорогой, Адриан!
– Я иду к машине, – вяло оправдываюсь я, благо её автомобиль стоит на той же парковке, что и мой. – Ты слишком раздражена… Случилось что-то серьезное?
Пусть огрызается, не в первой – пошла на контакт, уже хорошо.
– Если даже и случилось, тебя это не касается! – гордо фыркает она и чешет, быстрее перебирая ногами, чтобы отдалиться от меня.
– Приятно слышать, что на этот раз приходиться без обвинений в мою сторону, – не отстаю я, к её сожалению.
– Издеваешься? – резко останавливается, и я врезаюсь в неё, толкая хрупкое девчачье тело.
Обхватываю Стешу за талию, предотвращая возможное падение.
– И не думал, хочу узнать, кто сделал это раньше меня, – глядя в глаза, говорю я. – Кто обидел, скажи.
– Отпусти… – освобождается она из объятий и отводит взгляд в сторону. – Это опять она… Анжелика. Подговорила девчонок против меня.
– Дрянь, – вылетает машинально. – Я предупреждал тебя, Стеша.
– Да? Спасибо! – воспринимает всё за упрек и кипятится. – Не помогло, как видишь.
– Ты рассказала Рону, что творит эта ненормальная?
– Рассказала… Ему дела нет до этого.
– Не понял?
– И не поймешь, – Стеша встряхивает волосами и вновь пытается сбежать, оборвав все на полуслове.
– Да постой же, – догоняю её, и разворачиваю. Держу за плечи, чтобы не увиливала. – Куда так мчишься? Что значит, ему дела до этого нет? Его девушку в открытую обижают… Не похоже на моего братца-защитника.
– Вот так. Я не его девушка, Адриан, поэтому и защищать ему некого. Все? А теперь отпусти меня.
В голове глючит. Шурупы застревают и винтики не сходятся, что тормозит мозговой процесс. Как это, не его девушка?
– Вы расстались? – предполагаю я.
– Нет. Мы и не сходились. Я никогда не была его. – резко заявляет она, сражая наповал таким громким заявлением. – Надо было изобразить пару, и это время прошло. Радуйся, теперь мы даже не друзья.
– Постой… – вспоминаю важную вещь и не смею слепо верить её словам. – Я видел, как ты целовалась с ним на детской площадке несколько дней назад. Зачем врешь мне сейчас?
– Целовалась?! – принимает это за оскорбление она и громко хмыкает. – То, что он решил вольно поцеловать меня на твоих глазах, не значит, что я хотела этого. Может объяснишь, зачем приезжал тогда?
Мозг уже кипит. Значит, все была игра… Против меня. Эти двое сговорились, и теперь творится черте что. Не ожидал-не ожидал… Хотя может все это даже и к лучшему.
– Уже неважно. Значит, дурили меня как могли, да?
Стеша поджимает губы, но сожаления в её глазах не прослеживаю. Маленькая стервочка… И куда тебя это привело, м? Она по природе своей далеко не интригантка, так что, думаю, мой братец тут приложил руку… Он то как раз это может.
– Насчет тебя и твоего поведения я изначально сомневался, но Рон… Я был уверен, что он влюблен.
– Так и есть. Но думаю, сейчас он меня ненавидит. Стоило мне отказать ему ему, как он начал ревновать к тебе… Какие глупости!
– О, даже так… Славно, – просыпается моё эго, которое неожиданно пригладили.
– Дико. И противно, – выплевывает она. – Я пожалела обо всем, Адриан. Больше не хочу видеть вашу семейку. Так что радуйся, я исчезну, как ты и просил.
Она сбрасывает мои руки с плеч, но я удерживаю девочку, которая переполнена эмоциями и вселенской обидой.
– Не исчезай… – шепчу я и касаюсь пальцем её нежной алой щечки. – Сейчас я не хочу этого.
– Этого хочу я. Раз и навсегда. Лучше самой, чем это сделает кто-то со стороны, на типа Анжелики или тебя – пока вы «лучшие» кандидаты для этого.
– Сравняла меня с ней? Я помочь хочу, Стеша…
– А я забыть хочу, на что ты способен. Но не могу, увы, – поджимает губы, напоминая мне о том самом дрянном дне, который у самого не выходит из головы.
Считает меня врагом. Опасается. То, что раньше удовлетворило бы меня – теперь причиняет боль в грудной клетке. В её глазах тупая обреченность, холодная однозначность, которой стреляет в меня и попадает прямо в цель.
Что я могу сделать? Как доказать ей, что сожалею? Пылаю от ревности, от бессилия, от гнева на самого себя. Возможно ли такое, что эта девочка опять довериться мне, посмотрит на меня беззаботно и улыбнется приветливо, как делала это раньше?
Я отпускаю Стешу – не в силах держать, когда та молчит и колет острым взглядом. Она не готова выслушивать и верить. Смотрю, как садится в машину и уезжает. На душе свинцовая тяжесть, которая разбавляется гневом. Я ненавижу себя, и готов убить тех, кто причиняет боль моей девочке.
Рон, сукин сын, ты первый в очереди…
Глава 32. Адриан
За окнами тренажёрного зала стемнело. Звук крепких ударов боксерскими перчатками, впечатывающихся в грушу, приятным эхом отдается в ушах. За час незапланированной ночной тренировки я хорошо пропотел – по вискам стекают блестящие капли пота, тело разгорелось и стало влажным. Отбиваю кулаками всю дурь, которая сидит во мне и гложет, не давая покоя.
Это своего рода разрядка, которую даю своим мышцам и мыслям. Иногда помогает. Иногда, как сейчас, например, не очень.
Перед глазами пелена, через которую вижу разочарованное и грустное лицо Стеши. Еще слышу её сиплый голосок, интонационно выдающий слабость и беззащитность. Мне хреново, когда ей плохо. Места себе не нахожу, спать не могу, думаю только о ней и о том, как все исправить. Не думал, что когда-то приду к тому, что для меня Стеша – уязвленная хрупкая девочка, за которую пойду даже на преступление.
Нет, я еще не убил никого. Пока херачу только ни в чем неповинную грушу и раздираю собственные костяшки. Просто не представилось другой возможности – уже ночь, но брата до сих пор нет. Задницей что ли чует, что лучше не появляться дома и не попадаться мне на глаза.
Зверский запал ушел, но желание взглянуть в глаза Рону не пропадает ни на секунду. Что он там блеял про свои чувства? Зная Анжелику, этот гад и пальцем не пошевелил, чтобы обезопасить Стешу от возможных загонов и стервозного характера бывшей. И все в пользу того, чтобы поиметь девочку, которая этого не хочет – вот, что меня драконит больше всего!
Было ли у них что-то? Воспользовался ли мой брат, теми условиями, которые выставил перед доверчивой малышкой?
От одной мысли, что ответ – «да», вскипаю, и подобно электрическому комбайну отбиваю грушу на предельной скорости и мощи. Сломать кисть или разорвать мышцы – самое меньшее, что меня сейчас волнует. Физическая боль хоть как-то перебивает ту, что идет корнями из груди.
– А, ты здесь… Так и знал, – слышу сверху развязный голос.
Останавливаю агонию и поднимаю голову – на балконе пошатывается силуэт Рона. Нахрюкался свин и теперь ищет приключений, пришел прямо по адресу… Брат вызывающе усмехается на мой враждебный взгляд и с бутылкой на перевес спускается ко мне по лестнице. Ох, зря.
Я отстегиваю перчатки и бросаю их в угол. Тянусь за бутылкой и в секунды осушаю её на половину.
– Хочешь? – с непроизвольной икотой спрашивает Рон и протягивает мне крепкий напиток.
– Нет.
– П-ф-ф… – оскорбляется и сам присасывается к бутылке.
Его конкретно шатает. Не припомню его в таком состоянии. Интересно, какой был повод? Есть парочка догадок. Глаза – пьяные и мутные, блудливый язык развязывается и находит не очень удачного собеседника.
– Брат, а ты ведь был прав, – морщась, выдыхает Рон. – Насчет неё… Стерва, использовала меня.
– О ком говоришь?
Я даю шанс не задевать тему их отношений со Стешей. Назови другое имя – останешься жив, ясно, как дважды два. Не сильно хочется разбираться с человеком, чей мозг заплыл алкоголем.
– О Стефании, – пафосно тянет её имя. – Черт взял меня связываться с ней. Все равно бесполезно, а я не люблю, когда стараешься, долбишь, а результата нет. Понимаешь меня, а?
– Не совсем, – сжимаю челюсть.
– Вот, что ей надо скажи? – продолжает на своей волне Рон. – Ты то наверняка знаешь, поделись секретом, брат.
Он толкает меня в плечо, нарушая хрупкую оболочку терпения.
– А тебе что надо? Проваливай, давай, проспись… Пока цел. Не зли меня, Рон.
– О-о, морду мне набить хочешь… – закатывает глаза. – Валяй, ты у нас в этом спец. Как там говорят, сила есть, ума не надо? В этом твой секрет что-ли? Не разборчивой, однако, Стеша оказалась…
– Слышь ты, закрой пасть. Последний раз предупреждаю.
Видно, я не в курсе, но у брата где-то завалялась вторая жизнь. Он игнорирует все предупреждающие сигналы.
– Тоже хочешь её, да? – прищуривает глаза и усмехается на то, как сдержанно молчу, убивая взглядом. – Да и так вижу, что хочешь. Только имеет нас почему-то она…
Рон запрокидывает голову и исходится в придурошном смехе. Смотреть гадко. Теперь понятно, по какой причине он «страдает», есть ли ему дело до того, что творится со Стешей? Ха, куда важнее пожалеть себя и найти родную душу, которая поддержит и разделит его мучения. С его стороны, вообще неправильный выбор в пользу меня, я бы даже сказал, критично-провальный.
Все, что было сказано мной «до» про Стешу – это не более, чем провокация. К слову, она дала свои плоды, даже несмотря на то, что их отношения были договорными. Рон нелестно думает о девушке, за которую недавно заступался и подставлял морду. Мое отношение к Стеше тоже изменилось, только в противоположную сторону, такая вот ирония судьбы.
– До остынь ты, Адри… Пускать бешенную слюну из-за какой-то бабы? Не стоит это того, тем более, когда не кому будет оценить, увы…
Я хватаю за грудки эту пьяную рвань:
– Она не баба, а девушка, которая из-за тебя, придурка, сейчас страдает, шиплю в лицо.
– Воу-воу, полегче, – резким запахом алкоголя выдыхает он. – Какого хрена тебя волнует, что там у неё? Пусть катится…
– Сейчас ты у меня скатишься, с лестницы вверх ногами, – отталкиваю Рона, и тот, пошатываясь, удерживает равновесие благодаря перилам. – Все что было между вами – сплошная постанова, в которую ты её втянул и еще нагло пользовался этим, еб*чий ты пень.
– Постанова? Ха, она сказала так? Ну, может быть, а может и не быть, не припомню… Спали в одной кровати мы точно.
На что он намекает? И какой прок врать Стеше? Да и не в том она состоянии была, чтобы выдумывать… Вывод один – брат просто нарывается, и добьется своего. От мерзких выдумок и наглого вранья я свирепею.
– Между вами ничего не было, – повторяю я, чтобы Рон забрал свои слова обратно.
– Да? А почему тогда её сладкий клубничный поцелуй помнят мои губы, м-м-м… – он сминает губы пальцами и прикрывает глаза.
Меня накрывает ярость, внутри все клокочет и вырывается наружу.
– Тварь, – кидаюсь на подонка. – Ты знал, что она не хочет! Не-на-ви-жу…
С каждым слогом впечатываю кулак в ублюдскую морду. Рон валяется подо мной, не в силах сопротивляться или дать отпор. Наверно, он уже без сознания… Я не понимаю. Бью до тех пор пока, размазанная кровь на руках и лице, не отрезвляет заплывший от гнева рассудок.
* * *
Прошел примерно час, как скорая увезла брата в больницу. Первая мысль, когда он лежал окровавленный на полу и без сознания – я все-таки убил. Я не хотел, чтоб именно так всё произошло… Рон должен был отхватить своё, осознавая вину, а не в пьяном бреду чесать языком и приобрести за это черепно-мозговую травму. Крайняя подавленность терзает изнутри за произошедшее.
Брат не умер, но ему требуется медицинская помощь, которую я обеспечил, набрав с судорогой в пальцах номер скорой. Родители были в шоке и ужасе, когда увидели людей в белых халатах, потом Рона, валяющегося без сознания в тренажерном зале, и меня с окровавленными костяшками. Надо ли сказать, что они требовали объяснений? Я не мог ничего сказать. Самому хреново, когда отошел и осознал, что произошло.
После отъезда медиков, я забился к себе в комнату. Сижу в темноте на полу и сжимаю череп, который готов треснуть. Владеть своими эмоциями – всегда был непростой задачей для меня, они берут вверх и меня захлестывает… Иногда с такими последствиями, о которых могу пожалеть.
– Где этот щенок?! – слышу в коридоре разъярённый голос Виктора, отца Рона.
Уверенный толчок в дверь, и та резко распахивается, ударяясь стену. Я с немой тревогой вскакиваю с пола.
– Спрятался, гаденыш! – стукает по выключателю мужская рука, и в комнате загорается свет, от которого невольно щурюсь.
Каждой клеточкой тела чувствую, что пришли по мою душу. Мне не в первой участвовать в семейных скандалах, где я оказываюсь крайним. Но чтобы так жестко – в первый раз.
– Витя, перестань… – ноет Ольга, оттягивая мужа от меня.
Тот мощным танком напирает на меня, хватает за шиворот и начинает трясти.
– Ты что творишь, гад?! Чуть брата на тот свет не отправил! Да я сам тебя убью!
– Давай, – не отводя взгляд, цежу я. Ноздри вздулись все тело напряглось, но защищаться или трусить не собираюсь.
У нас с отчимом всегда были напряженные отношения. С самого первого дня, как мать привела его в дом, я невзлюбил его – он не похож на моего отца ни каплю и уж точно никогда не заменит его. Когда были наедине умолял маму не общаться больше с ним, ведь она не любит его…. Но по итогу, она вышла за него замуж.
– Боже помоги… Витя, остынь, умоляю… Не трогай мальчика!
– Мне надоел этот выродок, Ольга! Что он творит – всякие границы переходит, всякому терпению наступает конец!
Виктор швыряет меня на кровать и распахивает шкаф. Вешалки с одеждой с его тяжелой руки заваливают меня.
– Проваливай из моего дома! Катись куда хочешь, чтоб глаза мои не видели!
– Но как же… – хватается мать за сердце. – Куда же он пойдет?
– Плевать! И смей его защищать, Ольга!
– Но ведь ночь на дворе, Витя… – подбирает в охапку одежду мать. На её глазах проступают слезы.
– Перекантуется с бомжами на вокзале, пусть узнает, как живут люди с его принципами и замашками.
В отличие от моей мягкосердечной мамы, меня не пугает эта участь. Где я и с кем я только не кантовался, прогуливая школу.
– С удовольствием, – гаркаю я, спрыгивая с кровати. Равняюсь взглядом с отчимом. – Вещи у бомжей одолжу, зря напрягаешься.
– Ключи от машины сюда, – мрачнее тучи чернеет Виктор и протягивает ладонь.
Он купил эту тачку. Хрен с ним, невелика потеря… Походим на своих двух.
– Да пожалуйста, – бросаю ключи ему под ноги.
Отчим сверкает взглядом от такого жеста. Я выдавливаю ублюдскую ухмылку.
– Проваливай и не возвращайся, – указывает на дверь.
Только я срываюсь с места, как меня останавливает женская рука. Блестящие глаза матери с мольбой смотрят на меня.
– Адри, сынок… – её голос дрожит. Мне больно видеть её такой. – Будь на связи, пожалуйста…
– Все хорошо, мам. Не переживай, – успокаиваю её я, сжимая теплую ладонь.
Дарю ей прощальный взгляд, и в новом статусе «бомж без тормозов» покидаю дом, который ненавидел с детства.
Глава 33.
Уставшие глаза с полураскрытыми веками лениво смотрят на экран компьютера. Второй час залипаю в какой – то многосерийный фильм, теряя нить сюжета. Вырубиться наконец-то под монотонные диалоги героев – моя цель. Уснуть, чтоб этот дикий день закончился и не переживать ни о чем.
Я вымотана и физически, и морально – вот результат жизни на максималках. Слишком много вылилось на мое нервную систему в последнее время, психика трещит по швам, угрожая когда-нибудь просто снести крышу без предупреждения. От эмоциональных качелей уже тошнит заранее, не дожидаясь резкого разворота или падения с высоты.
Сворачиваюсь калачиком на кровати и зеваю, окончательно закрывая глаза. Сон и полное спокойствие – вот, что мне сейчас необходимо.
Только погружаюсь в грезы, как пронзительная трель дверного звонка раздражает ушные перепонки.
– О-о-о, – с досадой вою я и закрываю голову подушкой.
Мила пришла. Опять ключ забыла, ну что за растяпа… Только связывающие нас родственные узы и вселенское терпение наполняет меня силами, чтобы встать с кровати и потопать открывать дверь.
Поворачиваю ключ и сразу иду обратно. Мила врывается в квартиру, тараторя на ходу:
– Чего так долго, Стеф? Думала в подъезде буду ночевать.
О, кстати неплохой вариант.
– Извините, но кто-то уже преспокойно спал, – пытаюсь вызвать хоть каплю совести у сестры.
– Детское время же еще…
Нет, бесполезно. Она скидывает каблуки и включает везде свет, отчего я щурюсь, и недовольно бурча под нос, отправляюсь в теплое ложе. Если мне не удастся уснуть тотчас, как голова упадет на подушку, то придется вводить в квартире комендантский час. Вот где она шаталась целый день до ночи?
Честно сказать – все равно, явно не пребывала в поисках человечности и уважения к другим.
Пристраиваюсь поудобнее в кровати, тихонько вздыхаю и закрываю глаза.
Дверь в спальню со скрипом приоткрывается. Зажмуриваюсь, прислушиваясь к звукам. Мила не рискует войти в комнату, а только заглядывает через дверной проем. Надеюсь, уйдет. Дико хочется выгнать посторонних и повесить табличку «ТИШИНА. Я СПЛЮ.»
– Пс-с, Стефа-а, мне поговорить с тобой надо, – шепотом говорит Мила и на носочках подходит к кровати. – Не спишь?
– Сплю.
– Ну Стеф, все серьезно, – дергает она меня за покрывало.
Понятно, не отстанет просто так.
– Что еще случилось? – кряхтя, привстаю я.
Щелчок на торшере, и мягкий свет пробивается через абажур, освещая прикроватную зону. Протираю глаза и, сложив ноги под себя, смотрю на сестру, чья назойливость переходит все границы.
– Мила, что это?! – возмущенно таращу глаза, и мгновенно просыпаюсь.
– Где?
– На твоей голове! – касаюсь её обрезанных прядей и не могу поверить, что сестра сделала это. – Что с волосами?
– А это… Прическа новая, не нравится? – хлопает невинно глазками.
– Мила, она не новая, она, как у меня! Ты понимаешь это? – я в бешенстве. – Зачем, Мила?!
– Да прям уж… Немного по-другому.
Та же длина, челка и оттенок – все как под копирку. Наверно, и мастер тот же делал. У меня нет слов – она издевается, да?
– Ты… ты… – пыхчу я, вне себя от злости. – О-о… Я не знаю, как с тобой бороться. Неужели ты не понимала, что мне будет неприятно?!
– Знаешь что, – фыркает Мила, и встает с кровати. –Мне тоже неприятно! У нас с тобой одно лицо, и уж извини, к нему не так много что можно подобрать… Вышло, как вышло. Первый раз что ли одинаковые ходим?
Как все просто. Глупо и нелогично. Всегда у неё так… Раздражает. Встаю с кровати и нажимаю на включатель, чтобы посмотреть в глаза сестре и донести до неё основную мысль:
– Да я не хочу быть твое копией! Не хочу быть похожей на тебя ни в коем разе, что не ясно? Поэтому я и поменяла прическу – ты прекрасно об этом знаешь!
– Хватит на меня кричать, как ненормальная, – обиженно поджимает губы Мила. – Мои волосы – что хочу, то и делаю. Меня тоже не прельщает быть тобой, зануда-истеричка!
– Ах вот как… Мне больше нечего тебе сказать, – расстроенно шлепаю себя по бедрами указываю на дверь. – Выйди, пожалуйста.
– А может вообще выселиться, чтоб не досаждать своим присутствием сварливую принцессу?
– О, было бы чудно! – со злостью взбиваю подушки я.
– Ну да, кто-бы сомневался. Еще сестра называется…
– Ты еще здесь? – оглядываюсь я и ловлю колючий взгляд Милы.
Конечно, я такая плохая и во всем виновата – именно это читаю во враждебном взгляде. Да я завелась, но по причине её некрасивого поступка, который сбил с толку.
Сестра разворачивается, и, задрав нос к верху, горделивой павой идет на выход.
Я вспоминаю про серьезный разговор, с которым она изначально пришла ко мне, и манерно спрашиваю:
– Ты о чем-то хотела поговорить или уже нет необходимости?
Вместо ответа – полный игнор и сильный хлопок дверью, за которой скрывается живая причина моего ночного эмоционального безумия.
– Ясно, нет так нет, – успокаиваю себя вслух и укладываюсь в кровать. – Опять наверно какая-нибудь глупость или выкачка денег… П-ф-ф, а что еще то?
Только загружаться по этому поводу не хватало. Я отойду немного, выпущу пар и завтра поговорим. С этой мыслью я сворачиваясь калачиком под одеялом, и почти сразу засыпаю.
