Текст книги "Влюбись в меня, девочка! (СИ)"
Автор книги: Дана Алексеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 29
– Стеш, можешь денег занять? – с такого вопроса сестры начинается мое «доброе» утро. Класс. – А я кашу уже заварила… Будешь?
Переворачиваюсь на другой бок и, постанывая, сбрасываю с себя покрывало. В комнате опять духота – окна выходят на солнечную сторону, и если на улице около тридцати градусов, то все, запечешься как котлета на гриле. Собственно, в этом состоянии я сажусь на край кровати и с глазами китайца, наощупь ищу ногами тапки.
– Хочешь купить кондиционер? – мямлю, разминая непроснувшийся язык. – Я только за.
– Кондиционер за бешенные деньги? – слишком громко реагирует сестра. – А чем тебя вентилятор не устраивает? – она направляет на меня штуковину, которая гоняет теплый воздух по квартире и мало помогает при нашей жаре.
– А куда тебе деньги? – вздыхаю я, поднимая тяжелое затекшее тело.
Плетусь амёбой к воде – во рту сушняк, как в Сахаре. Еще и работать не думала, а все вспотело под утро… Тут и пробежку можно пропустить. И в который раз уже? Ох, с этой сменной работой допоздна, сплю сурком до последнего, если есть возможность.
– Хочу в парикмахерскую записаться. Лето же, а я до сих пор с прошлогодним хожу, надо что-то новенькое сообразить… – крутится перед зеркалом Мила, перебирая длинные локоны волос.
– А работу найти не хочешь? – с намеком спрашиваю я и замечаю, как Мила закатывает глаза и поджимает надутые губы.
– Угу, чтоб потом, как ты… – смеряет меня вострым взглядом. – Приползать за полночь и в не добром расположении духа вставать и срываться на сестре?
Вот так поворот. Лихо она стрелки переводит – мне еще учиться и учиться её мастерству.
– Не преувеличивай. Я задала прямой вопрос. Тем, кому нужны деньги, идут работать, а не попрошайничать, – звучно ставлю стакан на стол, как печать на свои слова. Категорически и безоговорочно. Ну, накипело, серьезно. Эта периодическая выкачка «по монеточке» раздражает.
– Можно было и без унижений обойтись, – обижается сестра и начинает убирать за мной постель. Строит из себя правильную, когда ей это нужно, и продолжает тараторить. – Так бы и сказала, что не дашь. У тебя вон, парень богатый, а ты ишачишь в ресторане и денег родной сестре жалеешь.
– О-о, Мила, не кипяти мой мозг, который и так бурлит из-за жары, умоляю, – вою я, желая провалиться сквозь землю, чтобы не слышать её жужжания.
– А вот могла бы попросить Рона купить кондиционер, пусть знает в каких ужасных условиях живет его девушка. У них-то наверно весь особняк ими уставлен.
– Хватит, Мила…
– А что, правду говорю!
– Я в душ, – закидываю на плечо халат и полотенце и ухожу от бессмысленного разговора. – Меня не беспокоить ерундой!
Мила бурчит что-то невнятное в ответ, а я с чувством облегчения закрываюсь в ванной комнате.
Контрастный душ делает из меня человека. Я даже чувствую себя живой. Не знаю, надолго ли задержится этот чудодейственный эффект. С тем, что твориться в последнее время в моей жизни – можно даже не рассчитывать на долгосрочность. Что ни день, то «сюрприз», и ладно бы приятный – хватаю говна от каждого неравнодушного…
Так не хочется выходит из душевой, единственной прохладной комнаты, где можно существовать, а не выживать, но есть слово «надо», которое подталкивает меня к двери, напоминая о быстротечности времени и о парах в универе.
Завязываю полотенцем влажные волосы и с произвольным коконом на голове, в махровом халате выхожу из душевой. Сбрасываю хлюпающие резиновые тапочки на коврик и иду на кухню, откуда доносится резвый голос Милы и, кажется, мужской баритон.
Замираю в дверном проходе, когда вижу нежданного гостя, сидящего за столом. Он находится ко мне спиной, и не замечая меня, болтает и чаевничает с сестрой. Мне достаточно его затылка, чтобы понять, кто это…
– Рон? – удивленно спрашиваю я, и парень оборачивается.
– М, а вот и сестра! – подпрыгивает Мила и наливает мне кофе. – Стеша, проходи, посмотри, кто к нам пришел.
– Да я уж вижу…
– Доброе утро, Стеша, – улыбается Рон, но я не особо разделяю их радости и до сих пор стою в ступоре. – Я решил приехать с утра, вечером появились дела… А почему ты не говорила, что у тебя есть сестра-близняшка? Я даже не сразу признал тебя, то есть её, ну ты поняла… Я в легком шоке.
– Я тоже, – прокашливаюсь я. – Переоденусь и потом поговорим, ладно?
Тут же киваю сестре, чтобы та подошла и объяснила, что я пропустила.
– Конечно, я подожду, не переживай, – провожает взглядом нас парень.
Мы скрываемся за дверью спальни, и я начинаю допытывать Милу.
– Что Рон здесь делает? Он сам пришел, не предупредив?
– Да звонил он тебе и писал, а где твой телефон? – как с первоклашкой разговаривает со мной Мила, прицокивая.
– Где-то на кровати, – начинаю ворошить убранную сестрой постель под её недовольное шипение. – Или на тумбочке…
Но и там телефона нет. С растерянными глазами закрываю дверцу тумбочки и заставляю память заработать на максимум… Где же?
Мила плюхается на кровать рядом со мной, и вздыхая, достает из кармана мой телефон.
– По кровать завалился, а потом трещал как ненормальный… Вот я и решила ответить, тем более ты сказала, чтобы я не беспокоила тебя по пустякам.
– Ты ответила Рону? – выхватываю из её рук телефон.
– Ну да. А что такого? Парень переживает ведь… Пригласила его подняться. А что не надо было?
Сминаю лицо ладонями, вымучивая из себя спокойствие. В телефоне высвечиваются уведомления о нескольких пропущенных и непрочитанные сообщения в вк, о том, что Рон не сможет встретиться со мной вечером и предлагает заехать ко мне с утра. Судя по дате, об этом он писал еще вчера ночью, но мои глаза в то время предпочли закрыться и уснуть крепким сном, а не лупится бесцельно в экран.
После случая с колесами, я действительно звонила Рону и договорилась встретиться с ним сегодня вечером, рассказать о случившемся, чтобы как-то решить проблему с Анжеликой. Как никак , но именно он – главная причина этого происшествия, пусть даже не подозревает об этом… Надо открыть глаза Рону на эту девушку и в то же время, открыть Анжелике глаза на наши фиктивные отношения с ним… Проще говоря, рассказать правду.
Да, я подумала над словами Адриана – наша задумка с Роном принесла столько проблем, нежели помощи, так что пора это все прекращать.
– А почему ты не рассказала своему парню что, у тебя есть сестра-близняшка? – докапывается Мила. – Рон так таращился на меня несколько секунд, когда я открыла дверь… Наверно не мог понять откуда у тебя такие длинные волосы… Такой забавный он.
– Угу, забавный… – бормочу, и начинаю переодеваться. – О чем еще разговаривали?
– Да так, – закатывает она глаза, определяясь говорить мне или нет. – Он очень отзывчивый и щедрый, вот что я поняла… Стоило мне заикнуться про духоту и невозможную жару, как… Вот, смотри.
Мила достает из кармана крупные купюры, ровняя их в красный веер.
– Что это?! – застываю я в одном нижнем белье и умоляю, чтобы это было не то, о чем я подумала.
Мила крушит все мои надежды:
– Рон дал, чтобы ты купила кондиционер. Я правда попросила чуть больше, ну…
– Попросила? – не укладывается в моей голове. Она сведет меня с ума.
– Ну не так прямо, конечно… Сделала намек и, он сразу сориентировался. Говорю, щедрый парень, а что, лучше было умереть от жары?
– А чем тебе вентилятор не угодил, м? – укоряя взглядом, вспоминаю её же слова.
– Да не ворчи, Стешка, парень на благое дело потратился, для своей же девушки, чего такого? Для тебя просила, не для себя… Вот только заберу на парикмахерскую одну бумажку, – она прячет купюру в карман и протягивает мне остальные. – А это всё тебе, с кондиционером и правда было бы лучше…
Вот ни капли стыда в глазах. Сейчас с красным лицом рака стою я, а не она. Не представляю, что думает Рон о такой непроходимой наглости. И Мила еще спрашивает, зачем я ничего не говорю про сестру-близняшку… было б чем гордиться.
– Никогда больше не смей просить кого-либо о чем-то от моего лица, поняла? И телефон мой больше не трогай! Это ужасно, Мила!
– Подумаешь…
Нервов не хватает терпеть лишнюю минуту в обществе сестры. Я складываю деньги сумку с намерением вернуть их Рону и выхожу из спальни. Рон до сих пор сидит на кухне и без задних мыслей преспокойно залипает в телефоне.
– Выходим, Рон, – зову друга на улицу. – Дома душно, на улице поговорим.
– Уже готова? Сейчас, – вылезает из-за стола. – Даже кофе не попьешь?
Отрицательно качаю головой и встряхиваю перед носом бутылку с водой, в которой плавает долька лайма. Лучший напиток в такую жару.
– Пока, Мила, спасибо за чай, – любезно прощается он с сестрой, которая недовольной улиткой вылезла из комнаты.
– Пока.
Я прощаюсь с ней порицающим взглядом, и та понимает, что лучше нас не провожать и не открывать лишний раз рот.
– Все в порядке, Стеша? – первое, что спрашивает Рон, когда выходим на улицу. – Ты какая-то взвинченная… О чем хотела поговорить?
Мы скрываемся от жары в тени под деревом на детской площадке, установленной рядом с многоэтажкой.
Я достаю из сумки деньги и протягиваю их парню.
– Возьми. Сестра немного попутала… Нам ничего не надо.
Стою с протянутой рукой и жду, потому что Рон не спешит принимать купюры обратно.
– У вас очень жарко, кондиционер необходим.
– Я знаю. И куплю его на свои деньги, – категорично заявляю я. – Забирай.
– Из-за этого ты переживаешь? Оскорбилась? Я же из добрый побуждений…
– Знаю. Но деньги у нас есть, – привираю я, – Так что спасибо, но не надо.
– Как скажешь, – пожимает плечами Рон и складывает ценные бумажки себе в портмоне. – Но если вдруг…
– Я сама обращусь при необходимости, – перебиваю я. – Сейчас у меня к тебе другая просьба.
– И какая?
– Присядем, – киваю на скамейку. Разговор предстоит не простой. – Поговори с Анжеликой, пожалуйста.
– О чем? – напрягается парень.
– Она беспочвенно ревнует тебя ко мне и творит ужасные вещи. На моей машине вчера проткнули все колеса, и выяснилось, что сделано было все с её приказа. Это ненормально, Рон.
От услышанного мужские глаза округляются до размера пятирублевых монет.
– Анжелика? Да с чего ты взяла, что это она все устроила?
– Есть доказательства. Видеокамеры уловили хулиганов, а они все рассказали…
– Странно как-то, – не веря, встряхивает головой Рон. – Видео есть, говоришь?
– Да… Но оно не у меня, – прочищаю горло перед тем, как рассказать о помощи его брата. – Адриан разговаривал с теми парнями.
Услышав знакомое имя, брови Рона сходятся на переносятся и взгляд становится хмурым.
– А причем здесь он?
– Я обвинила его, – до сих пор стыдно. – Думала, что больше не кому… Но как оказалось, есть.
– Хм, сомневаюсь, что Анжелика способна на такое, – стоит на своем Рон, предпочитая выяснить совсем другой момент, который его задел. – Хочешь сказать, Адри заморочился и начал выяснять чьих рук это дело?
– Ну да, – я сама понимаю, что это странно, но факт остается фактом. – Наверно, чтобы я убедилась, что он здесь не при чем.
– А с какой стати его это волнует? – усмехается парень.
– Не знаю, Рон… – растерянно пожимаю плечами. – Проблема сейчас в Анжелике, а не в Адриане. Поговоришь с ней?
– Она в любом случае все будет отрицать.
– Это наверняка. Можешь намекнуть ей, что со мной все не серьезно? Чтобы умерила пыл и не считала меня соперницей.
– Нет.
– Почему? – никак не ожидала я такого однозначного ответа.
Вода, которую пила в течении разговора маленькими глотками резко начала горчить. Недоуменно смотрю на напряженного парня, который шумно втягивает носом воздух и поворачивается ко мне со встречным вопросом:
– А с чего ты взяла, что у меня с тобой не серьезно? – серьезно смотрит в мои растерянные глаза.
– В смысле?
– Стеша, ты мне нравишься – я говорил тебе это. Не как друг, а как девушка. Анжелика чувствует это, чтобы я не говорил.
– Но Рон… – теряюсь я, подбирая слова. – Мы же с тобой не встречаемся, не забывай это. Скажи ей об этом.
– Не обещаю, – сухо отвечает парень на мою мольбу. – Но с ней поговорю, чтобы успокоилась.
– Да почему ты не хочешь сказать правду? – срывается голос, связки которого не были готовы к резкому напряжению.
– Потому что она меня не устраивает.
У меня буквально отвисает челюсть. Какая-то непробиваемая стена стоит между нами в вопросе, в котором, как мне казалось, не должно было быть проблем. Но парень попутал берега, не понимаю, чем это обусловленно.
– И что? Так, мне надоело играть в эти игры, Рон. Мы так не договаривались.
Я психую и встаю со скамьи, в желании покинуть общество парня, которое стало некомфортным и даже раздражающим.
– Стеша, подожди…
Он цепляется за руку и разворачивает меня, притягивая к себе. Я оказываюсь в мужских объятиях, и губы Рона бесцеремонно накрывают мои поцелуем. Все происходит так быстро и неожиданно, что просто не успеваю среагировать.
Через секунду– другую он открывается от меня, и я шокированная смотрю на него, не в силах подобрать слов. Губы горят, а внутри сплошное возмущение.
– Что ты делаешь?! – касаюсь пальцем губ, шумно дыша и пуская искры из глаз.
– Вынужденная мера, – разочарованно отводит глаза в сторону.
– Чего?
Такой глупости для оправдания я никогда еще не слышала.
– Адриан смотрел на нас, – поясняет Рон и кивает на подъехавший автомобиль.
– Адри..?
Я оборачиваюсь и вижу знакомую черную тачку, которая тут же срывается с места, разворачивается и уезжает.
– Что он тут делал… – мои глаза хаотично бегают, паникуя от осознания того, что произошло.
– Это я у тебя хотел спросить, – сквозь зубы цедит Рон, пиная какую-то корягу, торчащую из земли. – Начала хорошо общаться с ним?
Упрек, отчетливо сквозящий в его интонации, ударяет по вискам.
– Он помог мне раз и только, – говорю, как есть.
– Ну да… И у дома уже встречает. Понятно, почему ты такая растерянная была, когда я приехал, – усмехается Рон. – Его ждала?
– Ты себя слышишь вообще? – его нападки в мою сторону поражают и выводят на эмоции. – Остынь, Рон, и перестань вести себя, как ревнивый мальчишка. Я тебе ничего не должна, – это раз, и ты не имеешь права целовать меня, когда я этого не хочу, – это два.
– То есть моему брату, которого ты якобы ненавидишь, можно все, а мне ничего? – коверкает смысл моих слов и переворачивает все так, как ему это удобно. – Я понял тебя, Стеша… Права была твоя сестра. Сейчас это очевидно, как ясный день.
– О чем ты? В чем права Мила? – настороженно спрашиваю я, услышав имя своей сестры.
Так и знала, что простым чаепитием их встреча не ограничилась.
– В том, что все крутится вокруг Адриана… Ты не остыла к нему и водишься со мной только ради него. И судя, как взбесил тебя мой поцелуй при нем, не месть тобой движет, а что-то посерьезней.
Его догадки обескураживают – и это моя сестренка так постаралась? За что?
– Адриан тут не при чем! – рявкаю я. – Мила ничего не знает, чтобы рассуждать и делиться со своими выводами за моей спиной, – каждое мое слово наполнено твердостью и возмущением. – А она не рассказывала, что по её вине я вляпалась в приключения, о который никогда не мечтала? Видно, нет, раз она в твоих глазах такая правильная и пушистая.
– Может она просто знает правду? Поэтому ты не знакомила меня с ней, чтобы подольше использовать…
Это точно последняя капля. Он перешел границу. Внутри меня что-то треснуло и неприятно отдалось в ушах. От боли я морщусь и, еле шевеля губами, говорю:
– Я тоже знаю правду, Рон, и сейчас тебе её скажу, раз ты до сих пор ничего не понял. Я – не твоя девушка, и все твои претензии бессмысленны, а подозрения унизительны. И еще правда в том, что я разочаровалась в тебе, так и знай.
– То есть больше не нужен тебе – «сделал все, что нужно, а теперь проваливай»?
– Мне нечего тебе больше сказать, – сглатываю я горечь от потери человека, который когда-то понимал и поддерживал меня.
Я разворачиваюсь и ухожу, ловя спиной острые, наполненные обидой, «стрелы» Рона:
– Вот какая ты, Стеша! Знай, я тоже разочаровался! Ты еще пожалеешь, что так поступила, но не думай, что я как прежде приму тебя с распростертыми объятиями!
Мне хватает самообладания, чтобы не отвечать на этот истеричный бред. Если бы он был в здравом рассудке, то я бы сказала ему, что, итак, уже пожалела обо всем. Все было как-то неправильно и сомнительно. И вот он результат.
Я сажусь в машину, врубаю музыку и, игнорируя мужской силуэт, выруливаю с парковки.
Глава 30
Как выбраться из тупика, в который загнала себя? Бьюсь-бьюсь лбом о стену, в надежде дойти до просветления, но кроме огромной шишки и головной боли ничего не добиваюсь.
Невозможно дружить с парнем, кто-то из вас рано и поздно переступит границу дозволенного и захочет попробовать большее. Рон не справился с ролью просто друга, ему показалось этого мало – мальчик заигрался в свои «хотелки» и совсем забыл обо мне, и о том, чего хочу я? А когда получил отказ, то быстро нашел причины, оскорбляющие меня. И неважно правда это или нет, Рон оказался ведомым и зависимым от чужого мнения. Сначала слушал «песни» Адриана, а потом и Милы, сгенерировал в голове что-то среднее и высказал мне… Конечно, легче обвинить и обидеться, чем принять реальность, в которой проявил себя не лучшим образом.
Отпустить и не терзаться – самый верный вариант, но если бы так было все просто, как на словах. Мне неприятно, обидно и больно, и пока эти чувства – мои главные враги. Они, и еще одна персона женского пола, которая никак не успокоится…
Все началось на паре физкультуры. Я сразу почувствовала, что, что-то не так. Компания девчонок, среди которых числились новенькие, была слишком агрессивная. Мы играли в баскетбол, в ходе которого игроки противоположной команды несколько раз припечатывали мяч к моему лицу («случайно», разумеется), подрезали и фолили при любой возможности. Синяки, ушибы и, думаю, сотрясение мозга – вот таких друзей надарила мне эта ожесточенная игра. И ладно бы я была супер-игроком, который забивает очки со скоростью света и является прямой угрозой для победы другой команды… Но я ведь далеко не спортсменка. Поймай мяч и отдай обратно – моя основная функция. Что я есть, что меня нет, проку мало, чего уж врать, но видно девчонки так не считали и добивали меня до тех пор, пока не села на скамейку запасных после очередного столкновения, и как следствие, падения.
– Живая, Грачевская? – ухмыляется «баба-бой» двухметровая Сысоева, которая люто прессовала меня всю игру.
Пренеприятная, жуть. Есть люди, увидев которых даже издалека, хочешь обойти стороной, не то что завязать разговор. Человек явно не с твоей планеты, и держаться от таких лучше подальше. Для своего же блага…
– Пока да, – выдавливаю я, наклеивая пластырь на ссадину.
– Пока, – вторит Сысоева, разражаясь смехом, который подхватывают девочки из её команды.
Ненормальные. В этом я окончательно убеждаюсь в раздевалке, когда выхожу после душа с перевязанным на груди полотенцем.
Можно ли считать странным тот факт, что в раздевалке остаются только три самые бойкие девчонки, которые «любили» меня всю игру? Однозначно. Но я решаю не придать этому особого значения, и игнорирую их остренькие взгляды и подозрительную тишину. Хотя сердечко на интуиции нервно пошаливает в груди.
Иду к шкафчику и, к своему несчастью, вижу, что рядом с ним стоит Сысоева в позиции ожидающего надсмотрщика – морда лопатой и руки расставлены по бокам. Мне кажется, или она ждет меня? Надеюсь, нет. Девчонки выиграли же, чего им еще надо?
Открываю дверцу шкафчика, и та с неприятным металлическим звуком захлопывается обратно с «легкой» руки Сысоевой, чуть не защемляя мой нос.
– Сдурела? – пыхчу я, задирая голову на мощную дылду. – Чего надо?
– А, ты тут? – плохо играет Сысоева и ржет, оголяя свою широкую челюсть с брекетами. – Прости, не заметила, думала, сквозняк шалит.
– Смешно…
Я нервно сглатываю, когда две другие девчонки встают со скамейки и начинают приближаться, окружая меня. Мне становится не по себе от такого давления – беру телефон и тыкаю пальцем по экрану, чтобы изобразить звонок. Маленьким террористкам не нравится мое решение. Только прислоняю телефон к уху, как одна из них шлепает меня по руке, выбивая его – тот плашмя падает на плитку, покрывается трещинами по экрану и выключается.
– Девочки, вы ч-чего?
– Ничего, Грачевская. Это ты чего? Кого ты из себя возомнила, а? – толкает меня в грудь самая мелкая, но дерзкая с пирсингом в брови.
– Я вообще играть не умею, остыньте… Дайте просто переодеться, и я уйду.
– Ага, сейчас! Свалить раньше времени захотела, так мы тебя и отпустили, – надвигаются на меня три неадекватные.
Я уже прижимаюсь к шкафчику спиной и зажимаюсь, обхватывая себя руками. Я растеряна, напугана и не знаю, чего ожидать. И главное, не понимаю, чего они от меня хотят? Просто поиздеваться? Но ведь я им ничего не сделала!
– Ну, где там она? – перешептываются бандитки. – Скоро?
О ком они говорят? Что происходит?
– Иди из шкафчика пока все выгреби, время поджимает. Если опоздает – сама виновата, – дают указание Сысоевой.
Она плечом отталкивает меня от шкафчика, и начинает складывать в пакет все мои вещи, включая одежду, в которую должна была переодеться.
– Эй, не трогай, – дергаюсь я, и выхватываю из чужих рук кофточку.
Это был не обдуманный шаг, о котором пожалела.
Трое против одного – очень нечестно и подло. Девочки тянут деликатную ткань кофточки на себя в попытке отобрать, и по итогу, просто разрывают её на два лоскута, которые также отправиляются в пакет.
В раздевалке запахло приближающейся дракой, и я никак не могла подумать, что её инициатором стану я. А что мне оставалось делать? На вопросы они не отвечают, чего надо от меня – не говорят, поэтому я решаю вырваться из этой произвольной тюрьмы своими руками … в прямом смысле этого слова.
Толкаю одну и вцепляюсь в волосы другой. Просто караул, клочья перья стоят, как в курятнике… Все визжат и царапаются до тех пор, пока закрытая дверь не начинает дергаться. За ней послышался женский голос. Он спасительным колокольчиком звенит для меня – наконец-то хоть кто-то…
– Проверь, – насторожившись, затихают девочки, и ждут, когда Сысоева откроет дверь.
Я вся растрепанная тяжело дышу, сидя на полу, и жадно впиваюсь глазами в открывшийся в дверной проем.
– Проходи, чего так долго? Эта бешенная чуть не сбежала…
Сысоева впускает своего человека и вновь запирает дверь. О, нет.
В летнем воздушном сарафанчике красивого небесного цвета, подобно безобидному облачку, к нам присоединяется девушка. Её встревоженные глаза сразу обнаруживают меня и загораются искоркой. Анжелика… Именно так звучит обреченность в моем случае.
Все расступаются перед ней и становятся позади, наблюдая, что та будет творит со мной. Я поднимаюсь с пола, когда девушка приближается и, поджав губки, пристально оценивает меня.
– Ты не понимаешь с первого раза, глупая… – высокомерно пищит Анжелика. – Что еще с тобой нужно сделать, чтобы ты опустила свои цепкие клешни от моего парня?
Я поднимаюсь с пола и выравниваюсь с главной противницей.
– У тебя нет парня, как у меня нет клешней, – вздуваю ноздри я.
– Замолчи, глупая, и слушай! – гневно морщит носик девушка. – Я не знаю, какие у тебя цели, но Рона я тебе не отдам. Он мой, поняла? А ты выскочка, которая его не стоит!
– Да, пожалуйста, я не претендую, – фыркаю. Ясно, что Рон ей ничего не рассказал.– – К твоему сведению, он мне не парень вовсе, так что можешь успокоится и не опускаться до подкупа людей и самых настоящих преступлений!
– Я успокоюсь только тогда, когда Рон будет целовать только меня, а не тебя, дурнушка… Глаза болят на тебя смотреть!
– Так меньше подсматривать надо! – догадываюсь я, что её люди или она сама следила тем утром, когда Рон перешел границы дозволенного.
– Закроешь ты свой рот или нет?! – вскипает Анжелика, превращаясь в дьяволенка с кукольной внешностью. – Я тебя предупреждаю, не лезь к Рону, и останешься целой и невредимой.
– Ты подлая, Анжелика! Своими манипуляциями ты не добьешься любви Рона – её попросту нет, как ты не понимаешь!
Правду она воспринимает за издевательский троллинг с моей стороны.
– Это мы еще посмотрим, – задирает к верху носик девушка и обращается к своим «слугам». – Одежду собрали? Полотенце с неё снять, и пакет с одеждой кинуть в мужскую раздевалку.
– Что… Не надо, – пячусь я назад, когда все трое пошли исполнять поставленную задачу.
Анжелика не дожидается развязки и, одарив меня на прощанье ехидным взглядом нечестной победительницы, покидает раздевалку.
– Ах! Отстаньте! Уберите свои руки, – сопротивляюсь я , когда шесть рук накидываются на меня.
Кто-то держит, а кто-то снимает полотенце, оставляя меня в одних трусах. Хочу накинуться на спину двухметровой дылды, которая понесла мои вещи в мужскую раздевалку, но получаю уверенный толчок в бок и меня заносит на стену, о которую хорошенько ударяюсь, и постанывая, сползаю на пол.
– Вот и все, Грачевская. Теперь можешь идти домой, – потешаются на прощанье неадекватная троица. – К мальчикам заглянешь по пути, они то уж будут тебя ждать с нетерпением!
Уткнувшись носом в колени и громко всхлипывая, я слышу, как хлопают двери. Они ушли, но от этого не легче. Голая, чувствую себя абсолютно незащищенной и уязвимой, словно вместе с одеждой они содрали с меня защитный слой, обнажили изнутри, унизили… И все из-за парня, который даже мне не парень. Да и другом теперь я назвать его не смогу… Так, знакомый, о встречи с которым жалею. Лучше бы он тогда денег с меня содрал за столкновение на парковке, а не строил из себя благородного принца… Разочаровываться всегда больно, тем более когда это касается людей, которых подпустил ближе, чем полагается.
Я вздрагиваю, когда чья-то рука задевает мое плечо, покрывшееся мурашками.
– Эй, Стеша? Что случилось? – два синих обеспокоенный глаза смотрят на меня через линзы очков.
– Лина… – выдыхаю я имя знакомой, которая опускается рядом со мной на корточки.
Новая партия девчонок заполняют раздевалку – все искоса пялится на меня и подслушивают в пол-уха невнятный разговор.
– Почему ты голая? Тебя обидели? – всматривается она в зареванное лицо.
– Одежда… – шмыгаю носом, прикрывая грудь. – Вся моя одежда в мужской раздевалке.
– Но почему?! Ладно… – вздыхает Лина, видя моё удрученное состояние. – Подожди, я сейчас схожу за ней.
– Пожалуйста, – киваю я, глядя на неё исподлобья пустыми глазами.
Я утыкаюсь обратно носом в колени и зажмуриваюсь, чтобы абстрагироваться от прикованных (сожалеющих, осуждающих, озадаченных) ко мне женских взглядов. Лина уходит и скоро возвращается с пакетом.
– Твои? Не уверена, что все собрала… – она показывает мне содержимое пакета. – Эти придурки, как маленькие, успели полапать, да подурачится.
– Спасибо большое, Лина, – киваю я, и первым делом достаю лифчик.
– Не расскажешь, что произошло? – хмурясь, спрашивает Лина.
Я отрицательно мотаю головой и поджимаю дрожащие губы. Зачем ей мои проблемы? Таких как она не подставляют, потому что она достаточна разумна, чтобы не принимать участие в сомнительных авантюрах. А вот я – нет. Сама виновата. Получила? Снова мало или уже достаточно для того чтобы включить мозг и начать нормально жить, сохраняя пятую точку от опасных приключений?
