Текст книги "Боги красной планеты"

Автор книги: Дамьян Шандор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Благодаря такой регистрации безнаказанно совершить в Утопии преступление просто невозможно. В общей базе данных в личном деле каждого колониста есть отпечатки пальцев и образцы ДНК. И, кроме того, по всему периметру комплекса, кроме личных помещений разбросаны скрытые видео камеры. Вот вам, Юля, и ответ на ваш вопрос о безопасности.

– Спасибо, вы меня успокоили, – улыбнулась молодому человеку Коваль.

– Ну, вот и хорошо, – подвел итог Игорь, выводя людей из больницы, – теперь я покажу вам всем ваши части домов…

– В смысле части? – прервал его вопросом Сергей.

– В каждом корпусе, так называются эти дома, живет по две семьи. Но вы не переживайте, у каждого свой вход, свои ванная, туалет, кухня, спальни и так далее, половины домов разделены толстыми звуконепроницаемыми стенами. Так что вы все будете полностью автономны друг от друга.

Обойдя научный городок с другой стороны, Игорь остановился возле детского сада и, повернувшись к нему спиной, указал на три близлежащих корпуса. Два, под номерами один и семь, смотрели на здание детсада лицом, а еще один, под номером пять, стоял между ними боком.

– Это и будет ваше жилье на ближайший год. В первом корпусе будут жить Маланюки и Власовы…

– Проклятье, – подумал Женя, – терпеть не могу этого Андрея…

– В пятом – Зализняки и Ковали, а в седьмом – Иванченко и Корик.

Вспыхнувшая, было, радость в сердце Наташи сменилась разочарованием, ей очень нравилось соседство с Аней, но категорически не устраивало соседство с ее мужем.

– Ваши вещи сейчас привезут, – продолжил Игорь. Достав из кармана электронные ключи, он раздал их главам семейств, – проходите, располагайтесь. Часы в домах уже настроены. Сейчас в Утопии, не забывайте, время сна так что попытайтесь отдохнуть. Так или иначе, вам все равно придется привыкнуть к такому графику.

2

Ольга, взяв в правую руку торт, а левой подгоняя зазевавшуюся дочь, спустилась со своего порога и, свернув направо, прошла десять шагов до соседских дверей. Мужа она час назад отправила на работу и теперь собиралась наладить контакт с новыми соседями. Во время полета с Власовыми они почти не контактировали, в основном Маланюки общались с Ковалями и немного Зализняками. Однако соседство в одном здании обязывало наладить более тесные отношения.

Ольга посмотрела на дочь, державшую в свободной руке модную розовую сумочку, и, собравшись с мыслями, нажала на кнопку звонка. Практически через полминуты дверь открылась и на пороге она увидела Таню Власову. Женщина улыбалась самой обаятельной улыбкой, на которую была способна, хотя заломленные руки выдавали ее немалое волнение.

– Привет, Таня! – сказала Маланюк и тоже улыбнулась.

– Здравствуйте! – звонко и торжественно объявила Настя.

– Здравствуйте, мои дорогие соседки! – все еще волнуясь, ответила Власова, – проходите, располагайтесь.

В коридор вбежала дочка Власовых Марина и поздоровалась с гостями. Девочки тут же отделились от мам и, получив разрешение, удалились в комнату Марины.

– Это тебе, – сказала Оля и вручила Тане торт.

– Ой, спасибо тебе большое, пойдем на кухню, я сейчас сделаю чай.

Девушки прошли в соседнюю комнату, хозяйка усадила гостью за большой овальный стол и приступила к приготовлению чая.

– Может, ты кофе хочешь, могу заварить. Или… может вообще что-нибудь покрепче?

– А что у тебя есть? – хитро улыбнулась Оля.

– Есть сливовое вино, очень вкусное. Могу и покрепче найти.

– О! Вино как раз подойдет! Тащи.

Девушки смущенно улыбнулись друг другу и Таня, порывшись в одном из нижних шкафчиков, достала и поставила на стол бутылку с хмельным напитком.

– Давай я тебе помогу, – подскочила гостья, взяла нож и начала резать торт.

С этого момента общение пошло значительно более активное. Вино оказалось не только очень вкусным, но и довольно крепким, хотя во время распития это совершенно не чувствовалось.

Благодаря прошедшей бессонной ночи, половину которой заняла распаковка багажа, женщины довольно быстро опьянели и разоткровенничались.

– Ты знаешь, Тань, а я даже побаивалась к вам идти сегодня. Ты не обижайся, просто твой Андрей, он такой, как бы это сказать, – Оля запнулась, подыскивая нужные слова.

– Грубый, я знаю – продолжила вместо гостьи Власова, – на Земле мне многие это говорили.

– Нет, не совсем. Я хотела по-другому сказать, – поспешила исправить неловкость гостья.

– Да все нормально, Оля. Я сама это знаю. Он отличный архитектор, но откровенно паршивый человек. Если честно, он меня уже замучил!

Маланюк насторожилась:

– Он что, бьет тебя?

– Да нет, слава богу, не в этом плане замучил. Такого ни разу не было, он никогда не поднимал руку ни на меня, ни на Маринку, но я подозреваю, что только потому, что все наши ссоры я стараюсь как можно скорее погасить. В определенный момент, когда мы ругаемся, я начинаю прямо чувствовать, как в нем закипает ярость, и тогда я сразу иду на попятную. И Маринку я научила, чтобы слушалась его во всем. Но самое ужасное другое: из-за его скверного характера у меня давно уже нет ни друзей, ни подруг. Первое время он ведет себя нормально, но через время начинает людям хамить, обижать их, и вполне естественно, что они прекращают с нами общаться.

– А если просто не общаться с ним, я имею в виду подруг.

– Ну, я ж не могла людям просто сказать: «общайтесь только со мной, а то муж у меня грубиян», – пожала плечами Таня.

– Мне ты уже сказала. Я теперь буду в курсе, так что мы спокойно можем дружить.

– Спасибо! – Власова благодарно улыбнулась, – только у меня к тебе большая просьба: не говори ничего своему Жене, вдруг он что-то взболтнет Андрею.

– Да не вопрос. Я и так бы ему ничего не сказала. Тем более, что они, по-моему, не очень-то общаются.

– Неудивительно. С моим мало кто общается.

– Ну, деньги-то он хорошие зарабатывает? В этот рейс, я так поняла, брали только лучших.

– Это да, зарабатывает. Но я ведь замуж за него не из-за денег выходила. Когда-то он был таким милым и заботливым и агрессии я в нем тогда совсем не замечала. Он изменился года четыре назад, а перед полетом это все еще больше усугубилось.

– А причину ты не пыталась выяснить? Может нужно просто поговорить с ним?

– Пыталась, – махнула рукой Таня, – сначала он как будто даже смутился, но потом пришел в ярость, и я отступила.

Оля взяла бутылку и добавила в бокалы еще немного терпкого напитка. Неожиданно в комнате погас свет, и наступила полная тишина.

Дети в этот момент находились в комнате Марины и играли. В момент наступления темноты они испуганно замерли. Насте показалось, что она перестала даже дышать. Свет погас не только в их доме, но и на улице, глаза не видели абсолютно ничего.

– Марина, ты здесь? – испуганно прошептала Настя и попыталась нащупать руку подружки.

– Да, я тут, – прошептала в ответ Марина и, пошарив перед собой, наткнулась пальцами на плечо Маланюк.

Девочки взялись за руки и придвинулись поближе друг к другу. С первого этажа послышался голос Татьяны:

– Девочки, оставайтесь на месте, мы сейчас придем.

Марина хотела ответить маме, но осеклась. В комнате послышался тихий скрип, будто кто-то очень медленно и аккуратно открывал дверь. Девочки сильнее прижались друг к другу.

– Что это? – дрожащим голосом прошептала Настя, она максимально напрягла зрение, широко открыв глаза, но по-прежнему не видела ровным счетом ничего.

– Не знаю! – почти пропищала Марина, ее сердце от страха колотилось так, что она слышала его удары у себя в голове.

Вслед за скрипом последовал другой звук. Он был похож то ли на шипение, то ли на неразборчивый шепот, дети почувствовали едва заметный сквозняк. Настя задрожала всем телом и сильнее прижала к себе ноги. За дверью комнаты послышались приближающиеся шаги. Страх достиг такого уровня, что обе девочки скинули с себя оцепенение и пронзительно запищали. Тут же с шумом распахнулась дверь и в проеме с большим фонарем в руке возникла Татьяна, а вслед за ней и Ольга.

– Вы чего кричите, дурехи, испугались? – Власова подняла фонарь повыше, чтобы осветить всю комнату голубоватым светом.

– Мы же вам сказали, что сейчас придем, – Ольга подошла к девочкам.

Рассмотрев их лица, она всерьез забеспокоилась, и Настя, и Марина были перепуганы насмерть.

– О господи, да чего ж вы так перепугались?! – женщина присела и обняла обеих девочек, – ну подумаешь, свет отключили, в доме ведь только мы!

Таня тоже подошла к детям и погладила их по волосам. Настя посмотрела на Ольгу огромными полными страха глазами и, шумно сглотнув, сказала:

– Мама, здесь кто-то был.

– Кто был? – усмехнулась женщина, – с чего ты это взяла?

– Сначала скрипнула дверь, – добавила дрожащим голосом Марина, – а потом мы услышали какое-то шипение.

Татьяна снова подняла фонарь над головой и, внимательно посмотрев на одну из стен, сказала:

– У вас окно открыто, это был всего на всего сквозняк. В такой темноте чего только не привидится.

Девочки немного расслабились и, наконец, расцепили объятия. Татьяна подошла к окну и попыталась выглянуть на улицу, там царил полнейший мрак, лишь впереди на секунду мигнул неуловимый огонек света, видимо в детском саду тоже нашли портативную лампу.

– Интересно, если нигде нет света, как нам подают воздух? – подумала вслух женщина, вернувшись к остальным, – нужно спуститься вниз, найти телефон и позвонить в администрацию.

Татьяна вышла из комнаты и, подняв высоко над головой фонарь, стала медленно спускаться по лестнице, остальные осторожно шли за ней. Сейчас, после сливового вина, лестница казалась женщинам опаснейшим препятствием, хотя идти по ней вверх несколько минут назад казалось намного проще.

Наконец, спустившись на первый этаж, Татьяна нашла телефон, который висел возле входа в кухню и, сняв трубку, набрала нужный номер. Через несколько секунд она услышала короткие гудки, и в этот самый момент в тишине дома раздался оглушительный стук в дверь. Ольга с Татьяной от неожиданности дернулись и даже вскрикнули, а девочки вообще с писком попытались забраться на Маланюк верхом.

– Какого черта, кто это?! – не сдержавшись, ругнулась она.

– Посвети-ка мне, – переведя дух, попросила Таня и вручила подруге фонарь, – пойду, посмотрю.

– Слушай, может не надо? – головой Маланюк понимала, что бояться им нечего, но в сжатом сердце и ватных ногах прочно поселился страх.

– Я сама боюсь, но нужно посмотреть.

– Нет, мамочка, не надо, – взмолилась Марина.

– Да успокойтесь вы, мы просто паникуем из-за темноты.

Таня подошла к входной двери, и, прижав голову, посмотрела в глазок.

На улице в голубоватом свете фонаря стоял мертвец.

– Ах ты, черт! – воскликнула женщина, отпрянув и схватившись за сердце.

К ней тут же подбежала Оля, в дверь снова громко постучали.

– Все, все, спокойно, – сказала Таня, предупредительно подняв руку и нервно засмеявшись, – там… на улице… Юлька Коваль.

Только сейчас Власова поняла, что мертвеца в глазке она увидела только лишь благодаря специфическому освещению и собственному страху. Она подошла к двери и, щелкнув замком, открыла ее. На пороге действительно стояла Юля, обхватив одной рукой фонарь и держа его на животе перед собой, вид у нее был перепуганный.

– Что у вас тут происходит, это дети кричали?

– Да, дети, – на лице у Оли расползлась улыбка, она поняла, чего так испугалась Власова, посмотрев в дверной глазок.

– Чего вы на меня обе так смотрите?

– Юля, – снова заговорила Таня, вид у нее по-прежнему был нервный, но она, при этом, уже улыбалась – если бы у меня сейчас было что-нибудь в руках, я б тебя огрела, честное слово!

– За что? – не поняла Коваль.

– Ты хоть бы думала, как фонарь держишь, дурочка.

Юля непонимающе посмотрела на Маланюк, а та, в свою очередь, прижала свой фонарь к животу, так чтобы он светил на лицо снизу, и скорчила страшное физиономию. Еще несколько секунд Коваль смотрела на подругу, ожидая дальнейших действий, а потом ее осенило.

– А-а-а, я поняла, – рассмеялась она, – простите меня, я не подумала…

– Так же и коньки отбросить можно! – с укором сказала Власова, но ту же добавила, – ладно, проходи.

Все три женщины снова рассмеялись и, наконец, расслабившись, отправились на кухню, прихватив с собой детей.

– А твои малыши где? – спросила Таня, доставая из заветного шкафчика еще одну бутылку сливового вина.

– Дома, я им другой фонарь оставила.

– И они не побоялись?

– Ой, они у меня очень самостоятельные. Тем более, бояться-то нечего.

– Меня вот интересует, когда дадут свет? – вмешалась Оля, – нам же скоро дышать станет нечем.

Юля встала, подошла к мойке и взяла книгу, лежавшую рядом на столешнице. Вернувшись к столу, она положила ее на середину и сказала:

– Сразу видно, что «Правила жизни в Утопии» вы не читали.

– Если честно, да, – переглянулись женщины, – а что там?

– Такие отключения света в колонии бывают, где-то раз в один-два месяца. Не написано, правда, почему, но бывают. Именно поэтому во всех помещениях есть по четыре-пять больших фонарей, которые, кстати, нужно будет время от времени заряжать. А на счет воздуха: его закачивают и сейчас. К системе выработки и подачи подключено несколько резервных генераторов на разном топливе, так что она работает всегда, как и система питания полимерной плиты у нас под ногами, у нее тоже есть запасные источники питания.

В этот момент во всем доме и на улице загорелся свет.

– Ура-а-а! – закричали Настя и Марина, – можно мы пойдем к Вадику с Лилей?

Женщины переглянулись.

– Давайте все ко мне, – предложила Юля, – и дети будут заняты, и мы пообщаемся.

После недолгих колебаний решили так и сделать. Девочки сбегали наверх за своими вещами, Марина взяла кукол, а Настя – свою сумочку, взрослые же прихватили с собой новую бутылку вина и остатки торта.

Выйдя из первого корпуса, они уже почти завернули за угол, когда услышали какие-то громкие возгласы со стороны центральной площади.

– Кто это там орет? – отметила Ольга, – рабочий день в разгаре.

– Давайте посмотрим? – предложила Юля.

– Да нет, идите, я сама схожу, – Маланюк погладила дочку по щеке, – иди с ними, а я сейчас вернусь.

Оля, минуя поворот, пошла вперед на доносящиеся звуки, остальные женщины повели детей в пятый корпус. При приближении к центральной площади неразборчивые звуки стали складываться в определенные слова: «Рокхус» и «слава».

На углу детского сада Маланюк открылась странная картина. В дальнем конце площади, ближе к спортклубу она увидела человек десять, стоящих вокруг массивного валуна, еще один человек рисовал на валуне распылителем какие-то символы и выкрикивал следующее:

– Слава Рокхусу! Да здравствует Рокхус!

Каждый раз его выкрик повторяли остальные люди. Выглядело это все очень странно и даже угрожающе, поэтому, когда один из участников действа, заметив Ольгу, прекратил кричать и бодрым шагом направился к ней, она занервничала и решила поскорее удалиться. Однако, сделав несколько шагов и оглянувшись, женщина заметила, что расстояние между ней и незнакомцем резко сократилось, и что он уже почти бежит. Сердце Ольги забилось значительно быстрее, пока голова думала, тело решило все само и, перейдя на бег, быстро достигло дальнего от поворота крыльца пятого корпуса. Достигнув цели, Маланюк начала что есть силы колотить кулаками в дверь. Ей показалось, что прошла целая вечность, но, так и не дождавшись ответа, женщина в ужасе обернулась, ожидая увидеть преследователя совсем рядом. Однако поблизости никого не было, более того, со стороны площади больше не доносилось ни звука.

– Уходите! Я сейчас полицию вызову! – на всякий случай крикнула она в никуда.

В этот момент у нее за спиной скрипнул замок.

– Ты чего так тарабанишь? – спросила вышедшая на порог Юля.

Ольга, ничего не ответив, попятилась назад, зашла в дом, впихнув туда и Коваль, и закрыла дверь.

– Что случилось? – спросила вышедшая из кухни Таня.

– Девочки, там такая фигня происходит!

Маланюк, не дав никак отреагировать своим подругам на эту реплику, рассказала все, что видела на площади, не забыв упомянуть о таинственном преследователе. Дослушав ее до конца, Юля подошла к телефону, сняла трубку и набрала короткий номер приемной в Администрации Утопии, номер был указан на памятке самого телефона.

– Здравствуйте, Администрация слушает, – ответила на том конце девушка.

– Здравствуйте, я хочу вызвать полицию, – не затягивая время, сказала Юля.

– Э-э-э, полицию? – растерялась поначалу секретарь, за время ее работы в колонии это был первый вызов стражей порядка.

– Да-да и срочно!

– Хорошо, – наконец, сориентировалась секретарь, – где вы находитесь?

– Корпус пять дробь два, научный городок, – продиктовала Коваль.

– Ага, хорошо, полицейские будут у вас через пару минут, – заверила собеседницу секретарь.

Юля поблагодарила ее и положила трубку.

Стражи порядка прибыли действительно очень быстро и, хотя имели крайне озадаченный вид, в связи с первым таким вызовом за все время их службы в Утопии, внимательно выслушали Маланюк и сделали какие-то записи в своих блокнотах.

– То есть когда вы обернулись, мужчины, который вас преследовал, уже нигде не было? – напоследок еще раз уточнил старший офицер.

– Да, не было, – с подозрением ответила Оля, – не хотите же вы сказать, что мне это все привиделось? Крики со стороны площади мы слышали все.

– Нет-нет, ни в коем случае, – попытался оправдаться полицейский.

– Я не больная на голову и наркотики не принимаю! – вспылила женщина.

– Успокойтесь Ольга Дмитриевна, мы знаем, что вам это не показалось, – прервал ее мужчина, – на площади по-прежнему стоит тот валун, о котором вы рассказали.

Маланюк закрыла рот на полуслове.

– Тем более, что на здании детского сада есть видеокамера, достаточно изъять запись и мы увидим, кто именно вас преследовал.

– А площадь снимает только одна камера? – присоединилась к разговору Таня.

– Нет, на здании Администрации есть еще, ее запись мы тоже проанализируем, я думаю, мы быстро вычислим, кто это был.

– А что написано на этом камне? – спросила Оля, вспомнив, как один из участников действа что-то рисовал на таинственном валуне.

– Непонятно, – пожал плечами полицейский, – какие-то символы, но нам они абсолютно не знакомы. Хотите, давайте пройдемся туда, и вы сами увидите?

Э, нет, спасибо, – замотала головой Маланюк, – не хочу больше никуда идти.

Офицеры поблагодарили женщин за полные и четкие показания и отправились изымать записи с видеокамер.

3

После первой условной ночи, проведенной в Утопии, Женя чувствовал себя не самым лучшим образом. Первую половину они с женой разбирали багаж, а вторую – безрезультатно пытались заснуть. В итоге задремал он под самое утро. Остальные члены группы выглядели не лучше. Зализняк, сидя рядом с ним, не спал только потому, что боялся уронить с плеча отключившуюся жену, Коваль и Иванченко завели какой-то бессмысленный спор, явно для того, чтобы оставаться в состоянии бодрствования, Корик мирно спал, свернувшись на сидении, как кот, а Власов, как всегда, что-то недовольно бормотал себе под нос.

Вся компания ехала в большом вездеходе, окна которого были открыты, так как на поверхности планеты царил вечер и солнце, свалившись за горизонт, бросало оттуда на небо последние лучи. Однако водитель в военной форме объяснил, что в этом транспорте можно передвигаться и днем, так как окна закрываются автоматическими ставнями, покрытыми достаточно толстым  слоем обедненного урана.

– А в карьеры и парник рабочие тоже добираются на таких вот вездеходах? – спросил у водителя Женя, чтоб хоть как-то взбодриться.

– В парник – да, до него и ехать-то совсем чуть-чуть.

– А в карьеры? – еще раз спросил на этот раз Сергей.

– А до карьеров рабочие добираются на высокоскоростном метро, построенном специально для этих целей. Сами карьеры-то находятся на возвышенностях: один в горах Флегра, а еще два – в горах Непентес, и ехать до них чертовски далеко.

– А почему к Элизиуму не проложили такое метро? – высказал недовольство Власов.

– Не знаю, – честно ответил водитель, – так решили в Администрации.

Больше спрашивать было не о чем, да и пейзаж за окном не располагал к каким-либо уточнениям, долгое время вездеход ехал по унылой каменистой пустыне, затем, отклонившись на юг, сделал дугу, объезжая полосы каких-то разломов.

– Это что, Борозды Элизиума? – уточнил Женя, изучавший перед отлетом карту Марса.

– Да, они самые, – ответил водитель, – сейчас их приходится объезжать, но если Администрация когда-то решится построить еще одну ветку метро, то добираться до Элизиума напрямую будет быстрее.

Дальше все снова замолчали. Через некоторое время вездеход, наконец, добрался до потухшего вулкана и начал осторожный подъем по его склону. Этот процесс тоже оказался затяжным, но, в конце концов, транспортное средство добралось до пункта назначения и остановилось перед створками огромной металлической двери, которая сразу же довольно резво и легко открылась. За ней располагалось огромное помещение, являвшееся, судя по всему, пунктом приема и складом одновременно. Добравшись до противоположной стены, вездеход заехал в значительно меньшее помещение, в котором могло поместиться максимум два таких транспортных средства. Дверь между этим помещением и складом закрылась, и со всех сторон послышалось шипение адаптированного для дыхания воздуха, заполнившего пространство вокруг вездехода. Когда шипение прекратилось, водитель развернулся в своем кресле и, улыбнувшись, сказал:

– Все, ребятки, приехали. Можете спокойно выходить, здесь состав воздуха земной.

Вся компания поочередно выбралась из вездехода, в этот момент дверь в противоположной стене отъехала в сторону, и в помещение зашел невысокий коренастый мужчина с широкой улыбкой на лице.

– Здравствуйте, господа, рад видеть вас в Элизиуме! Как добрались? – поинтересовался он.

– Спасибо нормально, – ответил за всех Аркадий.

– Меня зовут Юрий Дараган, – уточнил вошедший человек, – как всех вас зовут, я знаю.

Юрий жестом пригласил гостей пройти в дверь. Вся группа людей проследовала в соседнее помещение, которое на самом деле оказалось длинным широким коридором. Последним в него вошел Дараган, и, когда дверь за ним закрылась, он обошел всю компанию и, еще раз улыбнувшись, продолжил:

– Я – глава Администрации Утопии и по совместительству главный управляющий филиала корпорации, владеющей украинской колонией. Я, собственно говоря, и подписывал ваши договора со стороны фирмы. Сейчас мы с вами отправимся к наиболее засекреченному объекту, находящемуся под юрисдикцией нашего государства…

– Мы уже слышали, – перебил его Власов, – он так засекречен, что вся колония знает.

– Вы ошибаетесь, – отметил Дараган и, поманив всех за собой, направился вперед по коридору, – в Утопии об Элизиуме знают только то, о чем мы сами рассказали.

– Мы, это кто? – попытался уточнить Коваль.

– Мы – это филиал корпорации. Вообще-то вся колония принадлежит консорциуму, созданному корпорацией и государством, но по договоренности правительство обеспечивает грузовое и пассажирское сообщение между Утопией и Украиной, а также на пятьдесят процентов контролирует компанию, реализующую на Земле ресурсы, добываемые здесь, в карьерах Марса. Все остальное находится полностью под контролем корпорации.

Дальше Дараган перевел тему разговора и стал рассказывать в целом о колонии. Идти по коридору пришлось не так уж мало и многие подумали, что стоило бы организовать здесь какой-нибудь транспортер. Когда вся компания приблизилась к таинственным дверям, Корик, указав на четверых военных стоящих около нее, поинтересовался:

– Эти служивые тоже вам подчиняются?

– Да, Владислав, это наемники.

– А зачем они здесь?

– Чтобы охранять тот объект, о котором я сказал. Потерпите минуту, и вы все узнаете, – остановил Юрий Маланюка, который хотел задать какой-то вопрос.

Подойдя к белой двери, Дараган приложил к сканеру большой палец и, глядя в камеру, висящую над дверью, громко назвал свои имя и фамилию. Наемники по обе стороны от него молча отошли. Белая дверь бесшумно отъехала в сторону, и Юрий жестом пригласил своих гостей внутрь помещения:

– Прошу. Входите, не бойтесь.

Вся группа, тем не менее, с опасением зашла внутрь. В помещении царил полумрак, однако и при таком освещении угадывались его довольно крупные размеры. Когда внутрь зашел Юрий, и дверь за ним закрылась, он громко произнес:

– Включить свет.

И в помещении тут же загорелся свет. Все, кроме него, ахнули, так как реально помещение оказалось не просто большим, а огромным.

– Это храм Элизиума, – торжественно объявил Дараган, – тот самый засекреченный объект.

– Что-то я не понял, – оторопело проговорил Власов, – я думал, что всякие там храмы будем строить мы.

– Это легенда, которую мы скармливаем колонистам.

– А зачем вы скормили ее нам? – вступил в разговор Сергей Зализняк, – и кто соорудил это?

– Мы не знаем, и даже не знаем зачем.

В воздухе повисла тишина, которую нарушил сам же Дараган:

– Все то, что описано в ваших договорах о найме – обман, правда только то, сколько мы вам заплатим.

– Стоп, подождите, – сбросил оцепенение Корик, – вы что, хотите сказать нам, что это настоящий храм, построенный… марсианами?

– Я уже сказал, что мы не знаем, для чего соорудили этот зал, мы понятия не имеем, храм это или что-то другое, марсиане это построили или какая-то другая цивилизация, побывавшая здесь когда-то… – Юрий всей фигурой изобразил полное незнание и бесселие.

Женя, оправившись от потрясения, посмотрел на остальных участников группы, кроме него и Влада, остальные все еще оставались в состоянии легкого шока. Коваль отделился от остальных и, подойдя ближе к стене, стал на ней, не мигая, что-то рассматривать.

– Как же вы хотите, чтобы я это расшифровал? – задумчиво спросил он, как будто сам у себя, – вряд ли эти символы сопоставимы хоть с каким-нибудь земным языком.

– Будьте уверены, расшифруете. Вы – лучший специалист в своей области. Вы все, – Дараган обвел взглядом присутствующих, – самые лучшие, верьте в себя.

– Послушайте, – прервал его пламенную речь Зализняк, – а разве законно было обманывать нас и заманивать на другую планету из-за работы, совершенно нигде не оговоренной?

Юрий хитро улыбнулся и спокойно ответил:

– Мы нарушаем с вами договоры только в отношении перечня работ, а за это, если вы внимательно перечитаете документы, никакие штрафы не предусмотрены. Остальные наши обязательства мы выполняем в полном объеме: прилетели вы сюда с максимальным комфортом, поселили мы вас в лучшее жилье, деньги, по окончании срока контрактов, вы получите все до копейки, долг за все, что вы купите в колонии, будет полностью списан и никак не повлияет на ваше итоговое вознаграждение. Что вам еще нужно, господа?

– А почему нельзя рассказать об этом остальным колонистам? – решил уточнить Аркадий.

– Да потому, что мы не можем предугадать реакцию всех жителей Утопии. У кого-то может проявиться истерия, кто-то впадет в панику, может дойти вообще до самоубийств.

– В этом есть логика, – согласился Иванченко.

– И, кстати, вам нельзя рассказывать о том, чем вы занимаетесь на самом деле даже дома, своим женам и детям. Это, естественно, не относится к вам, – указал Дараган на Зализняков, – вот за это штрафные санкции в контрактах предусмотрены и очень серьезные, учтите это, пожалуйста.

– Только не нужно нас пугать, – возмутились Корик и Коваль.

– Нет-нет, ни в коем случае, – поспешил исправиться Юрий, – никаких угроз, только напоминание о способе достижения взаимной выгоды: вы сохраняете секретность этого объекта и помогаете нам узнать его назначение, а мы щедро вознаграждаем вас деньгами и обеспечиваем максимальный комфорт.

Все члены группы понемногу пришли в себя и начали осматриваться. Помещение представляло собой огромный зал овальной формы, стены которого от пола до самого потолка были исписаны какими-то неизвестными символами. В центре зала возвышалась толстая колонна, обхватить которую, взявшись за руки, могли разве что человека три. Перед ней стояли две более тонкие колонны и такие же располагались на немного большем расстоянии позади нее. И, наконец, еще два столба находились по обеим сторонам от центральной колонны в еще большем удалении, чем остальные. Все столбы также были полностью покрыты таинственными письменами.

– Ладно, хватит трепаться, – сказал Влад, пройдя немного вперед и окинув все помещение хозяйским взглядом, – рассказывайте, кто из нас, чем должен теперь заниматься. Я так понимаю, пока Саша не начнет хоть как-то переводить эти тексты, у нас работы нет?

– Ну почему же? – удивился Дараган, – вам действительно придется подождать, как и Аркадию, а вот господа Зализняки, например, вполне могут заняться созданием базы данных для дальнейшего анализа.

– Вы просвечивали остальную часть горы? – включился в разговор Женя, –  я мог бы заняться пока что этим, вдруг здесь поблизости еще есть такие помещения?

– Хорошо, – согласился Юрий.

– А что мне прикажите делать? – Власов выглядел еще более хмурым, чем обычно, – мне-то строить нечего. Зачем меня сюда вызвали?

– Для вас тоже есть работа, позже я вам о ней расскажу.

Коваль пощупал стену в нескольких местах, постучал по ней пальцами и, наконец, спросил:

– А что это за материал? Явно не камень и не раствор.

– Мы сами пока не знаем, – ответил Юрий, – наши химики сейчас изучают его состав, но результатов пока нет. Известно только, что это какой-то сверхпрочный сплав, его даже алмазом очень сложно повредить.

Влад, тем временем, поочередно внимательно обсмотрел колонны. Каждая из них была увенчана отдельно стоящим большим символом, но на последнем столбе письмена были почти полностью стерты, только главный символ и сохранился.

– Сверхпрочный говорите? – переспросил он, – а вот эту колонну кто-то серьезно повредил.

– Когда мы первый раз вошли сюда, она уже была в таком состоянии, – уточнил Дараган.

– Что же тогда ее так ободрало?

Юрий пожал плечами, а затем, посмотрев на часы, сообщил:

– К сожалению, я вынужден вас покинуть, много дел в Администрации. Чтобы выйти отсюда, достаточно нажать вот сюда, – он указал пальцем на зеленую кнопку в стороне от двери, – а как зайти вы уже видели – прикладываете к сканеру большой палец и, глядя в камеру, четко называете свои имя и фамилию, все данные о вас в систему безопасности уже внесены.

– А если я простужусь, и у меня сядет голос? – поинтересовалась Лена Зализняк.

– Ничего страшного, система реагирует не на голос, а на особенности вашей мимики. Ну все, господа, осматривайтесь, изучайте. Дальше по коридору находится лаборатория, вход в нее по той же схеме. А вас, Андрей, я хочу попросить проехаться со мной, нам нужно обговорить вашу часть работы, – Дараган жестом поманил к себе Власова и тот молча последовал за ним.