Текст книги "Поцелуй у водопада"

Автор книги: Дафна Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Врач осмотрел мать, но почему-то не послал ее на обследование, а только назначил курс антибиотиков.

– Когда закончите, приходите. Если не наступит улучшение, придумаем что-нибудь еще.

Когда они подошли к машине, Рода сказала:

– Знаешь, я давным-давно бросила курить, но мне кажется, что уже тогда было поздно.

– Врач не думает, что у тебя что-то серьезное, поэтому не нужно очень уж беспокоиться. – Сорель старалась говорить убедительно.

Рода взглянула на часы и встрепенулась.

– Не съездить ли нам в город, чтобы вытащить отца на обед? Сходим куда-нибудь.

– Надо позвонить и спросить.

– Ну уж нет, – твердо ответила Рода. – Так он легко сможет придумать отговорку. Ему будет полезно выбраться из офиса.

Секретарша сказала, что у Айена сейчас нет клиента, и Рода проплыла мимо нее, ведя на буксире Сорель.

– Сейчас мы его удивим.

Сорель тоже удивилась: за большим столом сидел Айен, а рядом стоял Блейз, наклонившись над какой-то схемой. Они так увлеклись работой, что не заметили, как вошли Рода и Сорель.

Увидев их, Блейз выпрямился, его взгляд скользнул по Роде, задержался на Сорель. На какое-то время она стала объектом его изучения, потом он произнес:

– Здравствуйте, Рода… Сорель.

– Мы не помешали? – Рода чмокнула мужа в щеку. – Айен, мы решили, что ты мог бы сводить нас на обед, – заявила она. – Мы только что от врача.

Не успел Айен открыть рот, как вмешался Блейз:

– Что сказал врач?

– Простой кашель, – отмахнулась Рода. – Он дал мне таблетки.

Казалось, Блейз испытал большее облегчение, чем Айен.

– Мы заняты, – начал отец, но Блейз его прервал:

– Работа подождет. Тебе нужно перекусить. Забирай жену и дочь, закончим позже.

Айен поднял руки, сдаваясь.

– Пожалуй, часик я могу выкроить. Пойдем с нами, Блейз, тебе тоже нужно поесть.

– Я не хотел бы вторгаться в семейный обед. Не буду ли я лишним?

Рода запричитала:

– Что за чепуха! Ты практически член нашей семьи. Был бы, если бы… – Глаза метнулись на Сорель, потом обратно на него. – Сорель не возражает, правда, детка?

– Сорель, – обратился к ней Блейз, – ты не возражаешь? – Он в упор посмотрел на нее.

Стараясь сохранять нейтральное выражение лица, она вздохнула:

– Конечно, не возражаю.

– Ну вот! Все уладилось! – обрадовалась Рода.

Такою Сорель знала свою мать всю жизнь. Рода обожала что-нибудь организовывать; ее стихией были свадьбы. Может, поэтому она не хотела верить, что за сомнениями Сорель скрывалось нечто большее, чем нервы.

Блейз кротко улыбнулся.

– Благодарю. Буду рад к вам присоединиться.

Они прошествовали по людной улице к ближайшему ресторану – Рода под руку с мужем, Блейз и Сорель шли сзади.

Блейз все время держался на расстоянии и до Сорель не дотрагивался, только, когда дошли до цели назначения, слегка коснулся рукой талии, направляя ее к двери. Вслед за родителями Блейз и Сорель сели за стол.

Айен заказал бутылку вина, но Рода после первого же глотка закашлялась.

Сорель отставила бокал, Блейз взял графин с водой и налил Роде. Вода помогла успокоить кашель. Рода отодвинула бокал, сказав, что больше не хочет вина, в ее глазах отражался страх.

Сорель поняла, что мать боится. Лицо Роды сжалось. Она взяла вилку и, повернувшись к Блейзу, спросила, что слышно от родителей, как проходит их турне.

– Прислали две открытки, последняя из Греции. Они очень довольны.

– Круиз – самый лучший отдых, – заключила Рода. – Вы с Сорель собирались… – (Сорель опустила глаза в тарелку, чтобы не встречаться с укоризненным взглядом матери.) – Ну да. Я рада за Веру и Поля.

Сорель не удержалась и посмотрела на Блейза. Он смотрел на нее.

Для свадебного путешествия он заказал круиз по островам Тихого океана. Значит, ему пришлось отказываться от путевки. Это в числе прочих узелков, которые она оставила ему распутывать, не считая, конечно, денег и немалых неприятностей…

Увидев его холодный взгляд, Сорель подумала, что он сейчас вспоминает, как она безжалостно швырнула его во все сложности нравственного и общественного бытия, выбрав для себя то, что он назвал легким путем.

Айен заговорил, и Блейз повернулся к нему.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сорель отпила немного вина и принялась за пиццу с морепродуктами.

Мать продолжала говорить, в основном об общих знакомых, иногда обращаясь к Сорель: «Ты помнишь ее?» или «Ты их, конечно, знаешь».

Сорель не заметила, как прикончила свой бокал; Блейз налил ей второй и сделал знак официанту, предупредив Айена: «Теперь я позабочусь о вине».

Сорель доела пиццу, опрометчиво опустошила второй бокал. Тарелки унесли; Сорель видела, что мать едва притронулась к куриному салату, сложила вилку и нож и дала официантке унести блюдо. Пока та гремела посудой, Блейз тихо спросил Сорель:

– Что случилось?

Его беспокойство могло показаться наигранным. Но он действительно переживал за Роду.

– Ничего, – ответила Сорель и продолжала смотреть на мать.

Он тоже посмотрел и тихо проговорил:

– У нее усталый вид, но это естественно при затяжном кашле.

Официантка спросила:

– Принести меню десертов?

– Я не буду, – быстро отозвалась Рода.

Айен попросил:

– Мне только кофе.

Блейз предложил:

– Может, взять сыр? Или Сорель предпочтет сладкое?

– Сыр – превосходно, – поддержала она и спросила официантку: – У вас есть «дор-блю»? – Мать больше всего любила сыр с голубыми прожилками плесени, может, соблазнится?

– Конечно, сейчас принесу, – пообещала женщина и принесла блюдо с разнообразными сырами в окружении крекеров, винограда и нарезанных фруктов.

Блейз взял сырный нож и срезал краешек с голубого сыра.

– Рода, тебе с крекером?

– О… да. Спасибо, Блейз.

Он положил сыр на крекер и подал ей. Затем обратился к Сорель:

– Чего ты хочешь?

Она выбрала жирный оранжевый сыр «гауда», изготовленный в Новой Зеландии. Он положил кусок ей на тарелку и передал нож Айену.

Он настоял, чтобы Рода тоже съела кусочек «гауда» и фрукты, а потом уговорил повторить «дор-блю».

Айен отмахнулся от попытки Блейза разделить с ним счет и отошел расплачиваться; Рода скрылась в дамской комнате. Блейз и Сорель вышли на воздух и ждали их у выхода. Их лица выражали беспокойство, хотя оба молчали. Наконец Блейз спросил:

– Как ты думаешь, у матери что-то серьезное?

– Не знаю. Но она боится. И не ест.

– Я заметил.

– Спасибо, что помог ее накормить.

Он пожал плечами.

– Несколько кусочков сыра ничего не изменят.

– Что, если она действительно больна?

Блейз дотронулся до ее руки.

– Надеюсь, что нет…

Он смотрел на Сорель так, как раньше: с сочувствием, заботой и симпатией. У нее перехватило горло, и она сипло произнесла:

– Спасибо, Блейз.

Его глаза потемнели, и ей показалось, что он собрался что-то сказать, но Блейз быстро сменил выражение лица на отчужденное, как будто умышленно дистанцировался, опустил руку и повернулся к подошедшей Роде.

По пути домой Рода бросила, оглянувшись через плечо:

– Сорель, по-моему, у вас с Блейзом отношения налаживаются.

Она ответила уклончиво:

– Нет смысла ворошить прошлое.

– Вот именно! Вот именно! Я уверена, что, если ты захочешь снова с ним встречаться, Блейз тебя простит. Он по-прежнему любит тебя. Ведь он так и не женился.

Говорит так, будто Блейзу сто лет.

– Мама, ты ничего не забыла? У него есть подруга.

– Ты говоришь о блондиночке? – Тон Роды явно давал понять, что Чери не заслуживает внимания. – У него и раньше бывали подружки, несколько штук после того, как ты бросила его самым возмутительным образом, но они подолгу не задерживались.

Сорель спросила, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как бы между прочим:

– И как давно он с Чери?

Рода призадумалась.

– В первый раз я их увидела пять месяцев назад.

– Долгое время! – Достаточно долгое, чтобы установились отношения.

– Ну, знаешь, может, она пришла за какими-то бумагами! Будет очень правильно, если ты опять завоюешь его, пока он не нашел кого-то другого.

Сорель расхохоталась, хотя смех застревал в горле. Сквозь обычный настырный прагматизм матери проглядывала нехарактерная для нее уязвимость. Наверное, она все еще испытывала смущение из-за своего приступа слабости.

Пока мать принимала антибиотики, Сорель ходила с ней по магазинам, навещала старых подруг и прикидывала, что ее ждет в будущем.

Как-то вечером она взяла машину Роды и поехала на презентацию магазина мод, который открывала ее подруга. Просмотрев парад мод, с которого начался вечер, она поздравила подругу и пару минут потолкалась среди гостей. Взяв бокал у проходящего мимо официанта, Сорель огляделась в поиске знакомых лиц.

У нее упало сердце. К ней двигалась Августа Долимор – седые волосы торчали из пучка, похожее на метлу тело окутывали волны шифона; ей удавалось идти сквозь толпу прямиком, потому что люди расступались, завидев ее.

– Дорогая моя девочка! – воскликнула она. – Ты в одиночестве? – Сочувствие сочилось изо всех пор. – Я опять видела Блейза с той блондинкой. Ты еще не собралась обесцветить волосы? Не беда. – Она железной хваткой вцепилась ей в руку. – Пойдем, я познакомлю тебя с людьми!

Игнорируя слабые протесты Сорель, Гус потащила свою добычу через всю комнату, вторглась в группу гостей и представила ее:

– Это Сорель. Бедная девочка пропадала в изгнании в дебрях Австралии! – завопила она. С угрожающим видом вперив взгляд в высокого мужчину лет тридцати, она со значением проговорила: – Крег, будь с ней мил. – Потом помахала рукой кому-то позади него. – Ах, вон бедный Майкл! Критики разнесли в пух и прах его новую книгу, он нуждается в утешении. – И Августа Долимор помчалась к следующему объекту своей благотворительности.

Сорель повернулась к Крегу – фамилии его она не уловила – и увидела, что он смотрит на нее веселыми карими глазами. У него было узкое интеллигентное лицо, такие лица с годами приобретают большую оригинальность; волосы надо лбом начали редеть.

– Извините, – пробормотала Сорель.

– Ну что вы, я очень рад с вами познакомиться, – с готовностью откликнулся Крег.

Одна из женщин засмеялась:

– Августа наезжает как паровой каток. Но она всегда желает только хорошего.

– Полезная дама, – отрекомендовал ее Крег и снова обратился к Сорель: – Значит, в дебрях Австралии?

– Вообще-то в Мельбурне. Вполне цивилизованное место.

– Не сомневаюсь, хотя никогда не бывал дальше Сиднея. Что же вы там делали?

С ним она почувствовала себя легко и спокойно. Остальные постепенно рассосались, и, когда бокал Сорель опустел, Крег предложил:

– Хотите, принесу еще? – Он огляделся, но официантов нигде не было видно, они как будто испарились. – Не хочу потерять вас в толпе, – откровенно признался Крег.

Он взял Сорель за руку и провел к искусственной пальме, стоявшей у стены. – Извините, не могу найти сидячее место. У вас появится шанс сбежать, если захотите. Я вернусь через пять минут.

То есть, если ее здесь не будет, он не станет ее преследовать. Очень милый человек, к тому же симпатичный, особенно когда улыбается. Она должна смотреть на милых мужчин, должна приветствовать возможность завязать отношения с кем-то кроме Блейза.

Но Блейз занимал ее мысли днем и ночью.

Когда она находилась далеко, то иногда не вспоминала о нем неделями и даже месяцами. Но теперь он поглотил все ее чувства и мысли, за исключением того времени, когда она тревожилась о матери.

Увидев неподалеку темноволосую голову и широкие плечи в цепком окружении смокингов и блестящих вечерних платьев, она решила, что воображение ее обманывает. Мужчина просто очень похож на Блейза.

Он засмеялся, откинув голову, и Сорель уже не сомневалась, что это он. Сорель узнала бы его смех среди сотен других, она помнила его еще с тех пор, когда у Блейза ломался голос. Он обнимал за плечи женщину; ее светлые волосы рассыпались по его черному рукаву.

Чери улыбалась. У Сорель сжалось сердце.

Он смотрел на Чери, но вдруг, словно почувствовав на себе взгляд Сорель, оглянулся и безошибочно выхватил ее из толпы. Смех замолк; Блейз наклонился к Чери, что-то сказал, она пожала плечами, и вот Блейз уже шагает к ней, держа в руке бокал красного вина.

– Ты одна? – спросил он.

– Нет. – Как хорошо, что она может так ответить! – Я жду, когда кое-кто принесет мне вина. Можешь меня не жалеть.

Блейз был невероятно красив в черном смокинге с черным галстуком. Сорель порадовалась, что нарядилась в свое лучшее платье мшисто-зеленого цвета, с высоким воротом, но открытыми плечами и облегающей юбкой.

– Не думаю, что ты нуждаешься в жалости. – Блейз оглядел ее с головы до пят, и она увидела в его глазах вспышку мужского одобрения. – Ты сегодня отлично выглядишь.

– Спасибо. Ты тоже.

Он удивился и усмехнулся.

– Когда надо, я могу почистить перышки.

– Не сомневаюсь, что Чери пришла в восторг.

Его выражение лица не изменилось, но юмор исчез.

– Надеюсь.

– Можешь особенно не волноваться. Сразу видно, что она тебя обожает. – Сорель как будто провернула нож в своей ране.

Он нахмурился, наверное не желая обсуждать с ней свою подругу.

– Она умная женщина.

Сорель засмеялась; смех получился ломкий, хрустящий. К ее удивлению, Блейз покраснел.

– Я это говорю не из эгоистических соображений.

Сорель поняла. Ее реплика унизила Чери, и он встал на ее защиту. Он не так откровенно выражает к ней свои чувства, как Чери к нему, но, возможно, тоже любит ее.

Только непонятно его поведение: если он любит Чери, тогда зачем целовал Сорель? Зачем сказал, что не давал Чери повода на что-то рассчитывать? Что означают такого рода вещи – остаток прошлого, мимолетное отклонение?

– Как Рода? – спросил Блейз.

– Она говорит, что таблетки помогают… но я не уверена.

Он хмуро кивнул.

– Не давай ей обманываться, если считаешь, что она действительно больна. Мне тоже нужно будет заставить отца сходить к врачу.

– По-моему, у твоего отца такая же сильная воля, как у тебя, – сказала Сорель. – Тебе не удастся заставить его что-то делать.

Он скривился в болезненной улыбке.

– Боюсь, ты права. Когда думаешь возвращаться в Мельбурн?

– Подожду как обернется с мамой, потом буду решать. – Возможно, возвращение в Австралию избавит ее от наваждения, поможет выбросить Блейза из мыслей и сердца. – А если не наступит улучшение…

Блейз сжал губы.

– Если надумаешь остаться, я знаю, кто может дать тебе работу.

– О?

– Одна моя подруга, художник-модельер детской одежды, которую она продает потом в своем магазине. Она сделала себе имя, ее бутик пользуется успехом, но она ждет ребенка и ищет менеджера по продажам, чтобы себе оставить работу по моделированию на дому. Если заинтересуешься, я дам тебе ее телефон.

– Спасибо, – нерешительно ответила Сорель. В конце концов, за спрос денег не берут.

Он достал карточку и черкнул на ней телефон изящной серебряной ручкой.

– Ее зовут Марта. Может быть, ты помнишь ее мужа: Лаури Киркман.

Она вспомнила, что Лаури играл с Блейзом в теннис.

– Я не знала, что они женаты.

– Уже два года.

Лаури значился в списке гостей на их свадьбе. Интересно, рассказал ли он жене про тот фурор; она надеялась, что он не сочтет нужным повторять старую сплетню.

– Ты, как всегда, любезен, – отозвалась Сорель.

– Мне очень хочется помочь Марте, – пояснил Блейз. – Я знаю, что она ищет надежного человека.

Подошел Крег, держа в руках два стакана вина и оправдываясь:

– Извините, что так долго.

Он приветливо взглянул на Блейза; Блейз ответил тем же.

Сорель взяла протянутый стакан, ласково улыбнулась Крегу и представила его Блейзу. Назвала только имя, чтобы Блейз не понял, что она не знает фамилии Крега. Мужчины кивнули друг другу, не пожимая рук. Блейз скользнул взглядом по лицу Сорель и заявил:

– Ну, тогда я вас покидаю.

Он ушел, а Крег с любопытством спросил:

– Старый друг?

– Блейз – партнер моего отца, – объяснила Сорель; нелепо, но она почувствовала себя предательницей. – Мы знакомы всю жизнь… по крайней мере мою жизнь.

– А-а-а. Вроде старшего брата?

– Не совсем, – пробормотала она и сделала глоток.

Крег задумчиво смотрел на нее.

– Есть хочешь?

– Я перехватила кое-чего, когда обносили гостей.

– Может, уйдем отсюда и я накормлю тебя ужином?

Несмотря на все свои благие намерения, она смотрела мимо него на головку, прислонившуюся к плечу мужчины. Сорель решительно перенесла внимание на Крега.

– Замечательно. Только не надо за меня платить, я сама.

– Я с удовольствием. И ты ничем не будешь мне обязана.

Все-таки он действительно очень милый. Она благодарно взглянула на него.

– Я буду рада поужинать с тобой.

– Допьешь? – он кивнул на ее стакан.

Сорель помотала головой, он забрал у нее вино и нашел место, куда поставил оба стакана. Потом положил руку ей на талию и помог пробраться через толпу гостей. Сорель подумала, что он не случайно прошел рядом с той группой, где стояли Блейз и Чери. Ее поразила чуткость Крега. Даже если он только играл роль сильного мужчины, она была ему благодарна. Конечно, нет ничего постыдного в том, чтобы прийти на вечер одной, но, когда Блейз присутствовал с подругой, Сорель остро ощущала свое положение одинокой женщины.

Крег привел ее в уютный ресторан, и они неторопливо поужинали, обсуждая последние новости. Крег немного рассказал о себе – он работал консультантом по технологии бизнеса. Сорель выпила еще бокал вина, растянув его на весь ужин. Потом он проводил ее до машины.

Когда Крег спросил, можно ли позвонить ей на неделе, она без колебаний ответила «да». Она свободная женщин и не должна отказываться от общества приятного мужчины, занимательного собеседника. Сорель смущенно призналась:

– Я не запомнила твою фамилию.

Он засмеялся и подал карточку. «Крег Кэссиди».

Она ехала домой, чувствуя приятную сытость и подъем. У нее осталось хорошее впечатление от вечера, и она пребывала в приподнятом настроении. На свете есть и другие мужчины кроме Блейза Тарноувера, и в сравнении с ним все они для нее – успокаивающее средство.

На следующий день, когда Рода вышла из комнаты, отец отложил газету и спросил Сорель:

– Ты собираешься в Мельбурн?

– Нет, пока я нужна маме.

– Надо им сообщить, если уходишь с работы.

– Конечно.

– Нельзя, чтобы то старое дело выгоняло тебя из дому. Блейз уже давно все забыл.

Едва ли. Но сейчас он не так враждебен, как при их первой встрече. В любом случае отношение Блейза не должно влиять на ее решение. Нужно принимать в расчет более важные соображения.

В конце недели врач направил Роду на рентген, чтобы исключить подозрение на затемнение в легких. Ее также записали на биопсию.

Если у нее обнаружат зловещее затемнение, окончательный вердикт, является ли это злокачественной опухолью, они получат лишь недели через три. А потом может потребоваться операция.

Под взглядами заплаканной матери и хмурого отца Сорель позвонила в Мельбурн и объяснила начальнице, что из-за болезни матери она не сможет вернуться. Извинившись за краткость сообщения и с облегчением услыхав, что начальница ее понимает, Сорель положила трубку.

Потом она позвонила соседке по квартире и попросила переслать ее вещи, а мебель, которую она купила, оставить следующему жильцу.

Однажды вечером заявился Блейз с букетом цветов.

– Цветы – твоей маме, – уточнил он, когда Сорель открыла дверь. – Айен мне все рассказал.

Она провела его в комнату, где отец сидел с газетой, а Рода пыталась вязать крючком свой излюбленный узор.

Блейз поцеловал Роду в щеку и отдал ей цветы.

– О, Блейз, дорогой, – она схватила его за руку. – Спасибо! Они чудесны! – У нее подозрительно заблестели глаза, и Сорель быстро скользнула к ней, забрала цветы, заслоняя от Блейза необычный прилив чувств матери.

– Давай я поставлю их в вазу. Блейз, принести тебе кофе?

– Спасибо. – Он сел рядом с Родой.

На кухне Сорель прежде всего включила кофеварку, потом нашла вазу. Когда она закончила с цветами, кофе был готов. Она положила в чашку одну ложечку сахару, размешала и отнесла кофе в комнату.

– Ты по-прежнему пьешь с сахаром? – спросила она, подавая Блейзу чашку.

– Да. – Он отхлебнул кофе. – Превосходно.

Через полчаса, отказавшись от второй чашки кофе, Блейз поднялся. Сорель тоже встала, взяла у него чашку, и он спокойно попросил:

– Проводи меня до дверей.

Он попрощался с Родой и Айеном, Сорель поставила чашку на ближайший столик и вышла в холл открыть дверь.

Он схватил ее за руку и вытащил на крыльцо.

– Ну как ты? – тихо спросил он.

– Я? Я здорова.

– Я вижу, как тебе трудно и как ты напряжена.

– Как мы все.

Он коснулся рукой ее щеки.

– Сорель, обещай, что скажешь мне, если я могу что-то сделать.

Неожиданно слезы хлынули у нее из глаз.

– Спасибо, Блейз.

– Обещай, – настойчиво повторил он.

Сорель медлила; потом неохотно пробурчала:

– Обещаю.

Он положил руку ей на затылок, наклонился и быстро поцеловал ее в губы.

Поцелуй был не сексуальный, сказала она себе, когда он выпустил ее и без слов зашагал к машине. Он поцеловал ее в утешение. Но губы звенели, по телу разлилось тепло, ноги ослабли. Мимолетная ласка пробудила воспоминания о том, как они целовались, когда были помолвлены и знали, что находятся на финишной прямой к цели – браку. Те поцелуи остались в памяти, они оживали во сне.

Вернувшись в комнату, Сорель заметила, что мать повеселела. Визит Блейза пошел ей на пользу.

– Блейз сказал, что нашел тебе работу, – заговорила Рода.

– Да, он дал телефон своей знакомой.

– Ну хоть что-то. Будешь звонить?

– Я думала, ты хочешь, чтобы я оставалась дома, пока ты не выздоровеешь.

– Я не хочу, чтобы вы вертелись вокруг меня, как будто ожидаете, что в любую минуту я могу умереть!

Сорель вскипела:

– Разве я так себя веду?

Мать смягчилась.

– Я знаю, что ты хочешь как лучше, но вы с отцом так суетитесь вокруг меня, что все время напоминаете о моей болезни. Я не хочу, чтобы надо мной тряслись с утра до ночи.

В субботу после завтрака Сорель отыскала карточку, которую дал Блейз, и позвонила Марте. Как только она назвала себя, глубокий приятный женский голос воскликнул:

– О да! Блейз говорил, что вы можете позвонить. Ведь вы ищете работу? Не могли бы вы приехать ко мне?

– Когда?

– По субботам я закрываю в два часа. Если вы в это время подъедете, мы могли бы вместе пообедать, если вам будет не слишком поздно.

Сорель согласилась и повесила трубку, уговаривая себя, что она еще ни на что не решилась.

Бутик, втиснутый в старое, недавно отремонтированное здание в центре города, привлекал симпатичной витриной с нарисованным голубым мишкой в курточке и надписью «Детская одежда».

Внутри магазин оказался изысканно отделан. Из примерочной вышли девочка с матерью и направились к прилавку. У женщины были большие карие глаза, черные волосы и кожа цвета темного меда – так бывает, когда потомки маори смешиваются с европейцами.

– Хочу вот это, – заявила девочка, – и вот это. – Она выложила на прилавок отобранные вещи.

Мать посмотрела на ярлыки:

– Мы купим что-то одно.

– О, пожалуйста, мамочка! – Девочка капризно подпрыгивала, повторяя: – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

– Я не думаю, что…

Продавщица с улыбкой обратилась к покупательнице:

– На две вещи я могу сделать скидку. Сейчас посчитаю. – Сорель узнала глубокий голос, который слышала по телефону.

Когда Марта показала цифру покупательнице, та разрывалась между отказом и согласием.

– Ну тогда ладно.

Дочка ее была в восторге: она пританцовывала, прижимая к груди драгоценную покупку.

Марта пошла за ними к двери и стала запирать. Оглядев магазин, она увидела Сорель.

– Вы Сорель? – спросила она.

– Да. Вам помочь? – Сорель подскочила и закрыла дверь на задвижку.

– Спасибо. – Женщина протянула руку. – Привет, я Марта.

Она провела Сорель по магазину, включая подсобку и офис.

– У меня есть помощница, но она еще очень молода. На должность менеджера мне нужна более опытная женщина. Жаль, что вы не можете познакомиться с Поппи: она простудилась и я отправила ее домой.

– Блейз говорил, что вы хотите сосредоточиться на моделировании.

– Мне понадобится время на ребенка. В настоящий момент я придумываю все, что мы продаем, но я намерена привлечь хорошую одежду из других источников, а значит, вам надо будет иметь дело с поставщиками, а не только с нашими работницами. А когда появится ребенок, – Марта опустила глаза на округлый животик и хмыкнула, – мы могли бы попробовать расшириться. Муж говорит, надо открывать отделения в пригороде, раз бизнес идет так успешно.

– Мне не приходилось работать с детскими вещами, – предупредила Сорель.

– Блейз сказал, что вы заведовали секцией женской одежды в большом универмаге, следовательно, знаете все связи. Первое время основные решения я буду принимать сама. Может быть, наше дело вам покажется мелочью, но у нас большой бизнес. Вы любите детей?

– По большей части да. – В Австралии она общалась с детьми подруг, и иногда ее охватывало сожаление, что она сбежала со свадьбы и тем самым лишила себя детей или по крайней мере отсрочила их появление на неопределенное время.

Марта засмеялась.

– К нам заходят несколько сорванцов, но обычно дети – душечки.

Сорель объяснила Марте состояние Роды, и та успокоила Сорель:

– Если вам понадобится несколько дней для личных дел, я не буду возражать.

Зарплата, предложенная Мартой, оказалась много ниже той, что Сорель получала в Мельбурне, но если учесть разницу в курсе валют, перепад был не такой уж значительный.

– Можете еще подумать, – предложила Марта.

– Нет, если я вам подхожу, то мой ответ – да.

Среди забот о матери Сорель чуть не забыла, что договорилась пойти с Крегом Кэссиди в театр на пьесу одного из самых известных новозеландских драматургов.

Первой ее мыслью было отказаться. Потом она вспомнила увещевания матери – не слишком трястись над ней – и согласилась пойти. Она провела приятный вечер. На прощание Крег поцеловал ее.

На следующий день Рода ответила на телефонный звонок и подозвала Сорель.

– Это Блейз, – проговорила она с оттенком осуждения. – Он звонил вчера, когда ты ушла в театр.