Текст книги "Шестая плоскость (СИ)"

Автор книги: Дафна Киселева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

В такие моменты из углов ее камеры начинал сочиться сладковатый пар. Он восхитительно пах свежескошенной травой. Успокаивал ум и приносил видения. Она видела отца, сидящим напротив. За его спиной зеленели поля Старостопольской. Жалела, что так и не поговорила с ним, боясь подставить под удар. Или все же поговорила? Мысли путались. Ей все чаще мерещилось собственное лицо среди рабочих у ленты.

Атви расковыряла отросшими ногтями место, где прежде сидела скрепка, чтобы убедиться – ее там нет. Кровь заляпала будку и вскоре засохла на руках и полу коричневыми пятнами. Она решила, слова агрегаторов о том, что контроллер на месте, были провокацией. Они ожидали признания в удалении. Но зачем им было ее признание?

В голове ее засела навязчивая мысль: 'А вдруг он там, глубоко внутри, вдруг Баром действительно только поменял настройки? Вдруг мир такой, каким он виделся мне в коммуне, и не было никакой катастрофы?'

Но затем она вспоминала Юмму и Кута, Йорна и остальных. Кажется, они говорили об экологическом коллапсе и его последствиях. Не могли же они быть частью лживого спектакля? Или все же могли?

Атви понимала, что репортаж из Оранжереи был призван сломить ее. Старалась поменьше глядеть на экран. Но за отсутствием иных раздражителей в коробке, внимание неизбежно возвращалось к людям в белой униформе. Тело постепенно срасталось с одеждой и пускало корни в пол. С каждым днем отделить реальность от галлюцинаций становилось все сложнее.

Когда ее снова вызвали на допрос в комнату с черным стеклом, она уже с трудом осознавала себя. Разум будто подернулся плесенью и источал вонь безумия.

– Атавия Холо, вам предъявлены новые обвинения, – пробасил динамик, – у нас есть показания свидетеля, неоспоримо указывающие на то, что вы лично проводили операции по извлечению скрин-контроллеров.

Ценой нечеловеческого напряжения Атви заставила речевой аппарат работать:

– Это ложь.

– Назовите имя того, кто проводил манипуляции с вашим аппаратом, и комитет рассмотрит вопрос о вашем освобождении с условием повторного вживления.

– Я не могу, – тихо сказала она.

– Осознаете ли вы, что отказ от дачи этих показаний будет расценен в качестве признания в совершении указанного преступления?

Атви промолчала. Она была далеко отсюда – на крыше их с Баромом Клуба, под ночным небом Лицера с искрящими залпами фейерверков.

Так и не дождавшись ответа, голос вынес вердикт:

– За преступление кодекса Режима Верхний круг агрегаторов приговаривает вас к пожизненной ссылке в Оранжерейную плоскость с условием прохождения процедуры прижигания мозговых рецепторов.

Атви засмеялась. Надрывно хохотала, пока ее отстегивали от кресла и вели по коридору. Задыхалась от смеха, пока конвоир не ударил ее наотмашь по лицу. Она с улыбкой смотрела на канцев, когда те обривали ей голову и подсоединяли к черепу провода с липучками, ведь эта шутка была до боли забавной.

'Оранжерейная плоскость, вот уморили! – думала Атви. – Плоскостей лишь пять, а шестая – лимб. Так сказал Баром, а он врать не станет. Это место, где завершится текущая сессия. Где мы очнемся свободными. Место, где мы непременно увидимся...'

***

Чесс не был слишком усердным работником. Может, поэтому ему вечно делали выговоры и лишали премий по итогам цикла. Вот и сегодня он очень формально прошелся по 'грядкам', проверяя, как овощи трудятся у потоковой ленты. А затем умостился поудобнее в продавленное кресло смотровой и включил радио. До обеденного перерыва оставалась еще четверть часа. Он достал из холодильника бутылочку стаута, а из кармана – агатон и написал своей подружке. Она обещала заглянуть вечером и принести пару забавных девайсов.

– К другим новостям... – зазвенел бодрый голос ведущего, – глава администрации Циклотронной плоскости объявил об открытии сети просветительских центров, созданных на базе клубных заведений нейроигрушечного магната Барома Ярмса. Как сообщает агентство 'Крас-пресс', господин Ярмс лично передал в распоряжение плоскостной администрации все пять своих эйфориатриумов...

– Какая щедрость! – встряла вторая ведущая, – Умо, как же прокомментировал столь широкий жест сам господин Ярмс?

– Отличный вопрос, Лана! Источник указывает, что он сделал это в рамках благотворительной акции, посвященной борьбе с самовольным удалением скрин-контроллеров среди молодежи. Также сообщается, что сам он переехал из Лицера к Амальгамовому морю, откуда и передает нашим радиослушателям пламенный привет.

– Спасибо, Умо, – продолжила дикторша, – Комздрав напоминает: удаление контроллеров преследуется в соответствии с третьей статьей кодекса Режима. Если у вас возникли неполадки с вашим аппаратом, обратитесь в государственный сервисный центр.

– Спасибо, Лана, – подхватил ведущий, – а теперь о погоде...

Будь Чесс повнимательней, он бы заметил, что к этому моменту радиопередачи работа в его цеху нарушилась. Двое разнополых овощей прекратили работу. Они стояли, сцепившись руками над конвейером, а под их ладонями плыла лента со свежеиспеченным браком. Их бездействие внесло сумятицу в отлаженный ритм. Рабочие тупо глядели на детали, которые не были соединены по инструкции. Лента плыла все дальше, постепенно парализуя бригаду. А те двое продолжали стоять, держась друг за друга, словно это и было их основной функцией.

Чесс был слишком рассеян, чтобы это увидеть. Он строчил сообщение, уткнувшись в свой агатон. А радио звучно оглашало Оранжерею:

– В Циклотронной плоскости пасмурно и сухо, десять градусов выше ноля. В Февральских станцах опять метель, не зря же они Февральские! В Старостопольской – ветрено, плюс семь. В Антрацитовой – переменная облачность, вероятны грозы. И только в Центральной плоскости стоит прекрасная погода, благодаря системе купольного климат-контроля. Плюс двадцать два, солнечно, – энергично оттарабанил ведущий. И с чувством добавил:

– Слава агрегаторам!

– Режиму слава! – весело откликнулась его коллега.