355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дафна дю Морье » Улыбка фортуны » Текст книги (страница 3)
Улыбка фортуны
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 22:03

Текст книги "Улыбка фортуны"


Автор книги: Дафна дю Морье



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Если это просто, то почему вы не проезжаете мимо «Джамайки» в собственной карете?

– Я никогда не умел считать деньги, – улыбнулся он обезоруживающе. – Ты бы удивилась, если б знала, как быстро утекают денежки из моих пальцев. Например, на прошлой неделе у меня в кармане было десять фунтов. А сегодня – всего шиллинг.

Мэри неожиданно рассмеялась. Он был так откровенен, говоря о своем малопочтенном ремесле, что она не могла на него рассердиться.

Джем Мерлин мрачно насвистывал, а потом вдруг наклонился к ней.

– Послушай, я говорю серьезно. Можешь забыть всю чепуху, что я тут нес. Мы с братом никогда не дружили, и я могу говорить о нем все, что хочу. У нас с ним разная жизнь – так уж судьба решила. Но с какой стати тебе-то быть замешанной в его грязных делах? Почему бы не сбежать? Я провожу тебя до Бодмина.

Он говорил горячо, и слова его казались искренними. Но она не решилась довериться ему – во всяком случае сейчас. Время покажет, каков он есть.

– Я не нуждаюсь в помощи, – ответила она сухо, – и сама о себе позабочусь.

Джем закинул ногу в стремя и вскочил в седло.

– Ну ладно, – сказал он, – не буду тебя смущать. Мой дом стоит за ручьем Уайти-Брук – на случай если я тебе понадоблюсь. Я пробуду там до весны. Счастливо оставаться. – И он ускакал прежде, чем она смогла что-то ответить.

Мэри медленно побрела в дом. Ей очень был нужен друг, но она не могла допустить, чтобы этим другом стал брат хозяина. Он ведь обычный конокрад, преступник, хотя, если честно, весьма симпатичный. Она уже была готова поверить его обезоруживающей улыбке. А он, возможно, в душе посмеивался над ней. У него дурная кровь, он каждый день нарушает закон и, ко всем своим грехам, является братом Джошуа Мерлина, от этого никуда не денешься. Джем говорил, будто между ними нет ничего общего, но это может быть ложью.

6

В ту ночь повозки приехали снова. Мэри проснулась, когда часы внизу пробили два, и сразу услышала шаги на крыльце и незнакомый голос. Она босиком подбежала к окну. Да, они были там – две повозки и шестеро человек с ними. На этот раз повозки пришли пустыми и загружались остатками того, что было завезено раньше. Гостиница служит временным местом хранения, размышляла Мэри, а потом, по мере надобности, груз отправляется на берег Тэймара и там перепродается. Раньше до Мэри слабо доходили слухи о контрабандистах; речь шла о пачке табака или бутылке бренди, не больше. Это считалось невинным занятием. Сейчас все обстояло иначе. Дело было грязное, кровавое. А если кто-нибудь и вспоминал о совести – ответом ему была веревка на шее. Неожиданно Мэри пронзила мысль: а был ли случайностью утренний визит Джема Мерлина? Совпадение ли это, что следом за ним приехали повозки? Мэри разозлилась на свою доверчивость. А она еще рассчитывала на его дружбу!

Следующие дни прошли без приключений. Только дилижанс до Ланстона пролетел мимо «Джамайки» как большой испуганный шмель. И вот настало ясное морозное утро, солнце сияло. Пожухлую траву на болотах покрыл иней. В колодце на воде появилась корочка льда. Мэри решила устроить большую стирку. Она с удовольствием погружала руки в горячую мыльную воду. Дядя уехал в сторону болот, в доме было непривычно тихо, и Мэри радовалась редким часам свободы.

Наверху распахнулось окно. Мэри подняла голову и увидела, что тетя Пэйшнс машет ей рукой, лицо ее бледно и перепуганно. Мэри вытерла руки о фартук и побежала в дом. Тетка обхватила ее дрожащими руками и безудержно разрыдалась.

– Успокойтесь, пожалуйста, – сказала Мэри, – я не могу ничего понять. Сядьте и выпейте воды. Ну, в чем дело?

Бедная женщина раскачивалась на стуле, губы ее нервно вздрагивали.

– Мистер Бассет из Норт-Хилла, – шептала она, – я увидела его из окна. Они едут верхом, он и еще один...

Она не закончила говорить, как раздался громкий стук в парадную дверь. После паузы удары возобновились.

– Зачем он приехал?! – воскликнула тетя Пэйшнс. – Он всегда держался подальше отсюда. О, Мэри, что нам делать?

Девушка задумалась. Мистер Бассет представлял закон, и у нее появился шанс выдать дядю с головой. Она могла рассказать о повозках и обо всем, что видела здесь со дня своего приезда.

– Мэри, Мэри! Бога ради, скажи мне, что я должна им говорить? – взмолилась тетя, хватая племянницу за руки.

В дверь стучали непрерывно.

– Послушайте, – остановила ее Мэри, – прежде всего мы должны их впустить, иначе они выломают дверь. Ничего говорить не надо. Скажите только, что дяди Джо нет дома и вы ничего не знаете. Пойдемте.

Женщина смотрела на нее испуганно:

– Мэри, если мистер Бассет спросит тебя, что ты знаешь, ты ведь не будешь ему отвечать, правда? Ты ничего не скажешь им о повозках? Если какая-то опасность будет угрожать Джо – я покончу с собой!

– Идемте, – сказала Мэри решительно. – Не бойтесь, я буду молчать.

Они вместе вышли в холл, и Мэри открыла тяжелый засов. Один из всадников спешился – очевидно, это он стучал в дверь. Другой, здоровенный, мрачный, в плаще, сидел верхом на красивой крутой лошади. Шляпа была низко опущена на глаза, но Мэри видела его очень загорелое и морщинистое лицо. На вид ему было лет пятьдесят.

– Вы что, заснули? – рявкнул он. – Не очень-то вы рады гостям. Хозяин дома?

Пэйшнс коснулась Мэри рукой, и та спокойно ответила:

– Мистера Мерлина нет дома, сэр. Не желаете ли чего-нибудь выпить? Я обслужу вас, милости просим в бар.

– К чертям выпивку! – крикнул незнакомец. – У меня есть дела поважнее, чем визиты в «Джамайку-Инн»! А вы жена хозяина? Когда он вернется?

Тетя Пэйшнс присела в неуклюжем реверансе.

– Если вам угодно, мистер Бассет, – сказала она неестественно громко и отчетливо, словно ученица, отвечающая урок, – мой муж уехал сразу после завтрака, и я не знаю, вернется ли он до захода солнца.

– Хм, – ухмыльнулся сквайр, – черт бы его побрал! Послушайте, ваш драгоценный супруг смог приобрести «Джамайку-Инн» за моей спиной, по своей разбойной привычке. Бог с ним, не будем к этому больше возвращаться. Но я не потерплю, чтобы о моей земле болтали по всей округе, будто здесь процветает притон!

– Не понимаю, о чем это вы, мистер Бассет, – говорила тетя Пэйшнс, не зная, куда девать трясущиеся руки. – Мы живем здесь очень тихо, честное слово, моя племянница скажет вам то же самое...

– Да бросьте! – перебил ее сквайр. – Я уже давно слежу за вами. Дурная слава не рождается на пустом месте, миссис Мерлин, а «Джамайка-Инн» распускает зловоние аж до самого побережья. Нечего из себя строить святошу. Эй, Ричардс, подержика-ка лошадь!

Слуга взял поводья, и мистер Бассет тяжело спрыгнул на землю.

– Раз уж мы здесь, я хочу осмотреть все, – сказал он, отстраняя женщин с порога и проходя в дом. – И имейте в виду, мне бесполезно препятствовать. Я мировой судья и имею право.

Мистер Бассет с брезгливым неодобрением осматривался по сторонам.

– Боже праведный! – воскликнул он. – Здесь воняет, как в склепе. Чем вы тут, черт возьми, занимаетесь? – Он шагнул в коридор. – Никогда не видел ничего более мерзкого. Ну что ж, миссис Мерлин, ведите меня наверх.

Тетя Пэйшнс, бледная и взволнованная, повернулась к Мэри, вздохнула и пошла впереди всех.

– Жена хозяина в один миг сделалась глухонемой, – язвительно произнес сквайр. – А вам, девушка, есть что сказать?

– Я здесь недавно, – выговорила Мэри, – моя мать умерла, и я переехала к тете. Она очень болезненная, вы же видите – нервная, легко расстраивается...

– Еще бы, если живешь в таком месте, – подхватил мистер Бассет. – Ну что ж, здесь смотреть больше не на что, так что проводите меня вниз и покажите, что у вас в комнате с заколоченными окнами. Я хочу туда заглянуть.

Тетя Пэйшнс шевельнула пересохшими губами и взглянула на Мэри.

– Извините, сэр, – вступилась та, – но если вы имеете в виду старую столярную мастерскую в конце коридора, то боюсь, что дверь заперта. Дядя всегда носит ключ с собой.

Сквайр подозрительно посмотрел на женщин.

– Ну что ж, это очень легко решается. Мы высадим дверь в один момент. – И пошел во двор, чтобы кликнуть слугу.

Мэри схватила тетку за руку.

– Да не тряситесь же! – зашептала она. – Каждому видно, что вы что-то скрываете. Единственное, что остается, – это делать вид, будто вам ничего не известно, и пусть они смотрят все, что хотят!

Мистер Бассет вернулся со своим слугой. Тот, ухмыляясь, нес старую оглоблю из конюшни. Девушка с тревогой наблюдала, как мистер Бассет и его слуга методично ударяют оглоблей по замку. Послышался треск ломаемого дерева. Тетя Пэйшнс вскрикнула, когда сквайр ворвался в открывшуюся дверь. Ричардс отбросил оглоблю и вытер пот. Мэри через его плечо заглянула в комнату. Там было темно – заколоченные окна не пропускали света. Слуга достал из кармана свечу, зажег ее и протянул хозяину.

Некоторое время стояла тишина. Сквайр осветил свечой каждый угол и разочарованно пощелкал языком.

– Ничего, – сказал он, наконец обернувшись, – абсолютно ничего. Мерлин снова меня одурачил.

Кроме пустых мешков, валявшихся в углу, толстого слоя пыли и паутины на стенах, в комнате ничего не было.

Поверх мешков был брошен моток веревки.

Сквайр пожал плечами и вышел в коридор. Женщины проследовали за ним до крыльца. Мистер Бассет постукивал хлыстом по сапогу и задумчиво глядел перед собой.

– Повезло вам, миссис Мерлин, – сказал он. – Если бы я нашел что-нибудь из того, что рассчитывал найти, – завтра ваш муж уже сидел бы в тюрьме. Поехали, Ричардс!

Слуга подвел лошадей.

– А вы послушайте меня. – Мистер Бассет указал хлыстом в сторону Мэри. – Неужели вы думаете, что я поверю, будто вам ничего не известно о делишках вашего дяди? И что никто сюда не приезжает, ни днем, ни ночью?

Мэри смотрела ему прямо в глаза.

– Я никогда никого не видела, – отвечала она.

– Вы не заглядывали в эту запертую комнату?

– Никогда в жизни.

– Вы не знаете, почему она стояла закрытой?

– Нет, не знаю.

– И не слышали, чтобы по ночам приезжали повозки?

– Я сплю очень крепко. Меня ничем не разбудишь.

– Куда ездит ваш дядя, когда уезжает из дому?

– Не знаю.

– Вам не кажется странным – держать гостиницу на королевской дороге и не пускать сюда проезжих?

– Мой дядя вообще странный человек.

– Несомненно. Он до того странный, что половина округи не может спать спокойно, пока он не будет повешен, как и его папаша. Передайте ему это от моего имени.

– Хорошо, мистер Бассет.

– А вы не боитесь жить здесь, на отшибе, без соседей, в компании этой полусумасшедшей старухи?

– Ничего, я привыкла.

– У вас острый язычок, голубушка. Ну да вам не позавидуешь. Я скорее предпочел бы увидеть свою дочь в могиле, чем в «Джамайке-Инн», рядом с таким человеком, как Джошуа Мерлин. – Бассет влез на лошадь и взял в руки поводья. – Еще один вопрос. Вы никогда не встречали младшего брата вашего дяди, Джема Мерлина?

– Нет, – твердо ответила Мэри.

– Да ну! Разве? Ну что ж, счастливо оставаться!

Тетя Пэйшнс сидела на кухне в полном отупении.

– Ах, да возьмите же себя в руки! – раздраженно сказала Мэри. – Мистер Бассет уехал, ничего не добившись. Вы с дядей Джо здорово все прибрали, ничего не скажешь...

Мэри налила воды и выпила залпом. Ей было не по себе. Она солгала, чтобы спасти шкуру своего дяди! Увидеть веревку, ту самую, и смолчать – было выше ее сил. И все же она промолчала – из-за тети, и теперь сама оказалась втянутой в это болото. Обратного пути нет. Теперь она и эта шайка – соучастники. Мэри представила, что и ее когда-нибудь повесят, рядом с дядей. Она соврала не только, чтобы спасти Джо, она выгородила и его брата Джема.

Джо Мерлин вернулся в полдень. Мэри слышала, как он прошел на кухню и был встречен потоком слов жены. Голос тетки срывался и дрожал. Дядя время от времени перебивал ее вопросами. Через некоторое время он позвал Мэри. Джо Мерлин стоял возле очага, лицо его пылало яростью.

– Выкладывай теперь ты, как все было, – заорал он. – От твоей тетки ни черта невозможно добиться. Безмозглая курица.

Мэри спокойным голосом рассказала о том, что произошло утром. Она не упустила ничего, кроме расспросов о Джеме Мерлине, и закончила тем, что передала слова мистера Бассета: люди не будут спать спокойно, пока Джошуа Мерлина не повесят, как и его отца.

Хозяин слушал молча. Когда девушка закончила, он треснул кулаком по столу и грязно выругался.

– Вонючий ублюдок! – прорычал он. – У него не больше прав входить в мой дом, чем у любого прохожего. Все разговоры о том, что он мировой судья и у него есть разрешение, – блеф. Нет в природе таких разрешений! Черт возьми, будь я дома – я бы его отправил в Норт-Хилл в таком виде, что его бы родная жена не узнала! Я еще покажу этому Бассету, кто здесь настоящий хозяин. Он вас надул, слышите вы! Я сожгу его дом вместе с ним, если он еще раз сюда сунется!

Мерлин орал во всю глотку, но Мэри не было страшно. Она знала, что бояться следует тогда, когда дядя говорит тихо, почти шепотом. Сейчас он был напуган сам.

– Дайте что-нибудь пожрать! – потребовал он, вдоволь накричавшись. – Мне снова надо ехать, у меня мало времени. Ты, Мэри, сегодня все сделала хорошо. Я этого не забуду.

Племянница посмотрела ему в глаза.

– Надеюсь, вы не думаете, что я это сделала ради вас?

– А мне наплевать, ради кого ты это сделала, результат тот же самый. Будь это не такой безмозглый болван, как Бассет, он мог бы чего-нибудь и найти. Он же родился с задницей вместо головы! Сядьте вон там, не маячьте!

Обе женщины молча заняли места в дальнем конце стола. Обед прошел в молчании. Закончив есть, Джо Мерлин встал и, не говоря ни слова, пошел в конюшню. Мэри думала, что он снова уедет верхом, но хозяин вскоре вернулся, через кухню вышел на задний двор, перелез через изгородь и отправился в сторону скал Толборо и Кодда. Некоторое время Мэри колебалась, обдумывая план, внезапно родившийся у нее в голове. Услышав, как наверху за теткой закрылась дверь, Мэри сбросила фартук и, накинув на плечи платок, побежала вслед за дядей. Возле изгороди девушка подождала, пока фигура Джо Мерлина не скрылась из виду, а затем тоже перелезла через ограду и пошла по его следу.

Мэри не сомневалась, что утренний визит сквайра в «Джамайку» изменил дядины планы, и этот неожиданный поход пешком через Западное болото связан со случившимся. Было около половины второго дня, погода была идеальной для прогулок. Земля промерзла, идти было легко.

Приходилось выдерживать порядочную дистанцию, чтобы оставаться незамеченной, но хозяин шел быстро, и через некоторое время Мэри поняла, что отстает. За скалой Кодда он свернул на запад, к подножию Браун-Уилли. Мэри отерла пот со лба и остановилась. Зачем хозяину «Джамайки-Инн» подниматься на самый высокий холм? Она двинулась дальше, убыстряя шаг.

Грунт под ногами стал мягким, грязь набивалась в ботинки и холодила ноги, подол юбки намок. Дядя был уже далеко, и она едва различала его фигуру среди зарослей. Потом он вообще исчез за гранитным валуном.

Мэри шла наугад, глубоко проваливаясь в болотную грязь: в такой жиже разглядеть следы было невозможно. Она продолжала свой путь только из природного упрямства. У нее хватило ума, сделав большой крюк, обогнуть трясину, и, пройдя две мили, она выбралась на твердый грунт.

Мэри безнадежно отстала, и никаких шансов догнать дядю не оставалось. Но девушка не сдавалась. Она начала карабкаться на Браун-Уилли, скользя по мокрым камням и лишайнику.

Когда Мэри достигла вершины, тучи сгустились над головой и весь мир погрузился во мрак. С болот поднимался туман. Она потратила почти час, чтобы добраться сюда, но усилия оказались напрасны: Джо Мерлин исчез. Он мог вообще не подниматься на холм, просто обогнуть его по склону. Мэри его уже не найти. Глупо было пускаться в такое рискованное путешествие коротким декабрьским днем: по опыту она знала, как быстро смеркается над Бодминскими болотами.

Усталая и разочарованная, Мэри осмотрелась по сторонам. Прямо под нею было озерцо, из которого вытекала речушка Фоуи. Туда нельзя было идти ни в коем случае: там была топь. Мэри забрала влево, чтобы обойти озерцо, но не успела спуститься, как густой туман окутал и вершину Браун-Уилли, и окружающие болота, и она окончательно потеряла направление.

Если бы не туман, вечер был бы вовсе прекрасным, совсем нехолодным. Неужели она не найдет какую-нибудь тропинку, которая выведет ее к дому?

Начался подъем, и было приятно ступать по твердой земле. Самое худшее осталось позади, но Мэри очень устала и выбилась из сил. Она шла, с трудом переставляя ноги, и никогда мрачные трубы «Джамайки-Инн» не казались ей такими желанными.

Она вышла на дорогу. Показался перекресток, и Мэри застыла в нерешительности, не зная, куда идти дальше. В это время донесся стук копыт – кто-то гнал лошадь изо всех сил.

Из тумана неожиданно вырос всадник. Он натянул поводья, едва не наскочив на Мэри.

– Эй, – крикнул он, – кто здесь? Помощь нужна?

Он наклонился в седле и воскликнул удивленно:

– Женщина! Что вы здесь делаете?

– Вы не могли бы помочь мне? – попросила Мэри. – Я заблудилась.

– Спокойно. – Всадник потрепал лошадь по шее. – Да стой же ты! Откуда вы пришли? Конечно, я помогу вам, если это в моих силах. – Голос его внушал доверие.

– Я живу в «Джамайке-Инн», – проговорила она и тут же пожалела о сказанном: ведь этих слов было бы вполне достаточно, чтобы всадник подхлестнул лошадь и оставил ее одну-одинешеньку на ночной дороге.

Незнакомец медлил – этого она и боялась. Потом он заговорил, голос его был ровным и доверительным.

– «Джамайка-Инн», – произнес он в раздумье, – боюсь, вы идете в противоположном направлении.

– Глупо было с моей стороны отправляться в путь столь поздно. Я была бы вам благодарна, если бы вы только сказали мне, в какую сторону идти.

Всадник помолчал, потом спрыгнул на землю.

– Вы устали, – сказал он, – дальше идти не можете, и я вам не позволю этого делать. Мы сейчас недалеко от моей деревни, и нам лучше поехать туда. Давайте, я помогу вам взобраться в седло.

Через минуту Мэри сидела верхом, а он стоял внизу, держа поводья в руке.

– Так лучше, не правда ли? – улыбнулся он. – Поедемте ко мне, просушите обувь и одежду, поужинаете, а потом я сам отвезу вас в «Джамайку-Инн».

Он говорил так убежденно, что Мэри вздохнула с облегчением, доверившись ему. Она взглянула на него близко-близко и легонько отшатнулась: глаза его были прозрачны как стекло, таких глаз она прежде не видела. И волосы совсем белые. Мэри поняла, что перед ней альбинос.

Незнакомец снял шляпу и слегка поклонился.

– Видимо, мне лучше представиться, – сказал он с улыбкой. – Необычная встреча, не правда ли? Меня зовут Френсис Дейви, я священник прихода Алтарнан.

7

В доме священника царило умиротворение. Мэри чувствовала себя здесь как в сказке, где герой, заблудившись в лесу, попадает в волшебный мир, обитатели которого проспали тысячу лет.

...Она улыбнулась и протянула руки к огню. Все страхи остались позади. Здесь было совсем не так, как в «Джамайке-Инн», где тишина угнетала и тревожила. Мэри сидела в уютной гостиной. Мебель, картины на стенах словно не принадлежали сегодняшнему дню. И человек, живущий здесь, нес на себе отпечаток прошлых поколений.

Мэри наблюдала за священником, а он накрывал на стол. Ее глаза замечали все подробности: стены свободны от обычных библейских изречений, нет и богословских книг, которые, по ее мнению, должны были бы сопутствовать сельскому священнику. В углу мольберт, а на холсте незаконченный пейзаж, напоминающий озеро в Дозмэри в пасмурный день. Он привлек внимание Мэри. Даже почудилось, будто капли дождя упали ей на лицо. Священник заметил, куда она смотрит, и подошел к мольберту.

– Это написано в спешке, – сказал он, смущаясь. – У меня не было времени закончить пейзаж. Если вам нравится живопись, рекомендую посмотреть другие картины, получше. Но вначале я накормлю вас ужином. Можете оставаться там, где сидите. Я принесу вам все сюда.

Все было так необычно!

– Женщина, помогающая мне по хозяйству, уходит в четыре, – продолжал он. – Я люблю все делать сам. Сегодня у меня замечательно удался яблочный пирог. Надеюсь, он вам понравится.

Мэри было неловко: черное одеяние священника еще сильнее подчеркивало необычный цвет его глаз и волос. Девушка прихлебывала чай и продолжала осматриваться.

– Это Провидение Божие, что я встретил вас на дороге, – говорил священник. – Ночь не время для прогулок по болотам. Куда вы шли?

Мэри посмотрела ему в глаза. В них читалось живое сочувствие, и ей захотелось все ему рассказать.

– Я в отчаянном положении, – начала она. – Я пробыла в «Джамайке-Инн» не больше месяца, но мне они показались двадцатью годами. Если бы я только могла забрать оттуда тетю! Но она не оставит дядю Джо, как бы грубо он с ней ни обращался. Каждую ночь я засыпаю в страхе, что меня разбудит скрип повозок. В первый раз их было шесть или семь. Они привезли свертки и ящики и сложили их в комнату, которая обычно заперта. В ту ночь убили человека, я видела, как с потолка свисала веревка... – Она замолчала, краска заливала ей лицо. – Я никому об этом не говорила, но больше не могу молчать. А может быть, не следовало этого рассказывать?.. Я поступила ужасно глупо.

Некоторое время он молчал, очевидно давая ей прийти в себя. Потом заговорил тихо и ласково, словно отец, успокаивающий испуганное дитя.

– Не бойтесь, – сказал он, – ваша тайна в надежных руках, от меня никто ничего не узнает. Вы очень устали, вам надо лечь. Когда вы отдохнете, я отвезу вас домой и сам объясню хозяину, почему вы отсутствовали.

– Ой, что вы, не надо! – вскричала Мэри. – Если он догадается, что я была с вами откровенна, он убьет меня! Он ужасный человек, его ничто не остановит. Вам этого не понять.

– А может быть, у вас просто разыгралось воображение? – улыбнулся священник. – Возможно, я выгляжу бесчувственным и холодным, но сейчас девятнадцатый век, люди не убивают друг друга без причин. Кстати, не расскажете ли вы мне всю вашу историю до конца? Как вас зовут и как давно вы живете в «Джамайке-Инн»?

Мэри еще раз остановила взгляд на его бесцветных волосах, отметила стеклянную прозрачность глаз и подумала, до чего же странен ее новый знакомый: ему может быть двадцать один год, а может – шестьдесят. Его мягкий вкрадчивый голос буквально вытягивает все твои тайны...

– Успокойтесь, – повторил он с улыбкой, – мне доводилось слышать немало исповедей. Ваша история не кажется мне такой уж невероятной. Я много повидал в жизни, мир не кончается в «Джамайке-Инн», уверяю вас.

Его улыбка немного смутила ее. Вероятно, он принял ее за истеричную молодую особу. Она начала свой рассказ с того субботнего вечера в баре, рассказала и об обстоятельствах своего приезда в гостиницу. Ее повествование звучало не слишком убедительно даже для нее самой. От волнения ей не хватало нужных слов, и она делала долгие паузы, повторяясь и путаясь. А разговор в темном баре между дядей и незнакомцем и вовсе звучал как бессмыслица – Мэри вскоре уловила сомнение в глазах священника. Возможно, все это казалось ему сильно приукрашенной историей про деревенского пьяницу, который раз в неделю колотит свою жену. А повозки по ночам? Вероятно, это были обычные телеги, развозящие провиант.

Когда она закончила, священник встал со стула и начал ходить по комнате. Он тихонько насвистывал себе под нос и вертел пальцами пуговицу сюртука. Потом остановился возле камина, спиной к огню, и посмотрел на Мэри.

– Я верю вам, – мягко сказал он. – Но для суда ваша история не годится. Все очень похоже на фантазию. И еще: конечно, контрабанда – зло, но она, к сожалению, процветает по всей стране, и половина мировых судей и магистратов имеет в ней свою долю. Это шокирует вас, не так ли? Но если бы закон был строже, вашего дядю с его делишками в «Джамайке-Инн» давно прихлопнули б. Я виделся раз или два с мистером Бассетом, и, мне кажется, это честный человек, но, между нами говоря, он немного глуповат. Много шума и разговоров – и только. На самом деле у него не было права входить в гостиницу и обыскивать комнаты. Если станет известно, что он это сделал и ничего в итоге не нашел, он станет всеобщим посмешищем. Скажу другое: этот визит наверняка напугает вашего дядю и он на какое-то время затихнет. Думаю, повозок в «Джамайке-Инн» больше не будет.

Мэри слушала его доводы с недоверием. Хоть бы он возмутился, что ли, – нет, на его лице ничто не отразилось.

Священник заметил ее разочарование.

– Я могу повидаться с мистером Бассетом, – пообещал он. – Но пока вашего дядю не поймают с поличным, с повозками во дворе, доказать ничего нельзя. Боюсь, это звучит слишком безнадежно, но ситуация трудна с любой точки зрения. Вы ведь не хотите, чтобы ваша тетушка была замешана в этом деле, а я не знаю, каким образом этого можно избежать, если дело дойдет до ареста.

– Что же мне делать? – спросила Мэри беспомощно.

– На вашем месте я бы подождал. Проследите за дядей, и, когда повозки приедут снова, сразу же сообщите мне. И мы вместе решим, что делать.

– А как же быть с тем несчастным, который исчез? – спросила Мэри. – Его убили, я уверена в этом. Вы хотите сказать, что и с этим ничего нельзя поделать?

– Очень может быть, что его вообще никто не убивал, – ответил священник. – Все, что вы видели, – это кусок веревки, вспомните.

– Я слышала, как мой дядя угрожал ему, – настаивала Мэри. – Разве этого недостаточно?

– Милое дитя, люди угрожают друг другу каждый день, но за это не вешают. Теперь послушайте меня. Я ваш друг, и вы можете мне доверять. Если вас будет что-нибудь беспокоить, придите ко мне и расскажите. Договорились? А теперь надевайте чулки и ботинки, пока я приготовлю тележку. Я отвезу вас в «Джамайку-Инн».

Ночь была прекрасная, облака рассеялись, и небо покрылось звездами. Мэри сидела рядом с Френсисом Дейви на высоком сиденье двухколесной тележки, закутавшись в его плащ с бархатным воротником. Это была необыкновенная поездка. Ветер бил в лицо. Копыта стучали по твердой белой дороге, поднимая облако пыли, и Мэри на повороте буквально швырнуло к ее спутнику. Он не отстранился и не придержал лошадь, только чуточку улыбнулся – Мэри это почувствовала.

– Но-о! – крикнул он лошади. – Ты же можешь бежать еще быстрее!

Голос его звучал резко, возбужденно. Он словно не замечал Мэри, а та, сидя очень близко к нему и пользуясь темнотой, глядела на него во все глаза. Он не был ни на кого похож. Черты его лица были тонки и очень четки. Необычное, редкостное произведение природы. Он напоминал птицу – в плаще, раздуваемом ветром, и с руками-крыльями. Наконец он обернулся к Мэри, и она снова увидела его мягкую располагающую улыбку.

– Мне нравятся эти места, – говорил он. – Вы познали их, к сожалению, не с лучшей стороны. Но если бы вы видели их в разные времена года, вы бы их тоже полюбили. Они не похожи ни на какую другую часть страны. Иногда мне кажется, что с древней эпохи здесь ничего не изменилось. Болота – это первое, что было создано Господом. Потом уже леса, долины и моря. Поднимитесь как-нибудь до восхода солнца на Рафтор и прислушайтесь, как поет ветер в камнях. Тогда вы поймете, что я имею в виду.

Мэри вспомнила священника из Хелдфорда – добродушного коротышку с целым выводком детей, похожих на него. Его жена делала потрясающий сливовый мармелад. На Рождество он всегда читал одну и ту же проповедь, которую прихожане знали наизусть. Интересно, что проповедует Френсис Дейви в алтарнанской церкви? Упоминает ли Рафтор и утренний свет над озером в Дозмэри?

Они подъехали к речке Фоуи, за которой начинался подъем. Мэри уже различала очертания «Джамайки-Инн».

Поездка закончилась, прежний страх перед дядей вернулся к ней. Священник остановил лошадь за стогом сена.

– Никого не видно, – сказал он тихо, – дом словно вымер.

– Вон моя комната, – показала она, – над крыльцом. Я смогу залезть туда, если вы позволите мне взобраться вам на плечи. Это совсем не трудно.

– Вы сорветесь, – возразил он, – я не позволю это сделать. Нет ли другого способа попасть внутрь?

– Дверь бара скорее всего закрыта, и кухонная тоже, но можно пойти и посмотреть. – Она пошла вперед, но, зайдя за угол, резко остановилась и приложила палец к губам. – На кухне горит свет, – прошептала она, – значит, дядя там. Тетя Пэйшнс всегда рано ложится. Окно без занавесок. Если мы пройдем здесь, дядя нас заметит.

Она прижалась к стене дома. Священник жестом велел ей не двигаться. Мэри следила, как он подкрался к окну и несколько минут смотрел в него. Затем он с улыбкой поманил ее.

– Сегодня дискуссия с хозяином «Джамайки-Инн» отменяется, – объявил он.

Мэри подошла поближе. Кухню освещала единственная свеча, воткнутая в горлышко бутылки. Пламя дрожало и прыгало от сквозняка. Джошуа Мерлин сидел, уронив голову, в пьяном оцепенении. Перед ним на столе валялись пустая бутылка и разбитый стакан.

Френсис Дейви указал на открытую дверь.

– Вы можете войти и подняться в свою комнату. Дядя вас не услышит. Закройте за собой дверь и задуйте свечу. Пожар нам ни к чему. Спокойной ночи, Мэри. Если у вас будут трудности и я вам понадоблюсь, жду вас в Алтарнане.

Он свернул за угол и скрылся.

8

Джошуа Мерлин беспробудно пил пять дней. Подобие постели ему соорудили прямо на кухне. Он спал с раскрытым ртом, и храп его раздавался по всему дому. Около пяти часов вечера дядя просыпался, требовал бренди и громко рыдал. Его жена спускалась к нему, поправляла подушку, обращаясь с ним словно с больным ребенком, подносила к губам стакан. Джо Мерлин смотрел по сторонам бессмысленным взором, бормотал что-то и дрожал как от озноба.

Тетя Пэйшнс демонстрировала хладнокровие и здравый смысл, которых не ожидала от нее Мэри. Она целиком посвятила себя уходу за мужем и воспринимала это как должное, не обращая внимания на крики и брань, которыми Мерлин встречал ее.

В кухне невозможно было находиться, и Мэри с теткой устроили себе подобие убежища в одной из нежилых комнат. Пэйшнс вспоминала счастливые времена в Хелфорде, когда они с матерью Мэри были еще детьми, иногда даже принималась петь. Запои повторялись у Джо Мэрлина каждые два месяца или даже чаще. Последний был вызван визитом сквайра Бассета в гостиницу. Хозяин был очень зол и расстроен, сказала она Мэри, и когда он возвратился с болот около шести вечера, то прямиком направился в бар. Тетя Пэйшнс без вопросов приняла объяснения Мэри по поводу ее позднего возвращения с болот. Она только предупредила, что надо избегать топких мест. Мэри ничего не сказала о встрече со священником из Алтарнана. Женщины прожили несколько мирных дней, пока Джо Мерлин валялся в пьяном забытьи на кухне.

Погода стояла холодная и пасмурная, из дома выходить не хотелось, но на пятое утро ветер утих, появилось солнце. Хозяин проснулся в девять и сразу принялся браниться. Мэри больше не могла переносить крик и вонь из кухни. С чувством неловкости перед тетей она незаметно выбралась из дома и пошла в сторону болот. На этот раз она держала путь на восток, ориентиром ей был Килмар – так она не боялась заблудиться. По дороге она размышляла о Френсисе Дейви, странном священнике из Алтарнана, припоминая, как мало он рассказал ей о себе, в то время как она раскрыла перед ним всю историю своей жизни. Интересно, что заставило его стать священником и любят ли его жители Алтарнана? Скоро Рождество, в Хелфорде в это время украшают дома ветками омелы и можжевельника. Готовится ли Френсис Дейви к празднику?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю