Текст книги "Закон триады"

Автор книги: Цю Сяолун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

В основном в поле гнули спину пожилые и молодые женщины с повязанной белыми полотенцами головой и в высоко подвернутых рабочих шароварах.

– Вот вам еще один признак утечки людей за границу, – сказал Чжао, как будто угадал мысли Юя. – Эта деревня – типичное явление для нашего района. Почти у двух третей семей мужья уехали за границу. А если муж остается дома, то на семью как будто ложится позорное пятно. Так что в деревне практически нет молодых и зрелых мужчин, а вместо них работать в поле приходится их женам.

– И сколько же времени им приходится жить без мужа?

– Да лет семь-восемь, пока он не получит за границей вид на жительство.

После обеда Чжао предложил походить по домам, расспросить о Вэнь соседей. Спустя три часа Юй понял, что вряд ли они узнают что-нибудь новое и важное. Как только разговор касался незаконной перевозки людей за океан или деятельности банды, они натыкались на упорное молчание. А к самой Вэнь односельчане относились с необъяснимой неприязнью. По их словам, все эти годы Вэнь держалась очень замкнуто. Они по-прежнему называли ее «женщиной из города» или «грамотной», хотя она работала больше, чем большинство местных. Обычно утром Вэнь приходила на фабрику, вечером работала в огороде, а потом еще шлифовала те детали, которые забирала на дом. Все время в спешке, с опущенной головой, Вэнь не имела ни времени, ни, очевидно, желания разговаривать с людьми. Как объяснила Лу, ее ближайшая соседка, должно быть, Вэнь стыдилась Фэна, этого злобного олицетворения культурной революции. Поскольку она не общалась с односельчанами, никто и не заметил в ней ничего необычного 5 апреля, когда ее видели в последний раз.

– У меня тоже сложилось такое впечатление, – сказал Чжао. – Похоже, для здешних крестьян она так и осталась чужой.

Очевидно, Вэнь замкнулась в себе сразу после замужества, подумал Юй, но двадцать лет – слишком большой отрезок времени. Четвертой они расспрашивали женщину по имени Дун, жившую напротив Вэнь.

– Ее единственный сын уехал с Фэном на том же пароходе, на «Золотой надежде», но с тех пор от него нет вестей, – сказал Чжао перед тем, как постучать в дверь.

Им открыла низенькая, седая женщина с морщинистым лицом. Она стояла в дверях, не приглашая их войти.

– Товарищ Дун, мы занимаемся расследованием исчезновения Вэнь, – сказал Юй. – У вас есть какие-нибудь сведения о ней, особенно касательно ночи с пятого на шестое апреля?

– Сведения об этой женщине? Вот что я вам скажу. Он – бешеный волк, а она – бесстыжая шлюха. Сейчас у них обоих неприятности, верно? Ну и поделом им! – Дун непримиримо поджала тонкие губы и захлопнула перед ними дверь.

Юй недоуменно обернулся к Чжао.

– Пойдемте отсюда, – сказал Чжао. – Дун считает, что Фэн подбил ее сына уехать из дома. Ему всего восемнадцать. Вот почему она назвала Фэна бешеным волком – то есть самым злым и жестоким.

– А почему она назвала Вэнь бесстыжей шлюхой?

– Фэн развелся со своей первой женой, чтобы жениться на Вэнь. Она была сногсшибательной красавицей, когда впервые здесь появилась. Здесь разное говорят насчет их женитьбы.

– Еще один вопрос. Откуда Дун узнала, что у Фэна какие-то неприятности?

– Не знаю. – Чжао отвел взгляд в сторону. – У многих из местных в Нью-Йорке либо родственники, либо знакомые. А может, что-то слышали после исчезновения Вэнь.

– Понятно. – На самом деле Юй ничего не понял, но в данный момент считал неудобным слишком нажимать на партнера.

Юй старался отделаться от впечатления, что за недомолвками Чжао стоит что-то серьезное. Направление сюда сыщика из Шанхая могло быть воспринято со стороны полиции Фуцзяня как упрек в недостаточной оперативности. И вместе с тем он не слишком удивился тому, что у него в напарниках оказался не страдающий чрезмерным рвением в работе человек и что в деревне его встретили далеко не дружелюбно. Большую часть заданий, которые поручались им с Чэнем, можно было назвать как угодно, но только не приятными.

Впрочем, он сомневался в том, что в Шанхае на долю Чэня выпала более легкая работа. Со стороны так могло показаться – престижная гостиница «Мир», нелимитированные расходы и эффектная американка, но Юй хорошо знал старшего инспектора. Закурив новую сигарету, он подумал, что сам наотрез отказался бы от предложения партсекретаря Ли. Потому что такая работа не пристала настоящему сыщику. И видно, именно поэтому ему никогда не стать старшим инспектором.

Когда решено было на сегодня с опросом жителей деревни закончить и заглянуть в контору деревенского комитета, она уже закрылась. Таксофона в деревне не было. По предложению Чжао они направились в гостиницу, расположенную в двадцати минутах ходьбы. Дойдя до окраины деревни, Юй обратился к старику, который латал велосипедную шину у дома с выцветшей вывеской.

– Вы не скажете, здесь у кого-нибудь есть домашний телефон?

– А как же, в деревне целых два телефона. Один в деревенском комитете, а другой – у госпожи Мяо. Ее муж вот уже пять или шесть лет в Америке. Какая счастливая – иметь телефон прямо дома!

– Спасибо. Мы воспользуемся ее телефоном.

– Только вам придется заплатить. Наши деревенские тоже пользуются ее телефоном, чтобы поговорить со своими родственниками, что живут за океаном. А когда люди звонят домой из-за границы, то сперва разговаривают с Мяо.

– Прямо тебе переговорный пункт в Шанхае! – поразился Юй. – Вы думаете, Вэнь тоже пользовалась телефоном Мяо?

– А как же, в деревне все им пользуются.

Юй повернулся к Чжао и вопросительно посмотрел на него.

– Извините, – смущенно сказал Чжао. – Я ничего об этом не знал.

5

Наконец ворота открылись.

Появилась группа пассажиров первого класса, по большей части иностранцы. Среди них старший инспектор Чэнь увидел молодую женщину в кремовом блейзере и таких же брюках. Она была высокой, стройной, с рассыпавшимися по плечам белокурыми волосами и голубыми глазами. Он сразу ее узнал, хотя она немного отличалась от той женщины на фото, видно, снимок был сделан несколькими годами раньше. В ее походке и во всей осанке бросались в глаза достоинство и грация, свойственные старшим сотрудницам шанхайских фирм с участием иностранного капитала, которых приходилось встречать Чэню.

– Инспектор Кэтрин Рон?

– Да?

– Я Чэнь Цао, старший инспектор управления полиции Шанхая. Рад приветствовать вас от имени ваших китайских коллег. Нам предстоит работать вместе.

– Старший инспектор Чэнь? – переспросила она по-китайски. – Чэнь тунчжи? [3]  [3] Товарищ Чэнь?


[Закрыть]

– Ах да, вы же говорите на китайском!

– К сожалению, не очень хорошо. – Она снова перешла на английский. – Очень рада, что вы говорите по-английски.

– Добро пожаловать в Шанхай.

– Спасибо, старший инспектор.

– Пойдемте получим ваш багаж.

К таможне уже выстроилась длинная очередь пассажиров с документами, паспортами и ручками наготове. В зале ожидания сразу стало шумно и тесно.

– Насчет таможенных формальностей не беспокойтесь, – сказал Чэнь. – Вы для нас почетная гостья из Америки.

Он провел ее через другие двери, по дороге кивнув нескольким офицерам в форме. Один из них мельком посмотрел ее паспорт, сделал в нем короткую отметку и пригласил ее пройти внутрь.

Они вышли на улицу с тележкой, на которой стояли ее вещи, и направились к стоянке такси перед огромной рекламой кока-колы на китайском. Очередь на такси была небольшой.

– Предлагаю побеседовать в вашей гостинице «Мир» на набережной Вайтань. Извините, придется взять такси. Машину управления я отослал из-за задержки рейса.

– Ничего страшного. Вон уже идет свободное такси. Перед ними остановился маленький «сяди». Он хотел дождаться «дачжуна», изготовленного на совместном предприятии шанхайского автозавода и «Фольксвагена», который был более вместительным и комфортабельным, но Рон уже сообщила водителю название своего отеля.

В «сяли» практически не было места для багажа. Рон положила свой чемодан на переднее сиденье, а объемистую сумку – рядом с собой на заднем диване, так что Чэнь втиснулся туда уже с трудом, а ей даже пришлось поджать ноги. Кондиционер не работал. Он опустил окно, но прохладнее не стало. Вытерев пот со лба, она стянула с себя жакет и осталась в легком топе. Тут их подбросило на ухабе, и они с Чэнем соприкоснулись плечами, отчего тот крайне смутился.

За территорией аэропорта машины двигались плотным потоком. Водитель то и дело сворачивал с дороги, объезжая заграждения вокруг перестраивающейся подземки. На перекрестке улиц Еньаньлу и Цзяннинлу они застряли в пробке.

– Сколько времени продолжался ваш полет? – спросил Чэнь, чтобы завести разговор.

– Больше суток.

– Ого! Долгое путешествие.

– Мне пришлось делать несколько пересадок. Из Сент-Луиса до Сан-Франциско, потом до Токио и наконец в Шанхай.

– Но ведь самолеты Восточно-Китайской авиалинии летают прямо из Сан-Франциско до Шанхая.

– Я знаю, но мне покупала билет мама. Она признает только американские авиакомпании и настояла на этом из соображений безопасности.

– Понимаю. Все… – Он оборвал себя. Все американское предпочтительно, хотел он сказать. – Разве вы работаете не в Вашингтоне?

– Там находится наша штаб-квартира, а я работаю в региональном отделении, в Сент-Луисе. И там же живут мои родители.

– Сент-Луис – это город, где родился Элиот. А Вашингтонский университет был основан его дедом.

– Да, да! В университете даже есть Элиот-Холл. Вы меня поражаете, старший инспектор Чэнь.

– Дело в том, что мне приходилось переводить некоторые стихи Элиота, – сказал он, спокойно воспринимая ее изумление. – А вообще-то не все китайские полицейские такие, какими их изображают в американских боевиках: мы интересуемся не только боевыми искусствами и курицей «гунбао» [4]

[Закрыть].

– Это всего лишь голливудские штампы. А я вот изучала китайский, старший инспектор Чэнь.

– Я просто пошутил. – Чэнь досадовал на себя, что так ревностно стал защищать китайскую полицию. Неужели на него так подействовали инструкции Ли? Он пожал плечами, снова случайно коснувшись девушки. – Скажу вам по секрету, что я и сам готовлю курицу «гунбао».

– С удовольствием попробовала бы.

Улыбнувшись, он сменил тему:

– Ну, какое у вас впечатление от Шанхая? Если не ошибаюсь, вы впервые сюда приехали?

– Да, но я наслышана о нем. Как будто сон превратился в явь! Эти улицы, здания, люди и даже уличное движение – все, все кажется мне поразительно знакомым. О, смотрите! – воскликнула она, когда машина двигалась по улице Сычуаньлу. – Это же «Большой мир»! У меня есть почтовая открытка с его изображением.

– Да, это очень известный центр развлечений. Там можно провести целый день – слушать разные местные оперы, не говоря уже о караоке, танцах, можно заниматься гимнастикой, поиграть в разные компьютерные игры. А рядом, на улице Юньнаньлу – улице гурманов, как ее называют, – продают самую разную китайскую еду. Целая улица закусочных и ресторанов.

– О, китайская кухня мне очень нравится!

Такси свернуло на набережную Вайтань. В игре неоновых огней цвет ее глаз показался ему не совсем голубым, он увидел в них зеленоватые искорки. Лазурь, подумал он. И дело тут не просто в оттенках цвета. Ему вспомнились старинные стихи: «Моря лазурь переходит в голубизну рощи тутовника». Здесь намек на изменчивость мира, который ведет к грустному заключению о невозвратимости мгновения.

Слева от них громоздились высокие здания из бетона, облицованные мраморными и гранитными плитами. Затем появилось легендарное здание Гонконгско-Шанхайского банка, по-прежнему охраняемое бронзовыми львами, ставшими свидетелями многочисленной смены его владельцев. Рядом с ним звучно отбивали время большие часы на здании таможни.

– Вон то здание с мраморным фасадом и с пирамидальной башенкой на углу улицы Нанкинлу – гостиница «Мир». Раньше она называлась «Китай»; ее владелец заработал миллионы на торговле наркотиками. После 1949 года городское правительство изменило ее название. Несмотря на солидный возраст, гостиница сохраняет свою репутацию одного из лучших отелей Шанхая…

Такси остановилось перед входом в гостиницу, и Чэнь не успел закончить свои объяснения, но не огорчился. У него создалось впечатление, что американка слушает его больше из вежливости. К ним вышел носильщик в красной форме и придержал дверь для американки. Служащий, очевидно, принял Чэня за ее переводчика и все внимание сосредоточил на ней. Чэнь заметил это с горькой усмешкой, помогая грузить ее багаж на гостиничную тележку.

В вестибюль доносились звуки джаза. Маленький оркестр, состоявший из пожилых музыкантов, играл у бара, расположенного в дальнем конце холла, навевая старыми мелодиями ностальгию о прошлом. Этот оркестр был очень популярным и упоминался в газетах как одна из достопримечательностей набережной Вайтань.

Рон спросила, где ресторан. Носильщик указал на стеклянные двери дальше по коридору и пояснил, что ресторан открыт до трех часов ночи, а находящийся в нем бар закрывается еще позднее.

– Мы можем сейчас поесть, – сказал Чэнь.

– Нет, спасибо. Я ела в самолете. Сегодня у меня вряд ли получится заснуть раньше трех. Нужно еще привыкнуть к разнице во времени.

Они поднялись на лифте на седьмой этаж. У нее был номер 708. Как только она вставила в щель пластиковую карточку, потоки света залили просторное помещение, обставленное мебелью из черного дерева, инкрустированного слоновой костью. Номер был убран в стиле ар-деко; ощущение старины дополняли плакаты с портретами актеров и актрис двадцатых годов. Единственными признаками современности были цветной телевизор, маленький холодильник рядом с туалетным столиком и кофеварка на угловом столике.

– Уже девять, – сказал Чэнь, взглянув на свои часы. – Вы, должно быть, устали после такого долгого путешествия, инспектор Рон.

– Нет, ничуть, но с удовольствием освежилась бы под душем.

– В таком случае я пока покурю в коридоре и вернусь минут через двадцать.

– Да нет, вам не обязательно уходить. Подождите меня здесь, я быстро. – Она указала на диван. Направляясь с сумкой в ванную, она протянула ему журнал. – Хотите посмотреть? Это я читала в самолете.

Это был экземпляр «Энтертейнмент уикли» с несколькими американскими звездами на обложке, но Чэнь оставил его на диване, а сам осмотрел комнату, проверяя, не поставлены ли в ней жучки. Потом он подошел к окну. Когда-то он с одноклассниками гулял по набережной, с восхищением поглядывая на устремленное ввысь помпезное здание гостиницы «Мир». Посмотреть из его окна вниз, на улицу, было его самой большой мечтой.

Но сейчас вид парка Хуанпу с высоты заставил его с досадой вспомнить, что он так ничего и не предпринял по делу об убийстве. Дальше на север по мосту один за другим бежали автобусы и троллейбусы. Яркие неоновые вывески мигали на близлежащих барах и ресторанах. Некоторые из них не закрывались всю ночь. Так что вряд ли можно допустить, чтобы преступники забрались в парк незамеченными, как он и предполагал с самого начала.

Он повернулся приготовить чашку кофе. Ему предстоял нелегкий разговор с американкой, но сначала он решил позвонить в управление. Цянь был еще на работе, добросовестно дежуря у телефона. Возможно, он недооценивал юношу.

– Только что позвонил следователь Юй и сообщил нечто важное.

– Что именно?

– По словам одной из соседок, вечером пятого апреля Вэнь вызывал к телефону ее муж, после разговора с ним она и исчезла.

– Уже кое-что, – сказал Чэнь. – А откуда об этом узнала соседка?

– У Вэнь нет своего телефона. Разговор происходил в доме ее соседки, но та не знает, о чем они говорили.

– Что-нибудь еще?

– Нет. Следователь Юй сказал, что попытается еще раз вам позвонить.

– Если он скоро перезвонит, скажите, чтобы он попробовал застать меня в гостинице «Мир», номер 708.

Наконец-то у него есть что-то конкретное для разговора с Рон, с облегчением подумал Чэнь, положив трубку в тот момент, когда она вышла из ванной, вытирая голову полотенцем. Она надела синие джинсы и белую блузку.

– Не желаете чашечку кофе?

– Нет, благодарю вас, в другой раз, – сказала она. – Вы знаете, когда Вэнь будет готова отправиться в Соединенные Штаты?

– Видите ли, к сожалению, у меня для вас не очень приятное известие.

– Что-то случилось?

– Вэнь Липин исчезла,

– Исчезла! Как это может быть, старший инспектор Чэнь? – Пару секунд она сверлила его взглядом, затем прямо спросила: – Ее убили или похитили?

– Вряд ли ее убили – это никому не выгодно. А вот вероятность похищения исключать нельзя. Местная полиция начала ее поиски, но пока что в подтверждение данной версии нет никаких доказательств. Нам известно только то, что вечером пятого апреля ей звонил муж и к утру ее уже не было в деревне. Возможно, ее исчезновение связано со звонком мужа.

– Фэну действительно позволено раз в неделю звонить домой, но запрещено говорить о том, что могло бы повредить делу. Все его телефонные разговоры записываются на пленку; надеюсь, записан и этот разговор, но, может статься, и нет. Он с нетерпением ждал приезда жены. Зачем же он стал бы говорить нечто такое, что побудило бы ее к бегству?

– Мне кажется, сначала лучше проверить его звонок от пятого апреля и узнать, что именно он ей сказал.

– Я постараюсь это выяснить, ну а вы, старший инспектор, что вы сами намерены делать?

– Поиски ведет фуцзяньская полиция. Сотрудники проверяют все гостиницы и автобусы в тех местах, но пока ее след не обнаружен. Мы понимаем, что ее необходимо найти как можно скорее. Для этого сформирована специальная группа, руководить которой поручили мне. Вчера вечером в Фуцзянь отправился мой помощник, следователь Юй. Он всего пять минут назад позвонил мне и сообщил о звонке Фэна. Он будет держать меня в курсе всех событий.

Реакция Кэтрин Рон была стремительной.

– В течение нескольких месяцев Вэнь хлопочет о паспорте, чтобы приехать к мужу. И вдруг исчезает! Беременная женщина не могла далеко уйти, а у вас, кажется, нет подтверждений, что она воспользовалась поездом или автобусом, да? Значит, она по-прежнему находится в провинции Фуцзянь или ее кто-то похитил. Вы назначены руководителем специальной группы, но при этом находитесь в Шанхае. Позвольте спросить, почему?

– После получения какой-либо новой информации мы решим, какие шаги следует предпринять. А тем временем я намерен провести расследование здесь. Дело в том, что Вэнь училась в Шанхае и двадцать лет назад уехала в Фуцзянь. По одной из версий, она могла сюда вернуться.

– У вас есть какие-нибудь другие соображения?

– Пока нет. Сегодня вечером я поговорю со следователем Юем и с другими сотрудниками, – сказал он, стараясь изобразить уверенную улыбку. – Не волнуйтесь, инспектор Рон. Вэнь стремится поскорее приехать к мужу, поэтому ей нужно будет с ним связаться.

– Вы полагаете, ей легко будет это сделать? Нет, Фэн не имеет права выдать свое местопребывание, даже сообщить свой номер телефона. В противном случае он будет исключен из программы защиты свидетелей. Таков закон. Так что она не сможет позвонить прямо ему. Единственное, что ей остается, – связаться с нашим бюро и оставить для него сообщение.

– Но может, Фэну известно, где она скрывается. А если она была похищена, то тогда ее похитители должны связаться с Фэном. Итак, я предлагаю вам следующее. Позвоните к себе в офис и скажите, чтобы там тщательно проверили все звонки, которые делал или получал Фэн. Может, это поможет нам напасть на след Вэнь.

– Допускаю, но вы же понимаете, как важен сейчас каждый час! Мы не можем уподобиться тому крестьянину из китайской поговорки, который сидит и ждет, когда заяц с налету наткнется на старое дерево и умрет.

– Ваше знание китайской культуры восхищает меня, инспектор Рон. Да, времени у нас в обрез. Наше правительство это хорошо понимает, в противном случае меня бы здесь не было.

– А если бы ваше правительство эффективно действовало с самого начала, то здесь не было бы и меня, старший инспектор Чэнь!

– Что вы хотите сказать?

– Я не понимаю, почему Вэнь потребовалось столько времени для получения паспорта. Она начала хлопотать о выдаче еще в январе, а сейчас середина апреля. Собственно, она уже давно должна была приехать в Соединенные Штаты.

– В январе? – Чэнь удивился. – Я не очень в курсе всей истории, инспектор Рон. Фактически мне только вчера вечером поручили заниматься делом Вэнь. Я ознакомлюсь с ним подробнее и тогда смогу ответить на ваш вопрос. А сейчас мне нужно идти, чтобы поговорить со следователем Юем, он должен позвонить мне домой.

– Можете позвонить ему отсюда.

– Он приехал в Фуцзянь сегодня утром и сразу подключился к работе местной полиции. Даже не успел остановиться в гостинице. Вот почему мне придется дожидаться его звонка дома. – Чэнь поднялся. – Да, еще одно. Вот кое-какие сведения о супругах Фэн. Насчет самого Фэна вы вряд ли найдете что-нибудь новое для себя, но досье на Вэнь я рекомендую вам прочитать. Часть материалов я перевел на английский.

– Спасибо, старший инспектор.

– Я вернусь завтра утром. Желаю вам, инспектор Рон, хорошего сна в вашу первую ночь в Шанхае.

Несмотря на довольно неприятный разговор, чего он, собственно, и ожидал, Рон проводила его по застеленному красным ковром коридору до лифта.

– Постарайтесь не спать завтра допоздна, инспектор Рон. У нас с вами много дел.

– Доброй ночи, старший инспектор Чэнь. – Она улыбнулась, заправляя за ухо прядку белокурых волос.