Текст книги "Смерть великана Матица"

Автор книги: Цирил Космач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Дом заполнился людьми. Мужики стояли в горнице, женщины толпились в кухне и сенях, отовсюду выглядывали ребятишки. Все молчали. Внезапно из кухни раздался визгливый голос Модрияна:

– Люди божьи, давайте позовем священника, священника позовем!..

Эти слова, будто раскаленные иглы, укололи Хотейца. Он порывисто выпрямил свое восьмидесятилетнее тело и опять шагнул на порог кухни.

– Это ты? – удивился он, пронзая Модрияна своими серыми глазами. – А я думал, ты убрался.

– Убрался? – удивленно переспросил Модриян.

– Вот именно, и если ты не убрался из села, то сию минуту уберешься из моего дома! – прошипел Хотеец и костлявой рукой указал на дверь.

– Е-е-ернеюшка! Не о политике речь, о душе!

– Правильно. А ты даже души покупаешь и продаешь!..

– Е-е-ернеюшка, смерть это тебе не торговля!

– Да! – подтвердил Хотеец. – Поэтому убирайся отсюда! – Поднял костлявый палец и прошипел – Вон!

Модриян исчез, зато запричитала Темникарица:

– Это я виновата!.. Я послала его в село!..

– Перестань, Анца! – приказал ей Хотеец приглушенным голосом. – Разве ты знала, что сегодня заявится эта дьявольская сволочь!

– Нет, не знала…

– Выходит, так ему было на роду написано, – заключил Хотеец и повернулся, собираясь войти в горницу. И тут подала голос Катра, та самая торговка, теперь уже семидесятилетняя старуха.

– Он что, умрет он? – заныла она, вытаращив свои слезящиеся глаза.

Хотеец обернулся, а Катра, заливаясь слезами, упала на колени, сложила руки и плачущим голосом принялась молиться:

– Отче наш, иже еси на небеси…

– Уведите ее, – тихо и строго приказал Хотеец и закрыл за собой двери кухни.

Матиц забеспокоился. Он приподнялся на локтях и с ужасом смотрел на дверь кухни. Крестьяне силой удерживали его. Хотейцу удалось его успокоить. Он положил руку на лоб и осторожно уложил Матица на подушку. Матиц закрыл глаза, затем снова приподнялся и простонал:

– Пить…

– Ox, – приглушенно вздохнула Усадарица и схватилась за голову. – Молоко! – шепнула она и повернулась к двери. Женщины зашушукались. Началась сутолока, беготня, и, хотя мужчины решительно возражали, вскоре почти у каждой женщины был в руках горшок с молоком. И Матиц пил.

– Хватит, Матиц! – уговаривал Хотеец, пытаясь уложить его голову на подушку. – Отдыхай… С такой раной надо отдыхать…

– Отдыхать… – повторил Матиц и посмотрел на Хотейца влажными глазами.

– Отдыхать и спать… Спать, чтобы кожа могла спокойно зарасти.

– Спокойно зарасти… – повторил Матиц и закрыл глаза. Он долго лежал неподвижно, только тяжело дышал. Потом его охватила такая лихорадка, даже стол закачался.

– Дайте ему еще водки! – посоветовал Робар.

И ему дали водки. Мужчины наперебой предлагали бутылки Хотейцу.

С наступлением ночи Матиц немного успокоился, дыхание стало ровным. Хотеец подошел к мужикам, прошептал:

– Спит…

– Думаешь, он в самом деле уснет? – спросил старый Реец.

Хотеец кивнул.

– Нет чтоб поторопиться! – вздохнул Вогрич.

– Кому? – удивленно спросил Чарго, который никогда ничего не мог понять сразу.

– Кому? – презрительно окинул его взглядом Устинар. – Смерти, конечно.

– Аааа… – протянул Чарго.

– Она уже здесь, – заметил Хотеец. – Только дело у нее нелегкое: Матиц не трава. Матиц – дуб. А чтобы дуб косою скосить…

Мужчины покивали задумчиво и посмотрели на гигантское тело Матица. В горнице воцарилось молчание. Молчание нарушил звон колокольчика. В сенях послышались шаги, звон колокольчика стал отчетливым и повелительным. Над головами женщин показалась длинная рука причетника с колокольчиком, за ней – голова Модрияна и голова священника. Женщины расступились, и на пороге все увидели коренастую фигуру священника в белом облачении.

Хотеец подошел к Матицу, положив левую руку ему на лоб, он с такой силой выбросил правую навстречу священнику, что тот вздрогнул и отшатнулся. Переведя дыхание, он открыл рот, словно желая что-то сказать, но Хотеец не позволил: он гневно и повелительно указал на дверь и сделал это так резко, что кости в локте захрустели. Священник кинул взгляд на Модрияна, повернулся и незаметно исчез в темных сенях.

Это последнее испытание Матица прошло для него незамеченным. Лихорадка не отпускала его всю ночь. К утру Матиц успокоился. Дыхание его ослабевало. Наконец он глубоко вздохнул, могучая грудь его поднялась, расширилась. И выдохнул, усы над почерневшими губами дрогнули – он затих.

Хотеец зажег спичку и трясущейся костлявой рукой поднес огонь к губам Матица. Пламя не погасло, тишина стояла такая, что было слышно, как зашипели опаленные волоски усов.

– Кончился, – громко произнес Хотеец и вздрогнул. Вслед за ним вздрогнули все – как будто смерть, сделавшая свое дело, прошмыгнула мимо них в сени. Какое-то время люди стояли неподвижно, молча, потом зашевелились и начали разговаривать – вначале тихо, затем все громче и громче.