Текст книги "Истории дяди Серёжи, которые я записал по просьбе одного говорящего кота"
Автор книги: Чудь Викторович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
... Кот прервался и, как-то грустно-печально взглянув на меня, прокомментировал: «Насилие в принципе всегда бессмысленно. Не было, нет и никогда не будет ни одного случая, когда бы оно не навредило или хоть раз привело бы к чему-нибудь не плохому. Но, к сожалению, мало кто это понимает и на протяжении тысячелетий люди пытаются повторять эту глупость», – потом немного помолчал, вздохнул и продолжил словами Кумрика:
– Есть что-нибудь, чего Мужчины хотят от Женщин больше, чем их собственная лень и безмятежность?
– Конечно, – улыбнулся дядя Серёжа. – Да ты и сам об этом прекрасно знаешь: в глубине души каждый Мужчина всегда остаётся ребёнком и, даже вырастая, тоскует по заботе, нежности, ласке и одобрении, которые когда-то в детстве получал от мамы. Ведь когда малыш молодец, ему обязательно открыто демонстрируют свою радость-поддержку: обнимают, целуют, подбадривают добрыми словами и хвалят. Поэтому единственное, что для «мальчика» важней его собственной неподвижности, – снова и снова ощущать-чувствовать, проживая всё это.
Если честно, любой Мужчина может достичь всего, чего угодно... и даже самые невероятные подвиги свершит: в труху! в ошмётки! любые преграды. И всё это только ради того, чтобы быть укутанным женским вниманием, любовью, заботой, нежностью и лаской. Радовать свою Женщину, получая от неё одобрение и поддержку, – вот одна-единственная и понастоящему важная для Мужчины цель. Потому, что есть у неё безбрежный океан душевных сил всегда, а ему этого нужно и очень хочется: так в его Душе мир, покой и счастье происходит-делается.
Женщина, которая свободно-просто и открыто-прямо без остатка отдаёт своему Мужчине всю свою любовь, нежность, ласку, заботу и одобрение, неизбежно становится для него «Женщиной всей его жизни», – добавил дядя Серёжа.
– А воодушевленный Мужчина неотвратимо-безудержно устремляется к указанным Женщиной целям, попутно совершая подвиги и этим становясь-делаясь Героем, – подхватил Кумрик.
– Как-то так, – согласился дядя Серёжа, обнял Кумрика за плечи и, «наслаждаясь моментом», они некоторое время сидели в тишине молча.
... «Жаль только, что сегодня иногда как-то не так всё происходит, – дёрнул хвостом Кот. – Сегодняшние «тётеньки» почему-то относятся к Мужчинам как к декорации... ну или как к источнику финансирования их прихотей. «Самочки» зачем-то убедили себя в том, что «особи мужского пола» им чего-то-почему-то должны... причём просто так. Что «мужчинки», само собой разумеется, обязаны «баг-гине»... и только по тени её намёка-хотения им надлежит моментально бросаться исполнять любые корчерожие капризы. Понапридумывали словосочетаний: «настоящий мужчина», «благородный рыцарь», «истинный джентльмен». а на самом деле цинично хвастаются друг перед другом, кривляясь, у кого лучше получается своих «слабоумных дурачков» использовать, – Кот помолчал немного и продолжил: «Тётечки» почему-то забыли, что Мужчины самодостаточны, и на самом-то деле им многого не нужно, обычно их и так всё устраивает. Единственное, что может Мужчину с этого сдвинуть, – это мечта о женской любви, заботе, ласке, нежности и одобрении. А всяческие «ты должен», «ты обязан..», «посмотри на других», «чё ты, как лох» – на самом деле не работают. Даже если кто-то в указанном направлении и «дёрнется» – ненадолго. компьютерные игры, диван, футбол или пиво всё равно победят. И если Мужчину (Мальчика) не хвалить открыто-прямо и каждый раз не радоваться его успехам с восхищением – следующего раза, когда он постарается для своей Женщины, может и не случиться. Поэтому принимать мужские усилия и достижения (пускай даже пока и незначительные) как «должное», «само собой разумеющееся» или, ещё хуже, – в виде одолжения с гримаской снисхождения. без явного удовольствия, радости и благодарности – глупая глупость». Кот, что-то припоминая, выдержав достаточно продолжительную паузу добавил:
– Детёныши, кстати, тогда ещё спросили: «А могут ли Женщины становиться Героями?».
– И что дядя Серёжа на это ответил? – поинтересовался я.
– А ответил он – «конечно»! Просто их Подвиг обычно не так заметен. Женщины вдохновляют, выбирают цели, направляют и поддерживают того, кто обладает знанием, пониманием и физической силой для достижения того, чего хочет она. На пьедестале победителем чаще всего все видят Мужчину. Но умные-то понимают, что без «Женщины всей его жизни» этот Подвиг, скорее всего, был бы невозможен. Поэтому фактически на вершине, обнявшись, стоят двое: победитель-Мужчина и его Женщина, без которой он так бы и лежал на диване.
– Получается, что Героем становится Мужчина, а помогает ему в этом, вдохновляя-поддерживая, Женщина, – сказал кто-то из детёнышей.
– Вот и определи, кто здесь Герой? – улыбнулся дядя Серёжа. – Конечно же, оба.
Когда дядя Серёжа закончил рассказ, он тихонько вышел из комнаты, в которой спокойно засыпали довольные детёныши. Ну, и я, конечно же, – промурлыкал Кот.
После этих слов он поднялся, одновременно напрягая все мышцы, потянулся, – и произнёс:
– Ладно... расчувствовался я тут с тобой. Пойду, навещу «Кошку всей моей жизни» – соскучился по ней чего-то. Думаю, что Подвиг предстоит мне какой-нибудь вскорости, – ухмыльнулся Кот. – Как-нибудь ещё увидимся... Будь здоров.
И, спрыгнув со скамейки, без лишних слов, не оглядываясь, с достоинством удалился.
– До следующего раза, – подумал я, глядя на его плавную и спокойно-уверенную походку.
В тот день я как обычно, наблюдая свои мысли и размышления, прогуливался по дорожкам парка. С Котом мы не встречались уже давно, и, несмотря на всю его иногда беспардонную прямолинейность, я по нему даже соскучился. До места нашей привычной встречи было ещё далеко... Как вдруг совсем рядом раздалось его характерное «М-мур-р-р-р»... – мой знакомый, как ни в чём не бывало, семенил рядом.
– Привет., – поздоровался я. – Чего тут делаешь?
– Хожу, чего ж ещё? – ответил он. – Никогда людей в этом не понимал: зачем гулять, если нет в этом какой-то специальной необходимости и можно просто сидеть. а ещё лучше – лежать. Тебя вот заметил и думаю: дайка пройдусь. может, чего-то не понимаю и есть в этом смысл какой-нибудь.
– Ну, и как тебе? – улыбнулся я.
– Пока никак. на мой взгляд – бестолковое это ваше занятие. А ты зачем ходишь-шагаешь?
– Я Миром любуюсь и мысли всякие в движении думаю. Мне так удобней.
– Мысли лучше думаются на бумаге, когда их рисуешь-записываешь. А чтобы Миром любоваться – перемещаться в пространстве вовсе не обязательно. Он всегда, в каждый момент времени и с любой позиции наблюдения уникально-великолепен.
– Мне мои прогулки нравятся. И, если честно, – для меня это удовольствие.
– А. ну, тогда понятно. Если что-то в радость – этим обязательно необходимо заниматься-делать, – очень серьёзно согласился Кот.
... Тем временем мы подошли к скамейке, Кот изящно-легко запрыгнул на неё, устроился поудобнее, внимательно посмотрел в центр моей головы и произнёс:
– Вспомнилась мне тут одна история. про страхи. До неё Детёныши почему-то полагали, что страх – это не очень хорошо и что жить лучше как-нибудь без него.
– А разве не так? – удивился я.
– Вот не перестаю я на вас, людей, удивляться, – эмоционально мурлыкнул Кот. – Страх – это прекрасно, это отлично-великолепно и каждый раз суперрадость. Ну да ладно, предлагаю обо всём по порядку. Давай, пиши-записывай.
Однажды Кумрик гостил у Пня на поляне. Плавно переливаясь всеми цветами радуги, он увлечённо наблюдал течение своих мыслей. Друзья спокойно молчали рядом. Как вдруг! Резко, шумно, с каким-то треском и грохотом на поляну ворвался-вывалился Заяц. Неожиданный гость замер. похоже, что он сам не ожидал столкнуться здесь с кем-нибудь и поэтому оторопело уставился на Кумрика, который мгновенно-сразу же превратился в зайца тоже. Только одно ухо почему-то у него получилось ярко-желтым, а второе – изумрудно-сиреневым.
Когда внезапный гость очухался. по тому, как он принялся себя вести, – друзья сразу поняли, что перед ними очередной и, скорее всего, ничем не примечательный «трусливый слабак». «На поляну выскочка» суетливо-впопыхах принял устрашающую позу: встал на задние лапы, выпятил грудь и растопырил всё что мог – уши, усы, ноздри, лапы. Заяц судорожно скривил морду и принялся сосредоточено гримасничать: вращать выпученными глазами и периодически «надменно» поглядывать в сторону разноухого недруга. Зачем-то он всеми силами пытался продемонстрировать всем своё презрение, отвращение и брезгливость. Оттого, что Заяц хотел казаться покрупнее, повнушительнее и помощнее – он шумно кряхтел, сопел и всячески пыхтел-пыжился. Скорее всего, таким своим поведением он пытался Кумрика впечатлить и продемонстрировать, какой он супер-мега-сильный. Несмотря на то что самому себе Заяц казался «страшно крутым» и «круто-страшным», выглядело это всё чрезвычайно забавно.
Кумрик и Пень, затаив дыхание, ровно-спокойно наблюдали, что же будет происходить дальше, и с интересом разглядывали ужимки и выверты «корчерожего кривляки». Чтобы не пугать Зайца ещё больше, друзья замерли и изо всех сил старались не улыбаться. Все молчали. Пень с Кумриком наслаждались неожиданным представлением, а Заяц всеми силами старался вести себя максимально нагло, агрессивно и вызывающе-напористо. Несмотря на то, что он от страха трясся, внутри у него всё сжалось-скукожилось и ужасом сочилось, а его сердечко трепетало пойманной мышью и истерично-судорожно пыталось как-нибудь вывернуться, чтобы куда-нибудь сбежать-скрыться-спрятаться – он исступлённо продолжал свои «выкрутасные финтифанты»... Невзирая на подгибающиеся лапы и уже практически сваливший его обморок. вопреки бушевавшей в его тельце панике, – он упорно, и яростно фыркая, продолжал издавать неприличные звуки. В его голове оглушающими сиренами неистово бились-пульсировали-гремели всякие ужасные мысли.
Тут, на его счастье, где-то в лесу хрустнула ветка – и он, скорчив напоследок грозно-озадаченную рожу, попятился и, суетливым прискоком, с поляны слинял-смылся-выскочил.
Кумрик и Пень, переваривая случившееся, некоторое время молчали: как-то уж очень быстро и моментально-неожиданно всё произошло. Через пару минут Кумрик произнёс:
– Странное существо. Не понимаю, зачем с окружающими воевать-сражаться, если это страшно и неприятно?
Потом помолчал немного и спросил:
Как думаешь, откуда вообще страх появляется? И для чего он есть-существует? Или страх – это следствие глупой трусости?
... Пень помолчал, о чём-то вспоминая-размышляя-думая и, через достаточно продолжительную паузу ответил:
– Ты знаешь, что Мир живёт-развивается тем, что ему каждая Душа после смерти тела (в котором она обитала) передаёт накопленный жизненный опыт: все те эмоции, впечатления и ощущения-проживания, которые она в течение жизни в себя собрала-наощущала. Как ни парадоксально, но Душа бездонна. И несмотря на то, что сама она всего лишь маленькая частичка этого Мира, – может она вместить в себя всё что угодно. хоть бы и сам целый Мир! Да и все другие Миры тоже. если познать их отважится.
– Погоди-погоди, – перебил друга Кумрик. – А наш Мир не единственный, что ли?
– Единственный, конечно же, но объяснить этого словами я тебе не смогу, – ответил Пень. – Тут только ты сам можешь всё понять-ощутить-исследовать.
... «Честно говоря, я думаю, что Пень почему-то не захотел отвечать Кумрику на тот вопрос, а продолжил разговор всего лишь про страхи», – прокомментировал Кот.
– Душа твоя бездонна и может вместить в себя... – Пень умолк, подбирая примеры, но через долгую паузу произнёс только одно слово: – «ВСЁ». Место в ней есть для этого, и принять-переварить-усвоить ты можешь всё что угодно, хоть бы даже и. – он снова задумался и ещё раз, через более продолжительную паузу произнёс: – «ВСЁ». Неблагодарный всё-таки это труд: словами-звуками об ощущениях-проживаниях и знаниях-пониманиях разговаривать. Короче: сколько надо – столько места в твоей Душе и есть всегда. Но объём-пространство Души раскрыто не всё сразу. Ведь если чем-то не пользуешься – оно неизбежно начинает портиться, и если это как-нибудь не законсервировано, то через какое-то время, когда оно понадобится, – этого уже может и не быть вовсе. Поэтому каждая Душа для поступающих впечатлений и проживаний раскрывается не сразу, а постепенно. этапами.
– Как-то непонятно ты сегодня выражаешься, – буркнул Кумрик. – Погода на тебя, наверное, старого, влияет.
– А зачем ты тогда со мной беседуешь? Сам же всё можешь знать: направь Внимание да наблюдай-радуйся: исследуй, понимая. И мне не придётся с подбором слов-значений изгаляться-изворачиваться, чтобы компоновать их в адекватно-разумные словосочетания, – сделал вид, что обиделся, Пень.
– Я этот вопрос Вниманием обязательно исследую. Только должен же я сначала из разных источников информацию собрать. От тебя, например, старого-мудрого, – сделал вид, что подхалимничает, Кумрик.
Пень, оценив юмор, ухмыльнулся и продолжил:
– А вот теперь представь: двигаясь-развиваясь-совершенствуясь, подходит человек в своей жизни к чему-то грандиозно-великому, к чему-то глобально-огромному и для себя значимо-важному. Смотрит на это с восхищением и понимает, что имеющимися (уже раскрытыми) объёмами Души ему этого не принять – не сможет он переварить-усвоить всё целиком и полностью-сразу, не хватит ему имеющихся в распоряжении Душевных сил на это. А хочется. уж больно масштабно-красиво всё, и интересно, и увлекательно. Что ему делать в такой ситуации?
– Ну, раз Душа бездонна, – «новые складские помещения распечатывать-активировать», – пошутил Кумрик. Потом задумался и через паузу чуть растерянно добавил: – Как-то. активизировать.
– Как-то та-кто, – улыбнулся Пень. – Что делать конкретно – понимаешь? И что при этом в Душе происходит – знаешь?
– «Как» знаю наверняка: конечно же, Вниманием. Им я могу абсолютно всё, чего хочу. любые цели! Направляю его в себя с желанием раскрыть дополнительно-нужный объём Души... и наблюдаю, как поток Воли (силы Мира) это исполняет-обеспечивает. И делаю я так до момента, пока всё не станет так, как мне нужно: вот-вот ещё пока нет. ой! а оказывается, что уже всё да. А вот что именно при этом в Душе происходит-делается, честно говоря – не знаю.
– На самом деле, всё, как обычно, просто: когда понятно. потому что если оно так да, то это значит, что, конечно-естественно, правда. Ведь, в любом случае, каждый для этого знает, что кому-нибудь хорошо нужно быть, чтобы мы вместе всегда тогда да. – Это я, чтобы дальше непонятных слов не говорить, – улыбнулся Пень.
... «Наверное, вот для чего такие же непонятные фразочки иногда и дядя Серёжа произносил», – прокомментировал Кот и продолжил:
– Устройство Души – мало описанная область человеческих знаний потому, что обычные звуки-слова-формулировки для этого не очень-то подходят. Поэтому, если хочешь, для собственной же пользы – на досуге повникай самостоятельно. Очень, кстати, необычные и непривычно-захватывающие ощущения возникают в этом процессе. Только, занимаясь изучением-разглядыванием своей Души, – будь смел, открыт и расслабленно-готов ко всему. ведь всё что угодно может выйти к тебе навстречу из тех её бездонных глубин, в которые ты заглянуть отважишься.
... «Да уж. Обычные человеческие страхи – ничто... еле слышное мяуканье новорожденного котёнка по сравнению с тем, ЧТО из бескрайней неизвестности и пустой всевозможности Души может в тебя выглянуть... и хоть бы и доброжелательно вздохнуть-поздороваться: «Приве-е-ет!», – про комментировал-согласился Кот и продолжил:
– Так вот, страх – это УЖЕ необходимая, но пока ещё не разрешённая часть твоей Души, – произнёс Пень и о чём-то своём умолк-задумался.
– А разве её себе разрешать необходимо? Я думал, что она, как полиэтиленовый пакет: просто расправляется, если в него что-нибудь складывать, – прервал его размышления Кумрик.
– Если Душу сравнить с пакетом – то это мешок, у которого нет дна, – вернулся в действительность Пень. – И если без каких-либо ограничителей в него свои ощущения-впечатления складывать – провалятся они в бездну и исчезнут в её бескрайних пространствах, которые, как ты помнишь, могут вместить «ВСЁ», и даже все его обратные и оборотные стороны тоже.
– ЁСВ, – пошутил Кумрик, произнеся слово «ВСЁ» наоборот.
– И ЁСВ, и СЁВ, и ВЁС, и ЁВС, и СВЁ – и всё-всё-всё и бесконечно-многое другое. ВСЁ. Как Мир потом отыщет в бесконечности Души так ему необходимый твой жизненный опыт, если даже и он сам в ней может сгинуть и навсегда пропасть-затеряться?
Так вот страхи – это верёвочки-перевязочки твоего бездонного мешка-Души, которые его внутреннее пространство ограничивая-дозируют и по чуть-чуть (ну или НЕ по чуть-чуть) раскрывают и делают доступным для использования.
– То, что я их развязываю-исчезаю моим Вниманием, – это я уже догадался. И как именно это делать – тоже в курсе. А вот что ты там про моё разрешение говорил? – напомнил Кумрик.
– Почему страх «страшный», надеюсь, понимаешь? – уточнил Пень.
– Думаю «да». На самом деле все мы боимся одного-единственного... если одним словом – неизвестности. Скорей всего, это происходит ещё из тех времён, когда первобытный человек подходил к темной пещере (чтобы переночевать, например) и не знал, есть там кто-нибудь или нет? какие оттуда на него когти-клыки могут броситься? и с чем ему предстоит сразиться? выйдет он из этой схватки победителем или полдником чьим-нибудь станет?
– Наверное, ты прав. Так вот, относительно Души: весь её уже используемый (заполненный ощущениями-впечатлениями) объём человек знает и давно принял как самого себя. В этом пространстве ему всё известно-знакомо и от этого комфортно-спокойно: в воспоминаниях он может там безопасно бродить-прогуливаться, неспешно всё рассматривая. А вот раскрытие дополнительного объёма Души – неизбежно приведёт к тому, что человек изменится и станет другим. Каким? – неизвестно. невозможно предсказать. Конечно же, уже накопленный жизненный опыт останется тем же. Но вот его осознавание-понимание раскрытием новых пространств-потенциалов Души – совершенно точно-наверняка поменяется. И привычно-узнаваемая обстановка внутренних помещений-ощущений неизбежно, а самое тревожное – непредсказуемо трансформируется. От этого-то и как-то страшновато. При этом, чем больший объём Души вот-вот раскроется и станет доступен для использования – тем сильней напряжение-натяжение той верёвочки-перевязочки, которая пока всё ещё сдерживает-ограничивает. Человек эту натянутую интенсивность ощущает – и от этого страх его только возрастает: ведь скоро-скоро будет много неизвестности, которую он уже прямо сейчас предвидит-предчувствует.
– Но ведь страх не возникает на пустом месте, – возразил Кумрик. – Вернее, он возникает не на пустом месте. Блин! точнее: он возникает только на незаполненном месте. Или ещё точнее: появляется перед ещё не раскрытым пустым местом.
Устав формулировать, Кумрик обреченно умолк, помолчал немного, глубоко вздохнул и продолжил:
– И коль страх появился – значит, нужно готовиться принимать то, что надвигается. С учётом того, что я сам для себя планирую-организовываю только исключительно хорошие события, страх – это сигнал приближающейся моей радости и удовольствия.
Кумрик помолчал немного и с удивлением заметил:
– Так от страха не бегать надо, а наоборот – его всеми силами искать-разыскивать необходимо. Ведь страх – это признак того, что скоро предстоят новые интересно-приятные ощущения-проживания, для которых потребуется дополнительное пространство моей Души. Прикольно. А что ты там ещё про разрешение для раскрытия говорил? – снова напомнил Кумрик.
– Ты знаешь, что Мир за тебя без вариантов и, разумеется, всегда-всегда бережёт-оберегает, любовью укутывая. Он никогда не позволит ни себе, ни кому-нибудь другому предлагать тебе то, с чем ты не имеешь сил или возможности справиться.
... «Некоторые, почему-то причину такого отношения Мира к Человеку не понимают. Но, по-моему, это же очевидно: бессмысленно требовать от машины, которая может ехать со скоростью только двести километров в час, того, чтобы она разогналась до восьмисот. Именно поэтому людям предлагаются только те задачи, которые они гарантированно могут выполнить, и доверяют только такие ситуации, с которыми они управиться могут наверняка», – прокомментировал Кот, помолчал немного и продолжил:
– В обычных ситуациях, даже если человек передумал или вдруг как трусливый-слабак, сдался, – Мир всегда имеет возможность в себе что-то изменить, исправить и подкорректировать. Для «двуногого» в любом случае всё закончится хорошо-нормально. Но вот с Душой всё обстоит немного иначе: в случае УЖЕ раскрытия её части – обратного хода нет и возможность что-то отменять или регулировать у Мира отсутствует. Бантики-верёвочки на Душу обратно никак не завязываются. И если какой-нибудь страх ты однажды испарил – то он исчез-растворился уже навсегда. Однажды сделав доступной какую-то свою часть, Душа меняется безвозвратно-насовсем.
... «Не можешь же ты вновь начать воспринимать окружающую действительность так, как когда ты ещё ходить не умел или только-только своими руками управлять учился», – заметил Кот, улыбнулся и продолжил:
– Поэтому, перед тем как позволить твоим новым душевным возможностям раскрыться, Миру необходимо дополнительное подтверждение того, что ты настроился и окончательно без вариантов готов открыто-смело принимать то, что произойдёт-случится. Поэтому, до фактического проникновения сквозь момент, когда «ой! а, оказывается, страха-то уже и нет..», Мир ждёт твоего разрешения: окончательно-спокойного «да» и импульс-ощущение однозначно-бесповоротной решительности вдогонку: «всё!». Тут время останавливается, в пространстве появляется дыра-пауза, в которую Мир заглядывает, не спеша осматривается, убеждается, что да. смотри-ка: действительно, всё. И.
Вот ты уже сильней! Твои душевные возможности возросли: ты знаешь, умеешь, можешь и понимаешь намного больше, чем мгновение назад, а Душа твоя как новая: свеже-обновлённая и упруго-скрипучая. Красота!
– Очевидно, что раскрывать новые пространства Души, разрешая себе избавление от страхов, – это большое удовольствие. Естественно, что когда становишься сильнее, умнее. при этом ещё и от сдерживающих напряжений-верёвочек избавляешься – это приятноприятно и радостная-радость. Поэтому людям так нравится себя пугать? Для этого они фильмы ужасов смотрят, с мостов прыгают, на аттракционах катаются? – поинтересовался Кумрик.
– Н-н-не совсем, – слегка как-то даже смутился Пень. – Говорю же – словами не всегда получается передавать-рассказывать то, что ощущать-чувствовать необходимо. Ты перечислил не страхи. ты говоришь всего лишь о «пуганиях». Страх – это предчувствие изменений, это радость, это способ стать лучше и мудрее, это удовольствие самоконтроля смело стоять перед неизвестным спокойно-прямо.
А вот боязнь высоты, резких звуков, проваливания в пустоту или ужас «клыкасто-рычащих» – это естественные природные ограничения, связанные с выживанием человечества. Такие предохранители необходимы... они в нас для самосохранения. Взаимодействуя с ними, лучше не становишься. Снижать степень влияния на себя охранных инстинктов, конечно же, можно, но, как минимум, – опасно. поэтому и бессмысленно. Всё равно избавиться от них до конца не получится. У всех психически здоровых людей (кто бы что ни говорил) они всегда есть и будут.
– Что значит, «психически здоровых»? – уточнил Кумрик.
– А то и значит, что нормальный человек каждый раз предвидит возможные последствия своих действий. И только психически неразвитые люди (по-научному – дебилы) катаются на крышах вагонов, висят на руках над пропастью, лезут в тёмные подвалы или не встают и молча-сразу не уходят, когда им по «великой дружбе» предлагают употребить какие-нибудь вещества (хоть порошочки-таблеточки, хоть пивко-винишко хоть бы в нарядных коробочках-блюдечках и/или рюмках-стаканчиках, а иногда даже и в шприцах-укольчиках).
– Но ведь «пугания» – это круто и приносит радость, – возразил Кумрик.
– Не «круто», а глупо. Но им можно – они ж «дебилы». Вряд ли удовольствие от таких выходок будет, а вот беда – скорее всего. Ведь только идиот может пытаться доказывать окружающим, что он «смельчак», разбегаясь и со всей дури головой в бетонную стену хряпаясь. А если приятные ощущения от пуганий всё-таки и возникают, то это всего лишь банальная «радость отмены».
– А что это такое?
– Ну, например: когда носишь целый день узкую обувь, а потом её снимаешь. Или тяжело тебе, а потом раз – и прекратилось всё. делается от этого хорошо. Опасность заключается в том, что при регулярном контакте со своими природными страхами человек к ним привыкает. Во-первых, Внимание «экстрим-мала» устаёт и перестаёт им контролироваться. происходить начинает не то, что планируется, а только то, что получается. В ситуациях со смертельным риском это может заканчиваться только одним: приятно-прохладным, уютным, но моргом. Хорошо, если все кости-мозги-мясо в одном теле останутся, а не где-нибудь по камням размазан-раскиданными или по разным тазикам в холодильнике беспорядочно сложенные.
А во-вторых, каждый следующий раз пугания уже не доставляет радости, как предыдущий. Организм быстро привыкает и гормонов реакции вырабатывает уже меньше. А хочется-то, чтобы было, как было, – и чтобы приятноприятно и как в тот, так и в этот, и следующий раз тоже. Поэтому те, кто для себя такого рода встряски-потрясения практикует, – они, как наркоманы: вынуждены применяемую дозу постепенно увеличивать. И чтобы получать хотя бы такое же, как и раньше, количество «удовольствия отмены», приходится висеть над пропастью уже не на двух, а на одной руке; отскакивать от поезда уже не за метр, а за двадцать сантиметров; разгонять мотоцикл уже не до двухсот, а до трёхсот километров в час. Но, пока не поздно, – им бы желательно осознать, что морг-то – он ведь есть, и рано или поздно примет любого «крут-т-то-адреналин-н-но-наркомана». Считаю, что такой способ получения ощущений бессмысленный и совершенно точно тупиково-конечный и поэтому подходит только для тупиково-тупых. И во всём этом никакая не крутость, а только одна безмозглая и совершенно дурная, узколобая дебильная глупость.
– То есть страх и пугания – это совершенно разные вещи? – уточнили детёныши.
– Именно. Адреналиновое «щекотание нервов», на мой взгляд – бесполезное занятие: уж слишком-сразу «удовольствие отмены» тускнеет и становится однообразно-скучным, привыкает человек к нему очень быстро, – ответил дядя Серёжа. – А вот раскрытие новых пространств Души и избавление от очередного страха-напряжения-верёвочки – это великолепно, фантастически-грандиозно и завораживающе-красиво всегда. Такое не может надоесть, потому что заранее никогда неизвестно, как именно ты изменишься и что произойдёт с твоим восприятием самого себя. Лично я ТАК всегда делаю-развлекаюсь. Но как быть поступать тебе – это совершенно-абсолютно твой самостоятельно-свободный выбор всегда.
Когда дядя Серёжа закончил рассказ, он тихонько вышел из комнаты, в которой спокойно засыпали довольные детёныши. Ну и я, конечно же, – промурлыкал Кот.
После этих слов он поднялся, одновременно напрягая все мышцы, потянулся, – и произнёс:
– Ну а для меня самым главным удовольствием при избавлении от страха является даже не то, что в результате я становлюсь сильней и круче (это-то ясно-понятно), и даже не предвкушение радости от приближающихся впечатлений-ощущений-проживаний... Мне каждый раз особенно интересно наблюдать-исследовать мою изменившуюся Душу и переосмысливать то, что я понимал раньше. до того, как», – прокомментировал Кот.
– А что, тебе тоже бывает страшно? – удивился я.
– Бездонная она. И, если не дебил – страшно бывает всем. – Потом задумчиво на меня посмотрел и произнёс: – но, несмотря на это, когда-нибудь. думаю, что очень скоро я подойду к той моей бездонно-густой темноте и на её потрясающе-глобальный и фундаментально-тихий вкрадчивый выдох «Приве-е-ет» с улыбкой отвечу: «Здравствуй, Друг». После этого выдам сам себе разрешение и, раскинув лапы в стороны, урча, смело-прямо шагну навстречу неизвестности: стану погружаться в её мягко-покалывающее укутывание, чтобы постичь и это тоже.
Потом мотнул головой и промурлыкал: «Ладно, засиделся я тут с тобой чего-то, да и находился я уже за сегодня. Как-нибудь ещё увидимся. Будь здоров». И, спрыгнув со скамейки, без лишних слов, не оглядываясь, – с достоинством удалился.
– До следующего раза, удивительный кот – подумал я, глядя на его плавную и спокойно-уверенную походку.
В тот день, как обычно не спеша, я добрёл до скамейки и присел, наслаждаясь окружающим видом. Вокруг была золотая осень: листья деревьев поменяли свой цвет и сделались красно-желто-оранжевыми. Сизые ели, черные ветки деревьев, какие-то малиновые кусты и пока ещё зелёная трава, усыпанная сплошным ковром разноцветных листьев... В парке было очень красиво. Солнышко приятно пригревало, но воздух уже был свеж и хрустально-прохладен. Я приготовил блокнот, поправил шарф, поплотнее запахнул куртку и принялся записывать зарисовывать свои мысли-ощущения-размышления. Удивительно, как я раньше обходился без того, чтобы «думать на бумаге»?
Вдруг мне под руку совершенно бесцеремонно влезла шерстяная голова Кота и проурчала: «Чего делаешь? Что пишешь-рисуешь? Про меня, надеюсь?».
Мы не встречались с ним уже достаточно давно, но всякий раз он умудрялся вести себя так, словно мы расстались всего каких-нибудь десять минут назад. Я не стал отвечать на его дежурные вопросы и, также не ожидая конкретного ответа, поинтересовался: «Что нового-хорошего у тебя? Как обстановка?».
– Мятежная, – хитро прищурился он.
– Давно тебя не было.
– В путешествии путешествовал за приключениями, – ответил Кот.
– И как? Успешно?
– Конечно. Живой же.
– Расскажешь чего-нибудь? – спросил я.
– Не в этот раз и «может быть». не знаю. в любом случае – не сегодня. А сейчас, лучше, запиши-ка ещё одну историю дяди Серёжи. Помнится, рассказывал он её в тот вечер, когда родителей моего детёныша зачем-то вызвали в школу, и он по этому поводу почему-то как-то сильно переживал и нервничал. Давай, пиши-записывай.
Однажды Кумрик вернулся из школы в каком-то слегка растрёпан-растерянном состоянии. Конечно, дядя Серёжа это сразу же заметил и на всякий случай поинтересовался: всё ли у любимого ребёнка хорошо? И не нужна ли какая-нибудь помощь? Кумрик ответил, что пока нет и он сам постарается со всем разобраться.
– Ну, сам – так сам, – улыбнулся дядя Серёжа. – Знаю, что ты умница и всё сделаешь хорошо и правильно. Помни, что я тебя люблю и в любом случае, при любых вариантах-раскладах исключительно-всегда только за тебя.
