Текст книги "Альтернатива для грешников"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 15

Мы сидели как убитые. Я вспомнил, как восторгался Гороховым. После Михалыча он был для меня вторым человеком. И вот такой сволочью он оказался. Хотя почему сволочью? Ведь лаборатория подтвердила, что он никогда не общался с этим Скрибенко. Значит, все это фальшивка. Но тогда почему он врет? И, словно прочитав мои мысли, Михалыч сказал:

– Фотография была смонтирована с таким расчетом, чтобы скомпрометировать Горохова и Скрибенко. Эксперты говорят, что она была сделана по высшему классу. И тогда я спрашиваю себя: почему соврал Горохов? Почему он сказал, что эта фотография настоящая? – Все молчали. – Мы стали марионетками в грязной игре, – убежденно сказал подполковник, – и должны все выяснить. – Он еще раз посмотрел на нас и поднял трубку телефона: – Соедините с полковником Гороховым, – попросил он, – как уехал? Когда? Хорошо, спасибо. – Он посмотрел на нас: – Горохов уехал два часа назад. С этой минуты, ребята, все, что здесь творится, должно оставаться между нами. Сергей, – посмотрел он на Хонинова, – возьми двоих ребят и дуй в гостиницу «Украина». Переверни все вверх дном, но найди людей, с которыми общалась Метелина. Раз она там часто бывала, значит, остались люди, которые ее знали. Не найдешь там – переезжай в «Метрополь». У тебя три часа времени. И все время звони сюда. Я посажу на телефон Дятлова.

– Сделаем, – кивнул Хонинов, поднимаясь с кресла, – Аракелов и Бессонов поедут со мной.

– Хорошо, – согласился подполковник, – Никита, мне сказали, что Свиридов твой приятель, – спросил он у меня, – это верно?

– Да, мы с ним дружим, – кивнул я, – а что случилось?

– Он после дежурства дома не появился.

– У него с женой вечные раздоры, – ответил я, – лучше к его бабе заехать. Он к ней часто ездит.

– Адрес знаешь?

– Один раз был.

– Найдешь?

– Думаю, да.

– Поедешь и поговоришь со Свиридовым. Пусть расскажет все, что знает о Метелиной. Как она рассказала об этой квартире, когда рассказала, при каких обстоятельствах, в общем, все, как полагается.

– Понял.

– Маслаков занимается поиском автомобиля. Проверь весь список владельцев машин. Какой из автомобилей принадлежит государственным организациям, какой частным лицам. Обрати внимание, есть ли среди владельцев машин люди из ФСБ или МВД. Судя по бомбе, там действовали специалисты.

Маслаков кивнул головой.

– Петрашку занимается Липатовым. Узнай все, что можешь узнать. Его прежнюю жизнь, его связи, его карьеру. Если нужно, еще раз съезди в Кабинет Министров. Но действуй очень осторожно. Хотя нет, – подумав, сказал Михалыч, – там тебе появляться больше нельзя. Ты занимайся проверкой его записной книжки. Посмотри фамилии и сравни, нет ли совпадающих фамилий в его записной книжке и в списках владельцев «Хонды». Если есть, сразу ко мне. Значит, это тот, кого мы ищем.

Ум, конечно, у Михалыча особый. Не зря он считается лучшим среди нас. Только он мог такое придумать.

– Я постараюсь еще раз поговорить с Гороховым, – продолжал Михалыч, – может, он расскажет, зачем соврал.

– А если его, как и Липатова, уже нет на свете? – спросил Аракелов.

– Нет, – возразил подполковник, – если бы он сам не пришел к нам и не рассказал бы о фотографии, все могло бы сложиться по-другому. Но кто-то, видимо, сумел его убедить сделать такой шаг. И мне важно знать, что хотел этот «кто-то». Если получим ответы хотя бы на эти вопросы, сумеем узнать и все другое. В общем, ребята, по коням. И будьте осторожны. Хонинов, – сказал он вдруг на прощание, – всем взять оружие. С этой минуты считайте себя на выполнении нашего задания. Специального задания. Я знаю, что вы сегодня не спали. Знаю, что устали. Но если не найдем сегодня убийц ребят, завтра может быть уже поздно. Главное для нас – прожить сегодняшний понедельник. И выяснить то, что мы просто обязаны выяснить. – Мы все встали, словно слушая какую-то заповедь. И только когда подполковник кончил говорить, мы задвигались, зашумели, засуетились. Хонинов с ребятами поехали на джипе. А мне оставили «Волгу», чтобы я мог найти Леньку Свиридова.

Я забрал оружие и, оставаясь в своем штатском костюме, отправился разыскивать Леньку Свиридова. Я помнил этот дом на Беговой. Мне его показывал Ленька еще в прошлом году, когда мы с ним однажды туда подкатили. И с бабой своей познакомил. Девочка так себе, ничего особенного, блондинка, с немного выпученными глазами. Но фигура хорошая: ноги длинные, груди в порядке. Это как раз то, на чем можно было поймать Леньку. Он среднего роста, даже чуть ниже среднего. А она высокая, осанистая. Вот он таких баб и любит. Может, они ему чувство собственной уверенности прибавляют. Его жена такого роста, как он. С ней он не ладит. Никто еще не исследовал, как влияют на отношения мужчины и женщины их собственные параметры, рост, внешность, даже профессия. У нас в ГАИ есть один знакомый, который имеет внешность почище любого французского киноактера. А жена у него такая страхолюдина, что и смотреть страшно. Тем не менее живут дружно и счастливо. Может, внешность и не главное?

Эта знакомая Леньки жила одна, вот мы к ней однажды и привалили вечером после того, как отмечали какую-то дату в тесной мужской компании. Работа в милиции выгодно отличается от другой службы тем, что можно врать жене и сутками не бывать дома. Если бы все жены знали, где бывают их мужья. Один наш парень вообще умудрялся через сутки «дежурить», а когда оставался дома, то звонил и просил прислать за ним машину, якобы со срочным вызовом. Для бабников жизнь в милиции – настоящее разгулье. Жена в жизни не придерется. Еще, провожая на службу, слезу прольет, не зная, что благоверный к знакомой едет.

Ленька в тот вечер уговаривал свою кралю познакомить меня с подругой, но подругу найти не сумели, выпили немного, и я дипломатично отвалил. А Ленька остался ночевать. Теперь мне нужно было найти этот дом и нужную квартиру, что достаточно трудно: спустя год вспомнить, где был, да еще и в нетрезвом состоянии.

Я стою, соображаю, в какой дом мы приезжали. Подзываю играющих во дворе пацанов. Они обычно знают всех в лицо.

– Ребята, – серьезно говорю им, – у меня к вам дело. Может, вы знаете, где живет такая блондинка. Высокого роста.

– Знаем, – сразу отвечают те, – в четвертом подъезде. На восьмом этаже. – И улыбаются так хитро-хитро. Видимо, дамочка известная. Да и, кроме Леньки, к ней, наверно, еще кто-то ходит. Или ходил. Мне-то какая разница. На восьмой этаж поднялся, на всякий случай проверил оружие. Сегодня я насмотрелся на мертвецов, мне они ни к чему. Подхожу к дверям и слышу какие-то крики. Мать честная, и здесь убивают. Я уже собирался пистолет доставать, когда услышал смех. Видимо, Ленька не очень устал после дежурства, если такие кренделя выкидывает. Позвонил я в дверь, и все стихло. Минуты через две спрашивает женский голос:

– Кто вам нужен?

– Мне нужен Леонид Свиридов. Я из милиции, – говорю я, не надеясь, что она меня узнает. Так и получилось. Она меня, конечно, не узнала, пошла звать Леньку. Еще через минуту он открывает.

– Никита, что случилось? – спрашивает ошеломленно.

– Ничего страшного. Мне с тобой поговорить нужно, – отвечаю я ему, и он, посторонившись, пропускает меня в квартиру. Квартира двухкомнатная, с узким коридором. Я успеваю заметить, как из столовой в спальню проскальзывает полуодетая женская фигура, но тактично молчу. Мы проходим в столовую. Обстановка дешевая, но я ничего не помню. Видно, сильно мы тогда накачались. Мы устраиваемся, и Ленька снова спрашивает:

– Что случилось?

– Это ты работал с Метелиной? Она дала сообщение по Коробку. Мы сейчас все проверяем.

– Да, я знаю, – кивнул Ленька, – наши ребята тоже проверяют. Уже на квартиру поехали. Мне звонили домой, меня искали.

– Это мы звонили, – объясняю я ему, – у меня мало времени, Ленька. Ты мне объясни, как ее найти.

– Кроме вас, еще звонили, – хмурится Ленька. – Я с ней один раз в месяц встречался. Она мне Коробка три дня назад сдала. Сказала адрес, где он будет. И я сразу передал его начальству. Откуда мне знать, куда она теперь подевалась.

– У нее была сестра в Твери? – спрашиваю я.

– Была.

– А почему в личном деле ничего нет? И разработка агентурная почти не дана.

– Она не совсем наш агент была, – объясняет Ленька, – в общем, работала сразу на двух хозяев. Мы сначала ничего не знали, но потом выяснили и прекратили с ней всякие контакты.

– Она еще и контрразведку информировала? – сразу понял я.

– Да. Там был офицер, который иногда выходил с ней на связь, когда она еще в «Метрополе» работала. Нас интересовали проститутки, сутенеры, бандиты, а ФСБ – иностранцы и валютчики. Ну, в общем, там все были под двойным колпаком.

– Значит, Метелина была еще и информатором ФСБ. Это точные сведения?

– Да куда уж точнее, – проворчал Ленька.

– А кто с ней работал, ты не знаешь?

– Нет, конечно.

– Она выдала тебе Коробка добровольно?

– Фактически да. Сама начала о нем разговор. Я даже удивился. Знаешь, обычно женщины не сдают своих мужиков. А если сдают, значит, либо обидел крепко, либо другая встала между ними. А Метелина вела себя странно. Как-то очень спокойно, без надрыва рассказала мне о квартире, где будет Коробков через три дня. Сказала, что у него встреча. И обещала точный адрес дать в день встречи.

– Вот почему за квартирой не было установлено наблюдения, – понимаю я теперь, как там мог появиться Скрибенко. Михалыч был прав, кто-то специально подстроил так, чтобы мы застали этого Скрибенко в квартире вместе с Коробковым.

– А вчера вечером, когда я дежурил, она и позвонила. Примерно в одиннадцать. Больше я ничего не знаю.

– Спасибо, Ленька, – поднялся я, – возвращайся на работу и никуда не уходи. Тебя все время будут искать.

– Черт бы побрал эту Метелину, – сказал на прощание Ленька, – знал бы, что так все получится с вашими ребятами, сам бы удавил ее.

– Соседи говорили, что видели, как к дому приехала белая «Хонда», – вспомнил я о машине, – ты не знаешь такую машину?

– Нет, – угрюмо покачал головой Ленька, – не знаю.

– Где у вас телефон?

– В коридоре.

Я вышел и набрал наш номер. Трубку снял Владик Дятлов. Какой он молодец, подумал я, с таким ранением сидит на работе.

– Это Шувалов, – доложил я. – Уже нашел Свиридова, который…

Он не дал мне договорить:

– Приедешь, расскажешь.

Неужели прослушивают наши телефоны. Только этого не хватало. Я положил трубку и тревожно посмотрел на Леньку. Тот, не поняв моего взгляда, испуганно спросил:

– Опять убили кого-то из ваших?

Глава 16

Позвонив домой Горохову и убедившись, что тот еще не приехал, Звягинцев даже не подозревал, что уже через несколько секунд его заставят покинуть свой кабинет. Едва он положил трубку, как ему позвонили из приемной генерала Панкратова, начальника московской милиции, и приказали явиться к высокому руководству. Подполковник, уже понимая, что столь срочный вызов не предвещает ничего хорошего, тем не менее довольно быстро вышел из кабинета, поручив Дятлову не отлучаться от телефона.

В приемной генерала его уже ждали. Встретивший его майор предупредил, что у Панкратова сидит первый заместитель министра внутренних дел, прибывший сюда несколько минут назад. Кроме Звягинцева, был вызван и начальник Московского уголовного розыска полковник Краюхин, лишь недавно занявший этот пост и еще не успевший получить звание генерала. Дежурный сообщил, что везде ищут полковника Горохова, курировавшего эти службы, но его нет ни на службе, ни дома. Услышав последнее известие, Звягинцев помрачнел. После гибели своих сотрудников и смерти Липатова он готов был к самому худшему.

В кабинет они вошли вдвоем с Краюхиным. Панкратов хмуро посмотрел на них, приглашая садиться. Сидевший рядом первый заместитель министра был в таком же плохом настроении.

– Докладывайте, – потребовал Панкратов, – что у вас произошло? Как получилось, что погибли сразу два наших сотрудника? Я считал вас самой подготовленной группой в Москве.

Звягинцев молчал, понимая, что генералу необходимо высказаться. Тем более что рядом сидело высокое начальство из министерства.

– Нужно было тщательнее готовить операцию, – продолжал негодовать генерал, – тогда вы бы не понесли такие потери.

– Разрешите объяснить? – спросил Звягинцев и, заметив утвердительный кивок генерала, начал рассказывать: – Мы получили срочное сообщение из уголовного розыска о возможном местонахождении известного рецидивиста Коробкова и его сообщников. Мы выехали туда ночью, чтобы иметь возможность внезапно захватить Коробкова и его людей. Наши сотрудники действовали по заранее утвержденному плану. Преступники оказали вооруженное сопротивление, в результате чего один из них был убит. А еще один получил ранение, когда мы врывались в квартиру.

– В рапорте написано, что там погибло три человека, – недовольно заметил Панкратов.

– После того как мы ворвались в квартиру и начали проверку документов, один из оказавшихся в квартире людей попытался выброситься из окна, – пояснил Звягинцев, – и, воспользовавшись общей суматохой, Коробков открыл огонь, ранив нашего офицера Дятлова. Мы вынуждены были применить оружие, и Коробков был убит. А свидетель выбросился из окна.

– Что-то у вас все слишком ладно получается, – грозно сказал первый заместитель министра, – один выбросился, другого застрелили. Может, вы специально выбросили человека в окно уже после того, как туда ворвались?

– Товарищ генерал, – посмотрел на него Звягинцев, – с нашей группой неотлучно находилась журналистка, которая все видела. Полковник Горохов передал ваш приказ взять журналистку на боевую операцию. Хотя я лично возражал против этого. Она все видела.

– Рассказывайте дальше, – потребовал Панкратов после наступившего непродолжительного молчания.

– Самоубийца оказался неким Скрибенко, который приехал в квартиру на встречу с Коробковым. Во время обыска в его автомобиле, стоявшем рядом с домом на стоянке, мы обнаружили крупную сумму денег – восемьдесят тысяч долларов. Скрибенко работал в секретариате Кабинета Министров рядовым сотрудником, но машина ему не принадлежала. Мы выяснили, что автомобилем владеет Липатов Георгий Сергеевич – заведующий секретариатом Кабинета Министров.

На этот раз молчание было более продолжительным. Начальник уголовного розыска перестал дышать. Оба генерала посмотрели друг на друга. Все понимали размеры скандала.

– Вы точно проверили? – спросил наконец Панкратов. – Может, вы ошиблись?

– Машина все еще стоит на стоянке, – покачал головой подполковник, – вы можете проверить. А в доме дежурят сотрудники уголовного розыска.

Панкратов посмотрел на заместителя министра, откашлялся, потом сказал:

– Вы не объяснили, как погибли ваши сотрудники.

– Мы решили сами все проверить, и несколько наших офицеров выехали к Метелиной, сообщившей нам о Коробкове. Но, к сожалению, это оказалось ошибкой. Метелина работала на уголовный розыск, давая агентурную информацию, и мы не рассчитывали на какую-либо неожиданность. Однако нас опередили. Кто-то увез Метелину из дома за несколько минут до нашего появления. Наши офицеры, попытавшиеся войти в дом, взорвались – там была установлена бомба. – Звягинцев закончил говорить и выжидательно посмотрел на Панкратова.

– У вас все?

– Почти.

– Что значит почти? – разозлился Панкратов.

– Еще до того, как делом занялись следователи, мы решили проверить все самостоятельно, – выдохнул Звягинцев, – в общем, наши сотрудники решили провести обыск на квартире Скрибенко.

– Без санкции прокурора? – окончательно разозлился Панкратов.

– Речь шла об исключительном случае, – напомнил Звягинцев, – мы не могли ждать.

– Что-нибудь обнаружили? – спросил заместитель министра.

– Нет, – с некоторой заминкой сообщил Звягинцев, – ничего не обнаружили. – Он все-таки решил в последний момент не говорить о фотографии. На какую-то секунду тень неудовольствия отразилась на лице высокого гостя. Или он почувствовал неуверенность в словах подполковника.

– Может, Скрибенко случайно оказался в этой квартире? – спросил Панкратов. – Такой вариант вы исключаете?

– Судя по всему, это не было случайностью, – упрямо сказал Звягинцев, – найденные деньги и поступок Скрибенко свидетельствуют об обратном.

– Вы хотите сказать, что и Липатов замешан в связях с бандитами? – угрюмо спросил начальник московской милиции, уже пожалевший, что затеял этот допрос в присутствии стольких свидетелей.

– Я уверен, что Липатов тоже замешан в этой истории, – безжалостно заявил подполковник.

– Откуда такая самоуверенность? – снова вспыхнул генерал. – Может, вам стоило больше заботиться о безопасности своих офицеров, а не выдвигать свои домыслы.

Звягинцев молчал, понимая, что лучше не возражать.

– Вы будете отстранены от руководства группой, – продолжал бушевать генерал, – сначала вы без санкции прокурора проводите обыск, хотя прокурор и приехал ночью на место случившегося. А потом лезете куда не надо и получаете двух убитых офицеров. Вы будете наказаны, подполковник. Это только ваша личная вина.

Неожиданно вмешался первый заместитель министра:

– По-моему, не стоит так сурово относиться к подполковнику. Они все-таки сумели обезвредить Коробкова и его банду. По-моему, нужно, чтобы они и дальше занимались расследованием совместно со следователями. Так будет правильнее.

Панкратов удивленно посмотрел на своего гостя, но не стал возражать. Просто спросил у Звягинцева:

– Что предлагаете мне делать? Звонить премьер-министру и просить разрешения на арест заведующего секретариатом? Или сразу идти к Генеральному прокурору? Или в Государственную думу, если Липатов был депутатом?

– Никуда не нужно ходить, – выдохнул Звягинцев, – Липатов сегодня утром умер.

– Как это умер? – не понял Панкратов. – Откуда вы знаете?

– Мы проверяли, кому принадлежит автомобиль, и вышли на Липатова. Когда наши сотрудники хотели с ним поговорить, выяснилось, что он не вышел сегодня на работу. Несколько часов назад его нашли мертвым на даче.

– Его убили?

– Не знаю, – во второй раз соврал Звягинцев, – говорят, что он умер от инфаркта. – Ему опять не понравилось выражение, промелькнувшее на лице первого заместителя министра внутренних дел.

– Только этого не хватало, – с большим облегчением пробормотал Панкратов, посмотрев на своего гостя. Но тот почему-то не так откровенно радовался.

– Значит, Коробков убит, – специально для высокого гостя подвел итог генерал Панкратов, – а пришедший с ним на связь Скрибенко выбросился из окна. Машина, на которой приехал Скрибенко, принадлежала Липатову. Но сам Липатов умер от инфаркта. Значит, с этим все ясно. Теперь остается выяснить, кто взорвал ваших офицеров. – Ему явно хотелось исключить из расследования ответственных сотрудников Кабинета Министров. Начальник городской милиции зависел от многих людей. От настроения Президента, от желания премьера, от расположения мэра города и его администрации, от мнения министра внутренних дел и его заместителей. И он очень не хотел громкого скандала. Но сидевший рядом с ним первый заместитель министра в отличие от него почему-то хотел дальнейшего детального расследования. И это несколько нервировало генерала.

– Мы решим, что нужно делать, – подвел он итог, – в любом случае воздержитесь от активных действий и передайте все дела сотрудникам следственного управления. Вы не прокуроры и не следователи. Не забывайте об этом. Можете быть свободны.

Когда оба офицера вышли из кабинета, он вытер пот и, посмотрев на своего гостя, осторожно спросил:

– Как вы думаете, мне нужно позвонить министру?

– Пока нет, – подумав, ответил первый заместитель министра, – будет лучше, если вы доложите уже по итогам конкретных фактов. Он сам просил меня уточнить, как погибли двое офицеров.

– Хорошо еще, что это дело не попало на страницы газет, – вздохнул Панкратов, – нужно будет проследить, чтобы никто не узнал о случившемся. – Его собеседник задумчиво теребил лежавшую перед ним ручку.

– Главное – не газеты, самое важное – все точно узнать. Мы должны помочь Звягинцеву. Но он неискренен, и это очень опасно.

– Почему? – не понял Панкратов.

– Он не сказал самого главного, – хмуро пояснил гость, – что именно они нашли в квартире Скрибенко.

– А что они там нашли? – почему-то тихо спросил генерал.

– Этого он не сказал. Но у меня есть точные сведения, что во время обыска они изъяли какие-то фотографии.

– Откуда вы знаете?

– Мои люди уже побывали в квартире Скрибенко. Раньше он работал в отделе административных органов.

– Вы считаете, что Звягинцев мог что-то спрятать? – испугался Панкратов. – Это на него не похоже. Он очень дисциплинированный офицер.

– Я не говорю, что они спрятали. Может, они изъяли, но просто не обратили на них внимания. Вы позвоните и спросите у Звягинцева прямо – не находили ли они каких-нибудь фотографий в квартире Скрибенко. Пусть отдадут все карточки следователям, которые начали расследование.

Хозяин кабинета удивленно посмотрел на своего собеседника, но поднял трубку:

– Соедините меня со Звягинцевым. – Через несколько секунд Звягинцев взял трубку.

– Подполковник Звягинцев, – громко спросил Панкратов, – вы ничего не нашли на квартире у Скрибенко? Может, вы забыли нам рассказать о фотографиях, найденных в квартире погибшего? Были фотографии или нет?

– Были, – растерялся Звягинцев.

– А почему вы об этом не сказали?

– Я не придал этому значения, товарищ генерал, – сквозь зубы сказал Звягинцев.

– А надо придавать. А то я могу подумать, что вы бываете забывчивым и в других случаях. Вы запротоколировали выемку фотографий?

– Да, конечно.

– Не забудьте передать все фотографии по акту следователям, – напомнил Панкратов, вешая трубку.

Звягинцев закрыл глаза.

– Что случилось? – спросил Петрашку.

– Наше дело воняет все сильнее, – задумчиво сказал Звягинцев и, подняв трубку, позвонил в приемную: – Кто-нибудь есть у Панкратова?

– После того как вы вышли, никто не заходил. Там по-прежнему сидит только Александр Никитич.

Звягинцев опустил трубку.

– Александр Никитич, – растерянно пробормотал он. – Откуда он узнал о фотографии?