Текст книги "Властный (ЛП)"
Автор книги: Челси М. Кэмерон
Соавторы: Райан Мишель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Челси Кэмерон, Райан Мишель
Властный
Серия: Нерушимые, часть 1
Автор перевода: Дашуля Коваленко
Обложка: Дашуля Коваленко
1
ОНИКС
Я рассеянно щелкал зажигалкой «Zippo», открывая ее и закрывая, открывая и закрывая… каждый раз прислушиваясь к звуку щелчка. Чертовски ненавидел ждать.
Взглянул на блестящие серебряные часы, наблюдая, как стрелка отсчитывала секунды. 18:03. Джейкоб опаздывал на три минуты. Три минуты моего времени потрачены впустую.
Пунктуальность я особенно ценил. Опоздание ассоциировалось с волнением, которое мне было совсем не нужно. Опоздание показывало неуважение ко мне, чего нельзя было допускать ни при каких обстоятельствах. Я правил балом. И все подчинялись моему графику, а не наоборот.
Закрытый на ночь тихий, тускло освещенный ресторан стал идеальным местом для встреч – никаких помех и любопытных глаз. Запахи томатного соуса и чеснока витали в воздухе, будто за годы въелись в стены. Это семейное заведение, разумеется, принадлежало не мне, ведь я понимал, что в бизнесе необходимо соблюдать осторожность. Семьей тоже не обзавелся, по крайней мере, по кровному родству.
Я встал, сунул зажигалку в карман и направился к входной двери как раз в тот момент, когда вошел Джейкоб – над дверью звякнул маленький колокольчик. С выражением страха на раскрасневшемся лице, что было нормальным явлением для опоздавших, он забежал в помещение, пытаясь скрыть свои эмоции, что лишь сильнее меня разозлило. Опоздание являлось неприемлемым для кого бы там ни было. Всегда. Все знали, что я – единственный, кто обладал властью, контролировал ситуацию и являлся королем для моих последователей. Не разочаровывать меня, не заставлять ждать и, черт возьми, не бесить – все знали правила, включая Джейкоба Коула. Это первое, что обсуждалось, когда кто-то приходил работать на меня и подписывал соглашение кровью.
Джейкоб стоял слева, но я смотрел прямо перед собой, потому что для меня он больше не существовал. У него был шанс завладеть моим вниманием, выполнив работу. Второго шанса я не давал. Не существовало карточки «Можно выйти из тюрьмы просто так», как и в «Монополии». Облажаться можно было всего однажды, и Джейкоб решил сделать это сегодня.
– Босс, прошу прощения. Я вел переговоры, – пробормотал он, и слова ударили по ушам, словно иглы, до крови вонзающиеся в барабанные перепонки.
Я сделал было шаг вперед, но встал как вкопанный, услышав его заявление. Вместо того чтобы обратить на Джейкоба все свое внимание, я продолжал смотреть перед собой, прокручивая в голове лишь два слова. Слова, которые никогда не должны были сорваться ни с чьих уст, кроме моих.
Прежде чем я успел ответить, парень заскулил:
– Покупатель сорвется, если не увидит товар сейчас. Сказали, что даже фотография подойдет. Угроза пустая, но они хотят гарантии. Это их первая сделка, они слегка нервничают, поэтому просят немного больше.
Повернув голову, я уставился на дрожащего молодого человека. Отвращение, гнев и абсолютное презрение затуманили зрение. Я считал Джейкоба ничтожеством. Мы были далеко не равны, как физически, так и духовно. Мой рост составлял шесть футов четыре дюйма, а парень был ниже на целых десять дюймов. Я был безжалостным бизнесменом, а он – бездельником, по уши погрязшим в дерьме. Поэтому я глядел на него сверху вниз во многих смыслах. Именно так я предпочитал вести дела, и лишь немногие на равных смотрели мне прямо в глаза. Но даже эти немногие с трудом удерживали мой взгляд.
Джейкоб коротко стригся из-за редеющих волос, те, по всей видимости, скоро совсем выпадут. Капли пота катились по его лицу, а подбородок заметно дрожал от страха. Я почувствовал запах свежего ментола от недавно выкуренной сигареты. Это дико меня взбесило. Каким же он был никчемным отребьем!
Опоздал на три минуты… которые, скорее всего, провел, пыхтя табачным дерьмом и пытаясь успокоить нервы, тогда как должен был стоять здесь. Три минуты моего времени он потратил на сигарету! К черту все!
Джейкоб мог курить, тратя свое время, а не мое. Мое время – деньги. Мое время – власть. Мое время принадлежало лишь мне, а не ему или кому-то еще.
– Что ты сказал? Вел переговоры? – спросил я твердым голосом.
Он кивнул, а затем сразу помотал головой. Нерешительный мудак. Что за ответ такой? Да или нет? Хотя это, черт возьми, уже не имело значения – Джейкоб был ходячим мертвецом, его время подходило к концу.
– Ты произнес слово «переговоры»? – я снова задал вопрос, требуя большего, а не гребаного тупого кивка головой. – Говори яснее, Джейкоб. Ответ прост: да или нет.
– Да, сэр, – пробормотал он, его руки дрожали, а пот продолжал стекать по лицу, пропитывая рубашку с белым воротничком.
Я питался его страхом.
Наслаждался его ужасом.
Моя репутация в городе требовала уважения. Я управлял жестко и никому не давал расслабиться.
Быстрым движением я вытащил из потайного кармана скальпель, вшитый в рукав рубашки. Поместив металл между средним и безымянным пальцами, я сжал деревянную рукоятку. Потом размахнулся и, определив нужную точку, ударил Джейкоба в пах.
Я всегда попадал в цель.
Моим намерением было причинить боль, устроить медленную пытку, а еще привести мудака в себя, чтобы тот трезво оценил происходящее. Мой бизнес был только моим. Джейкоб не обладал полномочиями вести переговоры с клиентами. Никто ими не обладал, и благодаря мудаку, среди моих людей распространились бы слухи по городу, достигая даже глубин преступного мира. А так, все уяснят, что со мной шутки плохи, черт возьми. Простое напоминание: они работали на меня, а не наоборот.
Вся власть находилась у меня. В том числе власть над жизнью и смертью.
Я остановился только тогда, когда скальпель уже не входил глубже. Бедра Джейкоба дрожали, будто он больше не мог стоять.
– Твой член слева, так что я попал тебе прямо в яйцо, – спокойно произнес я, пока парень кричал в агонии. – Джейкоб, в нашем деле надо иметь стальные яйца. А у тебя их явно нет.
Я выдернул скальпель и отошел от жертвы, оставив парня стоять в луже собственной мочи и крови. Кровь текла по его ногам, и Джейкоб вдруг упал на колени на кафельный пол.
Он смотрел на меня со слезами на глазах, но не мог произнести ни слова. Я на сто процентов знал, что боль была невыносимой, мучительной. Как и планировалось. Джейкоб быстро заморгал, по всей видимости, пытаясь привести мысли в порядок. Хотел молить о пощаде, но в то же время боялся.
– Считай, что твои услуги больше не нужны. «Выходное пособие» доставят в ближайшее время, Джейкоб.
Он открыл и закрыл рот, прежде чем смог, наконец, произнести хоть слово.
– Умоляю, Оникс. Пожалуйста, дай еще один шанс.
Гребаное ничтожество.
Мольба – совсем не то, что хотелось услышать. Единственной, кто однажды меня умолял, была женщина с сочными изгибами, желающая мой член.
А когда умолял взрослый мужик, произнося при этом мое имя – подобное дерьмо лишь сильнее раздражало с каждой секундой. С каких пор мужчины превратились в тряпки?
– Оникс, пожалуйста, я сделаю все, что угодно!
Я тут же покачал головой.
– Нет. Повторю, раз на лицо проблемы с пониманием. Твое «выходное пособие» доставят в ближайшее время. Приведи дела в порядок, Джейкоб. И побыстрее.
Из-за того, что он провалил сделку, я должен был сам нанести «роковой удар». Парень знал, во что ввязывался, как и все остальные члены моей организации. Человек, которого назначат устранить Джейкоба, понимал свою работу, свою роль и не захотел бы слушать мольбы о спасении чьей-то жалкой задницы. Таков был наш мир – у каждого существовала своя работа, и мы ее выполняли.
И заработали на этом хренову кучу денег. Мы знали цену всему и принимали разного рода дерьмо, как настоящие мужчины. Джейкоб стал слишком мягким – позор, потому что, когда он начинал, то имел стальные яйца. Увы, он сам себе вырыл могилу.
Взяв салфетку с соседнего стола, я начисто вытер лезвие и бросил ее обратно на стол. Разумеется, мне выставят счет за уборку, но произошедшее внутри этих стен, никогда не выйдет за их пределы. Последствия поступка Джейкоба были суровы и безоговорочны. Все это понимали и следовали правилам.
Сунув скальпель в потайной карман на рукаве рубашки, я направился к выходу из ресторана. Джейкоб протянул руку и схватил меня за ноги, словно гребаный малолетка. Я стряхнул с себя руку, развернулся и ударил его по лицу с такой силой, что тот упал навзничь.
– Будь мужчиной, Джейкоб Коул. – прозвучали мои прощальные слова, когда я вышел, вдыхая прохладный ночной воздух.
Поехали дальше. Такова была моя жизнь, мой мир. И этот мир был полностью в моей власти.
2
ТОРРИН
Какой-то нескончаемый ад!
– Кеннеди, возьми чертову трубку! – прокричала я в телефон, который подпрыгнул на пассажирском сидении после того, как я его туда бросила. Мог ли сегодняшний день стать еще хуже? Как только эта мысль пришла в голову, я тут же отогнала ее прочь. Все в курсе, что подобные мысли приводят к еще большим неудачам. А они мне были не нужны. До конца жизни.
Поняв, что возвращаться домой и сидеть среди кучи счетов, которые достаточно быстро накапливались, желания не было – я решила поехать к сестре, так как та не брала трубку. Прямо сейчас мне нужна была поддержка, которую могла дать только старшая сестра – утешение в ее объятиях и обещание того, что все наладится. Я считала везением, что у меня была Кеннеди.
Как бы глупо это ни звучало, но мне необходимо было чье-то заверение, что все будет хорошо. Эдакое напоминание, что я достаточно сильна и не позволю жизни сломить меня.
Шаг вперед и двенадцать назад в непрерывном круговороте ада – вот, собственно, и вся история моей жизни. А сестра была единственной, кто у меня остался.
Восемь месяцев назад умерла наша мама, и так как никакой страховки у нее не было, то на нас с сестрой легли все расходы. Раньше мне не приходилось иметь дело с похоронами, и когда стали приходить счета, дыхание буквально перехватывало – у нас не было денег, чтобы их оплатить. Слава богу, Кеннеди вышла замуж за состоятельного человека, и тот взял на себя все расходы. Может, мне и не нравился Малкольм, но он заботился о моей сестре, а иногда и обо мне. Конечно же, его помощь была ударом по моей гордости, но я ничего не могла поделать, потому что жизнь продолжала пинать меня каждый раз, когда я, казалось, только вставала на ноги.
Поездка прошла словно в тумане, пока я пыталась справиться с эмоциями. Мама всегда говорила, что деньги не решают финансовых проблем. Я до сих пор не была уверена в правильности этого высказывания. Поэтому Кеннеди станет моим голосом разума. Поможет осознать, что все не так уж и плохо. Обнимет, и мы поедим мороженое. Вместе придумаем план дальнейших действий. Кеннеди всегда была моей главной поддержкой в жизни.
Ведь окончание колледжа, потеря работы, неоплаченные студенческие займы и накопившиеся счета за коммунальные услуги – не конец света, верно? Это всего лишь деньги. К сожалению, мне больше не на кого было опереться, кроме сестры. Она была способна одержать верх над всеми моими бедами. Для чего же еще, черт возьми, нужны сестры?
Не то чтобы меня уволили, потому что я была дурочкой и ленивой задницей, которая не выполняла свою работу. Просто в компании существовала определенная политика по части увольнений – «кто последний устроился, того уволят первым», и список возглавляла как раз я.
Моей страстью был графический дизайн. Кеннеди посоветовала пойти на эту специальность, уверяла, что работа не заставит себя ждать. Убедила, что я могла бы подняться на нужную карьерную ступень в какой-нибудь компании, а затем обзавелась бы собственными клиентами. Будь у меня к моменту прихода в ту компанию свой бизнес, как изначально и планировалось, то я обеспечила бы себе подушку безопасности. Но все, чем я обладала на сегодняшний день – целой кучей талантов и пустым холодильником, в буквальном смысле.
Подъехав к дому Кеннеди, я ввела код на воротах, и те легко распахнулись, открыв шикарный вид на двор. Припарковавшись позади черного «Кадиллака», я полюбовалась красивой машиной, прежде чем поднялась по ступенькам к входной двери. Подобного авто я здесь раньше не видела, но Малкольм часто покупал сестре новые машины, так что, возможно, это был очередной подарок. Войдя в просторный дом, я поторопилась в гостиную, где на диванчике рядом с Малкольмом сидела Кеннеди.
Я ни о чем не думала, ни на что не обращала внимания. На самом деле, голова была заполнена мыслями о сестринской поддержке и мороженом. Я заметила Малкольма, но упустила из виду, что он вернулся с работы в середине дня. Мозг медленно собирал детали воедино, пока разум был затуманен недавним разочарованием, связанным с работой.
Кеннеди надела ярко-синее платье, элегантно заколола сзади светлые волосы и сделала превосходный макияж. Малкольм сидел рядом с ней в костюме, его темные волосы были коротко подстрижены и уложены набок – тут все как обычно.
В гостиной царило сильное напряжение, и когда я вошла, с кресла поднялся незнакомый темноволосый мужчина с короткой стрижкой. Он был высок, определенно выше шести футов и выше всех присутствующих. Его угольно-черный костюм был, несомненно, высокого качества, судя по тому, как идеально облегал мужское тело. Две верхние пуговицы белой рубашки были расстегнуты, придавая некую расслабленность, которую я не ощущала. В открытом вороте виднелась часть татуировки.
Мужчина не был похож на тех, с кем «тусовались» Малкольм и Кеннеди. Они ведь были представителями элиты и определенно вращались в кругу людей из высшего общества. Да, Малкольм был напыщенным ослом, в отличие от моей сестры. Она просто случайно влюбилась в такого человека.
Я мельком посмотрела вверх и натолкнулась на странный взгляд незнакомого мужчины. Его глаза привлекли мое внимание. Они были темными. Но не черными. Больше походили на глубокую синеву, притягивали, манили, словно кромешная бездна океана, в котором можно утонуть. Океана, где жили акулы, готовые напасть в мгновение ока. Невозможно было ошибиться – в его взгляде читалась власть, сила, безжалостность.
Он протянул руку.
– Оникс Блейк, – от глубокого баритона у меня внутри все сжалось от волнения, но что-то тут было не так. Воздух в комнате накалился, будто мистер Блейк управлял пространством вокруг. Я лучше всех знала – Малкольм никогда и никому не позволял взять над собой верх, тем более в собственном доме.
И тут я заметила еще одного мужчину, с темными, словно полночное небо, волосами. И тоже в костюме. Его волосы были зачесаны назад, судя по всему, он следил за своей внешностью. Мужчина встал, когда Оникс представился, и стало ясно, что он прикрывал тыл мистера Блейка. Краем уха я услышала, что его звали Гаррет Монро, но не обратила на него особого внимания. Странно, ведь Малкольм был не из тех, кто мог кого-то запугать, как и моя сестра. Однако у меня не было ни малейшего желания интересоваться, зачем незнакомцы сюда пожаловали. Моя жизнь буквально разваливалась на части, и я приехала за поддержкой к сестре – это единственное, на чем я была сосредоточена, с тех пор как узнала об увольнении.
Я не стала отвечать и пожимать Ониксу руку. Вместо этого отвела взгляд, выкинула мистера Блейка из головы и посмотрела на сестру.
– Кеннеди, прости, что так неожиданно. Мы можем поболтать минутку?
Я была слишком взвинчена и не желала разговаривать с этими незнакомцами, а просто хотела обнять сестру.
На лице Малкольма отразился гнев, а руки, сжатые в кулаки, задрожали. Он никогда раньше так на меня не смотрел – по большей части всегда безразлично. Малкольм обычно был сдержан по отношению ко мне, но не все ли равно? Он сделал мою сестру счастливой, и это все, что имело для меня значение. Он заботился о нас, поэтому не было смысла набиваться к нему в лучшие друзья или заставлять его петь мне дифирамбы – я уважала его, как мужчину моей сестры.
Но атмосфера в комнате говорила о том, что Кеннеди являлась частью происходящего, а не сторонним наблюдателем, как я изначально предположила.
– Малкольм, по всей видимости, у тебя деловая встреча. Я тогда подожду в комнате для гостей. Просто Кеннеди обычно ведь не участвует в твоих делах… – пробормотала я зятю, в то время как Оникс Блейк внимательно за мной наблюдал. Наконец, он опустил руку, но продолжал изучать меня так, словно пытался прочесть мысли.
Я чуть не рассмеялась, подумав про себя: «Слева от вас, мистер Блейк, находится «ходячая катастрофа», быстрее бегите от такой женщины, как я».
От его пристального взгляда мое тело распалилось, словно солнце, восходящее над пустыней. Оникс рассматривал меня сверху донизу, воспламеняя каждый дюйм. Тело горело, будто раскаленный песок в знойную погоду. Я почувствовала румянец, ползущий по коже – без сомнения, у меня покраснели щеки и шея, что невозможно было скрыть с моей бледностью. Мама всегда говорила: такова моя особенность. Мы с Ониксом встретились взглядами, и я застыла на месте, а воздух покинул легкие.
Флюиды его силы опасно и всепоглощающе распространились на всю комнату. Будто гостиная сжалась, отдав всю свою энергию этому мужчине, заставив нас сделать то же самое. Судя по ощущениям, атмосфера была угрожающей и нестабильной.
Кеннеди встала, схватила меня за руку и повела к выходу. Я пыталась не отстать, но не могла оторвать взор от Оникса, даже когда разум требовал разорвать зрительный контакт.
Это было опьяняюще. Головокружительно.
– Простите, продолжайте без меня, – извинилась Кеннеди перед Ониксом, который встал на пути, не позволяя нам уйти.
– Нет, постойте, – потребовал он глубоким баритоном, от которого у меня в животе снова все перевернулось. – Я возьму ее с собой. Вы хотите заключить сделку, которую даже не собираетесь обсуждать? Тогда я заберу девушку, как гарантию.
Кеннеди застыла на месте, отчего я, потеряв равновесие, споткнулась. Ее хватка стала такой сильной, что боль пронзила руку до самого плеча. Я посмотрела в глаза сестры и увидела скопившиеся слезы, которые угрожали хлынуть потоком. Что, черт возьми, здесь происходило?
– Она ничего об этом не знает, Блейк, – заикаясь, пробормотал Малкольм, и его гнев мгновенно сменился беспокойством. Если Малкольм собирался напасть на Оникса, или совершить нечто в этом роде, то проиграл бы, причем по-крупному. Самому Халку тут пришлось бы нелегко.
– Плевать. Откуда мне знать, что вы двое все не испортите и не облажаетесь? – тон мужчины не менялся. – На данный момент вы оба мне должны, так как нарушили условия нашего первоначального соглашения. Что имело свои последствия. Но ведь я никак не отреагировал, правильно? На самом деле, учитывая положение вещей, я отнесся ко всему с пониманием. Вы знали, на что шли.
Моя сестра не повернулась к мужчинам, и я увидела, как она распадалась на осколки. Сильная, как ад, сестра, которая всегда была моей опорой, разбилась вдребезги, превратившись в пыль. Я начала было спрашивать, что случилось, но Кеннеди снова сжала мою руку и слегка покачала головой, приказывая тем самым замолчать. Я забыла о своих проблемах из-за поглотившей меня растерянности, и лихорадочно соображала, во что же сестра могла ввязаться.
Она была честной и беспечной. Сняла бы с себя последнюю рубашку и отдала другому. Она ни за что не связалась бы с таким человеком, как Оникс Блейк, не будь на то важных причин. Скорее всего, она не смогла найти другого способа решить проблему, но какую, я понятия не имела.
Малкольм подошел и встал рядом с Ониксом, маленькая капелька пота скатилась по его морщинистому виску.
– Мы еще ничего не испортили. Послушай, мы с женой уже достаточно потеряли, и просто хотели больше гарантий. Это все, о чем мы просили Коула.
Оникс Блейк ухмыльнулся. Самоуверенно, властно – ему реально было наплевать на слова моего зятя.
– Допустим. Но у вас соглашение со мной, а не с мистером Коулом. Он не ваше контактное лицо, все решается через меня. И я не прошу отдать девушку мне. А требую.
От того, как он произнес «требую», по моему телу пробежали мурашки. Требовал? Меня?
– Она не имеет отношения к нашей сделке, Блейк, – попытался объяснить Малкольм.
Оникс посмотрел на моего зятя и рассмеялся. Его слова звучали уверенно и высокомерно:
– Теперь имеет. Мой мир – мои правила. Ты же знал, что так и случится. Она уезжает со мной.
– Подождите-ка! – воскликнула я, освободив свою руку из руки сестры. – Что значит уезжаю с вами? Никуда я не поеду!
Оникс перевел свой пристальный взгляд на меня, резко и лаконично скомандовал:
– Поедешь.
Подперев бока руками, я посмотрела на сестру в поисках чего-нибудь, что помогло бы прояснить обстановку. Но на ее лице была лишь грусть. Увидев отчаяние в глазах Кеннеди, я еще больше занервничала, желая хоть как-то ей помочь.
Я развернулась к ней:
– Кеннеди, что происходит? – слезы текли по ее лицу, размазывая черную тушь, которую сестра ранее старательно нанесла на ресницы.
– Тор, я…
– Так, всё, прекратили! – потребовал Оникс, отчего я подпрыгнула аж на дюйм. Я обернулась и сердито посмотрела на него. – Раз она ничего не знает, то пусть так и будет. – но его изучающий взгляд искал хоть какой-нибудь признак обратного.
– А с чего это вы решили, что я поеду с вами? – огрызнулась я в ответ, гадая, что же Оникс Блейк о себе возомнил, черт его возьми.
Он наклонился ближе, и я почувствовала запах парфюма, а, может, это был просто мужской запах – древесный, с легким привкусом ванили. Аромат был даже слишком хорош. А вот язык тела мистера Блейка буквально кричал об угрозе и силе.
– Потому что ты хочешь своей сестре счастья, ключи от которого у меня.
Мой желудок скрутило, и маленький бутерброд, который я съела днем, угрожал вылезти наружу.
– Что это значит? – когда Оникс не ответил, я украдкой взглянула на Малкольма, потом на Кеннеди – оба были опечалены и напуганы, будто их мир разваливался вокруг, и не существовало никакого способа все исправить.
– Они ничего тебе не объяснят, но если ты хочешь, чтобы твоя сестра была счастлива, то пойдешь со мной. Если сама этого не сделаешь, я все равно тебя заберу. – уверенно произнес Блейк, не оставляя в своих словах никаких сомнений.
Я всей душой чувствовала, что он это сделает. Оникс не был похож на тех, кто попусту угрожал, и, судя по моей семье, они тоже об этом знали.
– Кеннеди? – снова попыталась я, надеясь, что сестра что-нибудь скажет, даст хоть какой-нибудь намек на творившееся.
Она взглянула на Оникса, потом снова на меня и покачала головой.
– Что ты с ней сделаешь? – спросила она его дрожащим голосом.
Все ведь происходило не по-настоящему? Дерьмовый день никак не мог превратиться в самый дерьмовый в моей адской жизни! Почему Кеннеди позволяла уехать с этим мужчиной?
Его зловещий смех заполнил гостиную.
– Все, что, бля*ь, захочу.
Я выпрямила спину, одновременно прокручивая в голове возможные версии извращенных сценариев. Я винила во всем зависимость от фильмов ужасов, надеясь, что все вокруг нереально. Каждое предположение было страшнее другого. Ничем хорошим для меня это не кончится.
Малкольм подошел к Кеннеди и крепко обнял ее. Между ними шел какой-то безмолвный разговор, в котором я хотела бы поучаствовать, черт возьми!
На лице сестры читалось полное опустошение.
– Сделка отменяется, – слова прозвучали едва ли громче шепота.
Оникс угрожающе засмеялся, по моему телу пробежали мурашки, а сердце екнуло.
– Опять начинаете? Вы уже в деле. Назад пути нет, пока я сам не решу иначе. А вы и так уже слишком много знаете. Значит, в любом случае, являетесь помехой.
Лицо Кеннеди исказилось от страха.
– Но ты не можешь забрать мою сестру! Я всё сделаю, только оставь ее здесь!
Кеннеди была готова на всё из-за сумасшедшего мужчины. Она отказалась от всего, что предлагал мистер Блейк, только чтобы удержать меня от него подальше. Что говорило о двух вещах. Во-первых, было чертовски страшно, потому что если слова этого человека правдивы, и у него находилось то, что им нужно, то мне придется поехать с ним. А во-вторых, Малкольм и Кеннеди боялись Оникса, что не сулило мне ничего хорошего. Что бы здесь ни происходило – оно было очень серьезным.
– Нет. Все пойдет по плану, а я возьму свою гарантию. – Оникс стоял с выпрямленной спиной, уверенность в тоне и манера держаться обещали, что от моей новой судьбы никуда не деться. В любом случае я отправлюсь с ним. Либо моя сестра получит желаемое; либо же нет, и я останусь в руках страшного, безумного человека. Но все еще теплилась слабая надежда, что хреновая ситуация разрешится.
– Пожалуйста, не делай ей больно, – умоляла Кеннеди Оникса, словно я не находилась в двух футах от них. В ее голосе звучала какая-то отстраненность, а на лице было выражение опустошенности. Семья осознавала, что не сможет бороться. Кеннеди с мужем понимали, что ничто не заставит Блейка передумать, и они очень боялись за меня. Надежда начала таять.
– Я уже сказал, буду делать все, что захочу. Это не обсуждается. По какой-то причине у вас в голове засело, что вы контролируете ситуацию. Уясните, что это не так.
Сестра повернулась ко мне с болью во взгляде и слезами на глазах.
– Прости, – от отразившегося на ее лице поражения мое сердце раскололось пополам. Казалось, моя жизнь рушилась, и я никогда не смогу собрать ее воедино.
– Во что ты вляпалась, Кеннеди? – когда она уже не могла говорить из-за рыданий, я повернулась к Малкольму, который крепко обнимал мою сестру. – Ну и?
– Это всего на месяц, самое большее на два. Наверное, – прошептала Кеннеди, не глядя мне в глаза.
– А почему так долго? – едва смогла вымолвить я.
– Я не могу объяснить, – ее голос был ласковым и полным боли. – Прости. Ты не…
– Время вышло, – скомандовал Оникс. – Будьте на связи. – он схватил меня за руку и потащил из комнаты. Я дернулась назад, мне нужно было больше времени. Я хотела разобраться, в чем дело.
– Подожди ты! – крикнула я, пытаясь вырваться из хватки. Оникс не обратил на меня внимания. Вместо этого поднял и взвалил себе на плечо. Я беспрестанно заколотила его по твердой спине. – Опусти!
Кеннеди подбежала к нам.
– Прости… – прозвучали ее прощальные слова, она упала на колени и зарыдала, а мое сердце разрывалось от жалости к ней.
И тут Оникс Блейк сильно шлепнул меня по заднице. Я замерла. Когда мы дошли до двери, я ощутила такой страх, которого никогда не испытывала раньше.
Ненависть, гнев, страх – чувства закружились внутри. Что за человек посмел забрать меня у моей же семьи? Какой силой он обладал на самом деле? Что у него было такого необходимого моей сестре?
И в тот момент всё, о чем я могла мечтать – было просто выжить.
