Текст книги "И целая вечность впереди... (СИ)"

Автор книги: Чайкин Юрий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 26 Предательство

Утро не предвещало ничего плохого. Первым, кто пришёл, была Людмила.

– Макс, я созрела. Пора меня окрестить.

– Новый мир – новая жизнь. Пусть и имя будет новым.

– Хорошо, дочь мая, – с серьезным видом начал говорить Макс, – нарекаю тебя именем Гонщица.

– Девочки, девочки, господин дал мне новое имя. Меня зовут Гонщица. Теперь, когда у вас спросят, кто у вас крестный, отвечайте, что у вас не крестный, а крёстная, и зовут её Гонщица.

Прежде чем уехать, прошлись по всем домам. Собрали много полезных вещей. Однако их некуда было грузить. Решили поступить проще. Все, что смогли, погрузили на машины, теперь их отвезут на базу. Остальное оставят на месте. Тут ехать всего ничего. Разгрузить машины и приехать ещё раз вполне можно успеть за один день.

Перед этим решили заехать в военную часть. Не зря же там солдаты занимались погрузкой ещё со вчерашнего дня.

Как решили, так и поступили. Ворчун уже ждал гостей.

– Мы тут загрузили пятнадцать машин. На каждой есть водитель. Человек десять останутся со мной на базе. Когда вы разгрузите машины или пригоните пустые, мы вам подготовим другие.

Открыли ворота и с базы начали выезжать армейские грузовики. Особенно порадовало сердце Егеря пять бронированных грузовиков «Тайфун-У». Водители будут надежно укрыты. Элита вряд ли им встретятся. Но даже ей потребуется время, чтобы добраться до солдат. Сам автомобиль бронирован по высшему разряду, выдерживает обстрел из снайперской винтовки и автомата Калашникова. Днище машины имеет V-образную форму – стенки, расположенные под углом к земле, рассеивают ударную волну, если машина наедет на мину. Большинство сидений в салоне подвешены к потолку. Те, что привинчены к полу, стоят на противоминных опорах. Сидения пока снимать не стали. Грузовики загрузили оружием и боеприпасами. Две машины были другой модификации – «Тайфун-К». В отличии от первых «Тайфунов» эти машины не имели капотов. Моторный отсек вынесен за кабину, как и у граждански КАМАЗов. Остальные восемь машин были представлены моделью попроще – «Уралом-4320». Этот автомобиль повышенной проходимости разработан для транспортировки людей и грузов на всех типах дорог. Легко преодолевает заболоченные участки, брод до1,5 метра, канавы до 2 метров, рвы, подъемы под 60 %. Повезло так повезло. И говорить нечего.

Радовали автомобили сердце Егеря:

– Неслабо мы заехали и выехали. Ещё в деревне добавится серьезная техника. В середину мы поставим внедорожник и гражданские грузовики. Так потихоньку и доедем. Ещё надо пригнать кран. Гарт и Ларс потребовали. Мол без него нельзя бункер поставить.

– Надо бы бронеавтомобили снастить крупнокалиберными пулеметами. Вроде и техника серьезная, а ощущаешь себя голым, – размышлял Макс.

Дорога хотя и была разбитой, но особых хлопот не доставляла. Всё было тихо и спокойно.

– Слышишь, Егерь, – начал Макс. – слишком хорошо тоже не хорошо. Что-то беспокойно у меня на душе. Перед последним поворотом остановим технику. Я быстро на базу сбегаю под скрытом. А то ночь не было нас. Не дай бог, что случилось. Как там Ярый? Как батя? Не случилось ли с ними беды? Проверю.

Так и сделали. Машины съехали с дороги и остановились. Тотчас же были выставлены патрули. Дежурили военные совместно с бойцами из подразделения Войта.

Макс в это время подходил к базе.

– Я не понимаю, почему Ярый так беспечно отнесся к охране. Минное заграждение не выставлено. Постовых я не увидел. Что у них тут случилось?

Макс вошёл во двор. Там он увидел, что возле его боевой машины, которую он захватил у муров, крутятся два человека.

– Хорошая машина, – сделал заключение один.

– Это не в клетке кататься.

– Так-то, так. Но не накликали ли мы беду на свою голову? Что скажет Макс, когда обо всём узнает.

– А что он может сказать. Что папашка его специально отращивал. Что таких детей у него с десяток и он уже сдал их внешникам. Макс – последний из этой серии. Все детки мило плакали и не верили, что их предал названный папенька.

– Стиксу это может не понравиться.

– Может, не может. Группу Ярого мы повязали. Их бы уже скормили Серко.

– И что его останавливает?

– Деньги. Сколько ему за них заплатят внешники? Это же ветераны Улья.

– Но Макса же ещё не поймали. А если он уже здесь и нас под скрытом слушает? Вот прямо сейчас.

– Что ты мне по ушам ездишь. Сам согласился участвовать.

– Трус я. Вы же тех, кто не согласился, вместе с Ярым связали. Давай уйдём. Что ты мне на это скажешь?

– Что ты дурак. Кто же от такой добычи отказывается?

– Я. Мерзко как-то и страшно. Я не определил, что больше. Поэтому я сейчас уйду. Как раз сейчас, когда бардак творится. Постовых нет, минное заграждение не поставлено.

– Ты же один погибнешь.

– С вами я точно погибну. А так может и выживу. Пойдём вдвоем.

– А я думаю, почему ты от всего в стороне оказался. Никого не вязал. Ничего не сделал для нашей победы.

– К сожалению, ничего не сделал и для вашего поражения. Ведомый я. И трусливый. Пока думал да размышлял. Всё и свершилось.

– Так ты внутренний враг.

– Ну да. Мечтаю ноги унести и жопу уберечь.

– Мы победители.

– Какие вы победители. Вы потенциальная кормежка для Серко. Ты думаешь почему тут бронетранспортер оказался. Папашка группу захвата посылал. И где та группа захвата? Вот их транспорт. Вот Макс. А где группа захвата. Небось Серко скормил.

– Затейник хренов. Теперь не выкрутится.

– Я за этим со стороны понаблюдаю. Пойду на бугорок, посмотрю, как вас Серко скармливать будут. В одном сомневаюсь.

– В его победе?

– Нет в том, как он вас Серко скармливать будет. Живыми бросать вниз или трупами? Ладно, пошёл.

– Стой, никуда ты не пойдешь.

Говоривший наставил автомат на своего собеседника.

Тот лишь сказал:

– Надо же, полным дураком оказался. Вот хотел спасти тебя.

Потом добавил:

– И что ты сделаешь?

– К пахану отведу.

– Стреляй тут. Никуда я не пойду. Вы и меня разделывать будете.

– Зачем нам предатели нужны?

– Так это же вы предатели. Вы же схватили Ярого и его людей.

– Это военная хитрость.

– Веди, зато на душе у меня спокойно.

– Руки-то подыми.

– Меня и безоружного боишься. Как был гнида трусливая, так и остался.

– А почему с нами пошёл.

– Такая же гнида. Даже уйти один не сумел.

Он поднял руки и повернулся. В это время сзади послышался удар.

– Руки опусти и повернись, не богу молишься, – услышал он насмешливый голос.

– Пацан, живой. На душе легче стало. Уходи немедленно. Схватят тебя, я прикрою, – он схватил автомат и навёл его в сторону входа. – На этот раз я не струшу. Умру, а не струшу.

– Помирать зачем.

– От стыда.

– Давай лучше делом займемся. Связывай этого скота и тяни за мной. Сейчас мы уйдём с этого открытого места.

Они затащили мура в какое-то помещение.

– Вот сейчас обстоятельно и поговорим. Просыпайся, на вопросы надо ответить.

Связанный не пошевелился.

– А я тебе сейчас кокушки отрежу, – пообещал Макс.

Связанный тут же открыл глаза.

– Я готов отвечать на все вопросы. Это меня с толку сбили. Ты ему не верь. Ты мне верь. Он правая рука у пахана. Я ему предлагал сбежать, так он пообещал меня сдать. Вот я на него автомат и наставил. Потом я хотел выйти и тебя предупредить.

– Учись у своего бывшего друга, как выкручиваться надо.

– Так всё наоборот было.

– Знаю. Я всё слышал. Рассказывай, кто и где находится. Как Ярого охраняют. Где Лом и Черный?

– А не бойцы они. Им руки и ноги поломали. Ничем они тебе не помогут.

– А ваши?

– Наших не били. Их только связали. Пахан не решил, что с ними сделать.

– Вам я сейчас дам ответы на ваши вопросы. Тебя я поздравляю с новым рождением. Поэтому я тебя перекрещу. А имя твое пусть напоминает о случившимся.

– И какое же имя?

– Тугодум.

– Хорошее имя и справедливое. Я уже думал, что буду или Сопливым, или Дристуном.

– Нет. Зачем же над человеком издеваться. О том, за что я тебя так назвал, мы же только вдвоём знать будем.

– А я? – отозвался связанный.

– А что ты. Ты хотел узнать, как я буду муров Серко скармливать? Как получится. Тебя живым.

– Пощади.

– Зачем? Чтобы вы людей внешникам сдавали? Заткни ему пасть и потащили. Серко второй день стоит некормленый.

– Садист ты, животину голодной держишь, – пошутил Тугодум.

Через несколько минут они стояли возле люка, через который кормили элиту.

Макс поднял люк и тихонько позвал:

– Серко. Я тебе живого муренка принёс. Будешь. Тогда принимай.

Они вдвоем подтащили выгибающееся тело мура к люку и бросили его туда.

– Ишь как упирался. Не хотел сам идти.

– Теперь надо команду Ярого спасать.

– Сейчас определимся, где их держат.

Макс и Тугодум скрылись в одном из походов.

– А вот и часовой. Не подберёшься к нему.

– А зачем подбираться. Мур я или не мур. Открыто выйду и скажу, что мне пахан приказал перенести всех в другое помещение.

– А что хорошо придумал. Действуй, я на подстраховке.

Тугодум вышел из-за угла уверенной походкой.

– Мэн, нам пахан приказал перенести полудохликов в другое помещение.

– Я не понесу. Задолбали все.

– Как хочешь. Мне сказать пахану, что ты отказываешься?

– Погоди, сразу же отказываешься. Далеко таскать?

– Я там тележку видел. Погрузим всех и отволокем по-быстрому.

– Тащи телегу.

– Ну ты, Мэн, борзый. Грузишь сам.

– Ладно.

Мэн погрузил на тележку тела рейдеров. Они были в тяжелом состоянии.

– Покатили, Мэн.

Тележка потихоньку ползла по коридору. Как только они скрылись за поворотом, послышались голоса идущих.

– Не будем искушать судьбу. Послушаем что они скажут из безопасного места.

С этими словами Макс ушел за Тугодумом и Мэном.

– Ну что, Мэн. Каково оно тридцать серебряников получить. И стоило оно этого. Не дергайся, нет там патронов. И нож у тебя я давно забрал.

– Всё равно тебе один конец. Лучше сдайся. При пахане будешь всегда накормлен.

– А у меня вы голодали.

– У тебя всё было хорошо. Фартовый ты пацан. Но очень уж строгий. Отдал бы нам Людмилу и Светочку. Другой коленкор.

– Я понял Тугодум свяжи его покрепче. Выполню я его желание. Я сегодня как Дед Мороз все желания выполняю.

– Какие? – спросил Мэн.

– Тугодуму жизнь сохранил. Другому муру на вопрос ответил.

– На какой вопрос?

– Как я муров Серко скармливать буду?

– И как?

– А тебе зачем?

– У тебя другое желание.

– Какое?

– Я тебя свои девкам в отряде отдам. У меня их много сейчас стало. Тебе скучно не будет. Заткни ему рот. Теперь поступим так. Ты ухаживаешь за бойцами. Поишь их живцом. Я пойду за подмогой. У меня отряд в засаде находится. На воинскую часть наткнулись, а потом спортсмены попались. Они-то нам и помогут. А то одному хлопотно. Ты отсюда никуда.

В это время они услышали душераздирающий вой.

– Это моя ловушка сработала. Нечего ходить нехожеными тропами. Раздавило его. Надеюсь, ты меня понял. Вас здесь никто не найдёт, кроме меня. Я приду и вас вытащу.

Макс ушел, а Тугодум начал ухаживать за избитыми и покалеченными рейдерами.

Первым очнулся Ярый:

– Что, гнида, пахану верно служишь?

– Ничего не знаешь, а ругаешься. Ты лучше живца попей, а я тебе всё расскажу. Короче, Макс вас сюда перетащил и приказал мне за вами ухаживать.

– Гонишь?

– Вон смотри, Мэн связанный лежит.

– Ничего, вот подзаживет чуть-чуть, я ему устрою веселенькие часы.

– Не получится, Макс, его девкам отдает. Как насильника.

– Тогда я ему сочувствую.

Ярый застонал и потерял сознание. Тугодум в это время занимался другим рейдером. Так время и проходило.

Макс в это время пробирался к выходу. Наверное, это то счастливое совпадение, которое иногда случается в жизни выпало и в жизни связанных муров. В одном из переходов Макс услышал голоса.

– Вот почему вы отказались выполнять приказ пахана. Ты же с пацаном спорил и говорил, что его надо выпороть.

– Говорил. Я мог ему сказать, что мне не понравилось. Но предавать… это не для меня.

– Ты же сиделец. Урка.

– Сиделец. Урка. Согласен. Но и у нас есть своё понятие о чести. И вываливать в грязи своё имя я не собираюсь. Никто не скажет, что Балабол – сука позорная.

– А теперь тебя отдадут на разборку.

– Значит на то воля Стикса.

– А вы? Вы же ещё никто. А туда же, – обратился конвойный н Чапе.

– Мы правильно поступили. Макс – пацан, но он дал нам цель. Мы поняли, что надо учиться и постигать законы бытия, – ответил тот.

– Что ты перед ним распинаешься. Это же грязь. Ему только за паханом бегать и «чего изволите» кричать, – отозвался Шкет.

Послышались удары. Это взбешенный мур избивал связанных.

– Уважуха тебе, братуха. Уделал ты этого барана. Чего изволите. Шестерка по-нашему, – поддержал своих связанных товарищей бывший зэк.

Вновь раздались удары.

– Придется задержаться, – подумал Макс. – Хорошие, бойцы, однако. Жалко, погибнуть могут.

Здесь он уже церемониться не стал. Под скрытом вошел в комнату, взял в руки пистолет с глушителем и выстрелил несколько раз в мура.

– Надо же, из моего жилища тюрьму сделали.

Макс вытащил нож и разрезал веревки, которыми были связаны бойцы, не подчинившиеся пахану.

– Не люблю вертухаев, – сказал Балабол

Однако в разговоры Макс вступать не стал.

– Труп с собой взяли и за мной. Если жить хотите.

Освобожденные кивнули головой и пошли за Максом. Командир открыл комнату.

– Бросайте труп сюда, а сами за мной. Будем уходить к основному отряду. Вернётесь с другими бойцами. У меня нет настроения заниматься чисткой базы.

– А отряд Ярого?

– Надёжно спрятан.

Вышли они совершенно в другом месте и, не скрываясь ни от кого, пошли к людям, которые ожидали его прихода. Там Макс рассказал обо всем Егерю, Вайту и Миледи. Вскоре вооруженный отряд отправился освобождать базу.

– Переживает пацан, – начал Егерь.

– Он не пацан, – заметил Вайт, – для нас он маленький Лорд.

– Тем не менее, он очень переживает. Его предал тот, которого он считал отцом, – сделала вывод Миледи. – Но он па натуре боец, поэтому выдержит это испытание.

– Видишь, как он говорил. Стикс ничего не дает даром, – продолжил Егерь

– Что должно случиться, обязательно случиться. А отказываться от даров Стикса ещё опаснее. Если бы не поход и трофеи, его бы везли на разделку, – не совсем согласился Вайт.

– Что будем делать с изменниками? – спросила Миледи. – Будем брать живыми.

– Только пахана. Остальных, как получится.

Так всё и произошло. С изменниками не церемонились. Испуганные предатели совещались в это время в большой комнате. Ворвавшиеся бойцы оставили в живых бывшего родителя, а по совместительству пахана. Вскоре вся колонна была уже во дворе.

Глава 27 Маркиза и её враги

Настроение у всех было мрачным. Сталкиваться с предательство – дело неприятное. А если предал близкий человек? Что остальные? Пехота. Её дело гибнуть за других.

Макс в это время был с Миледи.

– Мой юный друг, в жизни есть много такого, от чего бы ты отказался впоследствии. В той ситуации, которая сложилась, твоей вины совершенно нет.

– Я понимаю. Но он казался таким добром. Поначалу. И потом привозил мне оружие.

– Кто знает, где была забота, где предательство, а где маниакальность.

– Он был маньяком?

– В каком-то смысле, да. Видишь ли, было бы всё проще, если бы он был обыкновенным негодяем.

– Почему?

– Фальшь в поведении видна всегда. Нельзя скрыть свое истинное отношение к человеку.

– В том-то и дело, он по-настоящему хорошо относился ко мне. Я не чувствовал в нём фальши.

– Её и не было. Он, действительно, о тебе по-настоящему заботился и по-своему любил.

– Я отвечал на его чувства. Но у нас были только отношения как между отцом и сыном. Никакого сексуального подтекста не было.

– Его и быть не могло. Нереализованные детские возможности, детские страхи и комплексы в собственной неполноценности руководили этим человеком.

– Я не вижу в его действиях никакой логики.

– Её и нет. Здесь на первое место выходит сфера чувств и представлений на них основанных. Маниакальный синдром – это нечто другое, нежели логично обоснованный поступок. Его нельзя объяснить даже с точки зрения обыденного сознания. Маньяк – человек с нездоровой психикой, вывернутым сознанием. Таким людям присуще психопатическое поведение. На первый взгляд это обычные люди, но детские травмы со стороны отца или матери спровоцировали развитие маниакального синдрома. Если к этой травме присовокупить генетическую предрасположенность к жестокости и другие достаточно неприглядные характеристики, то и получается нравственно-изувеченный человек, готовый на любое преступление. Вернее, даже так, он не видит в своих действиях преступления.

– Миледи, вы хотите сказать, что всё это тянется из детства?

– Именно. Он ставит себя на твое место. Ты это он. Таким образом, ему хочется доказать, что его отец ошибался, когда называл его тварью, тупицей. Заявлял, что никогда ничего не сможет добиться.

– Мне припоминается, что он как-то упоминал своих родителей.

– У него идёт вечный спор с теми, чьих надежд он не оправдал. И пытается доказать им их неправоту своими воспитанниками.

– Все его воспитанники оказались недостойными людьми?

– Я не знаю, какими были его воспитанники. Сам спор был изначально проигран. Ведь тот человек, который стремился стать отцом, изначально предполагал, что ничего не сможет доказать своим родителям. В их глазах он всегда будет подонком, балбесом и дегенератом. Каждый раз он проигрывал сам себе.

– Так дело не в воспитанниках?

– Абсолютно не в них. У твоего благодетеля маниакальность действий проявлялась после того, как ребенок переставал отвечать его требованиям. Однако любой ребенок не смог бы отвечать его критериям. Он подспудно желал, чтобы ребенок перестал соответствовать его идеалу. А раз так, то его следует наказать.

– А со мной что не так?

– С тобой всё так. Но ты оказался слишком ярок, ты очистил базу от мусора, ты не только выжил, но и обустроил своё жилище.

– А почему именно в этот раз он решил проявить свои истинные чувства.

– От него лично уже ничего не зависело. Все перешло в иную плоскость. Это психология. Настоящая психология – это великая наука. Часто человек ведет себя именно так, потому что он не может себя вести по-другому.

– Значит и действия моего отца были запрограммированы?

– Можно сказать и так. Изначально он надеялся на твою слабость. Тебе будет плохо, ты будешь жаловаться. И тогда всё будет проходить по извечному сценарию.

– Я не вписался в каноны его игры?

– Его доброе отношение длилось до той поры, пока ты соответствовал его идеалу.

– А когда я перестал отвечать его запросам?

– Когда послал первый раз муров за тобой. Он не мог сам приехать за тобой. Он полностью проиграл заочный спор со своими родителями. Ты оказался лучшим, чем мог быть он. Они оказались правы. Он ощущал себя полным ничтожеством.

– Значит, дело не только в базе и трофеях, которые мы добыли?

– Я бы так не сказала. Что является для него основными атрибутами успеха?

– Власть и деньги?

– Да. Если под властью подразумевать безнаказанность, а под деньгами рассматривать материальные ценности.

– Ну а я здесь каким боком?

– Ты стал олицетворять его родителей. Теперь ты своими успехами говоришь ему, что он ничтожество по сравнению с тобой. Поэтому он не выдержал и решил расправиться не только с тобой, но и со всеми теми, кто тебе помогал. Они стали его личными врагами.

– Ему же было выгоднее притвориться любящим отцом.

– У него не было сдерживающего центра, закон его не останавливал.

– На Стиксе есть возможность совершать свои преступления и не особо скрывать их.

– С этим согласен. Стикс – рай для маньяков. Здесь их никто не ищет.

– Всё это я понял. Что мне делать? Как поступить?

– Поступай так, как считаешь нужным.

– Хорошо. Я подумаю.

– Пока ты думаешь, я расскажу тебе историю, которая произошла с моими реальными прототипами. После того как ты сказал, что мы всего лишь копии реальных людей, мне стало проще отделить себя от совершившихся поступков.

– Нет, мы не просто копии. Мы другие люди, которые продолжают жить своей собственной жизнью.

– Я не вносила отрицательного и уничижительного значения в слово копии. Копии, так копии. Главное, что мы живём. И это мы, и это только наша жизнь.

Как я уже говорила, все наши детские страхи и недоразумения могут у взрослых превращаться в фобии и маниакальные наклонности. Наверное, это проявилось и в истории наших семейств.

Ты уже понял, что скорее всего мы не из вашей Галактики. Наша планета Священная Заря, я буду наши названия переводить на ваш язык, чтобы тебе было понятнее, планета земного типа. Во многом мы пережили более спокойно исторические и социальные катаклизмы. У нас одна страна, один правитель. Общественное устройство у нас скорее клановое. Естественно, у нас другое отношение к власти и своим обязанностям. Власть – это ответственность перед своими соклановцами. Представь себе, что у нас свободные мужчины и женщины появляются в обществе с холодным оружием. Более того, его ношение указывает на социальный статус.

– А к свободным гражданам кто относится?

– Те, кто не был поражен в своих правах за преступление.

– Преступники?

– И правонарушители. Но у них мог быть определенный срок поражения в правах. После его истечения они вновь становились свободными гражданами, хотя, не скрою, оттенок снисходительности к ним оставался.

Мой отец был главой клана «Горные воины». Когда-то наши предки жили в горах, постепенно они завоевали долину в предгорьях. Название же осталось. Наш Мерцающий Замок вы видели. Отец бывает в нем редко. Он больше занимается делами в своем главном городе нашей провинции. Если сравнить с вашими земными титулами, то он является маркизом. Естественно, я – маркиза «Горных воинов». Мне нравится, как звучит мой титул на русском языке.

Мой отец и мать жили в любви и заботах. У них было пятеро сыновей, но они так мечтали о дочери. Поэтому я долгожданный ребенок в семье. Меня любили и обо мне заботились все. У меня были любящие родители, которые прощали все мои выходки, и шесть несносных братьев, каждый из которых считали, что чему-то должны научить свою сестру. И если старшие братья учили меня истории, социологии и медицине, то двое младших решили, что их сестра должна научиться защищать себя от всех бед. Как они надо мной издевались! Я должна была бегать, прыгать, заниматься единоборствами и фехтованием. Затем начали обучать стрельбе из любых видов оружия. Старшие иногда проверяли меня и моих братьев и хвалили их, а не меня, за то, что они меня хорошо подготовили.

Со мной часто не было никакого сладу. Единственное, что я скажу в свое оправдание, что я никогда не озорничала со слугами и никогда не задевала гордость людей, стоящих ниже по социальной лестнице.

Отец часто мне повторял:

– Маркиза «Горных ангелов» всегда с уважением относится к людям, которые ей верно служат. Она должна заботиться о них и вникать в их маленькие проблемы. Смеяться над ними и их бедами подло и безнравственно.

Я была ещё совсем маленькой, когда он впервые мне об этом сказал, поэтому не понимала, что обозначают эти слова, но знала, что надо себя вести так, как подобает настоящей маркизе.

В другой раз отец сказал:

– Человек, стоящий ниже тебя на социальной ступени, находится в зависимом положении. Никогда не следует унижать их. Это прежде всего выставляет в плохом свете того, кто не считается с чувствами других.

Эти слова стали для меня законом. Действительно, легко издеваться над теми, которые не смогут тебе даже возразить. Поэтому могу сказать, что меня любили и баловали все слуги. Я была их любимицей. Я тоже вникала в их трудности. Так у садовника сильно заболел сын, и доктора ничего не могли сделать. Я попросила отца вмешаться. Тот забрал больного с собой, и того вылечили в центральной клинике. Сейчас он один из лучших его помощников по экономическим вопросам. Когда отец навещал мальчика в больнице, то отметил его живой ум и отдал учиться.

У моей няни была дочь на выданье, но в тот момент не было денег на приданое. Этот вопрос я решила ещё проще, взяла деньги из своей копилки и отдала их няне. При этом я потребовала отчёт о каждой копейке, потраченной на приданое. Я убедилась, что все деньги пошли по назначению. Когда отец узнал, что я отдала деньги няне, то он спросил меня, а уверена ли я, что меня не обманули. Я принесла все счета и объяснила, что уже получила часть денег обратно. Просто у мужа моей няни были трудные обстоятельства, а сейчас потихоньку всё наладилось. Они благодарны мне за помощь, но обязательно вернут все деньги, так как стараются трудиться и у них всё получается.

– Ты повела себя как настоящая владетельная синьора. Помогла своим людям, не дала себя обмануть и никого не унизила своей помощью.

Эти слова моего отца были настоящим подарком. Отец, кстати, деньги мне не возместил. Он считал, что это мое решение и мне нести за него ответственность. Но я и не пострадала, вскоре няня отдала мне долг, и всё завершилось ко всеобщему благополучию.

С охраной отца, с его офицерами я всегда была предельно вежлива. Они мне отвечали тем же. Никогда я не рассказывала отцу об их поведении. Кто ни совершал легких нарушений? Если это не отражалось на жизни моей семьи, на её благополучии и то я не замечала их. Поэтому и о моих незначительных проделках никто не сообщал моему отцу.

Но как же доставалось моим сверстникам, которые по происхождению были мне ровней или даже выше меня. Для них не было никакой пощады. Привидения, тыква со свечой внутри, ведро с водой, которая обрушивалась на голову бедного сына герцога. Это только то, что я могу вспомнить сразу. Он мне тоже как-то отомстил тем же. Когда мой отец был у него с визитом, утром меня ожидало ведро холодной воды. Но ни он, ни я не пожаловались родителям, а потому подружились и начали делать каверзы своим братьям. Те объявили нам настоящую войну, которую мы с треском проиграли. Как отцы узнали о наших проделках, мы не поняли, только услышали однажды.

– А хорошая пара может выйти.

– Кто знает? Не будем им мешать.

– А их проделки?

– Они не позорят нас и наше звание, пусть братья сами с ними разбираются.

После этого маркиз и герцог решили распить еще одну бутылочку хорошего вина, с чем согласились даже их жены, узнав о причине такой вольности.

Может быть, у маркизы сложатся отношения с герцогом. Он, действительно, настоящий рыцарь способный и сам любить, и быть любимым.

Я на Стиксе. А на Священной Заре дела идут своим чередом. Нечего жалеть о том, что уже не вернуть никогда. А тебе, маленький Лорд, я благодарна за новую жизнь.

Продолжу дальше…

По соседству были ещё одни владения. Ими управлял маркиз Ордли. К сожалению, их дела были не столь хороши, как наши. Неправильно принятые решения старшего Ордли, затем слишком рисковая игра на бирже привела их на грань банкротства. Мой отец неоднократно предлагал ему помощь. Тот же от неё гордо отказывался и брал большие суммы под громадные проценты.

Советники моего отца жалостью не страдали, а потому проводили операции по скупке земельных наделов через десятые руки. Так постепенно на землях маркиза образовалось вначале баронство, а затем и графство, которое ни формально, ни юридически ему не подчинялось. Это графство планировалось отдать под руководство старшего сына маркиза, моего брата. Потихоньку скупалась земля и с другой стороны владений маркиза Ордли.

Узнав о том, что его земли скупил мой отец, Ордли пожаловался вначале герцогу, а затем и королю. Убедившись, что все бумаги в порядке, а на приобретенных землях царит мир и согласие, король только развёл руками и предложил выкупить землю у своего соперника. Увы, тот уже настолько погряз в долгах, что ничего не мог сделать.

Мой отец только сказал королю:

– Мне не нужен бунт в голодной и нищей провинции, мой сеньор. Слишком плохо идут дела у семейства Ордли, а я не хочу, чтобы это отразилось на жизни моих людей. Пока есть возможность, как-то переломить ситуацию, я буду это делать.

– Не в ущерб себе?

– Я предлагал помощь маркизу. Безвозмездную, он отказался.

– Вы потребовали, чтобы я сменил управляющих, – возразил Ордли.

– Если вас устраивает, что управляющие запустили руку в ваш карман, то меня нет.

– Они честнейшие люди.

– У меня другие сведения.

– И этому есть доказательства? – вмешался в спор король.

– Когда Вашему Величеству понадобятся документы, я представлю их вам.

– А если они нам понадобятся немедленно?

– Позвольте их взять у моего помощника?

– Его сейчас сюда пригласят, – довольно холодно сказал король.

Вскоре в дверях показался растерянный секретарь маркиза.

– У вас необычный секретарь, без родословной, – заметил король.

– Честный и порядочный человек, Ваше Величество, – заметил мой отец, – и гениальный финансист.

– Это вы зря сказали. Если это так и есть, то я заберу его себе. Мне тоже нужен гениальный финансист.

– Я только буду горд тем, что я и мои люди могут Вам преданно служить.

– Давай-ка свои бумаги.

Король взял документы и в течение получаса изучал их.

– Что вы можете мне предложить, маркиз.

– Ваше Величество. Маркиз Ордли – бездарнейший финансист, но гениальнейший инженер. Его звездолёты у меня вызывает изумление. И вместо того, чтобы удивлять всех и добиваться успеха и денег, занимается черт знает чем.

При этих словах Ордли покраснел:

– У меня нет денег для постройки нового звездолёта. Конечно, мне хочется его создать.

– Вот видите, Ваше Величество, вместо того, чтобы делом заниматься, он свои детские фобии реализует.

– О как интересно. Расскажите подробнее.

– Вообще, Ваше Величество, мы с Ордли давние друзья.

– Даже так?

– И сейчас тоже, – буркнул Ордли.

– Не мог я смотреть, как он делает финансовые глупости. Этот юноша минимизировал его потери.

– Я это увидел в документах, но вначале не понял, для чего вы это делали. И что вы предлагаете?

– Этого глупца сослать на корабельные верфи, заставить меня дать средства на постройку звездолёт нового типа. Младшего Ордли, весьма способного молодого человека, поставить во главе провинции и женить на моей племяннице. Вы знаете, мой старший брат пропал во время научной экспедиции. Она воспитывалась вместе с моими детьми и получила прекрасное образование. В прошлом году она было предоставлена ко двору.

– Помню это прелестное дитя. А что вы за неё даёте?

– Графство и баронство.

– Прелестно. Вы отдали, что им принадлежало.

– Но не принадлежит.

– Вы согласны, Ордли.

– Если на то будет Ваше Высочайшее волеизъявление, Ваше Величество.

– Будет мое волеизъявление. Вы протестовать не будете?

– Нет, не буду.

– Молодой человек, а вы что скажете?

– Вы, Ваше Величество, ничего не сказали о тех средствах, которые мы можем получить, схватив воров за руку.

– А это можно сделать? – заинтересовался король.

– Очень даже можно, но для того, чтобы они не успели спрятать капиталы, надо сделать…

– Стоп, позовите моего секретаря.

– Ален, – обратился он к вошедшему, – возьми этого достойнейшего молодого человека и займитесь вместе с ним его делом. Оно может стать весьма интересным. Используйте всю силу моей власти.